Виниту: путь в Великой Пустыне

      Очередной день в заключении проводил заключенный камеры №262 окружной тюрьмы штата Нью-Мексико Канги де Фернандос. Документов при нем так никто не обнаружил. Полицейские понимали, что он житель какой-то резервации, но какой именно — у них не было времени разбираться. В такое неспокойное время суд на быстро сфабрикованное дело привел заочно приговор на Канги де Фернандоса в исполнение. С того момента вот уже как седьмой год краснокожий неизвестного происхождения отбывал в указанной тюрьме своё наказание. Его никто старался не трогать и с ним никто не любил разговаривать, так как все думали, что он плохо понимает по-испански и по-английски. К тому же, после вооруженного восстания апачей среди жителей Соединенных Штатов стала неформально возвращаться дискриминация в отношении коренного населения Америки. Канги всё это знал и молча терпел. Несколько раз его пытались задушить в собственной камере, кому-то из осужденных предыдущей камеры удалось нанести индейцу несколько ножевых ранений в область живота в надежде убить «молчаливого колдуна». Последние два года отбывания своего срока Канги де Фернандос буквально жил на лекарствах, от инъекции до инъекции и был частым гостем в санчасти окружной тюрьмы. Единственной отрадой для него был молодой ворон, которого ему приручить и который ни на шаг не отставал от хозяина, цепко держась на его плече. Из любопытства многие местные работники тюрьмы приносили остатки пищи и отыскивали червей для чернокрылого питомца.       Из людей Канги мог довериться только фельдшеру, который время от времени снабжал «заключенного камеры №262» то книгами, то какими-либо новостями со свободы.       В этот день снова ныло под ребрами, всю ночь гудело в ушах да и к тому же сова, поселившаяся над его окном не давала возможности заснуть. Как всегда с утра его сопроводили в санчасть для очередной дозы морфия. Так как ближе к весне старые раны раскрывались, а боли становились ощутимей прежнего. — Итак, пациент Канги де Фернандес… Вижу Вы сегодня снова не в духе? — Сеньор фельдшер, попросите работников тюрьму прогнать эту чертову сову, а то я умру от этих ночных завываний. — Судя по тем новостям, которые я узнал, Вы умрете не от совы. — Есть какие-то новости, сеьнор фельдшер? — Для начала дайте мне вашу правую руку… — Канги протянул медработнику руку, закатив рукав своей рубахи. Вся рука была усеяна следами от уколов. Фельдшер осторожно выпустил воздух из шприца и найдя вену, вонзил в неё иглу и стал водить морфий. — Вы принимаете таблетки, которые были Вам назначены? — Да, все, как Вы просили в одно и то же время. Даже порой себя чувствовал лучше. — Хорошо… У меня всё. Теперь пару минут держите вату… — Спасибо, сеньор фельдшер. — Крепитесь, сеньор Канги. Всё в точности, как я и говорил: новый окружной прокурор намерен изменить Вам меру пресечения на смертную казнь. Слушание скорее произойдет на следующей неделе. Говорят, что будут все родственники погибших в том поезде. — Но, я же никого не убивал. — Прокурор считает иначе. Да и на него давит и общественность и правительство. — Ничего не поделаешь. «Путь грешников вымощен камнями, но в конце его — пропасть ада»… — Да Вы христианин оказывается? А у нас все думали, что Вы шаманите по ночам. — Да… Меня крестили в храме Святого Франциска местечка Эль Прадо. И это поставило крест на моей обычной жизни в Пуэбло де Таос… Еще раз спасибо, сеньор фельдшер.