Песни о любви

      Для Джона, помимо фундаментальных законов физики, существовал еще один.       Шерлока приятно целовать.       Каждый раз, когда он прикасался губами к Шерлоку, в животе появлялся комочек приятного тепла, а мозг усиленно вырабатывал эндорфин, дофамин и другие нейромедиаторы, влияющие на повышение настроения. Это происходило каждый раз, иногда замечалось чуть сильнее, иногда еле заметно, но происходило обязательно. Этот «закон сохранения тепла» для Джона был таким же серьезным законом, как закон Всемирного тяготения. Это тепло было постоянной, результатом-константой.       Причем, было неважно куда, когда и где Джон целовал Шерлока. В губы, лоб, непослушные кудри, острые скулы. Или острые колени, выпирающие тазовые кости, кончики тонких музыкальных пальцев — тепло непременно разливалось внутри Джона.       Особенно приятно было целовать Шерлока после примирения, после такой мелкой и глупой ссоры, что уже оба забывали, о чем изначально поспорили. Или после серьезных ссор с истериками обоих, хлопаньем дверьми и даже — о, ужас — расставанием на несколько часов/дней. Настолько приятно было вновь почувствовать это тепло внутри после таких вот расставаний. С этим могли сравниться, пожалуй, только те моменты, когда им приходилось расставаться вынужденно. Когда Джон отправлялся на какой-то очередной симпозиум, или Шерлок вынужден был уехать из-за расследования. Тогда было особенно приятно вновь согреваться изнутри.       Но и каждый обыденный день дарил Джону частички этого тепла. Поцеловать между лопаток, когда Шерлок выходит из ванной. Перед уходом на работу вместо прощания поцеловать в лоб. Оставить поцелуй на щеке в благодарность за приготовленный ужин. Утрами будить Шерлока, осыпая его лицо поцелуями, ночами осыпать его спину, ноги и руки.       А если Джон целовал Шерлока вне стен их дома, то к приятному теплу примешивалось еще что-то. Что-то, от чего хотелось задрать нос кверху и сказать громко, чтобы весь мир услышал: «Я могу его целовать, а вы — нет». Во время опроса свидетелей, или в кафе, или еще где-нибудь, когда кто-то пытался безуспешно флиртовать с гениальным детективом, Джон умудрялся найти повод, чтобы как бы случайно поцеловать Шерлока. При этом Шерлок выглядел несколько опешившим, но нисколько не возражал. А его воздыхатели с завистью и непониманием смотрели на Джона. «Что? Но ведь этот красавчик достоин лучшего! Да и вообще, он даже не смотрит на этого хоббита», — думали они.       И все были неправы, конечно.       Шерлок смотрел. Всегда смотрит, всегда позволяет целовать.       — Ты так часто целуешь меня, — уже почти уснув, произнес Шерлок.       — Разве? — Джон продолжал целовать лопатки детектива.       — Да, — из-за того, что он уткнулся в подушку, голос звучал приглушенно, — Почему?       Шерлок почувствовал, что Джон пожал плечами.       — Это приятно.       Еще несколько поцелуев, а потом Джон замирает, отстраняется и нависает над лицом Шерлока, спрятанного в подушку.       — Тебе ведь тоже приятно?       — Думаешь, если бы мне это не нравилось, я бы тебе позволял?       Джон на секунду задумался, и сделал вывод, что такой ответ ему вполне нравится.       — Продолжай, — раздался голос Шерлока, и он дернул плечом, — Это положительно влияет на мой сон.