Наши ножи

К вечеру все успокоилось. На Красный замок опустился тихий сумрак, сгладив треволнения дня, и голоса, витавшие в покоях и коридорах, зазвучали куда камернее. Лорд Болтон сослался на какую-то необходимость переговорить с Киршем и ушел, заверив супругу в своем скорейшем возвращении. Оставшись одна, Санса с удовольствием играла с детьми. Довольные Рогар и Бальтазар с неподдельным восторгом рассматривали удлиненный нож, подаренный отцу Тиреллами. Леди-мать рассказывала им о валирийской стали, стараясь припомнить все клинки, которые знала, и несколько раз упомянула «Лед» погибшего лорда Старка. Рогар спросил ее о своем деде со стороны лютоволков, и она с радостью рассказала о нем, упомянув и о Кейтлин Старк. Слушавший Бальтазар вдруг спросил о другом своем деде, и Санса, пытаясь припомнить отца Рамси, лишь вспомнила о его подлом предательстве. Русе Болтон был Болтоном, — сказала она, предоставив ребенку самому додумывать о значении ее слов, и смутилась еще больше, когда Рогар переспросил ее: — Как и мы? Вынимать «Язык» из ножен мать им не разрешила, пообещав, что сам кинжал им покажет отец, и, утомленные дневной прогулкой да хорошим ужином, они вскоре отправились спать, так ничего и не рассказав матери об их тайных с отцом проделках. Наконец-то стянув с себя черное одеяние, расшнуровав тугой корсет, миледи сняла с шеи черный обсидиан. Слуги зажигали свечи, пока они весело переговаривались с Мэри. Воркуя о возвращении в Дредфорт, о появлении очередного лорда, девушки старались не вспоминать о случае с Невилом, но не удержавшись, служанка все же проговорилась — пятерых железнорожденных, пришедших вместе с ним и умертвленных болтоновской стражей, постарались вынести из замка как можно незаметней. Их уединение нарушил вернувшийся Черный лорд. Услужливой мудрой Мэри и след простыл. Девушка лишь украдкой взглянула на госпожу, тихо прикрывая за собой дверь. Стянув сапоги, Рамси Болтон улегся на кровать. Он хотел позвать жену, но увидев, что та вынимает какие-то заколки из волос, принялся разглядывать подарок противной старухи, прихваченный со стола. Познавший первую кровь, практически девственный клинок ему нравился, и он то и дело вынимал его из ножен, играясь как ребенок. «Язык» был остер, и он со знанием дела пробовал лезвие подушечкой пальца, вспоминая, как легко орудие вошло в ребро одного из железнорожденных. Гладкое острие блестело в свете свечей, и ему вторили небольшие, но превосходно ограненные черные агаты на рукояти. Порой в зеркальной поверхности возникала рыжая голова; он отвлекался от своей забавы и смотрел на жену. Санса расчесывала длинные пряди, разглядывая себя в зеркале. И долго ему ее ждать? Конечно, можно было притащить ее до кровати самому. По крайней мере напомнить, что он тут не для красоты лежит, но как показывала практика, лучше, если она сделает это сама. Он от этого только выиграет, и бастард криво ухмыльнулся на не поврежденную шрамами сторону лица. И о чем она думала? Уж не об ублюдке Джоне? В его отсутствие виделись они наверняка часто. Проклятый арест! Санса явно попросила выродка-принца о помощи с судом и не его одного. Может, она размышляла о том карлике, который едва не занял его место? Утром она разговаривала с ним уж очень любезно, по сравнению с той встречей в башне Десницы. Бастард молчаливо метал громы и молнии, но девушка задумчиво положила руку на живот, и мужчина успокоился. Его волчица думала о своих щенятах, а это ей позволялось. Не замечая слежки, Санса Болтон вновь посмотрела в зеркало. Поправила волосы. Пригладила кружево ночного костюма. Притронувшись к щеке, она повертела своей рыжей головкой, критично присматриваясь к себе со всех сторон. — Королева очень красива, — провозгласила она начало их беседы, и бастард, взвешивая услышанное, вытянул вперед губы. — Разве? Признаться, с этими белыми волосами… Издалека смахивает на старуху, — фыркнул Черный лорд, и его комментарию супруга удивилась. Он явно лукавил. — Но… Она красива! — Не знаю. На суде как-то не в досуг было ее рассматривать. В любом случае, — причмокнул бастард, вертя ножом в руках, — из двух «самых прекрасных женщин Вестероса» мне досталась самая красивая. — Он смахнул пылинку с рукояти Языка, не отдавая себе отчета в том, что только что сказал. А в отражении зеркала едва дрогнули уголки девичьих губ, скрывая улыбку леди Болтон. Красавица всегда смотрит в сторону другой красавицы, сравнивая себя с ней. Так было и сейчас. Черная леди, восхищенная королевой, на секунду усомнилась в своей собственной красоте, признавая наличие соперницы, и ее сомнения достаточно скоро развеяли. Вряд ли Рамси сделал это специально. Он знал о том, как причинять боль, а не доставить удовольствие, но его слова ей очень польстили. Украшенная каменьями да короной, она бы тоже была красивой королевой, а так… Женская гордыня расправила крылья, ведь подумать только — ее, леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, сравнивали с монаршей особой, и Санса Болтон, не удержавшись, горделиво задрала свой нос. — То-то ублюдок Джон бесится, что трахает не самую красивую бабенку, — добавил он, и девушка от изумления широко раскрыла глаза, обернувшись к нему вполоборота. — Ты думаешь… Они… Они? — Пф… Ясно как белый день! — закатил мужчина глаза, клацнув клинком в ножнах. Леди Болтон едва не выронила увесистую щетку. Ее наивность в очередной раз подверглась надругательству, и она, зажав в ладони крупную прядь, так и сидела истуканом на месте. С чего ее муж пришел к таким выводам она не понимала. Санса раздумывала, но… чтобы она ни старалась передумать, правда в словах Рамси Болтона казалась ей вполне вероятной. Это хорошо объясняло, почему леди Таргариен ни в коем случае не хотела отпускать его от себя. Джон и Дейнерис… Она же… Они родственники и достаточно близкие. Они оба, конечно, были молоды. Королева была красивой женщиной, и брата это немного оправдывало, но... Это ведь было неправильно! На секунду она даже решилась поговорить об этом с Джоном, как представится возможность, желая предостеречь от повторения истории Серсеи и Джейме Ланнистеров, но потом вспомнила о себе. Джон давно был взрослым и самостоятельным мужчиной. Он был принцем восьми королевств, и не ей было решать, как он распоряжается своей жизнью, тем более, когда за ней числился грех более тяжкий. Брат, скрепя сердце, принимал выбор сестры, и ей, видимо, следовало сделать то же самое. В конце концов, Таргариены всегда славились кровосмешением, а, как сказала Дейнерис, Джон Старком больше не был… Леди Болтон поджала губы. Для нее он всегда будет Старком, и от этой истины она так просто отказываться не хотела, что бы там кто ни говорил. Махнув в последний раз по волосам, Черная леди отложила посеребренную щетку в сторону. С туалетного столика она взяла небольшой флакон с эссенцией розового дерева и растерла пару капель на запястьях. Пышные рыжие волосы она отбросила на спину и поднялась с тюфа, прихватывая еще один подарок от королевы Шипов — свечной гаситель, выполненный в форме розы. Тушить свечи — работа слуг, но желавшая опробовать столь милое подношение Санса потушила несколько маленьких огарков на канделябре и осторожно взглянула на мужа. На удивление Рамси был увлечен клинком, и ей удалось неслышно приблизиться к нему. Услышав сладкий аромат, бастард поднял голову. Около кровати стояла Санса. На плечах ее грудилось кружево ночной сорочки, сквозь ткань которого просвечивалась белоснежная кожа. Окидывая ее с ног до головы, мужчина заострил внимание на угадывавшихся под тонкой материей изгибах, и девушка чуть смутилась, но все же не отвела взгляда в сторону. Никогда не заставлявший себя долго ждать, Рамси уселся на краю кровати, откладывая «Язык» в сторону. Все же… Ожидание порой приносило свои плоды. Бастард вопросительно вздернул брови вверх. — Ты же понимаешь, что выбрался лишь благодаря мне? — напрямую спросила Санса Болтон. — Хм… Подойди поближе… — сказал Рамси, поманив ее рукой, и девушка, сделав пару шагов к нему, остановилась. Мужчина ухватился за белую ленту, сплетавшуюся на груди бантом и потянул конец на себя. Бант развязался, и больше неудерживаемые завязкой кружевные рукава от тяжести стали сползать с покатых плеч. Одного движения было достаточно, и, благодаря бастарду, ночной туалет супруги с легкостью спал на пол. — Ну? — Подняв на нее глаза, он заметил, как дернулись ее руки в желании прикрыться. — Выслужившейся собаке дают самую сладкую кость, — покраснела Санса от жадного взгляда. Она так и не привыкла к некоторым моментам их супружеской жизни, а, наплевав на ее смятение, муж ухватил девушку обеими руками чуть выше бедер и уверенно притянул к себе. Рука его скользнула между ее ног, но никакого сопротивления не возникло. — Я не очень люблю собак, хотя… С ролью текущей сучки, на которую обращают внимание все кобели в округе, ты справляешься… — мужчина усадил ее себе на колени, прижимаясь к груди, и девушка едва не прикрыла глаза, чувствуя, как до судороги тянет внизу живота. — Л-лорд н-не говорит… — Уж не ты ли любила упоминать мне о том, что я — бастард, милая жена? — Ты — лорд. Лорд Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, лорд Болтон, — говорила она как заговоренная, приглаживая его кудрявую голову, а по телу вслед за мужскими руками гуляли мурашки. — Ты говорил, что бастард может подняться достаточно высоко. Разве нет? — Как хорошо, что ты об этом помнишь.– Рука его резко проникла в ее лоно, и, уперевшись руками в его плечи, девушка вскрикнула. Мужчина поднял на нее глаза. — Ну! — ухмыльнулся он, вглядываясь в ее лицо. — Столько лет прошло, как мы вместе, а ты все как девочка, — пристыдил Рамси супругу, и Санса недовольно поджала губы, отчасти разозлившись к его пущему удовольствию. — Чего ты хочешь, леди-жена? — сильно прижал он ее к себе, целуя в шею. — Я хочу… Я хочу голову Невила Пайка. — О! Хм-хм-хм… — Я не сказала ничего смешного! — грозно проговорила она, тут же обмякнув. — Он хотел отнять твоих детей. Он ударил меня и едва не задушил… Я… Я хочу, чтобы он страдал точно так же, как страдали Вонючка и Мизинец. — Замерев, мужчина оторвался от нее. В глазах жены, янтарных от огня свечей, таилась болтоновская чернота, жаждавшая крови. Островитянин ей очень досадил, а обид Санса Болтон не прощала. Уж он-то знал как никто другой. Его леди была его леди, и, словно обезумев, бастард радостно оскалился. — Веселье только начинается, Санса… Взяв с него обещание, миледи облегченно вздохнула. Обхватив темную кудрявую голову руками, леди Болтон склонилась над милордом, и, впившись ей в губы, бастард спешно перевернул ее, укладывая на кровать. Мужчина пытался избавиться от всех этих черных одеяний, мешавших ему как никогда, и, натыкаясь руками на его ладони, девушка пыталась ему помочь, отползая к изголовью. В угол комнаты отлетел черный костюм, цокнув крестовидной пряжкой о мраморный пол. Оголенный по пояс Рамси ухмыльнулся, стягивая Сансу с пуховых подушек, и она шумно втянула воздух, оказавшись под ним. Раскидывая ее ноги, бастард смотрел на нее, но смотрел как-то странно, и по-прежнему опасавшаяся мужа Санса Болтон положила ему ладонь на грудь, неуверенно и мягко. Стена, за которой она пряталась от него, ослабла. Сейчас женщина хотела отдаться, а мужчина как никогда хотел взять. Широко раскрыв холодные как лед глаза, Черный лорд, сжав бедра жены в своих руках, прильнул к ее шее, и она выгнулась, подаваясь ему навстречу. На выкрашенной охрой стене плясали тени, сплетаясь в причудливые фигуры. Воплощаясь в людей, они отражались в размытой поверхности зеркала, а потом вновь исчезали. Позабыв на миг о своих противоречиях, Санса лишь изредка отвлекалась на черную монетку, спадавшую с шеи мужа да щекотавшую ей кожу. Брякнулся на пол удлиненный нож валирийской стали. Затрещало изголовье массивной кровати. Медью мерцала копна пышных волос, распластанных по покрывалу. Подхватив ее под коленом, он стал уж слишком агрессивен, и, забывшаяся девушка, вцепившись ему в спину, случайно содрала темную корку с рубца. Зарычав, мужчина подмял девичьи руки, смеясь в лицо садисткой жилке своей жены, по нему все же соскучившейся. Захлебнувшись воском погасла свеча, испуская тонкую струйку дыма. Истекая слезами, ее соратницы продолжали гореть, готовясь вскоре потухнуть вслед за ней, когда в спальне все утихомирилось. Взмокшая голова довольного милорда покойно уткнулась ей в шею, обжигая горячим дыханием. Когти бешеного пса больно впивались ей в бедра, и Санса тяжело дышала, сжимая в кулаке темные кудри. Сцепившись, они долго лежали, стараясь ни о чем не думать. Бастард приподнялся, изучая девушку. Что-то в его взгляде ей казалось странным, очень странным. Светившийся от своего довольства, он, проведя рукой по ее щеке, опустился к груди, и леди Болтон, понимая, что довольна не меньше, устыдилась сама себя. Когда-то все было иначе. Когда-то он унижал и причинял ей боль, нарочито показывая всю ее беспомощность при громких именах и титулах. Почему нельзя было поступить с ней тогда по-другому? И почему она не могла спокойно наслаждаться той жизнью, которая в итоге вышла? Как же ей хотелось когда-нибудь избавиться от всего этого, а проклятый суд заставил Сансу Болтон пережить все ее мучения заново, и она невольно вспоминала заплаканного Вонючку, наблюдавшего за ее поруганием. Суд заставил задуматься ее и о другом, но прошлое неустанно следовало за ней. Растянувшись, Рамси Болтон улегся на свою подушку. Санса полезла за своей ночнушкой, перегибаясь через него. На вытянутой руке мужчина заметил веревочку с несколькими монетками. Впрочем, внимание его тут же привлекли клеймо на бедре да изогнутая спина девицы, и ее нагло шлепнули по бедру. Уязвленная, леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, зло посмотрела на него, но все же промолчала. Горбатого могила исправит, съязвила она про себя. — На суде королева спросила тебя… — приблизился к ней мужчина, пока Санса завязывала на груди бант молочного цвета. Он притянул ее к себе, целуя в губы, и сперва прильнув к нему, девушка все же отстранилась. Боясь сделать шаг в ту черноту, что поглотит память о ее страданиях и смерти Рикона, Санса Болтон, желавшая от всех этих страданий избавиться, смотрела на него и сомневалась. Черная леди ведь заслуживала определенного счастья, до которого, казалось, рукой подать, но, будучи неуверенной в Черном лорде, вновь предпочла осторожность необдуманности. — Ты уже спрашивал, лорд Болтон. — Я не об отце… Королева спросила тебя… — мучился он одной неразрешенной дилеммой, глядя, как она пытается спрятаться от него, раскрывая одеяло. — И ты ответила ей… Громко и четко. — Я… Не обольщайся, — фыркнула леди Болтон, взбивая подушку. Она прекрасно поняла, что супруг имел в виду. — Я сказала то, что должна была сказать. — Ну разумеется… — расплылся в улыбке Рамси Болтон, но в правдивости ее слов уверенным мужчина не был. Увидев, что он улыбнулся, Санса недовольно поджала губы. Бастард слишком много о себе думал, и то, что он позволял себе допустить подобные мысли, ее то ли злило, то ли уязвляло. — Постарайся уснуть, — подала голос Черная леди, стараясь переключить свое внимание с запретной темы. — Послезавтра мы уезжаем, а завтра тебе нужно встать пораньше. — С чего вдруг? — зевнул бастард. — На столике свиток с тем, что нужно купить. — Отправь слуг. Это не мои обязанности. — Нет. Это должен сделать ты, — капризно отрезала девушка, и мужчина оперся на руку, согнув ногу в колене. Он пребывал в хорошем расположении духа, чтобы злиться, а она к тому же как-то кокетливо повела головой. — Я написала его для тебя. — Ты решила сделать из меня мальчика на побегушках? — Ты сам спросил, чего я хочу. — Мы, кажется, говорили о головах, милая. — Только? Кажется… Ты невнимательно слушал. — Отвернувшись от него, Санса поджала подушку поудобней, и Рамси Болтон, буравивший взглядом ее затылок, почуял ее бесстыжую улыбку. Причмокнув губами, бастард уложил руки под голову, и, глядя в потолок, Черный лорд думал о Черной леди, периодически вздыхая о тяжестях супружеской жизни. Что бы Санса ни говорила, наверное, все же она его любила, пытаясь спрятаться от самой себя. На суде ее словам поверили все. Даже ублюдочный шурин, судя по всему, и Рамси Болтон сам хотел в это верить. Санса была права, сказав однажды, что в этом мире не так много людей, которые его любят. За исключением детей, его точно любила Миранда, как ему казалось. Пытаясь вспомнить, как это было, чтобы хоть как-то сравнить двух девушек, он к стыду своему понимал, что лишь отдаленно помнит лицо псарницы, поплатившейся за свою ревность жизнью. Ни запаха, ни голоса, лишь лицо, волосы, свернутую шею и странное чувство уверенности в том, что она всегда будет рядом, чтобы он ни сотворил. Больше ничего, хотя знакомы они были с детства. Рамси Болтон опять посмотрел на леди-жену. Сидя в темнице, сражаясь против ходоков, Сансу он помнил прекрасно, зло представляя, как та радуется его отсутствию подле себя. С ней было отнюдь не так спокойно, как с Мирандой. О нет. Рыжее наваждение следовало за ним повсюду, постоянно ускользая из рук. Она принадлежала ему и не ему. Санса то оттаивала, то твердела, и это непостоянство, как подставленный к горлу нож, обескураживало и заводило. Сейчас ему очень хотелось залезть ей под кожу, чтобы поскорее найти подтверждение своим самым сокровенным мыслям, но ему так просто не раскрывались, и он вновь игрался со своими догадками, находя мыслимые и немыслимые доводы. Видать, холодность ее была напускной. Чтобы леди Болтон ни говорила, кажется, думала и чувствовала она совсем иначе, а возможность того, что она наконец-то сдалась ему, создавала странную легкость, и он казался безумным даже самому себе. Санса приехала за ним, проделав долгий путь, и он сам не мог объяснить, почему был настолько этому рад. Ее заслугу в его освобождении Рамси, нехотя, но признавал. Ни одна из его девок с подобным не справилась бы. Ни одна из его девок не справилась бы с ролью леди Дредфорта, а рыжеволосая бестия еще к тому же ждала от него очередного ребенка. Выпрямив руку, мужчина провел пальцем по ее щеке. Родит ему еще одного мальчугана. У сильных мужчин должны быть мальчики, а девок пусть плодят слабаки вроде ублюдка Джона. Хоть на что-то они должны быть годны. Бастард ухмыльнулся. Когда он пытал Вонючку, тот не сразу смирился с положением дел — это участь каждого пленника. Санса Теоном не была. С ней он был не так уж и жесток, как ему казалось, и ей времени на то, чтобы осознать, что она его жена — жена бастарда — и должна поэтому вести себя так, как ему хочется, понадобилось больше. Упрямства миледи было не занимать, но теперь она сама говорила ему, что Рамси Сноу — лорд Болтон, умасливая мужские амбиции. Теперь она сама приходила к нему с ласками и отменно подмахивала бедрами, и он, списывая это на «то самое», находил все новые и новые доводы. Припомнилось ему то, что она сказала Невилу, запугивая того «своим мужем». Припомнилось ему, как в той деревеньке, в которой они поймали мизинчикового лорда, Санса истошно звала его на помощь. Он точно был ей нужен, а почему? Ответ очевиден. Да и собак на псарне тогда она оттащила, видимо, поэтому — вновь расплылся в своем довольстве Рамси Болтон, находя в каждом своем воспоминании довод в свою пользу, припоминая даже ее ревностную выходку из-за какой-то прачки. А ведь виду она не подавала. Видимо, подле него лежала самая большая лгунья, лгавшая даже самой себе. И ведь, пойми она это раньше, Хранителями Севера были бы они. Лучше поздно чем никогда, конечно, но воспоминания о том поражении под Винтерфеллом его немного уязвляли. Теперь она попросила у него голову этого дуралея. Ах нет… Еще чтобы он страдал как Вонючка и Мизинец. Вошла во вкус. Хм-хм. Еще какой-то свиток. Аппетиты у Черной леди растут. Что-то она еще там ему сказала, но, зевнув, он, повернувшись к спящей жене, навертел на палец рыжую прядь колечком, присматриваясь к медному сокровищу. То-то Миранда умоляла его срезать все эту копну под корешок! Плавно изогнувшись под одеялом, Санса дремала, предоставив ему возможность лишний раз насладиться своей красотой. Наследным принцем он не сделался, но Черным лордом, которого боятся даже мыши в Королевской гавани, он стал вместе с Черной леди. Забавная женщина, не дающая покоя ни себе, ни людям, подумал он. Так даже интереснее. Приятные грезы начали смыкать ему веки, и уложив руку ей на живот, он прижал ее к себе. Потревоженная Санса нахмурилась, но, не желая прерывать впервые столь спокойный за долгое время сон, лишь вздохнула. А бастард улыбался. О! Бедный-бедный Невил. Ему было искренне его жаль. Черный лорд ведь и так хотел провернуть одно дельце до просьбы леди Болтон, а тут их желания почти совпадали. А чего он хотел? Он же Дьявол, а муж и жена — одна сатана. Все же железнорожденные — идиоты. Невил Пайк тому явное подтверждение, потер он слипавшийся от сна глаз. Глупец и не знал, что королева была бы с ним более ласковой, чем Черные лорды. Дорогая леди-жена хотела его головы и страданий, и он, решив про себя постараться на славу, уже представлял все наяву. Он это сделает. Для нее... Вдыхая сладкий аромат, путаясь в рыжих волосах да представляя то, как угревидный Невил Пайк теряет голову, Рамси Болтон засыпал, не задумываясь о том, что свою-то, кажется, уже потерял. *** Во дворе стояла суета. Грузились повозки, выводили оседланных лошадей, гарцевавших от нетерпения размять ноги после королевских конюшен. Слуги выносили сундуки. Вместе с ними вышел Рогар, протягивая свой маленький сундучок с деревянными игрушками, и, к его неудовольствию, кучер потрепал его кудрявую голову. Двое мужчин несли овальный предмет, накрытый покрывалом. Ткань спала, и в зеркале, обрамленном резной оправой красного дерева, отразилось восходящее солнце. От тяжести ноши на лестнице покачнулся один из слуг, опасно наклонив драгоценную ношу к земле. — Осторожней! — фыркнул Эндрю Кирш, скрепив руки за спиной. — Оно стоит дороже, чем ваши шкуры с прилагающейся требухой. — Вижу, в столице вы освоились, — пришел к выводу Тирион, оглядывая обоз набитый доверху. Проводить лордов Болтонов Полумуж решился сам. Лорд Ланнистер жаждал наткнуться на чету Черных лордов, но повстречал самого лорда-бастарда, и сохраняя хорошую мину при плохой игре, показывал, как он счастлив его видеть, терпя колкие шуточки. — Не по своей воле, карлик. — Рамси поправил скрещенный крест-накрест ремень, удерживающий дорожный плащ. — Моя супруга решила потратить состояние на кучу бесполезных вещей. Да… Чего только не сделаешь ради горячо любимой жены, — проговорил бастард, вспоминая, что в том списке остался последний пункт. «Голова, которую ты обещал». Написаны слова были не столь аккуратно, как остальные, но рука была той же. Видимо, врожденная скромность сперва не позволила Сансе потребовать и такого подарка, и Рамси Болтон, так вдруг решивший все же удовлетворить ее капризы, улыбнулся. От кучи барахла его женушка сталась очень веселой, что с ней случалось редко, и, щурясь от солнца, милорд наслаждался своей щедростью и собой в качестве супруга. А он хорош! Неудивительно, что она его наконец-то полюбила. — Женщины во всем находят скрытый смысл. Особенно, беременные. — Хм. Забавно слышать это от полумужа, не произведшего на свет и четверть. — Ну может, это была бы целая треть, если бы я сповадился. Как знать, — предположил лорд Тирион, и Рамси ухмыльнулся, потрепав его по голове как одного из своих детей. — Ты забавный карлик. — Полумуж многозначительно на него посмотрел. Ведь лорд Болтон сделал это специально, а не от того, что не понимал, что такое поведение сверхфамильярно. — Я бы даже позвал тебя погостить к нам в Дредфорт. Много места ты не займешь, да и… Не объешь. Пьешь ты, конечно, как прорва ушастая, но… У всех свои недостатки, — скалился бастард. — Если бы ты так не пялился на мою жену, то я даже поселил бы тебя подальше от… — Видимо, от той легендарной комнаты, в которой пытали Теона Грейджоя… — договорил лорд Ланнистер. — Я бы с удовольствием воспользовался вашим приглашением, милорд, но боюсь, пока не готов расставаться с частями тела… Особенно с теми, что так дороги мужскому сердцу. — Ну да. Тебя и так немного, а так останется и того меньше, — запугивал его Рамси Болтон, но Тирион лишь снисходительно покачал головой. Не удивительно, что Болтоны нашли общий язык с одичалыми. Одного поля ягоды! — Кстати, до меня дошли слухи, — вспомнил Маленький лев, — что лорда Грейджоя видели на днях… голого, в смоле и в перьях. Интересно знать, — выпучил он глаза, понизив голос, — что он делал на улицах города в столь странном одеянии средь бела дня. — Не имею ни малейшего представления, — говорил Рамси, но даже не пытался скрыть, что замешан в этом деле, и десница все же заподозрил в нем недюжий ум. Ведь теперь железнорожденные, покричавшие «волки-волки», делать того же самого не станут. Они не настолько глупы. Доказательств никаких, и свой главный козырь островитяне использовали, а напоминать лишний раз королеве о долге перед Пайком решится только дурак. Понесшие свое наказание, оказавшись на дне, теперь Болтоны опять выплывали на поверхность жизни, наглея да набираясь сил, и Тирион Ланнистер, вспоминая улыбку Сансы, все же очень был за нее рад. Может, не сразу, но, кажется, свое счастье она наконец-то обрела. — Могу сказать одно — это ужасно. Представить только, посреди бела дня лорды подвергаются нападению... Кто-то, наверное, может подумать на нас, но… Мы же усвоили урок королевы? — шипел Рамси, припоминая песню королевского кнута. Бастард вздернул брови и улыбнулся еще шире. — К нам прибежал его подручный, решивший, что это мы, и орал как угорелый. — Да. Об этом я тоже слышал, — согласился с ним десница. — Грозился расправиться с детьми. С моими маленькими мальчиками, — вздохнул отец, оглянувшись на вышедшего во двор Бальтазара. — Леди Болтон была очень опечалена. Пришлось всю ночь корпеть в кровати, чтобы успокоить ее. — Пап, па-а-ап. Покажи еще нам нож! — прокричал Рогар. — Не сейчас, Крепыш. Ты же не хочешь напугать десницу королевы. Кузнец Билл подхватив мальчика на руки, усадил в седло, и, подскочив, уселся за ним следом. Во дворе появился Сандор Клиган. Бальтазар, щурившийся от солнца, оглянулся. На сегодняшнюю поездку его сопровожатым был снова Пес, и хотя старший ребенок знал, что отцу Сандор не нравился, после суда к могучему верзиле, изуродованному ожогом, он относился куда лучше. Грузно рыцарь Сансы поднялся на коня, прихватывая за собой старшего сына черного бастарда, и, что-то прорычав под нос, позволил взять ему поводья. — Милорд. Все готово, — окликнул Черного лорда Кирш, держа под уздцы двух лошадей. — Кое-кто нас задерживает. Рамси оглянулся. Лошадь для миледи давно приготовили, но Санса появилась во дворе лишь сейчас. И не одна, отчего бастард побелел от злости. Укрытый белым плащом, скрывавшим серебристый костюм, рядом с ней шел Джон Таргариен. Они о чем-то разговаривали и вдруг остановились. Ублюдок положил свои руки ей на щеки и ласково поцеловал в лоб, понимая, что увидятся они теперь не скоро. Санса улыбалась, печально и нежно, и вспоминавший о своих отношениях с сестрой Тирион отчасти умилился, что у Старков в семье были совсем иные порядки. Рамси Болтон досадливо пожевал губами. Под носом его вновь сложился недовольный треугольник, и, ничего не сказав лорду Ланнистеру, он спешно выдвинулся за своим черным как смоль конем. Чувствуя злость наездника, вороной захрипел. Жуя удила, конь послушно последовал за поводом, взобравшись по лестнице к некогда лордам Винтерфелла. — Миледи обойдется без лошади, — сказал Кирш. — Ты нас задерживаешь, милая, — услышала Санса голос супруга, и фигура обозленного всадника скрыла ее от солнца. Протягивая ей руку, он ревностно буравил глазами Джона, посягавшего не на свое, и леди Болтон, понимая, что лучше Черного дракона и Черного лорда держать друг от друга как можно дальше, уперевшись ногой в его ступню, поднялась в седло. Шевеля губами, бастард явно хотел что-то сказать, но промолчал — тише едешь — дальше будешь, а ему уж очень хотелось поскорее покинуть Королевскую гавань без всяких стычек с королевской стражей. — Хорошей доро… — не договорил Джон. Грозно гремя копытами, лошадь сошла к ожидавшим. Санса, к неудовольствию Рамси Болтона, натянула поводья на себя. Девушка посмотрев на Тириона, склонила голову, и он, поджав губы, еле заметно помахал ей рукой. Черный лорд вновь пришпорил своего коня. — Гнать коней до Риверрана, — процедил сквозь зубы бастард, увозя свою ношу как можно дальше от замка. Гордые возвращением милорда рьяно взвились черные знамена Болтонов. Нацепившие яйцевидные шлемы солдаты качнулись в своих седлах. Заскрежетали колеса телеги и, вторя им, раскрылись замковые ворота, выпуская на волю Черную дредфортскую тучу. Видя распластанного на кресте страдальца в городе перед ними расступались, позволяя без задержек покинуть столицу. Ведь того гляди, с тебя сдерут кожу, а может, ощиплют как гуся. — Вон, видишь, — аккуратно перешептывались в проулках, — дьявол со своей ведьмой. А это их маленькие дьяволята. — Надеюсь, твой дядя окажется менее любвеобильным, — приблизившись к воротам ведущим из города, проговорил Рамси Болтон. — Я давно его не видела. — И с какой стати Лягушонка ты отправила туда? — Мы с ним похожи. — Что? Твой дядя тоже рыжий как лисица? Хм… Странный довод. — Нет, — повертела головой Санса. — Дядя Эдмар женат на одной из дочерей предателя Уолдера Фрея. А я замужем за сыном предателя Русе Болтона. Брандон с Арьей требовали, чтобы он выслал ее или даже убил, но он этого не сделал, и я посчитала, что Райнара он не обидит, — поделилась она с мужем своими мыслями, намекая, что своего супруга она тоже ни умертвить, ни отослать подальше от себя не смогла. — Если она похожа на мою мачеху, — оскалился бастард. — Я бы их послушал на его месте. — Знаешь, в свое время я ей очень завидовала. Моя жизнь была бы намного спокойнее, если бы я стала женой твоего отца, а Уолда твоей женой, — съехидничала Санса. — Тебя бы это не спасло. Пришлось бы значительно сократить им жизни, чтобы добраться до тебя, но я, все равно, добрался бы. — Они прожили и так недолго… Как все-таки разделались «предатели» с Русе? Я никогда не спрашивала. — Нож решает многие проблемы, милая. — Чего еще можно было ожидать от Болтона, подумала леди Дредфорта. Процессия преодолела стенной ров. Наконец-то Красный замок остался позади, и Санса почувствовала, как ей дышится намного спокойнее вне стен города, принесшего ей столько несчастий. Со своей миледи милорд был как никогда солидарен. — Какое счастье наконец-то не видеть всех этих зловонных принцев и королев, — растянул слова Рамси, как и девушка, наслаждаясь чистым воздухом. — Не говори так, — вступилась Санса за Дейнерис и Джона, некстати вспомнив о их возможной связи. — Они тоже причастны к твоему освобождению… Не забывай, тебя не сожгли в пламени дракона. — Не поджарили, так отбили. Выглядывая из-за плеча мужа, Санса оглянувшись, подняла голубые глаза на возвышавшийся за спиной замок. На мгновение ей привиделось небольшое белое пятнышко, и девушка подумала о том разговоре с королевой. Вновь ее голову заполонили мысли об отвергнутой должности. Внимательно Черная леди посмотрела на своего супруга. Он все же поменялся. От того бастарда, за которого ее выдали замуж в Винтерфелле, еще много что осталось, и порой его особые таланты давали о себе знать. О случае с Теоном она услышала от Мэри, принесшей госпоже в клювике слух, бродивший по замку, и леди Болтон, сопоставив визит Невила, обо всем догадалась. Милорд все так же был жесток, изощренно жесток, но не по отношению к ней… Может, он все-таки что-то к ней испытывал? Ведь ее было за что любить. Она была красива, умна. Она была, пожалуй, хорошей матерью и женой, стараясь следовать образу своей леди-матери, и женщине, рожденной для любви, быть любимой очень хотелось. Санса Болтон внимательно смотрела на него, словно по безумному лицу, по алым шрамам могла прочитать интересующий ответ. Если бы она знала, если бы она доверилась… — Что? — Нет. Ничего, — отвернулась девушка в сторону. Когда-то ей казалось, что Джоффри любит ее. Когда-то ей казалось, что Мизинец питает к ней не менее теплые чувства. Она ошиблась, и больше своей ошибки не повторит. Они вернутся в Дредфорт и будут жить, как жили. И если ей повезет, она когда-нибудь избавится от своих терзаний. Так будет лучше. Она это понимала, и все же довод о том, что она для этого должна предать свое прошлое, окончательно распрощавшись с волчьей сущностью, пересиливал желание быть счастливой. Хватит! Не сейчас. Больше ей страдать от тяжелых рассуждений не хотелось. Хорошо, что все закончилось, подумала Санса, неосознанно прижавшись к мужу, и, тешась мыслью увидеть младшего ребенка, она мерно покачивалась в седле. Теперь все ее семейство было в сборе. Теперь она была не одна, и, чувствуя себя защищенной, Санса Болтон мягко улыбнулась, ведь скоро они все вместе окажутся дома.