Кано первый, Кано второй

      Макалаурэ подошёл к окну. Слегка пошевелил занавеской и посмотрел на улицу в образовавшуюся щель.       За окном стоял белый день. Солнце едва просвечивало сквозь молочную пелену - то бесновалась метель. Типичная скайримская метель, сбивающая с ног, самый лютый враг тех, чья родина много южнее земли нордов. Северяне-то ничего: закутались во всё тёплое и побежали. А вот Маглору... Попал он раз в такую метель - думал, погибнет от холода и нехватки воздуха. Ан нет - выжил. И дополз верхом на таком же замороженном коне до Солитьюда. Эх, старина Кархарот, как ты там? Скучаешь, небось, по хозяину, который едва исхитряется навестить друга. Но по дороге - нет, не скучаешь, такие морозы даже для тебя, мохнатого, слишком...       Сев на кровать и мимолётно порадовавшись тому, что находится в тепле, Маглор задумался. Для пленника он находится в весьма комфортных условиях. Никто его не пугает (и не приходит пока что, хе-хе). Не бьют (по этой же причине). Кормят: очнувшись, он увидел на столе неожиданно обильный по местным меркам завтрак: отбивную, зелень, картошку, вино и... фрукты. На нём осталась вся его одежда, притом сухая, как будто он не падал в снег. Кровать тоже заслуживала всяких похвал. Мягкая, тёплая, на ней были даже шкуры - пусть и не драгоценные, но зато пушистые. "Несчастный пленник" не преминул воспользоваться этим: снял с себя верхнюю одежду и закопался в мех, после чего заснул, как самый обыкновенный адан. И даже кошмары его не посетили. Проснувшись, он обнаружил в изголовье свою верную арфу и понял, что ничего не понимает.       Но дело в том, что он был именно пленником, в этом сомневаться не стоило. Когда тебе к носу подносят платок, пропитанный сонным зельем, а затем, пользуясь твоим беспомощным положением, переносят в незнакомое место - это плен, или Маглор маленький пушистый зайчик. И, кстати, оружие отобрали, что тоже говорит о том, что он в плену.       А у кого? О чём его хотела предупредить Ксения? И что с ней самой? Жива ли, или убита, как свидетельница? В груди у феаноринга заныло, он сжал кулаки. "Кем бы ты ни был, новый недруг, но если я узнаю, что девочка мертва, ты десять раз пожалеешь, что поймал меня! Если доживёшь!" - Ксения, да что с тобой такое? - светловолосая в сердцах хлопнула руками по бёдрам. - Ты Клинок. Молодой, перспективный. Ты идеально сыграла все свои роли. И даже оборотничество тебя не испортило. Что за сопли?!       Девчонка молчит. Только смотрит большими глазами, переполненными тоской. И Дельфина понимает: то, что всегда считалось достоинством, в данном случае обернулось проблемой. У девчонки слишком хорошая душа и слишком кусачая совесть.       Капитан возрождённого ордена села и мрачно сложила руки в замок. Час от часу не легче. Ей и самой не по душе был такой способ знакомства, но неуловимый мер носился по всему Скайриму, а потом - мыслимое ли дело! - пошёл и сам сдался в плен Талмору. Не без причины, но всё же. И вместо того, чтобы подвергнуться пыткам, стал любовником Эленвен. Вот и пришлось...       А Ксения... ох уж эта Ксения! Внучка мага из Синода, уроженка Сиродила, рано оставшаяся сиротой и воспитываемая любящим дедушкой. Он её и посвятил в тайны ордена. И письмо вручил, чуя близкую гибель: император в этом смысле с Талмором заодно. А отважная девочка в компании с орчонком, другом детства, без помощи взрослых перешла горы Джеррол. Это она перехитрила Братьев Бури, которые чуть не прибили обоих. "Бедные сиротки, обиженные Императором" без проблем добрались до Хелгена, тогда ещё города, а не груды обгорелых развалин. Именно она обаяла легионеров, и те защищали её вплоть до Солитьюда, а заодно и Урзога: не бросать же парня одного.       Там они и встретились с Дельфиной. Встреча была не случайной. Королева не благоволила Клинкам, но и не трогала, позволяя вести свои игры, не выходя за рамки. Поэтому женщине беспрепятственно удалось перехватить имперку и её зеленокожего друга. Убедившись, что девчонка умеет хранить тайны, ибо Урзог был вообще не в курсе того, кем является его подруга, Дельфина взялась за письмо. Прочитав его и узнав все события последних дней и месяцев, она поняла: мир меняется. Она наказала ребятам сидеть тихо и вернулась в Ривервуд. И закрутилась история с Довакином.       Когда всё завершилось и Алдуин исчез, Ксения была посвящена в Клинки уже по-настоящему и получила первое задание: войти в любую гильдию, где есть Довакин. Недолго думая, девочка выбрала Соратников. С магией она не дружила, Урзог и подавно.       "Что мы имеем теперь"?       Имеем мы несчастную девчонку, потерявшую друга, а потом и подставившую другого. Парню за слюносопли Дельфина бы врезала, но Ксения - девочка. - Ладно, горе луковое, можешь реветь, раз так плохо. Потом помойся, и мы пойдём навестим твоего эльфа...       Увидев вполне живую и здоровую Ксению, Маглор понял, что ещё одна опасность для него в этом мире - самый обыкновенный сердечный приступ. Интересно, они бывают у эльнофей? Он ещё не забыл, как у него прихватило сердце, когда Элронд сообщил, что его брат-де выбрал смертную судьбу. Теперь же он испытывал нечто похожее, только не от горя, а от радости.       Схватив со стола бутылку, феаноринг сделал три гигантских глотка, при этом его не волновало присутствие дам-с. Тут жизнь в опасности, а он ещё стесняться будет. В голове зашумело, и эльф почувствовал, как разжимается в груди стальной кулак.       Глаза Ксении подозрительно блестели, высокая блондинка рядом с ней массировала грудь и при этом глупо улыбалась. - Надеюсь, вы в курсе, кем являетесь, Макалаурэ Канафинвэ? - произнесла незнакомка. - Тогда вам известно, что ваши эмоции могут быть опасны для окружающих. Постарайтесь их сдерживать, хотя это трудно, учитывая вашу ситуацию. Ах да, я, как всегда, неучтива. Меня зовут Дельфина. - Она согнала с лица улыбку. - Теперь, если что-то вам непонятно, спрашивайте - я отвечу.       Стараясь не глядеть на пунцовую имперку - жива, здорова, и отлично, наговорится ещё с ней! - он обратился ко второй аданет: - Леди Дельфина, я в курсе, что являюсь эльнофей - созданием более сильным, нежели простой эльф, но знаю это относительно недавно, оттого и позволяю порой эмоциям брать надо мной верх. Но вы сами для меня загадка. Обычно местные аданы... то есть, неды, да и меры тоже, коверкают моё имя, вы же с первого раза произнесли его без ошибки. То есть, вы не простой человек, а нечто большее. Так вот. Вы взяли меня в плен, оставив при мне всё, кроме оружия, и обустроив мою тюрьму, как хорошую комнату - почему? Я впервые не чувствую рядом присутствие талморцев - значит, для вас они нежелательны, но почему? И куда они делись? Я вижу рядом с вами Ксению - эта девочка мой друг, пусть и не очень близкий, и я боялся за её жизнь. Теперь же я вижу, что с ней всё в порядке, а так же догадываюсь о вашей связи - вы, как мне кажется, оберегаете её, словно она ваша дочь. Это правда? Если нет - то что тогда вас объединяет? И последнее. Интуиция мне подсказывает, что этот вопрос откроет мне многие тайны. Что такое - Клинки и кем вы являетесь в данной организации?       Белобрысая вздрогнула, но быстро совладала с собой. - Сам догадался? - ухмыльнулась она.       Дельфина в очередной раз недооценила оппонента. Как ранее - Довакина. Эльнофей оказался умнее, чем она думала. Впрочем, оно и понятно. Парень косячил, как будто неопытный новобранец, но стоило ему попасть в более спокойную обстановку, когда не надо никуда бежать, и он разложил всё по полкам. - Всё просто, леди Дельфина, - подтвердил её мысли эльф. - Когда я пришёл в посольство, кто-то из альтмеров обронил при мне, что, мол, был бы я Клинком, не явился бы сюда, иначе меня прикончили бы без лишних церемоний. И вот вы делаете всё, чтобы мои талморские стражи отстали от меня и не попали сюда. Значит, вы Клинок. - Ты мудрее, чем мне казалось, и это хорошо. Так слушай мои ответы, Маглор, Белегрин или кем ты ещё будешь. Мы взяли тебя в плен, не видя иного способа если не уберечь тебя от Талмора, то разъяснить гибельность выбранного тобой пути. Поймать тебя на свободе не удавалось, проникать в Посольство не рискнул бы даже глупейший из нас. Дальше. На свой вопрос насчёт Талмора ты ответил сам. Талмор до сих пор хочет уничтожить нас. Мы последнее, что ещё может уберечь этот мир от хаоса. Увы, но пока мы слишком слабы, и всё, на что нас хватает - диверсии там, где они особенно необходимы. А Талмор пока ещё силён... Поэтому мы отвлекли их и вывели из строя. Оба оказались азартными, к тому же, мягко говоря, оба не дураки выпить. На том мы их и поймали. Впрочем, опасность не миновала. Рано или поздно тебя найдут, и мы готовы к этому визиту. Что до Ксении, то она для меня почти как дочь. Так сложилось, что я бездетна и вряд ли успею обзавестись собственным ребёнком. И вот это великовозрастное дитя я в какой-то степени удочерила, ибо у неё остались самые дальние родственники, которым она не нужна, а все близкие умерли. Проще говоря, два одиночества встретились. И вместе с тем, она моя ученица, весьма неплохая. И наконец - Клинки. Мы орден, который пытался оберегать Тамриэль от катастроф. Раньше мы ещё и императоров охраняли, но Миды считают нас преступниками, с подачи Талмора. А истинные, драконорождённые императоры - исчезли... - Мартин? - спросил Маглор. - Тот золотой дракон?       Если Дельфина была и удивлена, то виду не подала. - Да, - сказала она. - Именно Мартин и именно золотой. Он был последним. И мы, Клинки, не уберегли его. Просто не успели. И хотя Эсберн и утверждает, что нашей вины в том не было - она была. Мы прозевали заговор, в том числе и внутри нашей организации. То, что он сделал, могло и не произойти, и мы возвели бы его на трон, как и положено императору из династии Септимов. С тех пор все старания Клинков удержать Тамриэль в равновесии терпели крах. Мы находили язву, ликвидировали её, а в это время возникала другая. И Миды, взойдя на трон, не доверились нам, считая (опять же, не без оснований) нас глупцами, морально устаревшим орденом... чуть ли не прямыми виновниками всех бед Империи. И кончилось это тем, что они не услышали нас, когда Альдмерский Доминион пошёл войной на Сиродил и прочие земли недов. Теперь - страшно подумать! - Скайрим да ненавидящий былой центр империи Хаммерфелл ещё борются с твоими собратьями... - Они мне не собратья, - перебил Маглор. - То, что они творят, недостойно эльдар... то есть, истинных эльфов... - Они думают, что достойны, - перебила его, в свою очередь, женщина. - Причём, по их мнению, это самый мерский поступок, какой только возможен. Они хотят вернуть себе бессмертие... ценой гибели Нирна. Эт'ада, слышал о таком?       Эльф помотал головой. - Эт'ада, это... звёзды. И прочие бессмертные сущности, вроде эльнофей. Эти... неумные наследники древних альдмеров думают, что уничтожив мир, они порвут цепи, связывающие их с ним, и смогут улететь. Вот только... они забыли спросить тех, кого вполне устраивает их жизнь. Эт'ада бывают разные, и большинство из них просто сгустки энергии, лишённые даже способности мыслить. Или чувствовать. Хочешь стать таким?       Маглор задумался. Он ведь одно время действительно молил Валар лишить его тела, точнее, жизни. Слишком больно было вспоминать то, что творил он сам и его братья. Но теперь... - Нет, не хочу, - сказал он. - Я многое понял и не готов принять такое бессмертие. Зачем нужна фэа, если нет хроа? Но что мне делать в такой ситуации? Вряд ли у Эленвен получится найти способ "улететь", только боюсь, что есть и другие, выше её... - Выходит, ты с нами? - напрямую спросила Дельфина. - Несмотря на то, что ты... - Да, и я попытался бы изменить её отношение к миру, зная, что умею такое... но как найти тех, кто над ней? - Это сложно. Это надо обдумать. Поживи пока здесь. Это квартира по очереди снимается членами нашего ордена. На данный момент она принадлежит Маркурио. Парень он сложный, но скорее всего, договоритесь. И кажется, я опять кое-что забыла. Я Капитан-Рыцарь ордена. Пока единственный, нас ещё очень мало. Грандмастером считается Эсберн, с ним ты познакомишься позже. Мне на некоторое время надо откланяться. Ксения? - Я... мне... надо поговорить. Извиниться, - пробормотала девчонка. - Хорошо, только побыстрее, пожалуйста. Задержка может быть опасной...       Клинки, скажите, кто вас отковал? Кто сделал вас орудием, и чьим? Вы живы, как и я, едва-едва, и так же продираетесь сквозь дым. Хранители? Вот-вот порвётся нить: хранителям себя бы сохранить!       Ксению он довольно быстро привёл в душевное равновесие. Тем более что он не чувствовал злости по отношению к отчаянной девушке, не пожалевшей себя там, в каирне Холдира. Ему удалось внушить ей, что она прощена, что всё хорошо, так и должно быть. И она убежала догонять Дельфину, счастливая по уши.       "Тоже мне, рыцарь тайного ордена", - фыркнул Маглор, глядя ей в спину. - "Уличный щенок, верный, как большинство собак, готовый жизнь отдать за друзей. Но такой ещё маленький, наивный и глупый. Что же будет с тобой, если вы проиграете? И не станешь ли ты такой же, как Дельфина: сильной, злой, чуточку безумной и бесконечно одинокой?"       За окном тем временем начало темнеть, и Маглор зажёг свечи, благо, канделябры присутствовали здесь в достаточном количестве. Такая вольность была ему доступна; если он и был пленником, то очень важным, даже привилегированным.       Скрип-скрип... Кто-то вращал ключ в замке.       Он пошёл посмотреть, кто.       На пороге стоял парень. Худой, смуглый, он кутался в мантию колдуна и поверх неё - в волчью доху. Он невнятно буркнул "Првт", прошмыгнул к камину. Минуту спустя освободился от дохи и сказал: - Я Маркурио. Ты, стало быть, Маглор, прости, что полным именем не зову. У меня неприятная новость, хотя для тебя, возможно, наоборот. Тех алкашей, твоих охранников, разбудили, сейчас опохмелят, расспросят с пристрастием, и выйдут на твой след. В темноте, да в шапках, мы были почти неузнаваемы, но какая-то эльфийка столкнулась с нами и увидела тебя на носилках. И это прямо возле нашего дома... Давай-ка вместе думать, что делать. Или ты хочешь обратно к Эленвен? - Не-а, - отозвался Маглор, удивляя самого себя. Да он, никак, плен у Клинков предпочитает марципановой клетке Эленвен? Хотя, вроде, должно быть наоборот... - Удивительно, - покачал головой Маркурио. - Вот что. Давай, ты заболеешь, а я тебя буду лечить. - Заболею? - поднял брови Макалаурэ. - Эльфы не болеют. - Болеют. И не только банальным насморком, а и кое-чем посерьёзнее. А ты ещё не совсем эльнофей, так что прокатит. Или предложи свой вариант.       Своего варианта у эльфа не было, и он принял этот...        Пока Маглор с Маркурио готовились к появлению незваных гостей, произошло два события. Одно из них - на задворках Солитьюда, в заброшенном доме, другое - в "Смеющейся Крысе"... - Интересно, кто кем из вас манипулировал?       Этот вопрос задал старый бретон, похожий на ящерицу. Не внешностью - повадками. Он казался обманчиво слабым и хрупким. Но только казался. Его звали Эсберн. - Боюсь, что и он мной тоже, - вздохнула Дельфина. - У него имидж наивного барда с открытой душой, эта маска приросла к нему за годы. Сколько ему там? Хорошо, если сто, как приличному меру, а вдруг тысяча? И он сам верит в свою наивность. Но на самом деле... - она глубоко вздохнула. - Я боюсь его. Так же, как, наверное, Эленвен. Когда я смотрела ему в глаза, на меня смотрела бездна. Бездна боли. И он мудр. Когда он освоится в Тамриэле, он станет почти богом. - Не преувеличивай, Дельфина. Какая бездна? Какой бог? Даже если ему все десять тысяч, он не может быть богом. Просто потому, что не понимает себя и подвластен чувствам, как простой человек. Боги, они... иные. Наши страсти для них либо пустой звук, либо рычаг управления нами. Если же бог проявит некое чувство, то это будет катастрофа... скорее всего. Как тогда, когда Азура разгневалась на Трибунал... Наш же пленник или друг - человек. Просто очень древний по уму или по возрасту. И ещё... Дельфина, как ты воспримешь то, что он иномирянин? - Совершенно не удивлюсь, хотя раньше не верила ни в какие иные миры. Есть Нирн, есть его оболочки - вроде Этериуса, есть планы Аэдра и Даэдра, прикреплённые к Нирну. А что за пределами, в первозданной тьме? И тут из этой тьмы выпадает... "эльда" с несколькими именами, бессмертный, как Эт'ада. Да, я склонна верить этому! Какая добыча для Талмора! Они бы начали на него охотиться, как на диковинного зверя, если бы он не выпил с Сангвином и не "согрешил" с Эленвен. Теперь понятно, почему она так бережно к нему отнеслась. Любовью, настоящей, тут и не пахнет. Это влечение плоти, помноженное на любопытство и чувство собственности, и как вишенка на торте - надежда получить ключ к бессмертию. Что он разболтал ей во хмелю? А теперь она, как скумная наркоманка, подсела на его эмоции. Я сама испытала такое, когда он потерял над собой контроль... Она без него долго не сможет, но не от любви, а от того, что он делится с ней своими яркими эмоциями. - Весьма необычный эльнофей, - произнёс Эсберн. - Я должен увидеть его. Как ни крути, Дельфина, он сильно отличается от того, что мы подразумеваю под этим словом. .. А что до твоих мыслей, то лучше бы о них молчать. Для всех нас лучше будет, если Эленвен будет верить, что любит Маглора. И Маглору тоже лучше в это верить. Почему? Потом объясню.       Шлёп-шлёп-шлёп... - Мааам, ну чё дерёсся... Мне в школу не нааа, у нас каникулы. .. - Я те ща такие каникулы устрою!!! Пьянь болотная, теребень кабацкая! Тебе что говорили? Гляди в оба, ни на шаг не отходи, хоть в баню, хоть в сортир с ним ходи! А ты пошёл и напился просто так! - Не прост так, а на пари... - Мы ещё пари умеем заключать? Ай да ты, ай да скампов сын! И проиграть умудрился, да кому? Девке. Куда мир катится! - Это не девка, это норд. - Ууу, это многое объясняет. Куда ж вам против норда. И даже если эта норд девка, вы просто червяки против неё. Пьяные червяки, ха-ха. Небось, на удочку вас насадить - так вся рыба в заливе моя будет. - Да хватит издеваться-то! Она правда пьёт хуже мужика! Как в неё только влезло! Мы бы лопнули, да нас вырубило раньше! - Ладно, мюмзики, считайте, что обделались выговором. .. - Может, отделались? - Не, именно обделались. Мягко говоря. Леди Эленвен будет очень недовольна! Просыпайся, чудик, сейчас твоего напарничка разбудим, и на поиски Маглора... Ауриэль, не думал, что доживу до такого позора...       В дверь барабанили. Громко и беспорядочно.       "Скамп побери этих "случайных прохожих", - подумал Маркурио. - "Вот как пить дать, эта девица была связана с Талмором! Как бы нам не пришлось искать себе новую квартиру! Если выкрутимся".       Он выждал пару минут, зевнул, входя в роль и побрёл открывать. А то вышибут дверь, а это денег стоит. - Ххто таки... - начал он и полетел на пол от сокрушающего удара в подбородок.       Его за грудки вздёрнули вверх. На рост имперец никогда не жаловался, но тот, кто держал его за мантию, был настоящим амбалом. Норды в сторонке нервно курили бамбук. - Где он?! - зарычал этот альтмер ему в лицо, под стать саблезубу. Из пасти... пардон, рта эльфа пахнуло мятой пополам с апельсином. Этот саблезуб был травоядный, впрочем, Маркурио от этого было не легче. - Кто "он"? - сохраняя нахальство и язвительность, насколько возможно в данной ситуации, ответил парень. - Сладкий рулет? Вербер, заглянувший на соседнюю ферму, чтобы полакомиться мёдом, и ненароком вылакавший всю хозяйскую медовуху? Золотой петушок, кукарекавший тревогу на крыше дворца Ульфрика Буревестника? Или, может, потерянный покой госпожи Эленвен? Говорят, она плохо спит, похудела, а один ваш по секрету поведал мне, что она по ночам стихи пишет, да все про любовь, и такие жалостливые... - Какой рулет? При чём тут золотой вербер, кукарекавший на ферме Ульфрика Буревестника и вдохновлявший леди Эленвен на стихи!!! - возопил талморец и несколько раз встряхнул имперца. Но, видимо, словесный поток несколько охладил его пыл, и он сделал это куда с меньшим азартом, нежели пару минут назад. - Я про эльфа спрашиваю. Ну, вы нас так называете. Про мера. Звать его Макалау... Маглор. Его видели, когда кто-то заносил его в твою квартиру на носилках. - Столько страсти из-за одного эльфа, - пробормотал Маркурио, потирая подбородок. - А если бы убили? Кто бы тогда смотрел за моим пациентом? Пелагий Третий Безумный? - Па... пациентом? - начал заикаться альтмер. За его спиной топтались ещё двое, глупо хихикая и глядя в землю. "Те два охранника, которых споила Мьол, - решил парень. - Они сели в лужу и теперь радуются, что в такую же лужу садится начальство, давшее им разгон". - Да, пациентом. Парень заболел, причём давно. Пережил инкубационный период. Неужели было не ясно, что эта его депрессия - симптом начинающейся болезни? А вышел на улицу, переохладился, и вот вам результат. Ему кто-нибудь догадался дать нормальную одежду? - Нуу... - замялся златокожий. - Он в чём было, в том и пошёл. Мы думали, с ним всё нормально, и он... - Думали они! - имперец яростно мотнул головой и скривился от боли. "Пухнет, зараза", подумал он. - Думали! Он ваш соплеменник, в крайнем случае, босмер! Его в этом долбаном Скайриме надо кутать в сто одежек! А вы его отпустили в полушубочке! Поверх шёлкового платья! И такие... ещё думают о каком-то Доминионе? Да Доминион у вас загнется нафиг, с такими-то кадрами!       Опешившие талморцы молча выслушали его тираду, водя глазами в такт его хождению туда-сюда. Наконец, главный уловил паузу: - Но показать-то своего больного можешь? - вклинился он. - Убеди нас, что мы не правы и зря сюда вломились! - Ну, хорошо, - вздохнул Маркурио. - Маглор, выходи, всё равно не спишь, а уши греешь!       Дверь в гостиную протяжно скрипнула, и оттуда выпал Маглор. Он держался за косяк и был изысканного оттенка сыра с плесенью. Он поднял воспалённые, красные глаза и громко чихнул. Кто-то из альтмеров подпрыгнул.       Стоит ли говорить, что Маркурио тоже опешил. - Ты как? - спросил он, да так, что всем пришлось напрячь слух. - Паршиво, - прошелестел в ответ Маглор, схватился за грудь и начал кашлять - надрывно и мучительно. - Только пневмонии мне тут не хватало, - побелел маг. - Ступай-ка ты, брат, в кроватку, да выпей микстурку. Ждите здесь, господа, - с этими словами Маркурио подставил плечо пациенту, и таким макаром увел его обратно в комнату. - Вы видите, он нетранспортабелен, - сказал он дожидавшимся в коридоре талморцам. - Я ему не позволю гулять в такую погоду. Передайте леди Эленвен, пусть потерпит, если не хочет его потерять.       Эльфы потоптались-потоптались, да и отбыли восвояси. - Маглор, да ты и впрямь болен! - Не знаю... но мне плохо... это проклятие? - Какое такое проклятие? - Ну... в своём мире я был проклят... - В своём мире? Это невероятно... но всё объясняет. Там ты был бессмертным и никогда не болел? - Угум... - А тут с чего вдруг разболелся? - Ну ты мне сказал, что эльфы болеют... и я должен болеть... - Тьфу, скампова жо... Это ж местные эльфы болеют. А ты-то иномирный! Ты ни фига не должен. Хочешь, болей, хочешь нет. - То есть, я захотел, и заболел? - Получается, так. Прекрати валять дурака, выздоравливай давай. - Не могу... Ты мне внушаешь, что я больной. - Блин!!! Хорошо, ты здоровый, как маунт. Такой здоровый, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Выздоравливай давай! - Тише, не так громко... А ведь и впрямь... помогло...       Мучнистая бледность покидала Маглора, щёки его розовели, глаза тоже приобретали прежний вид.       Маркурио побежал на кухню, вернулся оттуда с каким-то травяным отваром и бутербродом. - На, ешь. А как окончательно в себя придёшь, расскажи мне, что за проклятие такое... Маглор, куда ты смотришь?       А смотрел феаноринг на синий подбородок имперца, похожий на очень крупную сливу или мелкий баклажан. - Тебя били, что ли? - коснеющим языком еле вымолвил он.       Пленники идей - как умели, жили. Били мы людей за грехи чужие. Что ж так больно мне? Вот я вижу: снова - по моей вине кто-то бьёт другого...       Имперец тем временем приложил пальцы к больному месту и забормотал что-то неразборчивое, отчего страшная синева начала рассасываться. - По корпусу не били - и на том спасибо. Доводилось мне лечить сломанные рёбра, но ни разу - свои. И нефиг начинать. Ты лучше не парься. Работа такая. Знали бы они, что я Клинок, прибили бы прямо на месте, притом максимально жестоко, и невзирая на то, что ты болен. Крепко же ты запал в душу госпоже Эленвен! Такая взрослая мадам, а потекла, как каджитка... Ладно, слушай. Я надеюсь, они больше не завалятся, а завалятся - изобразишь больного снова. Но надеюсь, этого не случится. И вообще, прекрати корчить из себя виноватого. Это ведь мы тебя похитили, а не ты нас. - Похитить похитили, а зла не причинили, - вздохнул Маглор. - В отличие от Эленвен, которая ловила моих друзей. - Наслышаны. Именно поэтому хотим попытаться тебя либо вывести из игры, либо...       Он замолчал. Эльф терпеливо ждал. - Второе "либо", скорее всего, не понравится ни мне, ни тебе, но будет более действенным. Наш орден никогда не был орденом чистоплюев, увы и ах. Но я боюсь говорить о нём. Пусть это сделает Эсберн или Дельфина... - А третье? - поневоле испугался Маглор. - А третьего, к сожалению, не существует. А существует грустная перспектива работы на Талмор. Добром это не кончится - слишком уж ты человек хороший...       Феаноринг не ответил. Он придвинулся к камину. К самому пламени, почти не чувствуя жара. И родственная ему стихия потянулась к его пальцам, обвилась вокруг них шаловливыми язычками, лизнула и нырнула в камин. Словно отец через два мира дотянулся из Мандоса. Именно сейчас Маглору так не хватало его поддержки. Про мудрые советы и говорить было страшно: между Феанором времён Валинора и Феанором, ушедшим в Эндорэ лежала пропасть, равная расстоянию между Ардой и Нирном.       И всё равно от соприкосновения с огнём Маглору стало чуть легче...       Дельфина пришла на другой день, и не одна. - Я Эсберн, - представился старик. - Твоё имя мне известно. Наверное, ты знаешь о половине наших планов относительно себя от Маркурио...       Маглор кивнул и сказал: - Не возвращать меня Эленвен и этим вывести из игры. - Да, именно так. Но прежде всего хорошо подумай: хочешь ли ты быть с Талмором. Очень хорошо подумай. Ведь мы оба знаем, что связывает тебя с Эленвен. - А не боитесь, что выдам? - прищурился Макалаурэ. - Не боимся. Мы не чувствуем враждебности от тебя. И в любой момент можем покинуть эту квартиру, хотя и не хотим. Мест передислокации у нас полно. Это просто самое удобное. И убивать, если что, тоже не станем.       Нолдорский принц испытал такое облегчение, что удивился сам. Оказывается, осознание того, что ты втянут в некие игры, ценой которых станет, как минимум, твоя жизнь и честь, а то и жизнь и честь целой страны, напрягает, и ещё как! - Аккуратней с эмоциями, - напомнила Дельфина. У Эсберна и Маркурио по лицам расплывались глупые улыбки людей, снятых с виселицы за секунду до выбивания табурета из-под ног. - Забыл, - рассмеялся эльф. И задумался. Думал он недолго, минут пять. - Нет, с Талмором я быть точно не хочу, - сказал он. - Не по душе мне их методы. Старею, наверно. И к тому же, что бы я ни творил в своём прошлом, я наелся этого до отвала. Не так достигают величия, а вот упадок в ближайшем будущем - весьма вероятен. Люди не будут рабами. Не захотят. - И хорошо, что ты это понимаешь, ибо... - Эсберн подавил улыбку. - Ибо первый план имеет очень мало шансов быть исполненным. Мы не сможем прятать тебя вечно. За тобой будут бегать боевые группы, ибо ты не просто дорогая игрушка для Эленвен и не просто фаворит, а возможный ключ к бессмертию. И рано или поздно тебя найдут, а с тобой - и нас. Поэтому придётся использовать план "Б". Ты останешься с Эленвен, но уже - как один из нас.       Как ни старался Маглор подавить эмоции - просочились таки, и немудрено. Бедного феаноринга аж заколотило изнутри: - Это как?! - А вот так, - печально отозвалась Дельфина, как более устойчивая. - Нам нужен свой человек в Талморе. То, что мы знаем о них - мало, и столько же у нас шансов не то, что на победу, а хотя бы на ничью. Сам видишь, Скайрим завис в неустойчивом равновесии. Стоит уйти Талмору - сцепятся Империя и Братья Бури, а это кровь. Останется Талмор - будет скрытое рабство недов у меров. И это выльется в восстание, сам понимаешь, это тоже кровь. Не говоря уж о том, что фалмеры, живущие в здешних пещерах, резко поумнели, и война с ними, скорее всего, вопрос времени. Без Талмора и Гражданской войны у нордов есть шанс выстоять, с ними - никаких. А разум к фалмерам вернётся нескоро, и они станут плохой заменой нордам... Не говоря о том, что к такому циничному размену никто из нас не готов. Может случиться всё, включая возвращение Алдуина и разрушение Тамриэля. Мне трудно объяснить всё это, но так и есть.       Макалаурэ поверил, ибо помнил, чем обернулась для эльфов, и особенно для самих же нолдор резня в Альквалондэ. И разрушение Дориата. И нападение на Гавани. Каждый такой поступок, несмотря на кажущуюся правильность и справедливость (не понятную никому, кроме Первого Дома), добавлял бонусов в копилку Моргота. И отнимал у эльфов и людей шансы на победу. Тамриэль должен жить в мире, ибо врагов у него хватает - как извне, так и изнутри. - Выхода у меня нет, я согласен, - вздохнул он. - Что я должен сделать? - Для начала пройди испытание, - ответил Эсберн, обретя душевное равновесие. - Состоит оно вот в чём. Найди Ксению. Эта ночь для неё опасна. Сегодня особенно яркие луны и чистое небо, а значит зов Хирсина будет силён. Она непременно будет в облике волчицы, и может потерять разум. Твоя задача - удержать её от превращения в Гончую Хирсина. После этого у неё не будет обратного пути, она станет чудовищем, теряющим человеческий облик в зависимости от прихоти Хирсина. Официально ты болен, поэтому постарайся быть незаметным. Фолк Огнебород из Синего Дворца сказал, что чаще всего молодую волчицу, похожую на Ксению, видят рядом с Залом Мёртвых. И хотя дух Потемы-Волчицы был побеждён Довакином, остаточные эманации зла сохранились в катакомбах под Залом Мёртвых. И наша Ксения рано или поздно поддастся. Тогда её либо убьют стражники, либо она проникнет туда и... - Понял, - обречённо вздохнул эльф. Ксению было жаль - ведь в том, что с ней происходило, отчасти виноват был именно он. - У вас есть какая-нибудь магия? Ну там, плащ-хамелеон либо зелье-невидимка?..       Проблем с незаметностью к феаноринга не возникло. Сказывался тот случай. Ну да, тот, который Маглору бы забыть, да никак. Судьба не даёт. Словно нарочно тычет носом: исправь, мол, содеянное или добром перекрой. Вот и крался он ночным Солитьюдом, с лицом, измазанным в синей краске на нордский манер, да ещё плащом сверху прикрытый. Плащ тот имел эффект хамелеона, вызываемый поглаживанием и усилием воли, но использован был сей эффект лишь раз - когда эльф наткнулся разом на патруль стражников и златокожего эльфа с надменным ликом записного талморца. Так и добрался до каменного здания со ступеньками.       Луны висели такие яркие, что на них были видны все кратеры. Что-то не так с этими лунами, они никогда не принимают форму серпа. И небо такое волшебное, в радужных разводах, звёзды большущие, как алмазы. Даже в Валиноре такого не было, там небо переливалось то опалом, то муаром, но звёзды всегда гляделись чётким рисунком. И на фоне этой небесной живописи громоздкое здание казалось чёрным пятном. Дверь была почти незаметна.       Макалаурэ затаился в тени чёрной громады, такая же тень, только маленькая. Единственное, чего он боялся, что волчица учует его и сбежит. Лови её тогда! Но крупный чёрный с бурыми подпалинами зверь проскользнул на расстоянии вытянутой руки нолдо. Ксения, смешная и неуклюжая в человеческом облике, в превращённом виде казалась даже красивой. И смертельно опасной.       Неслышной тенью Маглор скользнул за ней. Зверь не спешил. Он скользил, как облачко, слегка припадая к земле. Ксения боялась, но не могла противостоять... чему? Зову духа, которого, как видно, изгнали не до конца? Или голосу Хирсина, который увидел в ней силу, столь необходимую для него? Или боль? Теперь Маглор знал, что она носит в себе, и боялся за неё. Боль может очистить, но может и погубить.       Ксения на полусогнутых уходила всё глубже во тьму. "Катакомбы не заперты, у нас договор со священником Аркея", - вспомнил эльф. "Зачем?" - удивился он тогда. "Рано или поздно она бы сломалась и убежала. А так хоть какой-то шанс её поймать" - ответила Дельфина, и Кано чуть не обругал её блондинкой. Но теперь понимал: рациональное зерно в её плане было.       Он не заметил, как начались Катакомбы. Его обволокла Тьма. Она была осязаемой и липкой, у неё был голос.       "Останься, Маглор! Ты плоть от плоти моей. Ты отринул смерть, а сам носил её на плече. Ты поклялся смертью, и дарил смерть. Прими же мой дар и стань моим слугой!"       "Изыди, окаянная, не твой я! Служил я тебе преданно, да думал, что Свету служу! Больше не обманешь. Изыди! "       Он сам удивился, как легко победил эту тьму. Впрочем, куда ей до Моргота! Если уж его тьму преодолел, хоть и под конец всей истории с Сильмариллами, то с этой вообще влёгкую справился! Подумаешь, ошмётки чужого разума! Потема эта - не Валиэ... тьфу, не Даэдра, она просто человеческая колдунья, к тому же окончательно мёртвая.       Но пока в себя приходил, волчица Ксения успела почти раствориться в темноте! Даже его эльфийские глаза с трудом видели в ней. Выругавшись, про себя, разумеется, эльф кинулся за ней.       И он почти опоздал. Он вдруг то ли своей эльнофейской сутью, то ли зачатками осанвэ уловил чёрное отчаяние девушки-оборотня. Её одиночество. Её вину. Она как будто просила прощения у Клинков, ставшими ей друзьями, но так и не заменившими родителей. У дедушки, чьих талантов она не унаследовала. У орчонка, который шёл её путём и оттого погиб. И у него, Макалаурэ Канафинвэ! Он стал последней каплей в чаше её боли. Она не выдержала. Сломалась. И теперь шла во тьму, из которой выйдет уже не девочка Ксения, а кровожадное чудище, не помнящее себя...       "Нет!!!" - мысленно завопил Маглор и кинулся со всех ног. Схватил не ожидавшую этого волчицу в охапку. Удивился мимоходом, какая она большая и тяжёлая. Но оттащил в серое пятно, где тени не переплетались друг с другом, поглощая и так слабый свет. Зверь, опомнившись, начал извиваться, замахал когтистыми лапами, зарычал и даже попытался укусить феаноринга.       "Ха, и не таких скручивали! Куда тебе до Хуана!*" - подумал нолдо и перехватил волчицу так, что она и рыпнуться не могла. Даже придушил легонько.       И только когда из горла Ксении вместо рыка выползло жалобное поскуливание, он ослабил хватку, стал её гладить, чесать за ухом, шептать, какая она хорошая и что ни в чём не виновата, просто жизнь такая жестокая, но всё обязательно наладится... Так он гладил её, и говорил, перебирал грубый мех, пока не понял, что перебирает волосы, и в объятиях у него голая человеческая девчонка дрожит и плачет горючими слезами.       Он вынес её из храма, кутая в плащ-хамелеон и даже не задумываясь, как сам до дому дойдёт. Ребёнок может замёрзнуть - вот что снедало его. На улице морозище, а она без единой одёжки. Глупая, несчастная девчонка...       ...А возле храма поджидали его Клинки. Все, кого он помнил: Дельфина, Эсберн и Маркурио. Начавшую замерзать Ксению отобрали у него чуть ли не силой, закутали в шубу и сунули её ноги в валенки, а плащ - вернули. После этого быстро и бесшумно исчезли в ночи, предоставив эльфу добираться до своей "тюрьмы" самому. Хорошо, хоть запасной ключ дали, а то был бы номер - долбился бы как дурак, в запертую дверь, вместо того, чтобы бежать на свободу или под юбку Эленвен. К счастью, обратный путь он тоже проделал без особых приключений.       А посвящение в Клинки показалось ему до крайности будничным. Подумаешь, на колени поставили да мечом по плечу стукнули. Ну, ещё вознесли хвалу его отваге и уму. Зрителей-то было раз-два и обчёлся: помимо знакомых - музыкант Свен да Мьол Львица, дама между двадцатью и сорока, с умными и ироничными глазами. - Не до церемоний, хотя праздники себе надо хоть как-то делать. Вот тебе твоё оружие, - с этими словами ему вернули меч и лук. - Не думаю, что тебе подойдёт катана, хотя... кто знает, тело у тебя в принципе вполне заточено для сражения катаной... - А что такого в этих красиво изогнутых мечах? - вежливо спросил менестрель, который и вправду предпочёл бы своё оружие. - Просто дань традиции, хотя и оружие весьма приличное. Ежели использовать умеючи, - пожал плечами Эсберн. - Я вот почти не пользуюсь. Я маг. Но ношу на поясе небольшую катану, как раз нашему Волчонку по руке. Научится сражаться как следует - подарю. Всё лучше, чем в шерсти бегать и кусать что попало.       Маглор тоже пожал плечами. Настроение было странное. Радовало во всём этом только то, что он спас Ксению от немедленной погибели того, что в Арде называется фэа. Теперь они квиты с малышкой. Пусть идёт своим путём, и этот путь не пересечётся больше с неудачливым феанорингом. Может даже сумеет найти не просто отсрочку длиною в жизнь, а настоящий выход из Хирсиновой ловушки...       Он шёл домой.       Нет, не так. Он шёл в плен.       Это было его первое и основное задание - до нового. А что новое последует, в этом Маглор не сомневался. Итак, ему предложили послужить ни много ни мало - разводящим между эльфами и людьми. Не допустить прямого столкновения с далекоидущими и гибельными последствиями. Путём мягкого влияния на Эленвен, ага. Ибо она была ключевой, сильной фигурой на местной игровой доске. Вот уж не думал отважный, но увы - не самый мудрый из феанорингов, что однажды будет играть игроком...       Сопровождавшие его талморцы были счастливы. Эльф, имеющий такое огромное значение для госпожи "посла", чудесным образом избавился от страшной болезни всего за два дня, и никто не будет их ни в чём обвинять. Так, пожурят, сократят в жаловании и отпустят. А может и этого не будет. Ведь вернули же!       Но на душе у Маглора было сумрачно. Вместо желанной свободы он получил новые проблемы. Сумеет ли он утаить от леди Эленвен, что стал Клинком? Не говоря о том, что его попросту купили с потрохами люди, которых даже он не смог просчитать до конца, да так легко, что он и сам не понял, как. Иди вот теперь и думай, как выпутаться из всего этого.       "Эру", - подумал эльф, воздев глаза к небесам, а потом вспомнил местного бога мудрости и добавил: - "И святой Юлианос тоже. Подскажите мне, правильно ли я сделал?"