Кано первый, Кано второй

- Так, слушай, Маглор, - лихорадочно шепнул Анкано. - По моей команде - вскакиваем и выпрямляемся. И не вздумай заснуть на этот раз!       Маглор, который уже чувствовал странную слабость, моргнул и качнул головой. Анкано решил, что это согласие. - На старт... внимание... пошли! - гаркнул он.       Нолдорский принц собрал все оставшиеся силы в кулак и дёрнулся. На сей раз получилось. Он выпрямился, как игрушка-неваляшка. За его спиной что-то треснуло, плечам стало свободно, а коже - прохладно. - Мне кажется, или я порвал себе одежду? - произнёс он. - Не кажется. Я тоже, - Анкано зябко повёл плечами, с них сползли остатки рубашки. - Скидывай и ты своё барахло, ты и без него неплохо смотришься.       Маглор потянул из штанов испорченную рубаху, снял её через голову, выкинул под дерево и невольно оглянулся. - Мама, - сказал он, побледнев. - Не мама, а е... мать, - ввернул крепкое словцо альтмер, глядя на щупальцевидные отростки, торчащие из ствола дерева. Они шевелились, искали, и мало напоминали нормальное растение. Скорее - медузу какую-нибудь. Или спрута. - И вот с этим мы контактировали. Ну к балрогам. Сдохну, а до конца дойду. - И я тоже. Пусть эти росянки-переростки ищут себе других мух, - откликнулся Макалаурэ и... хулигански плюнул в самую середину диковинного куста. Тот скукожился, очевидно приняв слюнку за добычу, потом распрямился и принялся извиваться ещё яростнее. Эльда помянул зивилаи и зашагал стремительным, размашистым шагом, таща за собой Анкано. Впрочем, тот приноровился быстро. Смотреть на мерзкую поросль ему тоже не хотелось. А ну как дотянется?       Бежать, кстати, им пришлось недолго. Дверь, оплетённая лианами, перед ними возникла буквально через пять минут. И лианы эти, твёрдые с виду, на ощупь оказались не крепче ниток. Стоило поднатужиться, и грозная преграда с треском лопалась. А освобождённая дверь открылась и вовсе без проблем. - Ну мы и дураки с тобой, - озвучил общую мысль Анкано. - Сдались в двух шагах от победы. Идём, и гори всё фиолетовым пламенем...       Лес за окнами как-то съёжился - так показалось друзьям. Из него исчезли стволы-великаны, и он стал напоминать обычный смешанный лес. Правда, весьма отдалённо. Какие-то чужеродные вкрапления, до сих пор прикрываемые гигантами, теперь явили себя. Они были белыми, словно из травы проступали известняковые скалы, но слегка искрились, точно кварц. И на некоторых деревьях, росших слишком близко к таким проплешинам, виднелся налёт белой искрящейся пыли, а кое-где - и целые наросты.       Да и само освещение стало каким-то холодным. Теперь в окна рвалась зима. Сиреневая, голубая, аквамариновая. Самые тёплые солнца исчезли вместе с опасными комнатами. - Мы всё ближе к разгадке, - сказал Маглор. - Да, но расслабляться нельзя. И так накосячили, небось. Надо приготовиться к худшему. К тому, например, что придётся какое-то время умирать не самой приятной смертью. Но это сон, наплевать. Главное, наяву понять, что мы опять делаем не так. - Угу, - саркастически ухмыльнулся феаноринг. - Главное, пережить эти сны. Больно уж они реалистичные. Каждый раз умираем как по-настоящему, со всеми непередаваемыми ощущениями. ...       Анкано поёжился. У доброго и наивного Макалаурэ портился характер. Впрочем, неудивительно. У кого бы не испортился. - Давай-ка мы одновременно скажем, в чём на сей раз накосячили, хоть поймём на этот раз, чего нам ждать. Что-то подсказывает мне, что наши косяки - следствие попытки преодолеть последствия нашей предыдущей ошибки, - предложил он. - Итак... - Я стал Клинком, - сказал Маглор. - Я пошёл за Гримой Змееустом, - сказал Анкано. - Что?! - А это кто такой?! - одновременно с ним выкрикнул нолдо. - Зараза, - заключил альтмер. - Давай, ты первый... - Знаешь, приятель, а ты молодец, - прокомментировал Анкано рассказ Маглора. - Молодец, ага, - тоскливо кивнул менестрель. - Меня ж купили! Так заплели мозги, что я сам подписался, даже не получив ничего взамен! - Молодец, что схватился за все возможные шансы, - твёрдо сказал бывший талморец. -Веришь ли, развести на ровном месте Деменцию и сгнить в ней - недостойно барда. Я бы на твоём месте решился бы на общение хоть с Мартином, хоть с самим Шеогоратом. Хотя, конечно, Элеонора лучше. - Но ведь я Клинок, а ты... - И что? Я тут поразмыслил... Люди ничем не хуже эльфов. У них просто другой путь. Талмор гниёт, просто потому, что Талмор - не Клинки, и никакой идеи, кроме расового превосходства, за ним не стоит. Клинки же спасают мир. Ну или думают, что спасают. Оттого и живы до сих пор. Правда, в весьма плачевном состоянии, и вполне заслуженно... Просто потому, что зажрались и решили, что они и есть власть. И в результате загнили. Но они ещё могут выкарабкаться, а вот Талмор... - Постой, ты же сам из Талмора! Ты же теперь должен возненавидеть меня... - С какой стати? Я работал на Талмор ради моей страны и немного - ради того, чтобы подобраться поближе к Эленвен и укусить побольнее. А так, мне плевать на Талмор. Скажу больше: я его ненавидел, как и Клинки.       От такого откровения Макалаурэ даже глазами захлопал. Открыл рот и закашлялся, подавившись воздухом. - По твоему выходит, я не ошибся в выборе? - наконец спросил он. - Боюсь тебя огорчить, - покачал головой Анкано. - Ты теперь скован по рукам-ногам не хуже каторжника. Впрочем, Клинки - лишь капля сверху. Это просто результат череды твоих ошибок. Пьянка с Сангвином, Эленвен, теперь вот они... Ты, как тот шарик, закатился в лузу, предварительно получив несколько ударов. Что плохо в твоём нынешнем состоянии - ты обязан делать то, что скажут тебе Дельфина или Эсберн, и ни в коем случае не мешать другим Клинкам, даже если твоя работа как-то пересечётся с их работой. То есть не можешь в любой момент сорваться и побежать на поиски нашего общего "врага"... тьфу, я хотел сказать... - Понял, - улыбнулся Маглор. - Что ж, только будущее покажет, прав ли я был, принимая их предложение. Предчувствия меня, конечно, гложут, но... - И не зря гложут. Лёгких заданий у Клинков просто не бывает. Поймать вервольфа и вернуть ей разум - ничего себе, испытание для новичка! Даже если этот новичок ты. Каким же будет настоящее, помимо шпионажа за нашей прекрасной леди? - Поживём, увидим, - философски вздохнул эльда. - Теперь твоя очередь, друг мой. Что это за такой ужасный Грима Змееуст? Учти, Третья эпоха прошла как-то параллельно моему полубезумию, и я знаю её события весьма слабо... - Ну не то, чтобы он ужасен, - слегка замялся Анкано. - Хотя да, и ужасен, и опасен, как бешеный волк. И порвать может, и заразить... Но его хозяин гораздо хуже, ибо, в отличие от Гримы, полностью понимает, что делает и зачем. - А кто хозяин? - Саруман Бел... то есть теперь он Радужный. - Неваж... Курумо?! Один из Истари? Сильнейший среди них? - Курумо - это его настоящее имя? - Ну, да. Как Олорин для Гэндальфа и Айвендил для Радагаста... хм... я ничего не перепутал? - Вроде бы нет, эти имена как бы принадлежали этим двоим именно так, как ты назвал. А что ты так удивился? - Курумо же... великий! Он был первейшим борцом с тьмой! За исключением Эонвэ, но тот и не маскировал сущности маской старца!.. - Может, раньше так и было. А теперь он, как ласковое теля, сосёт вымя у света и тьмы, а так же разводит орков путём скрещивания их с человеческими женщинами... - Ч-т-то? - Макалаурэ затрясло. - Как ты... это не может быть правдой... - Увы, но это правда. Какой резон мне врать? И разумеется, идя следом за Гримой, я ничего такого не знал. Зато видел его ауру. Боги, каким я был дураком! Видел же, что человек гнилой, но не придавал этому значения. А ведь слуга всего лишь тень господина. Как правило, хорошие люди не приближают к себе дурных - если они не полные идиоты. Даже я бы не рискнул! Но пошёл за ним. Просто потому, что очутившись в спокойной обстановке, задумался об устройстве твоего мира и пришёл к неверному выводу. - К какому же? - навострил уши Маглор, как видно, уже зная ответ. - К такому, что ваши Валар - кукловоды. И даже... особенно тот из них, кто меня призвал. Кем бы он ни был. И я обиделся. Ведь я привык к мысли, что Арда - мой дом, а тут... какие-то далекоидущие планы, многоходовые интриги с эльфо-человеческими парочками. И я решил, что проклятие мне досталось как стимул работать. Они ведь могли его просто убрать! Вот я и поступил по принципу "назло батьке уши отморожу". Вопреки собственным предчувствиям, выбрал в спутники гада и пошёл с ним к ещё большему гаду. И что самое скверное - зря... - Поподробнее, - попросил или приказал Маглор, и Анкано поведал ему в красках и про свою неделю в Лориэне, и про встречу с Владыками, и про путешествие в Изенгард, а потом про бегство в Эдорас. - Послушай теперь меня, - сказал Маглор с оттенком горечи, когда эта история закончилась. - Ты и прав, и неправ. Прав в том, что Валар кукловоды, неправ в том, что они играли нами ради собственного удовольствия. Видишь ли, я понемногу прихожу к выводу, что с этим Проклятием что-то не так, неправильно, отчего Валар не смогли его отменить, а оно у тебя видоизменилось. Но что именно не так, я пока не пойму. Валар, как могли, защищали свой мир. Представь, что ты нарисовал картину, а ночью пришёл какой-то обормот и нарисовал лишние детали. И ладно, талантливый обормот, вроде Мелькора. До поры можно просто отгонять его, исправлять косяки - вдруг выйдет толк, и он нарисует что-то путное! И только когда выяснится, что он неисправим, сунуть в тюрьму. А если косячить начнёт сама картина? Если нарисованные тобой эльфы примутся творить такое, что ты только за голову схватишься? Тут любой психанёт. Понимаю, что звучит нелепо, но всё же, боюсь, так оно и есть. И тогда ты начинаешь в спешке рисовать то, чего там, по идее, быть не должно, потому что, как ни странно, эта нелепица должна спасти мир твоей картины... - Так что же у них такая фигня вышла-то? - возмутился Анкано. - Откуда у них взялся Саурон? И Саруман, если на то пошло? - А из цеховой солидарности, - фыркнул Макалаурэ, ляпнув словечко, брошенное кем-то из бардов. - В Коллегии Бардов есть такой... Атаф. Мерзковатый парень, прямо скажем, этакий несложившийся Грима. Однажды продал свою коллегу какому-то бандиту за деньги в качестве жены. Её еле спасли. За такое дело его бы вытурить из Коллегии, ан нет. Продолжают держать. Ибо талантлив и перспективен. Наплачутся они ещё с этим талантливым. Вот так и Валар до поры как будто щадили Мелькора, надеялись, что исправится. А он тем временем необратимо испортил картину. Мы это называем Искажением. А так как картина живая, то и Искажение живое и действует само по себе. Так Майрон стал Сауроном, Саруман - предателем, а магия исказилась настолько, что всё время сползает в сторону Зла. И теперь единственный выход - избавиться от неё, полностью или большей частью. Путём сожжения Кольца в Ородруине. А мы, эльфы, без магии просто начнём умирать. И единственный выход для нас - Валинор, с которым, кстати, тоже всё очень сильно неладно. Почему-то те эльфы, что уплывают туда, грустят и даже иногда плачут. - А тут ещё этот Портал, - встрял альтмер. - Ага. Мало Искажения, так ещё и дырка в полотне, которая не зарастает и ведёт хрен знает куда. И, разумеется, из этой дырки выпадает персонаж, нарисованный кем-то левым, не принимавшим участия в сотворении мира. А родного, хотя и ненужного, персонажа утаскивает на чужую картину, с идентичной дырой. Кошмар, не правда ли? И тогда Валар в спешке хватают этого чужого персонажа, и посылают затыкать дыру. И он, что характерно, по пути совершает в основном добрые поступки. Ибо Искажение Арды его вообще не касается. Он чист! В отличие от меня... - Может и чист, но чуть не повёлся на Сарумановы посулы... - Чуть не считается. Плохо то, что ты сбился с пути и упустил время. И лучше бы тебе не соваться в Ортханк, а ехать... куда ты там хотел? - В Лихолесье. - Знаю. Просто я... не могу иначе. Эти орки... и девчонки, которые... - Понимаю. Но всё-таки... подумай. Может, потом отомстишь? - Нет. Сейчас. Иначе...       Маглор махнул рукой. Он-то знал, куда ведёт месть и вовремя не подавленный гнев. Но как отговорить Анкано - не знал. - Ладно, - сказал он. - Теперь будем думать, как выпутаться из наших ситуаций без лишних потерь. А вообще... смотри, новая дверь, и у меня дурное предчувствие. - Ещё бы ему не быть, - хмыкнул бывший талморец. - Она же вся инеем поросла. Пока я жил в Винтерхолде, я таких дверей насмотрелся. У них там мало того, что холодно, так ещё и сыро от близости моря. И на дверях в зимние месяцы постоянно образуется наледь и такие вот пушистые наросты. Может, не пойдём? - Боюсь, что придётся, - вздохнул менестрель. - Оглянись, друг мой!       Анкано послушно оглянулся. Коридор за их спинами заволакивало фиолетово-бледной дымкой. Она искрилась и явственно потрескивала, а по стенам от неё расползались всё те же инеевые наросты.       Альтмер рванул замёрзшую дверь и первым шагнул в неизвестность... - Из огня, да в полымя, - яростно вскрикнул Маглор и осознал нелепость сравнения. - То есть... - Из полыньи, да под лавину, - подобрал Анкано более точные слова.       За дверью царила самая настоящая зима. Куда ни кинь, лежал снег. Торчали ледяные торосы и обледеневшие камни вперемешку. Блестело неподалёку озерцо - неподвижное, мёртвое, гладкое как зеркало. На возвышенности, чуть поодаль, рос лес - целый лес белых деревьев; если присмотреться, то становилось ясно, что стволы и ветви этих деревьев поросли толстым слоем инея. А в противоположной стороне виднелось целое море замёрзшей воды - с огромными чёрными трещинами, пересекающими блестящую серую поверхность, и вздыбленным льдом в самых неожиданных местах. И над всем этим сияло солнце - маленькое, фиолетово-серебристое и почти мёртвое. Оно не грело, да и светило слабовато.       Полуголых эльфов почти сразу пробрал холод. Они даже пожалели об оставленных в Лесу рубашках. Хотя толку от них не было бы. Они обняли друг друга за плечи, прижались боками и заковыляли в неизвестность. Интуиция диктовала им держаться узкой каменистой полосы между лесом и морем. Почему?       Ответ они узнали час спустя. А может два. Или три... когда впервые встретили в мире своего сна нормальных с виду существ. Ну, по крайней мере эльфы, вереницей спускающиеся к морю, были похожи на эльфов, а чёрный конь, стоявший под сенью леса, был похож на коня... - Кто вы, о эльдар, идущие к морю? - обратился Маглор к спускающимся на берег. - Мы Финголфина дети, и слуги, и воины! - был ответ. - Не понравилось нам убийство невинных, и восстали мы супротив Феанаро. Но не дал он нам в Валинор воротиться, корабли наши сжёг, и нас здесь покинул. Коль теперь нам в прошлое нет возврата, то один нам путь - во льды Хелкараксэ!       Содрогнувшись, одолеваемый чувством вины (в который раз!), Маглор забылся, и отстранившись от Анкано, выступил под свет лилового солнца. - Что я вижу: то Маглор, сын Феанаро! - воскликнул самый высокий из эльфов, и Маглор узнал его: Финголфин. - Неужель настолько жесток Феанаро, что забыл и тебя в этих гиблых землях? - Нет, о братья, я сам себе выбрал дорогу, - покачал головой феаноринг. - В наказанье за зло, за чужие муки, что другим причинил я в своём незнаньи. Заблудился я в мире чужом, недобром, и обратно вовсе мне нет возврата. Коль желаете, эльдар - пойду за вами, если ж нет - останусь я ждать спасенья. - Не придёт корабль по замёрзшим волнам, - мотнул головой эльф пониже, с длинными волосами, украшенными золотыми лентами. - А один ты здесь пропадёшь от стужи. Мы не держим зла и возьмём с собою. - Что ж, спасибо, Финьо, за приглашенье, - улыбнулся феаноринг, принимая вышитый плащ, подбитый мехом. Он накинул его прямо на голое тело, ибо рубашки ему не дали - как видно, сочли нецелесообразным кутать его в тонкий шёлк на таком морозе. - Постараюсь я искупить обиду, нанесённую Первым Второму дому...       ...И только когда его ноги ступили на скользкую поверхность льда Хелкараксэ, Маглор почувствовал неладное и оглянулся. Хотел покричать Анкано, чтобы спускался и нагонял его, что теперь-то, в такой компании, они дойдут, и...       И не увидел его. Альтмер исчез. Бесследно. - Какой ты красивый, - зачарованно сказал Анкано, перебирая густую чёрную гриву коня, по которой пробегали будто бы всполохи огня. - Какой пушистый. А большой, сильный! Хочешь сахара? - он полез в карман штанов. К его удивлению, там нашёлся не только сахар, но и сухая корочка пшеничного хлеба.       Конь принял угощение, фыркнул ему в ладонь, потёрся головой о плечо, словно кот. Глаза его мерцали странными красноватыми отблесками. - Уж не Тенегрив ли ты? - удивился Анкано. - Как странно встретить легенду в таких местах. Ух ты, да ты, никак, сбежал?       На спине у коня обнаружился притороченный свёрток, который, при ближайшем рассмотрении, оказался меховым плащом. Альтмер так замёрз, что, не мешкая, накинул этот подарок судьбы себе на плечи. Потом сел верхом на диковинного коня. Странное дело - седло, стремена и прочее оказались как будто на него сделаны! Он не слишком сгибал ноги и не слишком распрямлял, лука не жала. Так комфортно ему не было даже в седле Мышки, а ведь эльфийскую кобылку ему подбирали с особым тщанием! Он не удержался и дал коню шенкеля. Тот рванул с места так плавно, что Анкано даже не почувствовал этого рывка! - Маглор! - завопил он. - Гляди, какой у меня конь! Спорим, у тебя такого отродясь не было?       Не получив ответа, он обернулся. Берег был пуст. Словно загадочные эльфы растворились в воздухе, а с ними и Маглор. - Скамп! - ругнулся маг. - Давай-ка, Тенегрив, поищем его.       И он помчался вдоль берега - сначала в одну, потом в другую сторону. Нолдорского принца нигде не было. И вообще, берег был не тот! Не там находилась самая большая трещина во льду. Куда-то исчез крупный торос, похожий на притаившегося снежного медведя. И лес почти вплотную приблизился к берегу. Анкано заблудился!       В довершение всех бед, деревья вдруг мелко задрожали, с них посыпался снег, формируясь в полёте во что-то бесформенное и почти бестелесное - но отчего-то жуткое... - Тенегрив, ходу отсюда! - заорал альтмер и сжал колени.       Чем дальше, тем страшнее становилось Маглору. Он вдруг понял, что его окружают призраки.       У Финголфина доспехи покрыты трещинами, словно его ударило в грудь что-то большое и тяжёлое. У Фингона из-под ворота виднеется ожог - и того, что видно, достаточно, чтобы ужаснуться. Как он жив ещё? Аргон бел и прозрачен, с его кос свисают сосульки. И так же выглядит жена Тургона, Эленвэ. Сам Тургон грязен, покрыт серыми разводами, под которыми виднеются синяки. Аредель - бледна нехорошей, зеленоватой бледностью. А под плащом, на белом платье виднеется чёрное пятно - кровь? Эру, да живы ли они все?       А где малышка Идриль? Нехорошее предчувствие Макалаурэ окончательно обрело форму. Ибо Тургон и Эленвэ, отправляясь в свой квест, никак не могли забыть дома дочку, в которой души не чаяли! Это значит - девочка жива. Даже если находится где-нибудь за пределом Арды! В душе менестреля разгорелись такая надежда, что он даже испугался. Значит, и любимая - жива! А раз жива, то он её непременно найдёт, только бы в силу войти! - Да, ты угадал, мы давно не эльдар, - подтвердил Финголфин его слова тем же стихотворным слогом. - Наши души давно уж в чертогах Намо. Здесь всего лишь посмертные отпечатки. Ты прости нас, Маглор... - Так что мне делать?! - вскричал Маглор. - Я дорогу свою потерял и друга, где найти их теперь и куда вернуться? - Пережди этот сон, о прекрасный Маглор. И однажды ты вспомнишь. И не ошибёшься, - нолдоран покачал головой, сочувственно глядя на Маглора...       А потом под ногами феаноринга разверзлась полынья.       Анкано летел, не разбирая дороги, через ледяной лес, а за ним неслись ледяные твари.       Он уже не помнил ничего. Ни того, что должен как-то найти противоположную дверь. Ни того, что без Маглора ему не выйти. Ни того, что попал в беду из-за собственной глупости. Выжить бы!       И в то же время он понимал, что обречён. Что это путь в никуда. И проще было бы, наверное, отпустить Тенегрива, а самому принять бой. Но... не мог. Так и продолжал судорожно цепляться за поводья, будто это как-то могло ускорить и без того стремительного коня, несущегося на пределе возможности.       Они неслись напролом, задевая ветки, и с мёртвых белых прутьев сыпался новый снег, формируясь за их спинами в новых чудовищ. Сколько их? Сто? Двести? Триста? Наверняка ещё больше. Как такая огромная стая сможет насытиться одним крохотным и костлявым эльфом? или они удовольствуются малым? А то и вовсе - уничтожением наглого пришельца, не вписывающегося в законы этого обледеневшего мирка.       Впереди поваленный ствол. Прыжок! Взметается снег, но уже не до таких мелочей - тварью больше, тварью меньше. Удар о твёрдую поверхность - сильно застывшую почву? Крепкий наст? И снова мелькают деревья. Опять прыжок! И опять! А впереди - целая баррикада, созданная бурями. Чёрный конь взмывает, летит плашмя, приземля...       От удара из Анкано на секунду вышибло дух, перед глазами замелькали круги. Он заставил себя встать, осмотреться...       Тенегрив лежал на боку, странно подогнув левую переднюю ногу, и жалобно ржал. "Сломал", - с холодком понял альтмер. - "Проклятье. Теперь я должен его зарезать, ибо конь со сломанной ногой всё равно не жилец*".       Легко сказать... Даже если бы Анкано смог поднять руку на красавца из легенды, у него не было с собой ножа!       А твари приближались, и было видно, что все они напоминают волков, но некоторые похожи одновременно на других зверей, рептилий, даже птиц! - Ну держитесь! - прошипел Анкано, формируя в руке молнию. - Майар умирают, но не сдаются!       И он сражался до последнего - даже когда оказался погребён вместе с конём под толстым слоем тварей...