Дело о похищенном ожерелье

- Витя, ты не забыл, что мы сегодня идем к Яковлеву? – спросила Мария Тимофеевна мужа за завтраком. - Не забыл, дорогая. Ты мне последнюю неделю об этом по десять раз на дню напоминаешь, - привычно отозвался Миронов. - Алексей Яковлев окончательно вернулся в Затонск, - оживленно продолжала мать Анны. – Последние годы отец его по разным филиалам своего предприятия посылал работать, чтобы тот опыта набрался. И вот теперь он вернулся домой, чтобы работать рядом с отцом. Такой достойный молодой человек. Анна с отцом обменялись привычными ироничными взглядами: Мария Тимофеевна оседлала своего любимого конька – подбором претендентов на руку дочери. - Извините, - поднялась Анна из-за стола. – Мне пора. - Снова целый день занята? – подозрительно спросила ее мать. - Да. Очень много дел. - И какие же? – еще более подозрительно поинтересовалась Миронова-старшая. - Встречаюсь с Катей Головановой. Помнишь Катю? Мы с ней вместе рисованием занимались. Потом собрание попечительского совета в гимназии. Меня попросили присоединиться. Перед новым учебным годом надо очень многое обсудить. Кроме того, меня просил помочь Антон Андреевич. А вечером к Яковлевым. В скороговорке дочери Мария Тимофеевна молниеносно вычленила главное, и ее голос нервно сорвался: - Штольман? Витя, ты слышал? Снова Штольман! Поначалу ты его хотя бы игнорировала, а последние недели снова чуть что, в полицию летишь! Да что за наказание! - Почему сразу Штольман? – взорвалась Анна. – Я сказала, что о помощи попросил меня Коробейников. - Вот только не надо обманывать – ни нас, ни себя. Витя, скажи хотя бы ты что-нибудь! Виктор Иванович, сложил газету, которую читал, положил ее на стол, внимательно посмотрел на дочь и серьезно сказал: - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Анна. - Знаю, папа, - дочь солнечно улыбнулась, чмокнула по пути родителей и вылетела из дома. В полицию она добралась уже после обеда. - Добрый день, Антон Андреевич, Яков Платонович, - Анна стремительно вошла в знакомый кабинет. Реакция на ее приход была традиционной. Штольман с Коробейниковым вскочили из-за своих столов, выражение их лиц стало напоминать сливочное масло, тающее на солнце. - Добрый день, Анна Викторовна, - разве что не хором произнесли они в ответ. - Антон Андреевич, я к вам. По делу Хватова, о котором вы меня спрашивали. Я пообщалась с покойным. - Спасибо огромное, Анна Викторовна, - ответил Коробейников. – Хотите чаю? - Не откажусь, - ответила та и села на стул у стола Коробейникова, выбрав тот, который позволял сидеть лицом к Штольману. Пока Антон Андреевич наливал Анне чай, они со Штольманом просто молча смотрели друг на друга. - Кстати, Анна Викторовна, - вновь заговорил Коробейников, - а к Якову Платоновичу сестра приехала погостить. - Дарья Платоновна в Затонске? - подскочила Анна со стула и сразу же неловко замолчала. - Вы знали, что у Якова Платоновича сестра есть, и даже знали ее имя? – поразился Антон Андреевич. Штольмана раздирали противоречивые эмоции. Он смотрел на Анну явно укоризненно – за нарушение конспирации, и одновременно его, очевидно, разбирал смех. - Да, он однажды мне рассказал про нее, - начала неловко объясняться Анна, после чего быстро сменила тему, переведя разговор на убийство Хватова, из-за которого собственно и пришла. После недолгого разговора с Коробейниковым Анна собралась уходить. - Не буду вас больше отвлекать от дел. Да и мне пора. Надо еще успеть подготовиться. - К чему? – поинтересовался Коробейников. - Мы сегодня приглашены к Яковлеву. - Надо же. А Яков Платонович тоже туда приглашен, - сообщил Антон Андреевич. - Правда? – радостно удивилась Анна, повернувшись к Якову. - Да. Так что увидимся через несколько часов, - подойдя к ней почти вплотную, улыбнулся Штольман. Они обменялись привычными взглядами, наполненными невероятной гаммой эмоций и мыслей. Коробейников смотрел на них, а вернее на Анну с сочувственным пониманием. В конце концов, Анна оторвала взгляд от Якова, еще раз улыбнулась обоим мужчинам и вышла из кабинета. - Она как мотылек, летящий на пламя, - пробормотал Коробейников. - Вы что-то сказали, Антон Андреевич? - холодно переспросил Штольман. - Нет, ничего, Яков Платонович, - ответил тот и вернулся к бумагам на своем столе.