ИБО, СОВЕРШИВ ГРЕХ, ЗАСЛУЖИЛ Я ТВОЁ НАКАЗАНИЕ...

***

АЙДАН ВСЕ-ТАКИ ВЕРНУЛСЯ. Парень тихонько стоял в углу во время заключительных аккордов порки сотоварища и, вжавшись в стену, испуганно сопел. Но не уходил. Джем как раз поднялся – очень осторожно, будто опасаясь, что может рассыпаться на мелкие части, – затем аккуратно натянул штаны подрагивающими руками. И серьезно посмотрел на Роджера. – Знаешь, пап, просто у бабули там... Хельда плакала. У нее руки были забинтованы, – грустно пояснил он, показывая, докуда были забинтованы руки девушки, – и я хотел... мне нужно было спросить, что случилось. Я помнил про запрет. И я, правда, не из вредности это сделал, па! Я... я просто хотел помочь. Честно, – расстроенные синие глаза виновато вскинулись на отца. – Прости, пожалуйста. Па-ап?.. Опс... Ну почему он не дал сыну сразу объясниться? Роджер с запоздалым сожалением понял, что шесть кровяных бороздок на бедовой попе паренька были, кажется, лишними. Хотя... запрет–то он и вправду нарушил. Так что, вроде как за дело попало. Вот и пойди разберись во всех тонкостях воспитания. – Ладно, сынок, – Роджер коротко прижал его голову к своему плечу, – ты наказан, и я тебя простил. Очень надеюсь, ты сделаешь выводы, и мне... больше не придется этого делать. Он положил руки сыну на плечи и вопросительно заглянул в глаза Маккензи–младшему. – Да, папа, я постараюсь, – Джем потупился раскаянно, но все-таки собрался с силами и осмелился спросить о том, что его больше всего волновало сейчас. – А жеребенка... мне теперь не дадите, да?.. – и голос его предательски дрогнул. – Ну... даже не знаю, Джем. Видимо, жеребенок – это слишком много ответственности для тебя. Ты и так не справляешься. Мне очень жаль... Джем вздохнул так тяжко, что казалось жизнь его кончена, но не стал возражать, понуро уставившись в пол. Он особо и не надеялся... Спросил, так, на всякий случай. Роджер глянул на тестя, который явно сочувствовал внуку – брови деда, дрогнув, приподнялись домиком. Но Джейми, конечно, постарался, чтобы провинившийся этого факта не заметил. – Ну... что ж... у тебя остается все же небольшой шанс, сын. Мы с твоим дедом посмотрим на твое дальнейшее поведение и... я надеюсь, сможем передумать, – он опять бросил взгляд на Джейми и увидел, что тот одобрительно кивает в ответ головой. – Это при условии, если у тебя получиться держать слово. Мужское слово! У тебя еще месяца три до того, как Леди Белла ожеребится, парень. И если ты, правда, приложишь максимум усилий и ни разу не наломаешь дров... – Ой, папочка, миленький! Деда! Спасибо! Джем просиял, словно задница его не горела, как у чертей на сковородке. Он подскочил и порывисто обнял отца прямо поверх опущенных рук, стиснув его бедные внутренности так, что они, между прочим, наетые совсем недавно, забунтовали. – Я буду послушным, обещаю! Я не подведу вас, па! – Но, хорошо. Мы с дедом очень на это надеемся, – Роджер, над головой радостного Джема, бросил благодушный взгляд в сторону тестя, потом, чмокнув сына в макушку, тепло взъерошил его рыжие космы. – Полагаю, надежды наши не рухнут сегодня же вечером, парень, и твой оставшийся участок будет перекопан до конца. Мы же обещали Клэр... – Конечно, па! – Джем, все еще прижимаясь, задрал голову и счастливо смотрел в родные, смягчившееся черты. – Я перекопаю! Не сомневайтесь! – Теперь можешь идти, поросенок, нам еще со вторым лоботрясом надо разобраться. – А можно я с Айданом побуду, па?.. Все посмотрели на посеревшего Айдана, который мелко дрожал, будто в ознобе, а после того, как на него обратили внимание, вообще стал тихо сползать по стене. Мужчины переглянулись, и Джейми опять скептически покачал головой. Мальчишку было откровенно жаль, но, черт возьми, не наказать они его теперь не могли. Тем более, паренек пришел сам, наверняка преодолев свой панический страх, который – заметно было – так и вибрировал в его поджилках. Джейми невесело усмехнулся: видимо, бедолага осознал на своем опыте нехитрую истину, которую высказал однажды кто-то из мудрых: «Никогда не избегайте драки – раны заживут быстрее, чем самоуважение». Фрейзер хорошо ее когда-то понял на собственной шкуре. Что ж, сейчас и впрямь проверка на силу духа паренька ждала нешуточная. А им, мужчинам Дома, необходимо дать Айдану шанс сохранить свое достоинство. – Ну, что ты решил, парень? Мальчишка сглатывал и сглатывал, не в силах выдавить хотя бы слово сквозь сведенную челюсть. Джейми нахмурился, понимая: чем больше жалости, тем будет все гораздо мучительнее для обеих сторон: – Если ты готов, ложись, давай, не тяни, у нас еще много дел сегодня. Как ни странно, обыденность этой фразы повлияла на паренька ободряюще. Он лишь взглянул на уже пострадавшего в боях Джема глазами, полными отчаяния. Потом кое-как подтащился к скамье, стянул негнущимися руками мешковатые штаны со своих худеньких бедер, и улегся, уткнувшись лбом в сплетенные предплечья. Сейчас была очередь лэрда исполнять наказание, и Джейми, засунув – а что ему оставалось? – свою жалость глубоко и подальше, проговорил положенное в таких случаях слово: – Итак, Айдан, за то, что ты третьего дня поступил крайне безответственно и тем подвел своих родных и весь наш Дом, получишь шесть горячих от меня и шесть – от своего отчима Бобби Хиггенса. Ты готов, парень? Но тут Джейми, глянув на Айдана, вдруг понял, что, кажется, черт возьми, не сможет ударить паренька! Только не это дрожащее, словно осиновый лист, костлявое тело. И как теперь быть? Наверняка тот долго собирался с силами и сейчас вернулся, чтобы достойно вынести экзекуцию, все же. Для Айдана это действительно было верхом мужества, и он, лэрд, теперь не может оскорбить гордость парня полным помилованием. Жалость здесь не уместна и даже крайне унизительна для мальчишки. Да-а... Вот незадача!.. Фрейзер беспомощно глянул на Роджера. Тот невразумительно пожал плечами. Хм-м... Вот Маккензи хорошо, он уже отмучился с Джемом! А ему, как лэрду, предстоит еще одна карательная процедура. Джейми прерывисто выдохнул. – Послушай, Айдан. Если ты не готов, давай отложим, – проговорил лэрд, малодушно цепляясь за последнюю надежду. – Н-нет, мистер Ф-ф-фрейзер, – выдавил из себя Айд сквозь стиснутую спазмом челюсть. – Я-я-я г-готов. Не-не-не н-надо откладывать, – и опять затрясся, будто его болтало в камнедробилке. Господь! Джейми закатил глаза, вздохнул, собрался с духом и для пробы хлестанул вполсилы по сведенной судорогой худощавой попе. К трясучке добавилось протяжное завывание, от которого у всех присутствующих кровь застыла в жилах. – Так, парень, нечего тут выть. Еще не больно. Давай считай. Собьешься – начнем сначала. Понял? – Д-да. – Ну и? – Р-ра-раз. – Отлично. Джейми попробовал всечь посильнее. Будто обезумев, Айдан в момент слетел со скамьи и вжался пятой точкой в пол, отчаянно загораживаясь руками от кровожадного истязателя. При этом поганец заверещал так, словно его убивают. Боже!.. Все впали в ступор. Джейми растеряно оглянулся по сторонам, ища какой-нибудь поддержки. В его планы не входило забивать насмерть маленьких мальчиков. При этом он осознавал, что если сейчас всего лишь слегка отшлепать, то особого смысла в порке вообще не было – так он для себя понимал суть сей значимой процедуры. Это должна быть последняя мера, и такая, чтобы как ножом отрезало, раз уж приходится это делать. В тех редких случаях, когда Джейми брался за телесное наказание, он не склонен был миндальничать и придерживался основного правила: вразумлять, так сразу как следует. Чтобы повторения больше не хотелось. Никогда. Ему было крайне отвратительно данное действо, и играться в такие игры постоянно хозяин Риджа не собирался. Хвост надо отрубать, пусть и болезненно, но один раз, а рубить его по кусочкам, устраивая всем бесконечные мучения. Нет, на такое он не согласен! Да, такой вот странный парадокс воспитания: пожалеешь один раз, придется потом наказывать вдвойне. Джейми усвоил это за свою жизнь очень хорошо. Дьявол! Фрейзер почувствовал, как весь вспотел. У него натурально щемило в груди. И еще он просто физически ощущал страх Айдана. Именно страх, потому что – Джейми знал – боль была довольно терпимой. По крайне мере, не такой уж невыносимой. И нечего тут так мандражировать и, тем более, скакать после каждого удара! Джейми сокрушенно покачал головой. Нет, так не пойдет! Простите, он вам не инквизиция тут. – Послушай, парень, либо ты сейчас же успокаиваешься, ложишься на место и достойно переносишь наказание, либо мы это прекращаем. Как хочешь... – Д-д-дааа.. Я н-не буду б-больше!.. – Айдан, судорожно всхлипывая, заскребся назад, на лавку. – Я п-пот-терплю-ю-ю. – Ладно, – лэрд с тоской наблюдал, как мальчишка боязливо укладывает обратно свое тощее тело. – Так ты будешь считать, друг любезный? – Д-д-дв-вАА-А-А-АА... Джейми вытер взмокший лоб, собираясь с силами для следующего удара и почувствовал: нет, для него это, пожалуй, уже слишком. Он готов был слабодушно прекратить, к черту все! И тут его внук, не говоря ни слова, подошел и опустился на колени возле головы приятеля, твердо положив свои ладони на побелевшие пальцы Айдана, которыми тот лихорадочно впился в край лавки. – Айд, ну чего ты... – Джем ободряюще пытался заглянуть в расфокусированные глаза друга. – Не так уж это и больно вообще-то... – Аг-га... не б-больно... чего ж ты к-крутился т-тогда, как десяток ужей на с-сковородке? – Ну, совсем немного больно было... да... – Джем сжал нажученные ягодицы и слегка сморщился. – А сейчас вообще не больно. Честно. Маленько только горит. Потерпи немного и все. Это ж недолго. Айдан кивнул, но все еще выглядел так, будто совсем не готов. Джемми вздохнул и попытался снова: – Ты же всегда мог терпеть, брат... Помнишь, как ты свалился со скалы и разодрал себе всю ногу до кости? А еще ветками весь исцарапался и даже вообще не плакал. Разве что чуть-чуть... Джейми помнил, как Джем притащил Айдана буквально на себе с развороченным до мяса бедром. Правда, «вообще не плакал» – это мягко сказано, но, действительно, паренек, сцепив зубы, держался изо всех сил. Клэр потом пришлось «на живую» зашивать рану паршивца, а потом еще долго его выхаживать. Даже уколы свои зверские ставить. Лэрд поморщился. На его сугубо персональный вкус, лучше пара порок, чем один такой укол. И ноет… и ноет… и ноет… зараза, хоть на стенки лезь. Будто соль в задницу засадили. А Айдан терпел, горемыка, не дергался. Вон шрамище какой остался на бедре! Почти, как у него самого после Каллодена. Хорошо еще, что ничего не сломал, балбесина. – А, помнишь, дикие пчелы нас искусали, когда мы за медом в расщелину лазали... Точно больнее было, чем розгами. «Ого! Надо же, сколько интересных подробностей открывается... – подумал озадаченный лэрд. – Как бы не пришлось горячих добавлять паразитам за такие-то откровения». – И через костер когда прыгали... Айд, помнишь, как ты поскользнулся и на угли упал, тоже зад обжег и руки – и ничего же... «Да... хм-м... конечно, ничего особенного. Только потом месяц, как минимум, ожоги залечивали... Вот было удовольствие еще то». Но Джем был прав, Айдану доставалось и похуже, и почему сейчас у него был такой испуг, оставалось загадкой. Видимо, это была реакция на постороннюю силу, которая действовала помимо его воли. Действительно, было от чего паниковать. Джейми вспомнил, как взошел на эшафот тогда... для второй кровавой порки от Рендолла. Его тоже трясло так, что он едва мог сказать хотя бы слово, потому что чертовы зубы исполняли свою, неподвластную его воле пляску. Но больному английскому ублюдку это было лишь в удовольствие... Лэрд перевел дыхание. Так, надо заканчивать, право!.. Джейми видел, как внук осторожно, но настойчиво вкладывает что-то Айдану в рот. Небольшой кусок дерева спасительно вклинился между зубами паренька, выбивающими предательскую дробь. – Возьми, Айд, сожми. У тебя получится. Давай, ты сможешь!.. Джем с силой сжал кулаки друга своими, и Айдан почти успокоился. Джейми увидел, как они кивнули друг другу. Один ободряюще, а второй – с решимостью, почти совсем похожей на нужную твердость. Что ж, теперь мальчишка несомненно настроился, и тогда – тянуть нечего. – Ну, готов, парень? Айдан молча качнул головой, зажатая в челюсти палка мешала говорить. – Хорошо. Осталось четыре. Опять кивок. Фрейзер увидел, как внук перехватил руки Айдана поудобнее и стиснул их изо всех сил... А потом похлопывал и растирал его плечи после каждого хлесткого удара, шепча что-то ободряющее и даже, видимо, смешное для них обоих, потому что паренек нервно подхохатывал сквозь всхлипы. Джейми с таким облегчением отбросил розги, будто его самого тут нещадно высекли на этой самой лавке и, шумно выдохнув, перекрестился. Мысленно. Бр-р-р… Оказывается, все это время он просто сдерживал дыхание. Лэрд почувствовал, как руки его отвратно дрожат. Нда-а... нелегкое это дело – наставление сорванцов на путь истинный, особенно в таком непростом возрасте. Ну, что ж, теперь Бобби отмучается и – свобода! Похоже, пара–тройка глотков виски после такого испытания им не помешает. Вон Роджера с Бобом тоже потряхивает... Джейми вдруг вспомнились куплеты какого-то доморощенного шотландского рифмоплета, которыми по молодости они забавлялись с приятелями в обители Колума, вот буквально на злобу нынешнего дня: Есть две причины, чтоб сегодня выпить, Два повода, чтобы вина налить... Во-первых, я тут дом закончил строить, А во-вторых – хочу я, братцы, пить! Надо бы с ребятами попозже вечером где-то уединиться, когда молодняк ляжет спать, обсудить насущные проблемы, так сказать. И черти всё раздери, если он сегодня – прости, дорогая! – не напьется в хлам. Кажется, он это заслужил. Педантичный Бобби решил все же скостить Айдану пару горячих за его усердный труд на огороде. Ну что ж, мальчишка, несомненно, заработал послабление – по сравнению с неусидчивым Джемом, тот сегодня проявил просто чудеса ответственности. Так что все справедливо! Хотя четыре действительно суровых удара от отчима не показались парню легкими. На пересечениях дюжины вздувшихся рубчиков выступили капельки крови. Бобби видимо испытывал большую неловкость перед лэрдом за такую вопиющую выходку своего подопечного. На удивление, паренек стерпел их по-настоящему стойко, и, когда поднялся со скамьи, заплаканные глаза его горели гордостью. Он смог, он выдержал! Преодолел страх и сохранил свою мужскую доблесть. Все уважительно похлопали довольного паренька по плечам, потормошили одобрительно и... облегченно. После отдали дань вековой традиции, заставив мальчишек церемонно поклониться и поблагодарить родичей за порку и за науку. Попросить прощение. А как же иначе! Родителям тоже нелегко это – воспитанием заниматься. Вон, ажно сердце разболелось и голова... от всех переживаний. Потом они отправили Джема с Айданом в Новый Дом пить чай с вареньем и оладьями, которые Эми вместе с Менди напекли к обеду. А после – снова за дело, на огород – докапывать, сурово пообещав: если что, снова всыпать мерзавцам по первое число. Благо лозины, рачительно замоченные в деревянной бадейке, предусмотрительно остались в уголке амуничника в качестве вдохновляющего реквизита. Вместе с лавкой. Хотя – Джейми с облегчением видел – крайние меры очевидно больше пока не понадобятся: парни впахивают за двоих, не покладая рук. Чувствуется, что бедолаги в полной мере усвоили горький урок. Да уж... Нелегко он дался всем. И родителям в том числе. Поэтому мужчины, оставшись одни, с энтузиазмом обговорили вечерние посиделки. Решено – они пойдут на рыбалку, подальше от своих благоверных и детей, и там уж оторвутся по полной. А потом, истинно, – хоть трава не расти!.. Можно лишь надеяться, что после все благополучно найдут дорогу домой. Но человек предполагает, а Бог располагает. Тщательно спланированное мероприятие так и не свершилось. По крайне мере, для него, Джейми Фрейзера...