Госпожа Неудача. Шаг в Неведомое

— Что там? Что с ним?! — кричала Кэт, безжалостно расталкивая столпившихся медиков и журналистов. — Пропустите меня к брату, чёрт бы вас всех побрал! — Девушка, милая, успокойтесь, — тихо, ласково произнёс невысокий мужчина. Поверх его белого халата была наброшена короткая синяя куртка, но от глаз не скрылось: владельца своего она согревает едва. — Я вам не милая! — истерично топнула ногой Кэт. Как раз в этот момент мы с Джейком сбросили невидимость, ринувшись в толпу так, словно уже битый час здесь вертелись. — Успокойся, Кэт. Разойдитесь, граждане. Разойдитесь, кому сказал?! — тотчас развил бурную активность Джейкоб. Я едва поспевала за ним, неумело орудуя коленями и локтями. Волосы, растрёпанные и слипшиеся в полёте, закрывали лицо, мешая, и я то и дело наталкивалась на самых разных личностей, которые, впрочем, без промедления отодвигались куда-то в сторону. А ведь всё было почти прекрасно — мы восстанавливали силы, Анжелина оправлялась от произошедшего, Дана в агентстве отказывалась идти на контакт, будто давая нам время… Звонок Полторацкого разом разрушил морок спокойствия, вынуждая всех снова сорваться в Питер, где случайный прохожий обнаружил прибившееся к берегу Невы тело Алекса. — Вы ведь знаете потерпевшего? Ответьте на несколько вопросов? Как вы думаете: это покушение или суицид? Стоило отвлечься на минуту, как вокруг меня сузилось кольцо журналистов, каждый из которых поспешил взять заинтересовавший объект под прицел камер и микрофонов. — Я не стану отвечать на вопросы, — рявкнула командным тоном, пробиваясь вперёд нахрапом — люди брызнули в стороны, опасаясь оказаться затоптанными нечесаной фурией в криво застёгнутой куртке. Лишь пара самых отважных села на хвост, продолжая горстями бросать самые неожиданные вопросы. А говорили ведь на рожон не лезть. Предупреждали. Да что теперь? Алекс хотел погеройствовать, показать, что прекрасно справится сам. Показал? Молодец. Отлично. Но его бледное лицо — и мне на будущее наука. Один в поле не воин. Даже если противник — необученный человек. Даже если с виду всё совсем просто. — Жив? — спросила я коротко, подойдя к Джейку почти вплотную — если бы не плотные куртки, мы бы наверняка чувствовать тепло друг друга могли. — Жив. — Он кивнул, бессознательно дёргая вывалившийся из кармана серый наушник. — Но, если не сделаем ничего, совсем скоро отдаст богу душу. Его бы от эскулапов забрать. Плохо, что народу здесь столько. — Что-то рыжее мелькнуло в толпе, и Джейк едва на месте не запрыгал, размахивая руками поверх разномастных голов: — Анжелас! Анжелас! Юркая, как солнечный лучик, сестра тотчас материализовалась рядом. Перелёт и её причёску не пощадил, так что сейчас Анжи приходилось постоянно смахивать с глаз едва заметные волоски. — У меня от Кэт голова болит, — заявила вместо приветствия, показательно потирая пальцем висок. — Её бы убрать отсюда. — Кристи? — Джейк вопросительно приподнял бровь, всем своим видом предлагая мне успокоить распереживавшуюся мадам Гилберт. — Отведи её куда-нибудь подальше. Я не хочу смертей. Воистину, каменный человек, стойкий оловянный солдатик. Как и я. А накрывает ли Джейка потом, когда всё заканчивается, или он так и копит бурю эмоций в себе, грозя сорваться в самый неподходящий миг? Выталкивать Кэт из толпы было поистине трудно. — Чёртов город, чёртовы люди, чёртов Оскар! — бурно выражала эмоции она, активно жестикулируя. С каждым словом боль в моей голове нарастала, а все инстинкты вопили дурным голосом, требуя взмыть в небеса и убраться подобру-поздорову, разумно распорядившись последними мгновениями до взрыва. Я так и сделала: ярящимся ветром ослепила на мгновение сгрудившихся вокруг ротозеев — и исчезла, накрывшись плетением многослойного щита, отрабатывать установку которого некогда было так трудно. Кэт не брыкалась — понимала: не настолько сильны мои руки, чтобы надёжно удерживать её в полёте, да и, возвращая утраченное душевное равновесие, осознавала, что вновь едва беды не наделала. А люди ведь не виновны — им смерть не окупишь, не возместишь. Я же собой рисковала, не чувствуя ничего. Такая поразительная пустота там, где обычно вулкан пламенем дышит. А в голове — отрывистых команд череда. Здравый рассудок. Ни дать ни взять — солдатом становлюсь, идеально вышколенным, закалённым в бою клинком. Позволила себе приземлиться лишь на краю трассы у небольшой лесополосы. Кэт покачнулась, стоило ногам коснуться земли, и, отступив от меня на шаг, грузно опустилась в груду прелой листвы, заледеневшей единым монолитом вперемешку с грязью и обломками почерневших веток. Рвано вздохнув, закрыла лицо ладонями. — Спасибо, Крист. Улетай лучше, ладно? Я сама дальше. Так хочется отдохнуть… Я замялась. Не знала, что говорить и делать, не знала, слушаться или присесть рядом, став поддержкой и надёжным плечом. Головная боль метания разрешила. Кэт слишком сильно переживала о брате. Кэт держала себя из последних сил. Её эмоциям требовался выход. Но выхода этого мне не пережить. — Позвонишь. Хорошо? Она пожала плечами, не отводя напряжённых рук. — Как только, так сразу. Поверь. Своих отыскала через час в одной из Питерских клиник. Снова усталые. Снова вымотанные. Анжелас с американо, Джейк с фонариком и Карл с револьвером забаррикадировались в палате Алекса, успокаивая нервы так, как умели и могли. Давно я, однако, в дуло не заглядывала. Сегодня пришлось. Карл вскинул оружие в тот миг, когда хлипкий дверной замок щёлкнул под моей ледяной ладонью. — Не в белом? Проходи, — махнул рукой, наблюдая, как я испуганно назад пячусь. — Ч-что? — Он заявил: если ещё одного эскулапа увидит здесь, нафиг пристрелит, чтоб не мучился, — пояснил Джейк, улыбаясь сквозь грусть. — Я-то игрушку ему сломал, а отнимать зачем? Пусть ребёнок порадуется. Моя бы воля… — Вздохнул. Большие ладони стиснули мои плечи легонько. Зелень взгляда с лазурью слилась. — Всё хорошо, Кристи? Где Кэт? — Посадку жжёт, — ответила тихонько, чувствуя, как медленно согреваюсь рядом с ним. — Что я пропустила? — Кристи… — загрубевшие в музыке гитарных струн пальцы поправили мои волосы, собравшиеся в колтун. — Мы… — Электрический разряд пробежал по телу. Я вздохнула глубоко, забывая о времени, месте и людях вокруг… — Та-а-ак! Давайте сначала одного спасём, а потом другого сделаем! — вторглось вместе с нахальной рыжей мордочкой между нами. — Изыди, Джейк. Сама расскажу. И уж точно Кристу тискать не буду. Хочешь кофе? Не отвечай. Хочешь? Эспрессо? Американо? Латте? — Латте, — слабо проблеяла я, не зная: то ли злиться, то ли смеяться, то ли продумывать самую страшную мстю. Воспользовавшись замешательством, Анжелас быстренько вытолкала меня за дверь, пнула куда-то за угол — и мы оказались в светлом больничном лифте. Ворча и вздрагивая, он принялся опускаться вниз. — Вред один от любви этой. Запомни на будущее, Криста, — произнесла Анжи совсем тихо, не поворачиваясь ко мне. — Я сама разберусь. Ладно? — Не важно. Я просто сказала — ты запомнила. И всё. — Что-то неопределённое промелькнуло в голосе — обида? Разочарование? Зависть? Двери лифта расползлись в стороны, и, не дав разобраться, Анжи вытащила меня в пустынный холл. — У Джейка идея фикс. — Анжелина подняла палец, привлекая моё внимание, когда купленный в маленьком кофе-баре стакан латте почти опустел. — Заключается в том, чтобы не подпустить к Алексу ни одного врача. Они с Карлом наперебой орут, что медики добьют Ала. Я не спорю. — Им виднее, наверное. — Крупинки оставшегося не растворённым сахара хрустнули на зубах, когда я стала соскребать сладкую пенку кончиком деревянной палочки. Анжи, улыбаясь, кивнула. — Дежурить мы все теперь будем в его палате по очереди. Отвлекаться нельзя. Невидимость снимать нельзя. Каждого вошедшего бережно считывать, внушая, что всё необходимое он выполнил, — и отправлять восвояси. — Я пас. — Дерево треснуло в пальцах. Скомканный стакан глухо ударился о дно урны. — Не внушала и внушать не стану. — Это необходимость. — Анжи! — вздохнула, кулаки стиснула… — Анжи, нет. Несколько мгновений она молчала. Провожала глазами забрызганный грязью автобус, только что отъехавший от пустой остановки, и бородатого папу с дочуркой, со всех ног бегущих за ним. Водитель явно не желал ждать на минуту задержавшихся пассажиров. Сощурившись, сестра головой качнула — с хрипом общественный транспорт дёрнулся и заглох. Задние двери, шипя, разъехались в стороны. — Маленькое волшебство, — улыбнулась рыжая ведьма мне. Бородатый отец уже скрылся, но я ощутила всплеск радости, искрами разлетевшейся вокруг. — Чувствую себя доброй феей. — Внушила водителю? — с укором, глядя на светофор. — Нет. Чуть-чуть покопалась в моторе, — Анжи хихикнула, прикладывая палец к губам. — Надеюсь, это не последний его рейс. — Фея? — выгнула бровь я, медленно выходя из-под полупрозрачного навеса на тёмный от воды тротуар. — Монстрик ты скорее мелкий, вредительский. — Зато людям помогла, — усмехнулась Анжелас, цепляя меня под локоть. — Здесь, знаешь ли, палка о двух концах. А с Алексом тебя сидеть никто не заставит. Только Джейку словечко шепни. Ты у него на особом счету. Помни, но, умоляю, не доверяйся. — Один раз, — предостерегающе подняла палец я. — Ты один раз сказала, Анжелас. Хватит. — Хорошо, — кивнула покорно, ловя в ладонь то ли дождь, то ли снег, вмиг становящийся влагой на тёплой коже. — Знать бы, что случилось у них? Жив ли Оскар? — Любишь?.. Я не хотела об этом спрашивать, но язык без костей молол, что попало. Анжелас не сердилась. — Не знаю, — шепнула чуть слышно. — Может, скучаю, а может — злюсь?.. ** А на другом конце света безымянный человек в рваной куртке угрюмо раскапывал кучу гнилых отходов, стремясь найти пропитание. Желая прожить свой первый заполненный сумасшествием день.