***
Они пили чай у окна, согреваясь, смотря на старую площадь Стокгольма, ожидая, когда откроется музей Нобеля. Шелдон настоял, чтобы они попали туда именно сегодня, что это единственный день, подходящий для посещения. Они стояли на холодной брусчатке, смотря на смену караула, ярко-синяя форма контрастировала с белым снегом и серый камнем дворца. Пальцы Шелдона всё ещё были холодными, когда Эми прикоснулась к ним. Оба сомкнули пальцы вокруг своих чашек. Эми думала о девушке, которая шла перед ними на улице. - Шелдон? Ты никогда не думал о том, каково это получить премию в молодом возрасте? Что бы ты делал в оставшуюся жизнь? Дальнейшая карьера была бы разочарованием или сравнением с предыдущим достижением? Он посмотрел на неё чистым взглядом. - Надо работать ещё больше, чтобы получить ещё одну премию. Мари Кюри так и сделала. Простой прямой ответ. Логичный, но неожиданный. Такое всё ещё бывает. Эми задает ему вопрос, надеясь на философскую дискуссию, а Шелдон отвечает что-то очевидное. Или наоборот, она задает вопрос по уравнению, а он выдает что-то настолько глубокое, чего она совершенно не ожидала. Даже спустя столько лет, она не считает это идеальным. Но его попытки нравятся ей, это выражение любви. - Да, но … - она замолчала. Она не хотела портить этот момент ни для кого. - Никто не получал премию дважды в одной категории. - Так представь, каким достижением будет получение второй премии. Эми улыбнулась и сделала глоток чая.***
Рядом с информационным стендом, на медальоне, выгравированном на полу, они стояли, смотря вверх. Они стояли так уже сорок минут, но время не имеет значения. Сегодня впервые можно увидеть, плакат в череде других плакатов, двигающихся на подвесе в случайном порядке, они не хотели пропустить этот момент. - Простите? Вы доктор Эми Фара Фаулер? – голос заставил Эми опустить взгляд. - Да, это я, - сказала она мужчине перед ней. - Я так рад встретить вас! Ведь вы открыли нейротрансмиттер Фаулер-Бонне! – радостно произнес незнакомец, - и именно сегодня! Эми не привыкла к тому, что с ней общаются как со знаменитостью, она покраснела, когда он продолжал льстить и даже поднял кисть, чтобы сделать селфи на часы. Она захотела вернуться к просмотру плакатов, поэтому сказала: - Это мой муж, доктор Шелдон Купер. - Конечно, конечно. Как я мог забыть? Поздравляю вас обоих, такой день для вас! Для обоих! - Да, так и есть, - напряженно сказал Шелдон, не отрывая глаз от потолка, - простите нас, мы заняты. Эми даже не стала говорить ему, что это грубо. Она же и рассчитывала, что она так сделает, в конце концов. Она снова подняла голову, улыбнулась, когда увидела изображение Его Королевского Высочества Гарри Виндзора, который получил Нобелевскую премию мира несколько лет назад. Кто бы мог представить такое? Ещё несколько плакатов, и вот появился. Эми задержала дыхание, и услышала, как Шелдон сделал то же самое. Они провожали плакат взглядом, когда он проехал мимо. Она повернулась и увидела, что он улыбается, широко и открыто, немного изогнуто, она обожает эту улыбку. Он выставил руку перед собой и сказал: - Доктор Фаулер. Она не сразу поняла, потому что прошло много времени, но она улыбнулась в ответ и пожала его руку. - Доктор Купер.***
Она замерзла и устала после утренней прогулки, Эми приняла таблетку от артрита и приняла горячий душ, чтобы облегчить боль в суставах. Она вышла из ванной в пушистом белом халате и смотрела в окно, как идет снег. Даже без его эйдетической памяти, она помнила другой день в этом странном городе, Шелдон тоже смотрел на снег. Так много лет назад. Она смотрела на него некоторое время, он был всё ещё привлекателен в своей фиолетовой рубашке с пуговицами. Потому что, когда-то после Книжного клуба, он добавил цветные футболки с пуговицами в ротацию одежды. Она повернулась и увидела, что принесли их одежду, она висела на открытой двери шкафа. Так вот что это был за шум, который она слышала: принесли одежду из прачечной. Смокинг Шелдона (она дождаться не могла увидеть его одетым в смокинг, он такой привлекательный) и её платье. Сапфирового цвета, с бретельками, и множеством уровней юбки. Потому что когда-то на Книжном клубе Шелдон сказал, что именно в таком платье он видит её в этот день. Ада взяла её с собой по магазинам сразу после Дня Благодарения, ей не понравилось, что её мать откладывает покупку платья на последнюю минуту. Толпа распродаж Черной пятницы не достигла этим вечером отдела одежды в Nordstrom, так что Эми позволила Аде показать все платья. Те, которые она выбрала сама, Ада не позволила купить, сказав, что это «абсолютно не то». Платья, которые выбрала Ада, возможно и были стильными – нет, точно были стильными, ведь Ада выбирала их, - но не шли ей совершенно, думала она. - Мне нужна юбка со множеством уровней, - сказала она дочери. - Зачем? – Ада сузила свои глаза и посмотрела вниз на мать. - Затем. Вздохнув, Ада вернулась с голубым платьем. Оно самое, подумала Эми, когда вышла из примерочной. Ада подошла, чтобы критически осмотреть его, и Эми сказала: - Посмотри, как цвет подчеркивает цвет твоих глаз, когда ты стоишь рядом. Ада улыбнулась ей в зеркале: - А, я поняла. Не волнуйся, ему понравится. Теперь, в почти-конце, Эми провела рукой по ткани платья: - Тебе нравится, Шелдон? Он немного подпрыгнул, видимо, мысленно он был в другом месте, и повернулся: - Будет нравится больше, когда ты оденешь его. Эми улыбнулась и подошла к нему, снегопад усилился: - Прости, что не получилось исполнить твоё желание. Ты не сможешь увидеть летнее солнцестояние здесь. Шелдон проворчал. - Ты нервничаешь? – спросила Эми. - А ты нет? - Буду. Для меня это всё пока нереально, - она зевнула и добавила, - я хочу поспать немного. Сегодня у нас будет длинный вечер. Сняв очки и положив их на столик, Эми раздумывала, надо ли одеть ночнушку. Решила, что это слишком сложно, поэтому она просто сняла халат и залезла под одеяло большой кровати голой. Она закрыла глаза. Эми ещё не спала, когда почувствовала, что Шелдон забрался в кровать рядом с ней, он прошептал: - Я не помешаю, если почитаю тут? - Нет, - она открыла глаза и улыбнулась ему. Она уже почти заснула, когда услышала, что он встал и стал копаться в вещах. Эми подумала, что он ищет электронную белую доску, чтобы написать что-то и отправить Аде, пока он не забыл. Они уже несколько лет общались с помощью этих досок, на расстоянии многих миль, или даже будучи в одном здании, спорили про самое разное. В настоящий момент они обсуждали возможность нарушения Евклидовых принципов пространства во флуктуациях пространства-времени вблизи кротовых нор. Потому что когда-то на Книжном клубе Эми предположила, что они всегда найдут способ сказать «я люблю тебя», даже если они будут далеко друг от друга. Эми редко вовлекали в такое общение, она разговаривала с Адой по телефону об обычных темах для матери и дочери, хотя иногда ей было интересно смотреть на ответы Ады, иногда она рисовала комиксы о Докторе Кто, используя эти картинки, чтобы передразнить точку зрения отца. Только ей можно было насмехаться над ним таким образом. Но вместо звука электромаркера, она почувствовала холодный воздух, когда Шелдон приподнял одеяло и лег рядом с ней. Она опять открыла глаза: - Шелдон? - У меня руки замерзли, - сказал он, как будто бы это всё объясняло. - Вот, - Эми проигнорировала его ложь, взяла его руки и положила себе на грудь, Шелдон подвинулся ближе, - сон поможет скоротать время. - Признаю, что думал об этом. Улыбнувшись, Эми положила голову ему на ключицу, наслаждаясь комфортом. Она немного двинулась, протянула руку, чтобы положить её Шелдону на бедро и удивилась, что он голый. Почувствовав её движение, Шелдон тоже опустил свою руку на её бедро. Согревшись, устроившись поудобнее, в объятиях любимого, Эми снова закрыла глаза. Но вскоре она ощутила движение руки Шелдона. Она приподняла голову, удивившись. - Разве мы не позже должны были сделать это? На пароме в заливе? Шелдон приподнял брови, поняв, про что она. Потому что когда-то на Книжном клубе он сказал ей об этом. - Прошу, я ни за что не сяду на паром, тем более зимой. Ты прекрасно это понимаешь. Немного рассмеявшись, Эми поцеловала его. Мягко, легко. Шелдон спросил: - У тебя всё ещё болит бедро? - Нет, я приняла таблетку перед душем, - она подняла руку, проводя по его груди, - ты принял свою таблетку для сердца? - Моё сердце всегда готово к сексуальной активности с тобой. Немного покраснев от комплимента, Эми ответила: - Я не это у тебя спросила. - Да. Моё сердце здорово для сексуальной активности тоже, - прошептал Шелдон. Хотя и медленнее, чем годы назад, их любовь была не менее страстной. Её грудь не была такой же упругой, как раньше, но это не мешало Шелдону проводить большими пальцами так, что у неё перехватывало дыхание. Его задница не была такой же подтянутой, но это не могло помешать Эми прижимать его ближе к себе. И это по-прежнему был акт любви и согласия между ними. Да, это имело смысл только в том случае, если это был почти-конец. Позже Шелдон упал рядом с ней, они прижались друг к другу, их дыхание успокаивалось, они оба уснули, спали этим днём, днём их величайшего триумфа. День почти-конца.***
Концертный зал был полон, конечно же. Шелдон держал её за руку, когда они сели на свои места, потому что он немного нервничал из-за толпы. Она тоже нервничала, но не из-за большого количества людей. Они вошли специально попозже, потому что оба нервничали. Молодой мужчина, которого они видели раньше на улице, сидел рядом с Эми. Он перебирал в руках программку, Эми ободряюще ему улыбнулась. Пришлось подождать, пока не начала играть музыка. Весь свет, шведский король и королева. Все поднялись, когда зазвучала музыка. Эми увидела её, как только она появилась. Высокая худая девушка, которую они видели на улице, она жила в той же гостинице, что и они. Она была одета в черное платье. Реплика платья Грейс Келли из фильма «Заднее окно». Возможно, странный выбор, но полоски образовывали геометрические фигуры, и те, кто знал её, понимали её выбор. Её глаза были яркого оттенка голубого, сегодня особенно яркие, потому что она была без очков. Шелдон сжал руку Эми, как будто пытался выдавить комок из горла. Она повторила его движение. Они сели. Эми не могла сосредоточиться. Она аплодировала и вставала, когда нужно было, но она не могла оторвать глаз от девушки. Другие люди вокруг неё справлялись с нервозностью, перебирая пальцами что-то. Это были обычные люди, не привыкшие к такому пышному торжеству и помпезности. Все они были учеными. Но девушка, сидевшая в середине ряда, была спокойной, её руки лежали на коленях, было видно обручальное кольцо. Она намного моложе всех присутствующих на сцене, но кажется старше и мудрее. Это её талант, который проявился ещё в детстве. Она выглядит так, словно всю жизнь этого ждала. Возможно, так и было. Только когда девушка встала, и Шелдон потянул Эми вверх, она поняла, что говорят про неё. Она вышла на середину сцены, взяла две коробочки из рук короля Швеции, на экране появилась картинка. Волосы падали ей на спину, до пояса, водопад меди, волнами, потому что остался след от косы, которую она завязывала. Всё это тут же попадет в Интернет: девушка, обычно очень скромная, поражает весь мир своей красотой и прической. Это могло бы быть оскорблением, обсуждение её внешности, но она уже поразила мир своим умом и своим искусством. Именно сейчас: почти-конец. Это не тот почти-конец, который Шелдон представлял для себя, и это не тот почти-конец, который иногда позволяла себе представить Эми. Но это было лучше, чем любой из них когда-либо воображал. Более идеальный, более подходящий. Он не был бы таким идеальным, если бы это был почти-конец для кого-то из них. Несмотря на обоюдную радость, кто-то был бы разочарован немного. И не было бы пути не разочароваться, если только не сделать это вместе. Несмотря на всю их схожесть, кое в чем они не пересекались, - в нейробиологии нет места для теории струн и наоборот. Но в этом почти-конце они оба получили исполнение своего заветного желания. Они объединили усилия, чтобы произошло невозможное. Точность, геометрия, - это его вклад. Истории, эмоции, - её. В этот момент Эми обнаружила слезу на щеке, и подумала, что Книжный клуб тоже имеет к этому отношение. Когда девушка сделала реверанс, она поймала её взгляд. Девушка улыбнулась и опустила взгляд, и в этом взгляде Эми увидела, что она говорит им, как и было замечено в том Книжном клубе. Эми посмотрела на Шелдона. Он как раз повернул голову к ней, на его щеке тоже была слеза. Они улыбнулись друг другу. Они сделали это. Они ещё могут получить свои премии, это будет секретом до настоящего конца. Им сейчас всё равно, и это кажется правильным в этот момент. Потому что это их общая премия, этим холодным декабрьским днем в Стокгольме. Их общий приз в этом почти-конце: она самый молодой победитель в этой категории. Она первый автор комикса, получившего Нобелевскую премию по литературе, доктор Ада Фаулер Купер.