Уитби — город синих мотыльков

Сегодня, как и в последние три дня, очень сыро. Асфальт не просыхает, а небо не сбавляет серости, нависая над городом огромным дымчатым облаком. Выбираясь из уже своего пассажирского места, Квин морщится, когда холодные грязные капли попадают на лодыжку, ведь вступила она прямо в лужу. Весь университет кажется мрачным и тусклым благодаря погоде, и желания идти туда попросту нет. Тем более она снова там будет одна. Чонгуку уже вошло в привычку отвозить девушку на учёбу, а самому отправляться на подработку, ведь в его зачётке уже красуются автоматы, которые он, конечно же, заслужил. На его плечах висят всего парочка экзаменов, которая будет сдана, даже не подготовившись. Викки, признаться, завидует его мозгам. Вот бы ей хотя бы маленькую часть от них, тогда бы не приходилось мычать в подушку от безысходности у него дома, когда тот пытается ей что-то объяснить. Квин ненавидит учиться. — Тебя ведь никто не донимает там? — три дня один и тот же вопрос. — Пиши или звони мне, я всегда на связи. Чонгук волнуется. Постоянно волнуется за неё. — Всё хорошо, — отмахивается она, как обычно, в ответ. — Я ни с кем здесь не общаюсь и не собираюсь даже. Не нужно меня так сильно опекать, я не ребёнок. — Я бы с тобой поспорил, да времени нет, — парень закатил глаза и за руку её ухватил, чтобы приблизить. — Позвони, как освободишься. И я надеюсь, что эти ночи за учебниками и конспектами не прошли даром, поэтому буду ждать тебя ещё с одним зачетом, поняла? Он явно стремится стать для неё родителем. Викки ничего не остаётся, как просто кивнуть. Она безумно не хочет его разочаровывать. Чонгук поручился за неё, вкладывая столько собственных сил, и девушка это чувствует. Как и чувствует его губы на своих губах. Чонгук снова целует её, словно так положено, а она всё привыкнуть не может и теряется. Это так странно и ново для неё, что до сих пор не верится. Глаза в небольшой панике бегают по его лицу, а после закрываются насильно, чтобы парень не почувствовал её смятение на данный момент. Ей пока сложно отпустить всё и просто расслабиться. Викки с досадой проводила авто взглядом, а после изнеможденно взглянула на университет. Совсем не горела желанием оставить там большую половину дня. И пускай в голове какие-то знания начали присутствовать, всё равно душой она тянулась обратно в машину Чона. Увёз бы он её куда-нибудь подальше от этого места, да сам остался бы рядышком, защищая от удушающих взглядов блондина. Он снова на неё пялится враждебно. Стоит у главного входа и смотрит. Ким Тэхёну от неё что-то нужно, в этом Квин не сомневается. Девушка и сама на него смотрит недоброжелательно. Боязнь и страх начали уходить после понимания того, что она уже не одна. Чонгук обещал защитить, и она в это верит. Пускай не рядом, но он сможет. Викки раздражало и действительно цепляло то, что это именно она должна злиться на этого урода за испорченную жизнь, но складывается впечатление, что Ким ждёт от неё извинений. Словно она ему дышать не даёт, словно это именно она так измывалась над ним в том конченном лесу. Девушку просто разрывает от этой грёбанной несправедливости. И в доказательство тому её плечо задевает тот самый «пострадавший». Квин резко обернулась и исказила лицо. — Чего тебе ещё от меня надо, сволочь?! — прикрикнула она свирепо и толкнула его в ответ. — Не смотри на меня и никогда больше не трогай! Я заявлю в полицию, ублюдок ты чёртов! И непонятно откуда взялись смелость и силы, но терпеть его вечные взгляды и попытки напасть просто осточертело. Она ненавидит его, презирает и просто мечтает в один момент узнать, что его больше нет. А Ким смеётся. В лицо ей смеётся. У него отвратительный оскал и не менее отвратные наглые глаза. Тошнит и воротит. Девушка смотрит на него, как на психически нездорового человека, и, крутя головой, уходит. Она не знает, что у него за мысли, но что-то подсказывает, что просто так он не остановится. Чонгук не должен знать об этом, хватит терзать его голову своими проблемами. И пускай сердце предчувствует какую-то беду, для Чона у неё всё хорошо.

***

Стаканчик горького кофе без сахара, пару булочек с вишней, которые просто не лезут, но из-за обещания заполняют желудок до последней крошки, и чужой конспект с, как всегда, безупречным почерком. Только благодаря ему Викки сегодня снова получила зачёт. Ожидая у старого, давно не работающего фонтана Чонгука, она улыбается, представляя, как он будет ею доволен. Да она и сама гордится собой, однако узреть искреннюю улыбку своего парня — бесценно. Да, Чон Чонгук её парень. А она его девушка. Смешно, да и только. Квин всегда считала, что она не предназначена для отношений. Давно мысленно нарекла себя в одиночки и уже даже видела свою старость в маленьком, дряхленьком доме с парочкой псов. Девушка перевела взгляд на дерево неподалёку, рядом с которым спиной к ней стояла рыжая девушка и всхлипывала, судя по звукам. Господи, и почему именно здесь? Она просто хотела послушать птичек и побыть подальше от студентов, ведь в это место они просто не доходят, тем более погода намекает на очередное вывернутое ведро с водой — дождь. Хотя он буквально полчаса назад закончился. Викки не сдержалась и закатила глаза, когда рыжая повернулась к ней лицом. Ханна. Она и забыла уже об её существовании, к счастью. А теперь снова натыкается на это лицо. Викки давно остыла к ней, да и теперь сомневается, причастна ли она вообще к той ситуации, но извиняться за нападение не собирается. — Чего ревёшь? — не знает, зачем вообще начала разговор с ней, но хотелось позлорадствовать. Она потешается над ней. — Что я тебе сделала, чтобы ты так обходилась со мной? — рыжая, на удивление, не промолчала в ответ. Протерев рукавом щёки, начала подходить, обидчиво смотря на Квин. — Почему вы все так обходитесь со мной? — Видимо, ты заслужила, — безразлично пожала плечами девушка, проследив за тем, как та присаживается рядом и опускает голову. — Что, твой любимый Пак Чимин тебя бросил? Оу, бедняжка. Ну ничего, ты сама говорила, что по ним всем тюрьма плачет, так что не велика потеря. И так желчно Викки говорила это всё, что Ханни не сдержалась и снова заплакала. Слишком жестоко. — Он мой брат, — прохрипела она измученно. А вот здесь Квин пришлось удивиться. Как этот ублюдок может быть её братом? Чёрт. Они же… — И ты трахаешься со своим братом? — напрямую спросила она, вспоминая омерзительные картинки. Ей стало не по себе. Ханни подняла удивлённый и немного испуганный взгляд на девушку. — Что? — Что? — Я не… откуда ты знаешь? — рыжая растерялась. — Господи, нет! Он мой сводный брат, мы не родные. Викки исказила лицо и отвела от неё взгляд. — Какой у тебя дерьмовый сводный брат. Бежала бы ты от него, пока можешь. Рыжая зарыдала теперь уже в голос, вызывая ещё большее удивление. Неужели ей настолько неприятно, когда это ничтожество называют дерьмовым братом? — Я не могу, — так отчаянно. — Господи, да почему? — терпения уже не хватает, ведь эта истерика совсем неоправданная. Квин даже стало немного интересно. — Я не знаю, что делать… мне так страшно, так страшно… — шепчет рыжая и неожиданно утыкается в шею Викки. Она просит утешения, но у того ли человека? — Я тебе не жилетка! — Я беременна от него! Застыли обе, глаза по монетам, дыхание сбилось. Чёрт возьми. Викки отстранилась, потом встала на ноги, крутя головой. — Дура, — единственное слово, описывающее эту действительно безнадёжно глупую девушку. И зашагала к парковке быстрым шагом, не оборачиваясь. Она не должна думать о её судьбе, это не её дело, но, чёрт, в глубине души ей жалко Ханни. Теперь Квин уверена, что она не знает, что сделал со своими дружками её братец. И этот психопат вдобавок трахал сестру и даже умудрился ребёнка заделать — насколько мерзким ублюдком нужно быть. — С ума сошла? — Чонгуку пришлось ухватить девушку за руку и потянуть на себя, когда та просто прошла мимо его и хотела перегородить дорогу выезжающему авто. — Тебе жить надоело? — Прости, я не заметила, — растерянно начала она. — В голове каша, слишком много учёбы для моей головы. — Это не повод бросаться под машины, — парень стал вдруг серьёзным. — Впредь будь внимательнее. — Как скажешь, — прохрипела она, усаживаясь на сидении. Чонгук скрестил руки на груди, наблюдая за ней, и бровью повёл. Квин сегодня явно не в настроении. Но он не может молчать, когда видит, насколько она безразлична к самой себе. Багажник той машины был настолько близок к её телу, что у парня сердце сжалось. И как он может после всего этого не опекать эту дурочку? — Ты не получила зачёт? — предположил парень, выезжая на дорогу. — Получила, — ответила она тихо. — Тогда что мне сделать, чтобы ты не кусалась? Викки сглотнула и мотнула головой, собираясь. Что она вообще делает? Зачем грубит и ведёт себя как капризная школьница? Чон Чонгук совершенно не заслуживает к себе такого отношения. Она действительно ребёнок. Глупый, капризный ребёнок. — Прости, — прозвучало из её уст искренне, после девушка положила свою голову ему на плечо, когда они остановились у светофора. — Я не должна себя так вести. — Если бы что-то случилось, ты бы мне сказала, ведь так? Промолчала, но кивнула. Парень облегчённо выдохнул. — У тебя ведь есть купальник? Сегодня будешь учиться сёрфингу. — Это обязательно? — Квин закатила глаза и отстранилась. Она не любила воду в принципе. — А если я не хочу? — Пора бы перестать бояться воды. И, да, тебе понравится. Чонгук мягко улыбнулся, из-за чего у глаз появились складочки, затем облизнул уголок губ и голову чуть откинул, тем самым заставив Викки непрерывно за ним наблюдать. Безумно. До дрожи. Он ей нравится. И так всю дорогу смотрит, пускай выглядя странной. Но что поделать, он слишком очаровывает её. Его простота дико цепляющая, ему хочется доверять, и недавно девушка начала чувствовать то самое родное, о чём он ей постоянно твердит. Она его не помнит и уже вряд ли увидит картинки из прошлого, но душою чувствует рядом своего человека. По пляжу бродило несколько одиноких рыбаков, а вода в море без буйств тихо пошатывалась, создавая небольшие волны. Умиротворённый ветер играл им на руку — обойдётся без малейших травм и тем более страха. Стопы утопают в ещё непросохшем после дождя песке, оставляя следы трёх людей, идущих шаг в шаг напрямую к закату, утопающему в воде. Сегодня сестричку из детского сада забрали они оба, чему та была несказанно рада. Пускай два дня обижалась и немного презирала новый статус брата и подруги, но сейчас, поняв, сколько внимания уделяют ей те, готова принять эту пару и больше не показывать свой характер. Сейчас Солла держит за руку Викки, предвкушая интересное зрелище. Чонгук будет учить девушку плавать на этой огромной доске, а это значит, что скоро и она сама станет учеником брата. Осталось накинуть десять сантиметров в росте, как говорит он ей постоянно. Найдя наиболее сухое место на пляже, они разложили плед и спрятали закуски от проворных чаек. Солла, как обычно, принялась возиться с воздушным змеем, а Квин, не теряя времени зря, начала стягивать джинсовые шорты, чтобы остаться в простом слитном купальнике чёрного цвета, выделяющем и без того худое тело. Викки знает, что выдающихся форм у неё никогда не было, да и тело далеко от красивого женственного, но перед Чонгуком стеснения особого нет, да и если он не промолчит и что-то ляпнет нелестное по этому поводу, то она найдёт, что ему ответить. А он смотрит оценивающе. Да так, что у девушки глаза закатываются. Неужели всем мужчинам так интересно посмотреть на девушку в купальнике? — Ты меня в трусах видел, что сегодня нового? — иронично начала она. Парень хмыкнул. — Красивые у тебя всё таки ноги, — сделал он комплимент и, снова подцепив рукой доску, зашагал к воде. — Поспеши. Викки отвернулась от парня и улыбнулась. Это приятно. Она не знает, это такой способ заставить её полюбить себя или же он правда так считает, но ушам нравится это слушать. И стало вдруг интересно, скольким девушкам он говорил такие приятные слова. Да и вообще, сколько их у него было. Наверное, много, ведь такие «идеальные» попросту не обходятся без внимания. Где-то внутри сквозняком гуляет небольшая ревность, но она просто не имеет права её демонстрировать, ведь сама не отмылась. Пока взрослые барахтались в воде, малышка Солла гоняла по небу любимого змея. Бросала косые взгляды на неудачные попытки Викки встать ногами на доску, а после снова смотрела на небо. Неужели их идиллия с братом закончилась? Неужели их семья вдруг стала больше? Она приняла, но иногда поддаётся грусти. Просто боится, что в один момент брат о ней забудет и полностью посвятит себя девушке. — Пойдём, посажу на доску, — в эту же минуту её сомнения рассеивает голос брата, а после её поднимают на руки и несут к воде. — Ура! Наконец-то! — воскликнула она задорно. Обычно, Чонгук её не пускал в воду, максимум ножки помочить, ведь морская волна опасна для такой крохи, которая даже плавать не умеет. — Поплыли! Толкайте меня, я поплыву! Викки держала малышку за руки для безопасности и шла рядом с доской по воде, пока Чонгук сзади аккуратно контролировал движение, толкая легонько. Глядя на спины обеих, парень искренне улыбался, представляя, как они смотрятся все вместе сейчас. Счастливыми. Красивая картина. Ему важна сейчас каждая улыбка Викки — только так он понимает, что у него получается менять её жизнь; что она всё меньше вспоминает всё то ужасное, что с ней произошло. Обмотавшись в полотенца, стуча зубами от холода, девушка с огромным, на удивление, аппетитом взялась за еду. Вода действительно изматывает, а ветер больше не кажется таким лёгким и тёплым. — Я пошла играться, — слишком активной Солле хватило парочка минут, чтобы обсохнуть, и всего лишь один бутерброд и пару глотков чая. — Смотри аккуратно, — предупредил её брат, бросая косой взгляд ей в спину. — Такая энергичная. — Мне бы эту энергичность, — просипела она, всё ещё стуча зубами. — Холод — не твоё, да? Чонгук подвинулся к девушке максимально близко и, раскрыв своё полотенце, потянул её на себя и под растерянный взгляд усадил на коленки. Она раздвинула ноги в буквальном смысле и прижалась к его голой груди после толчка в спину. Это слишком. Не раз ночевала у него и чувствовала объятия со спины, но сейчас всё… куда откровеннее и интимнее кажется. Викки подняла голову и чуть склонила её, чтобы оказаться на одном уровне с парнем. А он же погладил её спину бархатисто и так чувственно-серьёзно посмотрел, что мурашки от ног до самой макушки пробежались табуном по телу. И самое страшное то, что не понять, нравится ей это или пугает. Квин видела совершенно другие глаза напротив, они излучали желание и некую готовность к чему-то более серьёзному. И посетило такое чувство, что до этого они просто игрались в песочнице, как дети. Она сглотнула, прижавшись своим лбом к его лбу, затем вздрогнула, когда Чонгук начал поглаживать её бёдра. Он до сих пор смотрит, даже взгляда не отводит. Господи, Солла, приди и разрушь это странное единство — дай Викки Квин уже выдохнуть. — Чонгук, — тихо позвала она его, стараясь прекратить всё это. Ей немного страшно. Парень не ответил, просто поцеловал слабо, чуть оттянув губу нижнюю. Они больше не синие и не дрожат. С её волос, скрученных в трубочку, продолжает стекать вода и падать то на его щёки, то на грудь — немного отрезвляет. — М? — промычал он, опустившись и носом погладив её шею. — Тебе не нравится? — Не знаю, — честно ответила девушка. Чон вздохнул и убрал свои руки, давая ей свободу действий, а после раздосадованно проследил за тем, как девушка поднялась на ноги и села на своё место. — Прости.