***
Утро следующего дня началось довольно рано, а всё из-за желания отца поехать с дочерью в город и прикупить новых вещей, а также прогуляться и поговорить, наконец. Викки не противилась, ей наоборот хотелось побыть наедине с мужчиной и хоть немного отдалиться от Чона и мыслей о нём. Девушке всегда была нужна некая свобода, а с парнем она постоянно, потому и чувствовала себя порой тесно. Она та ещё ласточка, и клетка ей не нужна. В магазины Викки захаживала редко, потому и не знала, что сейчас носят и что ей вообще нужно. А нужно ей платье. Завтра вручение дипломов, и Викки уже давно согласилась сопроводить на этом мероприятии своего парня. В шкафу Чонгука достаточно классических, красивых вещей, потому она уверена, что он будет прекрасно выглядеть. Ей не хочется становиться предметом осуждения рядом с ним, и для этого стоит присмотреть что-то изящное и женственное — то, чего она терпеть не может. Взгляд отца цепляет всё дико пестрящее и вызывающее, отчего у дочери глаза автоматически закатываются. Неужели он действительно думает, что она наденет нечто похожее? Даже смешно. Девушка остановилась у витрины неизвестного ей магазина и с любопытством осмотрела манекен с чёрным платьем на тонких кожаных бретельках. Оно, конечно, по сравнению с другими слишком простецкое, но, видимо, единственное, которое согласилась бы надеть. Собственно, его и пришлось купить разочарованному в выборе дочери отцу. Дальше их путь лежал к знаменитому для туристов старинному переулку, где куча странных и давно разрушенных сооружений и местных атмосферных кафетерий. А после, когда начало вечереть, они отправились подуставшими домой. День хоть и выдался насыщенным, но не заскучать у Викки не получилось. После тёплого душа, сидя за пошарпанным столом, она пыталась рисовать, но выходило погано. Она скучала по Чонгуку, хотя ещё утром радовалась их разделению. Слишком привыкла к нему и теперь даже не знает, уснёт ли сегодня в своей кровати. А когда уже ложилась, не выпускала из рук свой телефон, ожидая от него хотя бы сообщения «спокойной ночи». Но ничего, абсолютно. К часу она сама настрочила пожелания, поставив в конце сухую точку, и раздосадовано уткнулась лицом в подушку, так больше и не взглянув на экран своего телефона. Уснула.***
Следующий день начался с тоскливых глаз в отражении в зеркале. Девушка смотрела на себя и не понимала: ей вообще стоит собираться на вручение дипломов, если Чон решил включить игнорирование в её адрес? Да, прошёл лишь всего один день без него, да, он мог быть вчера занят делами, ведь с его отцом они находили кучу строительной работы по дому, но хотя бы уделить одну минуту на какое-нибудь сообщение не трудно ведь. Квин ненавидит быть в замешательстве. — Пускай едет один, — прошипела она раздражённо и бросила на комод расчёску. Хватит с неё, устала ломать голову об этой поездке, на которую, видимо, её уже брать не хотят. Если судить по времени, то через минут тридцать им нужно уже выезжать, от этого становится ещё обиднее, ведь Чонгук даже не приехал за ней. Плюхнувшись на кровать, девушка от безделья взяла книгу по экономике и начала скучающе листать. В дверь постучали, но она никак не реагировала, думая, что как всегда тётушка от неё чего-то хочет. — По дому не буду помогать, у меня выходной, хочу отдыхать, — даже не посмотрев на зашедшего в комнату человека, пробубнела она. — Хорошо, — короткий ответ из уст парня. Викки повернула голову, удивлённо осмотрев с ног до головы Чонгука, облачённого в лёгкую белую рубашку без чётких углов и швов, которая вправлена в тёмные классические брюки, отлично подчёркивающие его крепкие бёдра. Начищенные туфли, на запястье его любимые часы, на голове лёгкая укладка — он выглядел потрясающе и совсем не подходил окружающей обстановке со старыми обоями и этой век прожитой мебелью. Викки суетливо отвела взгляд обратно на свою книгу, сглотнув, а после поджала губы, когда матрас прогнулся. Теперь он близко — рукой дотянуться. — Почему ты не собрана? — его тон, на удивление, совершенно спокойный. — Мы к часу должны быть у университета. — Возьми лучше родителей и сестру с собой. Чего меня тащить? — флегматично присоединилась она к разговору. — Ты снова начинаешь? — нотки раздражения. Викки выдохнула и, откинув книгу, посмотрела на него обидчиво. — Ты вчера даже не написал, да и сегодня тоже — как мне понять, что ты всё ещё хочешь поехать со мной? Или вообще, что я тебе не надоела? Бровь парня от удивления приподнялась, затем он усмехнулся не понятно из-за чего. — Ну да, смешно, — закатила глаза девушка и цокнула, сбросив его руку, лежащую у неё на коленке. — Ты точно проверяла сообщения? — прищурился он, улыбку свою не убирая. Чонгук вытащил из кармана телефон и, найдя их диалог, протянул его ей. «Прости, сегодня много дел. Хотел заехать, но уже поздно. Добрых снов, Вика». Девушка подхватила свой мобильный, покоящийся на тумбочке, и огорошено округлила глаза, поняв, что тот выключен. — Сегодня тоже звонил, но ты недоступна. — Вот чёрт, — провопила она и быстро подскочила на ноги, чтобы начать собираться. Напридумывала себе. — Это даже мило, что ты переживала, — Чонгук блаженно потянулся, разминая руки, затем упёрся ими в колени и принялся неотрывно следить за суматохой Квин. Прикрывшись дверкой шкафа от парня, она схватила своё купленное платье и, для начала расстегнув лифчик, так как он здесь неуместен, принялась искать его перед. Жаль только комод с зеркалом напротив неё, в котором виднелось отражение всего силуэта со спины, открывало вид ещё и Чонгуку. Он смотрел, потому что иначе не мог, и ему казалось это таким мизерным кусочком из всего того, чего хотелось бы попробовать. Но и этого пока хватало, Чону чертовски нравилось тайком быть свидетелем подобного. Девушка, надев платье, на пару минут выбежала из комнаты, чтобы украсть у тётушки хотя бы помаду, затем дополнила свой образ чёрными ботинками со шнуровкой и показалась перед парнем, чтобы он дал оценку. Конечно, Викки не светилась на фоне такого красивого Чонгука, но она старалась хоть чуточку ему соответствовать сегодня. — Мрачновато, но тебе идёт. Мне нравится, — сделал честное заключение парень и встал на ноги, чтобы взять девушку за руку и наконец отправиться в Скарборо. Викки удовлетворил его ответ. Она ему ответно улыбнулась.***
Вручение дипломов проходило у главного входа университета. Огромная территория с ровно стриженным газоном и хорошим асфальтом, на котором учтиво предоставлялись стулья для студентов и их близких, сегодня служило местом для этой церемонии. Шары украшали мнимую сцену на лестнице, а некоторые из них нетерпеливо уже улетали в небо, не дожидаясь вступления. Это было красиво и отлично описывало жизнь выпускников — их тоже отпускают в новую жизнь. Чонгук в первую очередь усадил свою спутницу — слишком воспитан, — а после и себя, присаживаясь рядом. Он держал Викки за руку и оглядывался, кивком здороваясь с одногруппниками. Подходило много человек, норовя начать какие-то разговоры, из-за чего девушка чувствовала себя не в своей тарелке. Уж слишком много внимания. Но она понимала, что сам по себе Чонгук достаточно популярный и люди к нему тянутся. Она сидела спокойно, не двигаясь, и отвечала улыбкой, когда Чонгук спрашивал, всё ли в порядке. Всё шло действительно хорошо, пока на вручение не вызвали лучших студентов, среди которых, естественно, был и Чонгук. Ему пришлось оставить её ненадолго. Красный диплом. Он действительно его заслужил. Квин смотрит на парня с гордостью и не скрывая своей радости. Такой красивый на этой сцене, что бабочки в животе закружили хороводом. — Он хорош, правда? — сбоку, где пустовало место Чонгука, послышался ужасно спокойный и такой мерзкий для неё голос, что даже передёрнуло. Девушка посмотрела на непрошенного гостя с враждой и лишь фыркнула. Сценический образ блондина: сатирический и иронический уже порядком надоел ей, потому она старалась не обращать внимание на него. Тэхён нарывается, это очевидно. — Ты всегда такая агрессивная, детка? — её лица коснулись его пальцы, пытаясь заправить короткие волосы за ухо, но Квин резко отдёрнула его руку от себя. — Пошёл. К. Чёрту! — практически по слогам прохрипела она, смерив раздражённым взглядом. — А в том лесу ты не была такой смелой, — а вот и спала лукавая улыбка с лица Кима, теперь он серьёзен. Цепко схватив Викки за коленку, да так, что девушка даже зубы сжала от боли, он наклонился к её уху и едко прошипел: — Ты всё испортила, стерва. Это были его слова напоследок. Квин не хотела в них разбираться, да даже думать о них желания не было. Она посмотрела на покрасневшее место на ноге, где остался, кажется, даже след от пальцев этого ублюдка, и с агрессивностью начала его тереть. Ей, как и тогда, снова кажется, что она грязная. Чонгук вернулся быстро, если судить по времени, но по ощущениям он оставил её на вечность одну. Парень не видел их вместе, это читается по его довольному лицу. Он удовлетворён собой полностью, а ещё воодушевлён так, что эмоции берут верх, заставляя так крепко прижать к себе девушку. — Неужели всё и вправду закончилось, — не может поверить он, чуть отстраняясь и глядя на неё. Викки чуть отвернулась в сторону, замечая неподалёку наблюдающего за ними Тэхёна, и специально на глазах у него поцеловала Чона, чтобы он знал, что Чонгук только её. И, может, это странно доказывать ему что-то, но именно так ей поступить хотелось. — Ты молодец, — погладив ладонью мужскую щёку, несвойственно нежно похвалила его Квин. — Давай отпразднуем это вдвоём? — Сейчас же, Чонгук. Давай прямо сейчас отсюда уедем. — Скрыться хочется, исчезнуть, чтобы сердце успокоить и друг друга уберечь от обидчика, что всё никак в покое их оставить не может. Глаза блондина горят вражеским огнём, предупреждая искрами о нападении, а Викки и сама готова наступать, вот только руки тёплые спасают, уводя от такой странной войны не понятно за что. Тащат к машине и учтиво дверцу открывают, чтобы она почувствовала себя сегодня настоящей леди. Чонгук признаётся себе, что ему приятно ухаживать за такой вот женственной Викки Квин в платье. Она по-своему красивая, пускай это только для него, и совершенно другая — остальные девушки просто сливаются в одну мутную кучу, даже лица рассматривать не хочется. Сегодня он смотрит только на неё одну и по кусочкам раскрывает, складывая общую картину. Изящные изгибы ключиц, длинная тонкая шея, короткие и как всегда не уложенные чёрные волосы, подвивающиеся в разные стороны, нечитаемый взгляд карих глаз и сомкнутые губы, которые она покусывает, уставившись в окно. Весь образ Викки Квин довольно скромен, но она уникальна. И даже если бы в ней не жила художница, Чонгук всё равно бы назвал её саму искусством. — Надень что-нибудь комфортное и через пару часов приходи в наше место, — наказал парень, остановившись у её дома. Та просто кивнула и поспешила выбраться из машины. Для Чона этот день не был каким-то праздником, это что-то вроде полноценной свободы. Он наконец окончил университет и теперь может найти работу нормальную с хорошим графиком, а также перешагнуть ступень к своим целям. Парень постоянно думает о будущем, именно светлом и красивом, где будут материальные блага и его семья. Викки тоже там присутствует. Она входит в его семью. Чонгук не жалеет, что променял вечеринку в честь выпуска у Пака дома на такой спокойный вечер, где шум морского прибоя ласкает уши, а розовое небо вот-вот накроет чёрной дымкой. Где треск древесины так расслабляет, а язычки пламени, заигрывая, гипнотизируют. Под телом плед, в корзинке рядом фрукты, зефир и бутылка красного полусладкого. Чонгук не знает, какое вино любит Викки, потому выбрал именно его: сухое может показаться кислым, а сладкое — слишком сладким. Ему хочется, чтобы сегодня было хорошо им обоим. — А ты подготовился, — подметила девушка бодро, оглядев обстановку за его спиной. — Уверь меня, что мы будем жарить зефир. Я давно хотела попробовать. Чонгук усмехнулся, наконец дождавшись девушку, и кивнул. — Это вкусно. На ней привычные для его глаз джинсовые шорты и отцовская клетчатая рубашка, завязанная спереди, а на макушке лохматый пучок из половины волос — остальные из-за короткой длины вывалились на затылок. Парень не знает, почему замечает такие вещи. Просто, наверное, она ему действительно сильно нравится. Почему-то он думал, что сегодня состоится вечер разговоров, а на деле они молчат. Но от этого молчания никому не становится неловко, а наоборот — им обоим комфортно. — О, наконец я тебя напою и увижу, какой ты на самом деле неидеальный парень, — Квин, отпив из своего бокала, злорадно захихикала. — Думаешь, буду плохо себя вести? — как-то двусмысленно прозвучало в ответ. — А ты разве на такое способен? Она что, заигрывать вздумала? Глаза хитрющие, улыбка самодовольная. Парень допил содержимое в своем бокале и потянулся к бутылке, чтобы снова его наполнить. — Не бросай мне вызов, — в его глазах появился маленький азарт. — Ещё только начало темнеть, дождись хотя бы звёзд — я могу стать романтиком. — Пьяный романтик — звучит так тупо, — Квин фыркнула брезгливо и поморщила нос, — но мне сегодня даже это понравится. Этот бокал за тебя, такого до мозга костей идеального. Рубиновая жидкость ополаскивает горло, оставляя на языке лёгкий сладкий привкус. Выпит всего один бокал, но градус с поличным сдаёт девушку. У неё щёки порозовели, глаза, как два фонаря, светятся. Она расслаблена полностью и хочет наслаждаться этим одиноким вечером. Наслаждаться одиночеством на двоих. — Идеальных не существует, помни об этом, — Чонгук подмигнул и подвинулся чуть ближе к ней — они друг от друга уж слишком далеко находились. Затем выдохнул и, о чем-то задумавшись, посмотрел на небо. Словно ему стало скучно с ней вот так играться. — О чём думаешь? — Хочу, чтобы ты мне сказала, как сильно я тебе нужен. Хотелось бы посмеяться, вот только не шуточная эта просьба была. Брюнет действительно чего-то от неё ждёт, ведь серьёзным вдруг стал. — Скажи, тогда у меня даже мыслей уехать отсюда не будет, — кажется, у Викки что-то рухнуло внутри от одного только осознания, что Чонгук может действительно покинуть Уитби, как всегда мечтал. — Послезавтра меня ждёт тренер Броссом в Шеффилде, а я всё думаю, что не должен оставлять ни мать с сестрой, ни тебя. — Звучит дико круто, тем более в Шеффилде, это прям город мечты, где полно возможностей, — совсем не искренне она это говорит, даже голос теперь кажется взволнованным, потому что дрожит. — Это всего лишь на две недели, только поговорить с тренером, показать себя, — звучит как оправдание, но парню и вправду кажется, что он бросает тут всех ради каких-то там иллюзий о красивой жизни. Эгоистично, наверное. — Ты должен, Чонгук. — Викки, отведя от него взгляд и посмотрев на догорающий костёр, съёжилась, словно похолодало вдруг, и вздохнула. — Я не должен, — отрицает он твёрдо. — Если ты даже не попробуешь, то будешь жалеть, я уверена. А здесь она права. Такой шанс даётся раз в жизни, и не попробовать было бы большим упущением. — Не хочу оставлять вас. — Эй, — Квин взбодрилась и стукнула парня по плечу своим кулаком, — оставь ты нас уже в покое, мы не дети. Дай две недели отдохнуть от своей опеки, — улыбнулась. — Ты на стену без меня полезешь, так сильно скучать будешь, — парень подловил эту лёгкость в разговоре, стараясь поскорее избавиться от той грусти, которую он прочёл в глазах девушки, рассказав о поездке. Затем ухватил Викки за руку и потянул на себя, чтобы захватить в свои крепкие объятия. Она упала на его грудь и простонала недовольно. — Ты твёрдый. — А ты колючая. — Тогда не обнимай меня, — прохрипела куда-то в шею, теперь ответно обнимая, обхватывая его торс руками. И пускай только попробует действительно не обнимать. — Ты когда это успела стать такой тактильной? Неужели алкоголь на тебя действительно так сильно влияет? — Чонгук, лёжа головой на пледе, изобразил озадаченное лицо, глядя на девушку снизу. Та, совершенно не стесняясь, разглядывала его сверху. — Напоил. И что теперь будешь делать? — захлопала она глазами наигранно невинно. Пускай и играется, но мысли Квин сейчас совершенно не детские. Может, тот случай в ванной повлиял на неё или факт того, что он вот-вот уедет на две недели, но ей действительно сейчас хочется перейти черту, которую нарисовала она сама когда-то. Он игриво смотрит на неё, губу свою кусая, такой беззаботный и поистине прекрасный Чон Чонгук. Сердце и так украл, теперь и лёгкие пожирает, ведь воздуха вдохнуть не получается даже. Девушка опускается и, ласково поводив носом по его щеке, целует в губы чувственно. Он даже растерялся немного, но только на пару секунд. Дальше приподнялся вмиг на локти, не дав от себя оторваться, и ненасытно продолжил то, что начала она сама. Одной рукой зарылся в волосы и придерживал за затылок, чтобы выбраться не смогла. Викки мастер убегать от всего того, что завела, но сегодня не получится. — А что мне можно сделать? — шепчет неотступно, в душе умоляя. Она сидит на нём, раздвинув ноги, и смотрит сверху, видя полные надежд глаза. У Чонгука они красивые — как два ночных озера, в которых утонуть не проблема. Он дышит тяжко, словно десятку километров пробежал, и ждёт. Хоть чего-нибудь ждёт. Не прерывая зрительного контакта, она пальцами нащупывает пуговицы на рубашке своей и расстёгивает, наблюдая, как парень тут же начинает следить за этим, постоянно сглатывая. Он голоден, а она себя на блюдечке сейчас подаёт. Не дав закончить девушке с парочкой последних пуговиц, он с рыком резко меняет положение их тел, теперь нависая сверху. — Не дразни меня, — просит Чон отчаянно, — я не остановлюсь. — Так не останавливайся. Викки, честно говоря, совершенно не готова к близости, но и отдалять сейчас Чонгука было бы верхушкой эгоистичности. Нужно было больше выпить для храбрости, тогда бы не пришлось так сильно стесняться себя показать ему. Но в глазах Чонгука горит истинное желание, ему нравится её тело, постепенно оказывающееся без одежды, но и волнение он тоже чувствует. — Тебе понравится, — успокаивает, выцеловывая шею, на которую сегодня целый день засматривался. Поцелуи Чонгука наполнены настоящим, неподдельным трепетом, а руки ласковые приручают будто бы, поглаживая ненавязчиво. Он этими действиями располагает искусно — как похвально. Викки приятно, правда, приятно, отчего она глаза прикрывает, обнимая его за плечи. Такие сильные и крепкие плечи, которые в скором времени оголяются. Торс парня загорелый и безумно притягательный. Она видела не раз его без футболки, но именно сейчас, в такой спокойный, тихий вечер у костра, дала проснуться своему желанию. Викки тоже хочет его. Чонгук ловко справляется с застежкой на её шортах и, затыкая небольшую девичью панику страстным поцелуем, просовывает руку под них, заставляя Викки укусить его за губу неосознанно. Он не сдаётся, мять губы не перестаёт, как и гладить её снизу. А она уже понимает, что проиграла, тихо постанывая и мыча, хотя и войну не начинала даже. Чон отпускает эти покрасневшие, слегка опухшие губы и ведёт дорожку вниз по шее до груди. Целует её так трепетно и бережно, как никого и никогда раньше, и боится сорваться на эти еле слышные мычания, показывающие, что ей нравится. Что же она с ним делает. Голова закружилась, стоило ей самой полезть в его штаны. Викки впервые в жизни хочет мужчину. Истинное желание как током пробило её тело, и всё её нутро кричало о Чонгуке. Рука самовольно упала на его пах, ощупывая выпирающий бугорок, которого явно притесняют брюки, и по инерции взялась расстёгивать их, дёргая за собачку. Чон прохрипел блаженно, чувствуя её прохладные пальцы, любопытно исследовавшие его орган, и стиснул зубы, чтобы не сорваться. Они голые друг перед другом. Здесь и сейчас. У них искренние взгляды и неподдельные чувства внутри живут. Он смотрит на неё сверху, рукой скользя от живота до шеи плавно, и делает неглубокий толчок, наблюдая, как девушка губу свою кусает — он и во сне красивее картинки не видел. Затем ещё один, ещё — и кажется, что эта ночь их заново открыла, ну, или, перевернула, наконец, страницу книги, которую прочли по паре тысяч раз.