Кано первый, Кано второй

      Этот лес был живым. В нём пели птицы. Нежно пахли цветы или плоды - а может, и всё сразу: на взгляд эльфа-иномирца, в Лориэне не было чёткого разделения на времена года. Ещё этот лес был густо населён: на любом мэллорне можно было найти площадку-талан. Кстати, с одной из этих площадок альтмер и смотрел вниз. Вообще, этот лес напоминал скорее город: неподалёку кто-то беседовал на философскую тему, а чуть дальше слышались звуки какого-то струнного инструмента и нежный девичий голосок. У певицы, на взгляд Анкано, был отменный слух и голос, а вот слова угадывались с немалым трудом, как будто эльфийка пела на древнем альдмерике.       Странное ощущение раздвоенности владело пришельцем: ему было очень хорошо и при этом тоскливо. Ривенделл был как-то добрее, что ли. Дышалось в нём свободнее. И при всей внешней помпезности не было ощущения того, что ты обитаешь в памятнике прошлого. Здесь же сквозь серебряные стволы деревьев и золотые бутоны для альтмера просвечивали... айлейдские руины. А сквозь нежные и печальные песни галадрим доносились ещё более печальные голоса, поющие о героях былых времён, ушедших в вечность. В этом лесу сплелись воедино жизнь и смерть. За то, чтобы эти башни-мэллорны росли и цвели дальше, здешние эльфы платили дорогую цену.       ...А когда они покинут Лориэн, кто будет ухаживать за этими прекрасными деревьями? И какие сны будут им сниться?       ...Бррр! Достукался Анкано - того и гляди превратится в менестреля, под стать Маглору. Так, хорош медитировать, надо сходить прогуляться, да проведать Тиля. Понятно, что парнишка чело... эльф долга, и не бросит своего нечаянного спасителя, но слишком долго его что-то нет. К счастью, альтмер знал, где может обретаться эльфёнок.       Мальчишка стоял, прислонившись спиной к стволу дерева и самозабвенно целовался с молоденькой эльфиечкой. Эту златовласку Анкано видел в конвое, вернее, в группе эльфов, посланных навстречу гостям. И успел заметить взгляд Тиля, обращённый к ней, но особого значения не придал. Девочка была очень миленькой, небольшого роста и изящной. Ей даже пришлось встать на кочку, чтобы дотянуться до мальчишкиных губ.       Анкано кольнуло. Что-то из прошлого, забытое и загнанное в угол, сейчас воплотилось в эту целующуюся парочку. Что-то, что он не хотел вспоминать. Что-то из тех времён, когда он был молодым и чистым.       И тут парочка разомкнула объятия и... Пришлось срочно натягивать повязку. Как всегда. - Ой, Анкано! Не ожидал тебя здесь увидеть! - воскликнул эльфёнок. - Это вот Ариэн, моя невеста. Представляешь, сегодня я захотел прийти именно к этому мэллорну, к этому кусту! Я удивился, но пошёл. А там она! Меня ждёт! Представляешь! А она мне ещё тогда понравилась... ну, ты помнишь! Она такая хорошая! И мы уже обменялись кольцами!       Эмоции из мальчишки так и выплёскивались. - Три дня, и уже невеста? - удивился Анкано. - Ой, ну хоть полчаса! Главное, что это моя судьба! Раз мы угадали место нашей встречи, то это точно судьба! Мы ведь с ней не договаривались, и всё равно - она меня ждала, и я к ней пришёл!       Альтмера опять кольнуло в сердце. - Ты теперь останешься? - спросил он, не понимая: сожалеет ли он о потере спутника или радуется, что, откровенно говоря, не слишком умелый воин теперь в безопасности. - Я пойду с тобой, - ответил Тиль. - Я ведь тебе ещё должен. Но теперь я не один. Она меня будет ждать. Ведь правда, Ариэн? - Правда, - застенчиво мурлыкнула девушка. - Ты только вернись, пожалуйста!       И осторожно погладила парня по щеке. При этом ауры обоих эльфят вспыхнули ещё ярче. И словно бы на миг перетекли друг в друга.       Состояние эльфа нельзя было назвать "во чужом пиру похмелье". Просто он вдруг ярко, как никогда, ощутил своё одиночество. Даже этот мальчик будет с ним, пока он "должен" или считает себя таковым. У всех прочих же - какие-то свои дела, где ему нет и не было места. Не случись с Анкано той истории с Оком Магнуса, да не наложись она на Маглорово проклятие - всё бы шло своим чередом. И Фродо с Сэмом рано или поздно отправились бы в своё путешествие. И маги-истари наводили бы порядок в Средиземье. И Арагорн, вернувшись из какого-то непростого квеста, ввязался бы стычку с орками. И повстречались бы в Мглистых горах Арвен и Элладан. И...       "А как же Торнвир?"       Да уж. Торнвир. Если бы не наткнулся на него Анкано на границе с Широм, блуждал бы сейчас несчастный мишка в хоббитских землях, да постепенно утрачивал память о том, что когда-то был человеком. И может статься, пристрелили бы его охотники, приняв за обычного зверя.       А его неумелое, но эффективное колдовство? Скольких бы потеряли следопыты и эльфы, для которых каждый воин на счету, если бы он не наслал ядовитый туман на покинутую крепость дунэдайн?       А Арвен, которую заслонили воины от летящих в неё стрел? Зачем было стрелять именно в неё, альтмер ещё не понимал, но догадывался, что виной всему её душевная "сцепка" с Арагорном, и кому-то она мешает. Саурону, например. Да и Тиль мог погибнуть или остаться калекой. А скольких он спас, невольно вызвав лавину?       Вот с хоббитами неловко получилось. И с тремя торговцами, подобравшими его вначале пути. Эх... Но ведь он всё исправил!       "Да и Моргот с ним, с моим одиночеством", - подумал бывший талморец, не замечая, что копирует Маглора. - "Это пока я с тем неведомым разберусь. А если победю... побежду... тьфу! Вот зараза. Если справлюсь с тем непонятным, которое в щёлку глядит - может, сжалятся Валар и совсем снимут своё проклятье, а? Тогда и буду думать о подходящей компании".       Он прислонился к стволу мэллорна, похожего и непохожего на деревья-колонны из сна. На них даже листья были большущими, серебристо-зелёными, как во сне. Но пока они были ещё молодыми, что странно для конца месяца Урожая, или как там местные называют третий месяц лета. Нет уж, теперь он не будет безвольным орудием судьбы. Теперь он будет своей головой думать, да планировать наперёд, как избежать неловких ситуаций, а по возможности, ещё и развернуть их в положительную сторону.       Подумал так, и сразу стало легче. Ещё бы Маглор выкрутился бы как-нибудь из своего золотого плена, а то одному-то совсем неловко, без поддержки с той стороны - вообще будет прекрасно.       Анкано вновь спрятал глаза под шёлковую ленту и побрёл в сторону, откуда слышалось пение эльфов. В чём-в чём, а в искусстве они смыслили, а для альтмера, в котором очень много осталось от альдмера, это было одним из величайших достоинств любой расы. И мимоходом удивился тому, как ловко он научился ходить вслепую, ориентируясь только на звуки и сияния аур.        Так и тянулось время. По сути, его прошло не так уж много, просто вдруг, в отсутствие привычной опасности, оно стало однообразным и тянулось, как фруктовая ириска. Для Анкано, привыкшего жить на адреналине, это было странно. Бродить, созерцать, слушать песни и философствовать целый день - в то время, как где-то далеко кто-то сражался и погибал, оберегая волшебный золотой ларчик с названием Лориен от недобрых рук. Его не покидало ощущение, что он спит и видит бесконечный цветной сон.       Осенний сон. Чуть тронутый увяданием.       Откуда такие мысли?       Тиль пропадал целыми днями - гулял где-то с малышкой Ариэн и пел ей песни своим хрупким подростковым голосом, а возвращался, блаженно улыбаясь, и падал в кровать с таким видом, словно созерцал звёзды прямо вокруг себя. Анкано ему завидовал белой завистью и гадал - что же такое потерял он в своём прошлом и что хотел бы вернуть или забыть навсегда?       И в один из дней их с Тилем наконец-то позвали. - Ты с повязкой? - удивился эльф, принадлежащий явно к ближнему кругу Владычицы. - С одной стороны, ты эльф, и наши тайные тропы от тебя можно не прятать. С другой... Правда ли, что ты проклят? - Правда, - криво улыбнулся альтмер, боясь приподнять повязку, чтобы повнимательнее рассмотреть этого нового эльфа с кучерявой аурой.       "Хорошо, что я полиглот, теперь худо-бедно могу понимать, что говорит этот эльф!" - подумал он. Для него этот парень говорил на смеси всех трёх языков эльфов, некогда входивших в состав Империи.** - И именно из-за проклятия я ношу повязку, от него страдают те, кто встречаются с моим незащищённым взглядом, - добавил он. - А через зеркало? - пытливо спросил незнакомец. - Через зеркало проклятие не передаётся, - ответил Анкано, вспомнив золотистое зеркало Элронда. - Тем лучше. Меня зовут Румиль. Ваши же имена я знаю. Пойдёмте, Владычица ждёт.       И он вежливо, но настойчиво положил ладонь на плечо Анкано.       Смысл подобной секретности альтмер понял, пока его вели через лес - так и не отняв ладони от плеча. Эльфы этого мира были в чём-то подобны каджитам, только те были зависимы от своей Лунной Тропы, а эльдар - от своих волшебных лесов. Их тайные тропы представляли собой свёрнутое пространство. И перемещались они прыжками со складки на складку пространственной ткани. Но только в пределах своих царств. Вне их они теряли львиную долю магии.       И Анкано был благодарен Румилю за его цепкую хватку - иначе потерялся бы сразу же и выпал в чью-нибудь квартиру или консерваторию - если подобные заведения существуют в этом мире. Хотя, возможно, его тогда спас бы Тиль... но не факт.       От этих прыжков ему чуть не стало дурно: в определённый момент чёткие цветовые образы окружающего мира размывались и становились размазанными пятнами или полосами - как у радуги, только стремительно движущимися и совершенно дисгармоничными. И так же резко приобретали чёткость, но при этом резко менялись. Нет, определённо, не для него такие путешествия, его вестибулярный аппарат не заточен под такие прыжки! Лучше бы он был магически слепым гномом, вроде Гимли...       Хотя нет, не лучше. Если ривенделльцы отнеслись к гному Гимли более-менее лояльно, особенно учитывая его пользу, как проводника, то местные бородатых коротышек не любили из-за каких-то древних разногласий. А людей - побаивались, как существ той же породы, но при этом совершенно иных и непредсказуемых. Так что - слава Акатошу, что он мер! И с маленьким неудобством, вроде скоростного путешествия через Лориэн, свыкнется как-нибудь.       Тем более, это путешествие как-то неожиданно закончилось. - Я привёл их, Владыки! - звонко сообщил Румиль. - Только вот... Анкано - действительно проклятый...       А проклятый эльф "во все глаза" смотрел на два высоченных столба яркого белого света. Ей-Эру, белого, почти без примесей! Разве что в клубящемся мареве левого столба ещё промелькивали зеленоватые, золотистые и серебряные сполохи, то правый был бел, как снег на вершине Глотки Мира. - Что ж, печально, - отозвался женский голос, вроде бы молодой, звонкий, но при этом глубокий, как та бездна лет, из которой вышла его хозяйка. - Печально и несправедливо... - Хотя в этом мире и так достаточно несправедливостей, - добавил мужской голос, неуловимо похожий на голос женщины. - И мы делаем всё возможное, чтобы исправить эту несправедливость. Я - Келеборн. А слева от меня - Галадриэль, моя жена и Владычица. И раз твоё проклятие не позволяет тебе смотреть нам в глаза, то к Зеркалу мы придём вчетвером...       Анкано хватило соображалки, чтобы понять: раз он стоит напротив эльфийских Владык, то, что для Келеборна слева, то для него - справа. И белоснежная аура принадлежит Галадриэли. "Ну и силища у неё, наверное, почти как у майар!" - подумал он. - Румиль, ты можешь возвращаться на свою службу, - подтвердило его мысли белое сияние, а именно от него доносился женский голос. - Обратно его сопроводит Итилиол. Ты же помнишь дорогу, Итилиол?       Тиль неразборчиво угукнул и, наверное, кивнул головой. У парня явно пропал дар речи.       Похоже, Владыки Лориэна тоже обладали способностью видеть ауры, как позже понял Анкано. И разглядев в обычном с виду эльфе... ну ладно, не совсем обычном, но и не сверхъестественной красоты или уродства, начинающего майа, растерялись. Так, что чуть не потеряли лицо. А лицо блюсти было необходимо - хотя бы для Тиля. Всё-таки Владыки, а не какие-нибудь бароны! Оттого и забыли об обычной учтивости. За что, впрочем, извинились, приведя своих гостей к Зеркалу.       А это Зеркало Анкано разглядел, даже не снимая повязки. И испугался. Это был страшный сгусток магии, в котором клубились все возможные цвета и даже, как показалось магу, совершенно невозможные, несуществующие в природе, неуловимые обычным глазом. И мелькнула дурацкая мысль:       "Если я нырну в это Зеркало, что со мной будет? Растворюсь? Или мутирую? Может у меня крылья вырастут или там рога?" - Остановись, Анкано, мы пришли, - с оттенком смеха произнесла Галадриэль. - Не ныряй в эту чашу. Ты всё равно в неё целиком не поместишься. И да, можешь снять свою повязку. Мы все постараемся быть осторожными...       Он остановился и осторожно потянул повязку с глаз.       То, что он увидел, заставило его испытать лёгкое разочарование. Это была обычная каменная чаша где-то вполовину его роста. Красивая, с узорной резьбой и серебряным дном, наполненная водой. Вода эта была прозрачной, как самый лучший хрусталь. Но только в первые мгновения...       Внезапно она превратилась в зеркало, и оно отразило четыре склонённые головы. Его ошеломлённую физиономию. Не менее обалдевшее лицо Тиля. И ещё два лица...       Сперва ему показалось: брат и сестра. Но через миг он вспомнил. И понял. Эти двое так давно вместе, что приобрели некое сходство, возможное не для всяких родственников. Их глаза мерцали льдистым голубоватым сиянием, отражая блеск воды. А головы окружал ореол светлых волос, словно Келеборн был охвачен белым пламенем, а Галадриэль - золотым***. И это были самые идеальные лица, какие когда-либо встречались альтмеру - даже здесь, в Средиземье.       "Но Арвен всё же лучше", - почему-то подумал Анкано. - "Кстати, судя по некоторым чертам, они с Галадриэлью в родстве. А раз, по словам Арвен, мать у неё уплыла в Валинор, то Галадриэль, скорее всего, её тётя. Или бабушка? Причём не по линии Элронда, у него лицо совсем другое"... - О чём ты думаешь, Анкано? - спросила Галадриэль. - Об Арвен, - честно сказал бывший талморец. - Не надо о ней думать. Она уже избрала свою судьбу, а вот в тебе я вижу след возникшей и погасшей влюблённости. Не дай ей разгореться - это может навредить тебе и ей. Если хочешь, я потом расскажу тебе об этом. А пока - отпусти свои мысли...       Бурое, безобразное пятно на земле, оно расползается, оттесняя лес. А в центре этого пятна - высоченная башня, чем-то напоминающая башню Коллегии Магов, Коллегии Шепчущих... ближе, ближе... лицо, чем-то напоминающее Гэндальфа, но не он... шар в его руках, наподобие гадального, а в шаре... глаз Шеогората?!       Город, белый, многоярусный, чем-то похожий и не похожий на Имперский Город. Широкая, серая лента реки. Старческие руки, а в них всё тот же шар. И руки эти дрожат. Тюрьма. Почему-то серая, а не белая...       Лес. Высокий, тёмный. Страшный. Этот лес поражён болезнью, и зараза идёт с юга. Над лесом раскручивается вихрь - тёмный, бесформенный...       Всплеск воды, она попала в ноздри. Анкано закашлял, фыркнул. Рукавом вытер мокрое лицо, и, осознав, что уже не склоняется над Зеркалом, спешно натянул повязку. - Что ты видел? - спросила Галадриэль.       Осторожно подбирая слова, альтмер пересказал увиденное. - Ты искал область, нейтральную добру и злу, считая, что именно там может возникнуть опасность? - уточнил Келеборн. Анкано кивает. - Удивительно, что Гондор теперь нейтрален, - вздохнул Владыка Лориэна. - Это же форпост, которому сейчас угрожает наибольшая опасность! Вся сила Саурона нацелена именно сюда! - Не вся, половина, - возразила Галадриэль. - Или того меньше. Есть и другое направление удара - на нашу обитель. А сколько ещё останется в запасе! Говорить "вся сила" - значит изрядно погрешить против истины, муж мой. И не менее ужасно то, что происходит с Саруманом. Это его башню, Ортханк, ты видел вначале. И то, что он тоже нейтрален, если не хуже - это почти предательство. - Боюсь, что не почти, а уже, - помотал головой Анкано и пересказал слова Гэндальфа и Радагаста, сказанные ими перед прощанием. - Вот оно что, - судя по интонации, Келеборн почесал в затылке. Хотя это вряд ли, подумал Анкано, какой-то недостойный жест. - Тогда это нейтральностью никак не назовёшь. Но почему и у него, и у этого старика в Гондоре - кстати, не ясно, кто это: приближённый наместника или сам Денетор! - в руках были палантиры, и в них отражалось Око Саурона? - Берегись Пламенного Ока, так сказал Элронд, - медленно произнёс альтмер. - Тогда тебе следует остерегаться Ортханка и Гондора. Мой названный сын почти не ошибается, - голос Галадриэли был печален. - А третье твоё видение не менее тревожно. Лихолесье! Когда-то Великий Зелёный Лес. Теперь он поражён гнилью. На южных окраинах и в глубине лесов рыщут орки, тролли и ядовитые пауки размером с лошадь. Многие ручьи отравлены. И только север, охраняемый беорнингами и принадлежащий Трандуилу и его народу, почти безопасен. И это - нейтральная территория? Впрочем, можно назвать его и так, по крайней мере, граница между добром и злом проходит и по Лихолесью тоже. А этот тёмный вихрь над вершинами деревьев - он тоже может быть тем, что ты ищешь. - Понятно, - помрачнел Анкано. - Что так, что этак... впрочем, кто говорил, что будет легко? Хотя бы круг поиска сузился до трёх точек, и мне не надо тащиться в Мордор... - Вот уж Мордор точно не назовёшь нейтральным, - горько и ядовито усмехнулся Келеборн. - Это самое гнездилище зла! Оттуда и ползёт зараза. И как будто мало её - у нас есть некая угроза из, вроде бы, серых точек на карте Средиземья! И двое героев, один из которых вовсе не в нашем мире! - И этот герой - мой двоюродный брат, что очень неожиданно и печально. Ведь это его проклятие легло на тебя?       И пришелец из Тамриэля прямо кожей почувствовал пристальный взгляд голубых глаз эльфийки. - Я обещала рассказать тебе об Арвен... Так вот, запомни. У нас, Эльфов, и особенно Эльдар, пришедших из-за моря, всё не просто так, особенно любовь...       Они стояли с Галадриэлью на ступеньках или чём-то подобном, в то время как Келеборн беседовал с Тилем чуть в стороне, и Анкано думал:       "Каким был бы Талмор, если бы им командовала Галадриэль? Я знаю, что у Эленвен были амбиции по этому поводу, и не факт, что они исчезли. Но будь на её месте Галадриэль - каким мог бы быть Талмор, и даже Доминион! Может быть, мы не наступили бы на эти проклятые грабли недо-мерской войны!" - Говорят, Валар прекратили вмешиваться в дела Средиземья... Нет, это далеко не так, - продолжала Галадриэль. - Они вмешивались и вмешиваются, но точечно, ибо глобальное вмешательство чревато катастрофой, меняющей лик Арды. Никто не знает, что стало с Тёмными Землями к востоку от Эндорэ. В Войне Гнева погиб Белерианд, позже, после недобрых игр Саурона с нуменорцами, был утоплен остров Нуменор... А точечное вмешательство - это наши судьбы. Всего-то подтолкнуть необходимых миру существ навстречу друг другу. И проследить, чтобы они не потеряли возникшую связь. Арвен - цель и одновременно результат такого точечного вмешательства. И не одного, нет. Были и другие эксперименты Ниэнны и Йаванны, а это, скорее всего, они ответственны за это. И не все удачные. Были Аэгнор и Андрет - но она была человеком, хоть и не совсем обычным, а он эльфом - и она усомнилась в своей привлекательности и его любви, а он не смог переступить запреты... и они погибли в одиночестве, так и не дав нужного результата. Были так же Турин и Финдуилас, но последняя запуталась в себе, а первый... как бы помягче сказать, о мёртвом-то герое... - Дурак был? - брякнул Анкано, даже не подумав. - Наверное, хотя предпочитают говорить корректнее - проклятый Мелькором. И они могли сделать этот мир чуть лучше, но получилось ровно наоборот. - А удачные эксперименты были? - Да. И первый из них, о нём ты наверняка знаешь - Лютиэн и Берен. В случае Лютиэн такое вмешательство было заметно невооружённым глазом. Она не была чистокровной эльфийкой, её матерью была Мелиан - майа, принявшая облик эльфийки. Майа, принадлежащая Йаванне... Хотя в своём чувстве по отношению к Тинголу, отцу Лютиэн, она была абсолютно искренней. И Берен тоже был необычным. Он был беорингом, как и Андрет, и, возможно, мог бы стать оборотнем. И вот они дали результат. Благодаря им сила Мелькора пошатнулась, и будь прочие умнее, всё могло бы быть иначе. Лучше, чем теперь. Но Валар решили подстраховаться и свели ещё двоих предназначенных. Здесь поучаствовал Ульмо. Он привёл в Гондолин Туора, тот встретил Идриль, дочь Тургона, Гондолинского Владыки... и я уверена, что их встреча не была случайной. Как Лютиэн и Берен, они были предназначены друг другу. Я не буду рассказывать всех легенд и правдивых историй, связанных с ними - скажу только - если бы не эти две "противоестественных" любви, не было бы всего хорошего, что ещё есть в Средиземье, и за что следует бороться. Арвен и Арагорн - потомки этих двух пар и центр притяжения добра - вот что главное. Потому не слишком-то сопротивляется Элронд, хотя провидит, как тяжело придётся его дочери впоследствии, когда не станет Арагорна. Все подвиги героев, даже самые великие, даже путь Фродо и Сэма - будут переплетены вокруг этих двоих. Гондор находится в центре Средиземья, в узловой точке, и важно, чтобы на троне Гондора воссел не просто потомок древнего рода, но по-настоящему великий Король, тот, кто будет добр, но строг, справедлив, мудр и жесток, когда это необходимо, а рядом с ним - не просто жена и поддержка, но и та, кто не даст ему ошибиться даже в мелочах. Поэтому тебе не стоит вспоминать об Арвен. Со временем эти воспоминания угаснут, и даже, может быть, ты встретишь свою собственную судьбу. Да, Анкано, не настолько ты старый, как тебе кажется. Но сейчас, пока её образ в твоей памяти ярок, ты можешь стать третьим лишним, и это уведёт тебя во тьму. Это несёт двойную опасность: помешает Арагорну и Арвен исполнить своё предназначение - и погубит твоё собственное...       "Только я поклялся себе, что я не буду игрушкой судьбы, и вот опять", - вздохнул Анкано. - "Хотя... скамп подери, это не я игрушка судьбы! Ну и боги здесь - не лучше наших, кукловод на кукловоде сидит и кукловодом погоняет! Ладно хоть добрые кукловоды в основном, если не считать Мелькора, вот уж кто оторвался! Так, что до сих пор аукается! А мне что делать в такой ситуации? Варда-то до сих пор за мной следит, раз я всё ещё жив. Хотя эту их песню я как пел с ошибками, так и пою... Зачем-то я им нужен, Валарам этим. Знать, нехило их прижало, раз следят!       Ладно, надо успокоиться. Подумать. У нас три места. Два этих... па-лан-ти-ра с глазами Саурона. А он похож на Шеогората? Глазки-то один в один! И сколько у него этих глаз? Пять, шесть, семь? Или наоборот, один? Ведь не факт, что я видел картинки одного времени, они могли относиться к разным датам! И вообще это Зеркало вроде гадального шара - предсказывает будущее. Стоп. Будущее. Тюрьма? В Гондоре? А тюрьма - это проблема. Тюрьма - это помеха на пути. Пока я там сижу, это, глядящее в щёлочку, успеет натворить дел!       Ладно, Гондор оставим напоследок. Что у нас по карте ближе? Рохан. Точнее, как раз Ортханк! И Элронд не говорил, что именно кто-то из моего мира смотрит в щёлку на Средиземье. Может быть и наоборот! Почему бы это не делать Саруману? И если он предатель, значит, вполне может водить дружбу с Сауроном и переглядываться с ним через палантир, а тот ему ткнуть гипотетическим пальцем в портал: вот, мол, тебе путь к могуществу, пользуйся! А Саруман, не будь дурак, соорудил из своей башни магнит или что-то наподобие, остановил нашу межпространственную дыру, и теперь смотрит в неё и тянет свои грабли к ни в чём неповинному Нирну, который и так горя хлебнул от всяких колдунов, в том числе и меня! А что, если у него... ОКО МАГНУСА? Нет, сначала точно к Саруману загляну, да напугаю его... если ещё не поздно!       А что меня ждёт в Лихолесье? Что это за вихрь? Это может быть портал, причём очень знакомых очертаний, вспомнить бы, какого даэдра. А может быть обычное атмосферное явление. И что из себя представляет само Лихолесье? Эх, жаль, что с Радагастом разминулись, он ведь туда и ехал! А я сейчас много южнее безопасного севера, и если переправлюсь через Андуин, могу попасть в лапы оркам! И Тиль вместе со мной! Значит, подмога мне жизненно необходима, вот только где её взять, с моей бедой? Мда, проблема. Ладно, рискну - сунусь сперва в Ортханк. Меня Саруман не знает, авось сойду за единомышленника"...       Думая так, Анкано, будучи, в принципе, незлым человеком, невольно пошатнул свою карму. Как ни странно, в Средиземье мысли учитывались даже в Третью эпоху. Не так, как поступки, но всё же. И кто-то там, за Чертой, может быть, Намо Мандос, горько усмехнулся. И осторожно потянул за ниточку.       "Хочешь поиграть? Ну, поиграй. Не пожалей только. А как выпутаешься, призадумайся. Стоило ли это того?"       Анкано вздрогнул. Почудился ли ему чужой голос? Тяжёлый, серый, холодный, как скайримская метель. Оглянулся. Почудился, наверное...       Грима Червеслов был не просто кукловодом. Он был Кукловодом с большой буквы. Недаром сам Теоден давно плясал под его дудку, а его племянники были беспомощнее птичек в когтях у кошки. Сейчас он ехал к тому, кто держал в руках нити судьбы самого Гримы и кого он боялся больше всего на свете. Нет, не Саурона. Что Саурон! Просто символ. Саруман - вот что было ужасно. Он был его учителем и господином, и имел право миловать и наказывать его. И поэтому Грима делал всё, чтобы не прогневить Сарумана. Слабоумие Теодена было, в конечном итоге, тоже идеей Сарумана. А что? Пока он в ясном уме, сопротивляется прогрессу. А заморочили короля - сидит себе тихонечко на троне да отгавкивается от всяких опасных личностей, а они с Учителем свои дела делают.       Но вдруг Грима почувствовал толчок. Словно бы изнутри. Какого Моргота? Что он забыл вблизи эльфийских земель? Не, не поедет он к Лориэну. Там его мигом утыкают всякими лишними прутиками, так что не встанет.       "А почему нет?" - хмыкнул внутренний голос. - "Может там такое тебя ждёт! А не посмотришь, ведь жалеть потом будешь. И к самому Лориэну не обязательно подъезжать. Разбей лагерь в дне пути и сиди, дожидайся. Если я прав, ещё и поощрение от Учителя получишь".       Потоптавшись на месте, словно в сомнениях, Грима развернул коня. Ну да, зрели в его душе мысли о неповиновении Господину. Он же рохиррим, хоть и бывший. А не собака. Сколько можно - подай, принеси, молодец, пошёл вон! А тут такой шанс - сделать всё по-своему. Да ещё и потрафить Учителю. То, что ждёт его там, возле Лориэна, обрадует его, и он похвалит ученика, а тот незаметно получит кусочек свободы...       ...В общей сложности, миновала неделя. Не так много, как могло бы быть. Лето отшумело, на смену ему пришла осень. А Лориэн пока оставался прежним, его зелень и золото не знали старости, ибо он сам по себе был сном.       Осенним сном. И как любой сон, не мог длиться вечно. Анкано вскоре предстояло проснуться.       Да и тучи, сгущавшиеся над Средиземьем, не успели подобраться вплотную к золотой лесной обители. Пока ещё все пути в мир людей были открыты.       Это Хранителям полгода спустя придётся выжидать месяц и уходить, вернее уплывать, тайными речными тропами - да и то, погоня выследила их. А Анкано и Тиля ждали две тонконогие эльфийские лошадки - двоюродные сёстры меарас, живущих на севере Средиземья. Почти такие же умные, добрые и прекрасные... И относительно спокойная дорога на юг и запад, в долину реки Изен. Пока ещё Саруман держал своих орков в узде... Может быть, потому что не знал всей силы Лориэна и даже соседнего Фангорна.       А Грима нёсся через весь север Рохана, огибая лес Фангорн по широкой дуге. Нёсся и проклинал себя за идиотизм и неуместное бунтарство. По ночам ему уже было холодно, а он даже спальным мешком не обзавёлся. Точнее, благополучно забыл его в Эдорасе - так спешил устроить себе праздник непослушания.       И в тот день, когда Анкано настало время прощаться с Долиной Снов, несчастный королевский советник ляскал зубами у костра, громогласно чихая в него, отчего мелкие степные лисы в испуге отбегали как можно дальше. Но влекомые любопытством, они приближались вновь, чтобы посмотреть: что за странное создание дрожит возле Красного Цветка, всё увешанное соплями?       К счастью для себя, Грима Червеслов был неплохим зельеваром. И хоть умения свои использовал в основном для ядовитых и дурманящих зелий, лекарства тоже мог изготавливать, более того, в лучшие годы слыл вполне достойным врачевателем...       К утру простуда разжала свои мокрые лапки, и Грима, злой, невыспавшийся, но относительно здоровый, смог продолжить путь. Странное упрямство продолжало вести его дальше, за пределы Рохана, в опасные края между страной эотеод и страной эльфов.       Это было начало осени, но Лориэн, застывший во времени, этого не ощущал. Он не ощущал странных и страшных перемен во внешнем мире. Не ощущал того, что Чёрные всадники вновь напали на след Кольца, что двое хоббитов усиленно готовятся к дальней дороге, возможно, в один конец. Не ощущал, что орки, мелкие твари по меркам Леса, собираются к востоку от Андуина в огромную стаю, способную поглотить не один лес. И как шевелятся и раскачиваются Туманные Горы, растревоженные злом, проснувшимся в глубинах Мории.       И так же не ощущали перемен два эльфа. Один был поглощён своей внезапной любовью, другой - тяжёлыми мыслями. Не готов был Анкано к своей роли, но кто ж его спросит... А попробуй он отказаться - так вот оно, Проклятие, ждёт случая, чтобы посредством его неосторожного взгляда погубить чью-нибудь невинную душу. А самое главное, и его, Анкано, ибо куда он здесь без помощи этих невинных!       И на исходе недели их снова призвала Галадриэль. На сей раз им не понадобился провожатый - Тиль запомнил Дорогу.       На сей раз она была одна. - Келеборн сейчас занят, - сказала она, - да и в этой ситуации он мало чем может помочь. То, что я умею и чем собираюсь вас одарить, доступно только мне. Его магия несколько иного свойства. - Вы артефактор? - решил уточнить Анкано. - Арте... кто? - переспросила она. - Ну, вы умеете делать волшебные вещи? - Да. Правда, тут не всё так просто. Сила моих арте... волшебных вещей не столь явная, как хотелось бы. Да и мало что от неё осталось в эту эпоху. Но я не могу, не имею права отпустить вас просто так. Поэтому, в числе прочего, будут вещи обыденные. Вроде лембас и эльфийских защитных плащей. Да, один из вас почти настоящий майа, а другой - почти опытный следопыт, но поверьте - пригодится.       И она вручила им два свёртка и два узла, в которых лежало что-то, похожее на плоские хлебцы****. - А это то, что может помочь в сложной ситуации, - с этими словами Галадриэль выложила на камни два стеклянных шарика, чуть мерцающих в полумраке, два кулона-капельки синеватого хрусталя, маленький серебряный рожок, украшенный рунами и свёрнутую в плотный клубок шелковистую верёвку. - Даже мои видения не могут сказать точно, что вас ожидает, - сказала она. - Что-то мешает мне. Запомните: шарики и кулоны - для связи. Если один из вас попадёт в безвыходную ситуацию - он должен раздавить шарик. Рог - миниатюрная копия тех рогов, которыми полководцы призывали на битву. Он был найден на окраинах Лориэна и очищен от скверны, так как перед этим побывал в руках орков. А я влила в него немного силы. Верёвка же... непростая. И ей тоже надо пользоваться в особых случаях. А теперь, если хотите, наберитесь сил перед походом. И, Тиль... она ждёт тебя на прежнем месте. А тебя, Анкано, я просто благословляю. Как только будете готовы - скажите, и Стражи помогут вам выбрать безопасный путь из Лориэна. Орков сейчас много, но пока ещё их возможно проскочить...       На другой день они покинули границы Лориэна.       За их спинами возвышались зелёно-золотые башни мэллорнов, прикрытые снизу пёстрым облаком самого обычного леса, этакой нейтральной полосы между сказкой и былью. Впереди, накрытая, точно одеялом, осенним туманом, расстилалась лесостепь - тёмные купы деревьев и широкие пустые пространства, заросшие травой. Где-то в тумане таилась опасность, но быстрые эльфийские кони летели, как птицы, чуя врагов и обходя их стороной.       Сон кончился. Пора было просыпаться.       Эльфы молчали. Перед глазами Тиля стояла его златовласая радость, в ушах звенели её прощальные слова, губы горели от поцелуев. Увидятся ли вновь? Или кто-то из них погибнет, ибо даже Лориэн теперь небезопасен, а Ариэн - Страж границ - не говоря уж о Тиле и его пути в неизвестность?       Что же до Анкано - он продолжал раздумывать о своей судьбе и о её сюрпризах, пытаясь к ним подготовиться...       И не подозревал, что один из них мчится навстречу ему. Не лучшего человека выбрал Намо для испытания Анкано на прочность, но, видимо, не просто так. Ведь шанс на исправление есть даже у такого мерзавца, как Грима Червеслов...       На второй день пути зоркий Итилиол заметил точку вдали и сказал: - Что-то мне не по себе, Анкано. Вроде, ничего такого страшного нет в этом всаднике, а как гляну - волосы дыбом и, прости, блевать хочется. Кто это? - Не знаю, - снизив голос до полушёпота, ответил Анкано, ибо брезгливый страх друга передался и ему. - Но почему он такой гадкий?       Дело в том, что наездник приблизился достаточно, чтобы маг смог рассмотреть его ауру. - Может, больной? - предположил он. - Может, но тогда это одна из тех болезней, что часто поражают эдайн. Чума там или проказа. И хотя эльдар не подвержены этим заразам, отъеду-ка я в сторонку. Да и тебе советую держаться подальше. - Ну, с заразой-то мы по-первости справимся, а вот дальше... ммм...       Сказав это, альтмер потёр ладони и подул на пальцы - осеннее утро выдалось поразительно холодным. После этого он сказал несколько слов...       Чего-чего, а встретить бронзовую статую, восседающую на бронзовой лошадке, Грима не ожидал.       "Ну и что мне делать с этим подарочком судьбы?" - подумал он. - "Как я его с собой утащу? И на кой Саруману такой некрасивый эльф? Разве что пришпандорить лишние детали, наподобие ослиных ушей или хвоста, и пугать орков: мол, а то сами станете такими...       Тут статуя пошевелилась и раскрыла рот... - Здравствуйте, не очень молодой человек, - сказал Анкано. - Вас что-то беспокоит? - О... оно разговаривает, - выдал в ответ незнакомец. - Ну да. Я разговариваю. А ещё танцую, пою и мячиками жонглирую, - начал терять терпение альтмер. - Говори, что надо, или иди дальше... - Яаа... - человек сглотнул, громко откашлялся и относительно твёрдым голосом произнёс: - Я должен вас отнести к своему господину, Саруману Радужному. - О как, - задумчиво вымолвил Анкано. Радужный! А радуга - это спектральные оттенки, на которые разлагается белый луч, пройдя через призму. Стало быть, Саруман Разложившийся... Тьфу ты, прости господи, что за мысли! - Носить меня не обязательно, у меня есть ноги, а у моей кобылы их целых четыре. - Но ведь вы же статуя! Из бронзы! - с каким-то ужасом возразил собеседник эльфа. - Что?! - Анкано быстро отвернулся, приподнял повязку...       Весь он, с головы до конских копыт, поскольку лошадь тоже попала под заклинание, был покрыт бронзовым налётом. Альтмер провёл пальцем по конской шкуре, потом по одежде... Под золотистым порошком проступил изначальный серый окрас шерсти животного, а вот одежду оттереть не удалось. - Это потому, что я Анкано Бронзовый, - ляпнул бывший талморец, поворачиваясь к чужаку и натягивая повязку. Впрочем он успел разглядеть тёмную одежду мужчины, худое тело, сальные тёмно-серые патлы и часть лица нордского типа, но узкого и асимметричного. - Маг? - Да. И как маг, готов встретиться с твоим господином... эээ... не имею чести знать ваше имя... - Грима, сын Галмода...       Они ехали по степи втроём...       Вернее так: впереди ехали двое, за ними на некотором удалении третий. Тилю так сильно не нравился Грима, что он старался не светить своё присутствие.       А вот Анкано, как ни странно, Грима понравился, даже несмотря на его явные пороки. Умный, эрудированный, он мог бы стать гидом по многим уголкам Средиземья.       Кабы не его аура! Если судить по ней, то душа Гримы наполовину сгнила и восстановлению не подлежала.       "Ладно, поживём - увидим, - вздохнул он. - Однако, жалко просыпаться от красивого сна, если тебя ждёт... такая вот реальность!"       Впрочем, он был готов ко всему...