Путешествие в пространстве? Не беда! Постебемся как могут только русские!

      Не поверите! Мы оставляем Гену! Точнее, его оставляет Сиэль, поскольку ему, к моему удивлению, крокодил понравился. Так что, Себе пришлось строить пристройку с бассейном. Сиэлю было глубоко наплевать на то, что сейчас зима, и что Гейб может создать пристройку щелчком пальцев. Он твердо решил не обращаться за помощью к архангелу. Тот пожал плечами и свалил. Причём — из поместья. Завтра день рождение Сиэля, а эта скотина свалила! Ну, нам не впервой, вернётся.       Я сидела в своей комнате, когда услышала визг. Вскочив, я схватила Кузю и побежала на звук.       — А где Лиззи? — спросила я, подбегая к Сиэлю. Тот, немного ошарашенный, стоял на лестнице. Рядом застыл дворецкий.       — Уже убежала. С чего вдруг она приехала? — удивился граф.       — Ну, так у тебя ж завтра день рождения! Логично же, что она хотела тебя поздравить. Дай-ка угадаю, она спросила про починенное кольцо?       — Да, после этого она тут же исчезла, — ответил мальчик, поднимаясь дальше по лестнице.       — Какие же мужчины недалёкие. Эх, — вздохнула я. — Кольцо она хотела тебе подарить, недотёпа.       — Ну что, господин, не хотите свой устроить приём по поводу дня рождения? Многие хотели бы его отпраздновать, — вклинился Себастьян.       — Мой… день рождения? — помедлил Сиэль. Глаза парня тут же заволокло пеленой грусти. Стало понятно, что он вспоминает событие того страшного дня. Того дня, с чего всё началось. Сердце ухнуло куда-то вниз, а в глазах неприятно защипало. Отвернувшись, чтоб никто не подумал ничего лишнего, я сморгнула слёзы, и, заметив, что не дышала из-за кома в горле, сделала глубокий вдох. Сиэль уже взял себя в руки и пошёл дальше.       — Господин? — удивился Себастьян.       — Ничего. Принеси мне в комнату чай, — бросил он.       — Сиэль, сыграешь со мной в шахматы? Или ты хочешь побыть один? — тихо спросила я. Неприятные воспоминания запестрели перед глазами. Слёзы начали снова застилать глаза.       — Ника? Эй, ты чего? — напугался граф, обернувшись.       Я замотала головой, слёзы полились сильнее. Всхлипнув, я побежала к себе, крикнув:       — Извини!       — Вероника!       Забежав к себе, я закрыла дверь и съехала по стенке. Походу — это истерика. Срыв. У меня такое бывает, когда я вспоминаю маму и её смерть. Тут же вспоминаются смерти близких, их пустые глаза. До сих пор иногда по ночам мне снятся кошмары. Кузя заботливо укутал меня за руку своими тентаклями. Ударив по полу другой рукой, я встала и выпила воды. Иногда это помогает. Открыла окно. Холодный воздух заставил кожу покрыться мурашками. Это меня успокоило. Кузя заботливо притащил мне ещё редиски, положив на подоконник. Погладив заботливое растение и отдав ему яблоко, лежащее на столе, я рухнула на кровать. Я решила извиниться перед Сиэлем. Ну правда, у него день рождение, все дела, а я тут сырость развожу.       — Не, так дело не пойдёт, — сказала вслух, вставая с кровати. — Габриэль, ты слышишь меня, златовласка? Когда ты соизволишь принести свою архангельскую жопу к глубоко верующим в твою невинность людям? — достаточно громко спросила я в пустоту. В открытое окно залетел ветер, и прямо перед моими глазами появился конверт.       «Дорогая Ника, я пишу тебе сейчас с Гоа, наслаждаясь теплом и солнцем. Меня окружают барышни с большими…»       — Это я, пожалуй, пропущу.       »… мне тут…»       — И это.       «На день рождения мелкого зануды не ждите.       P.S. И пока ты ещё не обматерила мой прелестный зад, я помню про наш договор. Ручку ищи в конверте.       P.P.S. Злобной каракатице я пришлю тарантула, так что не лезь в его коробку с подарком.       С Любовью, величайший архангел всех времен Габриэль».       — А ты как всегда, от скромности не сдохнешь. — Всё так же в пустоту заявила я.       Однако надо отдать ему должное — с подарком он не прогадал. Изысканная черная ручка, с позолотой, опоясывающей всю ручку по её длине. Заострённое перо на конце подходило для этого времени, но оно было с секретом внутри. Колпачок открывался, если покрутить его в левую сторону, и оттуда выпадал продолговатый стержень, если его вставить в незаметный разъём сбоку ручки, то откроется внутреннее содержание. Ручка внутри полая, с небольшой бумажкой для записи. Если снять позолоченное перо и перевернуть, то на обратной стороне будет ручка, наполненная невидимыми чернилами, которые можно увидеть только при специальном освещении. Таким образом, записывая что-то, автор может быть полностью уверен, что его сообщение не прочтут непосвящённые. Ручка шла в комплекте с коробочкой, и, да, коробочка тоже не так проста. Двойное дно, так же открываемое стержнем из ручки. В нижнем дне — запас бумаги и бесцветных чернил. В верхнем — обычная, я бы даже сказала стандартная, ничем не примечательная записка с поздравлением, которую я тут же выбросила, и записка от самого Габриэля. Мне до чёртиков стало интересно, но читать я не стала. Мне тоже надо поздравление писать. Спрятав шкатулку с ручкой подальше, я пришла к выводу, что извиниться всё-таки надо и, собравшись с духом, пошла к Сиэлю.       Удивительно, уже вечер. Хотя, сейчас зима, темнеет рано. Я дошла до кабинета Сиэля, когда услышала, что Лиззи пропала.       — Сиэль, я еду с вами, — заявила я, входя в комнату.       — Нет, ты останешься. Это опасно. Тем более, Лиззи ехала ко мне. В какой-то мере я виноват в её исчезновении, — угрюмо заявил Фантомхайв.       — Ага, и то, что Себастьян-кошатник — виноват тоже ты. Не неси чепухи! — возмутилась я.       — Я сказал: ты останешься в поместье! — непривычно повысил голос Сиэль. Он говорил грозно и уверенно. Я отшатнулась. Его взгляд был полон мрачной уверенностью и готовностью убивать. Сиэль вышел из кабинета, постукивая каблуками по паркету. Я осталась стоять в комнате с испуганными глазами. Себастьян, идя за Фантомхайвом, понимающе взглянул на меня, вздохнул, и удалился вслед за хозяином.       Я непонимающе смотрела им в удаляющиеся спины. Почему? Почему он вдруг стал таким серьёзным? Хотя, его можно понять. Лиззи, его невеста пропала, а какая-то простушка навязывается взять её на расследование. Ну нет, я с ними! Я, между прочим, с косой смерти! Только вот как? Грелль? Пока он сюда доберётся, я поседею. Габриэль?.. Без комментариев. Остаётся лишь одно…       — Люцифе-е-е-ер!!! — заорала я не своим голосом. Молчание. — Люся-я-я-я! — То же самое. — Ну Люциферушка-а-а!       — Заткнись, дура, я тут ещё с первого раза. — Раздалось сзади.       — О, Люцик, даров, — поприветствовала Сатану я. — Не в настроении?       — Да. Что хотела? — спросили меня, хмуро взирая исподлобья.       — Можешь меня переместить? — попросила я. Тот вопросительно выгнул бровь. — Меня не взяли туда, где я хочу очень быть.       — Хоть один разумный смертный, — ехидно заметил архангел, получая мой убивающий взгляд.       — А Габриель где?       — На Гоа, — честно ответила я. Люцифер тяжело вздохнул.       — Года идут, а он всё тот же. Ладно, куда тебе надо?       — В карету Фантомхайва. Точнее, на место рядом с кучером. — Тот щелкнул пальцами, и я уже сижу рядом с перепуганным до чертиков кучером. Люцифер испарился, будто его и не было. Парень уже хотел заорать, но я зажала ему рукой рот и предупредила:       — Едь, куда ехал. Молчи, иначе… — у меня в руке блеснуло лезвие катаны. — Всё понял? — удостоверилась я и, получив утвердительный кивок, убрала руку.