***
Юнги скучает по отцу. В то время, когда Ши Хек разговаривает с адвокатом по телефону, Мин буквально вырывает трубку из рук папы и спрашивает у юриста, как отец. Передает ему кучу приветов, заверяет, что у них все хорошо. Разрешение на встречу с семьей Чжуну до суда не дадут, и от этой несправедливости Юнги хочется выть. Вся страна готовится к предстоящим президентским выборам. По новостям постоянно крутят дебаты и показывают участие кандидатов в жизни страны. Кандидатов, к слову, всего два. Многие даже не выдвинули свои кандидатуры, и так зная, каким будет исход.***
Чхве назначил встречу с омегой на десять вечера в китайском ресторане, в пригороде. Мин папе про свою самовольность не рассказал, зато рассказал Чонгуку, с которым пошел гулять под вечер в парк. — Странно это все, — Чон пинает пустую банку из-под колы и проходит к скамейке в глубине парка. — Нельзя было обсудить все по телефону? Не нравится мне, что он позвал тебя в такую дыру, пахнет не чисто. — Ты параноик, — смеется Юнги и садится рядом с другом. — Он самый деловой человек в городе, и лишнего времени у него нет. Он хочет и поесть, и поговорить — так время сэкономит. Мне кажется, я смогу надавить как минимум на жалость. — Не знаю, может, ты и прав, я просто о тебе беспокоюсь. Сейчас никому доверять нельзя, — говорит серьезно Чон. — Обещаю, как выйду с ужина — я тебе позвоню. И вообще, почему ты думаешь, что я не могу за себя постоять? — Юнги хмурит брови и обиженно смотрит на друга. — Можешь, конечно, не сомневаюсь. Буду ждать от тебя звонка, и вообще, может, мне с тобой поехать? Точно! — Чонгук аж подпрыгивает на месте. — Чем сидеть дома и изводить себя, я поеду с тобой. — Чонгук, пожалуйста, не веди себя, как моя нянька, а то ты меня пугаешь. Это дело моей семьи, и я сам разберусь. Более того, при тебе я вряд ли смогу обсудить с прокурором все, что мне надо, — Юнги поднимается со скамейки. — Я не буду сидеть с тобой за одним столиком, но я тебя подвезу, и я подожду. У тебя нет машины, и с твоим финансовым положением тратиться на такси глупо. Я все сказал, — Чонгук говорит так серьезно, что вызывает у Юнги улыбку. Парни расстаются, договорившись встретиться вечером, и Юнги идет домой. Джин, как и всегда, уходит гулять, Ши Хек встречается с семейными друзьями, а Мин решает подремать пару часиков до встречи с прокурором. После беспокойного и короткого сна Юнги долго думает над гардеробом. Надо одеться строго и профессионально — все-таки это деловой ужин. Мин останавливает свой выбор на черной рубашке и черных узких брюках. Кое-как приводит в порядок бардак на своей голове, решив на днях все-таки пойти и отстричь отросшие и буквально лезущие в глаза пряди. Омега, схватив портмоне и мобильник, спускается вниз к ожидающему его Чонгуку. — А Техен против твоих ночных прогулок ничего не имеет? — Юнги все еще пытается уговорить друга отпустить его на встречу одного — не хочется вмешивать во все это младшего. — А он не знает, — усмехается омега и заводит авто. Ровно в десять спортивный автомобиль Чонгука паркуется перед китайским рестораном. Чон презрительно фыркает на мигающую неоновую вывеску и подозрительно косится на расположившиеся слева от ресторана массажный салон и маленький отель, который явно не предназначен для туристов. Мин приказывает Чонгуку заблокировать двери и не выходить из авто, так как район не самый благополучный в городе. Кинув короткое «Пока» другу, омега идет в сторону входа в ресторан. Чхве в зале не оказывается. Мин подходит к явно переусердствовавшему с макияжем омеге у стойки регистрации и спрашивает про столик на имя прокурора. Омега очаровательно улыбается и просит Юнги пройти за собой. То, что Чхве взял в ресторане отдельный кабинетик, уже не нравится Юнги. Но повернуть обратно, раз уже он дошел досюда, омега не решается. Он заходит в кабинетик, где из мебели только стол и несколько стульев вокруг, и почтительно здоровается с уже вовсю уплетающим ужин Чхве. Альфа замирает с палочками в руках, откровенно рассматривает омегу и хлопает ладонью по сиденью стула рядом с собой, приглашая присесть. Юнги проходит к самому отдаленному от Чхве стулу и опускается на него, вызвав плохо скрываемое недовольство у мужчины. — Я тебя не съем, — мерзко смеется альфа. — Ты же сам меня о встрече попросил. Юнги ерзает на стуле. Ему дурно от стола, заваленного едой, от пошлых взглядов альфы, после которых хочется в душ. Такое ощущение, что он пачкает Мина только тем, что смотрит. — Да, я хотел поговорить об отце. Я знаю о наемниках и… — альфа не дает Мину договорить. — Поговорим, конечно, но сперва давай покушаем. Не хочу за едой обсуждать работу, — Чхве приподнимается и заполняет бокал перед омегой чем-то из графина. Мину кажется, что это рисовая водка. Но к бокалу он притрагиваться и не собирается. — Я не голоден, — Юнги уже тяжело скрывать свое раздражение. Кажется, Чонгук был прав, и это бесит. Чон сразу понял, что альфа с ним работу обсуждать не будет: точно не в этом пропитанном похотью, протухшем ресторанчике на краю города. Скорее всего, Чхве решил поразвлечься. Подумал, что Юнги — глупая омега и попадется на наживку. «И оказался прав. Этот кабан нарочно выбрал именно этот ресторан, чтобы не светиться и не навредить своей репутации», — горькие мысли травят мозг омеги. — Ты просто не пробовал их блюда. Они божественно готовят! — Чхве встает со своего стула и подходит к Мину. Останавливается позади напряженного и вытянутого в струну омеги и кладет ему на тарелку разнообразные вонтоны — китайские пельмени. Альфа нарочно касается то плеча, то рук омеги, и Мин каждый раз дергается.***
— Думаю, на сегодня достаточно, — Техен, потянувшись в кресле в кабинете Намджуна, встает на ноги. — Я тоже устал, — Ким отбрасывает в сторону бумаги и откидывается на спинку дивана. — Завтра у нас встреча с нашим кандидатом. Так что отоспись, день будет насыщенным. Техен идет к столу, забирает с него ключи от автомобиля и портмоне и параллельно слушает гудки в телефоне. Чонгук не отвечает. — Какого черта он не берет? — альфа натягивает пиджак и снова набирает свою омегу. — Выкупа вроде не просили, так что он, наверное, в душе торчит, — смеется Намджун и, встав, идет к бару за бутылкой виски. Чонгук сидит в машине и нервничает: во-первых, из-за Юнги, который все никак не выйдет из ресторана, во-вторых, из-за Техена, который звонит уже несколько раз подряд. Чон знает, что лучше ответить, а то Техен слетает с катушек на раз. — Наконец-то, — выпаливает Техен. Намджун аж вздрагивает от голоса друга и с осуждением в глазах смотрит на него. — Где ты? Почему не отвечаешь? Я думал, тебя триады похитили! Сейчас приеду, и это угроза! — Техен нервно ходит по кабинету и выговаривает омеге. Намджун искренне надеется, что друг выйдет уже за дверь и позволит альфе остаться один на один с любимым виски. — Я не дома, — бурчит Чон, и Техен замолкает. Несколько секунд альфа молча сжимает в руке пластиковый корпус телефона, а потом, пытаясь унять ярость в голосе, коротко спрашивает: — Где ты? От тона Техена даже Намджуну не по себе, и он искренне сочувствует сейчас омеге. — Какого черта ты там делаешь? — слышит Намджун и залпом допивает первый бокал. — Меня не интересует отец Юнги! Уезжай оттуда немедленно! — Нет, — слышит Техен в ответ. Твердое «Нет» Чонгука буквально ошарашивает альфу. — Не понял, — изображает спокойствие Техен. Намджун видит, как вздуваются вены на шее друга, но все равно не вмешивается, пьет виски и ждет, когда Техен договорит. Где бы сейчас ни был Чонгук — это связано с Юнги. Так что Намджун подождет. — Я не уеду. Я обещал его подождать, и я дождусь. Он скоро выйдет от прокурора, — еле контролируя свой голос, говорит Чон. Бесить Техена — последнее, чего хочется омеге, но в этот раз он не отступит. — Чон Чонгук, если ты не уедешь оттуда сейчас же, то я сам приеду, и тогда ты еще долго не сможешь сидеть на своей очаровательной заднице, — уже не скрывая злости в голосе, кричит в трубку альфа. — Нет, — говорит омега и сбрасывает звонок. Техен несколько секунд, не веря, смотрит на потухший экран телефона, потом резко разворачивается и идет к выходу. — Постой, — альфа останавливается у двери окликнутый Намджуном. — Где Чонгук, и при чем в этом всем Чжун? — Даже не знаю, как тебе это сказать, — усмехается Техен. — Твой омега пошел на встречу с прокурором. Не просто с прокурором, а с мудаком номер один в нашей стране — с Чхве. Встреча проходит в борделе, который функционирует под прикрытием ресторана, а сторожит твоего психопата, конечно же из самых чистых побуждений, мой омега! Намджун мрачнеет за секунду, ярость затапливает альфу с головой. Он медленно откладывает грозившийся превратиться в осколки в руке бокал в сторону, поднимается с дивана и, достав с полки в столе пистолет, идет на выход. — Это, вообще-то, наш объект, и он функционирует под нашим прикрытием, поэтому разносить его не стоит, — Техен сидит на пассажирском сиденье Бентли и нервно курит. За Бентли едет еще один внедорожник — как сказал Техен: на всякий случай. — Глупый, глупый, глупый ребенок, — Намджун с яростью сжимает руль в руке. — Почему я позволяю ему решать, выбирать, какого черта я вообще ему разрешаю о чем-то думать?! Все, до чего он додумывается, абсолютно все заканчивается приключениями на его задницу. Прибил бы! — Ким зло отшвыривает пустую пачку сигарет в окно. — Я убью этого борова, если он хоть пальцем к нему прикоснулся. И мне плевать, что он выпускает наших людей на свободу прямо из зала суда, я заставлю этого урода пить свою же кровь! — Намджун резко паркуется перед авто Чонгука и, вылетев из машины, идет ко входу в ресторан. Еле успевая, за ним бегут его же телохранители. Техен останавливается напротив подаренного им же омеге красного спорткара и пристально смотрит на Чонгука сквозь лобовое стекло. Чонгук не дышит почти. Он знает, что Техен ему больно никогда не сделает, но страшно все равно. Чон блокирует двери и давит из себя что-то наподобие улыбки, Техен в ответ тоже усмехается и как хищник, загнавший добычу в засаду, начинает ходить вокруг автомобиля. Намджун входит в ресторан и сразу с порога спрашивает, где Чхве. Омега у стойки, как и весь персонал, прекрасно знает, кто перед ним, и, учтиво поклонившись, провожает альфу к кабинету. Когда Намджун врывается в кабинет, то застает испуганного Юнги с пустым графином в руке и лежащего у его ног без сознания лучшего прокурора страны. — Я ведь не убил его? — еле шевеля губами, спрашивает Мин Намджуна. Альфа пару секунд удивленно смотрит на омегу, а потом не сдерживается и смеется. Намджун перешагивает через лежащего на полу мужчину, достает свой пистолет и протягивает Юнги. Омега непонимающе смотрит то на альфу, то на пистолет. — Давай, возьми оружие и спусти курок. Ты просто его отрубил. А если пустишь ему пулю в лоб, то твоему отцу назначат другого прокурора. Ты не сядешь, я замну дело. Закончи то, что начал, — Намджун смотрит глаза в глаза, и омега не может найти на дне его зрачков хотя бы признак того, что альфа шутит. Юнги делает шаг назад, прислоняется к стене и все еще непонимающе смотрит на альфу. Намджун подходит ближе, останавливается в шаге от Юнги и снова протягивает пистолет. — Что, струсил? — хмыкает альфа. — Я думал, ты смелый. Ты же приперся среди ночи в эту дыру, на ужин со старым извращенцем. Ты ведь смелый парень, раз уж дошел досюда, — альфа становится вплотную, Мин чувствует его дыхание на своей щеке, но отодвинуться не может. Омега будто прирос к полу. — Что он захотел взамен Чжуна? Покувыркаться с тобой в постели? Чего же ты не дал ему? Не за этим приехал? — Юнги не сдерживается и отвешивает Намджуну звонкую пощечину. Омега сразу сжимается, готовясь получить такую же в ответ. Но альфа только усмехается, потирает щеку, а в следующую секунду вжимает Юнги в стену своим телом, и омега чувствует, как холодный металл касается его кожи. Пистолет забирается под рубашку, дуло оглаживает плоский живот и спускается вниз, где сталкивается с таким препятствием, как пряжка. Альфа медленно и мучительно водит оружием по коже почти не дышащего омеги и наслаждается тем, как дрожит он в его руках. — Умей идти до конца, или даже не начинай, — хрипло говорит Ким в ухо Мину и резко отталкивается от него. — Так и быть, я доведу дело до конца вместо тебя, — зло говорит Намджун и целится в голову лежащего мужчины. Юнги цепляется обеими руками за запястье альфы и тянет руку с оружием в сторону. — Не надо, — просит Мин. — Пожалуйста. Юнги тяжело говорить, язык словно прилип к небу, а еще ему страшно. Он знает, что Намджуну ничего не стоит пристрелить прокурора. Пусть Чхве и моральный урод, и пусть он домогался Юнги, прикрываясь его отцом, смерть — это слишком большое наказание даже для него. Намджун убирает пистолет за пояс, грубо матерится и, схватив Юнги под локоть, тащит на выход. Юнги безвольной куклой следует за альфой и даже не думает сопротивляться. Омега проебался. Снова. Но обидно не это. Обидно, что Намджун оказался свидетелем его глупости и доверчивости. Обидно, что Мин поверил в чистоту намерений прокурора, не заметил того, что заметил даже младший по возрасту Чонгук, и обманулся. Во дворе ресторана, за время отсутствия Намджуна, ничего не изменилось. Техен так и стоит напротив машины, где забаррикадировался Чонгук. Увидев Намджуна, Техен идет к нему и не успевает даже открыть рот. — Поедешь с Чонгуком, — зло говорит ему Ким и пихает Юнги в Бентли. Альфа обходит машину и садится за руль. Через секунду Бентли, издав мощный рык, скрывается со двора. За ним же в ночи скрывается и внедорожник с охраной. Техен лохматит волосы, достает пистолет и идет к автомобилю своего омеги с намерением разбить стекло. Но пассажирская дверь резко открывается. Альфа, усмехнувшись, убирает оружие за пояс и садится. — Я не хочу, чтобы ты портил мою машину, я только к ней привык, — бурчит Чонгук, но двигатель не заводит. — Прости, что не сказал тебе. — Я все равно зол на тебя, — говорит альфа и, притянув омегу к себе, целует. — Ты слишком вкусно пахнешь, чтобы устоять, — шепчет он в губы Чону и продолжает его целовать. — Прощение будешь просить всю ночь и в разных позах, обещаю. Так что заводи мотор, — приказывает Техен и откидывается на спинку сиденья. — Знаю, виноват, — усмехается Чонгук и пристегивает ремень.***
— Ты знаешь, где я живу? — прерывает тишину в салоне автомобиля Юнги. Они едут уже минут двадцать и оба молчат. Намджун курит, говорит по мобильному и почти не обращает внимания на сидящего рядом омегу. Юнги знает, что Намджун зол, но не знает насколько. Ким все это время пытается успокоить себя, сам ищет оправдание омеге и дает себе время взять себя в руки. Бесит, что Юнги пойдет к любому в этом городе, но не к Намджуну. Попросит хоть кого, но не Намджуна. Монстр внутри рычит, злится на самовольность омеги, на его упертость и неумение трезво оценивать ситуацию, что приводит к такому риску. — Адрес! Куда ты меня везешь? — Мину игра в молчанку надоедает первому. — К себе, — спокойно отвечает альфа, даже не смотря в сторону омеги. — Какого хрена? Ты у меня спросил, хочу ли я к тебе? — шипит омега. — У тебя ничего спрашивать не надо. Ты не в силах принимать трезвые решения. Ты вообще, по-моему, не способен что-то решать, — усмехается Намджун. — Серьезно? — Юнги давится возмущением. — Ты, блять, заебал! Какое ты имеешь право меня обзывать? Я своего отца спасаю, которого ты, мудак, за решетку засадил, — Юнги чуть не бьется головой об лобовое стекло, когда альфа резко тормозит автомобиль. Ким обхватывает пальцами подбородок Юнги, больно его сжимает и поворачивает лицо омеги к себе. — Во-первых, материться я тебе разрешаю только в постели. Во-вторых, еще раз попробуешь меня оскорбить, я тебе язык отрежу, и это не просто угроза, — Юнги, не отрываясь, смотрит в глаза напротив и даже забывает, как дышать. Монстр чувствует, что напугал омегу, и отпускает его. Юнги сразу берет себя в руки и усиленно притворяется, что ему все нипочем. Альфа снова давит на газ, и машина начинает движение. — Теперь слушай меня и не перебивай, — уже спокойно говорит Намджун. — Я твоего отца не сажал, он сам до этого дошел. Но я могу его вытащить оттуда. Получит максимум два года, и то условно. И ты знаешь, что я это могу. Ты знаешь, что мне стоит просто пальцами щелкнуть, и твой горячо любимый отец будет дома. Более того, я могу сделать так, что вам вернут все, что у вас забрали. Все это в моих руках. А что делаешь ты? Почему я считаю, что ты глупый? Ты сам мне это доказываешь постоянно. Сперва с Ли, а теперь с Чхве. Ты, блять, просто должен был прийти ко мне. Попросить меня. Да, блять, тебе и просить не надо. Просто сказать мне, — Юнги страшно от тона, которым говорит альфа, и страшно от стрелки на спидометре, которая уже переваливает отметку в сто шестьдесят км/час. — Но нет, ты готов просить весь город, всю страну, даже на встречу со старым извращенцем пошел, лишь бы у меня не просить. Раньше я думал, это гордость, но сейчас мне кажется, это глупость. Ты ведешь себя, как идиот! — добивает Намджун. — Хватит, — кричит на него Юнги. — Сбавь скорость, во-первых. Во-вторых, я не буду просить ни о чем человека, который сам все до этого и довел! И ты прав, я лучше попрошу самого гнусного представителя судебной системы в этой стране, чем тебя! Знаешь почему? Я уже просил, и я прекрасно помню твой ответ, и, вообще, ты просто так ничего не делаешь, особенно, если речь обо мне. Что ты потребуешь взамен? Хочешь, угадаю? Я же знаю, что ты хочешь меня. Думаешь, я предложу тебе свое тело, взамен на твою помощь с отцом? Нет. Мы это уже проходили, — Юнги сам не верит, что сказал все в лицо альфы, замолкает и смотрит на дорогу. Намджун смеется. Сбавляет скорость, смотрит на покрасневшего от злости Юнги и смеется. — Я хочу тебя, ты прав. Но мне нужно не только твое тело. Я хочу тебя всего, — авто останавливается на светофоре. Ким протягивает руку, поворачивает лицо Юнги, заставляя смотреть на себя, и говорит: — Я хочу, чтобы ты жил со мной. Не как любовник, шлюха, или, не знаю, что там еще в твоей голове, а как мой омега. Это все, что я бы попросил у тебя взамен, — Мин не понимает, где подвох. Вроде альфа говорит искренне, но все это слишком. Юнги теряется на пару секунд, смотрит на Намджуна и просто хлопает ресницами. — Поэтому я и зол. Вместо того, чтобы прийти ко мне, ты пошел к Чхве, — добавляет альфа, и авто снова двигается. — Мне начинает казаться, что ты все подстроил, — вдруг будто самому себе говорит Юнги. — Словно ты нарочно сделал так, чтобы вынудить меня приползти. Если задуматься, то все, что произошло с отцом, произошло из-за тебя, и панацеей от проблемы являешься именно ты, — Юнги начинает громко смеяться. — Скажи честно, в этом и есть твой план? Ты меня хочешь, или тебе важен сам факт того, что я приползу? — Мин поворачивается к альфе и смотрит на него, ожидая ответа. — Говорю же: ты глупый, — усмехается Намджун. — У меня договорим. Лучше молчи, пока ничего не испортил. — Заебало! — резко кричит Юнги. — Я, блять, к тебе не собираюсь! Намджун не реагирует на истерику омеги, сосредоточенно крутит руль и смотрит на дорогу. — Знаешь, что? Мир на тебе не сошелся, и ты не всесильный! Я сам решу все наши проблемы, и ты можешь считать меня глупым и идиотом, мне похуй! Но я сам все улажу, и пусть мне будет сложно, но тебя просить я не буду. Я свободный, независимый и сильный. Даже ты меня не сломал, значит, ничто не сломает! — Я тебе не позволю, — вроде спокойно говорит альфа, но Юнги видит по венам, вздувающимся на его руках, как он напряжен. — Клянусь, я сделаю все, чтобы у тебя не вышло. И ты все равно придешь. Потому что я тебя не отпущу. Насильно тебя удерживать я тоже не хочу. Ты должен сам прийти. Ты мой. И если будет надо, я переверну весь этот город, но никто не откроет тебе дверь, обещаю. Так что одумайся. Повзрослей уже. — Высади меня! — требует омега. Намджун резко тормозит Бентли, Юнги еле успевает скрыть удивление. — Не делай из меня врага. Не стоит. Ты все равно будешь моим. Будешь жить у меня, носить мою фамилию и родишь мне детей, нравится тебе эта идея или нет — значения уже не имеет, — альфа смотрит словно в душу, Юнги ежится от этого взгляда и слов. — Перестань играть со мной. У меня огромное терпение, но ты уже его испытываешь. Мин шумно сглатывает, с трудом отрывает взгляд от глаз напротив и выходит из автомобиля, громко хлопнув дверью. В следующую секунду Бентли скрывается в темноте ночи, оставив омегу одного на пустынной дороге. Юнги сто раз жалеет, что так сглупил и попросил себя высадить. А еще ему обидно, что Намджун его тут бросил. Правда, когда через минут десять на пустоши откуда ни возьмись появляется такси и тормозит рядом с омегой, Мин понимает, что альфа все-таки не совсем его бросил. Юнги приезжает домой и сразу проходит в спальню, которую они делят с братом. Хорошо, что Джин сегодня ночует не дома. Мину очень надо побыть одному. Юнги лежит на постели и пытается восстановить в голове последний диалог с альфой. Вроде Намджун предложил ему жить вместе, даже говорил о фамилии и детях, и вроде Юнги хочет этого не меньше, чем альфа, так в чем же проблема? Почему обида, как свернувшаяся в клубок змея, сидит внутри и не дает протянуть к альфе руки? Мин зол на Намджуна, что тот отнял у него все, а сейчас требует, чтобы Юнги его же просил обратно все вернуть, и более того, чтобы сам вернулся к альфе. Зол на себя, что разрывается на две части, где одна часть требует побежать к Монстру и забыть прошлое, все старые обиды, и просто жить с ним, а вторая постоянно напоминает о каждой царапине, оставленной альфой на хрупкой душе омеги, о каждом обидном слове и об унижении, которому омега подвергался по его вине. Юнги уверен, что нельзя вот так вот перевернуть всю жизнь человека с ног на голову, а потом петь ему о прекрасной совместной жизни. Нельзя уничтожить человека, а потом прикрываться желанием. Намджун хочет его заполучить и может пообещать, что угодно. Но Мин уже изучил альфу и знает, как он играет. Юнги не тряпка. Он сам все может, и угроз он давно уже не боится. Он и Намджуна больше не боится. Хуже ведь не будет. Альфа уже показал омеге ад на земле. Юнги уже там был. Юнги сам со всем справится. Пусть Намджун верит, что омега приползет к его ногам за помощью. Юнги и не подумает. Он найдет работу, будет и дальше подбадривать папу, найдет другой выход из ситуации с Чжуном. Он точно что-нибудь придумает. А Намджун… Он не из его лиги. Он не его альфа. Плохого между ними намного больше, чем хорошего. Хорошего почти и нет. Все, что Юнги получал от Монстра — это боль. Весь тот отрезок времени, что они были вместе — порознь — это была высококачественная, отменная боль. У Юнги и чувства к нему больные. Ненормально любить своего мучителя. Ненормально мечтать о нем и скулить от желания видеть его. Они рядом — это слишком. Они вместе — это Армагеддон. Юнги больше не выдержит. Его сердце и так изодрано в клочья Намджуном же, он больше просто не выдержит. И пусть Юнги — трус, но он заслужил покоя, заслужил того, кто будет любить его просто так, просто за то, что он есть, без всей этой тонны груза за плечами, без всего этого багажа. С Намджуном слишком много плохих воспоминаний, да и раны свежи и кровоточат. Особенно одна из них, из-за которой Намджун вез его сегодня на новом Бентли. Вряд ли на всем этом можно построить светлое будущее. У Юнги лично сил на это нет. Да, Юнги любит его, но кто сказал, что одной любви достаточно. Мин его разлюбит, это просто вопрос времени. Любовь до гроба ведь только в сказках бывает. Он встретит другого альфу, и тот, другой, поможет зализать раны, оставленные Монстром. Мин поворачивается на бок, обнимает подушку и, уговаривая себя не думать об альфе, пытается заснуть.