***
У Танюши дел немало, у Танюши много дел: Утром брату помогала, – он с утра конфеты ел. Помогала вымыть ложки, пролила столярный клей Отворила двери кошке – помогла мяукать ей... Агния Барто
– ТАК, БРАТЕЦ МОЙ, ДАВАЙ, просыпайся! Хватит дрыхнуть! Вы вчера что обещали? А? – Роджер безжалостно сдернул одеяло со сладко сопящего, разнеженного тéльца. – ЭЙ! Быстренько! Джем! Солнце встало! Труба зовет! Огород тебя ждет! – Ну, па-а-а!.. – Джем, после безнадежной попытки поймать упорхнувшее одеяло, недовольно зарылся лицом в подушку, – ну еще немно-о-ожко... щас... чуточку... – Ну, уж нет! Время у вас до полудня, если хотите еще успеть поесть, так что – ноги в руки – и вперед! Давай-давай-давай, малый. Вставай! Некогда мне тут с тобой! Роджер резко потянул сына за щиколотки, заставляя его съехать с нагретого местечка. Джем, невольно хихикая, с возмущенным воплем пытался уцепиться за все подряд: включая подушку, простыню, матрас и бортики кровати. – Ты же, конечно, не хочешь, сынуля, чтобы я подал тазик ледяной воды тебе прямо в постель? – едко предположил беспощадный родитель. – Ну, па-а-ап!.. – Так, нечего мне тут папать! Быстренько завтракать! И тащи свою задницу в огород. Вон Айдан уже вовсю вкалывает: один за двоих, бедолага. И, кстати, за Беллой твоей сегодня с утра Бобби присмотрит, а то сейчас улепетнешь к ней, поросенок, и копать тебя потом не дождешься. Тем более, у него все равно сегодня дела на конюшне. Ответом злому отцу был взгляд, полный величайшего осуждения, дополненный для ясности трагическим вздохом. – Нам сегодня еще одно дело предстоит, приятель, – дождавшись, пока хмурый Джем доест кашу и выпьет свое молоко, Роджер повел его в сарай и всучил лопату. – Неприятное для нас обоих. Ты же не забыл? – Забудешь тут... – раздосадовано буркнул Джем. – Па-а, может не надо, а? – снова попытался поклянчить он, мучительно пряча глаза. – Мы же все поняли... и больше не будем, правда. Роджер прищурился, скрывая за деланной строгостью сожаление. – Прости, Джем. Ты знаешь: отменить это невозможно, брат. Мы дали обещание людям на Общем Собрании. Наше с лэрдом слово не может быть нарушено. «... как бы мне не хотелось обойтись без рукоприкладства на этот раз», – подумалось Роджеру, но он не стал озвучивать свои малодушные мысли. – И потом, сын, как мы уже убеждались не раз, понять – это одно, а запомнить как следует – совсем другое. Так что, ждем вас обоих на конюшне, парень. После полудня. Сейчас мы с мистером Фрейзером уезжаем по делам. Но Бобби все подготовит. Надеюсь, у вас с Айданом хватит достоинства прийти самим, чтобы мы за вами не бегали. – Ла-адно... Джем мрачно поволочился к Айдану, всем своим несчастным видом демонстрируя, какой у него чертовски жЫстокий, бессердечный отец. Да-а... Похоже, день не задался... Что ему там сказал Бобби – непонятно, но сосредоточенный Айдан методично копал, не разгибая спины. Джем, тяжело вздохнув, пристроился рядом. Несколько проклятых... минут они оба упорно работали. Потом Джем, вопя и размахивая руками, немного побегал от пчелы, которая – вот же тварь мерзкая, чего ей надо?! – к нему привязалась. Увидел норку крота, долго возился с ней, пытаясь добраться до ее обитателя. Отчаявшись, справил туда нужду и, в заключение, утрамбовал таинственный проход палкой. Снова копнул лопатой пару раз, в результате откопал майского жука и досконально исследовал его устройство. А то ни разу не видел... Потом сбегал за коробочкой. Слишком много дождевых червей и всяческих личинок попадалось во влажной жирной земле. Чего им зря пропадать?! Они же могут с Айданом порыбачить. Завтра. Вспомнив, что ждет их уже сегодня, еще немного покопал с большим усердием, пока не наткнулся на муравейник. Муравейник в огороде? Непорядок! Сбегал, принес золы из печки и засыпал. Да... все-таки надо сходить, Беллочке морковки набрать в сарае: вчера к ней так и не зашел, заскучала, наверное. Сахар он ей с завтрака припас... В общем, кто бы что ни говорил, а занимался он важными и полезными делами! Конечно, полоса Айдана за эти пару часов значительно увеличивалась, но ведь и он тоже не ленился, вообще-то. Побежал как заведенный, принес им обоим воды из колодца. А то в горле совсем пересохло. «Да, копаю, я, копаю, Айд, неча на меня так смотреть! Ого! Айдан, смотри, какая бабочка!.. Погоди, щас поймаю!..» «О, Эми поросят пошла кормить, пошли, посмотрим, брат, они такие малюсенькие!..» «Ладно, всё, копаю, копаю, чего пристал...» Потом они оба с Айданом обреченно понаблюдали, как мимо изгороди, по тропинке к конюшне, прошел Бобби. Подмышкой у него торчал внушительный пучок только что срезанных хворостин. А? Это что? Все для них?! Мд-а-а... Мистер Хиггинс, нехорошо ухмыляясь, подмигнул застывшим ребятам так, что живот враз охолонуло, а задницы неприятно зазудели. Зараза! Тем более, что от вчерашней крапивы, еще не совсем отошли, между прочим. Джем и Айдан тяжко переглянулись, почесали свои многострадальные седалища и, горестно вздохнув, вновь взялись за лопаты, понимая, конечно, что это никак не станет их индульгенцией на сегодня. Но надежда-таки теплилась. И вдруг Джема словно прошило насквозь. Иисус! Его грудь, желудок и мочевой пузырь обожгло так, будто кто-то хлестанул по ним крапивой. Снова. А потом провел по спине – до мурашек. Да нет же! Не может этого быть! Краем глаза он увидел ЕЁ. Джем так опешил, что даже не сразу задался мыслью, почему она здесь, а просто замер, открыв рот, и смотрел, не в силах оторвать завороженного взгляда от чудесного создания по имени Хильдегард. Да, это была она, собственной персоной! В сопровождении своей невестки, Марины – будь неладна эта чертова ведьма! – девушка его мечты стояла на крыльце бабулиного дома в ожидании, пока хозяева откроют. Наконец, до Джема дошло – случилось что-то неладное, потому что Хельда его даже не замечала. Грустно потупив свое ангельское личико, она совсем не смотрела по сторонам. Кажется – Джем явственно разглядел это – руки бедняжки наспех были перебинтованы до локтей какими-то тряпицами. Девушка держала их впереди себя, растопырив пальцы, будто какой-нибудь зомби из фильма ужасов, и у Джема вдруг мелькнула мысль, что это Марина – тьфу на нее, нечистая! – околдовала его прекрасную возлюбленную. На крыльцо вышла, вытирая руки о фартук, озабоченная Клэр, и посетители поспешно зашли внутрь. Сердце затрепетало в тревоге. Иисус! Что-то случилось – и явно очень плохое. Джем опять бросил лопату и, на бегу крикнув другу: «Я сейчас, Айд!», стрелой помчался к дому. Он не осмелился заходить в святая святых – хирургическую Клэр. Это было строго запрещено, особо, когда там находились посетители. Джем маялся возле двери, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в щели между белоснежными шторками, которыми с другой стороны были занавешены стеклянные окошечки, вставленные, непонятно зачем, в дверное полотно. Там что-то происходило – тени передвигались по комнате туда-сюда – и он с неожиданной болью в сердце уловил стоны и тихие вскрики, а потом всхлипы и безутешный плачь. Бабушка Клэр что-то успокоительно ворковала, и стенания стали тише... Джем не выдержал и, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь – самую маленькую щелочку! – благо новые, хорошо смазанные петли не заскрипели. Он увидел, как его Хельда, вздрагивая от рыданий, сидела на высоком хирургическом столе, протянув бабуле дрожащие руки. Они были красные, распухшие, будто обваренные в кипятке, и кожа кое-где слезла пятнами, кажется, прямо до мяса. Ничего себе! Клэр быстро, но осторожно смазывала их густым слоем какой-то мази и, мягко улыбаясь, говорила что-то ласковое и ободряющее. Он забылся и все-таки робко просунул голову в комнату. Все присутствующие резко повернули к нему свои. – Джем! – бабуля была явно недовольна. – Что ты здесь делаешь? – Я... я ничего... – заливаясь краской, в крайнем смущении забормотал он, – э-м-м... я просто хотел узнать, что случилось, ба? Брови Клэр поднялись в негодовании. Она оставила пациентку сидеть и прошествовала прямо к нахальному нарушителю. – С каких это пор ты, сударь мой, позволяешь себе вторгаться в хирургическую во время приема? Да еще когда здесь барышня!.. – проговорила бабуля ледяным голосом, и вид у нее был такой, будто сейчас бестолкового охальника ударят в лоб. – Ну-ка, закрой дверь, сейчас же! Наверное, именно такого тона и боялся дед, потому что у Джема снова по всему телу побежали мурашки, но он упрямо не уходил. – Ба-а! – прошептал он, умоляюще раскрыв на нее глаза. – Я пришел узнать, что такого случилось с Хельдой. И не уйду, пока ты мне не скажешь! Клэр поджала губы, но все-таки ответила: – Ничего такого, милый, о чем стоило бы волноваться. Просто аллергия на крапиву. Это как ожог. При должном уходе, надеюсь, заживет быстро. И все же, мальчик мой, – Клэр явно была серьезно рассержена, – я буду вынуждена сказать твоему отцу, что ты нарушил запрет. – Но ведь я... Может, я могу что-нибудь сделать? Помочь чем-то? – Хм-м... что ж, спасибо. Уже помог! Вон из-за твоей бестолковой выходки столько теперь последствий! У всех. Но увидев, как дрогнули в отчаянии губы внука, а глаза его потихоньку наполняются неизбывной тоской, смягчилась: – Ладно... Все будет в порядке, Джем. Твоей Дульсенее ничего пока не нужно. Но, спасибо, что спросил. Все, иди, занимайся своим делом. Сдается мне, огород сам себя не перекопает, так ведь, мой любезный воздыхатель? – Да копаю я. Чего ты ругаешься? Я же просто пришел узнать! – Ага, я вижу, как ты копаешь. Все. Иди-иди, Джем... Видишь, мне некогда! И она решительно захлопнула дверь, чуть не прищемив ему нос. Джем постоял пару минут, корча досадливые рожицы ни в чем не повинной двери, потом пошел обратно, к Айдану, который, к слову сказать, уже умудрился перекопать б0льшую половину своего участка. Что же касается полосы Джема, то она так и помахивала ему призывно сорняками под знойным полуденным ветерком. Он опять – вообще-то вон уже все ладони стерлись до крови! – обреченно взялся за лопату, поглядывая с тайной надеждой на двери Нового Дома: когда же оттуда появится его милая Хельда?.. Нежный, волнующий сердце образ с покалеченными руками так и стоял перед его мысленным взором, вызывая в душе трепет и горькое сожаление. Но она почему-то все не выходила. Это заставляло Джема нервничать, мучительно томясь в ожидании. Зато, пока голова была занята трепетными мыслями, перекопанный участок – Джем с удовлетворением осмотрел поле своей деятельности – заметно увеличился! Но почему-то у Айдана получается быстрее!.. Джем отметил удивленно, что друг потихоньку скосил линию и прихватывает его участок уже на пару лопат. «Да, ладно, Айд, спасибо, конечно, но не нужно – сам справлюсь, чай, не слабак!..» Айдан пожал плечами, дескать, мне не трудно помочь, но с его полосы ушел. Ох, черт, уже и есть захотелось, прям невмоготу!.. И тут парни увидели, как Бобби, оседлав свою каурую лошадку Пэгги, куда-то подался со двора. Выходит, надолго... Дед и отец тоже все еще пропадали где-то по делам, и Джем с Айданом переглянулись, подумав, очевидно, об одном и том же: где-то там, в недрах конюшни, для них уже всё приготовлено!.. Ох!.. И думать об этом было как-то совсем неуютно, а еще хуже – представлять зловещую картинку. Надо глянуть хотя бы одним глазком, как вообще всё это выглядит. Тем более, в конюшне Джема, наверняка, ждала его добрая подружка – Белла. Паренек подхватил с земли добытую морковку, нащупал в кармане кусок сахара. Эх, сам бы сейчас так и съел – в животе противно сосало!.. Но для Беллы важнее, она же беременная. Мальчишки, не сговариваясь, воткнули лопаты в землю и быстренько, пока никого нет, помчались к конюшне – посмотреть, что там и как.