Улыбка за улыбку
6 декабря 2017 г. в 05:42
Пока канадские снега все больше укрывают белым полотнищем землю, а резные хрусталики снежинок тают в дыхании разыгравшихся детей, пока метели кутают пологие берега рек и сковывают мутной коркой льда их воды, душный город, раскалённый до бела полуденным солнцем, заставляет покрываться кожу девушки липким потом. А за окнами высотных зданий пыльные вихри кружат вдоль мостовых и тротуаров, осторожничают, пропуская людской поток на пешеходных переходах, и вновь несутся со скоростью грязно-желтых такси, снующих в тесных, темных проулках. Столбы пыли подрагивают, подпрыгивают, извиваясь змейками, и, словно льдистыми поземками, стелются над вчерашними лужами, оставшимися на асфальте белесыми следами. Над крышами мутной пеленой застывают испарения слез и пота жителей мегаполиса, скрывая по ночам глухой занавесью искристые звёзды. И, кажется, Санса привыкает к этому, как привыкает и к влажному белью и томительному волнению, с которым она встречает по утрам своего босса, обжигая о белый фарфор с горячим кофе тонкую и слишком бледную для Аризоны кожу.
Она оставляет воспоминания о прохладе Винтерфелла за тысячью замками, пряча вместе с ощущением ледяного ветра на лице маленькую рыжеволосую девочку, которая покинула родные стены, кажется, уже слишком давно, чтобы вспоминать о ней каждый день. Другие образы занимают ее сейчас. Другие мысли терзают, еженощно принося с собой разочарование и пока ещё удивительно-искренний, девичий трепет. Они и сейчас ее не отпускают, заставляя до крови закусить губу и свести сильнее ноги, представляя, как мистер Бейлиш вновь неосторожным касанием пальцев к волосам подталкивает ее к неправильным, полным похоти мечтам, ещё вчера чуждым сознанию этой девчонки.
Поднос в ее руках передал дрожь блюдцу и чашечке, наполнив стены душного кабинета стеклянным звоном. Санса выдохнула, облизнула губы, собирая кончиком языка пряные капли, и сильнее стиснула ноги, трепеща и предвкушая их встречу.
Этот город, этот мужчина, этот жаркий воздух, лавой проникающий в ее тело вожделением и желанием — все это давно превратило ее в неправильную, карикатурную копию себя прежней, которая удивительно, но нравилась ей. Всё это и сейчас искушало ее, насылая яркие видения. Забвение для девушки становилось роскошью.
В нынешней жизни у мисс Старк есть череда изнурительных, еженедельных совещаний ее босса, прохладный кабинет, наполненный сухим воздухом, кофеварка и кипа бумаг на столе, куча нерешённых дел и небольшой кожаный диванчик, который не единожды уже выручал девушку в обеденный перерыв, цветастые уродские шторы на съемной квартире, доставшиеся от прежних жильцов, и два дня в неделю, когда тот самый мистер Бейлиш становится для нее Петиром, задерживаясь чуть дольше «на работе» и возвращаясь в опостылевший дом к жене поздно ночью.
Он слишком практичен, чтобы оборвать эту связь в обмен на одну не слишком длинную.
И он слишком практичен, чтобы пренебречь этой не слишком длинной связью.
И пальцы у Старк пощипывает, покалывает, и где-то под ложечкой сосёт, пока ноги сводит судорогой желания и гребаной девичьей обидой, а в сердце щемит, и дыхание заходится, пока мистер Бейлиш ленивым взглядом ощупывает покрытое ознобом тело. А она только и может, что хватать ртом воздух, мечтая о сладком отмщении на его язвительное замечание и вопрос, которым он вечно обрывает ее фантазии на самом интересном. Ей давно стоило вновь стать правильной, но она не может, отвечая улыбкой на улыбку, когда слышит его голос:
— Вы в порядке, мисс Старк?