Офис президента.
— Мы можем посадить его за решетку, но он и сутки там не продержится, и вы прекрасно это знаете, — Чжун сидит в маленькой переговорной комнате в здании президентского аппарата. За овальным столом, помимо президента, сидят министр внутренних дел, высшее руководство полиции страны и советники самого президента. Вот уже два часа глава государства проводит закрытое экстренное совещание, но участники так ни к чему прийти не могут. — Я почти уже три года как борюсь с коррупцией. Мы выявили несколько продажных чинов даже в высшем руководстве полиции, но, несмотря на все это, и я, и вы, прекрасно знаем, что выведены на чистую воду не все. И именно поэтому, даже если мы объявим штурм и выведем Кима из его логова в наручниках, долго он за решеткой не просидит. У него свои люди везде. Осталось два дня, и я подпишу документ, несмотря ни на что. Потому что, если мы уступим и покажем ему нашу слабость, дальше он захочет большего. Будет вертеть нами, как вздумается. Тогда для чего народ провел столько месяцев на улице и сверг предыдущего президента? Чтобы мы с вами пошли по его стопам? Я так не думаю. Усилим охрану моей и ваших семей и выйдем с честью из этой войны. Жду ваши дополнительные предложения к завтрашнему утру, — президент встает, давая понять, что совещание окончено. Чиновники один за другим покидают комнату. Чжун выходит последним и, пройдя к себе в кабинет, вызывает секретаря. Президент убирает переданные им бумаги в кейс и просит кофе.Особняк президента.
— Ты своей ночной выходкой опозорил нашу семью! — Ши Хек стоит посередине кухни и выговаривает брезгливо смотрящему на омлет в тарелке Юнги. Джин сидит напротив парня и молча пьет кофе. — За что мне такое наказание? Почему все омеги ведут себя нормально, а ты ведешь себя, как выросший на улице?! Хоть на брата посмотрел бы! Я устал от твоего беспредела, и мы с твоим отцом серьезно будем с тобой разговаривать! — Ши Хек отшвыривает в сторону салфетку и выходит из кухни. — Меня сейчас стошнит, — вяло бормочет Мин и отталкивает тарелку. — Может, не стоило так ужираться ночью? — Джин с презрением смотрит на брата. — Может, ты хоть раз мог бы мне сочувствие выказать? — Юнги тянется к графину с водой. — Вообще-то, папа прав. Ты перешел все границы, и лично мне ты просто уже омерзителен, — Джин встает и, взяв свою кружку, скрывается за дверью. Юнги жадно пьет воду и, отложив стакан, выходит в сад. Противный вкус во рту уходит сразу после первой сигареты. Мину обидно, что никто из семьи даже не спрашивает, что такого случилось, что он был вчера в таком состоянии. А самое главное, что его бесит — это то, что он вчера защищал отца, но этого никто не оценил. И даже сам Чжун. Да, Юнги был пьян и укурен, но он не нападал ни на кого просто так. Он бы серьезно голыми руками придушил того высокомерного альфу за то, как тот вел себя с отцом. В результате, с утра у парня жуткое похмелье, трещит голова и все, что он слышит — это упреки и ругань. А отец еще на работе. Мин мысленно готовится к новой партии ругательств, когда тот вернется, и спрятав обратно свои запасы, вползает в дом.***
Джин выходит из выставочного центра и останавливается во дворе в поисках своей охраны и шофера, но никого не находит. Он знает, что в таких случаях лучше вернуться в здание и дождаться сопровождения, но Джин не успевает. Прямо перед омегой тормозит непонятно откуда взявшийся внедорожник, и его не совсем мило пихают в машину. У Джина фактически нет времени испугаться. Омега, сжавшись, сидит на кожаном сиденье авто и смотрит по сторонам. В машине кроме него и шофера еще и тот бугай, который его сюда и запихал. Как только мандраж отпускает, и омега понимает, что это похищение, Джин начинает кричать и требовать, чтобы его отпустили. Недружелюбного вида бугай поворачивается к нему и тычет пистолетом. Альфа обещает Джину прострелить коленную чашечку, если тот не заткнется. Омега забивается в угол авто и тихо всхлипывает. Остальные пассажиры машины всю оставшуюся дорогу молчат. Автомобиль сворачивает на парковку хорошо известного в городе здания. После того, как машина останавливается, бугай покидает салон и оставляет в нем водителя и омегу. Джин достает мобильный телефон и даже не удивляется тому, что он на заглушке. Когда открывается дверь, и рядом с омегой садится уже хорошо знакомый ему альфа, Джин начинает все понимать. — Надеюсь, мои люди были не слишком грубы, — от одного голоса Намджуна страх словно липкая слизь покрывает кожу омеги. — Что тебе от меня нужно? — еле выговаривает испуганный и заплаканный парень. Водитель заводит машину и выезжает с парковки. — Считай, что это свидание, — Ким поворачивается лицом к вжавшемуся в дверь Джину. — Хочу получше тебя узнать. Поэтому, будь добр, веди себя хорошо и не порть его. Намджун снова откидывается на спинку сиденья и словно забывает, что он в салоне не один. Джина даже подташнивает от страха, но он не может издать ни звука. Омега только нервно мнет свои пальцы, смотрит в окно и молит высшие силы спасти его. Получасовое путешествие заканчивается в районе закрытого и уже давно заброшенного завода по обработке стали. Намджун выходит из машины первым. Джин так и сидит, до боли сжав руками свои колени, и ждет своей участи. Дверь рядом с омегой открывается, и Джин молча кладет дрожащую ладонь в протянутую руку Кима. Только когда Джин в сопровождении Намджуна и еще парочки альф входит на территорию завода, он понимает, что тот вовсе не заброшен. Посередине помещения стоит ринг, по краям от которого по типу амфитеатра расположены скамейки, на которых сидят как альфы, так и омеги. Внутри сильно накурено и очень много людей. Прямо посередине ринга дерутся двое альф, точнее один из них бьет другого, который безвольно повисает на канате. Намджун садится напротив ринга и, резко дернув за руку Джина, заставляет того опуститься рядом. Джину ужасно не нравится как место, так и вся обстановка. Он мечтает оказаться дома, подальше от этого наводящего ужас места, а самое главное, подальше от Ким Намджуна. В то же время, Джин не может оторвать взгляда от двух фигур на ринге. — Хотел блеснуть оригинальностью, — Намджун наклоняется к уху парня. — Подумал, зачем приглашать тебя в кино или театр, если можно показать тебе жизнь. Не на экране. А в реальности, — Джин, не моргая, смотрит на ринг и слушает шепот Кима. — Они оба виноваты, — Намджун кивает в сторону ринга. — Это бой насмерть. Тот, который выживет, выйдет еще на два боя. Если он переживет и их, то я его помилую. — Зачем, — хрипло шепчет Джин. — Зачем ты это делаешь? — Просто некоторые люди думают, что можно уйти от ответственности. Можно пойти против устоявшихся порядков и системы и остаться безнаказанным, — Ким поворачивается к омеге. — Не в моем городе. Смотри внимательно и запоминай. На этом ринге нет разницы омега ты или альфа, сильный ты или слабый. Главная цель — выжить. Вот этому альфе это не удалось. Джин слишком поздно закрывает глаза. Он все равно видит, как первый альфа с хрустом сворачивает шею второму. Труп несчастного сразу уволакивают. Толпа с гоготом встречает победителя, который спускается с ринга. Следом туда же выходит другой, явно страдающий от полноты альфа. Но сердце Джина замирает в ужасе, когда он видит, что против альфы поставлен хрупкий, совсем еще молодой омега. Джин с раскрытыми от ужаса глазами поворачивается к Намджуну, который смотрит на ринг так, как будто видит такое каждый день. — Он же… Он же омега! Он не справится с альфой, — голос его дрожит на грани истерики. — Да, омега. Тут все решает жребий. Ему выпало выйти на ринг с этим альфой. Вот и все. Они оба виновны и приговорены. Уверен, ты бы не хотел оказаться на этом ринге, так что, пока ты не там, просто наслаждайся зрелищем, — Ким усмехается тому, какой страх нагоняет на Джина все происходящее. От многозначительного «пока» Намджуна у Джина стынет кровь в жилах. Омега на ринге проигрывает. Альфа словно слетел с катушек, он молотит, ломает, пинает тело под собой. Джин закрывает глаза и ждет. Он думает о доме, о своих друзьях, о любимом проекте, который почти завершен, лишь бы не открывать глаз. Лишь бы не видеть тот ад, который разворачивается в десяти шагах от него. Джин открывает глаза только тогда, когда слышит улюлюканье толпы и знает, что все кончилось. Омега, широко раскинув ноги и руки, лежит на спине. Из горла паренька торчит кусок арматуры. Джин пропускает, как толстяку подкинули железяку. От вида залившей все вокруг и все еще булькающей из горла омеги крови, Джин не выдерживает и его рвет. Парня выташнивает прямо на свои ботинки. Он сгибается, обхватывает руками свой живот и не может остановить спазмы. Закончив избавляться от скудного завтрака, Джин переходит на рыдания. Намджун все это время молча сидит рядом и откровенно насмехается над ним. — Я бы сказал, что свидание прошло удачно. Сейчас ты поедешь к себе домой, и у тебя все еще есть шанс зажить своей обычной жизнью, которая была до этого момента. Будешь ли ты на этом ринге или нет — зависит от твоего отца. Если он тебя любит, то глупость не сделает. Я бы сказал, что мне жаль, что так получилось. Но мне не жаль. Передай ему, что ни один самолет с его семьей на борту не покинет аэропорт этой страны, если только я этого не захочу, — Ким протягивает руку и убирает прядку волос за ухо парня. — Вы, омеги, такие нежные и пугливые, что даже скучно, — добавляет альфа. Ким подзывает своих людей, и Джина, подхватив под руки, выводят с территории завода. Сам Ким остается дальше наблюдать за зрелищем. Омегу сажают в тот же внедорожник и довозят до ворот его дома.Особняк президента.
Ши Хек понимает, что с сыном что-то случилось, сразу, стоит тому войти в дом. Омега только успевает спросить «в чем дело», как Джин падает на колени и начинает истошно рыдать. По тем обрывкам, которые смог поймать мужчина, он понимает, что сына похитили и напугали. Ши Хек сразу вызывает домой супруга, который, услышав про похищение, отменяет все встречи и мчится к сыну. Джина обследует врач на наличие травм, так как Ши Хек не верит, что его не били и не насиловали. Чжун даже вызывает психолога, чтобы поговорить с ним, потому что, судя по тому, что он рассказывает, зрелище, свидетелем которого стал омега, было не самым приятным. Спустя пару часов, Джина почти перестает трясти, и он достаточно спокойно рассказывает родителям все, что произошло. Чжун незамедлительно отправляет на место завода отряд военных и совсем не удивляется, когда оттуда докладывают, что завод пуст и заброшен. Джин рассказывает отцам все, что говорил ему Намджун, и на моменте про отлет последняя надежда Чжуна вывезти семью рушится. «Он знает, этот сукин сын знает про мои планы» — думает президент и оборачивается на только вошедшего в дом Юнги. Мин весь день проводит, гуляя по магазинам, и даже обедает с Чонгуком. Он понятия не имеет, что в его отсутствие разыгралась такая трагедия. Юнги бросает пакеты с покупками на пороге и, подойдя к сидящему на диване брату, окруженному родителями, спрашивает, что случилось. — Ничего. Иди наверх. И отныне, будь добр, ставить меня в известность о всех своих передвижениях. Хотя, ближайшие пару недель никто из вас за порог этого дома не выйдет, — грубо говорит ему отец. Ши Хек все плачет и причитает, и Мин не может понять почему. Вроде вся его семья тут, жива и здорова, но почему Джин выглядит так, словно увидел призрака, а папа рыдает, ему не ясно. Юнги снова переспрашивает, что случилось, и в следующую секунду жалеет об этом. — Лучше бы это был ты! — Ши Хек срывается с места и подлетает к Мину. — Лучше бы тебя они забрали! А не Джина! Мин пятится назад, все еще не понимая, о чем говорит омега. Но сердце все равно больно сжимается от слов папы. Хотя, Мин привык, что у них в семье четкий дележ, как бы родители ни пытались это скрыть: Юнги любимый сын Чжуна, а Джин — Ши Хека. — Ши Хек! Не сходи с ума! — кричит на супруга президент. — Иди к себе, Юнги. Только к вечеру Мину удается подслушать разговор отца со своим помощником. Юнги от услышанного впадает в шок. Он видел подобное в любимых фильмах Чонгука, но никогда не думал, что такие своеобразные «гладиаторские арены» все еще существуют. Картинка в голове Юнги потихоньку складывается, и омега понимает, что за похищением стоит тот самый нахальный альфа, который наезжал на его отца.Офис президента
— Будь уверен, тебе это просто так с рук не сойдет! — Чжун не скрывает свою ярость и с силой сжимает пластиковый корпус телефона в руке. В кабинете президента, кроме него самого, находится и его советник Ли. — Признаюсь, я приятно удивлен, что мне звонит первое лицо государства, — отвечает президенту его собеседник на том конце провода, Ким Намджун. — Что же вы сделаете, господин президент? — с издевкой спрашивает Ким. — Объявите штурм? Натравите на меня своих псов из полиции или окажете честь и пришлете ребят из спецотдела? Кого бы вы не прислали, я всех приму с распростертыми объятиями. Вот только верну я их вам и их семьям по частям. Не сомневайтесь, — ухмыляется Намджун. — Ты — раковая опухоль этого города. Урод, которого непонятно, как земля носит. Клянусь, я избавлюсь от тебя. Рано или поздно, — Чжун еле сдерживается, чтобы не швырнуть трубку о стену. — Ты можешь подписать документ и официально стать моим врагом номер один. Я пальцем не тронул твою пугливую омегу, потому что это было всего лишь предупреждение. Пойдешь против меня, и я покажу тебе ад на земле. Обещаю. Но есть еще один вариант — ты свернешь документ и придешь ко мне на поклон. Обещаю, во втором случае ты будешь жить как король, и никто не посмеет тронуть ни тебя, ни твоего очаровательного сынишку. У тебя есть выбор. Многим я его просто не даю. Не глупи и выбери верный путь. Тебе не на что надеяться, — Ким вешает трубку. Президент так и стоит с трубкой у уха, слушая натягивающие нервы гудки.Офис Kim Construction
— Он все-таки не подпишет документ, — Техен, следуя за Намджуном, проходит в стеклянный лифт офиса. — Я тоже так думаю. Что за упертый альфа, и главное, бесстрашный. Хотя, я бы сказал — глупый. Он даже не представляет во что лезет, но я ему объясню. Я покажу ему каково это, когда кто-то бывает слишком уверен в своих силах. В одном городе не может быть двух лидеров, — Ким прислоняется к стенке лифта и поправляет запонки на рукавах. — Завтра последний день. Когда ты начинаешь игру? — Техен проходит в приемную кабинета Намджуна и останавливается напротив стола секретаря-беты. Бета, заметив двух вошедших альф, сразу встает на ноги. — Суджон, — обращается Ким к нему. — Много у меня сегодня встреч? — Две с гостями из регионов через три часа. А еще, вас спрашивал Кисум. Просил уточнения насчет открытия нового клуба, — учтиво отвечает бета и садится на свое место. Ким задумывается на пару минут, а потом поворачивается к Техену и кивком указывает на дверь кабинета. Альфы проходят внутрь, и Намджун сразу снимает с себя пиджак, и отбрасывает его в сторону. Техен разливает виски и протягивает один бокал Киму. — С региональными ты сам разберись, а я планировал вечером, как раз как и ответ на твой предыдущий вопрос, поговорить со своими исполнителями. Обсудить нашего многоуважаемого президента и дать соответствующие задания. Я встречусь с ними сейчас, а вечер посвящу Кисуму. Последние дни тяжелые, сброшу напряжение. — Без проблем, — Техен отпивает виски. — Что ты решил? Как будем ставить президента на колени? — У него есть дети, а тем, у кого есть дети, надо думать в первую очередь о них. Только наш президент большую часть времени думает обо мне. У него очень симпатичный старший сын, и, как я понял, он лицо и гордость семьи. Я эту гордость в грязь втопчу, — Ким тянется к телефону и просит секретаршу перенести вечернюю встречу. — Интригует. Как я понял, отвечать за это буду я. Чем будем встречать принца? А главное, когда начнем шоу? — Техен подправляет воротник на рубашке. — Пусть только поставит подпись на документе. Я уже сделал предупреждение. Как только подпишет — заберете омегу. Убивать не надо. Пока. Пустите по кругу и заснимите все на камеру. Сделаем подарок его отцу, который он точно никогда не забудет, — Ким обрезает запечатанный кончик сигары гильотинкой и закуривает.***
Отец с Юнги не разговаривает. Мин пытается подойти пару раз к Чжуну, который, сидя в гостиной, усиленно притворяется, что читает газету, но безрезультатно. Альфа просто игнорирует омегу. Юнги долго демонстративно топчется в гостиной, шумно пыхтит и даже пытается поругаться с Джином. Но Чжун не сдается. Мин, решив подождать, когда у отца улучшится настроение, поднимается наверх собираться. Чонгук звонит раз пять за последний час и настаивает приехать на открытие нового и супер крутого клуба в центре. Несмотря на категорический запрет отца покидать дом, Юнги сидеть взаперти не собирается. Обстановка в особняке сильно давит, родители с парнем не разговаривают, а Джин никак не может прийти в себя. Мину надоедает сидеть в комнате и пялиться в экран планшетника. Благо на открытии точно будет Чимин, и альфа не должен даже допустить мысли, что Юнги страдает по нему и сидит дома. Юнги решает надеть лучшие свои шмотки и, возможно, если повезет, познакомиться с кем-то интересным, кто будет скрашивать одинокие будни омеги. Мин только недавно поменял свой любимый мятный цвет волос на угольно-черный. Пару прядок спереди парню красят в синий и, как ни удивительно, обычно очень капризный, Юнги остаётся доволен работой своего мастера. Мин кое-как натягивает на себя свои любимые узкие кожаные брюки. Он долго думает над «верхом» и останавливает свой выбор на белой сетчатой кофте. Юнги знает, что из дома надо выскочить незаметно, не только потому, что он под домашним арестом, а еще и потому, что родители вечно ругаются на его откровенные наряды, а сейчас из зеркала на Мина смотрит невероятно сексуальный и красивый омега. Он дополняет образ несколькими тонкими браслетами и начинает делать макияж. Юнги прекрасно знает, что и как подчеркнуть, поэтому омега не перебарщивает. Черной подводки на глаза и бесцветного блеска на губы ему достаточно. Оставшись довольным своим видом, Мин садится на кровать и дожидается, когда заснут родители, а самое главное, когда заснет Джин. Из-за вчерашнего инцидента, последний вторые сутки не выходит из дома и пропускает свои любимые, как их с сарказмом называл Мин, «встречи интеллектуалов». Абсолютная тишина в доме наступает только к часу ночи. Юнги, словно он какой-то воришка, на цыпочках пробирается к кухне. Маршрут побегов у Мина один и проверен годами. Через кухню он выходит в сад, где, прячась за кустами, доходит до каменного забора. Через забор Юнги пролезает, опираясь на грушевое дерево, и оказывается по ту сторону, где его уже ждет такси с выключенными фарами.***
Открытие клуба Pacifico уже три года ждала вся светская тусовка города. Известный на весь мир бренд был выкуплен частным предпринимателем города и, если верить СМИ, самый большой клуб этого бренда будет именно в столице. Юнги не может такое пропустить. У главного входа слишком много папарацци, фотографирующих особо известных людей на красной дорожке, поэтому Мин, благо должность отца позволяет, проходит в клуб через черный ход, откуда пропускают только самых известных лиц города, желающих остаться незамеченными. Плюсом ко всему, от черного хода идёт прямая лестница к VIP-кабинетам. То есть можно сразу оказаться в кабинете, не привлекая при этом ничьего внимания. Чонгук уже ждет Юнги за забронированным не без помощи фамилии последнего столиком. Мин привлекает чересчур много внимания, как своим внешним видом, так и достаточно известным в светской тусовке лицом. Парня все время перехватывают знакомые, и к столику Чона он добирается только минут через двадцать, после того, как заходит в клуб. Чимин и компания, конечно, тоже здесь. Мин, бросив на Пака взгляд полный презрения, усердно изображает, как ему весело от того, что рассказывает Чон. Юнги открыто кайфует от того, как Чимин пожирает его взглядом. Даже Чонгук это замечает. — Хоть бы челюсть с пола подобрал. Ой, чувствую, я сегодня уеду домой без тебя, — притворно жалуется Чонгук. — Или со мной уедешь, или альфу себе найдешь. Но я с этим, — Юнги кивком указывает в сторону Пака. — Никуда не собираюсь. Чимин — пройденный этап, и вообще, хотел бы быть со мной, то был бы. Я давал ему шанс, — Юнги морщится, выпив подряд три шота текилы. — Эй, потише, ты чего, решил напиться? — тревожно говорит Чон. — Нет. Не буду, просто дома такая обстановка, не продохнуть. Не знаю. Достало все, — уныло отвечает Юнги и отодвигает от себя оставшиеся два шота. — Буду только колу пить. Чтоб тебя… — Чонгук следит за взглядом Мина и видит, как к ним идет Чимин. — Солнце, как же ты охуенно выглядишь, — Чимин нагибается к парню и целует его в щеку. Мин легонько отодвигает альфу и морщится. — Держи свои щупальца при себе, Чимин-и, — жеманно отвечает ему Юнги. — Поехали ко мне, — Пак протягивает руку к щеке Юнги и поглаживает его скулы. — Поедем, и я покажу тебе, как скучал. С одной стороны, Мину хочется плюнуть на гордость и на все вообще, и сорваться с альфой хоть куда. Лишь бы чувствовать его губы и руки на себе. С другой, одна мысль, что он интересует Чимина только как «тело», выворачивает омегу наизнанку. Поэтому Юнги встает с места и, бросив Чимину «рука тебе в помощь», идет в туалет. Чонгук давится коктейлем, а Пак, яростно пыхтя, возвращается за свой столик. На подходе к туалету Мина два раза зажимают, и одному альфе даже удается его немного полапать. Но Юнги выбирается из нежелательных объятий и, подправив макияж, звонит Чонгуку. Стычка с Чимином, несмотря на всю напускную самоуверенность омеги, все-таки выбивает его из колеи. Возвращаться в шумный и накуренный зал нет никакого желания. Юнги просит Чона ждать его у выхода, а сам идет к черному входу. Парни решают продолжить посиделки в тихой кальянной неподалёку, где можно будет просто посидеть вдвоем и пообщаться. К черному входу ведет узкий темный коридор, по краям от которого две лестницы, ведущие, в свою очередь, к VIP-кабинетам. Только Юнги доходит до середины почти пустого коридора, по которому передвигается только персонал клуба, как его перехватывает Чимин и вжимает в стенку у лестницы. — Куда собрался? Я не планирую уходить неудовлетворенным. Ты меня подпалил, будь добр, ты и туши, — шипит Пак в лицо омеги и больно целует. Юнги с силой отталкивает Чимина и вырывается из его захвата. Вот только Пак быстро приходит в себя и, перехватив Юнги за талию, спиной прижимает к себе. Мин пытается вырваться и даже кусает руку Пака, впившуюся в подбородок. Чимин от боли резко отталкивает Мина от себя, и Юнги больно ударяется об кого-то. Этот кто-то обхватывает его руками за талию и придерживает, не давая упасть. Мин узнает этот запах и этого альфу тоже. Омега вырывается из рук мужчины и делает шаг назад. Напротив него, не скрывая наглой ухмылки, стоит тот самый альфа, которому Мин чуть не разукрасил лицо в особняке. Рядом с ним стоит невероятно красивый и ухоженный омега. Мин зависает на красоте парня, точнее на его длинных, почти до поясницы, белых волосах. Омега похож на эльфа. На очень красивого эльфа. Намджун успевает увидеть последние аккорды сцены между сыном президента и незнакомым ему альфой. Кисум все-таки затаскивает Кима на открытие, и они заходят буквально на пару минут. Кисум хочет блеснуть перед фотографами, а Ким — скрыться в VIP-кабинете и пропустить пару бокалов виски. Ночь он собирается завершить в объятиях своего белокурого любовника. Вот только сейчас все ближайшие планы Кима теряют свою актуальность. Намджун впивается взглядом в хрупкого, красивого омегу и поражается своей слепоте. Омега еще тогда в особняке показался ему странным и скорее неправильным. Но сейчас, стоя в этом плохо освещенном коридоре и словно поедая его взглядом, Ким понимает. Неправильность младшего сына его нынешнего врага — это и есть его притягательность. Омега красивый. Не так, как его брат, нежной и хрупкой красотой, присущей многим омегам, и не так, как Кисум, словно сошедший с обложек модных журналов. Этот омега блядски красивый. Развратно, притягательно и совсем неправильно красивый. Его небрежно уложенные волосы, алебастровая кожа, покусанные стоящим в сторонке альфой распухшие губы. В этом омеге красиво все. Красиво настолько, что у Кима спирает дыханье. И этот легкий ненавязчивый запах вишни, который словно впитался в кожу альфы. Но самое привлекательное, что Намджун встречает в этом омеге, и чего не встречал до сих пор — это его глаза. Точнее его взгляд. Тогда в особняке омега был нетрезв, но даже тогда эти глаза смотрели с каким-то превосходством, с вызовом, где-то с презрением. Никакой нежности или элементарно присущего всем омегам желания понравиться. Этот омега неправильный. И сейчас, одарив Кима взглядом полным ненависти, эта малявка поворачивается к Кисуму и просит у того прощения. Ким ахуевает от наглости омеги. Задевает он вообще-то Намджуна, и просить прощения надо бы у него. Но омега больше даже в его сторону не смотрит. Напротив, высоко задрав подбородок, паренек с гордым видом идет к выходу из клуба. Чимин исчезает из коридора сразу после столкновения. Кто-кто, а Пак сразу узнает нового посетителя клуба, и попадаться в поле его зрения у Чимина нет ни малейшего желания. Кисум, легонько чмокнув Намджуна в щеку, проходит в зал клуба. Омега просто с ума сойдет, если каждый из фотографов светской жизни хоть разок его не щелкнет. А Ким проходит в VIP-кабинет, садится на диван и ждет, пока ему подливают виски. Альфа ерошит волосы, расстегивает еще одну пуговицу на рубашке, но воздуха все равно не хватает. Намджун не может выбросить из головы гордо вздернутый подбородок и полный ненависти взгляд омеги. Зверь внутри Кима рычит и бесится. Намджун с силой сжимает бокал в руке и мысленно пытается успокоить бушующие внутри противоречивые чувства. Бокал трескается, и только вид собственной крови окончательно приводит альфу в чувства. Ким усмехается своей реакции на какого-то мальчишку и не понимает, как он докатился до того, что ему чуть не срывает крышу. Намджун берет другой бокал, залпом выпивает обжигающую нутро янтарную жидкость и тянется к мобильнику. — Насчет моего дневного распоряжения. Планы поменялись. Мне больше не интересен старший, — Ким откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза. Запах вишни забивается в нос и легкие, и даже вкус терпкого виски не позволяет от него избавиться.