Виниту: путь в Великой Пустыне

      На следующий день Виниту встал как всегда рано, по обыкновению. Солнечные лучи проникли в его дом через оконное отверстие в глиняном доме. Матери снова не было. Та по привычке вставала ещё раньше и отправлялась готовить сыну завтрак. Выйдя на двор, который приходился крышей нижнего дома он застал свою мать у очага. Старушка Донома, сидела на корточках у очага, готовя свою незамысловатую стряпню, состоящую из варенной фасоли с индейкой. Увидев сына, та улыбнулась, и, подойдя к нему, приобняла. — К нам недавно заходил Ачэк. Сказал, что на Совете Старейшин тебе привиделось плохое виденье. — А что он ещё сказал? — Сказал, что из тебя выйдет хороший воин. Тебе предначертано спасти Наш род. — Ты думаешь, я способен на это? — Сейчас пока по тебе не скажешь, что ты великий воин. Но со временем на твои плечи взвалят множество обязанностей и тебе волей-неволей придется принять свою судьбу, Виниту. Твой отец поддержал бы тебя непременно. Сама история возвысит тебя над нашим народом. Шаманы редко ошибаются. — А ещё шаманы нам каждый день говорят проводить жизнь в труде и смирении. — Не богохульствуй! Не тебе менять порядок вещей в нашем обществе. Так мы жили до белых людей, так мы живем и при них. И так будем жить, даже если они когда-нибудь исчезнут. — Может ты забыла, что у бледнолицых есть огнестрельное оружие танки, иные оружия массового уничтожения? Домона тяжело вздохнула и взяла ладонь сына в свои руки. — Виниту, ты такой же упрямый, как и твой отец. Тао — дети Солнца и нам не ровня бледнолицые. Сколько их было? Одних сменяли другие. Многие старались вводить свои порядки, а в итоге наш народ гордо и стойко доказывал чужестранцам, что не они хозяева этих земель. Принеси посуду. Я уже приготовила завтрак.       Юноша со свойственным ему к матери послушанием отошел в дом и вскоре вернулся с глиняной плошкой, которую мать наполнила похлебкой. Утолив свой голод фасолевой похлебкой с кукурузной лепешкой, Домона с сыном отправились на центральную площадь проводить утренний ритуал накануне тяжелого трудового дня.       Как всегда при общем сборе племени все индейцы, как один, сидя в кругу, слушали наставления жреца Ачэка. Тот долго и упорно ходил со своим посохом, с наконечником из высохшей тыквы, которая производила шум, ударяющимися о её стенки семенами. Таким образом получался ритм ритуальной музыки со словами молитв, призывающих Солнце быть в этот день благосклонным и помочь пережить племени этот день.