Дело о похищенном ожерелье

- Я рад, Яков Платонович, что вы все поняли правильно и не удивляетесь происходящему, - сказал Яковлев, едва за управляющим закрылась дверь. – Я пригласил вас, потому что мне нужно с вами поговорить, и это оказался самый простой способ организовать нашу встречу. Штольман, удобно расположившись в предложенном кресле, молча смотрел на хозяина кабинета. - Яков Платонович, я нахожусь в несколько затруднительном положении. У меня возникла нужда в человеке ваших профессиональных навыков и ваших человеческих качеств. То, как вы вели дело, раскрывая убийство Жени полтора года назад, убеждает меня, что вы именно тот человек, который мне нужен. Проблема в том, что я не уверен, как правильнее сделать вам соответствующее предложение. У меня нет сомнений, что стоит мне предложить вам деньги, как вы выйдете из этой комнаты и не вернетесь. - Вы верно понимаете ситуацию, - впервые прервал молчание Штольман. - Давайте так. Яков Платонович, я буду вам крайне признателен, если вы окажете мне очень серьезную услугу. А вопрос оплаты моего долга вам в связи с этим мы отложим на будущее. - Я принимаю ваше предложение, - сказал Яков после короткой паузы. – Что за проблема у вас возникла и чем я могу вам помочь? - Мне нужно, чтобы вы расследовали преступление. Обратиться в полицию с данным делом я не могу. Вы сами поймете почему, когда я вам расскажу детали. - Слушаю вас. - Два дня назад в моем кабинете, в этом самом кабинете произошла кража. Было украдено ювелирное украшение – ожерелье, которое я заказал для Марины к свадьбе. - Очень дорогая вещь? - Не просто дорогая. Уникальная. Ее делали по моему заказу в Петербурге в фирме Фаберже. Стоимостью десять тысяч рублей. Его буквально накануне доставили из столицы. И оно было украдено из моего личного сейфа. - При всем уважении, Степан Игнатьевич, но для расследования кражи такого масштаба просто придется привлечь полицию. - Я не закончил. Вчера днем ожерелье нашлось. В комнате Марины. Служанка случайно обнаружила. Если до этого Штольман слушал просто внимательно, то теперь он весь встрепенулся. - Вы полагаете, что ожерелье украла ваша невеста? - Я не знаю. Я знаю Марину десять лет как щепетильно порядочного человека. Она утверждает, что понятия не имеет, откуда взялось ожерелье в ее комнате. И ей действительно не было смысла красть его. Оно бы и так стало ее. - Как было украдено ожерелье? - А вот это самый интересный вопрос и главная причина, по которой я не могу обратиться в полицию. Позавчера после обеда я пришел в кабинет и заснул. Чего со мной никогда не случалось раньше. Судя по всему, за обедом мне подсыпали снотворное. И пока я спал, вор вошел в кабинет, взял ключ, который я всегда храню при себе, и забрал украшение из сейфа. - Кто был на обеде? - Вы все правильно понимаете. На обеде были мои дети, Марина и Белецкий с помощником. - Что за помощник? - Игорь Рязанцев. Нанят три месяца назад, но уже хорошо себя зарекомендовал. Вас с ним познакомят. - Есть вероятность, что причастен кто-то из прислуги, - медленно произнес Штольман. - Есть. Но также есть очень серьезная вероятность, что все это внутрисемейное дело. Так что, вы понимаете, почему я не могу и не хочу обращаться в полицию. Но я должен знать, что произошло. И прошу вас это для меня выяснить. В этот момент на улице началась какая-то суматоха и крики. За дверью раздался топот, она распахнулась и вбежала служанка. Она не могла говорить, только размахивала руками и судорожно вскрикивала: - Там… там… там… Штольман с Яковлевым бросились из кабинета. Выбежав на улицу, они увидели небольшую толпу у входа в лабиринт. Подбежав и растолкав окружающих, они увидели, что у самого входа в лабиринт лежит весь в крови Алексей Яковлев, а рядом с ним с совершенно безумным взглядом сидит Марина Николаевна – ее платье тоже в крови, а в руках она сжимает нож. Штольман присел рядом с Алексеем, проверил пульс и взглянул на хозяина дома: - Мои соболезнования, Степан Игнатьевич.