Проводить тебя, Чимин-и?

Не помогает. Неуверенность за эти два дня вырастает во что-то бесформенное, безобразное и огромное. Юнги даже не подозревал, что в нём столько этой дряни. Что он сможет так легко отступить на шаг назад, когда надо бы вперёд. Это похоже на дурной сон, который остаётся неприятным осадком в душе поутру. Но пока он снится и кажется, что это мерзкая реальность. С одним отличием в его случае - это реальность и есть. В его же снах, не менее отвратительных и уверенно доводящих его до тихого сумасшествия, Чимин тает в предрассветном сумраке комнаты, заставляя тянуть к нему руки, но всё так же оставаться на месте, не решаясь даже качнуться в его сторону. Потому ли, что в самом деле боится, или потому что понимает - совершенно недостоин его. Совсем. Абсолютно. Юнги думает, что Чимину нужен кто-то другой. Кто-то честнее и смелее. Тот, кто не побоится сделать первый шаг, протянуть руку, сказать то самое «ты мне нравишься». Юнги не узнаёт себя. Он привык считать, что подобное - не для него. Что все эти чувства только помеха для нормальной жизни. Да, помеха, потому что сложно нормально функционировать, когда ты весь и полностью зациклен на ком-то. В этом он был прав. Но - вот же сюрприз! - оказывается, чувства открывают какие-то новые стороны, острые грани жизни. О них царапаешься кончиками пальцев, взглядом, когда замечаешь. Когда они проходятся всем этим острым по сердцу, заставляя его болезненно сжиматься и одновременно трепетать. Юнги перестал смотреть с холодной усмешкой на влюблённые пары, перестал осуждать их за открытое проявление любви, пусть это осуждение всегда было молчаливым. Ему вдруг стало казаться, что это всё, на самом деле, украшает. Украшает унылые вагоны метро, когда уставшие горожане едут после работы по домам. А где-то в уголке девушка обнимает своего парня и улыбается тепло - будто маленькое солнце рассеивает тучи своими лучиками. Украшает улицы и торговые центры, осыпанные закатными лучами летнего солнца - когда идут, взявшись за руки и смеясь над чем-то своим, личным, важным, особенным. Юнги кажется теперь, что он мариновался очень долго в своём недоверии к человеческим отношениям. К любви, если говорить конкретнее, потому что - честь ему и хвала - дружбу он никогда не недооценивал. Спасибо за это Намджуну, Хосоку и остальным, кто научил открываться хотя бы тут, хотя бы так. Юнги два последних дня с Чимином слушает его весёлый смех в наушниках, пока делает свои домашние дела, ходит гулять, пьёт пиво один на открытой веранде в кафе. Это кафе в том районе, где у Чимина очередной заказ, оно как раз на той улице, по которой проходит маршрут, выстроенный Юнги. И это, наверное, вообще нечестно, но Юнги смотрит во все глаза на Чимина, болтающего с ним. На солнечного, яркого, улыбчивого парня, который, перекинув через плечо почтальонку, лёгким шагом идёт по улице и, кажется, вот-вот начнёт танцевать. Чимина солнце окутывает своим теплым светом, ветер путается в легких темных прядках. Чимин красивый, будто с какой-то картины сошёл, и от него хочется глаза зажмурить, но Юнги смотрит. Сквозь темные очки и розовую дымку перед глазами. Смотрит и не может наглядеться. Ему вдруг в голову приходит, что Чимин же слышит в наушниках все звуки города с его стороны. Но это последний день вместе. Юнги просто плевать, как и что, он почти готов подняться из-за стола и выйти ему навстречу. И, наверное, если бы не вдруг откуда-то выпорхнувшая девушка, повисшая на руке Чимина, Юнги бы решился. Но он стопорится и опускается на стул обратно, наблюдая за неожиданной встречей. Неожиданная она и для Чимина, судя по удивлённо распахнутым глазам. - Кто это был, Чимин-и? - Девушка с параллели. Я рассказывал, - отвечает тот. Юнги остаётся сидеть за столиком в кафе. Чимин исчезает в толпе прохожих, убегая от него всё дальше. Во всех смыслах, кажется. Какой прекрасный день, чтобы проебать своё счастье, думает Юнги и криво усмехается. - Та самая, что мечтает построить с тобой личную жизнь и нарожать тебе много маленьких Чиминчиков? - шутит он, а у самого словно горло наждачной бумагой забито. - Точно, она, - смеётся Чимин, но, как кажется Юнги, совсем не весело. - А о чём ты сам мечтаешь? - вдруг срывается с языка давно мучающий вопрос. Чимин молчит какое-то время, но это молчание вдумчивое, словно он подбирает слова. - Мечтаю о том, чтобы это просто на самом деле были «мы». Чтобы это «мы» не удавалось сломать даже какими-то совсем личными секретами, которые есть у всех, - говорит он потом. - Мечтаю, чтобы это было очень сильно, искренне, но без лишней страсти, которая рискует стать пустотой потом. Просто, знаешь, мечтаю сделать кого-то счастливым. Ну вот так как-то... Юнги почти готов сказать: «Сделай счастливым меня!», но прикусывает язык. Чимин несколько минут назад ускользнул от него, подобно юркой рыбёшке. Его под руку держала красивая девушка, с которой они вместе смотрелись как созданные друг для друга. И если бы Юнги не было от этого так больно, он бы искренне пожелал им счастья. Но счастья пожелать не выходит. И злится Юнги уже на самого себя. Это честнее и справедливее, потому что в его собственных ошибках виноват только он. И Хосок тысячу раз прав, игнорируя его и не желая с ним разговаривать. Потому что Юнги ведёт себя, как эгоистичный говнюк, который и себе разбередил душу, так ещё и ребёнку жить не даёт спокойно. Хотя, судя по самому Чимину, у него всё прекрасно. Только иногда в голос пробивается что-то... о чём Юнги думать не хочет категорически. Воскресный вечер тёплый. Догорает закатом на горизонте, ветром врывается в окно. На часах девять вечера, и последний заказ только что доставлен. Юнги закрывает глаза, лёжа на кровати, и слушает чужое дыхание в наушниках. - Я почти дома, - рапортует Чимин. - Погода такая чудесная, хочется ещё погулять. - Позови Чонгука, - говорит Юнги, не открывая глаз. - Хорошая идея. Хён? - М? - Ты устал? «Безумно, Чимин-и, просто невыносимо устал». - Я всего лишь программа, Чимин, как я могу устать? - говорит он с усмешкой. - Как жаль... Сердце Юнги пропускает удар. Ему не нужно слышать того, что перевернёт весь его мир окончательно. Он старался думать о том, что Чимин не поддался, что Чимину всё равно. Но... - Как жаль, что ты просто программа, - говорит он. - Я бы позвал тебя. Ты так мне нужен. Спокойной ночи, хён. Связь прерывается. Юнги от всей души швыряет навигатор в стену. В понедельник утром Хосок смотрит на него круглыми глазами. - Что ты сказал? - Я сказал - всё кончено. Просто перенастрой мой навигатор. Хосок переводит взгляд на покорёженный аппарат и нервно смеётся, зарываясь рукой в волосы. - Кажется, ты сам с этим неплохо справился. Чимин на автомате проживает очередную неделю, и его ломает. Ломает до того сильно и безнадёжно, что он готов лезть на стены. После универа он честно пытается отвлечься. Позволяет Чонгуку тащить себя куда-то, утягивая в ритм ночной жизни города. Чимин общается с ребятами - согруппниками Чонгука. Пару раз даже пьёт кофе с той чудесной девушкой, которая очарована им совершенно искренне. И это было бы приятно. И было бы совершенно точное «да», если бы всё не покатилось под откос какой-то месяц с небольшим назад. В ночь с четверга на пятницу он почти не спит. У него в голове голос хёна, который интересуется «а о чём ты сам мечтаешь?», и Чимину интересно, что бы ему ответили, скажи он «о тебе». Хотя, наверное, хён в своём репертуаре отшутился бы, сделав вид, что ничего не было и признание Чимина глупость какая-то. Это несмотря на ту тонну флирта, которая была между ними, и на непонятную ревность. Чимину отчаянно хочется проветрить голову. Желательно, вскрыв черепную коробку. Он не понимает совершенно, как снова жить нормально, что сделать для возвращения к привычному себе. Каким образом можно просто перечеркнуть всё это и перестать желать быть рядом с выдуманным человеком?! Это же болезнь... и от этого нужно лечиться. Видимо, придётся потратить все те деньги, которые маниакально отправляла ему мама, на хорошего психолога. Иного выхода Чимин просто не видит. В пятницу днём ему звонит Тэхён, говорит, что на сегодня заказов снова не предвидится, но завтра он ждёт его с утра в офисе, чтобы забрать бумаги на доставку. - Снова пользуешься служебными обязанностями, чтобы отправлять меня по своим делам? - ворчит Чимин. - Мщу тебе за облом, - усмехается Тэхён. - Облом? - Ты тогда Чонгука дёрнул, засранец, - смеются в ухо Чимина, и тот тихонько охуевает. Да, таких подробностей он не ждал! В общем-то, наверное, странно - дружить с Чонгуком и ничего не знать о его личной жизни. Нет, Чимин знал о наличии, но кто и что... и как так вышло. Чимин мотает головой, стараясь уложить в голове тот факт, что это их чудаковатый прилипала Тэ, но потом ловит себя на мысли, что не особо удивлён. Тэхёну как раз кто-то вроде Чонгука и нужен. Чтобы немного поддавался, как это умеет младший, и одновременно сдерживал, что тоже очень в его стиле. Тот, кто нужен самому Чимину, в субботу утром молчит. И сначала кажется, что просто виснет навигатор. Но карта прогружается быстро, как обычно. А в наушниках тишина. Чимин сидит на краю кровати и беспомощно смотрит в стену. Ему вдруг становится нечем дышать. И внутри всё будто вымораживает, выдувает ледяным ветром, покрывая тонкой коркой льда. Навигатор выскальзывает из рук, приглушённо стукает об ковёр и замирает у его ног. Чимин пытается ухватиться за реальность хоть как-то. Не поддаться панике и желанию рыдать, слово маленький ребёнок. Он только тихо и безнадёжно совсем зовёт три раза «хён» и зажмуривается крепко, чтобы не пустить из-под век солёную влагу. Почему? Почему всё закончилось именно так? Почему Чимин такой дурак и не сказал простого и самого главного? Да плевать, что просто программа... не просто! Не просто программа, Чимин уверен, что если бы смог, успел... всё было бы иначе. Всё было бы хорошо, если бы он не тупил. Это очень странное чувство уверенности, что он сам виноват в исчезновении хёна, накрывает его отчаянием. Чимин собирается в рекордно короткие сроки и мчится в офис. - Хосок-хён! - он вламывается в двери мастерской так, словно за ним гонятся черти. - Хён! Чимин уверен, что вид у него крайне безумный. Хосок даже подпрыгивает от неожиданности, ткнув себя отвёрткой в руку - что-то починить пытался, кажется, точно такой же прибор, как у самого Чимина. Отлично! Значит можно всё исправить! Ведь можно?! - Он сломался! - Чимин кладёт свой навигатор перед Хосоком. - Всё работает, кроме самой программы! Я не могу без своего помощника. Починишь? Хосок молчит и смотрит сначала на прибор, потом на Чимина. Так смотрит, что тот готов в ноги ему упасть и умолять «нет-нет, пожалуйста, ты же гений!». - Прости, Чимин, - отводит глаза тот. - Прости, программу починить мне не под силу. Это не моё изобретение. - Тогда свяжитесь с разработчиками! - Чимин, - Хосок вдруг смотрит твёрдо, и от этого в груди противно ёкает и ноет. - Это экспериментальный образец. Его не станут восстанавливать до тех пор, пока продукт не докажет свою востребованность. А то, что твой навигатор так просто вышел из строя, репутации ему не прибавляет. Чимин отступает от стола, потерянный и разбитый, совершенно не представляющий, что делать теперь. Если не может помочь Хосок, то что же, в самом деле всё кончено, да? - Чимин-и... я отдам тебе твой старый навигатор. Поработай пока с ним. Чимину хочется крикнуть, что ему не нужна эта старая рухлядь. Ему вообще никто, кроме его хёна, не нужен. Чимин хочет сломать всё к херам в этом кабинете и всё же позволить себе разрыдаться. А потом врезать Хосоку, потому что это он отдал ему чёртову штуку с интерактивным хёном внутри, память о котором придётся выдирать из Чимина раскалёнными плоскогубцами. Но Чимин взрослый, да и бить хёна некрасиво, он же не мог знать, что у них в курьерах такой конченый человек работает. Чимин болезненно улыбается и кивает. - Хорошо, хён... - Чимин... Хосок поднимается и обходит стол, останавливаясь рядом. Чимину не нужна его жалость, потому что Хосок даже немного не представляет, как ему плохо. Не знает, что мир Чимина этим утром рухнул и там камня на камне не осталось. Одно выжженное и уродливое нечто... Хосок зачем-то обнимает его, и Чимин с трудом проглатывает комок в горле, закрывает глаза и утыкается носом в чужое плечо. Не жалость - сочувствие. И, возможно, хён понимает куда больше, чем кажется самому Чимину. Только вот легче от этого не становится. Юнги вообще не готов встретить Чимина. Совсем. Он, конечно, понимал, что тот приедет за заменой. Но того, что столкнётся с ним нос к носу, не ждал. Чимин стоит на крыльце и смотрит в небо. У него такой потерянный и больной вид, что сердце сжимается от неконтролируемой нежности и желания обнять. Юнги проходит мимо, обмениваясь с Чимином приветственными кивками и чуть задевая плечом чужое. Это смешно до истерики, потому что Чимин, наверняка, думает, что главный Администратор немой. На деле просто главный Администратор идиот. Юнги хватается за стену, стараясь удержать равновесие и не рухнуть прямо у входа бесформенной кучей. За всю прошедшую неделю он столько раз думал, правильно ли поступил. Выпил слишком много кофе и выкурил вдвое больше привычного. Не полегчало, не отпустило, и ответ на вопрос тоже не нашёлся. Просто потому что с самого начала всё было неправильно. С того дня, как они встретились у дверей кабинета Хосока. Когда нужно было окликнуть, спросить имя, пригласить выпить кофе. Да и плевать, что на него могли бы посмотреть, как на ненормального. Он бы смог изменить впечатление... потому что Чимину с ним было интересно, комфортно. Чимину с ним хотелось быть, Юнги уверен. Впрочем, наверное, легко рассуждать, когда ты знаешь, как бы оно было... А тогда была одна сплошная неизвестность. Юнги просто не думал, что способен влюбиться настолько безоглядно. Он понадеялся, что его эта участь минует, эгоистично (в который раз) не задумавшись о Чимине. Потому он принимает как наказание и укоризненные взгляды Хосока, которому вообще не пойми что надо. И так плохо и эдак нехорошо! Впрочем, Юнги понимает. Понимает, что друг переживает за Чимина тоже, даже куда сильнее, чем за Юнги. Это справедливо. Юнги принимает злой шепот Чонгука, когда тот бьёт кулаками по его столу и нависает, как огромная скала. - Я же просил! Просил не делать ему больно! - темные глаза младшего в нём вот-вот прожгут дыры. - Чонгук, - Тэхён виснет на парне, пытаясь успокоить. - Гуки, перестань. Не видишь, ему тоже паршиво. - Сам виноват, - безразлично бросает тот, но позволяет себя отвести в сторону. Тэхён смотрит из другого конца кабинета виновато, будто на самом деле это он тут кругом навертел всякой херни, а Юнги огребает ни за что. - Хён, - потом говорит Тэ, когда Чонгук уходит. - Хён, ты не можешь так всё оставить. Этого вы оба не заслужили. Подумай хорошенько, потому что пока у тебя есть возможность всё исправить. - Заставить его ненавидеть - по-твоему это то, что можно назвать исправлением? - Юнги поднимает на помощника взгляд. Тот тепло и грустно улыбается. - Ты не знаешь Чимина. Ты не можешь утверждать, что так оно и будет. Но хватит уже быть размазнёй, сделай хоть что-то, чтобы Чимин перестал страдать! Иначе грош цена твоей любви. Тэхён возвращается на своё рабочее место и больше даже не смотрит в его сторону. Юнги думает о его словах ещё несколько дней.