Кано первый, Кано второй

      Всю ночь продолжалась бешеная гонка по пересечённой местности. Со стороны, наверное, это смотрелось фантасмагорично. Сани, запряжённые стайкой в три-четыре кролика размером с пони, в эскорте - бледно-серебристый конь, на нём - всадник в развевающемся плаще и чудом державшейся на голове шляпе. За ними, в некотором отдалении - девять жутких всадников на чёрных конях, в темноте почти неотличимых и неразличимых...       Косолапый Торнвир давно отключился, да и Анкано, вымотанного битвой и последующим стремительным марш-броском, клонило в сон. Не было уже даже страха. Ну всадники. Ну чёрные. Ну с мечами. Ну девять... Если кролики Радагаста не устанут раньше времени, то наплевать, пусть себе скачут куда хотят, хоть к Балрогу в пасть - авось подавится...       А кстати, что такое Балрог? Если вспомнить их с Маглором последний сон, то он БАЛшой и РОГатый. Алдуину или его незаконному братцу как раз - пасть заткнуть. Хмм... а что, идея. Надо бы другому Кано её подкинуть, а то уже раз пять их вот так слопали и словечком не дали перемолвиться. А ведь явно у того было, что рассказать, да и у самого Анкано тоже...       На этой оптимистической ноте он и заснул. Мелькание холмов, танцы одинокого полумесяца да смутно маячащие тени у горизонта превратились в какой-то смутный фон, вроде мрачной и убаюкивающей мелодии на периферии разума.       Только Маглор и кровавая комната с монстрами ему не приснилась. А снилось что-то удивительно приятное, какие-то воздушные замки, золотой песок и голубое-голубое море. И тортик, которым его баловали в детстве родители и многочисленные няньки. И сам он был маленьким и милым и гулял под ручку с бабушкой. Должно же быть какое-то разнообразие в череде кошмаров?       На заре Назгулы отстали. Превратились в смутные и недобрые тени, соскользнули со своих коней, растеклись по ложбинкам и овражкам. Их лошади с пристёгнутым оружием некоторое время скакали вслед за магами, но, почуяв странную лёгкость, понемногу остановились. Им тоже требовалось подкрепить силы. И теперь среди холмов, покрытых пожухлой травой, уже пасся обычный табун, состоящий из угольно-чёрных лошадей. Если не приглядываться - от простых животных и не отличить...       Постепенно замедлились и кролики Радагаста, и конь Гэндальфа - не раньше, чем страшноватый табун скрылся за горизонтом. - У нас несколько часов, - сказал Гэндальф и соскочил с Быстрокрыла. Заглянул в повозку, увидел там свернувшегося в клубок медведя и угнездившегося на нём эльфа. - Спят, - шёпотом доложил он. - Пусть спят, им полезно, - отозвался Радагаст и выпряг своих кроликов, чтобы они могли попастись. Ибо ещё неизвестно, где удастся раздобыть морковки. - Олорин, у нас проблема. - Какая? - спросил Гэндальф, чиркая кресалом. - Этот парень... ты его называешь Анкано... - Это его настоящее имя. - Вот как? Ну тогда слушай. Часть проблемы - то, что майа упакован в тело эльфа. Такой была Мелиан. Вторая часть проблемы - то, что это эльф не Перворождённый и смертный. Третья... ну ты о ней знаешь и так. - Ты имеешь в виду его непонимание нашего мира? - Истинно. Он пришелец. То есть и майа он не урождённый. Его дух начал формироваться уже здесь. Стало быть, он уязвим не только для чувств, но и для влияния Тьмы. Да ещё это Проклятие. - Да, - поморщился Серый маг. - Проклятие. Что из него вырастет под давлением Проклятия? Спасает то, что его тело уже... не слишком молодое, хотя и не столь старое, как кажется. Так что вряд ли он втрескается в какую-нибудь эльфийскую принцессу - кровь слишком холодна. - Да уж. Не думал, что буду рад такому, - вздохнул Айвендил. - Но это не главная проблема. - А что главное? - рассеянно спросил Гэндальф, пристраивая котелок над костром. - Главное - то, что его судьба от нас очень мало зависит. Ты его вёл столько, чтобы уберечь в начале пути. Мне его сопровождать столько, чтобы дать самый минимум, ибо его разум ещё не способен разглядеть меня... под этой маской, - Бурый маг подёргал себя за лохматую мантию. - Потом он уйдёт, и нам останется лишь надеяться, что он попадёт в добрые руки и не навредит им слишком сильно. - А может, его связать? - усмехнулся Гэндальф. - И везти, как ты хотел, до самого Росгобела? Для его же блага. - Ох уж это твоё чувство юмора, Олорин, - печально улыбнулся Радагаст. - Хорошо, что оно пока не исчезло, ибо предвижу я... - он замолчал, переглянувшись с другом. Тот понял без слов.       У Белых магов плохо с чувством юмора. Впрочем, как и у Чёрных. - Нет, не буду я его связывать. Всё, что он сделает, он должен сделать сам. Иначе, какой из него майа? Так, фикус в горшке у твоего друга Бильбо. А нам останется только надеяться, что он не оступится слишком сильно. Если же это случится...       Последнюю фразу добрый Бурый маг не произнёс. Он даже думать об этом не хотел.       Слава Эру, Анкано не умеет читать мысли. Иначе понял бы, по какому лезвию ходит, и наделал глупостей. - Твой котелок кипит, Айвендил, - напомнил Серый маг, и Бурый кинул в бурлящую воду заранее приготовленные травы. Высшие сферы высшими сферами, а лечение по расписанию. - Ты как, парень? - Радагаст очень внимательно всмотрелся в медвежьи глазки, жалобные, как у Маглора в первую встречу на берегу. "Тьфу, ну и ассоциации", - подумал Анкано. - Урр, - неопределённо отозвался тот и облизнулся сиреневым языком. - Тогда - мыться! - командным тоном приказал маг. - Ууу, - взмолился косолапый. - Ну, тогда жди, пока само засохнет и отвалится... вместе с шерстью, - решил поддержать Бурого коллегу Анкано. - Лысый медведь - это необычно и креативно! В цирке будем показывать за деньги! - Эээ, - возмутился беорнинг и полез из повозки. С равновесием у бедняги, даже с учётом выпитого зелья, было плоховато - на траву он выкатился этаким неровным колобком. Анкано, будучи не менее грязным, чем он, вознамерился его даже покатить, как шарик, упираясь руками. Но мишка оказался с характером - встал на лапы и почти без поддержки доковылял до ледяной речушки. Её не прогрела даже жара...       Контраст был разительным. Окунувшись в воду по пояс, Анкано заохал и чуть не выскочил на берег. Но мужественно закончил процедуру омовения, после чего получил приказ двигаться ниже по течению и стирать одежду, пока она сама не рассыпалась. Там его чуть не утопил взбодрившийся и расшалившийся оборотень. К счастью, ума у него хватило остановиться и даже подставить мохнатый бок, чтобы альтмер смог ухватиться за шерсть. После чего, наконец, эльф смог подобрать длинное полотно, лежащее на берегу и завернуться в него. Одежда так и осталась лежать на камнях. Повесить её было можно разве что на бортике повозки, но её как раз отдраил от болотной грязи Радагаст, и она тоже была влажной. А Бурый маг уже сидел по плечи в речке, покуривал свою трубку и соревновался с Гэндальфом, кто красивее колечко запустит.       Кстати, тела у "старцев" были подозрительно молодыми и крепкими, Анкано аж завидно стало. Хотя, учитывая, что они полубоги, это было в порядке вещей... - Первый урок мага - уметь читать в людских душах, - сказал Радагаст, разливая по деревянным мискам похлёбку. Медведь Торнвир в сторонке посасывал мёд и понемногу впадал в оцепенение - сказывалась подхваченная от Назгула болезнь. Его миска опустела раньше, чем у остальных. - И в нелюдских тоже, - покосясь на него, добавил Бурый маг. - Сегодня ты показал себя неплохо - нашёл нужные слова, пусть и не очень добрые, насмешливые, но они помогли нашему другу заставить себя двигаться, прикладывать усилия - и в конечном итоге, он сделал шажок к выздоровлению. - В отличие от той истории с Довакином, - добавил Гэндальф. - Какая ошибка привела тебя к поражению? - Я не просчитал её упрямства и повышенного чувства справедливости. А также недооценил её умственных способностей. Мыслил стандартами: раз ученица - то наивна и слопает любое враньё, а раз Довакин - то туповата и полубезумна из-за драконьей силы. Впрочем, это была не единственная причина моего падения. Мне следовало присмотреться к ней и либо не трогать Око, пока она член Коллегии, либо... Нет, на это бы я не решился... - Теперь - не решился бы, - с удовлетворением произнёс Радагаст. - Твоя душа меняется к лучшему, и это хорошо. Надеюсь, что процесс не покатится в обратном порядке. Так вот, любой маг - настоящий, а не простой колдун, выучивший пару слов и один пасс - обязан правильно читать души. Ошибка мага может аукнуться большими потерями и катастрофами, ибо даже один человек способен повлиять на окружающий мир. Так однажды мы опоздали нейтрализовать влияние Саурона на королей Нуменора, и это королевство погибло, а среди выживших спаслось немало злых, жестоких и могущественных людей. Ладно. Помоги мне загнать Торнвира в повозку, а то опять придётся подпихивать его под жо... хм... под хвост.       Несколько добродушно-ироничных фраз, намекающих на то, что косолапый тормозит движение отряда и может этим подставить всех, возымело действие. Юный оборотень оказался довольно ответственным существом. Он даже на бортик вскарабкался самостоятельно, чем заслужил общее одобрение, порцию зелья из поварёшки и остатки мёда в личное пользование. Ему и впрямь становилось лучше. - А вот и второй урок мага. Ответственность, - молвил Радагаст, оборачиваясь в сторону заката. Чёрный табун пасся где-то за горизонтом, но это не значило, что Всадники потеряли их след. - Быстрее, малыши, - сказал он кроликам, и те начали плавно набирать разгон. - Что это значит? - спросил Анкано. - Я думал, ты догадался, - усмехнулся маг и выпустил очередное колечко со странным цветом и запахом. - Ответственность - это когда ты в ответе за всё, что приручил. Как я за своих мохнатых и крылатых приятелей. Маг, чтоб ты знал, это нечто большее, чем чтец заклинаний. Это сила. А сила - это ответственность. Вот что будет, если наш Торнвир напьётся вина и залезет на полку с фарфором? - Полка сорвётся, посуда побьётся, - мгновенно ответил Анкано. - Ну так вот, каждый из нас - это Торнвир в посудной лавке. Малейшая ошибка - и вот она, катастрофа. А маг, который не хочет брать ответственность за свои поступки и соблюдать аккуратность, это пьяный Торнвир в посудной лавке. Или же - Саурон. - Это он-то безответственный? - фыркнул талморец. - Он же такой армией руководит! - Не руководит, а руками водит. А руководят - оркские вожаки, чёрные нуменорцы, Назгулы. Саурон очень хорошо устроился. Он майа, как и я, и Гэндальф, и всё, что он делал - это приходил к правителям народов и совращал их своим риторическим талантом и прекрасным глубоким голосом, ну и приколдовывал, конечно. Он кукловод, но не правитель, и весь мир для него театр кукол. А главное доказательство безответственности этого некогда прекрасного парня - то, что он купился на Мелькоровы посулы. Тёмный Вала уже тогда пользовался весьма сомнительными методами, и Майрон не мог этого не видеть, но он был очарован его силой, и покинул своего прежнего учителя... Да он до сих пор очарован, как мальчик, до сих пор мстит миру за его и своё плачевное положение, хотя во всём был виноват сам.       Гэндальф, как и в прошлую ночь, скакал рядом, и то ли прислушивался к разговору, то ли вглядывался в ночь. - Поэтому, - вдруг вклинился он, - я поручаю своему брату чуточку помочь тебе разобраться с твоей непредсказуемой силой. Взрывающиеся молнии, летающие медведи - это, конечно, эффектно и даже эффективно, но опасно. Сегодня медведь полетел, завтра - какой-нибудь город? Особенно учитывая, что именно ты взвалил себе на плечи. Так ведь можно не только мир не спасти, а даже навредить...       Некоторое время все молчали, потом Анкано спросил: - А что, Всадники всё ещё идут за нами? - Да, разве ты не заметил? - удивился Радагаст. - Нет, - покачал головой Альтмер. - Они были где-то далеко за холмами, а теперь такая темнота... - Тогда третий урок - Внимательности. Помнишь глубокие тени, залёгшие у больших камней выше по течению реки? И как перед закатом они исчезли. - Помню. Я думал, это от солнца... - Солнце перешло на запад. А тени прятались с южной стороны. Даже если солнце в зените, они не должны были быть такими густыми и чёрными! И такими длинными и бесформенными. И от солнца они бы не исчезли, а переползли к востоку! - Это были... Всадники? - Да. Днём, при ярком свете, они принимают такую форму. Иная для них почти недоступна. Разве что в грозу, но тут для них опасны молнии. Зато они стремительны и обладают отменным чутьём, под стать хорошей собаке. И вполне способны навредить, если приблизятся. Не будь рядом нас с Гэндальфом... - Бурый маг вздохнул. - К счастью, их было только двое, и ни один из них не был Ангмарцем или Кхамулом. Эти не побоялись бы и нас... Так что урок Внимательности ты пока выучил на двойку. Тренируйся и учись анализировать.       На следующее утро они расстались с Гэндальфом. - Мне - на юг, в Рохан. Точнее - в Ортханк, к Саруману, - молвил Серый маг. - Тебе, мой Бурый брат - на север, к тому перевалу, что ведёт в страну беорнингов. - К Саруману? - переспросил Анкано. - А может, не надо? Ты столько раз смотрел мне в глаза, что Саруман наверняка скурвился... - Логика у вас, юноша, - усмехнулся Гэндальф. - При чём тут твои глаза и твоё проклятие? Во первых, я Майа. Даже если Проклятие Маглора на меня подействует, то, скорее всего, Саруман "скурвился" не за один день и не за одну неделю. Так просто нас не совратить, это должно вызревать веками... Но... я боюсь, что в чём-то ты прав. Саруман пугает меня давно. Даже Радагаст, который ему верен как пёс, несмотря на то, что Белый говорит за его спиной, уже начал чуять неладное... Но я должен попытаться. Дать ему шанс. Если же этот шанс будет отвергнут... Айвендил, ты знаешь, что делать.*       Он обнял Радагаста, пожал руку Анкано, потрепал по холке сонного медведя, взлетел на коня и серебристой тенью умчался к горизонту. - Номер четыре, - вздохнул Радагаст. - У нас не так много времени, как кажется, одному мне будет намного сложнее защитить тебя от подкравшейся Тени, а они опасны даже в этом виде. Итак, номер четыре: нестандартное мышление. Подумай, отчего у тебя заклятия то не получаются совсем, то получается Балрог знает как? - Вот уж чего я никак не могу понять, - горько усмехнулся талморец. - Вроде произношу стандартные формулы, положенный набор слов, а выходит... сам знаешь что. Мы с Маглором пришли к выводу, что миры, в которые мы попали, подгоняют нас под себя... - Это и так очевидно, - кивнул Бурый Маг. - И если бы у тебя не было таланта, то ты бы превратился в обычного эльфа, неспособного наколдовать даже искорку. Это в вашем Нирне любую бесталанщину, если в нём есть хоть капля магии, можно развить до мастера. В Арде такое накачивание магических мышц невозможно. Либо есть дар, либо его нет. Если нет - тебе придётся штудировать книги, варить зелья и бормотать что попало, лишь бы в рифму. Тогда есть шанс, что человек выздоровеет или заболеет от самовнушения. Кстати, ведь с зельеварением у тебя всё в порядке? - Да, - удивился Анкано. - Хотя по всем признакам... - Нет никаких признаков. Зелья ты варишь и изобретаешь не хуже, чем я. Правда, я над ними немного приколдовываю, оттого они выходят сильнее. А знаешь, почему они получаются? Потому что ты думаешь над каждым зельем. Куда, сколько и чего положить, на каком огне варить, что разжигать... - А заклинания я произношу на автомате. Скамп! - воскликнул альтмер и хлопнул себя по лбу. - Именно. Над ними ты не думаешь. Лепишь, как привык, совершенно не представляя результата. А этого Арда не прощает. Кстати и Нирн тоже, просто он менее чувствителен и насквозь пронизан всевозможной магией, поэтому всевозможных осечек и нарушений случается в разы меньше. Давай проделаем кое-что для начала. Сотвори молнию и заставь её ударить в этот камень. Но только не бормоча заклятие, как раньше, бездумно, а попробуй представить весь отток силы в заклинание, процесс возникновения молнии, её удар...       Анкано попробовал... - Да вы романтик, молодой человек, - присвистнул Радагаст, глядя на молниевый цветок, просверливший в камне аккуратную лунку и колышущий на ветру тоненькими светящимися усиками. - Фантазию тебе придётся контролировать. Как чувствуешь себя? - Сносно, - удивлённо-разочарованным тоном произнёс альтмер. - Сила почти вся при мне... - Это уже хорошо. Ну давай ещё пару заклинаний, потом полечим Торнвира, и по ко... то есть по кроликам.       Притихший в сухой траве медведь как-то весь подобрался. Цветок-молния ему понравился, и он ожидал нового необычного зрелища.       Но третье заклятие, огнешар, получилось почти стандартным, правда, пахло почему-то аммиаком и отсвечивало синюшным оттенком, но это всё же был файербол, и от него едва не случился пожар... - Ответственность - это и аккуратность тоже, - молвил Радагаст и вылил на пылающее пятно остатки воды из котелка, после чего потушил огненный шар одним хлопком. - С какой ноги ползёт сороконожка, - криво усмехнулся Анкано. - Это точно. Полезай в телегу... сороконожка. Пора, - скомандовал истари. - У нас кончаются запасы еды, - сказал наутро Бурый маг. - Нужна морковка для кроликов, мёд для медведя и прочие продукты для нас. А впереди как раз посёлок Следопытов. Точнее, застава. Я не уверен, что у них там сады и огороды - они держат запасы на случай осады и потихонечку их употребляют. Животных и растений у них самый минимум, в основном всё доставляется из больших деревень поблизости от Ривенделла. - А что, у них война? И почему такое странное название? - Потому, что Следопыты - это не название народа. Народ называется - дунэдайн. Основная профессия же у них как раз следопыты, разведчики. И воины. Один такой воин стоит десятка солдат. Но их мало. Настолько мало, что даже женщины у них вынуждены браться за оружие. Арагорн, конечно, против... это их вождь... но ситуация диктует свои правила. Иногда им приходится даже становиться... чем-то вроде наёмников, и это гарантия победы для той стороны, что их приняла. А чтобы их совсем не истребили, Элронд принял их под своё покровительство. С Арагорном он связывает большие надежды...** - Понятно. И к Следопытам придётся идти мне - верно? - Верно. Пятый урок - незаметность. Никто не должен знать всей силы Мага. Поэтому мы с Гэндальфом и чудим, притворяясь глупее, чем есть.       "И к одному Бурому магу эта маска приросла чересчур прочно", - вздохнул Анкано. - Приросла, да, - опять прочитал мысли Радагаст. - Но из нас двоих на обычного человека больше похож именно ты. Поэтому иди к ним и попробуй обойтись без магии.       И он неожиданно выдернул у Анкано волосок, который тут же обмотал вокруг пальца.       "Похоже на поселение Изгоев", - подумал Анкано, приближаясь к заставе.       Только изгои никогда не заморачиваются эстетической стороной - они втыкают свои брёвна, как попало, лишь бы стояли. Берут силой и вживлёнными Вересковыми сердцами. Это же поселение, несмотря на свою миниатюрность, смотрелось грозно. Брёвнышко к брёвнышку, ни единого просвета. И частокол острыми верхушками скалился в белёсое небо, затянутое вместо облаков каким-то непонятным маревом. Даже небу было плохо от жары. - Кто такой, зачем пожаловал? - звонко крикнул единственный стражник у ворот. Лицо у него было юным и безбородым, его наполовину скрывал капюшон зеленовато-бурого плаща, из-под которого поблёскивали звенья кольчуги. - Эльф, - честно ответил Анкано. - Странник. В пути мы поиздержались, и я зашёл еды купить. - Действительно, эльф, - хмыкнул юноша. - Только таких как ты мне ещё не встречалось. Те, что в Ривенделле живут, все ликом светлы и прекрасны, а ты... Извини. - Знаю, не красавец. Потому что проклятый. Оттого и лицо жёлтое. И в глаза мне лучше не смотреть, а то сглажу, - сказал талморец полуправду. - Хорошо, в глаза смотреть не буду, - покладисто отозвался парень. - Но руки покажи. Оружие есть? Вижу, что нет. В суме что? - Зелья. - Ага, вижу, зелья. Прости, у нас тут нет магазина, народу всего-то человек двадцать. Для отражения мелких отрядов орков, этак в сотню голов, нас хватает. Но, случается, подваливает сила вдвое побольше, и приходится сидеть в осаде, пока не придут на помощь эльфы или следопыты с других застав. Так что придётся тебя сопроводить к нашему командиру, он выделит тебе из запасов, исходя из ситуации. Ибо отказывать страннику негоже. Я - Эрадан.       Анкано представился в ответ. - Тэй, замени меня! - крикнул парнишка проходящей мимо девчонке в такой же одежде, как у него. - Иди за мной, Анкано... откуда ты? - Из Митлонда, - ляпнул неожиданно для себя эльф.       Когда мужчина постарше побежал с докладом к коменданту этой миниатюрной крепости, перегородившей северную дорогу - как оказалось, местность к северу сильно пересечена, и это позволяло маленькому отряду довольно успешно обороняться при набегах орков, - Анкано загляделся на башню ратуши.       Ну, то есть он назвал её ратушей, хотя вряд ли она таковой являлась. Скорее, сторожевая вышка-переросток. Но суть не в этом, а в том, что крытая дранкой крыша у этой башни была выполнена в форме конуса и тень должна была давать треугольную... а не тут-то было! Тень была какой угодно, только не треугольной. Как будто кто-то пролил лужицу чернил и сделал кляксу... Чернил?! - Стой, Эр. Не беги, - притормозил мальчишку Анкано, когда тот вознамерился пойти в сторону подозрительной тени. - Эта тень - не тень. То есть тьфу, тень, но не та... - Да говори ты толком, не мямли, - раздражённо рявкнул пацан, но всё же остановился. - В общем, днём Чёрный всадник маскируется под тень и по сути тенью является, но эта тень может укусить... - Достаточно, - оборвал парень и крикнул: - Все к бою! Враг проник в крепость!       ...Был неприятный момент, когда талморскому магу почудилось, что прибежавшие со всех сторон следопыты с факелами изрубят его в капусту, но те сразу поняли, откуда исходит опасность, и так лихо накинулись на Призрака, что тот, почти беззащитный днём, плюнул на маскировку и метнулся прямо по стене, как мокрица. - Тушим факелы, ребята, - устало произнёс тот, кто бегал к коменданту. - Удрал. Впрочем, мы бы его и не убили. Бессмертные, сволочи...       И тут он замер, вытянувшись в струнку, а секунду спустя то же самое сделали все прочие следопыты, и даже отсалютовали вновь прибывшему. - И я приветствую всех вас, - твёрдым и сильным голосом произнёс этот, новый следопыт. - В кои-то веки решил посетить одну из наших застав, и вижу брошенные ворота и бегающих по двору воинов. И это не просто нарушение дисциплины, а гоняли вы отнюдь не таракана. Я не буду спрашивать, как он проник в крепость, меня интересует - зачем? А ты, незнакомец, назови своё имя...       Так, нежданно-негаданно, Анкано повстречался с ещё одной легендой, о чём он узнает намного, намного позже. А сейчас он стоял напротив Арагорна и гадал: как в одном месте собралось столько носителей породы?       Все следопыты напоминали ему тех, вроде бы, уличных псов, которые отличаются от обычных какой-то благородной осанкой, экстерьером, поведением. Так бывает, когда на улице случайно оказывается специально выведенная бойцовская собака, успевшая получить воспитание, но не утратившая инстинктов выживания, и она выживает и даёт потомство, да ещё и воспитывает по образу и подобию своему.       Все следопыты были такими, а Арагорн - особенно. Ему бы королём быть, с такой-то аурой, а он по гарнизонам разъезжает... - Выходит, эти псы тьмы бегут по твоему следу, а наша крепость случайно оказалась на пути одного из них? - сказал он. - Был бы я наместником Гондора, засунул бы тебя в тюрьму за такое дело. Но к счастью, я не он. Как я понимаю, ты заглянул к нам только ради того, чтобы попросить еды? - слегка иронично улыбнулся он. - Да, и это правда, - ответил эльф. - Сколько вас? - тем же спокойным тоном спросил вождь следопытов. - Трое. Я, старик, медведь и кони... - Точнее: ты, беорнинг, Радагаст Бурый и его кролики... - Откуда вы... - опешил эльф. - Мои люди заметили вас ещё утром. Они умеют наблюдать, а я - делать выводы. Меня одно интересует: почему Радагаст не пришёл сам, а прислал тебя? - Ну... - Анкано замешкался. Потом понял, что маскировка всё равно полетела ко всем балрогам со скампами, и сказал: - Ученик я у Радагаста. А это входит в учебный план - притвориться обычным человеком и продержаться как можно дольше. - Можно сказать, ты почти выполнил задание, - усмехнулся Арагорн и встретился с ним глазами.       "Серебряные с чернью, необыкновенный оттенок, - подумал Анкано. - И взгляд такой сильный, этот человек явно больше, чем кажется"...       Потом до него дошло. - Нельзя мне в глаза смотреть, на мне проклятие... - начал он, но тут к вождю подскочил взмыленный парень: - Тревога! Дозорные видели: к нам идёт тысячное войско орков с варгами! - Проклятье! - раздосадованно махнул рукой Арагорн. - Далеко ли? - Двое суток перехода! А если варги побегут... - Спасибо, хоть какая-то добрая весть. Двое суток всё же не так мало, успеем. Беги к Ривенделлу, сообщи Хальбараду и эльфам. Или одним эльфам, если не найдёшь Хальбарада. Мы уходим к основным силам. Эту крепость придётся бросить, - и он отпустил парня, обратившись к эльфу. - Проклятие, говоришь? - Да. Кто со мной глазами встретится, тому я принесу несчастье. - Считай, уже принёс. Мы потеряем эту крепость, а орки смогут атаковать тех, кто, на свою беду, пойдут по дороге южнее. Двадцать человек не смогут удержать тысячу с варгами, только зря погибнут. - Так у вас война? - повторил свой вопрос Анкано. - У нас всегда война, а мы - те, кто предупреждает её. Но на этот раз зло оказалось сильнее, - за разговором они поднялись по лестнице "ратуши", и Арагорн стукнул кольцом. - Вождь? - вопросительно поднял глаза на вошедших немолодой человек с седыми висками. - Да, и я с недобрыми вестями. Мы покидаем заставу. Отходим к Рудауру. Я уже послал гонца. Эту тысячу мы должны встретить во всеоружии, но не здесь. Эта застава погибнет в любом случае, но так хотя бы сбережём людей и получим шанс в будущем отстроить её. У нас много запасов еды? - Да. Все не унесём. - Тогда выдели этим странникам то, что не сможем унести. Мёд, морковку, хлеб, мясо... - Почему морковку? - Потому что их "кони" питаются морковкой. В общем, приказываю очистить погреба. Ни куска съестного врагам не оставлять, пусть питаются головешками... - Экзамен засчитан, - усмехнулся Радагаст. - Арагорн - не тот человек, от которого можно что-то скрыть, а прочие сразу и не поняли, кто ты. Значит, до Рудаура нам придётся идти вместе с ними. Я, конечно, лесной колдун, простак и растяпа, но не подлец. И должен им помочь хоть чем-то. - И кое-чем поможем прямо сейчас, - усмехнулся Анкано. - Что ты задумал? - вытаращил глаза лесной маг. - Только что из крепости выехал последний воин, а телегу с продуктами вывезли ещё раньше. И запасных коней тоже выгнали. Крепость пуста абсолютно, и следопыты смотрят в другую сторону. Смотри...       Минуту спустя маг повалился навзничь, прямо на руки Радагаста и подскочившего Эрадана. Его глаза невидяще смотрели в сторону крепости. А посмотреть было на что! На деревянный замок спустилось красноватое облако, такое густое, что в нём была видна только башенка "ратуши", и то потому, что возвышалась над этим розовым киселём. Какой-то любопытный парень метнулся было посмотреть поближе, но очень быстро примчался обратно, непрерывно чихая и кашляя. - Что... что это? - простонал он. - Это, наверное, Саурон постарался, да не рассчитал, - сдавленным голосом соврал Бурый маг. Врать он ненавидел, но не выдавать же истинного виновника! - Теперь пусть его отродья и отдуваются... Помогите моего ученика в сани положить, он, похоже, перегрелся...       Проклятие Маглора пребывало в недоумении. Вот вроде бы зацепило Арагорна, а он и без его помощи вляпался в большие неприятности. Хуже просто не могло случиться! А потом началось то, с чем оно уже не могло справиться. Вместо того, чтобы остаться и держать оборону, Арагорн приказал отступать. И это было такое мудрое решение, что комар носа бы не подточил. Это было лучшее из возможных решений.       А затем его носитель окончательно перекрыл для своего Проклятия все лазейки. Наколдованный им туман был экспромтом и шедевром. Теперь смерть задержится не на два, а на три дня. Туман провисит столько, сколько назначил его создатель, и оркам придётся очень несладко. Переживут этот кошмар не все...       Отыгравшись с досады на Анкано, который вложил в это заклятие всего себя, Проклятие наказало его таким бессилием, что тот упал в обморок и пролежит в нём... а хрен знает, сколько пролежит. Чем дольше, тем лучше. И удовлетворённое этой маленькой местью, Проклятие заснуло. До следующего неосторожного взгляда.       В суматохе все как-то забыли о Всадниках.       На второй день, после того как Следопыты покинули свою крепость, Назгулы вошли в неё, всё ещё укутанную розовым туманом и узрели картину, ужасную для взора любого смертного или бессмертного существа. Даже такого тёмного, как орки.       Тем более, что погибали здесь именно орки. Те, у кого не было варгов. Те же, у кого были эти гигантские волки, бесцельно кружили по холмам севернее брошенной заставы. У многих псов вокруг ноздрей образовалась кровавая корка, их наездники выглядели не лучше, но они хотя бы были живы. Внутри же творился сущий ад! Орки, особенно молодые и неопытные, но и старые, закалённые бойцы, шатаясь, как поднятые мертвецы, бродили по всему небольшому пространству, огороженному деревянными стенами, натыкались на эти стены, на стены центрального здания, конюшни, склада, и падали. Воздух сотрясали хриплый кашель и громовое чихание. Бедные твари тёрли кулаками глаза, раздирали кожу на лице, пытались ползти, а потом замирали в самых нелепых позах. Те немногочисленные счастливчики, что умудрялись найти ворота и выползти на воздух, выглядели так, что даже в Ангмарце шевельнулось что-то похожее на жалость.       Шевельнулось - и погасло. - Ты! - безжизненный, глухой голос и палец, уткнувшийся почти в грудь гундабадского здоровяка с лицом, похожим на котлету из-за многочисленных шрамов и ожогов. - Приказываю тебе - отступить! Я узнаю этот почерк. Это желтолицый шарки, похожий на голгай***! Второй мой приказ - сжечь эту крепость с расстояния не меньше ста шагов! Когда туман опадёт ниже животов ваших псин - приказываю отправляться в погоню, в том направлении, которое я сейчас укажу!       И безошибочно указал костлявой чёрной дланью направление, в котором ушли следопыты и уехали Радагастовы сани.       И это было последнее, что могли сделать Назгулы против Анкано. Дело в том, что не далее, как час назад Ангмарец услышал зов Чёрного Властелина. В таком бешенстве они его не видали и очень давно! И таких слов от него тоже не слышали. - Бросайте этого пришельца, сейчас он безвреден, - наконец, сказал он. - Ищите Кольцо! Потеряли след - берите вновь, тем более, местоположение вам известно. Иначе разжалую в привидения!       И не угроза напугала Чёрных Всадников, а то, что Саурон дал волю эмоциям. Его и существом-то можно было назвать с большой натяжкой, а живым и подавно! И вдруг такая буря эмоций! Но уйти, не попытавшись отомстить, они не могли. И орки подвернулись очень кстати...       Теперь Радагасту пришлось замедлить ход - лошади у Следопытов были хороши, но до Быстрокрыла не дотягивали. Под сень Рудаура они вошли наутро второго дня.       Чутьё подсказывало ему - Назгулы отстали. Но опасность не ушла - теперь по их следам наверняка мчатся орки, и они не менее ужасны. К тому же их много. А сколько следопытов? И успеет ли помощь? Вот то-то и оно.       К тому же горе-ученик лежал в глубоком обмороке уже третий день, и все жизненные процессы в нём как будто замерли. Пульс бился еле-еле, дыхание почти не ощущалось, лоб был холоднее льда. И ни влитое сквозь зубы по ложечке зелье, ни платок, смоченный в ацеласовом отваре, не пробудили его.       Арагорн, попробовав свои силы, вздохнул и отошёл к своим людям, а Радагаст продолжал неусыпно дежурить около бесчувственного тела. Он один видел, как истончилась аура Анкано. Это всё равно, что потерять огромное количество крови. И пока как-то не восполнится эта потеря - он не встанет. Оставалось молиться на регенерационные способности его души - если можно так сказать о фэа.       К счастью, другие следопыты и эльфы пришли вовремя. И нагнавшее на пятый день войско орков встретили во всеоружии.       Наврал парнишка-разведчик, что и говорить - у страха глаза велики! Изначально орков было не тысяча, а всего-то пятьсот. Сотню они потеряли в городе. Итого четыреста плюс варги. Притом варжьи всадники считались элитой, то есть на всё войско таковых насчитывалось ну... десятка три. С таким войском маленькой заставе было не совладать. Да никто и не рассчитывал на такое войско. Мелкие банды отбить, врагов подсчитать, вызов бросить, наконец - вот для чего нужна была эта времянка. И сидели они, дразнили орков да подсчитывали их силы - пока те не разозлились да в атаку не пошли. Тут и миссии конец, можно было сняться со спокойной совестью да в заготовленную ловушку ворогов вести.       Одна беда - прикипели следопыты к своей времянке, домом её считать начали. Оттого и уходили с тяжёлым сердцем.       А орки, лишь ворвавшись под сень хвойного леса, перемежаемого кустарником, да получив град стрел неизвестно откуда, поняли, как их обманули. Да ещё отчего-то каждый кустик начал ставить гундабадским воителям подножки, а каждый сук - хлестать по рожам, сбивая с волков и вообще мешая. Но отступать было поздно. "Орки мы, или гнилые гоблины?" - сказали себе твари и ринулись в атаку. В свою последнюю атаку.       Бурз Плоскомордый вскоре перестал контролировать ситуацию. Его войско потеряло строй, теперь все хлестались, кто во что горазд, но тарки**** попались не простые - настоящие воины! Таких из уважения подвергают особо изощрённым пыткам, либо дают сразиться с самым могучим воином клана, после чего приносят в жертву Великому Тёмному. И в лесу эти тарки чувствовали себя как рыба в воде. А хитрые голгай им помогали - стреляли так метко, что славные сыны Гундабада даже щит подставить не успевали. И хоть полегло их немало, но орков они положили гораздо, гораздо больше.       Да ещё медведь откуда-то вылез, из этого отвратительного племени, которое почти под корень вывели, а они опять расплодились. Молодой, сонный, а здоровый, одной лапой снаге хребет переломил и бывалому воину шею свернул.       Плюнув на попытки навести хоть какой-то порядок, не обращая внимания на вопли, визги и стоны, Бурз начал пробиваться к повозке. Проскочил под лапой медведя - он в тот момент отвешивал затрещины какому-то вояке, под которым успел убить варга. Обогнул старика в бурой мантии - и без него кто-нибудь прикончит, ишь, стоит, воздев клюку, ничего вокруг не замечает! На прижавших уши и свернувшихся клубочком кроликов даже внимания не обратил - не до жратвы сейчас. И резко, со всего маху, воткнул свой меч в неподвижно лежащего в санях голгай с жёлтым лицом... за погибших ребят... да за сына непутёвого, задохнувшегося в оранжевом дыму... получи, мразь!!!       Анкано разбудила боль.       От такой, наоборот, обычно сознание теряют, но он и так был без сознания - силы восстанавливал. Ещё немного - и был бы как новенький. Но тут в него вонзили меч. Вот ведь сво...       Последнее, что увидел Бурз Плоскомордый - распахнувшиеся золотые глаза, переполненные болью и недоумением. Потом костистая холодная длань сцапала его за ногу и...       Если бы кто-нибудь догадался после боя вскрыть тело вожака, то обнаружили бы, что все его органы сожжены. Но никто не догадался. Никто даже не заметил, как странно подлетел огромный орк над телегой и как грохнулся навзничь в позе сломанной куклы. Все были заняты добиванием орков.       А талморец вновь потерял сознание, на этот раз от болевого шока, он даже не успел понять, что именно сотворил. Не зря служил когда-то в Альдмерском Доминионе - рефлексы не подвели и сработали помимо воли... - Десятеро наших и восемь ваших... против четырёх сотен с варгами. Это победа не для летописей, но... - Арагорн присел на пенёк. Над ним принялся колдовать эльфийский целитель. - Но это победа, - закончил молодой эльф явно знатного рода, одетый в серебристый плащ с жемчужным блеском. - Признаться, я опасался, что твой план не сработает, - он поморщился и поправил перевязь, на которой покоилась его рука. - И я опасался, особенно когда этот Анкано сказал мне, что он проклят и приносит несчастье. Я ляпнул, мол, он уже меня сглазил, когда прибежал гонец с вестью об орках, надеялся отвести беду... - И отвёл. Беда на него же и отразилась, - пробурчал Радагаст. Его лохмотья были прорваны на боку, но рана чудесным образом затянулась. - Однако, должен вам сказать, молодые люди, он чрезвычайно везуч. Тот орк, что едва его не убил, в запале перепутал правую руку с левой и вонзил в него более короткий и тонкий меч, и вместо сердца проткнул лёгкое. Я уже помог ему немного, потом ко мне присоединился эльфийский целитель, в общем, теперь его жизнь вне опасности.       Он оглянулся на своих кроликов. Те выглядели целыми, но сильно дрожали от пережитого ужаса. Нет уж, больше никаких битв. Позор, чуть не погубил своих друзей! - Да, для того, кто носит проклятие феанорингов, он возмутительно удачлив, - повторил он.       И тут мудрый Элрохир, а именно так звали молодого эльфа, обронил гениальную фразу: - А феаноринги точно прокляты, или они это себе внушили?       К сожалению, Анкано в тот момент был всё ещё без сознания, иначе история могла бы закончиться гораздо раньше и безболезненнее. - Кто знает, кто знает, - покачал головой Радагаст. - Их история так запутана, что теперь и концов не найти. Да и последнего, кто слышал слова Намо и мог бы пролить какой-то свет, теперь не спросить. Вся надежда на этого парня. Но... - Что? - Аура его меняется. И меняется сильно. Он уже сильнее, чем был неделю назад. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО превращается в мага. И цвет её тоже меняется. Я уже не могу сказать, что вижу перед собой именно эльфа. Впрочем, Феанор тоже был эльфом, а его аура пламенела, как солнце на закате. То есть, была оранжево-красной. У эльфов таких не бывает, ваши цвета, Элрохир, зелень, серебро и золото. Или, реже, синева, как у тебя. Я боюсь его оставить. Вдруг его перетащит на свою сторону Саурон? Придётся взять с собой. - Не вздумай. Растрясёшь. Ему сейчас нужен покой. Или хотя бы задержись, пока он не встанет. - Не могу. У меня неотложные дела в Лихолесье, которые я едва не упустил из рук. И в Фангорне какая-то беда, я должен убедиться... Да и косолапый этот вот-вот забудет о том, что он человек, - потрепал маг по макушке сидящего рядом Торнвира. - С боевым крещением тебя, дружок. - Урр, - ответил медведь и понурил перевязанную голову. - Именно. Он даже не разговаривает, - вздохнул Радагаст. - Только рычит и мычит. У него мало времени, и если не привести его домой...       Он не договорил - все всё поняли и так. - А давайте спросим его судьбу? - предложил Арагорн и встал, оберегая раненую ногу. - Зададим ему вопрос, с кем он хочет идти, пока он не очнулся окончательно. - Это не самый надёжный способ, - напомнил Элрохир. - Ты уже так спросил судьбу. Тебе теперь с моей сестрой или на трон, или в могилу. И никаких обходных путей. Кстати, раз ты теперь не ходок, поживи хоть немного у нас. Ты ведь для папы всё равно что сын. Ему тоже несладко, и он, как может, пытается вас спасти... - Раз ты просишь, - вздохнул Арагорн. - Хотя что мне делать там, без неё... Ладно. Принимаю твоё приглашение, брат, но ты же меня знаешь - я вскоре сорвусь. Как только ходить смогу нормально. Надо будет успеть к концу сентября на помощь одному малышу, попавшему в большие неприятности. - А мы дождёмся, - улыбнулся эльф. - Ты серьёзно, насчёт судьбы? - Идея неплохая, - одобрил Бурый маг. - Я боюсь, что даже с моей помощью он не переживёт пути. Или будет сильно замедлять его, что очень опасно. Да и вначале превратится в мишень и обузу, от всего я его спасти не смогу. Торнвир, я избираю тебя судьбой...       Нечто мягкое и пушистое, но очень тяжёлое положило голову ему на живот и сказало: - Урр...       Эльф молча погладил медведя, потрепал за ухом. Говорить не хотелось - в груди будто кол засел. И вообще он не понимал, что с ним, где он и почему ему так больно.       Он попытался открыть глаза и не смог, открылись только узенькие щёлочки. В красновато-сером мареве он разглядел что-то тёмное и тяжёлое вдалеке, а так же две руки поблизости. Не отдавая себе отчёта, он потянулся к одной из них и сжал её. Рука была узкой, холодной и молодой. - Что ж, судьба твоя, Анкано, выбрала Ривенделл, - печально сказал знакомый голос. Он узнал Радагаста. - Прости, что не сберёг и что не довёз. Так, должно быть, лучше - что ты на некоторое время останешься в Имладрисе. Если можешь, запомни мой последний урок. Учись видеть сквозь маски. Не всё то, чем кажется с виду.       Альтмер попытался кивнуть, и вроде даже получилось. - Тогда до встречи, друг. Я надеюсь, что она состоится, - сказал Бурый маг, и на этот раз Анкано безошибочно пожал его руку. А медведь ещё раз сказал "Урр", будто заплакал, и лизнул его в лицо.       ...Его водрузили на носилки и осторожно повезли, и он вновь погрузился в беспамятство, которое затем перешло в сон. Это был светлый сон, навеянный песней эльфа-целителя. И он даже не почувствовал, как ему завязали глаза, и не увидел, как молча сели в свою повозку Радагаст и Торнвир, и как она растворилась в вечернем тумане. На некоторое время мохнатая голова медведя и сморщенная рука Бурого мага - всё, что останется в его памяти из этого страшного дня.