***
Расставанию с женой Рамси Болтон был опечален, ловя себя на странном после казни желании быть с ней чаще и больше. Ведь так и было последний год в Дредфорте да и до этой войны с ходоками. Они жили не тужили. Вместе трапезничали, соревнуясь в том, кто кого побольнее ужалит в словесных перепалках, обсуждали дела насущные и трахались, когда ему этого хотелось. Иногда он ловил себя на других желаниях, не в силах избавиться от приятных воспоминаний о славных винтерфелльских ночах, но… Теперь он был умнее. Поиграть он мог с очередным Вонючкой — благо идиотов, бросавшихся ему под нож всегда хватало — а вот с Сансой все обстояло иначе. Теперь иначе. Она оказалась совсем не глупой и не такой тихоней. При ее красоте острый ум был очень приятным дополнением, особенно, если это касалось каких-то важных вопросов, да и просто говорить с ней ему стало нравиться. Красоту стежков при вышивании они, конечно, не обсуждали, но… Иногда Санса, забывшись, мечтательно рассказывала занимательные вещи про те места, в которых побывала, людей, которых видела и знала, и, поскольку Рамси мог рассказать не так много, точно так же, как слушали сказки матери Бальтазар с Рогаром, он ее слушал, украшая девичье повествование россыпью циничных замечаний. Одной болтовней сыт не будешь. Разговоры его утомляли, и, понимая, что ему нужно, миледи старалась. Она забавно краснела и от удовольствия, и от стыда, стесняясь самой себя. Взрощенная принцессой девушка опускалась до уровня простоволосой девки, псарницы, прачки, хоть где-то становясь ближе к нему по происхождению, ведь под дорогим костюмом, под кожей все одинаковы. Невольно бастард поморщил нос — одинаковы-то одинаковы, но он со знанием дела мог сказать, что кожа у Сансы, не знавшей тяжелой работы, была белее и нежнее. Он заметил это еще в ту ночь, когда высвободил ее тело из толстой ткани свадебного платья, да и выпорол в тот единственный раз очень осторожно, бережливо относясь к своей любимой игрушке. Теперь для игрушки она была слишком ему дорога, слишком самостоятельна. Санса оказалась очень ценным союзником, умным и пугливым порой, а еще красивым. Возможностью раздвинуть перед ним ноги, усердно делая вид агнца, несущего себя на заклание, мог похвастаться не каждый. А ведь после, как ни в чем не бывало, Санса Болтон облачалась в личину холодной неприступной леди, словно он ничего не видел. Подобная двуличность его иногда раздражала, а порой восхищала и, глядя на то, как ловко она дурит лордов и леди, выцеживая высокопарные слова, взгляд бастард на жену становился все более осоловевшим. Что и говорить, папочка сделал ему хороший подарок, решив поженить своего отпрыска однажды. Довольно качавший головой Черный лорд свернул в какой-то коридор. В конце переговаривались две фигуры, и, присмотревшись, бастард узнал наследного ублюдка, с которым все носились как с писаной торбой. Разговаривал Джон с каким-то толстяком, но, заметив краем глаза приближающегося человека, Таргариен-Старк повернул голову и нахмурился. Хищно поежившись, Рамси уверенно повел за собой Кирша, и, выпрямившись, Джон пошел к нему навстречу. — Мой дорогой шурин! — проплыли слова бастарда, расставляющего руки в стороны. — А я-то думал, в какой дыре ты запропастился. — Надеюсь, вам и вашей жене уже лучше! — влез в разговор добродушный толстяк, улыбаясь, и Рамси Болтон недовольно посмотрел на него из-за плеча не менее недовольного принца. — Это тот мейстер, который осмотрел вас и миледи, милорд, — тут же шепнул Черному лорду Кирш, и лорд-бастард вновь вспомнил ту толстую руку, что елозила по нему прежде, чем за свои обязанности принялась Санса. — Ну… Вообще-то я еще не мейстер, я еще… — «в подмастерьях у мейстера Квиберна» — хотел договорить Сэмвел Тарли, но им и его статусом совершенно никто не интересовался. — Вижу, теперь ты под каблуком у другой своей родственницы, — вернулся Рамси к выбранной жертве. — Из огня да в полымя… — Я — наследник престола, — напомнил о себе и об определенной субординации принц. Джон пытался держать себя в руках, но перед глазами то и дело возникали падающий на бранное поле Рикон, пронзенный Болтоновской стрелой, да ледяная Санса, жмущаяся к нему под сенью Черного замка. — Ну, после Короля Севера это звучит не так впечатляюще, а я… признаться так и вовсе рад, что ты… — хотел Рамси сказать «бастард», но все же не решился, — внял моим увещеваниям и держишься как можно дальше от моей жены. — Хмыкнув, лорд Дредфорта презрительно оглядел стены Красного замка. — Что за душная клетка! Тебе под стать. Хорошее место, чтобы прятаться за чьей-то юбкой. — Хм. В виду последних событий еще вопрос, кто прячется за юбкой. — Джон Сноу дернул головой, делая шаг вперед. — Ты выжил только благодаря ей, — навис Белый волк над Черным лордом. — Можешь за нее не беспокоиться, — буравил его взглядом Рамси. Он пытался улыбаться, но вместо этого на лице опять возникал недовольный ревностный треугольник, сложенный из морщин под носом. — Она до глубины души рада нашему воссоединению! Я всегда говорил тебе, — прикрыл он глаза, оголяя хищный клык. — Она чудесная женщина… Теперь знающая свое место, как бы ты не хотел этого изменить. — Ее место со своей семьей, и она это прекрасно понимает. — Говорил Джон про себя, Арью и Брандона, но Рамси не преминул добавить. — Ее семья — я и наши дети. Уж точно не ты, бастард. — Рычал бешеный пес на белого волка, позабыв, кто перед ним стоит. Джон злился. Наглость ублюдка, отлучившего сестру от всей семьи, его выводила из себя, и, плотно сжав челюсти, он вновь попытался играть с противником на равных. — Может, она и с тобой, но в отличие от тебя, меня она любит, — выпалил лорд Таргариен, и Черный лорд на мгновение побелел. Глаза его стали холоднее льда, но он тут же улыбнулся. — Я ничего об этом не слышал, а вот… О том, что она любит меня, слышали все. — Нужно быть полным идиотом, чтобы поверить в то, что это была правда. — Да… Врать она умеет. Вопрос только вот кому… — скалился бастард, пытаясь повернуть все вверх дном, и цели он своей достиг. На мгновение в темных глазах принца проскользнула тень сомнения. Оборона его пала, и бастард, вонзая невидимый нож в противника, стал медленно проворачивать свое злоязычное орудие. — Кстати… Можешь поздравить меня. Я в очередной раз стану отцом. Видел бы ты ее глаза! Вся светится от счастья. — Видел бы ты, как она была рада, когда сбежала от тебя… — попытался сбить спесь с бастарда Джон, но болтоновский ублюдок, как и тогда на переговорах перед битвой за Винтерфелл, уже чувствовал себя победителем. Тот сделал еще шаг, едва не толкая принца, но Джон не отступил, угрюмо пасмурнев, и бастард, глядя глаза в глаза, опять улыбнулся, впрыскивая очередную порцию яда. — Исходи слюной по своей женщине… Ах, да… У тебя ее просто нет. Может поэтому ты смотришь по сторонам? В глазах у Джона потемнело. Он чувствовал, как приливает кровь к щекам, сковывая челюсти от злобы. Продолжать разговор с сумасшедшим, не знавшим ничего святого, Джон Таргариен не собирался, проклиная странную особенность Красного замка — встречать людей, встречаться отнюдь не хотевших. Выдохнув, принц ненавистно посмотрел на причину смерти младшего брата да разлуки с сестрой. Он ведь никогда не понимал и не поймет, почему она осталась с «ним», и наследный принц безысходно нахмурил брови. — Если я только узнаю, — сказал он медленно, сощурив глаза, — что она вновь страдает по твоей вине, — положил он руку на белую костяную рукоять меча, подаренного главнокомандующим Ночным дозором своему преданному стюарду. — Я убью тебя… И королевский суд мне для этого не понадобится. Теперь уже Белый принц глядел на Черного лорда победителем. Рамси бесился. Джон был взбешен не меньше, но его печальное лицо не выдавало истинных чувств. Сейчас его положение было куда выше, и он в силу статуса свысока смотрел на никчемного безумца, которого мог приговорить к смерти лишь по королевской прихоти. Познавший власть, он вновь об этом напомнил. — Не попадайся мне на глаза, чтобы я не сделал этого раньше. Толкнув бастарда плечом, Джон шел вперед. Сэмвел Тарли, не зная, что говорить и делать, виновато склонил голову и пошел за ним, едва обогнув цокнувшего на него Эндрю Кирша. Остервенело бегали по сторонам голубые глаза Черного лорда. Рамси Болтон пылал от ярости, но последнее слово определенно должно было остаться за ним, и он вновь непринужденно улыбнулся. — Я весь дрожу от страха! — развернувшись, крикнул Рамси. — Держись от нее и от моих детей подальше. Мои сыновья достаточно большие, чтобы держать нож в руке. Белый волк на его угрозы не обернулся. Джон лишь сжал кулаки. Однажды он избил мелкого ублюдка и мог сделать это и сейчас. Он мог переложить всю ответственность на кого-то другого, подговорив стражников, мейстеров, чтобы они отравили Рамси Болтона, но он думал о сестре. Чернота, пущенная Дьяволом-искусителем проникала ему в душу. Наверное, этот сумасшедший был прав, но поверить в то, что Санса и вправду любит своего мучителя, он не мог.***
Джорах вышел на просвет полуразрушенной арки. Прищурился и, пожевав губами, жестом пригласил леди Болтон войти в опаленную башню. Неуверенная Санса прошла мимо него. Сандор Клиган, переглянувшись с Мормонтом, подобно ему остался ждать свою госпожу. К друг другу мужчины приглядывались, оценивая покоившееся на поясах оружие и возможную силу, скрытую плащами и доспехами, и они знать не знали о том, что похожи, и объединяли их не только верная преданная служба, но и преданные женщинам чувства. Преодолевая подобие зала, украшенного мраморной плиткой, леди Болтон шла к фигурке, облаченной в белоснежный плащ. От некогда потолка остались лишь своды, тянувшиеся к друг другу, но так и не соединявшиеся. Между ними гулял ветер, трепавший ее распущенные волосы. Неподалеку от разрушенных колонн лежали барановидные шапки. Оглядываясь по сторонам, Санса пыталась припомнить то, что было на месте опаленных развалин, но из пропасти башни полыхнул столп пламени, заставив Черную леди вновь обратить внимание на Дейнерис, возвышавшуюся на руинах осыпавшейся местами лестницы. Мать наблюдала за своими отпрысками. Шло время кормления, и один из драконов, треща языком, злобно кричал на другого, выхватывая из пасти брата тучную коровью тушу. Королеву их игрища нисколько не пугали, но, увидев, как Дрогон раскрыл пасть, чтобы укусить Рейгаля, та прокричала что-то на неизвестном Сансе языке, и голос ее зычно отозвался эхом. Удовлетворившись воцарившимся спокойствием, она повернулась к своей гостье. — Ваше величество… — оторвала рыжеволосая леди взгляд от драконьей преисподней. Она была смятена увиденным, и произведенным эффектом леди Таргариен осталась довольна. — Вы хотели меня видеть? — Да. — Бурерожденная сошла со своего помоста, и из башни вновь послышались проказные стрекот и шипение. Пройдя мимо своих стражников, королева повела леди Болтон за собой. Перекинувшись незамысловатыми фразами и замечаниями, девушки преодолели несколько пролетов и разрушенных коридоров, оказавшись на балконе, открывавшим чудесный вид на море. — Как странно… — начала леди Таргариен, укладывая руки на ограждение балкона, но оглушенная драконами Санса не сразу ее услышала. — Мы ведь даже с вами родственницы благодаря Джону, а ведь так и не познакомились. — Д-да… — леди Дредфорта едва выдохнула. Королева казалась очень дружелюбной, и она даже ей улыбнулась, посетовав, что их знакомство не произошло раньше. — Лорд Тирион сказал мне, что вы хорошо знакомы с этим замком. — Д-да. Относительно, — покраснела леди Болтон, понимая, что ей явно интересовались. — Я не знаю, сказал ли вам лорд Тирион, что здесь я была пленницей, и свободно ходить по замку мне позволялось только в сопровождении… И туда, куда мне позволялось ходить. — Я тоже была пленницей, — вдруг сказала королева. — Неужели? — Да, — опустила белокурая красавица голову, вглядываясь в море. — Я долго жила в изгнании, а потом меня выдали замуж против моей воли. Правда всего один раз, — намекнула она на историю самой Сансы, — но… становится женой Кхала Дрого мне не хотелось. — Леди Болтон, сжав в ладони кулон черного обсидиана, вгляделась в безмятежный профиль Белой королевы. Остроконечная корона ей шла, заостряя мягкие черты лица. Кажется, она была старше ее самой, но детская свежесть, подчеркнутая светлыми оттенками платья, умело скрывала возраст леди Таргариен, превращая ее в сказочную королеву. Белый плащ легкой шерсти, висевший через левое плечо, удерживал маленький дракон, прикрывавший открытое плечо крылом наподобие рыцарского доспеха. Широкая юбка белого платья, серебрившегося росшивом драгоценных нитей, доходила королеве до середины голени, открывая светлые сапоги тончайшей оленьей кожи. Из того же материала были сделаны и королевские наручи, зашнурованные до локтя. Все же полеты на драконах накладывали свой отпечаток на этикет костюма, и Санса, привыкшая к пышным юбкам и тугим корсетам, отчасти восхищалась женской красотой, на ее красоту не похожей. — И все же я его полюбила, — сказала вдруг Дейнерис, и леди Болтон вспомнила о том, что слышала на суде. Воображение рисовало ей сильного неизвестного Кхала, лишь отдаленно напоминавшего настоящего дотракийца. Вымышленный Дрого выливал огромный котел золота на голову утонченного белокурого принца Таргариена, и Санса невольно задумалась о своем особом случае. Рамси мог сотворить с Риконом вещи ужасные, но так этого и не сделал. Кроме раны от стрелы да каких-то незначительных синяков, Санса Старк на теле младшего брата, перед тем, как омытого отправить в крипту Винтерфелла, ничего не обнаружила. Может… Бастард и вправду хотел вернуть ее и поменять на него? Тогда бы она никогда не согласилась с мыслью столь глупой, но сейчас подобная идея казалась ей вполне вероятной, ведь иначе Рамси не упустил бы возможности поиграть в свои игрища с несчастным лордом Старком. Уж отрезать палец или что-то другое он точно мог, но ведь не сделал… Леди Болтон дернулась. Вновь неистово закричал дракон. Взлетев, он сел на край башни и, расставив солнцу кожаные крылья, по-орлиному посмотрел вдаль. — Не бойтесь, — даже не оглянувшись, сказала королева. — Когда-то у меня была лютоволчица, и я, зная ее нрав, тоже просила ее не бояться. — Вас слушали? — Как правило нет. — Дейнерис улыбнулась. — С драконами так же, хотя признаться, между лютоволком и драконом большая разница. — Очевидная, ваше величество. Девушки переглянулись. Королева с любопытством разглядывала Сансу и задумывалась о том, что они были очень похожи. Обе были красивы. Обе были пленницами в свое время. Обе оказались женами нелюбимых мужчин, в последствии ставших желанными, ведь ответу Черной леди, данному на суде, Бурерожденной хотелось верить. Но были у них и различия, и это чувствовали обе: и лютоволчица, и дракон. — Сколько у вас детей, леди Болтон? — Трое. — Я видела только двоих. — Младшего я оставила у дяди, миледи. — В Винтерфелле? — Нет. У своего дяди. В Риверране. — Подтверждала она слова десницы о многочисленных связях леди Болтон. — Хм. Когда-то моих драконов было тоже трое, — вновь задумалась о сходстве Дейнерис. — Они были достаточно большими, и я надеялась, что в мире не существует угрозы, способной им навредить. Я ошиблась. — Мне жаль. — Мне тоже. Но у меня есть еще двое, которых я стараюсь оберегать, и они оберегают меня. — Вас поэтому называют матерью драконов? — Хм, — печально улыбнулась королева. — Когда-то я ждала ребенка, леди Болтон. — Дейнерис пошла вперед, и Санса последовала за ней. — Повитухи предсказывали мальчика, но… в один день я потеряла и мужа, и сына. Меня называют неопалимой, и, поверьте, я не горю в огне. Я узнала об этом в ту ночь. Я вошла в погребальный костер мужа, а вышла из него с ними. Замедлив шаг, Санса приоткрыла рот. Она прекрасна знала, что народная молва порой неимоверно глупа и одновременно талантлива в создании легенд, но, видимо, некоторые из них были правдой. Она вновь разглядывала наряд королевы. Вновь она смотрела на эту аккуратненькую головку, увенчанную короной, представляя наездницу драконов в деле. Арью всегда трогали рассказы о летающих воительницах из дома Таргариенов, но не ее, а сейчас, глядя на живую легенду, она опять поддалась восхищению ею и ее спокойствием. — Я хотела поговорить с вами не об этом, — прервала ее мечтательное созерцание леди Таргариен. — Я вас слушаю, миледи. — Я не очень довольна тем, как обстоит дело с Севером, леди Болтон. Я прочитала письма, переданные вами, и должна сказать, это не единственное письмо, в котором Северяне выражают свое недовольство нынешним хозяином Винтерфелла. — Простите… — стыдливо склонила голову Санса. Некогда в аресте Рамси она винила брата, но оказавшийся невиновным Брандон вдруг даже обрел прощение сестры за содеянное, и она по-сестрински за него вступилась. — Я дала вашей милости письмо не для того, чтобы показать нелюбовь некоторых лордов к моему брату, а для разоблачения железнорожденных… Он еще молодой Хранитель Севера, и в глазах многих он очень неопытен и юн, — пыталась она оправдать его. — Вам должно быть известно, что наши земли очень пострадали от войн. Неудивительно, что ему тяжело, восстанавливать… — Я знаю… — перебила ее Матерь драконов. — Но недовольны им не только Северяне, но и я… — Мой отец, ваше величество, пользовался большой любовью среди Северян. Король Роберт… — Который сверг моего отца? — Именно… Избрал его своим десницей, но ни на его жену, ни на его детей ни эта любовь, ни преданность, увы, не распространилась. Моего старшего брата предали. Недавно я узнала, что нагое тело моей матери бросили в реку, а что сделали предатели с ним мне… Мне страшно об этом думать, — выдохнула Черная леди. — Моего младшего брата другие предатели выдали мужу, — осеклась она на полуслове. — И он убил его. Не подумайте, что Север полон бесчестными людьми, но… Северяне преданы тому, кого любят, и… Видимо, — пришла она вдруг к странному выбору, о котором никогда не задумывалась, — эту любовь моему брату еще предстоит завоевать. — Может эту любовь стоит завоевать вам? — П-простите? — Вы знаете, для чего я вас позвала? — Нет… Ваше величество, — нахмурилась Санса. — С тех пор, как я начала свой путь к престолу, — королева развернулась, широким жестом откинув зацепившийся за ремешок плащ. — Я поняла, что мне нужны люди, преданные и верные, которым я могу доверять, и которые будут служить мне. — Ваше величество… Вы сохранили моему мужу жизнь. Вы не оставили моих детей без отца. Вы вправе требовать от дома Болтонов и от меня всего чего пожелаете, если мы… сможем это исполнить. — Дейнерис улыбнулась. То, что ее королевское милосердие было замечено, ей нравилось, и она, почувствовав себя очень мудрым правителем, продолжила. — Я хочу… Чтобы вы стали Хранителем Севера, — медленно и четко выговорила она. Дракон сорвался с места, стремглав улетая в морские просторы. С края опаленной башни слетел камень, но Санса не обратила на него внимания. Ей показалось, что она ослышалась. — Ч-что? — Я хочу, чтобы вы стали новым Хранителем Севера. — Н-но… — девушка встала в ступор, в упор глядя на Дейнерис Таргариен. — М-мой брат… — Мне нужен человек, который справится с этой службой лучше. Ваш брат, увы, не тот человек. — Я… Он еще молод. К-к-к тому же он не один, насколько мне известно. — Да. С ним ваша сестра, которая в самом скором времени может выйти замуж. — В ее планы замужество никогда не входило, — про себя сказала леди Болтон, но ее слова услышали. — А у вас все всегда шло по плану? — Думаю, как и у вас, — ответила Санса, задрав голову, и королева лишний раз убедилась в своем выборе. — Тогда очевидно, что мы друг друга понимаем. Я хочу, чтобы вы приняли… — Ваше величество… Постойте… Это… это неправильно, — запротестовала Санса. — Неправильно? — Я… Я больше не Старк… В глубине души я всегда им буду, но… — Мне не важно кто вы — Ланнистер, Старк или Болтон. Я вижу перед собой женщину, имеющую определенные заслуги в глазах короны, которая может быть полезной мне и… Джону, — повысила голос Дейнерис, и Санса Болтон внимательно посмотрела на нее. — А значит послужить на благо всем восьми королевствам. Черная леди думала. Слова королевы обескуражили ее, окатив будто холодной водой из ведра, и она не знала, что ей должно делать. А как же Брандон? Он не сделал ничего плохого, чтобы так подставлять его… Ничего плохого? Санса отвернулась, вглядываясь в море. У нее были свои собственные страхи, которые она прикрывала нежеланием досадить брату. Она-то справится с таким тяжким грузом? Когда-то Роберт Баратеон предложил ее отцу должность десницы, который и умер вскоре за королем. Жена Неда Старка была убита, его дети страдали. Что было бы, если бы он не согласился? Удалось бы им избежать всех этих несчастий? Ее брата провозгласили королем Севера, и провозгласившие же предали своего Молодого волка. Что было бы, если он не доверился бы им? Хранителя Севера Русе Болтона убил собственный сын, да и сам Рамси пробыл Хозяином Севера недолго, а она? Она едва не стала королевой садиста Джоффри и была несказанно рада, что избежала того тернового венца… Стоило ли рисковать так сейчас? Стань она Хранителем Севера, уж не потеряет ли она всей той счастливой жизни, над которой так чахла… А Рамси… Рамси был не менее опасен чем дракон. Уж она об этом знала, а в том, приручен он или нет, девушка уверена отнюдь не была. — Мой муж… — тихо прервала она воцарившееся молчание. — Ваш муж? — Я… — вдруг ей пришла неплохая идея в голову. — Джон мог бы стать хорошим Хранителем Севера. Он мог бы помочь Брандону. Он уже был Королем… — Это невозможно. — Почему? — Мои дети… Мои драконы сесть на трон никогда не смогут, а я больше никогда не смогу иметь детей. — Мне очень жаль… — Но Джон сможет. Он больше не Старк. Он… необходим мне здесь, — твердо сказала Дейнерис, будто обозначила границы на брата Черной леди. — Возможно, он станет королем всего Вестероса. — Миледи, я — женщина. — Находила все новые и новые причины Санса, боясь, что поспешное решение может стоить жизни ей и ее детям. — Северяне никогда не примут женщины над собой. — Я — первая королева Восьми Королевств. — Первой королевой была Серсея, подумала леди Болтон, но естественно промолчала об этом. — Все бывает впервые, и северяне подчинятся королевскому приказу точно так же, как подчинитесь вы. — Я… я не могу… Не сейчас… Это… — Почему? Ваши искренние заверения в преданности лишь простые слова? — уязвила самолюбие Сансы Бурерожденная, и Черная леди, расширив ноздри, держала ответ перед Белой королевой. — Я жду ребенка, ваше величество, — тихо сказала девушка, и ее слова подхватил ветер, неся их в сторону моря. — Ребенка? — повторила за ней леди Таргариен. Она невольно оглядела фигуру Сансы с ног до головы, но ее бы не стали так обманывать. Нет. — Я узнала об этом только сегодня… — Я… Я очень рада, — выдавила она из себя. Белая королева еще что-то говорила Черной леди, желая хорошей дороги и легкого разрешения от бремени, и, вспоминая о том, что у леди Дредфорта уже трое детей, пыталась затушить тлевший где-то в глубине души огонь зависти. При всех своих преимуществах перед Сансой Болтон, Дейнерис порой мучилась от своего небольшого недостатка, о котором ей напомнили. Она была королевой, могущественной и мудрой, но, сняв на время корону, она бы с радостью родила того мальчика, которого ее Кхал держал на руках в видении, и, наверное, с такой же радостью она бы понесла ребенка от Джона, если… если бы могла. Поблагодарившая за оказанную честь и извинившаяся за неоправданные надежды леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего Очага удалилась. Королева смотрела в море, где, играясь друг с другом, летали ее названные дети. Неслышно за ее спиной возник Мастер над шептунами. — Ваше величество, на Севере поднимутся черные знамена? — склонившись, спросил он. — Не сейчас. — Паук едва поджал губы от такой неудачи. — Она оказалась не готовой? — Видимо, да. — Может, стоило дать ей время подумать? — пропел Варис, не желая упускать из своей паутины дочь Эддарда Старка. — Или вы сочли ее непригодной для этой службы? — Ответственной… — Простите? — Она сомневается. Значит, готова. — Вспомнила Дейнерис о том дне, когда ее флотилия выплыла из Миэрина. — Времени у нее предостаточно. Сообщите мне, когда она разрешится. — Как вам будет угодно, ваше величество. Прошелестев белым одеянием, королева удалилась. Она улыбалась, и Варис, довольно сощурившись, подумал, что это к добру.***
Правильно ли было отказываться от предложения королевы? Санса то и дело прикладывала руки к лицу, пытаясь утихомирить жар, пылавший на щеках. Она ведь не могла стать Хранительницей! Она не наездница на драконах. Она не такая, как Дейнерис Таргариен. Она — слабая, глупая пташка, которая хочет пожить спокойной жизнью, а ее вечно направляют в усыпленный шиповником куст. Нет! Она едва оттуда выбралась живой, потрепанной, но живой, и теперь отчаянно пыталась отгородить себя от возможных опасностей. Вернувшись в покои, леди Болтон то и дело думала о черной стороне вопроса, но ведь… у медали две стороны? Она — мать, и прежде всего должна думать о спокойствии ее детей, и, стараясь отбросить воспоминания о недавнем разговоре с королевой, Санса все же невольно раздумывала о тех благах, которые могли достаться ей с таким титулом. Ведь с таким назначением, их положение выросло бы в разы, и она могла бы не опасаться преследований Брандона. Корона Севера, выкрашенная в белый цвет Старковских знамен, могла потемнеть, как предсказывала ведьма, и она обрела бы власть, но… Она боялась, что не справится, а плата за ошибки в игре престолов велика. Она не сможет, нет. Она слаба, но ведь… Она была не одна? Доверяй она лорду-мужу больше, она бы не боялась, но ведь он, за редким исключением, теперь вел себя с ней иначе. Может стоило довериться и себе, и ему, и королеве? Может, стоило согласиться? Королева правит Вестеросом с драконами, а она правила бы Севером с ним? — Сюда нельзя… Я сказала вам… Ай!!! — вскрикнула Мэри. — Стража! Стража. Пустите! — кричала служанка за дверью, и Санса Болтон, отложив на время отвергнутую корону Севера, огляделась по сторонам, поздно вспомнив о ноже, спрятанном на голени. Дверь в ее покои с шумом раскрылась, и, приплясывая, в комнату вплыл разъяренный Невил Пайк. — Ты… Ты и твой муж… Что вы с ним сделали? Вы ответите за все! — закричал он, приближаясь к ней. — Что вы здесь делаете? Стража! — попятившись, крикнула Санса. — Не делай вид, что ты ничего не знаешь, — стукнул он кулаком по столу, и девушка дернулась от испуга. Он был зол. Еще злее, чем на суде и, вспомнив о том, что с ней едва не сотворили, миледи вновь позвала на помощь. — Стража! — в коридоре эхом ей кричала Мэри, и леди Болтон пожалела, что отпустила Пса раньше времени. Далеко уйти он не мог. Ей нужно было выиграть время, дотянувшись до ножа. — Что вы с ним сделали?! — О чем вы… — Не делай вид, что ничего не знаешь. Думаешь, я не знаю, что скрывается за твоим милым лицом? Я заставлю ответить вас за все. С Железнорожденными нельзя так обходиться, — продолжал твердить о чем-то своем Невил. Санса затряслась. — В-вы угрожали мне в прошлый раз, и пытаетесь мне угрожать снова? — пыталась она взять себя в руки, но ей было немного не по себе, и она все продолжала пятиться назад. — Дверь там, — кивнула она головой. — И вам очень повезет, если вы не встретите моего супруга. Улучив момент, леди Болтон попыталась достать рукой до ножен, спрятанных под юбкой, но ее резкий выпад спровоцировал атаку. Невил в один прыжок оказался около нее и, сжав ладонь на ее шее, прижал миледи к стене, больно ударив ее головой. Девушка жалостно вскрикнула. — Ты думаешь, я боюсь твоего ублюдка? Думаешь, мне есть какое-то дело до того, что он сделает? Он никто, и я еще заставлю жевать вас землю. Из-за вас ни одному железнорожденному нет покоя… — В-вам с-стоит его бояться, — захрипела Санса. — Мне стоит только сказать ему, что… ты посмел ко мне прикоснуться, и он превратит твою жизнь в ад. Стража!!! — Невил сжал руку сильнее, и девушка как выброшенная на берег рыба хватала губами воздух, стараясь избавиться от сжавшей ее ладони. На глазах Сансы выступили слезы, и она отчаянно попыталась пнуть обидчика ногой. — Сука, я же те… Попытавшись стукнуть леди об стену, Невил смолк. У его шеи оказалось что-то холодное и твердое, и лишь сейчас он обратил внимание, что крики служанки, пойманной его охранниками, утихли, а в Болтоновских покоях появились люди, и кто-то из них приставил влажный от крови клинок к его горлу. — А теперь… Медленно отпусти мою жену, и от того, насколько медленно ты это сделаешь, будет зависеть, насколько дольше ты проживешь. Невил сглотнул комок, образовавшийся у горла. Так просто с добычей расставаться он не хотел, но все же послушно разжал длинные как щупальца пальцы. Освобожденная Санса часто задышала, отползая в сторону, и Невил с ненавистью посмотрел на ее рыжую голову. Пайка грубо схватили за шкирок, и он с грохотом полетел на пол, опрокинув обитые бархатом стулья. Лежа на полу, островитянин увидел утешавшего свою жену выродка. Он хотел что-то ему сказать, но над ним навис приженный на одну сторону верзила. Сандор наступил ему на руку. Захрустели кости, и Невил Пайк взвыл от боли. Эндрю Кирш со всей дури пнул его в бок. Клиган приподнял его над землей и с размаху ударил кулаком по лицу. Из острого носа потекла кровь, и пытавшийся прийти в себя, Невил лишь слышал высокий голос Рамси Болтона, уговаривавший жену успокоиться и обнять своего любимого супруга. С кулака Клигана выродец Пайка опять улетел на кулак Эндрю Кирша. — Что, уродец… — Не трогайте меня! — заверещал вдруг Невил, пока Сандор переводил дух после очередного удара. — О том, что я здесь, знают мастер над Кораблями и все Железнорожденные! Только ударь меня еще раз… — И что? — вдруг спросил Рамси Болтон, пришедший на зов дорогой жены. — Все прибегут тебе на помощь? А может… — состроил он из себя дурачка, догадавшегося о главном секрете. — Побегут жаловаться королеве? Я разочарован… Я думал, ты умнее, но у вас, видимо, у всех с мозгами туго. — Ублюдок! — крикнул Невил, плюясь кровью, и, скрутив ему руки, Сандор с Дрю согнули его пополам. — Ты же уже понял, что это бесполезно, а вот… — приблизился бастард к нему, наклоняясь, чтобы тот лучше его видел. — О том, что ты решил удушить мою жену, ее высочеству и всем ее мужам будет очень интересно. Может… Тебя даже сожгут в пламени дракона? А может… Отрубят голову? — Рамси вскинул голову, поднимая указательный палец вверх, но вдруг хлопнул в ладоши. — Тебе несказанно повезло. Я сегодня в хорошем расположении духа. К тому же, — нагнулся он к его уху, — членов на еще одного железнорожденного да перьев мне не хватит. Передай привет Вонючке. — Ты, ублюдок! — Кирш… — кивнул головой милорд, и Невила Пайка потащили на выход. — Ты еще пожалеешь! Ты и твоя сука! Твои маленькие выродки! Я доберусь до всех вас! Ты слышишь? — упирался он ногами, и Сандор, тащивший вместе с Киршем его под руки, вывернул кричащему конечность, переломав худощавому островитянину руку. Невил опять закричал от боли. — Вот теперь слышу, — крикнул ему в ответ Рамси Болтон, задумавшись, что неплохо бы с Невилом поговорить на более удобной территории, но у его уха раздался всхлип. — Ну-ну-ну. — Прижал он к плечу рыжую голову, готовую заплакать. А по коридорам тащили Невила Пайка. Брызжа слюной, он вовсю проклинал Черных лордов и клялся, что еще им отомстит. Кирш что-то злобно шептал ему на ухо, и обезумевший железнорожденный обещал расправу каждому Болтону, особенно малышам и бастардской шлюхе. Его крики стены Красного замка, имевшие уши, слышали очень отчетливо, и бастард, думавший, что визит вонючего Пайка ему так на руку, опять отвлекся на жену. Чувствуя, как сжимаются женские руки на его спине, Черный лорд не ощущал боли от заживающих ран, по-рыцарски задирая нос, а Черная леди жалась к нему так, как будто он и вправду всю жизнь был ее защитником. Мужское самолюбие возрастало до небес, а вот женское сердце горело от ненависти к обидчику, и, прижимаясь к мужу, взгляд Сансы Болтон упал на небольшой сверток, написанный утром, и она зло подумала, что там точно не достает одного пункта.