Виниту: путь в Великой Пустыне

      Наверное мой дорогой читатель любит загадки и интриги. Ту загадку, которую старался раскрыть Виниту, имела за собой двойное дно. Вершина отгадки скрывала за собой его позорное происхождение, а то что таилось в «глубинах вод», указывало на то, что молодой человек в силу своего небогатого опыта и круга общения не мог понимать, что его судьба зависит от веления совсем незнакомых ему людей, которые не в коей мере не стали бы с ним считаться. И теперь наплевав на порядки и традиции племени он уходил и намеревался во что бы то ни стало коснуться дна того болота, в котором он был от рождения и узнать большее уготовленного ему проведением. Разумеется теперь в племени о нем станут еще хуже отзываться и матери придется несладко. В юноше играла искра и стремление подняться выше того места, в котором он выживал с детства.       После сбора племени Охвия Биано в очередной раз при всем племени отчитал Доному за то, что та воспитала сына-бунтаря, а совет племени тут же узрел в этом повод для поднятия вопроса об изгнании нерадивых матери и сына. Единственное, что их сдерживало поднять той ночью этот вопрос на собрании совета и дальнейшем принятии единогласного решения — это отказ старой подруги Дономы — Кэмэрин. Кэмэрин и Донома росли в соседних домах и обе были влюблены в отца Виниту — Канги. Тот в свою очередь уделял равное внимание обеим девушкам, но когда пришла пора выбрать спутницу жизни, Канги отдал предпочтение более спокойной и тихой Дономе чем Кэмэрин. Тем более за Кэмэрин ухаживал сын старейшины совета, с родителями которого уже давно все было согласовано. Таким образом все трое до последнего хранили верность и преданность друг другу во что бы то ни было. Первой была сыграна свадьба Дономы, так как её родителям не терпелось вступить в «большую игру племени», чтобы оставлять себе львиную долю дотаций на содержание резервации от американского правительства. Через девять месяце после свадьбы Кэмэрин родила своего первого сына и в этот же день поженились Канги с Дономой. Как всегда старый шаман и вождь племени благословляли молодоженов с пожеланиями верности, трудолюбия и верности «делу таос». И в дальнейшем эти две семьи имели крепкую дружбу между собой, оказывая непосильную друг другу помощь. Все это происходило до того самого злосчастного дня, когда в Пуэбло-де-Таос к дому Дономы не прискакала лошадь, принесшая на себе путника, пребывающего без сознания, которому предстояло изменить жизнь её семьи.       Виниту знал, что во всей общине таос можно доверять только одному человеку, которому нет смысла предавать и он как раз вечером следующего дня направлялся именно к нему. Взобравшись на отвесную скалу он перепрыгнул на крышу близлежащего здания вход в которое был завешен традиционным вязанным ковром и у входа в которое было расставлено достаточное количество идолов, факелов для более яркого освящения, а над входом красовался череп койота. У входа в помещение никого не было. Юноша еще несколько раз разворачивался и оглядывался по сторонам, затем прислушался не слышно ли незнакомых голосов и только потом, отодвинув ковер он бесшумно перешагнул порог и оказался в просторном помещении. В помещении озарялись стены ярким пламенем костра, расположенным в его центре. Конечно же на его стенах были ритуальные рисунки и орнаменты для защиты от «темных духов пустыни». Виниту обнаружил танцующего у костра ритуальные танцы и ведущего молебные песнопения шаманя Ачэка. Ачэк услыхав шорох со стороны входа развернулся и увидел своего юного воспитанника, стоящего у входа в дом. — Можно к вам, Ачэк? — А я думал, что ты больше не вернёшься к нам, но видимо сегодня Солнце было к ним благосклонно, Виниту.