«В доме, где происходят самые интимные отношения, царит атмосфера любви и доверия, позволяющая достигнуть полного самовыражения.»
Абсолютно забыв о чае, он наблюдал за Эми, влюбляясь в неё ещё больше.
Шелдон смотрел на неё, внимательно смотрящую на экран компьютера, понимая, что он ещё не знал многое из того, что внутри неё. Он взглянул вниз, на раскрытую книгу.
«Самовыражение», - говорилось там.
Больше одного раза Эми говорила ему, что больше всего ей нравится, когда он не боится быть самим собой. Он никогда не понимал это; кем же ещё ему быть? Но теперь он понял, что, возможно, она говорила о самовыражении. В этой ли цитате Эми нашла вербализацию её мыслей и намерений? Он бы сказал, что ему всегда превосходно удаётся выражать словами его идеи. Объяснение абстрактной идеи, в конце концов, было делом его жизни.
За исключением, ну… «наиболее интимных человеческих отношений». Он редко говорил об этом. (До сих пор, спустя годы, он смущался от воспоминаний того дня, когда он выражал словами физические вещи к Эми. Это было очень странно для Шелдона, как будто Шелдон из будущего на машине времени прибыл к нему с подсказками. Этот опыт до сих пор поражал его.) Но иногда, конечно, он не сдерживался. Шептание в темноте делало всё проще. Но в основном он позволял Эми говорить об этом. Он был склонен полагать, что она любила говорить об этом, особенно сразу после совершённого. Если ему было необходимо задать ей вопрос, она не стеснялась отвечать ему, упоминая каждую деталь. Она была более склонна к разговорам и во время происходящего тоже. С удивлением он обнаружил, что ему было всё равно, нравится ли ему слушать её голос, её возбуждение от его действий или же именно слова, произнесённые ею, отдавшейся во власть этого возбуждения. Конечно, Эми была биологом; и поэтому ли ей было так просто говорить об их интимных отношениях, потому что биологические функции были обычными для неё?
Была лишь одна фраза, которую Эми любила слушать, одна фраза, которую он редко произносил. Не то, чтобы он не хотел; на самом деле, он никогда не переставал удивляться, насколько мощный эффект производила на него эта фраза. Он её говорил не часто, просто…это было нечто странным для него. Но Эми любила это. А он любил её. И, Боже, как сильно он чувствовал это в такие моменты. Это не была какая-то абстрактная идея, поэтому он наверняка сможет выразить её для своей жены. Он закрыл учебник и подошёл к ней.
- Что делаешь? – спросил он.
- Пытаюсь найти и отправить рецепт Раджу, о котором он спрашивал, - ответила она, не смотря на него.
- Это что-то срочное?
- Нет, - она подняла взгляд, - А что?
- Просто… - он наклонился к ней, чтобы прошептать на ухо, - Я хочу тебя.
Он увидел, как вспыхнуло её лицо.
Я ей угодил.
- Правда, доктор Купер? Ну, в таком случае… - она начала вставать.
Он нежно положил руку на её плечо.
- Подожди. Сперва я хочу…м…сказать тебе, что я планирую сделать.
Она подняла брови, её глаза сияли. Он любил это сияние. Она снова опустилась на стул.
- Хорошо. Я слушаю.
О, Альберт Энштейн, это была плохая идея. Что мне сказать?
- Сначала, после того, как я раздену тебя, я использую свои потрясающие продольные мышцы языка на твоей lobulus auriculae*, используя волнообразные движения. Затем, я использую те же мышцы на papilla mammaria** и ореолах, в этот раз используя кругообразные движения, пока твоя тело не начнёт дрожать. Потом…
Эми дотронулась до его руки. Он остановился.
- Что? Тебе не нравится в таком порядке?
- Нет, дело не в этом. – она тихо вздохнула, - Помнишь тот эпизод «Друзей», в котором Рейчел начинает встречаться с гинекологом, и он спрашивает её, не хочет ли она кофе дома, после трудного рабочего дня?
- Я не понимаю ни слова в этом предложении, - Шелдон был разочарован. Что он сделал не так? И с какого Эми начала болтать какой-то бред в такое время?
О, нет, это было плохо?
- Не важно, плохой пример. Просто, ну… то, как ты говоришь, звучит очень клинически.
- Но я подумал, тебе понравится. Это по-научному. И тебе нравится, когда я пробую что-то новое.
- О, Шелдон, - она крепче сжала его руку, - Мне нравится эта идея, очень. Но когда ты говоришь это так, ну.. – она пожала плечами, - это похоже на работу.
И он понял. Он не хотел, чтобы это было похоже на работу тоже; то же самое он чувствовал, когда сказал ей, что хочет перестать использовать Кама Сутру (как же неловко ему было говорить об этом!)
- Как мне нужно говорить?
Она улыбнулась:
- Мне нравятся… эвфемизмы, намёки и так далее. Мне нравится использовать своё воображение.
- Эвфемизмы – не мой конёк.
- Знаю, - она поцеловала его руку, - Так что не волнуйся об этом.
Шелдон кивнул. Он до сих пор чувствовал жгучее ощущение отказа от его идеи, но с каждой секундой ему становилось легче. Эми всегда говорила правильные вещи.
- Настроение испортилось, я полагаю?
- Ночь ещё не наступила. Может, позже.
- Верно, - он сжал её руку и отпустил. Он подошёл к своему компьютеру, все мысли в его голове перемешались.
***
Читая что-то с монитора, он услышал, как она встаёт и говорит:
- Я иду спать, Шелдон.
Он закрыл программу:
- Я приду.
Все их вечерние ритуалы были сделаны как обычно, им не приходилось разговаривать друг с другом. Шелдон, с присущей ему точностью, разделся и залез голый в кровать. Он начал смотреть, как раздевается Эми; ему нравилось, когда ему удавалось залезть в кровать раньше неё. Она не была такой же точной, она просто кинула вещи кучей в корзину, но он нашёл это очаровательным. Он заметил, что она украдкой посмотрела на него, изучая, раздет он или нет. Она подняла одеяло и проскользнула к нему, её голая кожа дотронулась до него. Он выключил лампу, приблизился к ней и сразу же поцеловал.
Как только её губы расположились в районе его уха, он прошептал:
- Эми?
- М-м-м-м-м, - её единственный ответ.
- Я… э…ну…э, - он прокашлялся и она отстранилась от него. Он заставил себя посмотреть на неё, - Эм-м-м… твоё тело, как колонна из слоновой кости; древние греческие статуи милостивых и благородных богов плачут в тоске от красоты твоей фигуры. Твои волосы, твои волосы!, они такие тёмные и глубокие, что даже безлунная ночь не может сравниться с ними. Когда я смотрю в твои глаза, я вижу край земли. Я буду шептать тебе на ухо милые вещи, пока ты полностью ими не насладишься. Я буду тонуть в твоих губах Купидона, вкушая твоей сладостной души. И затем я возьму свой маленький розовый языковой орган, чтобы провести им по мочке твоего уха, пока не услышу мурлыкающий звук, исходящий из твоего позолоченного горла. Помимо этого, я использую свои шаловливые пальцы, чтобы освободить твою вздымающуюся грудь от нижнего белья. После того, как освободятся твои припудренные снежные горы, я буду гладить их до тех пор, пока ты не издашь стоны, схожие с холодным зимнем ветром. Наконец, не удержавшись от порыва страсти, я возьму один из твоих нежных бледно-розовых бутонов к себе в рот, и я буду лелеять их, пока ты не станешь умолять меня, чтобы….
Второй раз за вечер Эми коснулась его руки. Он разозлился.
Что на этот раз? Это безнадежно!
- Шелдон, ты сочинял все эти вычурные слова целый вечер? – спросила она спокойно. Но её голос был слегка запыхавшийся.
- Я, э, ну, если хочешь знать, - он почувствовал, как горят его щёки, - я прочитал фанфик по «Гордости и предубеждению» с рейтингом 18+. Потому что я заметил, как ты…э…возбудилась, когда я переспросил тебя о развратности мистера Дарси. Но, теперь мне кажется, что фанфик плохо написан.
Эми громко рассмеялась. Как всегда, Шелдону показалось, что от вида того, как ей радостно, у него может взорваться сердце от счастья. Она не злилась.
- Плохо написан, не так ли? – спросил он, - Это уже слишком?
- О, да, это полная чушь. Но нет, это не слишком, - она притянула его к себе, чтобы поцеловать, - и кстати, это не мистер Дарси меня возбудил. Это ты. Всегда ты. Так что будь в моём бьющемся сердце со своими напыщенными фразами, доктор Купер, - снова глубокий поцелуй. – Кажется, я как раз собиралась просить вас сделать кое-что неприличное со мной.
- На самом деле, звучит немного непристойно, прекрасная леди. Об этом вы меня умоляете?….
***
*lobulus auriculae - мочка уха
**papilla mammaria - соски
