Наши ножи

Кошмары. Кошмары. Кошмары. Ей снилось, как она спускается по широким ступеням Септы, и как солнечные лучи, играющие в разноцветных стеклах, расцвечивают ее белое, как девственный снег, платье. Что-то хрустнуло под ногой. Это был засохший бордовый лепесток розы, подумала сначала она, но оглядевшаяся Санса увидела, что треснувший местами мраморный пол выпустил из-под земли белесое чар-древо, заполонившее огромный купол храма кровавой кроной. Стояла мертвая бездвижная тишина. Все без исключения смотрели на нее, наблюдая за каждым неуверенным шагом девушки, но каких-то определенных лиц она не видела, думая лишь о том, что должна быть храброй. Септон жестами приглашал ее пройти к жениху, и она в ужасе остановилась, увидев Тириона Ланнистера. Этого не могло быть, и миледи понимала это, но, подчинявшаяся неведомой силе Санса послушной овечкой шла на свое заклание. Септон что-то говорил, лениво шевеля толстыми губами. Его размеренные речи и благовония, дымившиеся отовсюду слабыми струйками, удушали ее. Плотная одежда сковывала, и, пребывая в немыслимом бреду, девушка ухватилась за голову. Сансу Старк вот-вот должны были признать женой лорда Тириона, и леди запротестовала. Довольно! Однажды с ней это уже было, и больше быть не могло. Подхватив платье, девушка побежала прочь. Никто не сдвинулся с места. Она боялась услышать погоню за собой, но следом за ней никто не побежал. Нужно было уходить. Дальше, дальше от этого места! Девушка споткнулась об корень, расколовший прочную плиту, и, упав, больно ударилась, запутавшись в юбке. Она не успела прийти в себя, а кто-то схватил ее за локоть и приподнял. Это был Рамси. На лице его не было шрамов, и Санса ужаснулась бастардской улыбке, медленно расплывавшейся по его бледному лицу. Вновь слышались брачные клятвы, однако ныне заветы произносились старым богам. Зловеще нависала над ней крона чар-древа, протягивая скрюченные белые ветви. Ничего не говоря, Рамси разворачивал ее. Ей пришлось повернуться. Пришлось встать на колени, и Санса, не сдерживаясь, плакала, чувствуя, как с нее сдирают одежду. Он брал ее прямо там, на глазах у всех, грубо, совершенно не щадя девушку, и ухмылялся ее крикам, вонзая свой член в ее лоно словно нож. Она плакала от стыда и кричала от боли, но голоса окруживших ее плотным кругом людей желали новобрачным многих лет счастливого брака и были куда громче ее. Кошмары. Кошмары. Кошмары. Она видела, как стрела пронзает грудь Рикона. Видела, как рубят голову отцу и как эта голова катится с тронного помоста. Видела, как обнаженное тело матери бросают в реку. Видела содранные волчьи шкуры, отрубленные головы, чуяла волчью кровь. Девушка грезила Джоффри, Мизинцем, Лизой Аррен и даже Серсеей, говорившей в лицо о ее глупости и слабости, и Санса отчетливо слышала ее голос, преследовавший по пятам. — Слезы не единственное оружие женщины… — криво улыбалась королева. Калейдоскоп лиц и событий мелькал быстро и сумбурно, и она в ужасе бегала от своих кошмаров, спасительно обращаясь волчицей. Кошмары. Кошмары. Кошмары, сменявшиеся один за другим. Раздалось рычание, низкое и утробное, вдруг сорвавшееся на хрип. Клацая зубами, она подгребала лапами под себя жалобно скуливших щенят, стараясь вплотную прижаться к чар-древу. Павшие алые листья чернели запекшейся кровью на земле. Пахло пряной гнилью и еще морской солью, доносившейся от небольшого пруда, вдруг окружившего ее уютное логово в благословенной тени. Неподалеку лежала черная взъерошенная собака, дышавшая сбивчиво и редко. Кажется, он был ранен. Он звал ее, поскуливая, но волчица не могла подойти к бешеному псу и лишь опасливо поглядывала на темный омут, неспокойный от расходившихся по нему кругов. Видимо, тревога была напрасной. Вода вскоре успокоилась. Неслышно на поверхность опустился яркий лист, и лютоволчица, тяжело дыша, посмотрела на побитого мужа. Ей нужно было зализать его раны. Едва прозревшие щенята льнули к ее ногам, и мать, подхватив за шкирку одного из них, переложила своего ребенка к остальным, пряча их всех в углублении среди вздымавшихся из-под земли корней. Всплеснула вода, заставив ее обернуться. Пес заскулил, и поднявшая голову Санса увидела как, схватив, в темный омут его тащили противные скользкие щупальца. Она кинулась ему на помощь. Черная вода выкинула еще один склизкий отросток, потянувшийся в сторону оставленных щенят, и волчица, изменив направление, неистово вцепилась в него, прикрывая от опасности своих детей. Щупалец становилось больше. Они тянулись со всех сторон, круша белые ветви, с которых дождем капала кровь, ослепляя ее. Лютоволчица уже не видела пса, не слышала и не чувствовала его. Запищали испуганные щенки, и она опять рычала, бросаясь на врага из стороны в сторону. А враг прятался. Он умело скрывался в мутной воде, выбрасывая вперед длинные нескончаемые прутья. Словно хлысты, отростки хлестали ее, прожигая сквозь пушистый волчий мех. На ее теле одна за другой появлялись раны. Чар-древо плакало кровавыми слезами, шипя пророчества лесной ведьмы, и ее от безысходности душили рыдания. Санса продолжала сражаться, пока ее с силой не откинуло на ствол. Что-то хрустнуло. Больно. Ей было очень больно. Она жалобно заскулила, пытаясь подняться, но не смогла. Санса Болтон проиграла, и беспросветная тьма накрывала ее, холодом сковывая движения. — Миледи! Измотанная кошмарами девушка чуть не зарычала, наяву размахивая зачехленным ножом, припрятанным под подушкой. Она ожидала увидеть тянущих к ней руки врагов, но около кровати стояла лишь Мэри, вовремя отскочившая в сторону. Ни в чем невиноватая она всего лишь хотела накрыть госпожу покрывалом, совершенно не ожидая реакции столь бурной, и теперь, выбросив вперед руки, пыталась ее успокоить. — Я хотела вас накрыть… Накрыть. — Где Сандор? — не обратила внимания на ее слова леди Болтон. — Где Кирш и Билл? — А… Он-ни рядом и стерегут вас, как вы и просили, — тихо пролепетала прислуга, впервые видя госпожу в таком состоянии. Санса тяжело дышала. Она еще чувствовала боль, гулявшую по всему телу, и, пытаясь успокоиться, леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага огляделась. Комната. Довольно просторная. Десница постарался выделить кузине принца одни из лучших покоев, периодически интересуясь через слуг, не нужно ли им еще чего-нибудь. Окна слуги занавесили. Санса сходила с ума от палившего солнца, душившего жарою. В тени гардин было легче и спокойнее, и в полумраке она чувствовала себя более защищенной. — Просто нехороший сон… нехороший сон, — прошептала она, стирая холодный пот со лба. — Прошу вас, — все же пыталась накрыть ее покрывалом служанка, — поспите. Я могу принести ромашкового чая, чтобы вам стало лучше… — М-мам… — засипел спросонья Бальтазар, лежавший под боком у матери, и леди Болтон окончательно отошла от своего сновидения. — Спи, милый. — Пригладив темную голову сына, Санса поцеловала его, а после вновь устало посмотрела на Мэри. — Не нужно. — Дайте, я заберу у вас, — мягко коснулась она прозрачной руки миледи, и нехотя та все же отдала ей нож. — А то гляди, еще кто поранится. Он будет рядом. Поспите. Мэри ушла, но леди Болтон не сводила глаз со своего оружия. Нож лежал не так далеко. Она с легкостью могла бы до него дотянуться в случае чего. Около клинка она увидела заговоренные черные монеты, и вновь услышала, как в ее рыжеволосой голове голосом ведьмы зашипело чар-древо. Ее страх становился ее жизнью… Страх потерять детей… и сон не приносил ей никакого покоя. Санса натянула одеяло, нежно посмотрев на спавших рядом сыновей. Как же безмятежен был их сон! Надолго ли? Как же она была неспокойна. *** — Говорят, леди Болтон редко появляется на людях, а если и появляется, то видят ее в обществе Оленны Тирелл, — пропел Варис. С десницей он встретился после завтрака, и теперь государственные мужи шли по замковому парку, за повседневным разговором обсуждая дела насущные. — Кажется, розовый куст решил пустить корни в почвах более северных, — недовольно заметил лорд Ланнистер, посмотрев на безоблачное небо, голубое и глубокое. Как жаль, что в государстве все не так спокойно и безмятежно. Пролетел ворон. — Как бы обычные шипы не обернулись болтоновскими ножами. — Даже обычные шипы достаточно остры и не дают спокойной жизни уже не первому льву. — «Вырастая, крепнем», — задумчиво проговорил Тирион. — Вроде речь идет о розах, а не о шипах, становящихся шилом в пятой точке? — Варис ухмыльнулся, а вздохнувший карлик подцепил камешек с невысокого каменного бортика и потряс им в руке. — Видимо, черед пришел за драконами. Не секрет, что леди Тирелл недовольна королевой. Леди Болтон возможно будет ей недовольна. Что-то мне подсказывает, что их совместное недовольство ни к чему хорошему не приведет… — Вы, кажется, имеете в виду угрозы леди Сансы? — И не только. — Хм. Как интересно складывается жизнь, — прищурился от попавшего на глаза луча Паук. — Милое невинное дитя потеряло свою наивность и невинность во всех отношениях этого слова, при этом оставшись милым. Волк в овечьей шкуре… — В отношении урожденной Старк подобное замечание приобретает совершенно иной смысл, — припомнил об истоках своей некогда жены лорд Ланнистер. Переменам в ней он и сам удивлялся, но… ей это очень шло. Он вновь и вновь вспоминал о том вечере, когда желающая защитить супруга Санса бравурно раскрыла ему железнорожденный замысел, ловко сопоставив все факты. И ведь это спустя несколько дней пребывания в столице! С ним, пожалуй, бывшая леди Ланнистер была неоправданно резка, но, зная о том, что Санса пережила, он терпеливо сносил определенную учтивую холодность, проявлявшуюся к нему. Тирион правда очень хотел ей помочь, вновь и вновь возвращаясь к мыслям о ней, беспокоясь девичьим затворничеством. После того вечера, когда он удостоился чести познакомиться с ее мужем, десница леди Болтон почти не видел, а ведь прошла целая неделя. — Она мне кажется достаточно интересной, — перебил его мысли Варис. — Странное замечание для евнуха. — Хм-хм, — заулыбался Паук, переглянувшись со своим товарищем. — Нет, мой милый друг. Для меня женщины представляют интерес лишь с одной точки зрения. — Так и быть, поверю. Но только ввиду долгого знакомства, — парировал лорд Ланнистер. — Я думал об этом, — помолчав, сказал полумуж. Они это уже обсуждали невзначай, и Тирион все больше убеждался, что Варис не так уж и неправ. — О вашем интересе к Сансе Болтон… — Думаю, думали вы больше о ней, чем о моей скромной персоне и моих мыслях. — Хм… — лорд Ланнистер почему-то смутился. — В отличие от вас, для меня женщины интересны с разных сторон, но все же… Вы же не видели лорда Болтона? — Увы, только слышал. — Ну… Значит кошмары о том, как с вас сдирает кожу ревнивец с наклонностями садиста, вас точно не мучают. — Лорд Тирион, — прерывая их беседу, с мощенной тропы выплыл писчий десницы. — Драконы. Их видели на Драконьем камне. — Отлично! — приподнял брови полумуж. — Даже не знаю… Стало у нас одной проблемой больше или меньше… — Как говорят, что ни делается, то к лучшему. — А вы видели тех, кто так говорит? — Нет, милорд. — Определенно… к лучшему! *** Санса смотрела в пустую тарелку. Аппетита у нее совсем не было, и она лишь изредка наугад брала что-нибудь из красивой резной пиалы с орехами и сухофруктами. Рогар молчаливо ковырялся в еде, периодически поглядывая то на мать, то на брата, остервенело мявшего вилкой все, что лежало на его посеребренном блюде. Неподалеку от семьи Болтонов лежал лютоволк. Из покоев миледи Призрак уходить не пожелал, хотя его никто не выгонял и не удерживал, а после случая с Теоном и Невилом Пайком Санса и вовсе приказала подавать зверю самого отборного мяса. Прятавшийся в тени комнаты хищник теперь довольно грыз берцовую оленью кость, разбавляя тишину семейного завтрака хрустом. Леди Болтон стала еще бледнее. Лицо ее осунулось, и она нервно перебирала пальцами у самых губ. Ее иногда мутило от осознания того, в какой ситуации она оказалась, и в своем окружении ей повсеместно мерещились враги, способные на предательство. Утром пришли письма. Кроу на запрос миледи ответил, что все хорошо, и без хозяев дела в Дредфорте обстоят не так плохо. Из Риверрана вести также были добрыми. У Бриенны и у дяди Санса интересовалась своим младшим сыном и умоляла беречь его от возможных посягательств. Лорду Талли она сообщала, что заберет ребенка сама, только сама, и чтобы тот никому не отдавал ни о чем не подозревавшего лягушонка. Ведь это… могли быть хитрецы с Пайка. Писала она на всякий случай и Гловерам, и в Долину. Как и в своих кошмарах, Санса Болтон не знала с какой стороны ожидать удара, у кого просить о помощи, и теперь кидалась из стороны в сторону, опасаясь, что ей не хватит ни ума, ни сил противостоять ужасной действительности. — Когда я увижу отца? — Санса зажмурилась и внимательно посмотрела на зло глядевшего на нее Бальтазара. Ребенок хмурился и недовольно ширил ноздри, как и его лорд-отец, и леди Болтон содрогнулась, вспоминая последнюю встречу с супругом. С тех пор она его не видела. В тюрьму ее не пускали, сославшись на приказ десницы, который десница на самом деле не отдавал, а просить о чем-то лорда Тириона Санса больше не хотела. Она вновь и вновь подсылала слуг с дарами, и пару дней назад ей удалось подкупить стражника. Саму ее не пустили, но к Рамси Болтону прошел Эндрю Кирш, передавший ему от жены свежую одежду и еду. На расспросы миледи Дрю лишь сказал, что милорд исхудал, но просил ее готовить чистые простыни и греть место в кровати — член ему точно никто не отрежет. — Пока нельзя, Бальтазар, — ответила сыну мать, надеясь, что милорд придумал какой-то план. Иначе объяснить спокойствие супруга она не могла. Ведь Рамси никогда не был голословен… кроме того случая, когда он привязанный бахвалился перед ней на псарне. — Где он? Мы приехали сюда за ним, но мы его совсем не ищем. — Мать промолчала, и обычно не капризный ребенок вдруг закапризничал с новой силой. — Я хочу к папе! Где он?! — Бальтазар, прекрати… Я тебе сказала… — Нет! — крикнул ребенок. — Ты обещала, что он будет здесь. Ты сказала, что мы будем искать его, а мы ничего не делаем! — отбросил он вилку в сторону, и из тарелки вслед за прибором разлетелись тушеные овощи. — Я сам буду его искать!!! Мальчик вскочил со своего места. Он соскользнул со стула, и направился к двери, но уставшая мать лишь спокойно попросила его вернуться. — Бальтазар, вернись на место. Бальтазар… Но слушаться леди Болтон он не собирался. Скрипнула дверь, и ребенок наткнулся на Сандора Клигана. — Куда собрался щенок? — перегородил он ему дорогу, когда тот попытался пройти мимо, и мальчика будто подменили. — Пусти! — бросился Бальтазар на него. — Пусти, Пес. Пес, глупый Пес. А то я скажу папе, и он тебя… — Да ну! И где твой папочка? — прорычал Клиган. Не выдержав, ребенок кинулся с криком на большого как гора Сандора. Голос его срывался. Он рьяно колотил Пса кулаками, бросаясь на него всем телом, но мужчина, казалось, не обращал на него никакого внимания. Бальтазар не сдавался. Он лягался и даже попытался укусить того за руку, и Клиган, не рассчитав силу, отпихнул мальчишку в сторону, прямо в руки подбежавшей матери. С какой укоризной посмотрела на Пса пташка, прижимая к своей груди разбуянившегося первенца, будто он хотел ему навредить. Сандор виновато искривил рот, отвернувшись. — Бальтазар, успокойся, — гладила Санса сына. Он вдруг отпрянул от нее, заплаканный и покрасневший. — Ты… ты… г-говорила, что он вернется, и… и-и больше не уйдет. Никогда-никогда, — тихо плакал ребенок. — Я ничего не сделал… Я… я ведь в-вел… себя х-хорошо. Я был х-хорошим. Я не мешал! Мы с Рогаром не мешали, — кулаком стер он слезы. Губы его дергались, рассыпая маленькие ямочки на подбородке. Бальтазар старался успокоиться, но в силу возраста просто не мог, и его пока еще маленькое тельце содрогалось от нахлынувших рыданий. — Я… я… я совсем не плакал. Я все делал хорошо… Почему же он ушел? Что я сделал? Мамочка, мама… пожалуйста, — завопил он, — сделай так, чтобы он вернулся. Мамочка… Я буду самым хорошим-прехорошим. Я обещаю! Я б-буду… — Мам… — около нее возник заплакавший вслед за братом Рогар, и она прижала к себе своих маленьких сыновей, пытаясь их успокоить. Сладкая ложь не помогала. Дети плакали, суля обещаниями быть самыми послушными детьми на свете, и она все им и сказала, чувствуя, как жжёт язык горькая правда. Ей пришлось. Она сказала, что отца схватили злые люди, и злые люди хотят его смерти, и в ту минуту Санса Болтон едва сдерживалась, чтобы не зарыдать самой. Своими руками она рушила счастливое беззаботное детство своих детей, как безродных щенят топя в кошмарной жизненной действительности. Дети больше не капризничали, стирая рукавом тихие слёзы. Широко раскрыв глаза, Бальтазар переспрашивал. Он внимательно слушал спокойный голос матери и вновь задавал вопросы, крепко держа ее за руку. В замке он видел, как рубили головы петухам и курам. Видел, как умирали на забое телята и свиньи. Видел он и человеческую кровь, но впервые это странное слово «смерть» угрожало его отцу, отцу, которого он так ждал, так любил, на которого он так был похож. Папа был в тюрьме, но на вопрос почему, леди-мать ответила ему немного сбивчиво, сжимая в ладонях маленькие ручки детей. — Бальтазар, ты — старший. Ты должен защищать брата, — шептала Санса. — Наши враги хотят навредить и вам… — Нам? — Да, потому, что они знают, что мы вас с папой очень любим, а враги всегда бьют в самое больное место. — Папа умрет? — единственное, что спросил заикавшийся Рогар, и она внимательно посмотрела на своих старших сыновей. Где же взять сил, чтобы все это выдержать! — Миледи! — вбежала Мэри, толкнув Сандора дверью. — Драконы! Большие драконы. Я сама видела из башни! Драконы… Драконы!!! — твердила она. — Они летают над городом. Принц и королева вернулись! Санса поочередно поцеловала своих детей, будто не услышав ее слов. — Нет. Не умрет, — сказала она, и ей очень хотелось верить своим словам. Ведьма сказала, что Рамси вернется, если она захочет, а она очень хотела. О! Как же она хотела его возвращения. Она была согласна сделать все, что он пожелает, ради того, чтобы он стал кошмаром тех людей, заставивших ее детей ронять бесценные слезы. В то, что он умрет, она не верила. Он должен был вернуться, ведь худшие всегда возвращаются. *** Столица утонула в суете, как только над синим морем показались Рейгаль и Дрогон. Похожие на двух птиц, приближаясь, они становились все больше и больше, и вскоре их могучие крылья тенью легли на улицы рыжевшего терракотовыми крышами города. Со стен Красного замка запел рог, возвещая о великом возвращении. Ликующий народ высыпал на улицы, воспевая славу королеве и храброму принцу, защитившему их от белой смерти. Дети пальцами тыкали в небо, хлопая в ладоши от восторга, а старики, опасливо прятались, зная, что драконье пламя подобно Живому огню, а в любом Таргариене течет кровь Безумного короля. По замку суетились слуги. Десницу одолевали вопросами и несколько раз едва не сбили с ног. Он просчитывал о всех делах, которые нужно было срочно обсудить с королевой, и в Тронном зале опять встретился с Варисом, получив от него послание от Миссандеи. — Дел невпроворот. За лютоволка тоже придется отчитываться… — Видимо, нет, — Паук посмотрел вглубь зала, и повернувшийся Тирион увидел вошедшую Сансу. Ее окружали солдаты с болтоновскими шевронами. За руку девушка держала, видимо, своих детей, а впереди нее трусил Призрак, пропавший еще до отъезда королевы и принца. — Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. — Скорее… волк шкуру меняет, а повадки те же, — добавил Тирион, говоря отнюдь не о лютоволке. Полумуж смотрел на девушку, направлявшуюся к ним. Она сплела колосок на самом затылке, подобно матери убрав волосы со лба, и вившиеся рыжие пряди спокойно струились по плечам, прикрывая нежно-голубое платье с запахом. Не слишком свободные рукава, наползавшие на кисти, были сшиты из ромбовидных кусочков ткани различных оттенков морских волн с редкими желтыми вставками и перекликались с превосходно выделанным в форме пера лабрадоритом, висевшим на золотой цепочке — подарок Робина Аррена, красовавшийся на высокой груди леди Дредфорта. — Леди Болтон, — склонил голову лорд Ланнистер, и та поклонилась в ответ. Голубой цвет был ей очень к лицу, оттеняя уж слишком печальные глаза. — Мам, мам, а почему у мальчика борода? — громко зашептал один из ребятишек, прищепкой ухвативший мать за юбку, не подумав, что услышать его может не только леди-мать. Тирион посмотрел на двух мальчуганов, совершенно не похожих на Сансу. После той знаменательной встречи ему было с чем сравнивать, и перед собой он видел маленьких Рамси Болтонов, более аккуратных и чистых. Интересно, будь это их дети, были бы они похожи на него? Не ростом, конечно, стыдливо подумал полумуж, а… всем остальным? — Рогар… — покраснела Санса. — Хм. Бородатый мальчик… Может, я взрослый дядя с маленькими ножками? — А больше похож на большого ребенка, — не скрываясь, сказал старший сын леди Болтон, и та недовольно посмотрела на него. — Бальтазар… — Ничего страшного, миледи. Полагаю, столь великие мужи на Севере не частое явление. Лично я был в ваших краях лишь дважды, — сказал он Сансе, повернувшись затем к мальчику, державшему мать за руку. — Когда-то я был большим-пребольшим, но вол… — прикрыл он глаза, оговорившись, — дракон откусил мне ноги. — Почему он не проглотил тебя целиком? — ответил Бальтазар, пребывавший не в самом лучшем расположении духа, и лорд Ланнистер лишний раз убедился в сходстве детей с отцом. — Лорд Тирион… Лорд Варис, — громко сказала Санса, пытаясь скрасить неловкость. — Это мои сыновья. Бальтазар и Рогар. — Ты — Ланнистер. Золотой лев. Это Ланнистеры? Мы учили с мейстером южные дома, — проговорил младший мальчик, и мать тонкими пальцами провела по его кудрявой голове. — У вас сообразительные дети, леди Санса, — задумчиво улыбнулся Варис. — Благодарю. Тирион о чем-то спросил ее, но леди Болтон ощутила на себе чей-то взгляд. Девушка случайно повернулась в сторону галереи и увидела… Джона. Приоткрыв рот, он остановился и долго смотрел на нее. От южного, а, может, восточного солнца он немного потемнел. Небритый, он едва успел освежиться с дороги, и завязанные на затылке узлом волосы еще блестели от влаги. На плечах темно-графитной рубашки чернели переплетавшиеся драконьи хвосты, и им вторили застежки в виде драконьих голов. С виду Старком он больше не был, и Санса испугалась странной пропасти, о которой раньше не думала. Ведь теперь они стали дальше — из-за своих семей. Джон уверенно двинулся в ее сторону. Санса боялась. Она стояла на месте, сжимая руку Бальтазара, не зная, как ее встретит брат после стольких лет. Она сделала пробный шаг навстречу, хотела что-то сказать, присесть в поклоне, но Джон расставил руки в стороны, и, облегченно вздохнув, она кинулась в его крепкие объятия, задыхаясь от радости, что Джон остался Джоном. Брат крепко прижимал ее к себе. Как же давно он не видел ее, а она с тех пор ничуть не изменилась. — Я только получил твое письмо. Я был у тебя, но мне сказали, что ты вышла… — Я… Что-то уперлось наследному принцу в ноги, и Джон Таргариен на шаг отступил от сестры. Это был маленький голубоглазый мальчик, похожий один в один на один его кошмар из прошлого. Смотревший на него диким зверем Бальтазар пытался рукой отстранить чужого дядю от своей матери. — Это… — Бальтазар. Ты видел его тогда. А это Рогар, — спешно представляла она ему своих детей, боясь посмотреть мужчине в глаза. — Как он вырос… Мне столько нужно… Нам нужно обязательно поговорить. Санса склонила голову. Обернувшись, леди Болтон переглянулась с Сандором, и тот шагнул вперед, готовый идти за ней. — Останься с детьми, — тихо пролепетала она, и, вспомнив о том, что было утром, он послушно остался подле щенят волчицы. Санса Болтон напоследок что-то шепнула детям, пока Тирион о чем-то докладывался принцу. Бальтазар взял за руку брата и беспрекословно остался там, где его оставили, понимая, что теперь он должен был быть большим. По тронному залу некогда Санса Старк шла следом за некогда Джоном Сноу. Оба они молчали, боясь испортить столь долгожданную встречу неуместными вопросами. Брат бережно придерживал сестру, указывая ей дорогу, словно замок Сансе был незнаком, и бесшумный Призрак следовал за ними — за теми, в ком еще текла волчья кровь.