***
К нужному дому Викки добралась ближе к семи вечера. Улица встретила её ровным асфальтом, аккуратными, однотипными коттеджами с огромными верандами и громыхающей музыкой. Ей даже не пришлось слушать навигатор, она и без того выявила дом, в котором проходит вечеринка. Пришлось припарковать свою старушку за триста метров, так как вся площадь Пака была забита машинами, и пройтись пешком, настороженно оглядываясь и снова же поддаваясь некому сомнению. Она ведь там никого не знает, только Кима и совсем немного его дружков. Вступив на каменную дорожку, ведущую к входу в дом, девушку толкнул в плечо какой-то парень, проносившийся мимо с диким воплем. В одних плавках и солнечных женских очках на переносице оббежал нескольких ребят и плюхнулся в бассейн с подсвеченной водой. Викки схватилась за плечо и скорчилась, сквозь зубы процедив о придурковатости парня. В доме тоже царил полнейший хаос. Громкий девичий смех, свист, музыка; на полу пустые стаканчики из-под пива, на диванах обжимающиеся парочки. У бильярдного стола Квин смогла разглядеть светлую макушку Тэхёна, потому поспешила ретироваться в том направлении, втягивая живот, чтобы незаметно протиснуться сквозь толпу. Но перед самым носом, пересекая ей дорогу, пронеслась парочка: Чимин и какая-то девушка. Он держал её за руку и вёл за собой, а та, поглаживая свободной рукой его спину, покорно шла следом. И всё бы ничего, если бы ею не оказалась Ханни. Чёрт подери, она же просила держаться от этих ребят подальше, говорила, что по ним тюрьма давно плачет, а сама флиртует с Пак Чимином. И на эти вечеринки, как наслышана Викки, попадает далеко не каждый, тогда какого лешего здесь делает неприметная, одинокая девушка? Странно. Абсолютно всё здесь необъяснимо и до кипения мозга непонятно. Если сходить с ума, то только здесь, в этом окружении. Уже без особого энтузиазма Квин подошла к Киму и, облокотившись о стол локтем, постаралась выдавить из себя улыбку и поприветствовать его. — Ты опоздала, — пробасил он, сосредотачиваясь на игре. Кончик кия ударил по шару, и тот столкнулся с другим и ударился о стенку. — Ох, чёрт. Отдав в руки какому-то парню игровой аксессуар, Ким повернулся к девушке с задумчивой улыбкой и оглядел её с ног до головы. Комплимента не сделал устно, но взглядом уже раздел. — Ты меня не очень-то ждал, раз не писал сообщения... разве что адрес скинул, — сделала вывод Викки, показывая экран своего телефона, на котором отсутствовали его обещанные угрозы. — Как видишь, играл. Правда, игрок в бильярд из меня никчёмный, — просто ответил он. — Но мне льстит, что ты ждала моих сообщений. Викки решила отмолчаться на столь вопиющую фразу и уткнулась взглядом на столик с напитками. Взяла стаканчик с пивом в руки и, поднося к губам, сделала большой глоток, о чём тут же пожалела. — Это точно пиво? — прокашлявшись немного и понюхав коричневую жидкость, уточнила. — На вечеринках у Пака пиво подают только с виски, — усмехнулся блондин и подошёл к ней ближе, — и ночуют все тоже в этом доме, — прошептал заговорчески в самое ухо, словно ползучей лианой обхватывая рукой талию. Девушка часто задышала, будто пакет на голову надели, обрывая доступ к кислороду, и осторожно положила руки на его плечи. Тэхён смотрел в глаза с невероятным вожделением и азартом, из-под густых ресниц очерчивал её лицо и снова же беспричинно улыбался, выявляя у той желание. Она наивная, как дурочка, и ещё милая, когда не понимает происходящего и просто тянется к источнику желаемого детскими ручонками. Не важно, пусть живёт фантазиями и зажигает огоньки надежды — ему нет до этого дела. — Малышка Викки, ты сегодня интересно выглядишь. «Интересно» — всегда только это слово, единственный комплимент. Да и комплимент ли вообще? Стало тесно, музыка и чужие голоса стихли, остались только его шёпот, лёгкие, но ловкие касания пальцев. Ей нравится. Сносит крышу немного. — Повеселимся сегодня? — слова на ухо, лёгкий поцелуй в шею и судорога в ногах. Девушка на автомате кивнула, даже толком не поняв его вопроса, и облизнула свои губы, чувствуя горечь пива и сладость виски. Со своей бесхребетностью надо что-то делать. Бежать от этого человека? Нет, ноги не сдвинутся с места. Тело неподвластно хозяйке, оно реагирует и слушается только его. Почувствовалось движение совсем рядом, даже, кажется, её плеча коснулись. Спасение. — Тэхён, если не хочешь смывать блевотину со своей тачки, то убери её нахрен с заднего двора, — заплетающийся язык Юнги заставил Кима отстраниться и недовольно взглянуть на него. — Ну и чё? Ебани мне по ебалу за ваш оборванный косвенный секс. Хотите трахаться — второй этаж, — дополнил он всё так же беспечно. — Тебе уже хватит, — намекнув об алкоголе, Тэхён похлопал друга по плечу и, молча обойдя девушку, направился к выходу. — Оу, и ты здесь? — заиграл бровями Юнги, пошатываясь и тыча пальцем в плечо Квин. — Пошли на второй этаж, полежим, книжонки почитаем. Отвечаю, я умею читать. Викки не обратила на него никакого внимания, лишь осталась стоять на месте и смотреть вслед Кима. Он просто ушёл, ничего не сказав. Каждую его фразу и действие так сложно понять. Отец называет её сложной, но, оказывается, есть люди куда позаковыристее. — Да похер, всё равно у меня на тебя не стоит, — наплевательски махнул рукой Мин, так и не получив должного внимания к себе. Упал на диван рядом с незнакомой девушкой и на автомате обнял её за плечи. А та, вроде как, совсем не была против. Викки посмотрела на них с неприязнью. Это омерзительно и гадко, а ещё…она то же самое делала с Тэхёном только что. Чёрт подери, она не понимает своих чувств, не может приступить к лечению собственной лихорадки, зато тот, кто смотрит на неё с привычным осуждением, опираясь о стену плечом, давно поставил этой девушке диагноз. У Викки Квин патологическая амнезия и недостаток извилин в центральном отделе нервной системы. Чонгук стоял на границе, разделяющей кухню и гостиную. За спиной темно, а на лице две широкие полоски от света. Он наблюдатель или просто парень, ищущий в этом доме покой и тишину, а все остальные — неопытные актёры старого мюзикла: разукрашенные Мальвины и пробухивающие свою молодость принцы на лаковых ламборджини. Тошнит от них, воротит. Чон кривится, прожигая во лбу Квин дыру, а она вдруг поднимает опущенную голову и смотрит в ту самую тёмную точку, встречаясь с его внимательными глазами, обрамленными желтоватым светом, и стиснутыми губами. Только эти участки лица попадали на свет, и только они помогли раскрыть его личность. — Прицепился, как зараза, — зло прошептала девушка и залпом осушила всё содержимое пластикового стаканчика. Чонгук — ещё один мутный экземпляр в этом музее. Выбросить за ненадобностью либо проникнуться его историей — скорее всего, она выберет первое. Но тогда в чём был смысл второго? Она думает, гадает, пытается читать, продолжая неотрывно смотреть на него ровно до возвращения Кима в гостиную. Нет, не нужно было так рано возвращаться, она ведь не успела передать своё осуждение и неприязнь через взгляд. Чонгук должен знать, что Викки его сторонится и презирает; что он не должен так страстно за ней наблюдать постоянно и появляться перед глазами. Пусть просто скажет, почему неравнодушен к ней. А взгляд Тэхёна её душит. Фигура накрывает тенью бледное лицо и губы расплываются в ухмылке, пока та смотрит на другого. Парень довольно грубо хватает Викки за подбородок и, дождавшись реакции испуга, целует. Сразу проталкивается языком, передавая нечто маленькое и плотное на её язык. Вкуса практически не чувствуется, но эффект обещает быть прекрасным. Дальше — глубже и слаще. Серьёзный напор, слишком настойчивые губы и беспорядочные ладони-блудницы. Она бьётся спиной о стену, а он продолжает целовать её, мешая со слюной практически растворившиеся хлопья экстази. Викки не давала согласие на употребление наркотических средств, не хотела сегодня терять голову, но Ким не торопился спрашивать у неё об этом. Он гладил её там, куда мужские руки в принципе не должны добираться в полном людей помещении, насиловал языком рот и ждал полной отдачи. Но язык Вики онемел, а глаза оставались открытыми и до сих пор смотрели на Чонгука. Это сумасшествие. Безумие. — Не надо, — закрутила головой она, толкаясь в его грудь стиснутыми в кулачки ладонями. — Отпусти, я не хочу так…не хочу. Как только почувствовала свободу, не глядя под ноги, выбежала на заднее крыльцо и села на бетонную ступеньку рядом с пустыми жестяными банками из-под пива. Колени задрожали от страха. Ничего чрезвычайно опасного и рискованного не произошло, но её не отпускало гнетущее чувство омерзения к самой себе. Ким Тэхён — искуситель, а она — ободранная старая тряпка для мытья полов. Викки не оставила попыток выплюнуть отравленную наркотиками слюну, надеясь избавиться от последствий, затем попросила какую-то девушку, курившую неподалёку, сигарету и с превеликим удовольствием закурила её. Не так часто она позволяла себе подобное, но в моменты одиночества и некого стресса всегда доставала одну и неспешно курила, не затягиваясь глубоко. Пристрастия к никотину не было совсем, да и в привычку не вошло. Ей не нравится эта горечь во рту. После последней затяжки Квин совсем расклеилась. Голова закружилась как зеркальный шар в клубе, в глазах то темнело, то снова становилось светло, что лишало возможности фокусировать взгляд на чём-то. В крови алкоголь, экстази, никотин — просто божественный напиток для потери сознания. Поднявшись на ноги, она оступилась и чуть ли не покатилась с лестницы, если бы спиной не облокотилась на перила. Удержалась, но потеряла надежду добраться домой. Она не доедет в таком состоянии и, возможно, даже к машине своей не дойдёт. Повернувшись лицом к двери и скривившись от ярого нежелания возвращаться обратно в дом, Викки, словно мученик, дёрнула ручку и вошла внутрь. Музыка, такое чувство, стала играть в два раза громче, численность людей увеличилась, и просторный коттедж с дорогой мебелью всё больше начал походить на огромную свалку. Викки вряд ли вспомнит, как ползла по лестнице на второй этаж, мечтая скрыться от чужих глаз, а главное — от Тэхёна; как упала в коридоре, счёсывая подбородок до ранки о ручку двери. Она оказалась в тёмной комнате, освещаемой тусклым светом от фонаря за окном. Будучи не совсем целомудренной и трезвой, всё же смогла позаботиться о своей безопасности, закрывая дверь на ключ. Снова падение по дороге к кровати, боль в пояснице и проклятия в адрес незаметного остроугольного столика. Она обошла его и прилегла боком на кровать, поглаживая рукой спину. — Зачем я вообще сюда поехала? — завопила в подушку. — Прекрати орать, дай поспать, — прямо за спиной, в затылок, потревожил мужской голос. Квин не испугалась, нет. Потому что на это не было сил и трезвого ума. Мало что понимая, она толкнула ногой в бок лежащее рядом тело и еле внятно проворчала, что хотела побыть одна здесь. На удивление, тот промолчал и даже не прошипел от удара. С трудом пододвинувшись к нему ближе, чтобы не упасть с края кровати, девушка легла на спину и посмотрела в потолок. — Только ты не трогай меня, — обратилась к нему шёпотом, — ему не позволила и тебе не позволю. Монолог. Парень спит или молча слушает Викки — не имеет значение, ведь ей вдруг захотелось немного выговориться. — Я поняла, что испытываю к нему… это страх. Он меня пугает, — начала признаваться она. Покрутилась немного, смяла одеяло под собой и неряшливо взялась оттягивать его, чтобы заползти внутрь. — И тот мудак черноволосый постоянно смотрит. Что ему надо от меня? Раздражает. Выколоть бы ему эти угольные глаза. Сосед по спальне зашевелился, после громко выдохнул и потянулся к одеялу, помогая той укрыться. Значит, не спал всё-таки. Повернувшись к девушке спиной, прокашлялся в кулак и попросил заткнуться. — Но, знаешь, в нём есть что-то такое… — Викки проигнорировала незнакомца и продолжила. — Что? — проскользнули нотки интереса в его голосе. — Этот мудак мне кажется каким-то знакомым, — зевнула, уткнувшись носом в одеяло. — С ним мне было не страшно. Она засыпает быстро и сладко, расслабленно вздымая грудь и уютно скользя ногами по мягкому материалу. Комфорт и тепло распространились по всему телу и окунули Викки в сладкую негу сна. В то время как он просто смотрел на её через плечо, отгоняя сонливость, и вздрагивал от неосознанных касаний тонких пальцев. Викки не знала, что, решившись уснуть рядом с этим человеком, устроила себе самую безопасную ночь.***
Проснуться утром было труднее, чем вчера добраться до спальни. Глаза не хотели разлепляться, тело ныло от неудобной позы во время сна, а некоторые места болезненно покалывали. Лёжа на чём-то твёрдом и поглаживая пальцами тёплую сталь, Викки выводила на ней рельеф, погружалась в ямки и периодически громко посапывала, возможно, роняя слюну. На пробуждение повлияли странные звуки, похожие на футбольный матч из телевизора. Буквально над ухом, до раздражения и появившейся морщинки злости на лбу. Так не хотелось открывать глаза, но из-за шума пришлось. Первое, что увидела она, — венки на мужских руках. Затем телефон в ладонях и клацающие по экрану пальцы. Опасливо глотнув, посмотрела на свою подушку, которой оказалась голая мужская грудь, и раскрыла рот. Грёбанная непереносимость алкоголя сыграла с ней злую шутку. Она проснулась обнимая какого-то парня, играющего на телефоне в игры, и не может даже голову поднять, чтобы посмотреть на его лицо. Было ли у них что-нибудь? Почему он голый, когда она в майке? Чёрт возьми, только в майке! Ноги ведь чувствуют одеяло — значит, обнажены. — Хватит меня тискать. Я чувствую, что ты уже не спишь, — совершенно обыденным голосом заговорил парень. Викки дёрнулась и сразу же отцепилась от мужского тела, подняла голову и, не удержав равновесие и колоссального удивления, скатилась с кровати и упала на пол. — Я тебя прошу, только не ори, ладно? — преспокойно попросил он, не отвлекаясь от игры. — Какого хрена ты здесь делаешь? — наконец заговорила Викки, кряхтя и поднимая себя на ноги. — Почему я без джинсов и почему на тебе нет одежды? Мы не могли переспать, Чонгук! — М, а мне казалось, меня мудаком зовут. Причудилось, наверное, — парень бросил телефон к ногам и, потянувшись, взглянул на девушку. — Ну? — ждёт объяснений она. — Что — ну? Я не страдаю некрофилией. Ты сама сняла с себя джинсы, а я не сплю в футболке в принципе, так что прекрати дёргать бровями, от этого ты красивее не становишься. Фыркнув, Квин нащупала на полу свои джинсы и, не стесняясь светиться в нижнем белье перед парнем, под его косой, избирательный взгляд натянула их на ноги. Плевать, и так положение дерьмовое: проснуться с настоящим мудаком в одной постели. — Я не помню, как оказалась вместе с тобой, поэтому буду считать, что этой ночи в помине не было, — отчеканила она сквозь зубы. А Чонгука это бесит. Ужасный характер этой девчонки выводит из себя, пусть он не привык показывать эмоции. Парень вскочил с кровати и остановил её у двери, одной рукой вбиваясь в стену, а другую держа опущенной. Викки задержала дыхание, но не повернулась к нему лицом. — Легче притвориться, что не помнишь, правда, Викки Квин? Ты у нас в этом мастер.