Лихолесье – В Опустевших Полях Helios – South Tree
Южная граница графства Туссент, империя Нильфгаард, 921 год. «Туман, туман, Не стелись по лугам, А стелись по болотам, По крутым наволокам!» Русская народная закличка
Моросил дождь. Было прохладно и сыро, но пересохшая земля была благодарна и жадно впитывала влагу. Природа дышала озоном и горячо выдыхала в ответ, покрывая землю теплой испариной. Пахло прибитой пылью и травами. Закатное солнце скрылось за тучами, низко висящими на много миль вперед. Таким Туссент Геральт видел впервые. Яркая картинка сказочных виноградников сменилась мрачными реалиями. Но жизнь учила его быть всегда готовым к любому стечению обстоятельств. Благодаря стараниям Региса, ведьмак достаточно быстро вернулся в форму. Вот уже неделю они держали путь на юг графства. Опрометчивое и опасное путешествие не казалось блестящей идеей, однако, когда их логово обнаружили бруксы и катаканы, Геральт и Регис поспешно оставили его, отправившись туда, где Хагмар был замечен в последний раз. За ними тянулся кровавый след, и им приходилось ночевать прямо в поле, дежуря по очереди у костра. Страх за свою жизнь испытывал каждый из них, и это придавало сил для решительных действий. Регис умело читал следы своих собратьев. Он понимал, следуя из событий, куда направился Хагмар и какими были его дальнейшие мотивы. Он знал, что ведьмак и вампир придут к нему, но не шел навстречу, а терпеливо ждал. Геральт понимал, что они идут прямо в засаду, однако и на этот случай у Региса был план. У высших вампиров существовало что-то наподобие кодекса чести, которым они вполне успешно руководствовались. Пунктов было не так много, но по их содержанию кровопийцы умудрились прожить в гармонии бок о бок с людьми и нелюдями не один век. Регис собирался призвать Хагмара к ответу за то, что он сотворил в прошлом, но избежал наказания, и вызвать того на честный бой. Однако, перевес сил был на стороне Хагмара, поэтому сомнения в том, что они делали, прижимались к глотке белоголового холодной сталью. — Регис, я вот что подумал, — сказал Геральт, плотнее кутаясь в дорожный плащ. — А если Хагмар не согласится принять у тебя вызов, что мы будем делать тогда? Убегать, чтобы он видел наши сверкающие пятки и смеялся? Тебе не кажется это немного опрометчивым — кидаться на медведя с вилкой в руке? — Я не даю никаких гарантий, — ответил тот, выглядывая из-за капюшона. — Я собираюсь взывать к своей чести. Сразиться за то, чтобы оказаться правым в своих суждениях. Хотя, признаться, в этой ситуации это будет достаточно сложно. Геральт нервно дернул уголками губ. — Скольких ты убил тогда, в крепости? Это было последним, что я запомнил, прежде чем встретиться с полом в склепе. Я помню, что в начале их было трое. — Какое это имеет значение? Двумя больше, двумя меньше. Не убей я их, убили бы меня. А я, как ты понимаешь, испытываю желание жить. Как и ты, заметь. Понемногу смеркалось. Синие туманные тени ложились на рощи и пролески. Дождь не прекращался, понемногу размывая утоптанную дорогу. Становилось прохладнее, легкий ветерок продувал промокшие дорожные плащи и отсыревшую кожу доспехов. Было решено сделать привал, сойдя с дороги в ближайший пролесок. Геральт утаптывал землю для лагеря под раскидистыми дубовыми кронами и выкладывал костровище из маленьких камней. Регис собирал отсыревшие ветки для костра. Темнело все сильнее, и из-за пасмурной дождливой погоды роща стремительно погружалась во тьму. Но ведьмак и вампир не могли ждать, пока им в спины вновь не засветит горячее солнце Туссента, для того, чтобы их визит к Хагмару был чуть более легок и беззаботен. Регис притащил охапку сырого хвороста, положив его рядом с Геральтом. Ведьмак сушил Игни самые сухие ветки из принесенных, пытаясь увидеть первые искры, летящие с подсохшего дерева. Палочки затлели и он начал разводить костер, подкидывая в жадный огонь больше веток. От костра исходил приятный жар; путники молча сидели перед ним и грели руки, наблюдая, как с отсыревшей одежды исходит пар. С листьев дуба скатывались и падали крупные капли дождевой воды, но он давал какое-никакое укрытие от мелкой противной мороси. Геральт достал из сумки паек и снял с пояса флягу с дешевым кислым вином, купленным в последней придорожной корчме, попавшейся им по пути. Они принялись ужинать, передавая из рук в руки пустеющую флягу. Темнота наползла окончательно, и теперь лишь костерок был их единственным маяком во мгле. — Что же, мы так и будем молчать, Геральт? — вдруг бодро спросил Регис, отскребая веткой налипшую грязь от сапог. — Расскажи что-нибудь. Ты ведь ведьмак, в конце концов, наверняка у тебя в запасе множество интересных историй. — Угу, — отозвался он, отпивая из фляги, — хоть жопой жуй. Я бы послушал про тебя и твоих собратьев, уж не обессудь, Регис, но возможно не сегодня, так завтра мне придется бок о бок с тобой убить бестию, которая старше, чем я, и, к тому же, имеет скрытый талант к регенерации. Регис невесело засмеялся, бросая грязную ветку в огонь. — Что, подлить масла в огонь, Геральт? Ну хорошо. Помимо бессмертия, наш род обладает еще и сверхчеловеческой силой. Выносливостью. У нас развит интеллект, в подавляющем большинстве, как бы это помягче сказать, кхм. Получше, чем у подавляющего большинства разумных существ, населяющих Континент. Ведьмак усмехнулся. Регис продолжил: — Мы можем овладевать сознанием других существ. Стоит отметить, что после Сопряжения Сфер, мы разбились на три клана: Тэдет, Аммурун и Гхараскам. Я принадлежу к третьим, — он остановился, пригладив мокрые волосы рукой, — но я думаю, что тебе неинтересно слушать исторические факты. Тебе ведь нужны наши слабые стороны? — Не то, что я хотел бы когда-либо применить их против тебя, Регис, но такое знание мне не помешало бы, — отозвался Геральт, вынимая из ножен меч и доставая оселок. — Мне бы хотелось выйти из воды хотя бы по пояс мокрым. — Понимаю, — кивнул вампир и вздохнул. — Что ж, стоит отметить, что мы неуязвимы к огню, в отличие от наших младших собратьев, поэтому бесполезно пытаться сжечь нас в геенне огненной. От запаха чеснока, идущего изо рта, будет разве что воротить, к слову — я люблю чеснок. Из уязвимостей, о которых я наслышан — серебро, княжеская вода, толченый винный камень, паутинник. Насколько я теперь знаю, ты можешь попробовать сделать неплохое масло из ингредиентов, на которые у нас страшная аллергия. — У меня не так много трав, — отозвался Геральт, проводя оселком по мечу. — Но если ты сможешь предложить что-нибудь из ингредиентов, то идея, возможно, не раз спасет нам шкуры. Я знаю один рецепт масла, но уж больно я сомневаюсь, что оно поможет против бессмертного нетопыря. — А еще я на дух не переношу запах серы, — добавил Регис к месту и полез в сумку. Геральт вынул из походного мешка отсыревший мешочек с травами, протягивая его вампиру. Они раскладывали сухие соцветия и стебли в разные кучки, споря о свойствах того или иного. В ход пошли скляночки с вытяжками, безропотно отметаемые вампиром в сторону. Ведьмак поставил на рогатки маленький котелок, в которых обычно варил эликсиры. Он достал из мешка немного вонючего сала, припасенного на случай варки масел, и, порезав его на небольшие куски, принялся вытапливать. В воздухе стоял неприятный запах паленой плоти, и Геральт поморщился. — Как же я рад, что мне не придется это пить, — усмехнулся он, вылавливая из растопленного сала шкварки. Регис протянул ему горстку сушеных грибов на листе пожелтевшего пергамента. — Пожалуй, в этом я с тобой соглашусь. Мне от одного запаха протухшего собачьего сала становится дурно. Настаиваю на том, чтобы добавить туда киновари. Ведьмак вмешивал в растопленный жир сухие измельченные грибы. Пахло нагретой плесенью и плотью. Он подливал дистиллят и помешивал отвар каменной палочкой, которую ему вручил Регис. Тем временем, вампир толок в ступке винный камень, подмешивая в алый порошок листья скороцеля и прочую шелуху. Было тихо, лишь трещали сохнущие ветки и шипел отвар в котелке. Геральт всыпал порошок в котелок и быстро перемешал. Жидкость приобрела насыщенный багровый оттенок. Регис держал маленькое стальное ситечко над горлышком небольшой бутылки, а Геральт сливал остывшее масло из котелка. Стекло бутылки запотело изнутри. Сквозь мутный рубиновый цвет плотной жидкости проглядывал свет костра. — Что ж, — заключил Регис, глядя на масло, — надеюсь, оно будет действенным. Я могу с уверенностью сказать, что не ошибся насчет свойств ингредиентов, но что из этого вышло.. — Поживем — увидим, — сказал Геральт, усаживаясь на место. Ведьмак задумчиво смотрел на пляшущие языки пламени. Поиски денег привели его к борьбе за собственную жизнь, а не к долгожданной дороге назад домой. Он хотел вернуться на север сразу же, как добрался до последнего заказа на юге Нильфгаарда, но жажда приключений, или же — оного, завела его в Туссент, на север. Сейчас ему казалось, что сама судьба противилась его прибытию в графство. Ему хотелось, чтобы этот случай оказался всего лишь очередной страницей в его послужном списке. Геральт не доверял Регису до конца и сторонился его. Ему не хотелось думать о будущем и вежливой просьбе вампира. В конце концов — до этого предстояло дожить, а это было не так-то просто в их ситуации. Чем больше он об этом думал, тем больше ситуация казалась похожей на самоубийственный поход в гости к злопамятному соседу, с которым по пьяни произошла склока. — Послушай, — сказал Регис, вырывая Геральта из раздумий, — я тут подумал и решил: а зачем ждать повода, чтобы испытать масло? Белоголовый покачал головой. — Только не говори мне, что ты... Регис оживился и встал с мешка. — А что, собственно, такого? — удивился он. — Не надо меня протыкать мечом, достаточно будет пореза, скажем, вот — на руке. Я подробнейшим образом опишу тебе, что испытываю, а заодно мы посмотрим, как ведет себя на мне немного видоизменное масло. Что скажешь? Я регенерирую достаточно быстро, об этом не стоит переживать. — Да я и не переживаю, — язвительно ответил ведьмак. — Ну если в тебе действительно так хочется испытать незабываемые ощущения — хорошо, будь по твоему. Геральт вытащил из-за пояса кинжал. Опьяненный от испитой крови Регис прихватил с собой из Тесхам Мутна не только свой скудный скарб, но и все то, что смог унести. По рассказам Эмиеля, напившись крови, он превращается в чудовище, но что самое страшное — излишне самоуверенное и кровожадное. Только безрассудство и спасло их в тот злополучный день. Ведьмак пропитал лоскут льняной ткани маслом и принялся натирать им острое лезвие кинжала. Оно покрывалось тонкой жирной пленочкой по всей своей поверхности, делая блеск металла более матовым. Он оглядел кинжал со всех сторон при свете огня, взялся перчатками за кончик лезвия и протянул его рукояткой вперед. Регис взял тяжелую рукоять в руку, стянул зубами перчатку и полоснул им по ладони. Кровь из пореза начала капать на землю. Эмиель с интересом наблюдал за рукой блестящими глазами, то и дело морщась. Он стряхнул руку и снова посмотрел на нее. На его лице появился восторг. Геральт терпеливо наблюдал, как Регис прикладывается губами к ране и пробует кровь на вкус. Он поморщился и сплюнул ее на землю, утирая губы рукавом. Понемногу интерес перетекал в непонимание и вампир молча смотрел на ведьмака. — Что? — спросил ведьмак, устало глядя на спутника. — Что-то не так? — Понимаешь, Геральт, тут такое дело. Я не буду оспаривать твои знания: ты очень недурной алхимик, но я сейчас пытаюсь припомнить все ингредиенты состава... — Регис, если ты хотел сказать, так говори прямо. Он показал ладонь ведьмаку, из алого росчерка на которой сочилась кровь. Геральт приподнял брови и подошел к вампиру, оглядывая рану. — Порез как порез, — пожал плечами ведьмак, выпрямляясь. — Да, прекрасный порез с ровными краями, сделанный отлично заточенным лезвием. Который при иных обстоятельствах затянулся бы мгновенно, — отозвался Регис, восторженно глядя на руку. — Это означает, что масло — сильнейший яд, и рана будет затягиваться несколько дней кряду. Это довольно познавательно, мне интересно как регенерация протекает в нормальных условиях, обычно я ничего не успеваю почувствовать.. — Регис, послушай, — перебил его Геральт, задумчиво почесывая щетину. — Если я нанесу ранение Хагмару и он получит отравление, он может истечь кровью до такого состояния, что не сможет обращаться в нетопыря? Вампир усмехнулся, опускаясь на землю. — Боюсь, Геральт, что нетопырь — это не самое страшное, во что он может обратиться. Надеюсь, что до этого не дойдет. Они вновь вернулись на свои места. Геральт уселся на колени, собираясь медитировать. Он устало закрыл глаза и вздохнул, обратившись в слух. Он глубоко дышал, чувствуя, как замедляется сердцебиение и медленно входил в состояние покоя. Он слышал, как копошится Регис, гремя склянками и шипя, слышал, как шумит в листве ветер и погружался в состояние глубокой рефлексии. Пахло костром и вытяжками трав, пахло сыростью и лесом. Ему вспоминался Каэр Морхен, который был от Туссента в месяцах езды. Он вспоминал, вспоминал, погружаясь все глубже, и глубже.. — Геральт, ты мне не поможешь? Ведьмак открыл глаза, выныривая из омута воспоминаний. Кошачьи зрачки сузились, превратившись в две узких полоски. Перед ним стоял Регис с перемотанной рукой и удерживал в руке края повязки. — Я не могу затянуть ее зубами, — тихо сказал тот, протягивая руку. — Ткань рвется. Не хотел тебя беспокоить по такому пустяку, но уж больно неприятен тот факт, что яд оказался настолько силен. Геральт молча затянул края тряпки и обрезал лишнее кинжалом, убрав его за пазуху. Регис благодарно кивнул и вернулся на место. Ночь была тихой и безлунной, время клонилось к полуночи. Ветер разгонял тучи, местами проглядывало звездное небо. Теперь ведьмаку не хотелось погружаться в медитацию. Он размял плечи и шею и снял ножны мечей, положив их рядом с собой. Ведьмак принялся точить лезвия, в отражении которых плясало пламя. Шелест оселка по стали был приятным слуху, и ведьмак вновь впал в состояние медитации, завороженный тишиной. Эмиель вновь принялся копаться в торбе и вытянул оттуда флягу. Он открыл ее здоровой рукой и отпил, смакуя пойло. — Не думаю, что нас побеспокоят до конца пути, если на нас до сих пор никто не напал, — сказал Геральт, стряхивая с перчаток кварцевую пыль. — Больно уж тихо. Регис закрутил флягу и отложил ее в сторону, подбрасывая хвороста в костер. — Мы в дне пути от него, насколько я могу судить. То, что встречалось нам на пути это так — мелкие сошки. Скажи: из того, что ты видел, до нашего путешествия, неужели ты мог предположить, что это действительно было всерьез? Все, что повстречалось на пути? Это предупреждение. Не думаю, что он пошлет еще хоть кого-нибудь, они будут ждать нас впереди. — Что за место, в которое мы направляемся? — Заброшенная деревушка. Особенное место встречи: заметь, не я его назначил. Он сам прекрасно дал понять о том, что апофеоз всего произойдет именно там. — А чего особенного в этой деревне? — спросил Геральт, доставая из ножен серебряный меч. — Я так понимаю, это место Хагмар выбрал не просто так. — О, — улыбнулся Регис, сжав губы, — это очень неприятная история с плохим концом. Случилось так, что Хагмар очень значимая фигура в нашем племени. Он имеет вес, и его слово имеет вес, и на некоторые проступки мы были вынуждены закрывать глаза. В том числе и на то, что он разорил деревню. Геральт замер и посмотрел на вампира, предвкушая неприятное открытие. — Как это — разорил? — Ну так, разорил. Он очень пристрастился к вкусу человеческой крови и осушил всю деревню. Со своим братом и девочками. Ротбальд действительно был опасен для окружающих и был заточен, но Хагмар — другое дело. Его боятся, Геральт, и не просто так. Потому что знают, как к нему относится Древний. А по какой причине — нам неведомо. Он сильнее меня и кого бы то ни было. Но он заслуживает участи, которой добился таким трудом. Поэтому я... пригласил тебя с собой. Регис замолчал. Геральт продолжил точить клинки, смиренно принимая судьбу. Как бы ему это не нравилось — назад дороги не было. Вдруг у ведьмака появился вопрос, который достаточно давно напрашивался. — А как ты, собственно говоря, оказался в клетке? — спросил он, откладывая оселок. — Не просто же так тебя туда посадили. Вампир смутился и посмотрел на ведьмака. Отвечать ему уж очень не хотелось, потому как ответ не нравился ни ему самому, ни тем более не понравился бы Геральту. Но уйти от темы он не мог, поэтому, тяжело вздохнув, он сказал: — Я ушел.. в запой. — Это как это ты в запой ушел? — язвительно поинтересовался ведьмак. Регис красноречиво пожал плечами, мол — кто знает, что стало причиной «запоя». Геральт с отвращением посмотрел на вампира и принялся натирать клинки маслом, на этот раз — молча.***
Лихолесье – Вороны
По пути им больше никто не встретился — Регис был прав относительно того, что их ждали. Двое суток, проведенных в дороге, были спокойными, и в этот день они выдвинулись засветло, задолго до восхода солнца. Туман стелился по кочкам и лугам, день обещал быть жарким. Земля после затяжного дождя все еще была влажной. Однако Эмиель неоднократно упоминал, что это ненадолго: затяжные летние дожди в этом краю были редкостью. Они шли налегке. Путешествие происходило в напряженном молчании, каждый думал о своем. Геральт испытывал толику отвращения по отношению к Регису, но как бы он не пытался отрицать — ему было приятно его общество. А о чем думал Регис — сказать было трудно. Да и не то, что бы ему хотелось знать, что он думает на счет ведьмака: он все еще был готов поквитаться с ним за случай в подземелье, но дрянная благодарность за спасение ему не позволяла. — Долго еще? — спросил Геральт, оглядывая окрестности. — Судя по тому, сколько мы идем, это место должно быть не так далеко, если следовать твоим расчетам. — Скоро, совсем скоро. Пара часов ходьбы — и мы прибудем на место, — ответил вампир, останавливаясь. — Я чувствую, что тут недавно прошли несколько низших, надо быть осторожнее. Ведьмак кивнул и спросил: — Тебе не кажется, что пора обсудить стратегию? — Стратегию? — Регис усмехнулся, вновь начиная идти вперед. — Она до безобразия проста: мы приходим, призываем Хагмара к ответу и, если нас не убивают до того, как мы войдем в деревню, стараемся не умереть, когда начнется бой. — Интересная у тебя тактика, Регис. — Да, а ты можешь предложить что-нибудь получше? Я с превеликим удовольствием выслушал бы твои предложения, если таковые.. Региса прервал визг, доносящийся из-за травы, по которой стелился густой, словно молоко, туман. Ведьмак выхватил из ножен серебряный меч, поворачиваясь на крик и поднимая клинок на уровне глаз. Путники внимательно осматривались вокруг, пытаясь разглядеть невидимого глазу врага. Геральт внимательно слушал: четверо или пятеро, создания внушительного размера, от которых несло свежей кровью. Они стремительно приближались, и ведьмак напрягся. Из-за травы, укрытой туманом, выскочил взрослый катакан и бросился на Геральта, нагоняя его одним большим прыжком. Ведьмак отклонился, уходя в бок и отводя меч в сторону. Он готовился нападать. Катакан развернулся, резко затормозив, и приготовился к очередному прыжку. Геральт сложил пальцы в знак Игни, направляя ладонь на катакана, и тот пронзительно завизжал, пытаясь сбить с себя вспыхнувший огонь. Ведьмак рванул вперед, подсекая ударами выступающие сухожилия, и отошел от нападающего в сторону, не желая поставляться под удар. Из тумана послышался нечеловеческий рык, раскатистый и громкий, за которым последовал ответный, более тихий. Бестия вновь бросилась на Геральта, и тот снова плавно ушел в сторону, ударяя мечом по безобразной лапе катакана; на этот раз удар был гораздо сильнее. Чудовище рычало и понемногу приходило в бешенство, оставляя оборону и переходя в отчаянную атаку: тварь пыталась рвать жертву когтями, но ведьмак парировал удары мощных лап и в тот момент, когда кровосос приготовился к прыжку, ведьмак бросился ему навстречу, рубящим ударом справа вспарывая брюхо. Лезвие клинка вошло глубоко. На землю брызнула кровь и повалились потроха, от которых шел пар. Геральт быстро отошел в сторону, переступив с ноги на ногу, и услышал, как к нему приближаются еще несколько бестий. Одна появилась сзади, а другой — чуть поодаль. Ведьмак побежал по направлению к ближайшей к нему твари, а катакан рванул ему навстречу. Оказавшись в опасной близости от чудовища, ведьмак сложил пальцы в знак Ирден, загоняя кровопийцу в ловушку, которую пытался поддерживать силой. Он нанес несколько точных ударов, снова отходя в оборону, и принялся уворачиваться от приблизившегося второго катакана, который не думал щадить или отступать: бестия уверенно шла прямо на ведьмака, пытаясь его изнурить тяжелыми ударами лап. Кровопийца в магической клетке бился и рычал, медленно истекая кровью, а Геральт ждал момента, когда катакан раскроется, и увидев, как мощная лапа поднимается вверх, сделал выпад. Он ушел в сторону. Зеркальное лезвие меча прошлось по касательной к его груди. Вампир неистово заревел и развернулся к Геральту, замахиваясь когтями для удара. Тот перекатился вбок, уходя от атаки. Плащ немного затормаживал его движения и стеснял их, но ведьмак был слишком увлечен для того, чтобы просто сбросить его со своих плеч. Второй катакан выбрался из ловушки, и Геральт вновь был вынужден уйти в глухую оборону, парируя мощные удары острых, как лезвие, когтей. Из тумана несся нетопырь, с ног до головы покрытый чужой кровью. Он кинулся на одного из катаканов, повалив его на землю. Это дало ведьмаку фору и он вновь сложил пальцы в знак Игни, заставляя порядком измученного врага гореть заживо. Тот ревел и пытался уйти, но Геральт нагнал его и резкой подсечкой по задним лапам, лишил того возможности двигаться. Катакан завалился на брюхо, отчаянно пытаясь встать. Белоголовый подошел к нему двумя широкими шагами и рубанул мечом по шее, отсекая лохматую голову с плеч. Геральт грузно осел на землю, пытаясь отдышаться. Из тумана вышел Регис, перепачканный кровью с ног до головы. — Хагмар передает нам привет, — осведомил его вампир, усаживаясь рядом и доставая флягу с водой, — и любезно приглашает нас к себе в гости. — Просто эталон гостеприимства, — процедил сквозь зубы ведьмак, обтирая кровь с лица о внутреннюю часть воротника. — Могу только гадать, чем окончится этот поход и что будет дальше. Регис засмеялся, поливая из фляги на окровавленные руки. — Дальше? Ну а дальше нас будет принимать сам хозяин, Геральт. Вместе со свитой.***
Лихолесье – Вороны
Они вошли в разваленную деревушку, безлюдную и разворованную давным-давно. Покосившиеся избы и дома освещались первыми рассветными лучами, превращая туман в жидкое золото. Пахло кровью, и несмотря на то, что деревня была оставлена людьми, тут ощущалось явное перенаселение душами. Перевес силы со стороны хозяина был каменной глыбой, нависшей над их головами. Геральт и Регис шли по пустым улицам, чувствуя на себе сотни глаз. Их пожирали взгляды, но твари, сидящие в застенках, не смели приблизиться к незваным гостям. Те были добычей гораздо более могущественного существа, чем какой-нибудь катакан или альп. Они были лишь наблюдателями, но были готовы выйти по первому слову. Ведьмак чувствовал легкую тошноту от принятых эликсиров, которые начали свое действие. План Региса, пока что, шел гладко: они до сих пор были живы. Геральт улавливал шипение, шепотки и смешки, доносящиеся отовсюду. Было неприятно под таким количеством взглядов, он попросту чувствовал себя нагим. Где-то глубоко внутри зарождался страх, что история бесславного белоголового ведьмака подходила к концу в деревушке, истребленной вампирами. Регис резко затормозил, останавливая рукой ведьмака. Он усмехнулся и огляделся вокруг. — Здравствуй, Хагмар, — сказал тот, заводя руки за спину. — Признаться, мы и не рассчитывали на более теплый прием с твоей стороны. Геральт ощутил чье-то присутствие позади. Он был все это время тут, и они проходили мимо него, пока тот, слившись с туманом, безмолвно наблюдал. Геральт развернулся и увидел мужчину средних лет, одетого в дорогой кожаный плащ черного цвета. Он сложил руки на груди и насмешливо наблюдал за путниками. Рыжие волосы, собранные в пучок на голове, ярко контрастировали с огненной, почти красной, бородой. Нос его был ровным, а черные точки глаз с ненавистью оглядывали незваных гостей. — Чудесно, — пробасил Хагмар, поглаживая бороду. — Убийца и.. убийца. Я заинтересован. Не думал, что вы так быстро доберетесь до сюда. Что за дивный союз, ах! Убийца чудовищ и.. чудовище. Я не так мало видел за всю свою жизнь, но это — это, признаться, меня здорово позабавило. Почему же ты не осушил и его, Регис? Что же тебе помешало? Решил оставить на потом? Регис оскалился, обнажая внушительный ряд зубов. — Нет, но я бы предпочел называть этого убийцу чудовищ союзником, Хагмар. — Как интересно. Что ты можешь сказать мне о моем брате, Регис? — Он был безумен, и ты понимаешь сам, что я бы не дал себя убить. — А что ты скажешь насчет остальных, Эмиель? Как же Ивлин Беринг Роуленд Эсмонг Ретклафф-Ростард? А? А Брук Уолдгрейв Грейсток Девёро Де Раффинья? Что, ни о чем не говорят тебе эти имена? — рыжий язвительно засмеялся, принявшись ходить взад-вперед перед путниками. — Варенн Федериго Блаунш Грейсток Монфор'лЭрья, Ладлоу Ингрэмс Дайсарт Аннандейл-Скарборо.. И конечно же, мой брат, Антенор Меггиль Ротбальд Аллопеус Гильом. Думаю, что стоит высечь каждое из этих имен на твоей надгробной эпитафии. Регис вновь усмехнулся. Геральт понял, что не может произнести ни слова и гневно посмотрел на вампира. Больше всего ему не хотелось оставаться безучастным, однако он ничего не мог с этим поделать, не усугубив ситуацию. — Что ж, если ты хочешь говорить так, Хагмар, то будем говорить так. Федериго и Уолдгрейв помогли тебе в одном пренеприятнейшим деле. Ты испил не одно поселение к югу от Туссента, на которые досточтимые графы и не смотрят. Они не несут никакого стратегического назначения, — Регис вышел вперед, сложив руки за спиной. — Но ответь мне на один простой вопрос, Хагмар: сколько имен должно быть на твоем надгробии? Сколько душ ты загубил своей жаждой? — Ты зависим точно, как и я, — отрезал рыжий. — Но я еще никого из них не убил своим безрассудством и ненасытностью! Я вышел из под контроля и переполошил деревню! О чем я глубоко сожалею, но, к несчастью, ничего не могу с этим поделать. — И за что ты порвал своих братьев, Регис? За эту смешную отговорку, за которую ты так цепляешься? Эмиель отрицательно замотал головой. — Мы в равном положении, и я предлагаю тебе сразиться до последней капли крови. Если ты победишь нас в равном бою — так тому и быть, ты заберешь наши жизни и нашу кровь. Если победим мы — я заберу твою жизнь, но твоя свита отступит. Хагмар огляделся вокруг и велел своим отступить. Туман разрывали десятки невидимых фигур, покидающих деревню. Покорность силе поражала, и Геральт мог только гадать, останется ли она у тварей после смерти рыжеволосого вампира. — Я дополню условия, — сказал Хагмар, и Геральт повалился на землю, впав в паралич. Он не мог пошевелиться и поносил весь вампирский род на чем свет стоял. Хагмар бросился вперед, принимая оболочку нетопыря. Из пальцев вылезли когти, а некогда аристократичное лицо с острыми чертами перевратилось в безобразную морду. Хагмар хладнокровно рубил когтями воздух, а Регис отступал, парируя удары острых когтей своими. Они уходили дальше, Эмиель уводил Хагмара за собой на самую окраину. Они бросались друг на друга как бешеные псы, заваливаясь на землю. А Геральт лежал, не в силах даже говорить, и наблюдал за тем, как две бестии рвут друг друга когтями во имя чести. Ведьмак пытался шевелить пальцами. Паралич был сильным, однако он понимал, что сможет вырваться. Чем дальше отходили бестии, тем слабее становилось влияние. Наконец, он смог пошевелить пальцами и, размяв руку, применил Гелиотроп на себя. Ведьмака оглушило магической волной и он подскочил на ноги, не обремененный связью с чужой волей. Геральт сорвался на бег и побежал в ту сторону, откуда доносился протяжный рев нетопырей. Он хотел если не убить, то причинить сильную физическую боль Регису за то, что тот лишил его возможности вмешаться, что собирался сделать после, если ему предоставится такая возможность. Геральт выбежал на отшиб, где шла битва на смерть. Хагмар имел значительный перевес, и Эмиель лишь уклонялся от него, нанося серию быстрых колющих ударов когтями и вновь отступая в сторону. Рев стоял оглушительный: Хагмар был в бешенстве и желал триумфа. Он бил жестоко и точно; его форма была гораздо массивнее и сильнее, и положение Региса было весьма плачевным. Он рванул в сторону всклокоченных бестий, выхватывая из ножен клинок. Обманчивое чувство преимущества перед высшим вскружило голову ведьмаку, и тот быстро подходил к нему со спины, переступая ногами по грязи. Хагмар услышал шаги ведьмака, и, резко развернувшись в его сторону, пронзительно заревел, бросаясь на него. Геральт отскочил в сторону, громко матерясь. Поспешные решения в бою на смерть были глупостью. Эмиель сбил его с ног и они снова покатились по земле, пачкаясь в грязи. Почва под ногами была вязкой и чавкающей, дождь размыл все утоптанные тропинки, превратив их в маленькое хлюпающее болотце. Регис отскочил в сторону, и Геральт, подбежавший сзади, рубанул упыря по спине, отбегая на несколько шагов в сторону. Чудовище вновь заревело, отбрасывая от себя наступающего противника. По его спине текла кровь, и ведьмак ощутил торжество: масло, созданное раннее, действовало. Он вновь оглушительно зарычал, его тело претерпевало метаморфозы, ужасающие и вызывающие отвращение. Из горба на спине, прорвав истончившуюся кожу, вырвались могучие крылья, и Хагмар стал еще более безобразным, совершенно не напоминая своим видом ничто человеческое. Он взмахнул блестящими от крови крыльями, разбрызгивая кровь в стороны и бросился на Геральта, сбивая того с ног. Удар был сильным, и все полуразвалившиеся избушки пронеслись перед глазами. Ведьмак перекатился в сторону по грязи и подскочил на ноги, применяя на упыре Аард. Оглушенный кинетическим толчком, тот осел на землю. Геральт внимательно следил за ним, пока тот резко не подскочил, бегом направляясь к противнику. Геральт рубанул мечом наотмашь, попав лезвием по груди бестии. Лезвие вошло в плоть с отвратительным звуком, и ведьмак испытал чувство некоторого превосходства. Азарт битвы разгорался в нем с новой силой, но враг и не думал отступать. Когти Хагмара полоснули ведьмака по плечу, и тот зашипел, чувствуя, как струится кровь из рваной раны. Кожа горела огнем, рубаха под курткой быстро намокала от обильного кровотечения. Он отступил и снова был сбит с ног мощным толчком воздуха, упав спиной прямо в чавкающую няшу. Отвращение к происходящему застилало глаза пеленой, и ведьмак лежал, пытаясь примириться с накатывающими волнами боли. На некогда рыжеволосого накинулся Регис, принявший свою полную нетопырскую форму. Он рвал пепельную шкуру с воздуха и неистово ревел, роняя клочья медных волос в грязь. Ему хотелось причинять боль, он считал это способом поквитаться за все и был готов биться до последнего. Он рвал шкуру твари до тех пор, пока та не накинулась на атакующего, заваливая его вниз. Регис извивался в грязи и шипел, пытаясь попасть по стоящему над ним упырю, но встречал жесткий отпор на все свои попытки. Геральт с трудом встал из хлюпающей грязи и стремительно рванул с места, пытаясь подступиться к отброшенному нетопырю. Но удача была не на его стороне, и ведьмак был вынужден ждать удобного момента, не растрачивая своих сил попусту. Рана была глубокой, насколько он мог судить из беглого осмотра, но поскольку он до сих пор держался на ногах и не падал от кровопотери, то решил, что не задето никаких важных органов и сосудов. Бой мог продолжаться дальше. Мимо него, пронесся ревущий клубок, грузно упавший на землю. Хагмар отбросил Региса в сторону, и тот кубарем покатился в сторону, превратившись в безжизненный ком налипшей на тело грязи. Рыжий огляделся, и завидев Геральта резко бросился на него, разбрасывая грязь с крыльев мощным взмахом. Ведьмак с трудом отразил мощный удар когтей, который пришелся бы по его голове. Плечо предательски заныло, и он стиснул зубы, превозмогая боль, и наотмашь рубанул когтистую лапу острым лезвием. Раздался оглушительный рев и хлопанье крыльев. Хагмар ревел и бил крыльями, хватаясь за изувеченную лапу. Ведьмака вновь опрокинуло на землю, и он оказался в грязи. Геральт громко матерился, пытаясь встать, но снова потерял равновесие и отполз в сторону. Ему было больно, но гнев переполнял его до той степени, когда физические страдания были несущественной помехой. Рука, лежащая на земле, нервно дергала пальцами, а противник, лишенный существенного преимущества в виде своего оружия, пришел в настоящее бешенство. Он бил крыльями, поднимаясь в воздух и капая алой кровью на грязь. Он ревел и рвал когтями воздух, пробуя на вкус свое первое поражение. Вдруг на него набросился Регис, оставшийся незамеченным и повалил того на чавкающую грязь. Хагмар ревел, пытаясь встать, а Регис, отброшенный мощным ударом ног противника, отлетел в сторону, пытался прийти в себя. Он сидел, упираясь руками в размытый грунт и пошатывался, борясь с головокружением. Геральт, не теряя бесценного времени, выигранного Эмиелем, рванул к бестии. Он лихо развернулся и рубящим ударом слева отсек у измотанной бестии вторую руку. Хагмар повалился на землю ничком, принялся извиваться в грязи, подобно змее, и пытался подняться в воздух. В звериных глазах плескались боль и ненависть. Впервые ведьмак почувствовал страх противника и восторжествовал. Взмахом могучих крыльев ведьмака оттолкнуло в сторону, и он рухнул на землю, роняя меч. Клинок отлетел на пару метров от белоголового, и Геральт принялся грязно ругаться, снова и снова проклиная бестию. Он мотал головой по сторонам, пытаясь отыскать среди бесчисленных луж оружие, но не увидел ничего, кроме безобразного месива. Он вытащил кинжал из-за пояса и подскочил на ноги. Хагмар метался над полем битвы и ревел. Ведьмак давал себе отчет в том, что его действия были рискованными и оценил обстановку. Бестия была дезориентирована, и выждав подходящего момента, он побежал вперед, прыгая в сторону противника. Он резанул перепончатое крыло, рассекая сияющим лезвием перемычку. Хагмар снова ошалело заревел и захлопал крыльями. Ведьмак ощутил мощный удар воздуха и поскользнулся, падая навзничь. Плечо предательски ныло, силы покидали его вместе с кровью. Хагмар изворачивался и ревел, ослепленный яростью и поражением. Он лягнул ногами ведьмака, пытающегося отступить. Удар мощных лап пришелся ведьмаку прямо в грудь. Геральт почувствовал мощный пинок, от которого чуть не затрещали ребра. Он прокатился несколько метров, отброшенный бестией и, попытавшись подняться, упал навзничь от тупой жгучей боли. Он лежал в грязи, даже не пытаясь встать на ноги. Грудь ломило так, словно его лягнула лошадь. Ведьмак закрыл глаза, принимая свое поражение. Регис пришел в себя и молниеносно кинулся на дезориентированного Хагмара. Отчаянный ход должен был решить исход ожесточенной битвы, и он понимал, что действовать нужно быстро, чтобы вампир не начал регенерировать снова. Он рывком бросился на него, разрывая когтями крылья, превращая их в висящие лохмотья. Оставшаяся без каких-либо преимуществ бестия пронзительно визжала, извиваясь в грязи. Геральт, услышав оглушительный визг, с трудом перевернулся на бок, пытаясь встать. Он смотрел за тем, как Эмиель рубанул когтями по шее Хагмара, отсекая визжащую голову и пинком отшвыривая ее от себя. Голова, уже человеческая, катилась по грязи, мешая землю с кровью. Обезглавленное тело слабо содрогалось, и Регис, припав к шее, принялся жадно пить кровь. Он чавкал и хрипел, отрубленная голова пронзительно кричала, а у ведьмака внутри все холодело от ужасающего зрелища.***
Геральт сидел в заброшенной избе, облокотившись о перекошенную тумбочку. Перемотанное плечо доставляло изрядное количество неприятных ощущений. Так же, как и несколько сломанных ребер. Он молча смотрел на огонь в очаге и задавался вопросом, какие же такие силы дали им выжить в этом бою. Радовало одно: слово, данное Хагмаром перед боем, было сдержано. Разве что не желающие мириться со смертью предводителя, пытались выразить свой протест жаждой скорой расправы, но протесты, как и все остальное, быстро пресекались. Регис навис над котелком, увлеченно помешивая его содержимое. Выглядел он скверно, по всей видимости тело испытывало некоторые трудности с регенерацией многочисленных травм и ранений. Но это было пустяками, он был вполне доволен исходом событий. — Знаешь, Регис, — сказал ведьмак, ощупывая повязку, — мне так хотелось дать тебе по роже, за то, что ты так по-свински поступил со мной в начале. Обязательно было лишать меня возможности говорить? — Геральт, если бы я не сделал этого, то мы не сидели бы тут и не вели беседу. Он не стал бы тебя слушать, а терпение Хагмар терял очень быстро, особенно если слышал то, чего не хотел слышать, — отозвался тот, помешивая кипящую жидкость. — Просто нужно было надавить на его слабые места, но при незнании можно было бы оступиться, да так, что на нас накинулась бы вся его свора. Ведьмак хмыкнул. Вампир был прав, и белоголовому не хотелось разбираться в странных понятиях чести этих существ. Хагмар был слишком самоуверен, за что поплатился жизнью и кровью. Геральта снова передернуло. — Ты говорил, что у тебя будет просьба. Регис встал и отряхнулся. Он замялся и то, что он собирался сказать, в некоторой степени пугало его самого. — Сегодня мы одолели одного очень могущественного вампира, но понимаешь ли, Геральт, в кодексе есть одна негласная строчка о том, что я как бы не могу обратиться против своих собратьев. Но я сделал это достаточно много раз для того, чтобы обратить против себя множество, несмотря на то, какими бы плохими не были убитые. Как ты выразился чуть раньше — я именно в том месте, где спина теряет свое благородное название. Но, я не спешил бы тебя радовать новостями: ты оказался там же. Геральт запрокинул голову, глухо ударившись о тумбочку. — Поэтому я предлагаю тебе весьма плодотворное сотрудничество. — Но? — мучительно отозвался Геральт, закрыв глаза. Регис сложил пальцы замком, нерешительно топчась на месте. — Понимаешь ли, Геральт, я немного... Как бы это сказать. Хм-м. Зависим от человеческой крови, и я не хотел бы лишать себя... Геральт застонал, закрывая лицо руками. Он понял, к чему идет дело. — Не. Говори. Этого, — просипел он сквозь руки. — Я не хочу этого слышать. — Я не причиню тебе вреда, и я не хочу причинять его остальным, — отозвался Регис, возвращаясь к котелку. — Если ты откажешь мне, я уйду, и никогда больше не появлюсь, но каждый из нас будет вынужден выживать сам по себе. Геральт сидел и слушал, как тяжело ухает сердце внутри него. Ему не хотелось уже ничего, потому что он видел как на ладони, какой беспросветный мрак обрушился на его голову. Он сидел, молча обхватив голову руками и пытался найти хоть какой-нибудь выход, но к его глубокому сожалению, единственным выходом была бесславная смерть от рук безобразной бестии. Раньше или позже. Регис поставил рядом с ведьмаком черпак, найденный среди вещей, не растащенных мародерами, и вернулся на место, грея руки о горячий отвар. Геральт с кислой миной взял черпак и принюхался. — Это что? Мандрагора? Регис улыбнулся. — Да-а, попробуй. Правильно приготовленный отвар притупляет боль, и если я правильно рассчитал, то даже тебе это не принесет никакого вреда. К слову, очень давно хотел приготовить это. Интересный напиток, иногда приятно выпить чего-нибудь получше, чем кислого вина. Однажды.. Ведьмак пил и молча слушал вампира. Регис рассказывал много, и в конце концов, Геральт начал слушать увлеченно, переступая через свое отвращение. Просьба Региса, к несчастью, была меньшим из зол. Он повернул голову в сторону окна. На улице было ясно, и лишь где-то вдалеке были слышны крики мечущихся бестий. Регис продолжал рассказывать, разливая напиток и пытаясь развеять тяжелую атмосферу, повисшую над ними. А лишь ведьмак ошалело дивился тому, в какое дерьмо умудрился вляпаться.