Девять чёрных всадников жали пшеницу в осень. Один зарезал себя серпом, их оставалось восемь... Восемь чёрных всадников рыбу ловили в сеть. Один запутался и захлебнулся, их оставалось семь...
- Что за идиотизм? - каркнул призрак. Но диковинный эльф продолжал монотонно читать, игнорируя вопрос:Семеро чёрных всадников грибы захотели поесть. Один из них сожрал мухомор, их оставалось шесть... Шестеро чёрных всадников в суд решили играть. Одного повесили утром, их оставалось пять... Пятеро чёрных всадников клад нашли и делили. С одним поделились в печень ножом, их оставалось четыре...
- Замолчи! - вскричал Бледный Король, которым овладело иррациональное чувство близкой опасности. Эльф оскалился и даже не сбился с ритма:Четверо чёрных всадников хлебали вино до зари. Один из них допился до смерти, их оставалось три... Трое чёрных всадников в лес забрели едва. Одного задавил медведь, их оставалось два.. Двое чёрных всадников валялись на солнцепёке. Один сгорел, а с ним его конь - последний теперь одинокий... Последний всадник недолго скучал - один на весь белый свет. Он взял и об стену себя убил, и никого больше нет.
И воцарилась тишина, внезапная, как медведь из кустов. - И что это было? - грозно вопросил Назгул. Он вдруг ощутил, как чёрная паутина проклятия, висевшая на незнакомце, мазнула по нему краем, словно птица крылом. - А ты подумай, - ещё шире растянул рот в улыбке эльф. - А я пойду. И он действительно пошёл мимо Всадника, попивая что-то из небольшой бутылочки. - А ну стой! - завыл призрак и нанёс удар. Но подлый эльф неожиданно ловко увернулся от моргульского клинка, как будто у него были глаза на затылке, и, резко увеличив скорость, побежал в сторону, противоположную хоббитской деревне. Назгулу ничего другого не оставалось, как рвануть за ним. Разумеется, Анкано прекрасно понимал, что от Всадника ему не уйти. Даже с учётом выпитого зелья скорости. Даже с учётом великого страха, подгонявшего его, точно ополоумевшего зайца. По прямой да по равной дороге - так точно не уйти. Он ведь не боец, а учёный, привыкший полагаться на свою, предположительно умную, голову, а то, что ниже, как правило, при этом покоилось в кресле. И даже то, что в последнюю неделю он только и делал, что эксплуатировал ноги, мало чем улучшало ситуацию. Поэтому альтмер, пробежав расстояние, равное половине флакона, вдруг резко свернул в лес. Почти настигавший его Всадник промахнулся, и прежде чем он обнаружил, что жертва исчезла в зарослях, конь пронёс его ещё метров двести. Ругаться Назгул не умел. В своём состоянии он вообще не умел говорить почти ничего, кроме угроз. Но словесная конструкция, которую он завернул, можно было охарактеризовать, как попытку брани: - Продажный эльфийский дурак! И послал мысленный импульс прочим Всадникам, рассыпанным по окрестным лесам. Ловить нахального эльфа в буреломе нечего было и думать - он там легко обведёт его вокруг пальца, как и все эти существа. На коне по такой чаще не проскачешь, только животное покалечишь, а спешиваться и терять скорость было не вариант. Но долго хитрец в лесу не просидит. Эта рощица, несмотря на кажущуюся густоту, не чета Старому Лесу, за час поперёк пробежать можно. И когда он выскочит, его там будет дожидаться кто-нибудь из Девяти, а он, Король-Чародей, к тому времени обогнёт лесок по более чистому березняку и поспеет как раз к концу битвы. Если можно вообще назвать битвой сражение с таким ничтожеством. По-хорошему, ему бы вообще не трогать эльфа - пусть бежит себе, куда хочет, но в нём взыграло то, что осталось от человека и короля, а именно оскорблённая гордость. Иначе бы план Анкано не сработал. Да и сам Анкано впоследствии понял, что этот план сработал только чудом... Лес кончился слишком быстро, последние несколько минут талморец ковылял по нему обычным шагом, сберегая дыхание и зелья. "Кажется, я становлюсь похожим на босмера", - подумал он. - "Уже почти не спотыкаюсь на каждой шишке. Не напороться бы на зверя какого-нибудь"... Видимо, звери побаивались близкого соседства с хоббитами. До их обиталищ было ещё довольно далеко, и никто не тронул Анкано. Ровно до опушки. Но на опушке его поджидала тень на коне. И это была совсем не та тень, что преследовала его на дороге. По крайней мере, так сказала ему интуиция. Из-под капюшона тени смотрели светящиеся голубые огоньки. - Девять Чёрных Всадников жали пшеницу в осень, - дрожащим голосом произнёс Анкано. Тень потянула из ножен длинный и узкий меч. - Один зарезал себя серпом, их оставалось восемь. Из-под копыта чёрного коня вдруг вспорхнула ночная птица: филин или сова, поди разбери, в панике хлестнула крылом по морде животного. Конь заржал, встал на дыбы... Более дурацкого происшествия не могло случиться. Чудом удержавшись в седле, Всадник взмахнул клинком и... распорол собственный плащ. Убить хозяина моргульский клинок, разумеется, не мог. Как и сломаться от прикосновения к его призрачной плоти. Всадник просто замер в седле, застыл нелепой статуей на коне. Ибо частично сработало заклятие, наложенное на меч, и его временно парализовало. Лошадь удивлённо фыркнула, потопталась на месте и принялась жевать травку, как обычная скотинка. "Ничего себе! Это Проклятие Маглора, что ли, сработало? Да я всемогущ!" - подумал Анкано и припустил по чистому полю к блестящей узенькой ленточке - пока не очухался супостат. Он не сразу заметил чёрную точку, несущуюся ему наперерез. Когда она оформилась в зловещий силуэт на коне, он уже отвязывал лодку от причала (ох и не досчитается кто-то наутро плавсредства!). - Восемь чёрных всадников рыбу ловили в сеть. Один запутался и захлебнулся, их оставалось семь, - борясь с новой волной ужаса и дрожью в коленках, Анкано оттолкнулся шестом от берега. При этом он изо всех сил пытался поймать взгляд Призрака, и кажется, сумел это сделать. Назгулу ничего не стоило прыгнуть с коня прямо в лодку, он находился достаточно близко, чтобы рискнуть это сделать. И если бы он сделал это, в лодке бы поутру нашли мертвеца с необычной жёлтой кожей, одной-единственной колотой раной и выражением смертельного ужаса на лице. Но Призрак решил не рисковать, и чуть-чуть проехался по воде, чтобы оказаться вплотную к лодке. А за лодкой тянулся невод. И как только эльф оттолкнулся во второй раз, этот невод дёрнулся, и ноги лошади оказались спутанными... Ругаясь, как пират, альтмер принялся избавляться от сети, благо она была не слишком большой. Кое-как он скинул её в реку, и течение понесло его прочь от барахтавшегося на мелководье чёрного клубка. Он уже не увидел, как мокрый Всадник и зелёный конь с водорослями на ушах выбрались на берег. Некоторое время Назгул гнался за лодкой, пока от копыта его коня не отвалилась подкова. Пришлось спешиваться и прилаживать на место... "Как, должно быть, я жалко выгляжу", - думал Анкано. - "Сижу, скорчившись в три погибели, в лодке, предназначенной для человечка вдвое меньше, чем я, и распрямиться не в силах от страха. А распрямиться надо, хотя бы, чтобы посмотреть, куда меня несёт"... Он пересилил себя и распрямился. Пока он трясся от непроходящего ужаса в лодке, его унесло далеко на восток, в край, именуемый Замостьем. Впрочем, любой хоббит посмеялся бы над этим "далеко" - Замостье, в сущности, это почти соседняя деревня, там родня, на худой конец друзья-приятели...Но для Анкано это было далеко. Чужой план. На его взгляд, Замостье отличалось от Хоббитона, как глухая чащоба отличается от городского парка. Да и река существенно расширилась, а впереди виднелась довольно широкая и быстрая другая река. А по берегу неслись два тёмных силуэта. Почему два? Где остальные? Почему-то альтмер был уверен, что те двое, хоть и сильно отставшие, сейчас идут по следам приятелей, а где-то впереди его дожидаются остальные пятеро. Да так оно и было. Он ухитрился разозлить Призраков. И обычно холодные, просто ледяные и безэмоциональные, они решили во что бы то не стало изничтожить наглого недоэльфа. А Кольцо... что Кольцо? Никуда оно не убежит. Выследят и поймают. ...Лодка, в довершение всех бед, оказалась дырявой, и Анкано еле-еле успел вырулить к берегу, иначе его унесла бы Брендивейн, да прямо в Болотища. Для такого неопытного странника - верная гибель. Его несчастное судёнышко под углом ушло носом в ил, и он выкатился в ледяную воду. Выкарабкавшись на берег, он отряхнулся по-собачьи - не до этикетов, - подобрал подол и потрусил к тропинке, не дожидаясь, пока Всадники переплывут речушку. Где-то же должен быть мост через эту большую реку! Иначе и сам пропадёт, и беду от хоббитов не отведёт! На ходу он приговаривал: - Семеро Чёрных Всадников грибы решили поесть. Один из них сожрал мухомор, их оставалось шесть. Шестеро Чёрных Всадников в суд решили играть. Одного повесили утром, их оставалось пять... Последние слова он хрипел, глядя в глаза приближающейся погибели, ибо совершенно выдохся. Ноги у него подкашивались, ещё немного, и придётся вливать в себя очередное зелье, но времени на это не было. После этого он схватил с земли какой-то мягкий комок, даже не задумываясь, что именно схватил, и кинул в того Призрака, который был ближе. Он надеялся таким образом отвлечь его внимание. А следом кинул файербол, и тот, внезапно, получился. Более того, результат ошеломил и самого Анкано, и его преследователей. Гриб оказался дождевиком. Спелым дождевиком, полным спор. И эти споры вспыхнули, осыпав голову Всадника яркими обжигающими искрами. Тот взвыл, соскочил с коня и стремглав кинулся к реке. - Так вы огня боитесь, - нервно расхохотался Анкано, чуть не давясь зельем восстановления и увеличения... да скамп знает чего, главное, чтобы восстанавливало и увеличивало, и побежал к заветному мосту. Четвёртый Всадник, опомнившись, поскакал за ним. Зелье, выхваченное впопыхах, оказалось правильным. Альтмер пролетел по мосту, как птица, а его более массивный враг самую чуточку не рассчитал, и... Оглянувшись назад и ухватившись за какое-то дерево, чтобы не упасть, талморец увидел забавную картину. Конь Призрака стоял по брюхо в воде и удивлённо ржал, а его владелец висел чуть дальше, зацепившись капюшоном за перила. Второй Призрак пытался вызволить соратника из нечаянного плена мечом, так как руки не дотягивались до болта или сучка, на котором повис его друг. "Хоть бы они провозились до утра", - подумал Анкано, пытаясь восстановить дыхание. - "Хотя нет, до полудня. Рассвет уже настаёт. Пусть подольше проболтаются. А то староват я для таких приключений"... Он отвернулся от Всадников и поковылял дальше, приводя дыхание в норму. Он был временно спасён. К мосту спешили те двое, что уже получили свою дозу проклятия. Но днём Призраки ослепнут и смогут полагаться лишь на слух и обоняние, и, возможно, он уведёт их из Шира совсем... Нет, он не имел никакой информации о Назгулах и их взаимоотношениях с дневным светилом. Просто пытался создать сборную картинку по своим сведениям о подобных тварях в Тамриэле и нечаянно набрёл на правильный вывод. Он бежал по необитаемому берегу. Ну как необитаемому? Иногда тут хоббиты селились, те, кому маловато в Шире места, но близость Болотищ и Старого Леса отпугивала подавляющее большинство. А ещё дальше к востоку начинались земли Бри. Там тоже жили хоббиты, но это были не их исконные земли, и поэтому их там было не очень много. Над лесом разгорался рассвет. И чудилось эльфу в изодранной мантии, что за ним тащится словно бы тень, обретшая самостоятельность. Чего? От усталости Анкано не сразу сообразил, что это Всадник, почти сливаясь с тёмной стеной леса, нагоняет его. А когда сообразил, тот был уже близко. - Пятеро Чёрных всадников клад нашли и делили, - уныло произнёс альтмер. - С одним поделились в печень ножом, их осталось четыре. Вот же Падомай, где мне взять такой нож, чтоб ты от меня отстал? - Нигде, - неожиданно ответил Всадник. - Бессмертный я. А ты уже нет. - Ух ты, какой разговорчивый, - вяло удивился Анкано. - И как тебя звать? - Моргомир я, - ответил Призрак. - Я вообще удивительное создание. Даже Саурон не знает, почему я такой. Прочие там пугают, угрожают, а я вот, с тобой стою болтаю. Правда, потом всё равно убью. - А нафига разговариваешь тогда? - А ты мне интересен. Откуда вылез? Зачем водишь нас за нос? Четверым доставил неприятности, не опасные, да нелепые. Расскажешь кому в Минас-Моргуле, и прощай, авторитет. Мне уже интересно, какой сюрприз ты приготовил для меня. - Да никакого, - вздохнул талморец. - Просто я проклятый. И кто со мной разговаривает, у того будут неприятности. - У меня тоже? - Скорее всего. Мне вот твой меч не нравится. - А что с ним может быть не так? - казалось бы, хмыкнул Призрак. - Моргульские клинки - они такие... одноразовые. Впрочем, тебя это пусть не обнадёживает. - Да это не Моргульский клинок! - взвыл Анкано. - Тебе не то подсунули! Это подделка! - Как подделка? - опешил Всадник. - Я сам, лично, из рук Повелителя получил... когда у него были руки... - Так с тех пор времени прошло, небось, не один век! Его могли украсть и продать, а тебе сунуть фальшивку! - Не может быть, - как-то неуверенно сказал Моргомир и вытащил из ножен клинок. Это был именно моргульский меч, но Анкано продолжало нести: - И заточка неправильная! Он тупой, как моя начальница! Он только зря сломается, вместо того, чтобы... - Да врёшь ты всё! - вскипел Всадник. - Нормальная заточка! И он сделал вполне понятную глупость: провёл пальцем по лезвию. Так иногда делают воины, рискуя порезаться. А иногда специально режутся, иначе как узнаешь, хорошо ли заточен меч? И он застыл памятником самому себе. ... Отступая прочь с открытого пространства, Анкано думал, что неплохо бы найти укрытие и отдохнуть хотя бы часик... Всё равно эти твари днём слепы... Наверное... и не будут его искать... Зря надеялся. Это был какой-то брошенный подвал полусгоревшего дома. Простая яма в земле, прикрытая сверху досками. И в эту-то импровизированную землянку и спустился Анкано. О чём почти сразу пожалел ... От бывшего жилища хоббитов несло смертью и запустением. Хозяева давно покинули свою разорённую норку и похоронили своих мертвецов. Но их духи как будто продолжали витать здесь, безмолвно вопия... Об отмщении? Что здесь произошло? Впрочем, после Назгулов альтмеру эта жуткая атмосфера была почти не страшна. Или провести пару часов в компании духов, или на последнем издыхании ковылять по открытому пространству и погибнуть от моргульских клинков. Или клинка. Одного такого ему хватит с избытком. Поэтому он нырнул в прохладную тьму и заснул буквально через минуту на куче какого-то тряпья рядом с уцелевшей бочкой вина. Вино явно сильно забродило, и сон эльфа был полон ярких и сумбурных кошмаров, перетекающих один в другой. Разбудил его скрип. Кто-то спускался по лестнице. "Унюхали, сволочи", - В бессильной ярости подумал он. Ему уже не было страшно. Как будто притерпелся к бесконечном ужасу. Куча тряпья под ним заворочалась и издала негромкое рычание. И Анкано понял, что глубже влипнуть просто не мог. Сверху Всадники, снизу - здоровенный худущий медведь, наверняка голодный. Спасаться от одной смерти в логове другой - глупее ситуации просто не придумаешь... Впрочем, мишка атаковать не спешил. Он рычал всё громче и громче, его шерсть стояла дыбом, и он явно боялся тех, кто спускался по лестнице. - Ну что, товарищ по несчастью, поможем друг другу? - обратился эльф к топтыгину, стараясь не глядеть в его сторону. - К этим мразям почему-то и прикасаться не хочется, как бы чем не заразиться. Сможешь поднять эту бочку? Он не ожидал ответа, но к его удивлению, медведь энергично кивнул. Ладно, со странностями местного животного мира он разберётся потом, если выживет, а сейчас... - Четверо чёрных всадников хлебали вино до зари. Один из них упился до смерти, их оставалось три. Трое чёрных всадников в лес забрели едва. Одного задавил медведь, их оставалось два, - проговорил он, встретившись взглядом с четырьмя голубыми дырками. - Миша, готовься... Медведь поднял тяжеленную бочку над головой, и когда нога первого Всадника коснулась земляного пола, - Анкано скомандовал: - Пли! Бочка подмяла под себя одного и краем задела второго. Раздался треск, плеснуло скисшим вином, запахло плесневелыми фруктами. - А теперь бежим!!! - крикнул талморец и первым рванул к лестнице, перепрыгивая через барахтавшихся в луже вина Всадников. Один уже поднимался и тянулся за мечом. Медведь перелетел следом, как какая-нибудь кошка, видимо, как и Анкано - со страху став ловким и быстрым, заскрежетал когтями по гнилым перекладинам... Они выскочили наружу. Солнце висело в зените. Оно било в дыру на потолке бывшей хоббитской землянки. А из подвала, ёжась от яркого света, уже лез один из Всадников... - Рраааар! - рявкнул медведь и ударил лапами в пол рядом с люком. И прогнившие доски не выдержали, они посыпались вниз вместе с люком, лестницей и даже подвальной крышкой, увлекая с собой Всадника, который только-только высунул оттуда капюшон. Человек и зверь, как по команде, стрелой вырвались из домика, пробежали мимо чёрных коней, удивлённо заржавших при виде их, и помчались прочь. А застрявшим в подвале Призракам не оставалось ничего, как мирно дожидаться остальных. Прошли сутки, Анкано чудилось, что Призраки потеряли его след, но порой возвращался страх. Это был страх перед смертью, и альтмерский маг познал его впервые в жизни. То, что он испытал, когда Око Магнуса перетащило его в Средиземье, было иным чувством. То был страх перед неизведанным. Теперь же по следам беглеца из Тамриэля шла смерть в чистом виде, страшная, жестокая, и он понимал это так же отчётливо... ...как и то, что рядом с ним бежит не обычный медведь. Этот зверь был медведем. Он выглядел как медведь, пах как медведь и рычал как медведь. И неэстетично, зато со смаком, как настоящий медведь, чавкал зеленью и корешками. Но, в то же время, он не был совсем уж медведем. Временами он проявлял повадки... человека. Делал осмысленные жесты, совершал поступки, свойственные человеку разумному. И так же, как и Анкано, боялся Всадников, словно понимал, что они из себя представляют. Его страх был не инстинктивным, а вполне осознанным, человеческим. И в тот, казалось бы, тихий вечер он повёл себя, как человек, окончательно развеяв сомнения Анкано. Он совершенно бесцеремонно принялся трясти прикорнувшего у костерка эльфа за плечо, при этом не задевая его когтями и вообще стараясь соизмерять силу. - А? Что? - переспросил талморец. - Ууу, - сказал медведь и... изобразил всадника. Встал на задние лапы, чуть присел на них, передние согнул перед грудью и слегка попрыгал. - Всадники? - догадался Анкано. - У-гу, - подтвердил косолапый, повернулся к костерку и принялся забрасывать его землёй. - А, понял, - вздохнул эльф и присоединился к мишке. Ибо лесной пожар в такую сухую погоду мог случиться от малейшей искры, а не то что от оставленного без присмотра костра. И вновь начался бег вдоль лесной стены на север Эриадора. И человек, и медведь ещё лелеяли надежду уцелеть в этом нелепом и жутком приключении, хотя жить этой надежде оставалось от силы два часа... - Окружаем его, - глухо прогудело из-под капюшона Ангмарца. - Подходим к нему одновременно. И не смотрим в глаза! Если одного из нас он и поразит своим заклятием, то второй уж точно успеет его убить! Кхамул кивнул или сделал движение капюшоном, похожее на кивок. Брать на это дело прочих Всадников они не стали. Пусть себе сидят в засаде, и если проклятущий шарки каким-то чудом вывернется из расставленной ловушки, то остальные семеро завершат дело. Ничего похожего на удивление и тем более когнитивный диссонанс не одолевало бывших королей. Все чувства в них умерли вместе с плотью. То, что сидело на коне, разумеется, не было "жопой с ручкой" - это был сгусток магии, эктоплазма, сохраняющая определённую форму и даже имеющая плотность, достаточную для подъятия меча и сидения на ездовых животных. А так же способности, коих у них не было при жизни. Грубо говоря, любой Чёрный Всадник был пустотелой трубкой, через которую проходила тёмная сила Саурона. И каждый, кто оказывался в зоне поражения этой силы, испытывал Страх. И мог даже умереть от этого великого страха. Или заболеть. Хотя нет. Иногда случалось и Всадникам испытывать нечто похожее на раздражение - когда им попыталась слишком упорная добыча. А уж добыча, которая раз за разом выставляет их идиотами - попросту была обречена. Анкано ни о чём таком не подозревал. Информация, полученная им от Фродо, была никакой. И слава Эру. А то бы не продержался столько, скопытился ещё на середине пути... - Двое чёрных всадников валялись на солнцепёке. Один сгорел, а с ним его конь, последний теперь одинокий, - прошептал альтмер, пытаясь заглянуть во тьму, скопившуюся под капюшоном Призрака и разглядеть голубоватые точечки-огоньки. Но Всадник, похоже, прятал глаза, словно догадывался, что за напасть одолела его товарищей. Внезапно медведь, сжавшийся рядом в тугой комок от страха и больше похожий на загнанную в угол крысу****, громко и злобно зарычал. "Кто-то приближается с другого бока. Не иначе, ещё один Всадник. Это конец",- подумал Анкано и начал формировать волшебную молнию. Зная его взаимоотношения с магией этого мира, фиг бы он смог соорудить что-то сильнее примитивного разряда, про цепную молнию и говорить нечего, но он хотя бы попытается! И помрёт не как тряпка. Как вдруг в сгустившейся тьме летней ночи над головами противников вспыхнуло сияние... Ангмарец оказался в зоне поражения неизвестной магии. Его скрючило, он издал вопль, несравнимый ни с чем, и так, скрутившись в три погибели, поскакал прочь. Очевидно, он испытал нешуточную боль. И эта боль выключила даже его холодный разум, повергнув в панику. Кхамул остался один, обескураженный таким поворотом, хотел было позвать прочих Призраков, и понял, что это бессмысленно. Ибо причиной столь поспешного бегства предводителя с поля боя был... истари. Выглядел он креативно и стильно, как сказал бы один талморец, рисующий портреты на заказ. Серая длинная одежда - то ли плащ, то ли платье со множеством складочек, на голове шляпа с широкими полями, и седая борода ниже пояса - гладкая и струящаяся. - Проклятый Таркан! Опять ты! - прошипел Призрак. - Опять я, - согласился тот, кого назвали Тарканом. - И со мной всё ещё сила Амана. А ты убирайся прочь. - Никто не отнимет добычу Назгула! - на грани ультразвука вскричал Кхамул. - И этот человек - наша добыча! Он осмелился противостоять нам! - Тем более, я вам его не отдам, - спокойным, холодным голосом отозвался серый маг и вскинул посох. И одновременно с этим Анкано спустил с пальцев молнию. И если силовая волна, посланная магом в сером, оттолкнула чёрного коня месте с его ношей, как какое-нибудь Слово Силы, то то, что сотворил Анкано, ошеломило и его, и Всадника, и даже незнакомого мага. Между ними завис шар размером с крупное яблоко, состоящий из одних молний. Этакий дырчатый комочек с тёмным нутром. Он потрескивал, и от него пахло озоном. - Что это? - шёпотом, с каким-то благоговением спросил маг. - Си... сигиль, - выдал в ответ Анкано. - Давай его выдернем, и башня рухнет. - Какая башня? - хором крикнули чародей и Назгул. - Обливиона, - отозвался талморец. Он сам чувствовал, что городит ерунду, но скамп его знает, этот шар, чем он может быть. - Не знаю, при чём тут забвение*****, но я бы на твоём месте не стал его трогать, - совсем тихо сказал маг. В глазах его плескался ужас. - Гляди, он пульсирует! Медведь вдруг завыл и упал на землю плашмя, прикрывая затылок лапами. - Последний Всадник недолго скучал, один на весь белый свет. Он взял и о стену себя убил, и никого больше нет. Ложииись! - выкрикнул Альтмер и рухнул рядом с медведем, наплевав на гордость. Подумаешь, не умрёт стоя, зато выживет лёжа. Кажется, маг тоже упал, за какой-то миг до взрыва. Некоторое время спустя... - А... где ... этот? - Призрак? По слову твоему - взял и убил себя об стену. - Ка... как? - Ну, конь его понёс, и он в сук врезался. Причём так, что в какой-то овраг упал. - Вс...всадник? - Всадник, всадник. Давай-ка вставай, и пошли отсюда. У тебя конь есть? - Н-нет. Зато есть ме... медведь. - Это не медведь. Точнее, не совсем медведь. Эх, Торнвир, как же тебя угораздило... В общем, даже в таком виде он ещё молодой, кости ещё не окрепли после бурного роста. Ты бы стал ездить на подростке? Вот то-то же. Ладно, придётся, значит, ножками, а коня отпустим временно. Он у меня умный, не потеряется. До встречи, Быстрокрыл! Конь-не конь, а серебряная тень сорвалась с места и растворилась в тумане. - Тебя как зовут, юноша? - Юноша? - Просто по нашим меркам, меркам Истари, ты ещё очень молод. - Но... я не Истари... - Тогда кто? Ладно, по дороге расскажешь. Эй, не в ту сторону, там засада! Придётся пройти через Старый Лес, на какое-то время они отстанут, Том поможет. - Ладно, - эльф наконец перестал заикаться. - Меня зовут Анкано. - А меня... - старик вгляделся в лицо незнакомца и закончил: - Митрандир.