***
Намджуну нравится, как Юнги тянется к нему, как ластится, как льнёт, как горячо отвечает на его поцелуи, и главное, как сразу реагирует на близость альфы. Глубоко внутри Ким тешит себя мыслью, что Мин уже на шаг ближе, что омеге он не настолько безразличен, скорее ненавистен, как тот утверждал в камере. Намджун думает, что Мин к нему что-то чувствует, и очень хочет верить, что это «что-то» не только страсть. Ким сидит, откинувшись на диване в Pacifico и, прикрыв глаза, продолжает думать об омеге вместо того, чтобы решать, что делать с Фенгом. Китаец только ушел, и покидал он клуб не в лучшем расположении духа. Ким знает, что для Фенга нет понятия чести, и вообще, он славится своими кознями и любовью к «грязной» игре. Намджун понимает, что Фенг с пустыми руками не уйдет, и обиду он точно не проглотит. Вот только вместо того, чтобы выстраивать оборону, планировать дальнейшие шаги в борьбе с китайцами, он продолжает вспоминать любимые черты. Намджун решает не вызывать сегодня Техена, друг и так почти весь день провел с альфой или ездил по его же заданиям. Проблему с китайцами альфа решит завтра, сейчас уже очень поздно, и невыносимо хочется зарыться носом в пахнущие вишней волосы, прижать к себе горячее тело одного вечно недовольного мальчишки и заснуть. Ким решает допить виски, бокал с которым вертит в руке уже минут десять, и поехать к Юнги.***
Юнги идет в туалет клуба, чтобы умыться холодной водой и привести в порядок расшалившиеся нервы после неприятного столкновения со странным китайцем. Омега долго стоит перед зеркалом и, опираясь на раковину, пытается прогнать заселившийся глубоко внутри страх, который отравляет кровь. Юнги прокручивает в голове сотню картинок, и на каждой из них Намджун мертв. Мин знает, что его альфа не святой, и что врагов у него хватает, и где-то понимает, что брошенная вслух каким-то китайцем угроза ничего не значит, но страшно все равно. Юнги боится. Боится, что с Намджуном может что-то случиться. Он никогда не думал об этом, но сейчас одна только мысль о смерти альфы перетягивает тонкой проволокой внутренности, давит на легкие и не позволяет вздохнуть. Юнги без него не сможет. Он это точно знает. У них одно сердце на двоих, и если оно перестанет биться в груди Намджуна, то и Мин сразу же испустит последний вздох. Они — единое целое. Ополоснув пару раз лицо ледяной водой, Мин усмехается своему отражению в зеркале и видит вошедшего в туалет Кисума. Омега проходит к зеркалу и, взяв салфетки, начинает вытирать потекшую, с явно наращенных ресниц, тушь. Он прекрасен. Юнги помнит парня еще с той встречи в клубе, такую внешность сложно забыть. Ревность черным клубком сворачивается в груди, и Мину кажется, уколи его кто-то сейчас иголкой, не выйдет ни капли крови. Да, он бывший Намджуна, да, альфа любит Юнги, и Мин все это знает, но злость, обида, ревность, все мешается внутри и рождает на свет абсолютно безумный коктейль из чувств, который, еще минута, и выльется наружу. Намджун встречался с ним, жил с ним, трахал его — и эта мысль убивает Мина. У него никогда не было комплексов по поводу своей внешности, но сейчас он чувствует себя куском грязи перед омегой. Кисум бросает полный безразличия взгляд на Юнги, а потом вновь оборачивается и присматривается. Узнал. Мин шумно сглатывает и, выбросив в урну салфетки, выходит. Прийти в клуб было ужасной идеей: Юнги встретил китайца, натолкнулся на бывшего своего альфы и так и не получил ни одного звонка от Намджуна. Юнги выпивает бокал лонг-айленда прямо за барной стойкой и решает поехать домой. Мин скидывает смс шоферу, что он выходит, и понуро плетется по коридору к черному выходу. Прямо у выхода из клуба столпотворение, и Мину приходится с усилием пробираться сквозь стоящих плотным кольцом альф. Выйдя наружу, Юнги уже собирается идти в сторону парковки, но замечает краем глаза знакомый мерседес и еще парочку машин из кортежа Намджуна. Юнги останавливается на тротуаре, всматривается в гогочущую у входа охрану, но альфы нигде не видно. Мин достает телефон, чтобы позвонить Киму и узнать, здесь ли он, как видит Намджуна рядом с внедорожником, позади мерседеса. Сердце Юнги пропускает удар. Он так и стоит, вросший в асфальт, и до треска пластикового корпуса сжимает телефон в руке. Намджун не один. Он стоит напротив прислонившегося к внедорожнику и мило улыбающегося Кисума. Намджун тоже улыбается, что-то говорит омеге, который начинает громко смеяться. Они стоят близко, Мину даже кажется, еще секунда и альфа его поцелует. Видеть это Юнги не хочет, но взгляд оторвать не в силах. Его альфа. Без разницы, о чем они говорят, без разницы, что, может, это просто общение, Юнги все равно больно. Внутри творится какой-то ад, омеге кажется, что ему только что раздробили все кости, и оставшаяся без опоры плоть в следующую же минуту осядет на пол. В глазах невыносимо щиплет, и если первой мыслью было подойти и оттаскать красивого омегу за его роскошные волосы, то все, чего хочется сейчас — это сбежать, исчезнуть, спрятаться. Сделать хоть что-нибудь, чтобы унять эту боль, чтобы успокоить полыхающие огнем внутренности. Первым Юнги замечает Кисум, он замирает на пару секунд, впившись в омегу взглядом, Намджун прослеживает за его взглядом, но Юнги резко отворачивается и идет по тротуару в сторону улицы. Не оборачивается. Не отвечает окликающему его шоферу, отмахивается и идет. Лишь бы убежать. Закрыться бы где-нибудь, не слышать и не видеть. Намджун не ожидал увидеть Юнги в клубе, поэтому пару драгоценных секунд он тратит на осознание того, что это все-таки Мин, и, кажется, омега все не так понял. Но альфа не срывается за ним. Коротко прощается с Кисумом и, отпустив шофера, сам садится за руль мерседеса. Юнги вообще не знает, куда он идет. Он просто идет прямо по дороге и уже даже отошел на большое расстояние от клуба, никакой погони, окликов, звонков. Его никто не ищет. И Мин думает, не будет ли это слишком, если он сейчас сядет на тротуар и прямо здесь разрыдается. Весь сегодняшний день его ломали, но он держался. Его швыряло от одной неприятной встречи к другой. Демоны в голове разбушевались, подкидывали картинки, на которых его альфа обнимает другого, целует другого, говорит ему красивые слова. И именно последняя встреча разбила омегу вдребезги. Мин слышит звук колес позади, видит, как фары освещают дорогу слева от него, но не останавливается, не оборачивается и продолжает идти. Мерседес подъезжает ближе, Мин уже видит его капот, машина просто медленно ползет рядом, и Юнги старается не обращать на нее внимание. Намджун опускает стекло и зовет омегу. Мин не реагирует. — Юнги, сядь в машину, — в третий раз просит альфа. — Пошел ты, — наконец-то не выдерживает омега, но шагу не сбавляет. — Не веди себя как ребенок, садись, поговорим, — серьезно говорит альфа. — Я не хочу с тобой разговаривать, — громко говорит Мин и сворачивает направо, куда машине уже не проехать. Намджун останавливает мерседес и выходит. Обходит омегу и останавливается напротив, Мин дергается влево, но альфа перекрывает путь. Омега на него не смотрит. Стоит перед альфой и изучает свои ногти. — Куда ты собрался пешком в два часа ночи? — усмехается Намджун. — Не твое дело, — огрызается Мин и поднимает на альфу взгляд, полный ненависти. — Мое дело, — альфа протягивает руку и обхватывает пальцами подбородок омеги, но Юнги руку сбрасывает. — Все, что касается тебя — это мое дело. Ты будто дикий котенок, чуть что — сразу царапаешься. До особняка пешком ты только к утру дойдешь, будь умничкой, садись в машину. — Да, я дикий, и нет, я не умничка! Я вызову такси и поеду к Чонгуку! А ты вали к своему послушному, покладистому, домашнему коту! — Ты не поедешь к Чонгуку, — холодно говорит альфа. — Ты мой дикий котенок и спать будешь в моей постели, в моем доме. И я терпеть не могу покладистых и, как ты сказал, домашних, я люблю одного дикого котика, очень люблю. И да, мне нравится, что ты ревнуешь, — уже мягко добавляет Намджун. — Нихуя я не ревную! — огрызается Юнги и, оттолкнув альфу, снова пускается в путь. Намджун зарывается пятерней в волосы, шумно выдыхает и снова идет за омегой. — Если ты сам не сядешь в машину, я тебя заставлю, — слышит Юнги позади себя и, не поворачиваясь, показывает альфе средний палец. — Ну все, — слышит Мин, и в следующую секунду Намджун, схватив омегу поперек, перекидывает брыкающегося парня через плечо. Юнги бьет кулаками по спине альфы, громко матерится и получает ощутимые шлепки по заднице. — Какого хрена! Опусти меня на землю! — возмущается омега, пока Ким твердыми шагами идет к машине. — Я убью тебя! — кричит он и снова получает шлепок. Намджун одной рукой открывает пассажирскую дверь рядом с водителем и как можно аккуратнее опускает на сиденье грозящуюся переломать альфе все кости омегу. Намджун садится за руль и блокирует двери. Юнги продрог на улице, а в салоне авто тепло и хорошо, и уже даже без разницы, что рядом сидит ненавистный альфа. Юнги затихает, на Намджуна не смотрит, прислоняет голову к боковому стеклу и прикрывает глаза. Ким тоже молчит, выруливает на трассу и медленно едет по направлению к пригороду. Альфа достает из кармана пачку сигарет и закуривает, делает пару затяжек, выдыхает едкий дым и поглядывает на свернувшегося на сиденье парня. Юнги не выдерживает, двигается к Киму, отбирает у него из пальцев недокуренную сигарету и жадно затягивается. Ким еле заметно усмехается. — Я просто поздоровался со старым знакомым, — Намджун сам не понимает, почему он оправдывается. Будь это любой другой, то альфа бы давно уже послал эту истеричку. Но Юнги обижен, его картина с Кисумом задела, поэтому очень хочется успокоить омегу, объяснить, что все не так, как могло показаться. И вообще, мысль, что Юнги его ревнует, приятно греет. — У меня нет ничего с Кисумом с тех пор, как ты приходил в пентхаус. Ничего. — Не важно, у меня просто был ужасный день, и я сорвался, а вообще, ты волен делать все, что хочешь, — Юнги все еще обижен, и он не верит Намджуну. — Условия ставил ты, я ведь их не ставил, не требовал от тебя верности. Считай, что я просто сорвался. — Все равно ты ревнуешь, — говорит альфа и резко тормозит автомобиль. Мин даже не успевает спросить у него, что произошло, как Намджун притягивает омегу к себе и глубоко целует. Обхватывает ладонями лицо Мина, водит языком по его губам. Юнги млеет от разливающегося внутри жара, и даже кровь в сосудах начинает кипеть. Юнги двигается ближе, сам целует, кусает губу альфе — как маленькая месть — позволяет ему откинуть сиденье и перетащить себя на его колени. Они целуются вечность. И Юнги готов целоваться столько же. Весь день он мечтал об этом поцелуе, об этой близости, и вот наконец-то альфа рядом, так близко. — Хочу тебя, — шепчет ему в губы Намджун и сильнее прижимает омегу к себе, заставляя того прочувствовать свое возбуждение. Юнги расстегивает брюки альфы, просовывает руку и обхватывает ладонью его член, несколько раз водит по стволу рукой, размазывая выступившую смазку по всей длине, давит большим пальцем на головку. Второй рукой Мин нажимает на кнопку на двери авто, и кресло отъезжает назад, пока не упирается в заднее сиденье. Юнги сползает вниз, встав на колени, и сразу берет член в рот, не дав Намджуну опомниться. Посасывает головку, расслабляет горло и заглатывает почти на всю длину. Намджун, широко раскрыв глаза, следит за омегой и, протянув руку, зарывается ладонью в его волосы. Юнги увлеченно сосет член, одной рукой держится за колено альфы, проводит языком по всей длине и причмокивает. У Кима перед глазами плывут белые пятна: Юнги отсасывает, как заправская блядь, и альфа в душе поражается тому, как быстро омега учится. — Я опять не знал, что ты пошел в клуб, ты опять делаешь, что хочешь, — говорит альфа, пока Юнги обводит языком головку. — Я всегда делаю, что хочу, — Мин отодвигается от альфы, и Ким залипает на тянущуюся от его члена ко рту омеги нить смазки, смешанную со слюной. Альфа притягивает Юнги обратно и сам, обхватив свой член, засовывает его в рот омеги, давит на затылок парня, заставляя полностью проглотить, и сильно удивляется, когда видит, что омега с этим справляется. Продержав член глубоко внутри пару секунд, Мин снова отодвигается и победно смотрит на усмехающегося Намджуна. — Ты невероятен, — говорит альфа и чуть ли не рычит, когда Мин повторяет все снова и заглатывает. Намджун фиксирует голову омеги и начинает сам буквально трахать его в рот. Юнги блядски смотрит снизу вверх, чуть ли не давится членом, слизывает стекающую по подбородку слюну и позволяет альфе управлять своей головой, как тому хочется. Сделав пару резких толчков, Намджун толкается особо глубоко и кончает. Юнги все глотает, довольно облизывается и переползает на свое сиденье. Намджун застегивает брюки, возвращает сиденье назад и заводит авто. Юнги полулежит, как кот, налакавшийся молока, потягивается и томно смотрит на альфу. — Хочу тебя голого в своей постели, — хрипло говорит Ким и что есть силы давит на газ. — Ты же только что кончил, — усмехается омега. — Мне тебя всегда мало, — парирует альфа. Юнги улыбается, приближается к нему и коротко целует его в шею. — А знаешь, чего я хочу? — шепчет Мин ему в ухо. Намджун снова возбуждается от одного только грудного голоса омеги. — Чего же? — спрашивает альфа. — Чтобы ты меня выебал, да так, чтобы я не мог не то что ходить, а даже сидеть, — томно шепчет Юнги. Намджун хватает парня за шею и грубо целует, не сбавляя скорости. Мин смеется в поцелуй, довольный реакцией альфы, и откидывается на свое сиденье. Уже подъезжая к особняку, Юнги спрашивает у Кима, не связаны ли его проблемы с китайцами. — Откуда ты знаешь? — альфа ждет, пока поднимаются ворота, и удивленно смотрит на омегу. Юнги вкратце рассказывает ему про столкновение в клубе. Альфа мрачнеет, но заверяет Юнги, что все нормально, и беспокоиться не о чем. Намджун просьбу омеги выполнил. Уже полдень, а Мин даже с кровати выползти не может. Они заснули только на рассвете, абсолютно выдохшиеся и счастливые. Всю ночь омега умирал и рождался заново в любимых и сильных руках. Юнги даже стыдно, что его, возможно, слышала прислуга внизу, одно радует, что хоть соседей через стену нет, иначе на них точно бы заявили в полицию за нарушение покоя. Мин довольно потягивается в постели и снова охает от ноющей боли в пояснице. Намджун ушел, проспав пару часов, и теперь уже любимая кровать в полном распоряжении омеги. Альфа обещал пообедать с Юнги, поэтому, пролежав еще пару минут, тот все-таки с трудом поднимается и ползет в душ. Что бы ни было ночью, надо выглядеть хорошо, особенно, когда обедаешь с Ким Намджуном. Вода смывает усталость, и из душа Юнги уже выходит бодрым. Час омега тратит на выбор гардероба и макияжа, и уже в два он сидит на заднем сиденье Бентли, уносящего его в лучший ресторан города на обед с любимым мужчиной. Намджун должен был подъехать из офиса. Юнги попивает любимое вино, в сотый раз перечитывает меню и сгорает от нетерпения увидеть альфу. Долго ждать не приходится. Ким приезжает один и, нагнувшись к омеге, несколько секунд, не отрываясь, целует его в губы. Благо ресторан закрыт для посетителей, и Мина ничего не смущает. Пока не стали подавать блюда, омега и не думал, что он настолько голоден. Намджун говорит, что после обеда Мин поедет в особняк, а альфа приедет позже, и они распишутся. Юнги, услышав новость, даже откладывает вилку. Да, он сам на этом настаивал еще вчера, и он этого безумно хочет, но страшно все равно. Его пугает и одновременно радует сама мысль официально стать его супругом, носить его фамилию. Омегу разрывает от противоречивости чувств, и Мин, не моргая, смотрит на приборы на столе, пытается унять грозящееся переломать ребра сердце. Намджун спрашивает у Юнги, все ли в порядке, и омега заверяет его, что да. Ким встает из-за стола и, подав Мину руку, идет к выходу. Парни выходят из ресторана и, остановившись друг напротив друга, обсуждают планы на вечер. Мазерати альфы стоит прямо перед входом в ресторан, внедорожник телохранителей позади, Бентли с шофером омеги самый последний в ряду. Намджун нагибается к стоящему спиной к двери ресторана Юнги и, легонько его поцеловав, обещает не задерживаться. Мин улыбается и уже собирается идти к машине, как слышит звуки выстрелов. Ким с силой отталкивает омегу, и тот, не удержав равновесия, падает на землю. Альфа достает пистолет и, спрятавшись за мазерати, отстреливается. Одновременно Ким набирает Техена. Юнги не понимает, что происходит, он пытается подползти к Намджуну, но тот кричит на него и требует, чтобы омега полз к Бентли. — Не вставай! Ползи к Бентли! — кричит ему Намджун. — Не подходи ко мне! Я — цель! Юнги напуган, от грохота вокруг и разбивающегося стекла автомобилей ничего не слышно. Охрана Намджуна стреляет по невидимой для омеги цели, Юнги вскрикивает, когда видит своего же шофера, замертво упавшего на асфальт. Потом приезжают еще машины, вся улица превращается в поле боя, Мин видит град из пуль уже изрешетивший мазерати, отовсюду слышны крики, омега зажимает уши и просит высшие силы прекратить этот ад вокруг. Он не сводит глаз с Намджуна и все-таки снова начинает ползти к нему. Стреляют именно по мазерати, хотят достать главу картеля, и Юнги это понял, но он не уйдет, не оставит Намджуна. Дверь Бентли открывается, и пригнувшийся охранник машет рукой Мину, требуя ползти к двери, но Юнги игнорирует его и все равно ползет к Намджуну. — Юнги, — поворачивает к нему голову Ким. — Хоть раз в жизни послушай меня! — в следующую секунду пистолет из рук альфы падает на землю, и Намджун, прижав руку к груди, прислоняется к колесу. Моментально все замирает. Нет, ничего не прекратилось, стрельба только усилилась, но для Юнги все замерло, все закончилось. Намджуна ранили. Он видит окровавленную руку и красное пятно на груди, видит, как, морщась от боли, Намджун снова берет пистолет и пытается перезарядить. Решение приходит само. Юнги собирает остатки сил, которые, стоило Киму словить пулю, сразу покинули омегу, и ползет к альфе. Мин замечает, что больше в их сторону пули не летят. И наступает зловещая тишина. — Техен, наконец-то, — читает по губам Кима омега и, приблизившись к альфе, обнимает его. — Только не умирай, пожалуйста, — шепчет дрожащими губами омега. — Сейчас я вызову скорую. Юнги достает телефон, но руки дрожат, и мобильный падает на асфальт. Пару секунд уходит на то, чтобы успокоить выстукивающее неровный бит сердце. Юнги снова берет телефон в руки, но дрожащие, как у наркомана во время ломки, пальцы не позволяют нажать на кнопки. Юнги злится, отчаянно трет левой рукой щеку, пытаясь стереть с нее катящиеся потоком слезы, и беспорядочно нажимает по аппарату. Мину кажется, что он лежит изломанной куклой на асфальте. Он только начал жить, только стал верить в хорошее, почувствовал любовь и заботу, и жизнь снова одним четким ударом отправляет его на дно черной бездны, туда, где его ждет боль. Только она в этот раз приобретает конкретные очертания, переливается через края и черной противной пленкой накрывает омегу. Намджун умрет. Эта мысль бьет куда-то в висок, пускает разряды тока вниз по всему телу, и, не выдержав напряжения, Юнги чувствует, как плавятся его внутренности. Еще секунда, и омега сгорит, осядет пеплом на осыпанный мелким стеклом асфальт. Намджун, морщась, тянется к Мину, отбирает телефон из его рук и отбрасывает. — Их уже вызвали, успокойся, — альфа проводит чистой рукой по голове омеги. — Не плачь. Все нормально. — Не умирай, пожалуйста. Я не смогу… — Юнги давится слезами, воет чуть ли не в голос и цепляется за воротник альфы. Намджун улыбается и поглаживает омегу по голове. — Ты никогда меня не слушаешь, — усмехается Ким. — Буду! Обещаю, что буду, только держись, умоляю тебя, держись, — Юнги лихорадочно водит по окровавленной груди, пытается зажать рану. — Я бы тебя отшлепал за непослушание, которое чуть не стоило тебе жизни, — Намджун морщится, сильнее прижимает руку к груди. Крови много, серая рубашка альфы вся пропитана ею, и Мин не знает, что делать, оглядывается по сторонам, не понимает, почему так долго едет скорая. — Юнги, все нормально, перестань плакать, — Намджун вытирает пальцами слезы омеги. — Я люблю тебя, — всхлипывает омега. — Очень люблю. Еще тогда полюбил. Всегда любил. Буду любить. Я умру без тебя. Здесь же умру, прямо сейчас. Поэтому не смей… Не смей меня бросать, — Мин рукавом вытирает слезы на лице и смотрит так, что Ким не выдерживает, притягивает голову парня к себе и кладет на свою грудь. Он любит его, и он это сказал. Намджун даже забывает о боли от пулевого ранения. Мин Юнги его любит, и если раньше Намджун думал, что любить его — это уже прекрасно, то сейчас альфе кажется, что получить взамен любовь от объекта своего обожания даже лучше. Намджун с усилием стирает расплывающуюся на все лицо улыбку. — Слышишь, бьется? — говорит альфа, вжимая голову Мина в свою грудь, и омега кивает. — Для тебя и только для тебя, и всегда так будет. И вообще, от ранения руки я не умру, вот только шлепать тебя первое время придется левой, — усмехается альфа, и Мин резко дергается назад. Омега хватает руку альфы и только сейчас замечает, что прострелили Намджуну кисть, и грудь в крови, потому что альфа прижимал ладонь к груди. — Скотина! — кричит Юнги и даже не смотрит в сторону подошедшего Техена. — Урод! Ненавижу! Намджун взглядом просит обеспокоенно смотрящего на рану друга уйти. — Я смотрю, у вас семейная драма, позже подойду. Периметр чист, можно выдвигаться, — Ким уходит к своим людям. — Что ты за человек такой? Ты вообще человек? — Юнги отползает назад, но Намджун, схватив его за ногу, тащит к себе. — Я вообще-то ранен, и помоги перевязать руку уже, а то я точно умру от потери крови, — смеется альфа. — А вообще, знал бы я, что ты мне признаешься вот так, то давно бы под пули полез. Ким подтаскивает Юнги ближе и прижимает все еще ворчащего парня к груди. Наконец-то омега слышит звук сирены подъезжающей машины скорой помощи.***
Намджуну и Юнги жизнь спасла охрана альфы. Они не стали разбираться и выяснять, что за три внедорожника залетели на улицу, где находится ресторан. Именно люди Намджуна начали первыми стрельбу, больше как предупредительную, чем как атакующую, что и позволило альфе пригнуться и утащить с собой Мина. Все, кто стрелял в альфу, погибли на той же улице. Техен перестарался и даже для допроса никого в живых не осталось. Намджун потерял троих. Альфа и так знает, чьих рук это дело. Фенг успел покинуть страну. О неудавшемся покушении ему доложили уже в самолете, на пути в Пекин. Вот только это была не единственная плохая новость для китайца. Намджун в отместку перекрыл доступ на свою территорию и, самое главное, перекрыл два крупнейших канала для китайцев в Японии, что сулило им огромные убытки. В результате китайцы принесли альфе официальные извинения, а Фенг в наказание был понижен в должности за недальновидную политику. Хотя скорее, за неудавшуюся попытку убийства. К следующему их визиту картель The Red Bullet уже будет готов.