После полуночи (дополнение к Федерации чтения)

- Человечность определяется недостатками? – спросил Шелдон. - Да. Это то, что делает нас интересными. И любимыми. - Я не думаю, что любят за недостатки. Эми улыбнулась и протянула руку к его руке: - Правда? А мне нравится сидеть здесь с тобой, потому что ты слишком нетерпелив и хочет немедленно обновить программы, потому что у тебя мания, чтобы всё было синхронизировано и идеально.       Именно такая простота делала всё идеальным. Их жизни были такими хаотичными в последнее время. Но, лёжа здесь, положив голову Аде на живот, смотря на её длинные ноги, они свисали с края дивана, потому что она очень высокая, он чувствовал себя довольным. Воздух плотный из-за влажности. Но Ада отказалась включать кондиционер почему-то. Они провели вторую половину дня, плавая в бассейне. Они немного поспорили из-за этого, потому что он хотел пойти на озеро и поплавать на природе, но Ада сказала, что в бассейне меньше грязи. Он сдался, потому что Ада была похожа на Голливудскую актрису из начала двадцатого века, в этом высоком бикини и белых солнцезащитных очках. И плавательной шапочке! Она ныряла и прорезала голубую воду бассейна совершенно без усилий. Она любила плавать. Он часто думал, как это странно для гения, для того, кто полностью полагается на свой разум, уделять внимание спорту. Это так не типично. Но когда она ныряла, он понял. Это математика для неё: параболы, повороты, движения.       - Последние отблески лета, которые мы ещё можем уловить. Пусть лето будет чувствоваться, - так она высказалась насчет жары. Их идиллия почти заканчивалась.       Уже полтора года он вместе с этой странной, чудесной женщиной. Он построил своё расписание так, чтобы у него не было занятий в пятницу, и он мог вернуться из Пурдью поздним вечером четверга на поезде. Она хотела встречать его на станции и идти с ним домой, но он был против того, чтобы она шла одна темным вечером. Они поругались из-за этого, но она уступила. Он знал её родителей, знал, откуда у неё это упрямство. То, что она уступила, служило доказательством любви. Аду растили в вере, что мир прогнется под её желания.       Обычно она уже спала, потому что она рано просыпалась, тогда он просто засыпал рядом. Иногда он поднимал одеяло и медленно двигался от изножья кровати вверх, целуя её ноги, пока она не прошепчет «добро пожаловать», устраиваясь поудобнее, пока он не достигал её бедер и сладкого нектара, о котором думал всю неделю. Иногда он ложился на спину, а она сидела сверху, её длинные волосы свисали вниз по бокам, она была похожа на Леди Годиву, едущую на своей лошади.       Очень редко он возвращался на закате, когда Ада всё ещё была в тумане своих мыслей. Поначалу она думала над своей книгой, потом над диссертацией. Волосы у неё были заплетены в косички, одежда была в самых странных сочетаниях (в противоположность её обычной аккуратности), но она всегда отвлекалась от своего занятия, улыбалась ему и спрашивала о том, как он добрался.       - Всё хорошо, - отвечал он, - ты работаешь, не отвлекайся на меня.       - Я не хочу, чтобы ты думал, что я по тебе не скучала. Потому что я скучала, - говорила она, - и я ждала.       Тогда он целовал её макушку, если она сидела за столом, или плечо, если она стояла около белой доски, наливал ей чашку свежего кофе, и ложился спать, туман опять сгущался вокруг неё. Он уже давно перестал беспокоится о том, что Ада одновременно писала диссертацию и опубликовала книгу, пока он всего лишь получил диплом. Может, его бы это и волновало, но сейчас ему казалось это совершенно естественным для неё. Мир прогнется под её желания.       А, книга. Когда она появилась, как всем казалось, из ниоткуда, но он знал, как много она над ней работала. Странно, но успех книги её не удивил. Комикс о роботах, рассказывающий о кубизме и новых геометрических принципах стал феноменом, продержался на верхней строчке самой продаваемой книге в Нью-Йорк Таймс тридцать две недели? И не просто в списке комиксов, а в чарте беллетристики? Она лишь пожала плечами. Мир прогнется под её желания.       К счастью, в её контракте не было условий тура в поддержку книги или интервью. Потому что когда в последний раз автор комикса волновался из-за того, что к нему повышенное внимание? На обложке книги даже не было её фото. Вообще-то, сама обложка появилась только спустя восемь недель после того, как книга появилась в чарте. Людям было мало электронной версии, все хотели подержать её в руках, прикоснуться к ней, прочитать эту книгу с бумаги по-старинке. Конечно, ей поступали дюжины, сотни предложений об интервью. Она всем отказала, кроме местной газеты, потому что ей нравился этот городок Среднего Запада. Без фото, конечно же.       Он не сдержался и прочитал отзывы, большинство превозносили книгу в каждой фразе. Критично и рискованно. Шедевр логики и эмоций. Уникальный случай в истории литературы. Но были и высказывания вроде нет-искусства-в-математике-и-нет-математики-в-искусстве, или те, кто говорил, зачем всё написано так сложно. Его сердце болело от этих слов, нацеленных на неё. Возможно, так было всегда. Он спросил, почему она не читает обзоры и отзывы, почему они её не беспокоят. Ада ответила со своим обычным спокойствием:       - Мне было что сказать, что доказать, я всё высказала. Я объяснила свою точку зрения настолько хорошо, насколько это было возможно. Пусть скажут своё слово. Пусть попробуют опровергнуть, - небольшая улыбка, - если смогут, - он знал её родителей, он знал, откуда у неё эта уверенность.       И эти недели установили ритм их жизни. Даже летом Ада работала над диссертацией, а он взял дополнительные занятия, чтобы быстрее закончить обучение. Но две недели назад занятия закончились. Осталась только защита, и он сможет переехать в Блумингтон окончательно. Ада сказала, что хочет отметить медовым месяцем. Никаких занятий, никакой работы, только они вдвоем. Две недели лени.       - Но мы же не женаты, - возразил он, - это не может быть медовым месяцем.       Она пожала плечами:       - Называй как хочешь. Я просто не люблю слово отпуск.       Сейчас, в конце июля, он подумал, что это и правда был медовый месяц, и не только по очевидным причинам. Коты сидели у открытого окна, принюхивались к приближающей грозе. По телевизору показывали викторину, вопросы появлялись в виде голограммы в центре комнаты. Ада читала и одновременно говорила правильные ответы. Такая у неё была привычка.       - Ада, ты хоть иногда ошибаешься? – спросил он.       - Нет, - он знал её родителей, он знал, откуда в ней такая честность. После того, как она перевернула страницу и произнесла «Цицерон», она сказала:       - Но иногда я не знаю ответа, тогда я не говорю. Всё, что касается спорта. Спиртное. Поп культура – тоже не самая сильная моя сторона. Ясмин в этих категориях меня обыгрывает.       - Ясмин, чемпион в викторине? – он улыбнулся и провел пальцем чуть выше резинки её шортов, - твоя нахальная подруга умеет хранить секреты.       Внезапно он понял, вспомнив, что Ясмин один секрет хранила уж точно очень долго. Он должен поблагодарить её.       Ада хихикнула и ударила ладонью по его пальцу:       - Перестань. Щекотно.       Прежде чем он смог прокомментировать, книга – в старой обложке, кто знает, где она взяла её, - громко захлопнулась над его головой.       - Маме понравится эта книга, - пауза, - Компьютер? – чуть громче сказала Ада.       Он услышал знакомый звук. Немного странно слышать такие продвинутые технологии в этом старом доме. Но, хоть она и странная, Ада не луддит.       - Отправь последнюю просмотренную мной книгу в мамин список «Хорошее» как предложение к прочтению.       Siri снова подтвердила команду, он сказал:       - Ты могла бы позвонить ей и сама сказать об этом. Я не против.       - Нет, не могу.       - Почему.       - Потому что сегодня вечер Книжного клуба. Они сначала обсудят книгу, а потом у них будет книжные секс.       - Ада! – он приподнял голову с её живота и посмотрел на неё.       - Что? – она моргнула, смотря вниз на него, её голубые глаза ярко сияли за стеклами очков, - это правда.       - Бррр! Это же твои родители! – хотя ему стало интересно, что такое книжный секс…       Ада улыбнулась:       - А как ты думаешь, я появилась? Я уверена, что у моих родителей здоровая сексуальная жизнь. Ты же видел, как они смотрят друг на друга?       - Боже, Ада, - он потер рукой щеку, словно стараясь стереть мысленное представление, потом опустил голову, - что бы они сказали, если б узнали, как ты говоришь об этом?       - Папа бы умер со стыда. Мама бы гордилась.       Что тут можно сказать? Ничего. Она может быть права; она, вероятно, права. Он не хотел знать. Началась музыкальная заставка викторины, он стал подпевать.       - А ты не надеешься, что у нас всё ещё будет секс в их возрасте? – мягко спросила она.       Он поднял глаза. Медовый месяц.       Может, надо было продумать заранее. Ада не понимает намеков. То есть очень не понимает, это вообще не её. Ада не намекает. Никогда. Он смотрел на неё во время грозы, после того, как они занялись любовью, и она заснула. Её медные волосы светились при каждом отблеске молнии. Как она может спать при таком громе? Он не привык к торнадо, к сиренам, он напряжен, прислушивается. Почему она не боится? Она вообще мало чего боится, но как же тот случай, когда она в детстве сломала руку? Он помнил, что это тоже случилось в торнадо.       Внезапно она открыла глаза, линия между её бровей была совсем как у её матери.       - Что? – пробормотала она.       - Не могу спать, - признался он, - вдруг будет торнадо?       Она положила руку на его руку, он не заметил, что его пальцы сжимают и разжимают простынь.       - Всё будет хорошо. Спи. Я с тобой.       Да.       Да, надо было продумать. Придумать причину. Ему пришлось подождать, пока туман сгустится в её мыслях, чтобы уйти незамеченным. Потому что он уже привык говорить, куда идет. К счастью, туман появлялся часто и поглощал её. Она заканчивал диссертацию, которую собиралась защитить в начале октября. Её родители приедут на защиту.       Нет. Нет. Нет. Даже самое уникальное слишком яркое.       - Слишком большое – показушное? – продавец попытался помочь.       - О, она всю свою жизнь показушничает, - он улыбнулся, - слишком новое, наверно. Спасибо за ваше время.       Совсем другой магазин. Затхло. Скучно. Арт деко? Может. Арт нуво? Может. Не слишком яркое, не слишком новое. Потом что-то щелкнуло. Слишком ожидаемое.       - У вас есть что-то кроме бриллиантов?       - Есть коктейльные кольца. Но не уверен, что вы это ищете. Некоторые женщины считают… что они слишком выдающиеся на каждый день.       - Она сама очень выдающаяся, - продавец поднял брови, но показал ещё один прилавок.       Нефрит, идеальный оттенок зеленого. Огранка бриллиант. Окружен жемчужинами. И это роза из золота? Он осторожно взял его, держа между большим и указательным пальцем, чтобы рассмотреть на свету.       - Такого второго вы не найдете, - сказал продавец.       - Идеально, - он с трудом прошептал, потому что у него перехватило дыхание.       Это тоже нужно было продумать. Может, уже тогда, когда он родился. Потому что понадобится целая жизнь на то, чтобы придумать идеальный план. Ничего, вообще ничего не может превзойти Аду. Кроме публичности. Она любит быть эксцентричной, но держит всё личное приватно. Он решил на начало октября.       Не то чтобы он собирался спрашивать разрешения у её отца. Или у обоих её родителей. Аде бы это не понравилось, ведь она переняла все феминистские идеи от своей матери. Но он носил его с собой неделю, оно жгло его карман. Поэтому он вызвался пообедать с ними, когда они приехали. Она клялась, что не переживает из-за защиты, он верил ей, он уговорил её отдохнуть один вечер.       - Ты очень занята была с родителями и готовилась к защите. Просто отдохни, прими ванну, почитай, покорми кошек, расслабься.       Немного поворчав, она согласилась. Это тоже признак любви.       - Мне нужна ваша помощь, - он не вытерпел и выпалил эти слова перед её родителями в ресторане, как только они сели, так сильно он нервничал.       Они одновременно приподняли брови. Это тоже старая их привычка.       - Да? – спросила Эми.       - Э…э…э… - это ужасно. У него тряслись руки, когда он достал коробочку из кармана и открыл её на столе, - как? Когда? Я ничего не могу придумать.       Эми вздохнула и прикрыла рот рукой:       - О!       - Что? –спросил Шелдон.       - Он собирается сделать предложение, - прошептала Эми.       - О, - Шелдон нахмурился.       От плохого к худшему. Они в шоке. Они разочарованы или что-то подобное. Потом он почувствовал руку Эми на своей.       - Мы счастливы за вас.       - Счастливы? – спросил он.       - Мы счастливы? Ай! – Шелдон дернулся, когда жена ударила его локтем под ребро.       - Мы получаем сына, Шелдон, а не теряем дочь, - прошептала ему Эми.       Шелдон уставился на него. Ой, это не хороший признак.       - Ты её любишь? – спросил отец Ады.       - Да, конечно.       - Ей всего двадцать три, ты же знаешь. Вероятно, она слишком молода для брака, - сказал Шелдон.       Почувствовав укол, он ответил:       - Но она очень взрослая. И много достигла.       - Конечно. Она же Купер. Но ты же понимаешь, что ей ещё предстоит выиграть Нобелевскую премию? Ей не нужны отвлечения.       - Шелдон! – вмешалась Эми, - прекрати. Он её любит. Она любит его. Оставь их, - Эми улыбнулась ему, мама Ады понравилась ему ещё больше. Она странная, но добрая. Несмотря на все их странности, он всегда любил родителей Ады. Когда-то в Бостоне Ада сказала, что они стареют, тогда ему это показалось странным. Да, её мать седая, и видны седые волосы на висках Шелдона, но они остались такими же интересными и оживленными, какими были всегда. По крайней мере, Шелдон не облысел, как его отец.       - Хммммм. Ты правда её любишь? – снова спросил Шелдон.       Как он может сомневаться!       - Да! Я без ума влюблен!       - Нет, я не это имею ввиду. Без ума все могут влюбляться. Не я, конечно, моя мать меня проверяла. Какие у неё недостатки?       - Недостатки? – он приподнял брови.       - Да. Очень мудрый человек сказал, что недостатки делают нас людьми и за них нас любят. А это значит, в том числе, что именно любовь позволяет узнать о человеке то, что терпеть не можешь, но без чего этого человека нельзя представить, и эти недостатки сводят с ума других. Какие у неё недостатки? – Шелдон наклонился вперед и прошептал, - я знаю, она Купер, но и мы неидеальны. Ты никогда не слышал этих слов, запомни, - он сел прямо, - говори.       Глубоко вздохнув, он поёрзал на месте. Отец Ады серьёзен, он понял это.       - Э, ну… она тратит на себя всю горячую воду в душе, - Шелдон не был впечатлен, - мне не хватает места в шкафу и вешалок тоже, - Шелдон закатил глаза. Глубокий вдох:       - Она бывает немного… - он сделал движение рукой около виска, - … унесенной куда-то далеко отсюда, как будто она вообще не на Земле. Она может быть высокомерной. Она упряма. Она иногда принимает не верные решения и отказывается пересматривать их… - он закашлялся, почувствовав, что слишком много высказывает своего мнения о её прошлом, - она может быть слишком откровенной и прямой на людях, это обижает иногда окружающих, - он замолчал, почувствовав себя неловко из-за всех этих негативных слов о любимой перед её родителями. Это проверка? Надо было отказаться отвечать?       Но Шелдон улыбнулся.       - Да, всё верно, - он выглядел довольным, кивнул, как будто бы он и себе бы выбрал те же самые недостатки, если бы мог, - а ты можешь почувствовать, что её нет в кровати ночью? Она первая, кому ты хочешь что-то рассказать? Ты чувствуешь, что не совсем понимаешь её? Ты готов потратить жизнь на то, чтобы попытаться понять?       Он задержал дыхание. Он раньше никогда не слышал, чтобы Шелдон делился таким … личным. Эми смотрела на своего мужа так, как будто бы он изобрел любовь. Сглотнув, он кивнул.       Шелдон кивнул в ответ. Потом он улыбнулся немного:       - Ты поймешь.       - Что пойму?       - Как и когда. Ты просто поймешь, когда сделать предложение.       - Могу я спросить, как вы сделали предложение Эми? Я никогда не слышал эту историю. Ада знает?       Шелдон выглядел пристыженным. Эми выглядела гордой.       Бррр. Не надо было спрашивать.       - Как я выгляжу? Платье в порядке?       Так он понял, что она всё-таки нервничает. Ада никогда не сомневалась в том, как она выглядит. И почему бы ей сомневаться? Мир прогнется под её желания. И она знает об этом. Она не похожа на себя. Она в платье, которого он раньше не видел, что-то голубое и простое, слишком простое для Ады. Ожерелье из жемчуга – его он раньше видел, это бабушкино. Её волосы завиты, ему не нравится эта прическа, слишком простая для неё; он живет ради её странностей.       - Ты выглядишь… профессионально, - сказал он и это звучит как будто он разочарован даже для него самого.       Ада нахмурилась:       - Я думала, так надо сегодня.       - Ты, вероятно, права.       - Где она? – проворчал Шелдон, оглядывая самый роскошный ресторан Блумингтона.       - Всё в порядке, Шелдон, она сказала, что сейчас вернется, она скорее всего хочет позвонить Ясмин и другим друзьям, - ответила Эми.       Он тоже немного успокоился, потому что был озадачен, когда его девушка сбежала от них, как только они вошли в ресторан. Что-то яркое мелькнуло, он повернул голову и увидел её. Ада. Она переоделась. Где? В туалете? Это было в её сумке с собой? Она распустила волосы, платье было ярким, отороченное золотым. Она выглядела как статуя, когда шла к ним. Намного лучше. Да, он любит её.       Подняв бокал, когда он встал, он уже знал, что все в ресторане повернулись и смотрят на неё:       - Поздравляю, доктор Ада Фаулер Купер!       Она повернулась вокруг себя перед ним, он рассмеялся:       - Это моё победное платье!       Они ужинали и смеялись. Ада светилась, довольная. Её родители лопались от гордости. Шелдон забрасывал её вопросами о будущем. Ада отмахивалась.       - Я останусь в этом доме до лета. И нам надо подождать, пока этот парень не закончит обучение. Может, передохну немного. Почитаю. Может, ещё что-то напишу. Я не знаю. Необязательно же всё время работать.       Хотя ему было немного неудобно, что она отставляет свои планы ради него, выражение лица Шелдона того стоило.       - Что ты делаешь завтра в четыре часа утра? – внезапно спросил Шелдон, когда принесли закуски.       - В четыре утра? – Ада удивилась, - спать буду.       - Но завтра же объявят номинантов Нобелевской премии, - запротестовал Шелдон.       Ада махнула рукой над тарелкой:       - Если там будет кто-то, кого мы знаем, ты позвонишь.       Большую часть вечера он наблюдал за ними. Ада и её родители были таким странным трио, но они были такими подходящими друг другу. Бога ради, да они договаривали предложения друг друга! Ада любила бросать вызов отцу, соревноваться с ним. Ада ухмылялась ему через стол, как будто бы ему нельзя было разделять эту её привилегию с ней. Они все были так счастливы этим вечером. Ну, а почему нет? Ада, наконец-то, доктор Купер. Они играли в игру, которую он никогда не понимал. Контрфакты. Что это вообще такое? Он понятия не имел, о чем они говорят.       Внезапно он понял.       - Простите, - он осторожно вмешался, - Ада права, всё зависит от того, является ли мандрагора однолетним растением или же многолетним, возможно ли перекрестное опыление. Без перекрестного опыления оборотни не смогут трансформироваться только при полной луне.       Шелдон удивленно поднял брови. Эми улыбнулась. Ада повернулась к нему, он искупался в лучах её улыбки. Она была такой счастливой, - со своей докторской степенью, семьей, этой игрой, им. И он понял.       - Ада, я… - забормотал он. Опустил руку в карман, он достал коробочку.       - Может, сейчас не время и не место, но я думаю сейчас, - он отодвинул стул и опустился на одно колено. Он почувствовал жар и застеснялся, потому что понял, что на него все смотрят, открыл коробочку:       - Доктор Ада Фаулер Купер, ты выйдешь за меня замуж?       Она заплакала и закивала головой. Он её удивил, а это непросто сделать.       - Да, да, да, - выдавила она.       Послышались аплодисменты с разных сторон, её мама тоже заплакала, отец пожал ему руку, он подхватил её на руки, хотя она и выше, закружил, чтобы все увидели этого его гения в золотом.       Позже они пили шампанское, немного захмелели и занимались любовью перед камином, как в первый раз, заснули глубоко, в их снах им виделась их свадьба.       Пока не настало четыре утра и не начали поступать звонки и сообщения на их телефоны.       - Моя принцесса и выглядит как принцесса! – проворковал дядя Радж, он уже широко расставил руки для объятий Ады, - ты красива, - прошептал он ей в ухо.       - Спасибо, - Ада отстранилась и улыбнулась, повернулась, чтобы обнять дядю Стюарта.       - Вот, я принес кое-что, - сказал Стюарт, протягивая ей коробочку.       Ада открыла её и улыбнулась. Там был платок, на котором было вышито «Невеста» светло-голубым.       - Мило. Спасибо.       Стюарт начал:       - Это твое что-то голубое…       - … и то, чем ты будешь вытерать слёзы радости, - закончил Радж, - смотри, у меня тоже есть, - он поднял свой платок, на котором были слова «Дядя невесты». Ада хихикнула.       Мама придвинулась ближе, Ада показала ей платок.       - Спасибо вам обоим. И за то, что приехали на свадьбу.       - Нет ничего более важного, - сказал Радж, его голос уже дрожал, Ада распахнула объятия для своих любимых дядей. Стюарт сказал:       - Радж, ты испортишь ей платье, если зальешь его слезами.       Они отстранились, Ада сжала их ладони, потом они вышли, Радж плакал, Стюарт держал его за руку.       - Они скучают по тебе ужасно, знаешь ли, - мягко сказала мама.       - Взаимно. Звонка по телефону раз в неделю недостаточно, - ответила Ада, она опять рассматривала себя в зеркало. Она никак не могла поверить, что этот день настал. Все казалось таким чуждым, даже та женщина в белом платье, которая смотрела на неё из зеркала.       Ясмин коснулась её плеча, Ада повернула голову и улыбнулась. Она позволила Ясмин самой выбрать платье, та конечно же выбрала черное, длинное и простое. Идеально. Взяв платок, Ада провела пальцем по вышитым буквам и сказала:       - У меня нет ничего взятого взаймы.       - Что? – переспросила мама. Она тоже выглядела чудесно в том самом платье, которое Ада выбрала для Нобелевской церемонии, её волосы были подняты наверх.       - Моё платье новое, моё ожерелье, - она коснулась рукой ожерелья бабушки, - … старое, это, - она махнула платком, - голубое. Но у меня нет ничего взятого в займы. Мне надо что-то заемное.       - Я думала, ты не веришь во всё это, - сказала мама, - ты же так сказала отцу, когда он предложил надеть твою Нобелевскую медаль в качестве голубого.       - Мне надо что-то взаймы, у меня уже почти нет времени! – Ада услышала, как её голос стал выше, она и сама не поняла, откуда эта истерика взялась.       - Черт побери, Младшая, ты выбрала те тот момент, чтобы начать верить в предрассудки, - сказала Ясмин, но она начала перебирать, что у них есть из вещей.       - Вот, - Ада повернулась и увидела, что её мать снимает свадебные кольца. Она взяла ладонь Ады и положила их, согнула её пальцы.       - Мам, я не могу взять их. Я никогда не видела тебя без них, - мягко возразила Ада.       - Только на время церемонии. От одной очень счастливой невесты другой.       Ада подняла руку и вытерла слезу матери:       - Ты испортишь макияж.       - Не важно, - сказала мама, Ада обняла её, крепко сжала, после чего надела кольца на безымянный палец правой руки. Прежде чем она успела сказать, как было весело готовиться к свадьбе с ней, как она жалеет, что в прошлом они ругались, как сильно она её любит, как сильно она всегда любила её, как она была всё это время права насчет любви и … всего, она услышала стук в дверь.       - Это отец. Пойдем, Ясмин, пора занять места и надо дать им минутку наедине.       Ясмин поспешила передать Аде её букет, быстро обняла её, после чего они поспешили к двери. Крепко сжав букет, Ада смотрела на отца, остановившегося в дверях.       - Привет, пап.       - Привет, - он вошел, закрыл дверь за собой, подошел к ней, Ада увидела, что он внимательно рассматривает её.       - Спасибо за это. Я знаю, ты думаешь, что вести меня к алтарю – да и вообще свадьба в церкви – это древняя мертвая традиция для сентиментальных, но…       - Твоя мать говорит, что я стал сентиментальным в моём возрасте, - сказал он, пожав плечами. Ада улыбнулась.       - Я понимаю, что часть ритуала между отцом невесты и дочерью – передать какой-нибудь мудрый совет. Я думал рассказать про необходимость правильного складывания полотенец или помогать выносить мусор, но, мне кажется, такие советы недостойны интеллекта твоей личности.       - Всё в порядке, пап, - Ада протянула к нему руку и подошла ближе, готовясь пройти этот путь с ним, - помни, если занервничаешь, сожми мою руку. Все смотрят на меня, а не на тебя.       - Но у меня есть совет, - Ада повернулась посмотреть на него, - мой совет – люби его больше, чем он этого заслуживает. Много, много раз твоя мать любила меня, хотя я этого не заслуживал. И, чтобы я не сделал не так, её любовь всегда помогала мне найти выход. Люби его каждый день твоей жизни.       - Я люблю его с тех пор, как он назвал меня Иисусом Христом, - прошептала Ада.       - Это хорошо. Он уже тогда осознал твоё величие.       Эми захихикала.       - Я имела в виду, что он любит меня намного больше, чем я этого заслуживаю.       - Я знаю, - отец кивнул, - о, Ада, я не могу сказать тебе, каким счастливым ты меня сделала. Он такой, кого я тебе всегда и желал.       Слёзы не успели политься, заиграла музыка и дверь открылась. Ада вышла в коридор, потом прошла сквозь другую дверь и вышла на свет под руку с отцом. Она увидела, как Ясмин повернулась, музыка опять сменилась. Они последний раз переглянулись с отцом, он сжал её ладонь, Ада делала шаги с ним вместе с ним, за ней шелестел подол платья.       Медленно идя и улыбаясь фотографу, Ада оглядела толпу. Тетя Мисси, конечно, два её двоюродных брата, хотя она мало с ними зналась. Небольшой укол боли, ведь бабушек не было сегодня здесь. Тетя Пенни и дядя Леонард, Пенни всё ещё очень красива, прижалась ближе к Леонарду. Их семья заняла целый ряд, четверо детей и девушка Фентона. Дядя Радж около алтаря, тоже снимает видео, но Ада знала, что у него трясутся руки и видео будет дрожать. Дядя Стюарт держит его руку, подбадривая его и улыбаясь. Даже Крипке пришли: Барри, Сара и Коррина. Файсал и Оливер тоже приехали. Говард и Бернадетт, Ада обратила внимание, что они держатся за руки. Джейкоб прав, после всех этих лет они всё-таки не зря снова вернулись друг к другу. Люси рядом с ними, широко улыбается. Ясмин остановилась и повернулась к ней, нахально подмигнула Аде, отчего сердце Ады забилось ещё сильнее. Мама в первом ряду, выглядит по-королевски в своем платье и седыми волосами, счастливая, по её лицу текут слёзы. Ада почувствовала, как папа сильнее сжал её руку, она поняла, он тоже увидел маму, его сердце радовалось при виде его невесты. Ада пальцем провела по кольцам, которые дала ей мама, она поняла, что у неё теперь наконец-то есть то же, что и у её родителей.       Они все здесь, все, кто как-то повлиял на то, чтобы это событие случилось. Хотя она понимала, что ещё молода, ей казалось, что прошло уже очень много лет. Очень много лет непонимания, прежде чем она смогла оказаться здесь. Очень много напрасно потраченного времени. Но сейчас это не важно. Сегодня Ада окружена любовью и радостью и только ясными горизонтами.       На противоположной стороне около алтаря он стоял, такой же не высокий и ещё более красивый, чем она помнила. Небольшая заминка, музыканты доиграли марш, она встретилась с ним взглядом, хотя он не отводил глаз от неё. В этот момент, и во все моменты после, как и во многие моменты до, Ада смотрела только на Джейкоба.