Пламя моей души

      Кровь заливала глаза и мешала обзору. Перед глазами всё расплывалось, картинка то и дело норовила ускользнуть от очередного моргания, в ушах стоял какой-то посторонний шум, но ноги держали твёрдо, а спина оставалась прямой. Пока я держу себя в руках и сознание не уходит. Больше половины противников в отключке. Возможно, с тяжкими телесными, но мне как-то всё равно. Сдерживаться тут сложно, когда тебя окружила такая толпа.       Я всего лишь возвращалась после обычной тренировки в облюбованном здании в парке Кокуё. Весь парк забросили, так что разрушать пламенем я могла там сколько угодно. Как обычно, я переоделась в боевое облачение грозного Азазеля, и тут в парке оказалась неожиданная засада. Видимо, мои частые посещения заметили и предугадали, что отнюдь не радовало.       Меня окружили сплошь подростки из средней школы и старшеклассники. А может, и старше, в форму не все были одеты. Куда я ни смотрела, видела широкий круг из разнообразных подростков, которые опознавались как янки. Навскидку их было не меньше трёх десятков. Половину я положила без труда. Они нападали не все, давая мне короткие промежутки, в которые я маневрировала, а вот потом… Потом мне чем-то прилетело в висок. Если бы не пламя, тут же бы вырубилась, а то и коньки отбросила, а так нет — стою. Пытаюсь не грохнуться в обморок и ещё отбиваюсь. Упаднические мысли гоню прочь.       У меня даже шансы на победу есть, главное, не дать себя ещё раз так задеть. Удары-то у меня что надо, спасибо папочке, передавшему мне своё пламя в наследство, потому обычно два раза бить не приходится.       Хорошо, идут вперёд только двое. Ухожу от захвата шагом в сторону, с разворота провожу удар ногой по второму. Не сдерживаюсь, и от него парень отлетает куда-то. Не вижу, потому что отскакиваю назад и в сторону от сократившего дистанцию первого нападающего, подсечка. Чёрт, кажется, я слышала какой-то хруст… Нет времени отвлекаться, нападают теперь вчетвером. Окружают.       Прикрываю на мгновенье глаза, делая короткий вдох, прислушиваюсь к интуиции.       Разворачиваюсь вокруг своей оси, вскидываю левую руку вверх, выбивая оружие из рук нападающего, приседаю, уходя сразу от двоих противников. Я их ниже, потому им неудобно со мной сражаться. Усиливаю насколько возможно правую ногу; резкий разворот, который сбивает с ног и заставляет закричать от боли сразу двоих людей. Встаю на руки, вскидывая ногу ударом вверх. Ступня встречается с челюстью наклонившегося. Остался последний. Он уже не хочет сражаться, отступает, держа в руках раскладной нож. Резкий выпад, мне даже пригибаться не надо, чтобы выбить оружие и ударить ему в живот, он и так гораздо выше. Последний противник падает.       Но это ещё не все, остальные чуть замялись и, глядя на поверженных коллег, лежащих плотным ковром вокруг, не спешат с криками нападать, как прежде. Выпрямляюсь, принимая стойку. Окидываю взглядом толпу, сосредоточившись в ожидании, когда хоть один из них сделает шаг вперёд.       Позади них появляется чья-то тень. Уже вечер, а в этом заброшенном районе даже фонари не везде есть. Тень одним скользящим движением оказывается за их спинами и вскидывает какое-то оружие. Вроде бы две палки, по одной в каждой руке, но держит как-то странно. Два парня падают, коротко вскрикнув от быстрых ударов. Остальные едва переключились на новую угрозу, как тут же, за пару минут, все свалились от сильных ударов человека в чёрном, который, казалось, даже не бегал, а только перетекал из одного состояния в другое или магическим образом вдруг оказывался в двух местах одновременно. С постепенно отвисающей челюстью я наблюдала за уничтожением оставшихся противников. Наверное, я так выглядела со стороны, но вряд ли я настолько же грациозно и смертоносно двигаюсь.       Через десять минут в куче лежащих без сознания или стонущих от боли тел стояли лишь двое.       Этот человек сделал два длинных резких шага, приблизившись. Замер, оценивающе разглядывая меня и позволяя мне рассмотреть его. Старше меня года на три-четыре, невысокий, худой, жилистый, подтянутый, прямой, как струна. Одет в строгий костюм: чёрные брюки, чёрные туфли и белая рубашка. Глаза сужены, смотрят внимательно, цвет не разобрать; волосы тонкие, чёрные, средней длины. Оружие — короткие металлические палицы с ручками, внешне смахивают на полицейские дубинки. Но передо мной не полицейский — слишком молодой, да и бил, помимо того, не жалея сил, я точно видела, как одному он расквасил этими самыми дубинками лицо, а второй до сих пор кашляет кровью, пытаясь подняться. Зря это он, парень вырубает его небрежным ударом ноги. Впрочем, тот, кому достался мой удар ногой в челюсть, тихонько воет на земле и даже не пытается подняться — явно перелом.       — Кто ты? — спрашиваю. — Это мои разборки.       Этот парень тоже силён. Я это чувствую или вижу… все ощущения твердят, что он точно не слабее меня. Возможно, он такой же пользователь пламени… Что-то действительно ощущаю, но сконцентрироваться не могу, иначе потеряю необходимое внимание и не среагирую вовремя. Этого не хочется.       Держится твёрдо, уверенно, ухмыляется слегка, и глаза заинтересованно блестят. Последнее гарантирует, что он соблаговолит ответить.       — Ты сильный, — непонятно к чему замечает.       Едва сказав это, парень бросился вперёд в быстрой атаке. Оружие держит перед собой, вдоль локтя, размашисто выкидывает руку с дубинкой вперёд. Уклоняюсь от первой и от второй аналогичной атаки двумя шагами назад, пропускаю над головой удар, перехватываю его за кисть, блокирую удар коленом, и тут же интуиция воет. Отпускаю его руку и кувырком ухожу в сторону от второй дубинки. Он не дает мне времени встать и сориентироваться, опять интуиция предупреждает, и приходится блокировать удар дубинки своей рукой, прежде укрепив её, насколько это возможно. Боль молнией пронзает руку так, что она на некоторое время немеет, незнакомец замирает на мгновенье, приковавшись взглядом к моей руке, засиявшей слабым светом всё-таки вышедшего наружу пламени. Тут же отпрыгивает назад, разрывая дистанцию, так как я разворачиваюсь и, сделав упор на неповреждённую руку, бью ногой. Он успел блокировать удар, даже сгладив его силу.       Рука неимоверно болит от любого движения, может быть, даже кость треснула, но не факт. Ещё и кровь продолжает стекать до самого подбородка, пачкая кофту. В очередной раз запястьем стираю её со лба и брови, чтобы хотя бы некоторое время обзору не мешала.       Ощущаю исходящий от незнакомца азарт. Он ухмыляется, ему нравится бой. «Сейчас опять атакует», — понимаю я и опережаю:       — Меня ранили до этого. Если хочешь честный бой в полную силу, давай в другой раз.       Сейчас я не боец, это точно. Этот парень не с нападавшими, иначе он бы их не атаковал. Кто он и что ему надо — достоверно неизвестно. Но если я права, то именно на это он может повестись.       — Как будто травоядное, которое смогли ранить другие травоядные, сможет меня одолеть, — фыркнул насмешливо он и тем не менее опустил оружие, не скрывая выдающей его состояние кровожадной ухмылки.       — Через пару месяцев я верну себя в форму и посмотрим, — подумав, я добавила: — Думаю, ты такой же, как и я. Кто ты?       Я более чем уверена, что он заметил вышедшее наружу пламя. Я поддалась предчувствию и не ограничилась обычной защитой с усилением тела. Наверное, не зря, иначе бы точно перелом. Хорошо, что не прям чтоб горело вовсю, выдавало лишь свечение. Тем не менее ребята из уличных банд его не видели. Коичи не понимал, о чём я говорю, хотя точно смотрел. Похоже, видели только такие, как мой отец и его знакомый старик. И всё же этот парень непрост, с ним в таком состоянии сражаться — определённо самоубийственное начинание.       Тем временем незнакомый парень будто засомневался на мгновение. У него было такое выражение лица, как у осла, перед которым поставили два одинаковых стога сена, и он не мог решить, с какого из них начать, из-за своей жадности.       — Хибари Кёя. Через два месяца я хочу вновь встретиться с тобой, — наконец сказал он. — Скажи мне своё имя.       — Азазель.       Он приподнял одну бровь и насмешливо ухмыльнулся. Тем не менее переспрашивать не стал.       — Приготовься, поблажек не будет.       — И не надо, — проворчала я уже в спину уходящему парню.       Вот же чёрт. Надо вызвать скорую. Несколько парней точно серьезно пострадали, в том числе и от этого Кёи.       Я сбавила активность пламени и пошевелила рукой в разных направлениях на проверку. Вроде бы кость не треснула, кажется, обойдётся только гематомой. А вот за голову немного переживаю, но идти в больницу чревато — могут вычислить. Так что, если ухудшений не будет, ограничусь домашней аптечкой.       Достаю мобильный и, после недолгих размышлений, жму кнопку вызова, одновременно ступая по земле, заваленной телами.       — Коичи, нужно встретиться как можно скорее. Возле парка, на том самом месте.       — Понял, я сейчас дома, через пятнадцать минут буду.       — Хорошо, буду ждать. И это… возьми с собой аптечку.       — Что-то случилось? — обеспокоенный голос из трубки.       — Да. Подробности потом. Всё.       Сразу как закончила разговор с Коичи, я подобрала мобильный одной из жертв на поле брани и позвонила в скорую.       Вскоре Коичи перебинтовывал мне голову, залепив ваткой обработанную кровоточащую рану. Вроде бы просто царапина, но пришлась на такую точку, что получилось сильное кровотечение. Были бы мозги и не было бы пламени — вылетели б.

***

      Шла вторая неделя летних каникул. Нана хотела взять меня и Тсуну на море, но что-то всё не складывалось у неё. Подозреваю, Емитсу мешал, уж больно неожиданно появлялись препятствия, но доказательств нет. Дошло до того, что Нана как-то быстро влипла на крупную сумму из-за мошенников, и про отдых на пляже все забыли.       А потом началась какая-то чертовщина.       Мои замы редко собирались все вместе. Иногда это были спарринги, но чаще всего только чтобы посмотреть на всех и не забывать, кто у нас тут в банде. На этот раз всё оказалось иначе.       — Я не связываюсь с якудза, но они привлекают к себе немало шестёрок из уличного сброда, — в голосе Фуюки звучала неприкрытая тревога. — В нашем городе они довольно тихо делают свои дела, так что многие клюют. Так вот, недавно прошли шепотки, что одна из банд вся перебита. Информация не совсем достоверная, так что я спросил Мураками…       — А я добавлю, что полиция слишком быстро прикрыла это дело и убрала тела тем же утром, — наш пижон был необычно серьёзен. — Я копнул и с удивлением узнал, что полиция сотрудничает с человеком, буквально забившим банду якудза тупым предметом. Я не знаю, кто он, но у него явно хорошая крыша. Но зачем ему это — неясно.       Коичи был вне себя от волнения, услышав такие новости. Мегуми распалялась, что все совсем охамели: что якудзы, что полицейские, что Ямада с Мураками.       Я прикрыла глаза, вспоминая бойню три дня назад. Три дня. У меня даже сомнений нет, что это дело рук того узкоглазого парнишки. Он появляется внезапно, тоже обладая силой, но опять не повторяющейся, и в городе начинается катавасия — многовато совпадений.       От мыслей отвлекаюсь, услышав свое имя.       —… даже за Азазелем-сама не можете присмотреть! — кричала Мегуми на Коичи, Фуюки и скривившегося Хидики.       — А чего за ней приглядывать, мы ж не няньки, — ответил язвительный Хидики.       — А то, что ты должен был знать, что банды из Кокуё нападут всем скопом, и мы должны были быть готовы к такому!       Устыдился только Коичи.       — Кира-сан с ними всё равно справилась, — пробасил Фуюки.       Зря это он. Вон, Мураками более опытный и прикусил язык.       — И получила ранение! — накинулась на беднягу Фуюки разозлённая девушка. — Получение даже царапины недопустимо!       Мегуми как-то быстро отвоевала место в нашем маленьком коллективе, не собираясь в чём-либо уступать парням. Она оказалась боевитой девушкой и всё время пыталась ставить на место остальных. Впрочем, эти трое не те, кто легко уступает.       — Я всё ещё здесь, — напомнила я о своём присутствии. — Вернёмся к уничтоженной группе якудза. Лучше в это дело нос вообще не совать. На время притихнем и посмотрим, что будет дальше. Будьте осторожны и не ляпните случайно где-то компрометирующие меня факты.       Я поднялась на ноги и осмотрела присутствующих.       — Так вышло, что я догадываюсь, кто этот загадочный терминатор, — не дав эмоциям на лицах облачиться в слова, я продолжила самым твёрдым голосом, на который была способна. — Он черноволосый невысокий подросток с косым разрезом глаз. На вид лет тринадцать. Оружие — две стальные дубинки, называются тонфа. Он очень сильный, даже не пытайтесь ему противостоять, — помедлив, всё же добавила: — Такой же, как я. Если всё же дело пойдёт совсем худо и деться будет некуда, скажите ему, что ждать всё ещё два месяца.       — Тринадцатилетний? — переспросил Фуюки, вскинув удивлённо брови. — Чёрт, не знал бы тебя лично, подумал бы, что это шутка. Он такой же, как ты?       — Похоже на то, — кивнула я.       — Чёрт, он старше тебя. Какая же должна вырасти сила через три года, что он замочил якудза? — с досадой задал риторический вопрос громила.       Ребята промолчали. Видимо, у всех мысли сходились.       — Ещё что-нибудь известно о нём? Имя? Откуда пришёл? Где учится? — ухватился Мураками.       — Хибари Кёя, больше ничего.       — Я попытаюсь разузнать больше, — пообещал Хидики без уже ставшего привычным яда в голосе.       — Так это он тебя ранил? — спросила озадаченная и слегка даже вроде бы испуганная Мегуми, пристально глядя мне в лицо.       — Нет, он походя раскидал половину из той толпы, — призналась я, чтобы убедить их прислушаться к моим словам.       — Мои парни будут всё время возле дома и провожать вас с братом в школу, — сказал почти белый Коичи. — Они, может, и не смогут помочь, но позовут на помощь. Этот парень — убийца, и он очень опасен, поэтому не отказывайтесь, Азазель-сама.       Я просто кивнула, признавая обоснованность этой идеи.       Иригая с Нэндо теперь больше обычного проводили время с Тсуной, а я замечала знакомых преследователей. Пусть ребята Коичи не такие бойцы, и их не так много, как у Фуюки, но они все надёжные и все в курсе о личности Азазеля. Масато, как мой давний знакомый, часто составлял мне компанию. Он постоянно болтал, скрывая нервозность.       Царапина на виске зажила довольно быстро, а полностью восстановившись, я вернулась к одиночным тренировкам. Из-за летних каникул времени много, а из-за этого Хибари — ещё и мотивации хоть отбавляй. У него была и техника, и сила со скоростью. В исходе этого предстоящего спарринга я не была так уверена, как раньше. И видит бог, я была очень заинтересована в нём, пусть и отдавало от этого парня чем-то нехорошим.       — Ты стала больше стараться, Кира-чан, — заметил Рёхей во время физической тренировки на горе. — Это хорошо! ВО ИМЯ ЭКСТРИМА, давай вложим в сегодняшний забег всю душу!       Рёхей помчался вперёд со скоростью и манёвренностью КамАЗа. Хорошо, что путь известный и очищенный от препятствий.       Два месяца… Хорошо, что я сказала так, а не один или вообще пару недель.       На тренировках с пламенем я пыталась подстроить свой обычный стиль боя к максимуму использования силы пламени. Чувствовала, что понадобится выложиться на всю, а то и больше. Превозмогать прямо в час Х у меня желания не было.       — Ещё две небольшие группировки якудза покинули город, — сообщил вскоре Мураками. — Сбежали, поджав хвост, наверное, спасая свои жизни. В главную больницу Намимори поступил подросток, похож на того, что ты описывала, но что-либо достать на него из больницы не вышло. Там тоже зажимают информацию, как и в полиции. В городе осталась одна-единственная группа якудза — Момокьёкай, и что-то они не шевелятся. Сдаётся мне, что они прогнутся под этого Хибари. Меня всё больше интересует, кто он такой. Всё, что я узнал, так это то, что он в начале этого лета прибыл в Намимори и подал документы в школу. Перевёлся точно из-за границы, может, не в курсе, что у нас занятия начинаются в апреле. Потом мне прижали хвост, — признался Хидики и развёл руками.       Отец приехал неожиданно. Признаки его скорого появления появились за день — Нана стала ещё более воодушевлённой, чем обычно, и затеяла переделать все дела по дому. Мало того, что драила весь двухэтажный дом, постирала всё, даже шторы и покрывала, приготовила кучу вкусняшек, которыми забила холодильник, кажется, на месяц вперёд… и, как всегда, ничего никому не сказала. Но я уже привыкла, что раз в столетие происходит нечто подобное, а потому готовилась к приезду отца.       Савада Емитсу появился днём, когда мы с братом были в школе. Когда мы пришли, он уже дремал в гостиной с пятью бутылками сакэ. Тсуна ещё пытался как-то растормошить отца, так как он договорился вечером с Иригаей и Нендо позаниматься и не хотел, чтобы друзья видели такого отца, я же просто поднялась наверх. Предстояли тяжёлые несколько дней, полные нервотрёпки, которую я ощущала уже сейчас. Пламя снова придётся притушить и ни за что не расслабляться. Хорошо, что этот хреновый отец приезжает редко и не задерживается надолго. Я не успеваю к нему проникнуться доверием. Хотя ведёт он себя нарочито открыто. К тому же уже не первый раз его приезд совпадает с появлением в городе людей с силами.       На волне то и дело ходящих ходуном нервов даже успела закрасться крамольная мысль: «Рассказать всё отцу». Но я затоптала её в зародыше. Будь я обычным ребенком, непременно поговорила бы о пламени с матерью или отцом. Но я могла просчитать последствия. Тем более я знала или по большей части догадывалась, какая такая работа у Емитсу, и перспективы присоединиться в десятилетнем возрасте откровенно пугали. А если меня где-то запрут? А если даже возьмутся обучать контролировать пламя, то наверняка попросят потом ответные услуги. Что это будет? Чьё-то убийство? Собрать вещи в котомку и ушагать в закат в десять лет проблематично. Контроль над детьми более суровый, тем более если ребенок без сопровождения взрослых. Так что буду молчать и схожу к Сасагавам… Может быть, даже с ночёвкой. Да, для собственного спокойствия.       По-быстрому сбежать к другу не вышло. Вот Тсуну выручили друзья, сидят сейчас в его комнате, в приставку режутся. А меня поймал разговором Емитсу, пока Нана снимала кучу белья, которую опять развесила на весь двор.       — Кира-ча-а-ан! Я так соскучился! Давно не виделись. Ты так выросла! Ты такая красавица, как Нана-чан.       — Эм, спасибо.       А сама подумала, чего это он? Зубы, что ли, заговаривает, а потом неожиданно ка-а-ак спросит: «А помнишь того паренька с тонфами?».       — Как там школа? Кандзи все выучила? В каком ты уже классе?       — Пятый.       — О! Так ты действительно совсем взрослая! Уже нравится какой-нибудь мальчик?       — Нет, — сказала, как отрезала.       Емитсу не заметил ничего или сделал вид, продолжая улыбаться.       — Как нет? Ну ладно, наверное, всё же слишком рано, ха-ха! Помнится, у тебя был друг. Рёхей, кажется? Он же боксёр, да? Наверное, очень сильный и мужественный.       — Он просто друг, — ответила нервно.       Нет, нет, он не мог следить за мной. Если он бы знал об Альянсе и Азазеле, дурачка бы не корчил. Хотя Рёхея он видел давно и лично, тут ничего такого и нет. Но неудобные вопросы всё равно задаёт.       — Мне пора. Я обещала помочь Рёхею засечь время, когда он будет бежать.       — Хорошо! — помахал он мне рукой, когда я поспешила к воротам.       У дома Сасагав мне открыла двери сестра Рёхея.       — Киоко, пусти переночевать, — сходу нарушила я несколько правил хорошего тона, но девочка оценила моё нервное состояние и посторонилась.       — Хорошо, проходи. Братик как раз дома.       — Что случилось, Кира-чан?! — спустя всего пару минут громко спросил Рёхей.       — Да так, мне срочно надо где-то переночевать. Сменить обстановку. Надеюсь, я не слишком вам помешаю.       После целого вечера с Рёхеем моя нервозность сменилась безбашенной весёлостью, которая вечно владела им. Я кое-как сдерживала порывы, позвонила домой, предупредила, что задержусь надолго у подруги и, скорей всего, останусь на ночь.       Ночью я всё равно не могла расслабиться и заснуть. Вечером нервозность прогнал Рёхей, а когда в доме выключили свет и разошлись по спальным местам, меня снова взяли в свои лапы тревожные мысли. Всё время казалось, что Емитсу ошивается рядом или, когда по окну стучала ветка, что Хибари уже пришёл требовать поединок.       Я крутилась и вертелась, мешая спать Киоко, и в итоге спустилась на кухню, где и провела остаток ночи в компании кружки чая. Рано утром проснулся Рёхей, собравшийся на пробежку и обнаруживший меня на кухне. Он сам верил в глупые объяснения, которыми часто кормил Киоко, и поверил в мои слова, когда я сказала, что всё в порядке.       Из дома Сасагав мы вышли вместе. Рёхей отправился на тренировку, у меня же сил не было, поэтому я просто пошла медленно бродить по городу. Домой так рано возвращаться не хотелось.       С утра в небе плыли тяжёлые дождевые тучи, поэтому вскоре сорвался мелкий летний дождь. Он был слишком слабым и достаточно тёплым, чтобы продолжать бродить без желания куда-то спрятаться.       — Доброе утро, Кира! — поздоровался Ямамото, идущий навстречу. — Ты куда так рано?       — Прогуливаюсь. А ты?       — На поле. Буду тренироваться отбивать мячи, — продемонстрировал он бейсбольную биту. — Что-то ты неважно выглядишь. Заболела? И чего под дождем тогда?       — Да разве же это дождь? — посмотрела я вверх. — У меня даже кофта не промокла.       — Знаешь, что? — через короткую паузу спросил он с улыбкой. — А давай я тебя домой проведу.       — Нет уж, домой я и сама могу дойти, — отказалась я. — Ты опоздаешь на свою тренировку.       Что ни говори, а этот парень вызывал недоверие, несмотря на то, что располагал к себе многих людей.       — Нет, не опоздаю. Идём, я не могу оставить тебя, когда ты в таком состоянии.       — В каком? — вскинулась я.       — Неважном, — улыбнулся он обезоруживающе.       — Для меня нормально, — отмахнулась я и обогнула его, показывая, что разговор окончен. — Не буду отвлекать, ты можешь опоздать.       Я скосила глаза назад.       — Ты чего за мной идешь?       — Я же сказал, что отведу тебя домой. Так как ты не хочешь сейчас идти, то прогуляемся пока что вместе, если ты не против.       Чего он нагло набивается так, а? Простое сострадание или его кто-то подослал?       — Я как раз против, — ответила я и ускорила шаг.       — Ну, тогда я просто прогуливаюсь сам по себе, — засмеялся он.       Этот надоедливый улыбчивый засранец не отставал ни на шаг. Ну да, у него-то полно энергии. Но и мы не пальцем деланные. Разогнав немного пламени по телу, я ещё больше ускорилась.       Через полчаса я плюхнулась на скамейку в парке, вымотавшись до предела. Ямамото присел тоже, выдохнув от усталости скорее за компанию, чем это действительно было необходимо.       — Разве тебе не надо в школу? — спросила я. — Скоро начнутся занятия.       — А тебе? — спросил он, вновь улыбнувшись.       Я почувствовала, как свело зубы от злости.       — Я сижу на месте, у меня в кармане мобильный, что тебе ещё надо? Проваливай, мне не нужна компания, ты не понял?       — Ну-ну, — замахал он руками. — Я вовсе не преследую тебя, я тоже просто прогуливаюсь. Каждое утро так делаю.       — Прогуливайся в другом месте, — почти прорычала я.       — Но мне одному будет скучно, — строил он из себя дурачка.       — А мне без разницы, я хочу побыть одна.       — А хочешь, я тебя обниму?       От такого заявления я подавилась на вдохе, так и не ответив ничего колкого в ответ.       — Это успокаивает людей, — пояснил он.       Не дожидаясь разрешения, Ямамото подвинулся ближе и приобнял одной рукой. Я её сбросила с плеча, но он уже притянул второй рукой меня к себе. Практически упершись носом в чужую шею, я зажмурилась, ощутив близкое достаточно сильное пламя. Даже замерла на минуту, воспользовавшись моментом и прислушавшись к ощущениям. Чужое пламя было совсем другим. Совсем-совсем. Практически полная противоположность бьющей ключом внутренней энергии Рёхея. Это пламя даже на пламя слабо походило. Такое мягко льющееся, неспешное, как вода в реке, за движением которой можно долго заворожённо наблюдать. Такое ненавязчивое, но в то же время обволакивающее…       Проснулась я от телефонного звонка. Всё ещё в сладком полусне я вытащила его из кармана и нажала на кнопку «Ответить».       — ТАК И ЗНАЛ, ЧТО ТЫ СОВРАЛА, ЧТО С ТОБОЙ ВСЁ В ПОРЯДКЕ! — голос Рёхея из трубки придал бодрости и прогнал весь сон. — ТЫ ПОЭТОМУ НЕ В ШКОЛЕ?       — А-а-а! — заорала я, сообразив, что лежу в чужих объятиях.       — ЧТО ТАМ? ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? ТЫ В ПОРЯДКЕ? — продолжал вопить голос даже из выпавшей из руки трубки.       — Прости, — улыбался Ямамото, освободив меня и вскинув руки в защитном жесте. — Ты так сладко спала, что я не захотел тебя будить.       Теперь я заметила, что солнце уже почти в зените. Чёрт, да уже обед! Какого хрена я вообще заснула в абсолютно чужих объятиях?!       — Ты что-то сделал! — мгновенно нашла я объяснение, вскочив с парковой скамейки, где до сих пор оставалась. — Как тебе после этого вообще можно верить? Ты двуличный мерзавец!       Просто сбежала. Прекрасно понимаю и признаю, но иного выхода я в тот момент не видела. Слишком уж в этот момент я почувствовала себя уязвимой.       Укрывшись в зелёной зоне Намимори, я осела под деревом, где было сухо после дождя, и прислушалась к себе. Во-первых, как ни странно, я чувствовала себя отдохнувшей и набравшейся сил. Наверное, меня просто вырубило от усталости и бессонной ночи, но по идее, я всё равно должна чувствовать себя разбито. А ещё я чувствовала что-то новое… Лёд на одном из источников пламени существенно растаял, и кое-где даже появились прорехи. Как ни странно, на том, который находится в районе шеи. Я слегка надавила, и последняя тонкая ледяная корочка осыпалась, растворяясь в моем пламени. Этот источник ощущался уже знакомо… мягкий и податливый. А тот, что в районе солнечного сплетения, тёплый и какой-то светящийся, иных слов не подберёшь. Не знаю, как ещё это объяснить, но такой же Рёхей. Теперь, кажется, начинаю понимать, что мне делать, чтобы освободить остальные источники. Значит, надо найти таких же людей с пламенем, но ощущающихся иначе. А это значит…       Не сдержавшись, я громко застонала.       Это значит, что мне нужен этот Хибари Кёя.