Кано первый, Кано второй

      "Какая безвкусица", - подумал Маглор.       В том, что он попал в сумасшедший дом, сиречь, План Безумного Лорда, он не находил ничего удивительного. С его проклятием - самое милое дело оказаться среди милых существ, страдающих всевозможными маниями и отклонениями. Но уж если сходить с ума, то делать это красиво! Но никак не в интерьере, похожем на застенки Моргота, где ему в молодости довелось побывать! И уж тем более не хотелось сходить с ума в аляповатой противоположной части дворца, которую, казалось бы, облюбовала целая армия шутов!       А на троне, разодетый в шутовское одеяние, состоящее как бы из двух половинок, сидел сам правитель здешних мест.       Точнее, правительница.       Вот уж неожиданность из неожиданностей. Эльфинитка! С необычными глазами, чёрными-пречёрными, с радужкой во весь глаз, что создавало жутковатое впечатление, малюсенькая, как гном... нет, чуточку повыше и изящная. Рост полуэльфийки немало удивил нолдо, который, при своих шести с лишним футах, был далеко не самым высоким из эльдар. Да таких эльфов, как она, вообще не бывает!       А самое ужасное, крошка-эльвинг напомнила Маглору о двух других эльфинитах. Один из которых выбрал стать человеком*. А не было ли в том его, Маглора, вины? - Ну здравствуй, непонятное существо неизвестной расы, - тоненьким голоском произнесла Принц...есса Безумия, почему-то именуемая подданными Принцем. - Я Шеогорат. Но если хочешь, называй меня Элеонора.       На улице садилось солнце, ныряя за стену, разделившую пополам город Нью-Шеот, а два эльфа сидели на подлокотниках трона, пугая слуг, и потягивали вино из больших бокалов. И Маглор, привыкший к сладким эльфийским винам, а последнее тысячелетие не бравший в рот ничего крепче воды, с непривычки окосел. - Да... ну и история, - задумчивым и чуточку пьяным голосом сказала леди Шеогорат. - А я-то себя считала несчастной. Не удивительно, что тебя сюда затянуло. С такими-то страданиями. И правильно сделал, что сразу пошёл во дворец. Деменция, это та ещё гадость. - А что это за смешной эльф мне попался у ворот, говорил всякую забавную ерунду? "Кул взрывокнет его"! - спросил Маглор и засмеялся. - Бедняга Болвинг, - помрачнела полуэльфийка. - Ему достался чудесный характер, светлая душа и неприятное заболевание. У него искажены и перепутаны связи мозга и речевого аппарата. Думает одно, говорит другое. "Кул взрывокнет его" раньше было самым безобидным из всего, что он произносил. И не одеться бедняге, не поесть - жил за счёт добрых людей. А прежний Шеогорат сделал его бессмертным. Его кто сильно позабавит, тех он делал бессмертными, чтобы игрушка раньше времени не сломалась. У человека беда, а ему забавно. А я втихаря начала работать с парнем. Теперь он хоть говорит более-менее связно. Даже заработать может на кусок хлеба. - Почему втихаря? - удивился феаноринг. - Увы, я не хозяйка этого царства, а пленница, - невесело улыбнулась Элль. - У нас договор с Шеогоратом. Он мне не мешает и позволяет быть собой. Но каждую вторую ночь и когда поблизости от моих врат проходит гроза, он занимает моё тело, принимает свой привычный облик и отыгрывается за всё. В эти часы по всем Дрожащим островам словно буря проходит - все безумцы становятся ещё безумнее. Приходится заранее готовить патрули к таким дням, а то обыватели их могут в лепёшку раскатать. Вот скамп! Сегодня же вторая ночь! - ахнула вдруг девушка. - У меня глаза жёлтые? - Ага, - леденея от внезапного страха, сдавленно проговорил эльф. - Жёлтые и с драконьим зрачком. Жуть... - Началось, - обречённо вздохнула эльфинитка. - Уходи, во дворце для тебя опасно. До рассвета поброди... в Блиссе. В Крусибл не суйся, Деменция сожрёт.       Спрыгнув с подлокотника и поклонившись хозяйке-пленнице, Макалаурэ поспешно удалился в указанную сторону.       Дожился "великий" Маглор, боже мой! Завело его проклятье в мир чужой. Под чужие, под цветные облака. По безумному и шапка дурака! Раз попал, изволь искать дорогу вспять... Да ему бы только ночку отстоять!       Блисс был таким ярким, что резало глаза. Красота его была безумной и безвкусной, а золото и позолота "весёлого" района сияли даже в ночи. Кстати, и ночь была яркой, с крупными звёздами, туманности в небе были похожи на разводы самосветных красок. Одно плохо: всё это для утончённого феаноринга было слишком кричащим. Даже сияющие деревья Айнур, даже Сильмариллы не слепили глаза, как Блисс. А может, всё дело было в ауре безумия, повисшей над городом?       Правда, безумие этого места не навевало тоску, наоборот, хотелось петь, плясать, бить посуду и резать глотки. И не одному ему. На улице на Маглора напал какой-то орк, крича "Джерониимоо!" и выставив вперёд кинжал. А оружия у эльфа не было, кроме верного лука, невесть как пережившего тысячелетия, с самодельной тетивой - им он себе пропитание добывал, да изрядно затупившегося кинжала - подарка от какого-то рыбака за помощь. Да, случалось Маглору-отшельнику на контакты с людьми идти, ибо бессмертное тело отказываться от жизни не собиралось.       Орку он походя дал в скулу, так что пальцы засаднило, но зеленокожий слабоват оказался - отлетел в стену дома и остался лежать.       Из интереса эльф извлёк из чехла арфу и начал наигрывать что-то весёлое. Тут же к нему присоединилось с десяток разномастных слушателей и пошли за ним, отплясывая. Один из них, похожий на вставшую на дыбы ящерицу в пышном костюме, даже песню запел, ловко попадая в мелодию:

Про вилку щекотки Вы знаете чётко, Сегодня я ей посвящаю чечётку! Мужик или тётка, Урод иль красотка, Щекоткою всех доведу до икотки! Неважно, доспехи на вас иль обмотки, Пока у меня есть вилка щекотки!

      И он исполнил свою угрозу: подкравшись к Маглору, ткнул его вилкой в бок. Тот захихикал и испортил мелодию. Тут же все зрители словно очнулись. Двое, посмотрев друг на друга, затеяли драку, один принялся выкрикивать ругательства, адресованные всему окружающему миру, и не разу не повторился. Трое тоже переглянулись, обнялись и... продолжили танец, напевая подхваченную мелодию и безбожно фальшивя. Четверо же, присев на корточки, прикрыли голову руками с криком: "Воздушная тревога, невидимый дракон!"       Посмотрев на это безобразие, феаноринг плюнул и пошёл дальше.       За поворотом к нему привязался кот. На коте была кокетливая шапочка с пером и балахонистая рубаха в разноцветных пятнах, от которой резко пахло, в лапке - кисточка. А сам кот был огромным, ростом с Маглора, усатым и рыжим, с выпуклыми глазищами. - Ра'Фаир художник, - застенчиво представился он. - Ра'Фаир нарисует тебя за один локон! - А зачем тебе локоны? - удивился нолдо. - Ра'Фаир собирает из локонов самую большую кисточку в мире, - ответил кот. - Он установит её прямо на площади перед дворцом, и будет памятник! Все будут ходить и говорить, какой Ра'Фаир великий художник!       Маглор улыбнулся и... согласился.       Результат его впечатлил. Исполнение было идеальным, если не считать того, что глаза феаноринга на портрете сползли на нос, руки торчали прямо из подбородка, губы были подобны вратам Гондолина, то есть были огромными, а квадратные уши отделились от головы и свободно парили в воздухе, затягивая в себя взор своей таинственной глубиной.       Покатываясь со смеху, бард забрал у горе-художника творение с мыслью "напугаю кого-нибудь в Средиземье", после чего позволил отстричь себе локон. От одного-то локона с него не убудет...       А перед самым рассветом эльф ввязался в массовую драку. К нему подскочил какой-то страж... вернее, стражница в золотых доспехах и крикнул: - Эй, новенький! Помощь нужна! Буйные оборзели, лавку с вином громят! А там феллдью, между прочим! Если выпьют, будет полный абзац!       И оставшийся час феаноринг отводил душу, раздавая зуботычины всякой шушере, которой набралось не меньше двух десятков. В итоге ему разбили нос, порвали и так порванный плащ и чуть не стянули штаны. Но всё же Золотые Святоши с его великодушной помощью вышли победителями, а там и рассвет настал. - Извини меня, - сказала леди Шео. Под глазами у неё залегли тени, она поминутно зевала, прикрывая рот ладошкой. - За что? - спросил Маглор. - Ты ведь, наоборот, меня спасала. Твой Шеогорат не преминул бы довести меня, и так полубезумного, до полной невменяемости. - Да никакой ты не безумный, - устало произнесла Элеонора. - Нормальный ты. Старина Шео мне это сразу сказал. Говорит: "Зря ты его прогнала, такого доведёшь, пожалуй! С тобой было легче, и то я почти ничего не добился, вот... терплю тебя на троне". - Но как же... моё проклятие? - опешил феаноринг. - Проклятие, да. В твоей ауре до сих пор видны его следы. Да и сама аура в плачевном состоянии. Тебе в ближайшее время лучше бы не колдовать, да и магов избегать, по возможности. Тебя сейчас простеньким "снежком" можно убить. Но полгода пройдёт, и всё будет в порядке. А проклятия нет. Видать, в твоём мире осталось. Перешло, небось, на кого-нибудь, кто, на свою беду, поблизости оказался. - Анкано, - ахнул Маглор и схватился за голову. - Что - Анкано? - не поняла Элль. - Это он оказался рядом перед тем, как меня перетащило! - взвыл эльф. - Он снял тяжесть с моей души и за это так поплатился... - Анкано, - хмыкнула леди Шео, что-то вспомнив. - Старый халявщик получил своё... Что ж, проклятие отторжения неплохое наказание для того, кто чуть не уничтожил мир. Да, и не смотри на меня так. Ты здесь благодаря Оку Магнуса. Наш друг Анкано, на которого, кстати, Шеогорат давно зуб точил, хотел с его помощью стать всемогущим... - Как Мелькор?** - Не исключено, - кивнула полуэльфийка, благодаря Маглору знавшая, что такое Мелькор. - Но ничего у него не получилось, не по вору капюшон оказался***. Око его поработило, обрело подобие разума, и если бы не Довакин... в общем, Анкано провалился или перенёсся в твоё Средиземье, повстречался с тобой, Затем ты вылетел в Нирн, причём в план Шеогората, видимо отчасти благодаря проклятию, отчасти оттого, что псиджики как раз прятали Око за пределами Тамриэля... А проклятие твоё было привязано к Средиземью, и оно там осталось, только перескочило на новую жертву... Бедняге Анкано сейчас не позавидуешь!       Столкнувшись с непонимающим взглядом эльфа, Элеонора вздохнула с видом учительницы, разжёвывающей двоечнику простейшую теорему. - Ты хоть знаешь, чем тебя прокляли? Тебе запретили возвращаться на родину, в твою волшебную и счастливую страну, где осталась, к тому же, твоя молоденькая жена, любимая и единственная. А в Средиземье ты по прошествии тысячи лет или чуть больше ощутил себя древним, усталым и ужасно одиноким. И если другие эльфы могли уплыть в Валинор и либо развлечь себя новизной, либо удалиться в запасники к вашему Намо, то тебе это не грозило. Ты обречён был на вечные скитания и ненависть тех, кого так или иначе обидел. И даже после смерти ты не смог бы туда вернуться - летал бы бесплотным призраком над местами своих побед или поражений. И вот это вот всё сводило тебя с ума, а вовсе не само проклятие! А теперь ты очутился в новом, необычном мире, с другими богами, и у тебя в запасе ещё несколько тысяч лет... если, конечно, не сдохнешь раньше времени. Поэтому тебе так легко. - И что, я теперь никогда не вернусь? - печально хмыкнул Макалаурэ. - Ну... если уговоришь псиджиков вытащить Око... и активировать его... Но, во-первых, результат может быть весьма неожиданным... А во-вторых, если даже у них получится... тебе оно надо - опять получить проклятие и вечные скитания без шансов попасть в Валинор? Наслаждайся пока новой жизнью, а там видно будет. Вот насчёт жены... сочувствую. И замены ей явно не предвидится, если всё, что ты мне рассказал - правда.****       Она замолчала. В наступившей тишине слышно было, как летает муха и пищат под полом гнарлы. - Пошли, подберу тебе одежду, - наконец сказала она. - Ты ж у нас, вроде как, принц, а похож на бродягу. Не годится...       На принца, конечно, Маглор теперь всё равно не тянул, но толстая зимняя одежда, состоящая из тёплых штанов, козловых сапог и длинного камзола, а так же меховой шапки, сидела на нём, как влитая. - Прости, за эстетикой в Алинор, - горько усмехнулась она. Макалаурэ вздрогнул: ему послышалось "Валинор". - Просто мои Врата сейчас открываются в Скайрим. Точнее, в Солитьюд, а это север Скайрима. Там холодно. Даже летом. И да... Вначале ты попадёшь в Синий дворец, в заброшенное крыло - там раньше жил Пелагий, Безумный Император. Там очень грязно. И в обитаемой части дворца будь осторожнее. Элисиф из-за гражданской войны немного параноик, и стража тебя, если что, не помилует. Вот тут, за поясом, септимы. Они не бесконечны. Устройся на любую работу, чтобы хоть в начале не пропасть с голоду. Ври, что альтмер - ты на них немного похож. в общем, не будь глупцом, что для тебя, с твоим опытом, будет несложно. - А ты за мной пойдёшь? - вдруг спросил феаноринг, когда она подвела его к Вратам весьма причудливой формы. - Нет, - мотнула головой леди Шео. - Почему? - Потому что я сама такая же, как ваши эльфы. И моя половина такой же пленник, только у Акатоша*****. И этот мирок, как ни странно, единственная надежда вернуть нас обоих к нормальной жизни. Когда звёзды сойдутся, мы сможем, наконец, быть вместе и душой, и телом, но для этого понадобится вся моя сила. Прощай. Время на исходе. - Прощай, - кивнул Маглор маленькой полубогине-полупленнице, так похожей на настоящую эльдиэ, и шагнул в волшебный новый мир...       ...чтобы тут же расчихаться от вековой пыли. Оглянулся, но Врат уже не было. Оставалось только идти вперёд, навстречу новой жизни, будь она неладна.