Над пропастью во сне

первые числа ноября — Нет, не на. Пуст. Нет! Не… -крики Тайлера прервали ночную тишину, — Пожалу… Уйди! Уйд… — Эй, проснись! Тай, проснись, — Джош обеспокоенно потряс своего парня за плече. К счастью, тот быстро открыл мокрые от слез глаза. — Т-ты ехал на машине и… по-попал в аварию. Т-ты ум… А п-потом… Тень, прямо из ниоткуда. Оно душило меня, -Тайлер всхлипывая замер и посмотрел Дану прямо в глаза, — Я звал тебя, но тебя… Тебя нигде не было. Оно вцепилось в меня. Воздуха оставалось все меньше и меньше и меньше… Мне было так страшно, Джоши-и. Фраза оборвалась на очередном всхлипе. Теперь Джозеф сидел одной рукой обхватив колени, а другой тер покрасневшие глаза. -Хей, это всего лишь кошмар. Постарайся глубоко вдохнуть и выдохнуть, ладно? Сейчас около пяти утра, еще есть время поспать перед занятиями. Сможешь уснуть? -парень заботливо уложил Тая обратно, укрыл одеялом и по-хозяйски обернул руку вокруг него и придвинулся к ближе, будто закрывая собой ото всех плохих снов. Вскоре они снова погрузились в сон. середина ноября -Джишва, ты останешься сегодня со мной? — младший игриво сложил губы и приложил все усилия для своего коронного взгляда «пожалуйста_я_ведь_такой_маленький_и_невинный», который не давал возможности отказать. -Ладно, но обещай не перетягивать все одеяло на себя. Я опять замерз сегодня. Из-за тебя, — он в наигранной обиде тыкнул Тайлера в ребра. — Сдаюсь! Так уж и быть, придется выделить вам часть моего царского одеяла, — Джозеф поправил воображаемую корону, откинул несуществующие длинные пряди волос с надменным видом, а потом пытаясь сдержать смех добавил: — Идите в душ, мистер, а я пока подготовлю свои покои ко сну. Джош уже почти закрыл дверь ванной, когда услышал обрывок фразы: «… вытритесь насухо… рискнете намочить царскую постель… придется собственноручно наказать… за плохие манеры.» Не удержав смешок, Дан отправился в душ «забывая» полотенце, пока Тайлер бегал по квартире запирая окна и иногда дважды проверяя заперты ли они. Это уже вошло в привычку. Раньше он всегда оставлял окна открытыми, но теперь что-то заставляло невольно сжиматься при мысли, что там, в темноте, может быть кто или что угодно. После, закрыв входную дверь на дополнительный замок, Джозеф расстелил постель и переставил будильник на позже — скорее всего сегодня они уснут поздно, ну вы сами понимаете… начало декабря -Тай, ты должен поспать хоть немного, — они лежали под одеялом и Джош гладил младшего по руке. -Я не устал. Во мне еще полно энергии, — на этих словах парень зевнул, чем вызвал теплую улыбку со стороны второго, а затем и тихое хихиканье. Дан быстро уснул и Тайлер любовался его спокойным видом, завидуя, ибо сам изо всех сил хотел наконец расслабиться. Вот только кошмары, которые начались не так давно, а по ощущениям — годы назад, не оставляли шанса на долгий сон. И Тай старался перейти на цикличный сон, чтобы не доходить до той фазы, когда мозг начинает глумиться над его потрепанным рассудком показывать сны. Громкие всхлипы под боком разбудили Дана и тот мгновенно повернулся на звук — Тайлер лежал на животе, большую часть его лица скрывала подушка, которая стала влажной от слез. Брови сведены, руки крепко вцепились в подушку, а дыхание быстрое и рваное, будто после долгого бега. Джош легко одернул спящего, параллельно зовя его по имени, но это совершенно не подействовало. Парень потерял остатки сна и чувствовал как поднимается тревога. Тогда Дан крепко ухватил парня за плечи и несколько раз сильно потрусил Джозефа, повышая голос. Тайлер, громкого вскрикнув что-то нечленораздельное, резко открыл глаза. У него несколько секунд был стеклянный взгляд, а лицо не выражало эмоций. Переведя взгляд с потолка на испуганного парня перед собой, Тай виновато ойкнул. Дан с истерическим смешком сделал тоже самое и они наконец-то выдохнули. Страх еще не покинул парней окончательно, но, обнявшись, они постепенно приходили в норму. Остаток молчаливой ночи они оба провели не разрывая объятий.

***

первые числа января Джош сидит возле кровати Тая пока тот притворяется спящим. Старший знает, что Джозефа мучают кошмары почти не прекращаясь. Еще он знает, что с каждым разом они становятся хуже, а разбудить младшего всё сложнее. Последний такой сон был пару дней назад. Тогда Дану пришлось проявить смекалку, ибо банальные шлепки по щекам и ледяная вода уже перестали помогать. Кошмары будто затягивают Талера глубже на дно. Вот только Джош не знает, что последний кошмар был так давно потому, что Тай не спит. Он также не знает, что тот, в крайнем отчаянии, уже продолжительное время рассматривает вариант с наркотиками — он сделал бы все, лишь бы не уснуть еще раз. Сны настолько реалистичны, что Джозеф теряет границы вымышленного и существующего. Он занимает себя всем, что приходит в голову — пишет стихи (по крайней мере пытается), играет на укулеле, убирает в доме, делает конспекты по предметам, которые изучает сейчас и тем, которые появятся на следующих годах обучения. Черт, он даже начал коллекционировать стаканчики из-под кофе (которые прячет в ящике на шкафу) и различные виды кактусов — ведь за ними нужно ездить по округе, заходя в цветочные магазины, общаясь с обслуживающим персоналом и все такое, а это помогает оставаться бодрым (если его еще можно описывать этим словом). Когда Джош не видит — он рисует. И это не обычные зарисовки, которыми он сопровождает свою музыку, а образы из терроризирующих снов. Те самые образы, которые видятся ему в отражении зеркал и окон. И вот сейчас Тай очередной раз прикидывается спящим, чтобы Джош, его милый, верный, заботливый Джош не страдал. Но Дан не слепой, он молча проглатывает ночные притворства, тайно радуясь, ведь каждый раз ему страшно потерять Джозефа и паника мешает выполнять обязанности сторожа сновидений. Ему больно смотреть на Тайлера, когда тот приходит в себя после очередного ужаса. И пусть он сам не видит тех картинок, что мучают младшего, но страх, который он испытывает при этом — не меньший. февраль Состояние Джозефа заметно ухудшилось: организм требует полноценного сна и здоровой пищи, мстит болью и победно улыбается, когда Тай заставляет себя проглотить холодный кусочек вчерашней пиццы, которую не доел Джош. Он полностью утратил связь с родными, перестал общаться с друзьями, почти не разговаривает и только изредка напевает играя на своей верной укулеле, что некогда была его талисманом от плохого настроения и ненужных мыслей ищущих пристанище у него в голове. Он абсолютно запутался. Кошмары стали переступать границы сна и пробираться и в дневную жизнь в виде редких галлюцинаций.