***
В царстве Аида трудно определить, что именно ты чувствуешь. Ты будто испытываешь страх, который, кажется, кто-то подавляет. Чувство наводящее ужас и, одновременно, покой. Оливия глубоко вздохнула. Она впервые в жизни держала отца за руку. Но радости девушка от этого не испытывала. На это была масса причин. Например, то, что он вел ее к Аиду, или то, что сейчас до нее мог дотронуться только Танатос, ведь только он может трогать призраков. Ну и самое главное: Оливия была призраком, так что радоваться особо не чему. Девушка, все еще держа отца за руку, ступила в тронный зал Подземного царства. Аид восседал на своем троне с длинным списком в руках и внимательно слушал рядом парящего призрака. Увидев вошедших в зал, владыка мёртвых махнул рукой, жестом прося подождать. Оливия заметила, что призрак разговаривавший с Аидом был прозрачным, каким и должен был быть. Она приподняла свои, непривычно легкие, руки вверх и взглянула на них. Они так же поддерживали цвет кожи, как и при жизни, девушка совсем не была похожа на того призрака. Сказать точно, сколько времени прошло, она не могла. В Подземном царстве время шло совсем иначе. Но, как ей показалось, прошло минут десять, когда Аид позвал их. — Танатос, ты должен идти. Твоя работа не может ждать, — приказным тоном произнес Аид. — Но ведь Оливия … — начал Танатос. — Я повторюсь. Ты свободен, Танатос. Иди работай. — Аид спокойно и сурово одновременно посмотрел на него. — Да, Владыка. — Танатос сделал шаг назад, отпустив руку дочери. Он поклонился Аиду и в мгновение исчез. В зале повисла тишина. Были слышны лишь крики, доносящиеся снаружи, и потрескивания огня на факелах, освещавших зал. Оливия чувствовала на себе взгляд владыки мертвых, но упорно смотрела в пол. — Оливия… — начал Аид. — Владыка, я могу все объяснить! — перебила Оливия. — Я знаю, что мне нельзя было пользоваться своим положением дочери Танатоса и спасать Нико, но… — ОЛИВИЯ! — загремел Аид. Оливия затихла. — Я не собирался тебя отчитывать, — спокойно продолжил бог мертвых. — Я всего лишь хотел сказать спасибо. — Владыка? — Оливия, ничего не понимая, взглянула на Аида. — Мой сын, Нико, через многое прошел, и его смерть не должна была быть такой глупой. Ты умерла героиней. Ты, понимая, что тебя ждет за это наказание, отдала свою жизнь за него. И возможно мне, как Владыке Подземного царства, не положено такое говорить, но спасибо, что не дала ему умереть. — Я не могла больше смотреть, как гибнут мои друзья. Пускай и цена за их спасения слишком дорога. Но уж лучше смерть, чем такая жизнь, — тихо сказала Оливия. — Пускай и умерла ты как героиня, ты в любом случае нарушила правила, четко поставленные тебе еще в раннем детстве. И как бы я не был тебе благодарен, — каждое слово Аиду давалось с трудом, будто он не привык благодарить кого-то, — ты понесешь наказание, за то, что воспользовалась неправильно силой, данной тебе при рождении, а именно — предвидением смерти. — Но ведь я не нарушила равновесие? Я просто поменялась с Нико местами, –робко произнесла Оливия. — Да, ты сделала все грамотно, — сказал Аид. — Но когда тебя будут судить за нарушение правил, тебя отправят на Поля Наказаний. И я не стану менять решение судий. Я влияю на судей, только если это касается моих детей. — Что ж… значит так тому и быть… — ответила Оливия. — Я могу тебе кое-что предложить. — Аид встал со своего трона. — Ты будешь отбывать наказание, но только у меня, а не на Полях Наказаний, до тех пор, пока судья не решат, что ты достойна Элизиума или хотя бы Полей Асфоделей. Оливия, нахмурившись, взглянула на Аида. — Я верну тебе тело и буду поддерживать его. Ты вновь станешь обычным человеком, но ты должна будешь работать наравне со своим отцом, служить мне, забирать души и полностью повиноваться. Оливия представила себе, как умирает кто-то из ее близких: ее тетя, Джек, Уилл или Коди… И как она приходит и забирает их души, видит слезы, боль и страдания. А вдруг ей придется забрать душу ребенка? Что, если так? Сможет ли она повиноваться и сделать это? Какое решение будет правильным? — Я согласна, — неуверенно сказала Оливия. Аид явно был доволен ее решением. — Но у меня будет просьба, — продолжила она, — заберите мою память. Чтобы я никого не знала и не помнила, так мне будет легче. Аид задумался. — Вы же можете это сделать. И тогда, клянусь на реке Стикс, что буду вашей слугой до скончания веков. Аид щелкнул пальцами. У его ног оказался призрак, что был в зале, когда Оливия только пришла сюда. — Позови сюда Персефону, — сказал Аид и снова щелкнул пальцами. Призрак исчез. Через минуту в дверях зала показалась богиня. Она была лучиком света в этом подземном мире. В руках Персефона держала белую розу. Она подошла к мужу, не обращая никакого внимания на Оливию. — Ты звал меня? — поинтересовалась она. Аид что-то тихо сказал ей и указал на Оливию. — Ты действительно хочешь этого? Забыть про все? — спросила Персефона у девушки. — Да, — уже уверенно сказала Оливия. — Что ж… — Персефона посмотрела на белую розу в своих руках. Она протянула цветок Оливии. — Сомни ее и забудешь всё и всех. Ты забудешь, что такое чувства, забудешь, как любить, и будешь только выполнять приказы. Оливия дрожащей рукой взяла розу. Она подумала о Уилле, о том, какое веселое детство у них было; подумала о Наоми и Джеке; о всех ее друзьях в лагере, о веселых посиделках у костра; она подумала о Коди и всех их совместных приключениях, о жизни в детском доме, о их прогулках по лагерю, о их первом поцелуе… — Я люблю вас всех, — прошептала она и сжала розу. В мгновение цветок рассыпался в прах, а Оливия Хейл забыла обо всем.***
— Ты хоть представляешь, что устроит твой брат, если узнает о ней? — возмутилась Персефона. — Она отбывает наказание, — строго и спокойно ответил Аид. — Зевс не имеет права мне что-то сказать. — Не называй его имени. И за что ты ее наказал? — спросила женщина. — Она воспользовалась своим положением дочери Танатоса и предотвратила смерть. — Но ведь она предложила за это свою душу! — воскликнула Персефона. — Я не раз уже давал ей понять, что не стоит этого делать, — невозмутимо ответил Аид. — И теперь ты пользуешься ее положением дочери Танатоса, — усмехнулась Персефона. — У нас вечные проблемы с этими душами. Танатос не успевает всех забирать. Пусть она ему помогает, заодно и наказание отбывает, — парировал бог. — Простите, что прерываю, — произнесла девушка, стоящая перед богом мертвых. — Но должна предупредить, что наш разговор уже не является приватным. — Кто-то подслушивает нас? — спросил Аид, оглядывая зал. — Да, сэр. Я чувствую чужую душу, — ответила девушка. — Прогони эту душу, солдат. Ты ведь можешь это сделать. — Аид довольно взглянул на Персефону. — Конечно.***
22 декабря. Нико улыбнулся уголком рта. — Девушка, которую я сейчас объявлю, была приглашена сюда, но свое письмо она не получила, потому что умерла. — Я смотрю, ты легких путей не ищешь, сын Аида, — фыркнул Зевс. Нико опустил голову, скрывая свою холодную улыбку. — Оливия Хейл, дочь Танатоса. В зале повисла тишина. — Оливия Хейл мертва, и отбывает сейчас наказание. — сказал Аид. — Тебе придется выбрать кого-нибудь другого. — Я не буду выбирать другого. Зевс сказал, что участвовать может любой, кто был приглашен. А она была приглашена, — ответил Нико. — Аид, тебе придется оживить на время мисс Хейл, потому что твой сын прав, — приказал Зевс. — Надо было мне учесть, что кто-то мог погибнуть за это время. — Я не собираюсь никого оживлять, — повышая голос, сказал Аид. — Но ведь ты уже это сделал! Тело Оливии пропало в день похорон! — крикнул Нико. — Аид, я приказываю тебе сейчас же привести сюда Оливию Хейл и объяснить, что это все значит! — сказал Зевс. — Как хотите, — холодно ответил Аид. Казалось, еще чуть-чуть и он убьет Нико. — Не думайте, что она будет рада вас видеть, она даже не помнит, кто вы.