Рэд. Я — цвет твоего безумия

      Утро понедельника началось с довольно специфичных новостей. С одной стороны, такой сюрприз был вполне ожидаемым, поскольку молчание не могло длиться вечно, и первый ход однажды следовало сделать, начиная игру. С другой — крайне неожиданным, потому что честь первым пообщаться с таинственным убийцей выпала Брайану, он же ходил под колпаком, а в итоге всё оказалось поставлено с ног на голову, и список жертв открыл Уитмар.       Впрочем, они всегда были повязаны между собой, словно братья-близнецы, и Вэрнон подозревал, что если уничтожили одного, то могут в скором времени совершить покушение на второго. Своими соображениями он с собеседником не делился. Предпочёл оставить их для разговора не с мелкой сошкой, вываливающей на него подробности, а для тет-а-тет общения с Ингмаром, который, конечно, уже был введён в курс дела, озлоблен и раздосадован.       Здесь Вэрнон выступал лишь в роли слушателя. Не слишком благодарного, но готового уделить пару драгоценных минут на обсуждение.       — У тебя есть время, чтобы поведать мне обо всём, пока я пью кофе, — произнёс он, выразительно посмотрев на часы и переводя взгляд на собеседника.       Тот кивнул согласно и принялся излагать всё телеграфным стилем.       Вэрнон приложился к напитку. Собеседнику ничего не предлагал, поскольку это была совсем не та компания, в которой хочется блеснуть воспитанием, продемонстрировав свои навыки и познания в области хороших манер. Ему было, ровным счётом наплевать, что подумает о нём детектив Джейк Рамирес. Наполовину латинос с нервными пальцами и какими-то отвратительными водянистыми глазами. Официально — страж порядка, занимающий не последнее место в полиции. Неофициально — ещё одна пешка и продажная сука, работавшая на Ингмара, сбывающая ему информацию, но за определённую сумму готовая толкнуть на рынке не только секреты кухни своего департамента, но и родную мать.       Церемониться с ним было не обязательно.       Это они выслуживались, расшаркиваясь и отбивая поклоны перед хозяевами Наменлоса, а не наоборот.       Ситуация, сама по себе, выглядела забавно.       Убийца и детектив сидят за одним столом и ведут мирные разговоры. Никто никого не арестовывает, никто не оказывает сопротивления.       Гармония и идиллия.       Где ещё, кроме Наменлоса, такое возможно?       Рассказ Рамиреса на первых порах был сбивчивым и сильнее запутывал, нежели пояснял и прояснял.       Вэрнон жестом заставил Джейка замолчать и несколько секунд наслаждался блаженной тишиной, не нарушаемой голосом, омрачённым отталкивающим акцентом.       За долгие годы обитания в Наменлосе Джейк так от него и не избавился. Когда он торопился, акцент становился явственнее, и понять, о чём он рассказывает, было практически нереально.       — Не торопись, — произнёс Вэрнон. — Кофе горячий, остывать будет долго.       Джейк предпринял повторную попытку рассказать о событиях уходящего утра, и, на этот раз, у него получилось намного понятнее и доходчивее, нежели прежде. Вэрнон почти не морщился, слушая звуки этого голоса, только периодически кивал, давая понять, что не витает в облаках, а слушает и принимает к сведению.       Разумеется, обо всём он мог расспросить и непосредственных участников событий, с которыми Уитмар виделся незадолго до смерти, но, выбирая между Джейком и Брайаном, Вэрнон без сомнений указывал на первого.       Быть может, они не были закадычными друзьями, а они ими точно не были, но и ненависти к нему Рамирес не питал. Его отношение к Вэрнону лучше всего укладывалось в характеристику «молчаливое уважение на расстоянии». Никакого панибратства, только почтение. Разговоры не на отвлечённые темы — лишь по делу. Когда позовут и прикажут отчитаться в том, как идут дела в городе. О форс-мажорных обстоятельствах, выходящих за грани привычных происшествий, следовало докладывать без дополнительного напоминания. По собственной инициативе.       Джейк свои деньги отлично отрабатывал.       Не напоминали.       Сам приходил.       С его слов в сознании Вэрнона вырисовывалась ныне определённая картина.       Пропажа обнаружилась достаточно быстро, прошло не больше десятка часов с момента смерти. Иных могли искать неделями, а тут всё было на виду. Убийца не пытался замести следы. Он их просто не оставил.       По всему выходило, что молчание Легана первым делом озадачило его неизменного напарника, и поиск пропажи начался с подачи очухавшегося Скайфорда, а вслед за ним подключился Хоффер, не оставляющий бедовых знакомых на произвол судьбы и подставляющий им плечо в случае необходимости.       Телефон Уитмара не отвечал, сообщения уходили в пустоту, решение проверить, как он там поживает после вчерашней гулянки, получило одобрение и реализацию. Визит к нему домой, нанесённый закадычными друзьями-приятелями завершился тем, что они нашли труп.       Остывшее тело на окровавленных простынях.       Стеклянный взгляд и полное равнодушие ко всему происходящему на веки вечные.       Уитмар Леган был застрелен ушедшей ночью в собственной постели.       Никаких посланий, оставленных рядом с трупом.       Ни отпечатков пальцев.       Ни случайно обронённых вещей.       Ни волос, выпавших из причёски и способных привести к их обладателю.       Многие преступники, проворачивая гениальные комбинации, горели на мелочах, о которых забывали. Здесь всё было учтено.       Неспешно потягивая кофе, просматривая газету и попутно пролистывая на экране смартфона новостные ленты, успевшие опубликовать пару-тройку заметок о смерти Уитмара, Вэрнон слушал отчёт человека, сидевшего напротив и подающего ему информацию, что называется, из первых уст.       Горячие новости, сдобренные комментариями эксперта, знающего все тонкости и желающего поделиться познаниями.       Горячее только поверхность Солнца.       — Классика жанра, никаких отступлений от канона, — со знанием дела заключил Джейк. — Два выстрела. В сердце и в голову. Оба точные и потрясающе профессиональные. Ты бы их видел...       На мгновение Вэрнона посетила мысль, что ещё немного, и Джейк от переизбытка эмоций поцелует, как это делают итальянцы, кончики пальцев, демонстрируя невероятный восторг от работы неизвестного убийцы. Джейк ещё не окончательно свихнулся, чтобы открыто восхищаться деятельностью преступника, но, кажется, был весьма и весьма близок к этому.       Или же просто считал, что Вэрнон его восторги разделит.       Но в ответ получил лишь хмурый взгляд.       — Что ты хочешь этим сказать? — спросил Вэрнон, сложив газету и устроив её на краю стола.       Всё, сказанное прежде, его не слишком волновало, а когда речь зашла о способностях и технике, проснулся интерес. То ли исследовательский, то ли тот, что принято именовать стимулом для самосовершенствования. По рассказам выходило, что у него появился конкурент. Достойный. Заслуживающий внимания. Не просто очередной солдат удачи, отслуживший в армии, научившийся держать оружие в руках и считающий, что теперь способен стать настоящим профессионалом в области отъёма чужих жизней, а потом оставляющий на своей жертве по десятку ранений, потому что руки задрожали, слёзы на глаза навернулись, и с первого раза ничего не получилось.       Нет.       Судя по тому, с каким восхищением отзывался о нём этот продажный коп, не стоило списывать Рэда со счетов и заранее пророчить ему поражение.       Разумеется, не обошлось без отягчающих обстоятельств, не игравших ему на руку.       Он был одиночкой, выступающим против многочисленной стаи, а потому лёгкая победа ему даже при виртуозной технике владения теми или иными видами оружия, не грозила.       Однако противостояние обещало быть интересным, если бы Рэд открыто предложил Вэрнону с ним посоревноваться. Устроить что-то вроде смертельной гонки. Точка старта, точка финиша, несколько препятствий и ловушек, расставленных по пути, потому что без них играть скучно. А по результатам игры уже договариваться о чём-то, предлагая свои условия и надеясь, что получится быть услышанным.       Но цели Рэда оставались тайной.       Принципы отбора, коими он руководствовался, намечая себе жертву, тоже ставили в тупик.       Уитмар занимал одну из низших ступеней в иерархии и не имел особого влияния в империи Волфери. Так чем он мог помешать тому, кто умел убивать настолько красиво, что даже полицейский засматривался и восторгался, покидая место преступления? Личные счёты? Давние обиды? Какие-то общие дела, завершившиеся нечестным разделом денег?       Сомнительно всё.       Сложно представить гения столь специфического искусства, проводящим время в компании людей, подобных Уитмару и Брайану. Шестёрки, которым цена — ломаный цент, не больше. Да и то, кажется, переплачено.       Не будь той переписки, наделавшей шороха и породившей не опасения, но ярость Ингмара, списать произошедшее можно было на... Да на всё, что угодно, если говорить откровенно. Грохнуть Уитмара могли, как свои, так и чужие. Не совсем свои, конечно, но тесно сотрудничающие с Ингмаром. Его деловые партнёры, заметившие косяки и сбои в работе пешек, а потому решившие устранить мешающую деталь.       С такими бы умениями, как у Рэда, вращаться в высших эшелонах, принимать заказы только повышенного уровня сложности, раз за разом проверять себя на прочность и почивать на лаврах.       Однако...       Он ломал систему.       Не самый значимый в стране город.       Не самая прославленная жертва.       Вообще не прославленная. Безликая. Жертва, не представляющая для охотника интереса.       Исключительно тем и примечательна, что связана с семьёй Волфери.       Ингмар только потому и бесился, что прикончили кого-то из его людей. Фактически, оскорбили, дали пощёчину, забрались на его территорию. Сам по себе, Уитмар был для него пустым местом. Возмущения рождались из длительных размышлений и рождённых в них выводов, которые могли оказаться, как реальными мотивами, так и чушью собачьей.       Для какого-нибудь мясника, не смыслящего ничего в искусстве смерти, этот шаг мог быть настоящей победой и стремительным рывком вперёд. Но для таинственного мистера Р?       Вряд ли.       Желание увидеть своими глазами переписку Брайана, в которой странствующий убийца разбрасывался обещаниями утопить город в крови, возросло в разы. Тем печальнее было осознавать, что все попытки восстановить её, предпринятые не последними в своей профессии программистами, оказались провальными, и единственный результат, которого удалось добиться — это разведённые руки, грустное выражение лица, отведённый в сторону взгляд и заявление:       — К сожалению, информация не подлежит восстановлению, мистер Волфери. Мы сделали всё возможное и перепробовали все существующие методы, но...       Когда он услышал это впервые, внутри ещё теплилась надежда на появление специалиста, способного создать программу, которая заполнит пробелы и позволит ознакомиться с сообщениями самостоятельно, пропуская их во время чтения через своё, кристально-чистое сознание, не отравленное всевозможной химией, как это было в случае с Брайаном.       Когда ему ответили отрицательно ещё несколько раз, вынося окончательный вердикт о том, что восстановление невозможно, он целиком и полностью понял, что испытывает в моменты ярости Ингмар. Тоже захотелось разнести что-нибудь о стену, чтобы выпустить пар.       Вэрнон сдержался.       Сухо поблагодарил.       И удалился, раздумывая о том, что показалось бы Ингмару несомненным предательством, а ему самому — логичным и вполне обоснованным желанием получить в свою коллекцию один из лучших экземпляров, которые доводилось встречать на жизненном пути.       Сейчас, после слов Джейка, шальная мысль вновь посетила Вэрнона и вольготно расположилась на первом плане, затмевая все остальные.       Если Рэд действительно так хорош...       Если программа, уничтожившая данные — тоже его рук дело...       Ну не глупость ли — пускать его в расход?       Форменная.       Как она есть.       Гораздо практичнее было бы не убивать его и не строить планы отмщения за проявленную дерзость, а предложить сотрудничество, старательно переманить на свою сторону, сделать союзником. Возможно, поделиться с ним властью. Отдать немного, чтобы он осознал серьёзность намерений. Без обмана, без подвоха. Держать его рядом и наслаждаться выгодным взаимодействием.       Ингмара бы после такого предложения хватил удар.       Вэрнон находил эту идею всё более занимательной и потому пообещал себе подумать о ней на досуге, уделив внимание деталям.       Но пока напротив него сидел Джейк Рамирес, и внимание следовало уделять общению с ним, а не утопическим фантазиям о роскошных человеческих ресурсах.       Вэрнон сделал очередной глоток остывшего кофе.       Вкус показался ему омерзительным.       Мечтательное выражение лица Джейка — не лучше.       — Ювелирная работа, — произнёс Джейк. — Я действительно никогда с таким явлением не сталкивался. Во всяком случае, когда речь шла о людях со стороны. Не самоучка, не любитель лёгкой наживы, соблазнённый перспективой приключений. Профи, каких поискать.       Он выразительно посмотрел на Вэрнона, хотя, и без обмена взглядами было понятно, к чему он клонит.       — Ты знаешь о переписке, да? — спросил Вэрнон, прихватывая кончик газетного листа и потирая его между пальцами.       — Наслышан, — признался Джейк.       Не удивил.       Глупо было бы, не поделись Ингмар с одним из своих доверенных лиц, имеющих доступ к закрытой для большинства информации, сомнениями, спровоцированными эффектным появлением и не менее эффектным исчезновением. Не только Вэрнона подключил, но и сам пытался прощупать почву, а в итоге получил щелчок по носу. Как и все они.       Рэд продолжал придерживаться выбранной линии поведения. Удивлял всегда и везде.       — И? Есть успехи?       — Ничего, — чуть ли не по слогам ответил Джейк, откидываясь на спинку стула и потирая переносицу. — Совсем ничего. Впрочем, зная финал истории с обменом сообщениями, я не удивляюсь столь показательному исходу. Рэд вполне мог взломать базы и вычистить оттуда информацию о себе. Обладая такими способностями, глупо их не использовать по полной.       — Либо у него есть невероятно талантливый помощник, шарящий в IT, который делает это всё за него.       — Либо так, — немедленно согласился Джейк.       И над их столом впервые за время встречи воцарилось неловкое молчание. Кофе закончился, газета была изучена, смартфон лежал в стороне — новости тоже получили статус прочитанных. Время, отведённое на разговор, закончилось.       — Держи меня в курсе событий, — произнёс Вэрнон, поднимаясь из-за стола и потянувшись к верхней одежде, висевшей на спинке стула.       Пальто чёрного цвета с высоким воротником. Стандартная гамма, классический крой, дорогая ткань.       — Само собой, Вэрнон, — отозвался Джейк, последовав примеру собеседника.       В одиночестве он здесь задерживаться не собирался — бессмысленно.       — Ловлю на слове.       — Мистеру Волфери привет и моё почтение.       — Думаю, Джейк, он бы предпочёл нечто иное.       — Например?       — Пожелание процветания его империи и отсутствие проблем в виде таких вот ювелиров, вроде нашего нового не совсем знакомого, — пояснил Вэрнон.       — Значит, желаю ему и этого тоже, — хищно осклабился Джейк и, ещё раз пожав ладонь Вэрнона, теперь уже не в приветственном, а в прощальном жесте, поспешил удалиться.       Вэрнон достал платок и вытер руку, поморщившись от отвращения. Прикосновение было неприятным.       Будь его воля, он убрал бы из Наменлоса и Джейка, добавив его имя в список неугодных.       Но дядюшке Рамирес нравился.       Ему вообще все отбросы, падкие на деньги, ради них прыгающие на задних лапках и выпрашивающие очередную подачку, пришлись по нраву. В их окружении он чувствовал себя увереннее, а мысли о собственном могуществе, когда кто-то демонстрировал страх и трепет, отчаянно кружили голову, отрывая Ингмара от реальности.       Очередное доказательство тому, что глава и его подчинённые зачастую во многом похожи.       Вэрнон усмехнулся, подумав об этом.       Да.       Как же по-разному они с Ингмаром смотрят на мир.       Одна семья и одна кровь, но различные подходы к организации работы, разные приоритеты и разные методы построения отношений с подчинёнными.       И самое главное, на данный момент, раскидавшее их по разные стороны баррикад — разное восприятие личности Рэда.       Первая смерть, принесённая им в Наменлос, не шокировала Вэрнона и не заставила тут же объявлять режим чрезвычайного положения, обещая устроить показательную казнь для нарушителя спокойствия, как только тот попадёт в ловушки, специально для него расставленные.       В том, что Ингмар обязательно скажет это, созвав к себе всех своих цепных псов, Вэрнон не сомневался. Годы наблюдений не прошли даром. Он успел изучить все тонкости поведения родственника, привыкнуть к ним, перестать удивляться и восторгаться. Но зато начал над ними посмеиваться. Иногда про себя, а иногда — вполне открыто.       В последнее время патетика речей всё чаще нагоняла на него тоску, хотя, ничего необычного в тех словах не было. Всё по классике, всё так, как было годами до него и будет после.       Наказать того, кто проник на их территорию. Покарать по всем правилам, отомстить за своего. И всё такое прочее, отработанное десятками раз в былые годы, когда приходили другие авантюристы, совершали первые преступления, чтобы потом, опьянев от вкуса и запаха удачно пролитой крови, потерять бдительность и попасть в сети, из которых не выпутаться. Сполна заплатить по счетам и потешить самолюбие Ингмара, доказавшего в очередной раз, что он способен держать город в страхе, без сожаления отправляя в ад всех тех, кто рискнул объявить ему войну.       Откровение, возникшее в голове Вэрнона, могло бы стоить ему жизни. Статус личного ликвидатора и будущего преемника сменился бы ярлыком предателя, заслуживающего не власти, а смерти.       Если бы он об этом проболтался.       Но он, в отличие от некоторых людей Ингмара, не способных контролировать свои поступки и щебечущих обо всём на свете под влиянием эмоций, умел держать язык за зубами, тщательно фильтруя информацию, распространением которой осознанно занимался.       Конкретно эта имела гриф «конфиденциально» и для большого круга лиц не предназначалась.       Только для одного.       Оказавшись в машине, Вэрнон достал из бардачка сигареты и закурил, с наслаждением смакуя на кончике языка горьковатый привкус.       Телефон оповестил о новом письме.       Вэрнон бросил беглый взгляд на экран, отмечая в строке отправителя электронный адрес помощницы Ингмара.       Ничего нового, просто напоминание о предстоящей встрече. Ненужное совершенно, поскольку он и без того не забывал о планах на вторую половину дня. На этот раз, временных рамок ему не ставили, не указывали, за сколько минут стоит долететь до места встречи.       Хотя бы иногда проблески разума давали о себе знать.       Встретиться с Ингмаром предстояло в городе, и Вэрнона это открытие приятно удивило.       Пересекаться в очередной раз с Камиллой было выше его сил.       После того разговора о предстоящей поездке в Норвегию, Камилла будто с цепи сорвалась, не забывая бросаться обвинениями, оставленными на автоответчике. Первые несколько раз Вэрнон прослушал поток чужого сознания от начала и до конца, потом начал удалять полученные сообщения без сожаления. Никаких откровений они в себе не таили.       Да и о каких откровениях могла идти речь в разговорах с местной куклой Барби?       Смешное предположение.       Общение с ней настолько предсказуемо, что даже неинтересно.       Все козыри, что имелись вначале, она успела неоднократно выложить на стол. Фокусы — это неплохо, мило, иногда — эффектно. Особенно, если присутствует налёт новизны. Фокус, показанный несколько раз подряд, перестаёт давать вау-эффект, становясь привычным действом. Окончательно разочаровывает искушённого зрителя в тот миг, когда начинаешь понимать его природу, и, спустя определённое время, отрабатываешь этот механизм до блеска.       Фокусы Камиллы он раскусывал на раз и два.       А тот набор профессионального иллюзиониста, что предлагал ему Рэд, порядком интриговал и заставлял возвращаться к его личности раз за разом. Понять, проанализировать, попытаться влезть в его шкуру, поставить себя на его место.       Эта игра могла бы стать незабываемой.       Совершенно точно.       Помимо «таинственного мистера Р», мысли Вэрнона занимал новый знакомый.       Рэймонд Теккерей.       Двадцать один год.       Не женат. Не судим. Не состоял. Не привлекался.       Одни сплошные «не», которые вполне можно считать плюсами.       Любитель роскошной жизни, дорогих костюмов от известных домов моды, спортивных автомобилей, музыки и спокойных городов, в которых фасад похож на изнанку. Полностью её копирует, а не скрывает за собой многочисленные тёмные тайны.       Вэрнон выслушал мини-досье, озвученное самим Рэймондом, но, разумеется, не упустил возможности проверить услышанное с помощью компетентных специалистов. Он с самого начала знал, что так поступит. О том же открыто заявил Рэймонду, желая проверить его реакцию. Рэймонд остался невозмутимым, как человек, которому нечего бояться и нечего скрывать.       Повышенная в несколько раз плата, надбавка за скорость, и уже через день на столе перед ним лежит папка с досье, полученная от человека, в чьей честности не стоит сомневаться.       Никаких лирических отступлений.       Коротко и по делу.       Никаких ошеломляющих открытий.       Копия сказанного.       Чистая, как слеза младенца, биография.       Хороший мальчик.       Слишком хороший, чтобы быть правдой.       Богатый наследник, живущий в своё удовольствие и не отказывающий себе в исполнении простых радостей.       Официальные источники уверяют, что он белый и пушистый.       А интуиция протестует и заверяет в правдивости обратного утверждения.       Стоит сорвать слой меха, и обнажится нечто, способное шокировать. Нужно лишь уличить момент и добраться до сути.       Вэрнон Рэймонду не верил, и у него на это было несколько причин.       Одна причина из этого длинного списка походила на отменный яд, отравляющий кровь и сознание.       Яд, равных которому он не встречал никогда прежде и вряд ли встретил бы в будущем.       Рэймонд Теккерей сам был ядом, распространявшимся по его крови с умопомрачительной скоростью.       И он, несомненно, многое скрывал.       Вэрнон сжал в ладони зажигалку, совсем не похожую на ту, которой он пользовался прежде. Не именная вещица, изготовленная на заказ, а самая обычная, купленная на кассе в супермаркете взамен утраченной. Ни гравировки, ни дорогих материалов — дешёвый красный пластик, напоминавший о новом противнике, пожелавшем остаться неизвестным, прикрывшимся коротким, но будто бьющим наотмашь прозвищем.       Рэд.       Просто Рэд.       Были ли эти двое связаны между собой? Или нет? Был ли Рэймонд действительно Рэймондом?       Рэй. Рэд. Минимальная разница.       Заставляло задуматься, хотя, в сознании две личности не желали увязываться в единый образ по ряду причин, о которых Вэрнон тоже не собирался распространяться в ближайшее время.       До наступления определённого момента. Пока на руках не появятся необходимые доказательства, делающие его на несколько шагов ближе к истине.       Вэрнон этого не знал. Ещё не знал. Но не сомневался, что однажды раскроет чужие карты.       Совсем скоро.       Если он чего-то хотел, то обязательно это получал.       Иначе и быть не могло.       * * *       Во второй половине дня на улицах похолодало.       Подул ветер, начал падать снег вперемешку с дождём.       Желание совершать променад при таких погодных условиях окончательно испарилось.       Вэрнон, тративший время в ожидании встречи с Ингмаром, прогуливался по рождественским ярмаркам, открывавшимся задолго до наступления самого праздника, ничего особо не присматривал, лишь равнодушным взглядом скользил по многочисленным сувенирам, прикидывая, что из представленного ассортимента можно подарить матери и отцу.       Дорогие подарки они не любили, предпочитая им «душевную» ерунду. От того, что Вэрнон им преподносил, они обычно открещивались с потрясающим рвением. Наверное, в очередной раз задумывались о кровавых деньгах, и придерживались позиции, гласившей, что такие средства радости не приносят. Как и вещи, на них приобретённые.       Так ничего и не купив, Вэрнон поехал на встречу, испытывая не воодушевление, а некую разрозненность.       Чем больше он думал, тем меньше причинно-следственных связей казались ему верными. Имеющиеся части не складывались в единое изображение, зазоры между ними не только не уменьшались, но и имели тенденцию увеличиваться.       — Выброси обоих из головы и действуй по обстоятельствам, — произнёс Вэрнон, обращаясь к самому себе. — Ты хотел занять позицию наблюдателя? Так занимай. Шоу началось. Зрителей к участию не приглашали. Стой в стороне и радуйся жизни. Тебе, сами того не понимая, прокладывают путь к мечте, делая за тебя всю грязную работу и убирая тех, кто тебе неугоден. А себя убрать ты не позволишь, и это главное. Больше беспокоиться не о чем.       Вторым раздражающим фактором, помимо резкого похолодания, стали пробки на дорогах. Непрерывный поток машин, черепашья скорость, мерзкие осадки — всё это не способствовало улучшению настроения, нагоняя сплин и погружая в меланхолию.       Встреча, на которую Вэрнон ехал, должна была проходить в ресторане, которому Ингмар придавал особое значение и особый же статус. Знаковое заведение в его судьбе.       Положившее начало бизнесу, тогда ещё находившемуся в зачатке, но семимильными шагами идущему вперёд.       Одно из первых заведений, открытых совместными усилиями с бывшим одноклассником. Не без помощи его матери, само собой. Она вела всё крепкой рукой, Килиан лишь исполнял роль, которую любящая мать ему купила. Сам он ни на что не годился. Только тратить и умел. Неудивительно, что Юнона наследником видела не его, а внука. Вряд ли она могла знать, каким он вырастет и будет ли обладать нужными для выживания в подобной атмосфере качествами характера, но верила, что любой человек окажется руководителем лучшим, нежели её сын. Она любила Килиана, но оценивала его способности не с позиции матери, окрылённой всепоглощающей любовью. С точки зрения дельца, желающего своему бизнес-проекту процветания, а не скорейшего забвения по причине бесталанного управления.       Юнона Рэдли была одной из ключевых персон в ресторанном и гостиничном бизнесе Наменлоса, отлично чувствовала веяния моды и подстраивалась под них, открывая заведения на любой вкус и кошелёк, точно зная, что затраты окупятся, а не пойдут прахом. Стоит заметить, что действительно окупались. Ещё как. И доходы приносили немалые.       У неё был нюх на деньги, умение их делать, сумасшедшая хватка.       Восхитительная была женщина.       Не уникальная и не единственная в своём роде, но восхитительная.       Без преувеличения.       Не то, что сын — слабохарактерный тюфяк, из которого каждый желающий мог вить верёвки, подминая его под себя и навязывая собственные желания.       Странно, что Ингмар когда-то решил избавиться от всей семьи, а не только от Юноны. При желании, Ингмар мог крутить бывшим школьным приятелем, как куклой, принимая за него все решения, обманывая и обставляя по всем фронтам.       Килиан, сколько его не дурачь, не заметил бы обмана и подстав, продолжая послушно заглядывать в рот тому, кто находится рядом и помогает ему продвигаться вперёд. Сам он пробивными лидерскими качествами не обладал в полной мере, а потому нуждался в помощнике.       Другое дело, что, возможно, Ингмар просто не хотел делиться вообще ни с кем. Любое распределение полученных средств, даже в соотношении девяносто девять к одному, заставляло его негодовать и желать большего. Он жаждал стать единственным владельцем. Теперь ему не приходилось отдавать ни половину, ни десятую часть. В отсутствии мешающих партнёров всё текло в его карман, всё распределялось, как казалось Ингмару, по справедливости.       Только целая сотня.       Ни процентом меньше.       Оставив машину на стоянке, Вэрнон с неудовольствием поморщился при мысли, что придётся выбираться на улицу. Натянул перчатки, поднял воротник и всё-таки открыл дверцу.       Поток холодного воздуха тут же ворвался внутрь.       Преодолев расстояние от машины до здания ресторана и поднявшись по ступенькам, Вэрнон постучал. На двери мерно покачивалась табличка, оповещавшая о том, что ресторан не работает. По понедельникам его двери действительно закрывались для посетителей, но Ингмар имел обыкновение приезжать сюда и здесь же проводить все важные встречи. Сегодня одна уже точно состоялась. С появлением Вэрнона должен был начаться второй раунд важных переговоров.       Прежде чем появился Терстон, неотрывно следующий за Ингмаром и исполняющий роль его тени, пришлось постучать ещё дважды.       — Мистер Волфери не в настроении, — сообщил он Вэрнону прямо с порога, когда открывал дверь.       — Ничего удивительного, учитывая новости начала дня, — отозвался Вэрнон, стягивая перчатки и рассовывая их по карманам.       Терстон кивнул, соглашаясь с озвученным мнением.       «Ничего удивительного не только в связи с утренними новостями, но и в принципе», — подумал Вэрнон, пересекая зал и скрываясь в коридоре, ведущем к кабинету Ингмара.       Он успел позабыть, когда дядя в последний раз был в настроении.       И был ли вообще.       Ингмар всегда находил, к чему придраться.       Дверь его кабинета была приоткрыта, и Вэрнон не стал стучать, вошёл просто так. В конце концов, его визита ждали, и не обязательно было тратить время на дополнительные расшаркивания.       В комнате было изрядно накурено и пахло крепким табаком.       К спиртному Ингмар не притрагивался, перебирал колоду карт, доставая поочерёдно то одну, то другую. Снова перемешивал их между собой, разбрасывал по столу, собирал. Ещё один из его маленьких ритуалов, способствующих прояснению мыслей и попыток составить схемы, согласно которым действуют или собираются действовать противники. Кто-то курил, кто-то складывал оригами, кто-то тасовал карты, вероятно, представляя на месте разрисованных картонок живых людей.       — Присаживайся, — разрешил милостиво и подтолкнул Вэрнону карты. — И не трать время на глупости, сразу раздавай.       Не предлагал сыграть, а ставил перед фактом, что они будут это делать, независимо от желания Вэрнона. Тот хмыкнул, но комментировать причуды Ингмара не стал, послушно раздавая карты.       Лишних вопросов он не задавал, предпочитая наблюдать за действиями родственника, отмечая изменения мимики, подрагивание пальцев и любое другое проявление нервозности, будь то капля пота, стекающая по виску, или же терзаемый без особых причин, просто потому, что первым попал под руки, галстук.       Непосредственно во время игры Ингмар предпочитал молчание, а Вэрнон поддерживал его начинание, не стремясь навязать собственные правила и не торопясь пересказывать всё то, о чём поведал ему во время личной встречи Рамирес. Тишина не угнетала. Она снова наталкивала на размышления, связанные не с личностью человека, совершившего преступление этой ночью, а с тем, что творится в душе Ингмара.       Такую сосредоточенность, что отражалась на его лице, ещё следовало поискать.       Карты улетали в сторону, сбрасываемые и вновь собираемые в колоду.       Вегас на дому.       Только ставок нет.       И выигрыша программой не предусмотрено.       Да и игра не слишком азартная. Не привычный покер, коим обычно баловался Ингмар, а игра в Джокера. Выбросить одну карту, чтобы не было парной, и играть до тех пор, пока от всех мастей тошнить не начнёт.       Вэрнон не следил за временем, для него вся игра слилась в бесконечный поток, и завершилась в тот момент, когда Ингмар с отвращением отшвырнул свои карты, среди которых нашлось место насмешливому человеку в разноцветном колпаке.       В который раз за этот день.       Десять партий из десяти возможных стали для Ингмара проигрышными.       Судя по виду, он готов был разорвать несчастную карту на клочки, запихнув обрывки её в глотку племяннику, ни разу не проигравшему в своеобразной схватке.       — Что-то произошло? — спросил Вэрнон, собирая карты и откладывая их на край стола. — Помимо того, что мне уже известно, разумеется.       — Я опасаюсь, — произнёс Ингмар, не делая перед признанием выразительную паузу.       Впрочем, в этом не было потребности. Обстановка и без того накалилась до предела. Не хватало разве что появления знака радиации, предупреждающего о возможных последствиях.       Делая шаг вперёд, подумай несколько раз.       Вэрнон сохранял внешнее спокойствие, но про себя не мог не отметить, что ответ дядюшки его поразил. От Ингмара он ожидал чего угодно, но не этого. Признание в собственной слабости? Быть этого не может! Послышалось? Привиделось? Нет? Надо же.       Вместе с тем подумал, что сегодняшняя встреча того стоила. Он должен был приехать к Ингмару хотя бы ради того, чтобы услышать это шокирующее признание. Вполне для него очевидное заявление, но никогда прежде не звучавшее из уст Ингмара.       Что-то изменилось.       Что-то пошло не так.       Тектонические плиты наехали друг на друга, спровоцировав коллапс, не иначе.       — Опасаешься чего? — уточнил Вэрнон.       Заметил пару карт, выпавших из колоды. Прихватил, проводя ими по столешнице.       — Товар, — произнёс Ингмар и замолчал, чтобы уже через пару секунд представить развёрнутую версию озвученной мысли. — Через две недели должен состояться обмен с Сайфером. Что, если Рэд вмешается и попытается сорвать наши планы?       — В одиночестве? — вскинув бровь, спросил Вэрнон. — Он же не сумасшедший. Это риск, и риск огромный. Одиночке там не выжить, из него пожелают сделать мишень и наши люди, и люди Сайфера.       — Что, если он не одиночка? Что, если у него есть хозяин, а переписка и фокусы с удалением информации проворачиваются для отвода глаз.       — Полагаешь?       — Как вариант. Вдруг он связан с Сайфером, и на него же работает? Вполне жизнеспособная версия. Подумай об этом на досуге.       — Мы сотрудничаем с ними не первый год, и никогда прежде такого не случалось. Зачем им ломать установившиеся отношения с надёжными деловыми партнёрами? Или ты думаешь, что у них на примете есть кто-то, способный составить нам конкуренцию? Я таких не знаю. Во всяком случае, в Наменлосе они таких людей не найдут. У них нет шансов обосноваться здесь. Ладно, допустим, всё так, как говоришь ты. У них есть первоклассный киллер. Но он есть и у тебя. Оценивая шансы обеих сторон, приходим к выводу, что силы равны. При расширении категорий, подходящих для сравнения, победа остаётся за тобой.       — Да, раньше не случалось. Теперь случилось, — проигнорировав замечания племянника, произнёс Ингмар. — Может, их перестали устраивать прежние условия.       — Они бы сказали.       — А, если нет?       — Это глупо.       — Это не глупо. Это всего-навсего закон жизни, Вэрнон. Когда есть возможность сохранить деньги при себе, многие постараются это сделать. Не обязательно платить. Можно обставить всё иначе, прикарманив себе и то, и другое.       — И развязав масштабную войну, в которой погибнет чёртова тьма людей? Сайфер не настолько туп, чтобы этого не понимать. Рэд, попавший в его ряды, в чём я сильно сомневаюсь, не даст никаких гарантий, не обеспечит ему победу. А воевать нужно только тогда, когда ты уверен в своих силах. Или же, когда у тебя не остаётся выбора. Сейчас ситуация к нарушению договоров не располагает, потому...       — Ты можешь поручиться за него?       — Нет.       — Тогда не отметай мои идеи.       — Я вообще ни за кого, кроме себя поручиться не могу, если на то пошло, — произнёс Вэрнон. — Если смотреть с такой позиции на происходящее, под подозрение попадут все, начиная от Сайфера, заканчивая твоими приближёнными. Зная твою особенность, рискну предположить, что этим утром ты накручивал себя, обдумывая множество идей, от которых за милю тащит безумием, но гениальных на твой взгляд.       — Например?       — Например, о том, что этого Рэда мог подослать к тебе я. Скажешь, ошибаюсь?       Не ошибался.       Он это знал.       Как знал и Ингмар, вечно искавший подвох в словах и поступках племянника.       — Не шути так, Вэрнон, — сказал грубо.       — Почему же?       — Не люблю несмешные шутки.       — А я не шутил. Ты ведь подозревал меня прежде. Подозреваешь и теперь, надеясь, что раскаюсь и признаюсь в том, что это я притащил сюда марионетку, предложил ей перетянуть внимание на себя, пока я готовлю Наменлос к переменам. Она пляшет, развлекая публику. Я, как и говорил раньше, разжигаю революцию. Может, ты не так далеко от истины, — усмехнулся Вэрнон. — А, может, далеко. Слушай, давай я тебе ещё пищу для размышлений подкину. На всякий случай. Идея великолепная. Тебе понравится. Допустим, мне надоела роль твоего цепного пса, я немного раскинул мозгами и нацелился на корону. Мне надоело стоять у трона, я хочу на нём восседать. Что, если нет никакого Рэда? Есть только я, и я развлекаюсь в своё удовольствие. Играю в раздвоение личности и смеюсь, глядя на то, как бегают тараканы, напуганные ярким светом. В лицо — одно, за спиной — совсем другое. Усыпляю бдительность и готовлюсь нанести решающий удар.       Предложенный вариант Ингмару не понравился, поскольку звучал насмешливо. Ингмар любил унижать других, проезжаясь по ним, но ненавидел, когда другие смеялись над ним, критикуя его высказывания, идеи, поступки, любой совершённый выбор.       Колода карт, собранная в стопку, разлетелась во все стороны, будучи брошенной в лицо Вэрнону. Бессильно-театральный жест. Вреда не причиняешь, зная, что соперник физически сильнее, и схватка с ним ничем, кроме неприятностей и боли, что в разы интенсивнее, подаренной в ответ, не грозит. Но вместе с тем по полной программе выражает презрение и отторжение.       Вэрнона не зацепило. Он усмехнулся.       — Старый маразматик, — протянул с издёвкой, неотрывно глядя на Ингмара и не обращая внимания на карты, оседающие на пол и на столешницу. — Стоит ожидать от тебя букетик белых лилий к Рождеству, или пока обойдёмся без говорящих за себя презентов?       — Неблагодарная скотина.       — Ложь. Ты пользуешься моей благодарностью много лет подряд. Насколько мне известно, она тебя устраивала. Жалоб пока не поступало.       Вэрнон не нервничал и не изворачивался, желая обелить себя. Его самоуверенность могла быть, как отлично спланированной тактикой отстаивания своей невиновности, маскирующей истинные поступки, так и прямым доказательством непричастности.       Ингмару нравилось, когда перед ним терялись.       Когда вели себя уверенно, терялся он.       Удавалось это немногим. Только наглецу Волфери-младшему.       — Твои шутки? — спросил Ингмар.       — Ты серьёзно?       Как и ожидалось, иронии Ингмар не оценил. Возможно, потому, что для него она иронией не была.       Он считал этот вариант одним из наиболее реальных.       — Твои? — повторил угрожающим шёпотом.       — Нет, — резко ответил Вэрнон. — И я тебе это обязательно докажу.       — Как?       — Обыкновенно. Притащу его сюда, или не сюда, а куда ты скажешь, чтобы ты своими глазами увидел, кто скрывается под именем Рэд. Уверяю, это не я. Есть, правда, одно обязательное условие. Я притащу его к тебе только в том случае, если убийство Легана — его работа, а не случайное совпадение. Уитмара могли убрать по сотне других причин. Вот если бы на его месте оказался Брайан, я бы ещё подумал, что это он и только он, а так...       — В любом случае, нельзя выпускать инцидент из вида.       — Нельзя, — согласился Вэрнон.       — Я поручаю это тебе, — заключил Ингмар.       — То есть?..       — Проконтролируй встречу с Сайфером и его людьми. Если всё пройдёт гладко, то я сниму с тебя обвинения. Если нет — пеняй на себя.       — Договорились, — не раздумывая ответил Вэрнон, уверенный в собственной победе. — Ничего не сорвётся, обещаю. Это будет самый блестящий из всех обменов, что тебе довелось совершать. Вот увидишь.       Судя по тому, как посмотрел на него Ингмар, озвученный результат был далёк от желаемого.       Добрый дядюшка желал ему не победы.       Ингмар желал ему провалиться.