***
Первые дни по возвращении в школу я, конечно, всё ещё бегала от Хибари по всей территории школы с двойным усердием, но потом он взял себя в руки и немного успокоился. Слишком гордый, на это и был расчёт. После этого происшествия со мной в составе клуба отважилась остаться только Кетсуми. Вторым членом клуба стала Мейко. Так как в средней Намимори больше не было мазохистов или самоубийц, то пришлось привлечь членов из других школ. Да-да, эта девочка ближайшая подруга Мегуми. Та самая, которая с дойками. Хибари её мало интересовал, не её габариты, зато она бесстрашная… и купилась, когда я сказала, что в комитете только крепкие парни и кто-нибудь ей обязательно подойдёт. Эта девочка штанги и гири поднимает, она и с Кусакабе, и с Фуюки в физической силе поспорить сможет. Из-за малого количества членов неофициального кружка и разорения, которое принёс сам предмет поклонения, кружок приостановил свою деятельность и собирался очень редко. Но продолжал накапливать фотографии, брелки и футболки, мва-ха-ха! Второй срыв Хибари Кёи не заставил себя долго ждать. Я заметила признаки заранее и не стала его дожидаться, тем более что у меня появилась идея. Сама зашла к нему в кабинет, воспользовавшись титулом представителя класса. — Кёя, у меня есть идея! — с ходу заявила я, заставив его в подозрении поднять на меня глаза. Не знаю, что его больше удивило: заявление или то, что я зашла сама. Что по имени обращаюсь, уже даже не удивляется моей наглости. Хм, или же просто понял, что, показывая свои настоящие эмоции, только приносит мне дополнительное удовольствие? — Чтобы сбавить напряжение между нашими организациями и наладить деловое сотрудничество, давай организуем бои на боксёрском ринге для самых лучших бойцов. Они покажут друг другу на что способны и даже смогут стать сильнее. Я знаю, что Дисциплинарный комитет проводит тренировки, так что я ни на секунду не сомневалась, каков будет его положительный ответ. — Меня не интересуют слабые травоядные. — Что? Погоди, так мы с тобой только смотреть будем, ну или можно не смотреть. Главное-то, что наши бойцы пользу извлекут и лучше справятся со своими обязанностями. — А твой друг Сасагава? Он орёт во всю глотку, пока его не выгнать из помещения боксёрского клуба. Мешает. — Я думаю, он сам будет только за. Столько кандидатов в его клуб, — усмехнулась я. — В любом случае его беру на себя. — Хорошо. Завтра после уроков Кусакабе соберёт членов Дисциплинарного комитета и оставит спортивный зал открытым. — Ах да, я ведь не могу прийти в облике Азазеля, так что давай огласим это открытыми любительскими соревнованиями. — Тогда бери на себя всю организацию. — Замётано! — ответила я с широкой улыбкой, уже предвкушая коварный план. — После соревнований… — Я буду жутко уставшей, но убежать всё равно смогу! А теперь главное: быстро-быстро покинуть кабинет… В день соревнований в спортивном зале клуба бокса было не протолкнуться от народу. Хотя это были не все зрители, а только те, которые успели услышать про намечающееся событие. Девочки стояли группками и хихикали, посматривая на раздетых до пояса рядовых членов Дисциплинарного комитета. А надо сказать, что хилых мальчишек там не было. Ребята с моей стороны собрались чуть позже и не так организованно, поэтому они только переодевались. Мальчишки оценивающе посматривали на играющие мышцами обе стороны. Рёхей носился, как угорелый, в перевозбуждённом состоянии, и как сумасшедший постоянно говорил о «настоящем мужчине», «силе юности» (каюсь, просветила), и желал всем выложиться на полную. Больше всех от него страдал Кусакабе, который с поистине непоколебимым спокойствием стоял на фоне огромного знамени Дисциплинарного комитета. Где они такое достали, интересно? Или сами сшили? Наконец, обе команды собрались перед рингом, оценивающе поглядывая друг на друга. Со стороны Дисциплинарного комитета было двенадцать человек. С моей стороны такое же количество, возглавляемое пятнадцатилетним Фуюки и четырнадцатилетним Коичи. Всё это мы обсудили заранее. С удовлетворением, наконец, заметив среди гомонящей толпы блеснувший объектив фотоаппарата, запечатлевший обе команды, я помахала Рёхею, чтобы начинал. — ОТЛИЧНО! — громогласно известил боксёр, перекричав лужёной глоткой абсолютно всех в зале. Ему даже на ринг подниматься не пришлось, на него и так все обратили внимание. — Начинаем соревнование! Надеюсь, вы выложитесь на полную, парни, и покажете всем свою силу! Порядок поединков не определён, поэтому организаторы оставили это на ваш выбор! Всё верно, только я заранее подошла к обеим сторонам и просила начинать с ребят послабее, чтобы постепенно повышать планку. — А теперь пора первым соперникам подняться на этот ринг и показать нам отличный бой! — закончил свою короткую речь глава боксёрского клуба. Толпа ответила дружным радостным воем и подбадривающими выкриками. Двое ребят поднялись на ринг, и я, как помощница Рёхея, вместе с Сасагавой вручила им защитные шлемы и боксёрские перчатки. Сегодня Дисциплинарный комитет вынужден был избавиться от своей фирменной фишки, причёсок, ради того, чтобы нормально надеть защитный шлем. Среди них не было новичков, которые не успели отрастить волосы для «фирменной» укладки. Первый бой, как и ожидалось, оказался невпечатляющий. Оба парня драться умели только на кулаках, ещё и явно без какой-то школы. На каждый бой было отведено максимум полчаса. От системы раундов пришлось отказаться, так как это бы слишком всё затянуло. Вторые участники тоже не нанесли друг другу нокаут. Третьи, четвёртые. Я начинала скучать, а количество взмыленных парней, которые возвращались к своей команде и продолжали подбадривать своих, всё увеличивалось. Замечаю взгляд Кусакабе. А, он тоже приметил моего фотографа. Улыбаюсь ему ободряюще. Надо будет потом переговорить с ним. Накал страстей в зале только увеличивался. От подбадривающих криков уже, казалось, стёкла в окнах тряслись. Наконец, подошёл черёд Коичи. Его соперник ничуть ему не уступал, показывая хорошие результаты в кулачном бою. Но Коичи был не кулачным бойцом, и его массивный противник был побеждён сильнейшим ударом пяткой сверху, который он попытался поймать на перчатки. Парень сознание не потерял, но на ринг упал и получил свой пакетик со льдом, которые я раздавала всем участникам. Крупному Фуюки достался противник его комплекции. Кусакабе был лишь немного более вытянутый, в то время как Ямада обладал более широкой костью. Эти двое получили свою защитную амуницию, и я заняла место в первом ряду, прямо под рингом. Противники оценивающе рассматривали друг друга даже после объявления боя Рёхеем. — Давайте, Кусакабе, Ямада! — крикнула я. Толпа тоже кричала нечто похожее, и мой выкрик потонул в полусотне таких же. — Кусакабе-сан, покажите ему! — кричали парни из Дисциплинарного комитета. — Ямада, врежь ему хорошенько! По закону жанра, этот бой решал, чья же будет победа, не удивительно, что обе стороны неистовали. Оба парня бросились в бой. Они оба кулачные бойцы, вот только Фуюки ловко уклонялся от перчаток Кусакабе, а помощник Хибари, пусть тоже был очень хорош, ловил гораздо больше ударов. Ему пришлось хорошенько поднапрячься, даже травинку свою выронил. Через десять минут обмена ударами противники разорвали расстояние и рассматривали друг друга. Фуюки тоже тяжело дышал, но был меньше побит и ухмылялся: — Тебе не победить меня, Кусакабе, — заговорил он в лучшем духе сёненов. — Я гораздо сильнее. А знаешь, почему? Потому что со мной тренировался Азазель-сан. А твой глава тренировал тебя? — Почти каждый день, — ответил вымученной улыбкой Тетсуя, стараясь сохранить лицо. — Тонфа, — выплюнул Фуюки с ядом в голосе. — Поэтому ты хорошо держишь удар. Вот почему я никогда не надену форму Дисциплинарного комитета. — Хибари-сан делает всё для блага средней школы Намимори. Я не собираюсь обсуждать его методы. Я говорила, что обожаю Тетсу? Так и знала: золото, а не помощник! Правда, переманивать его не стану, а то без него Кёя, поди, как без рук окажется. Он же один вменяемый в руководстве, да ещё и способен держать недовольство Хибари. Мне и Фуюки хватит. Парни возобновили спарринг, но победитель уже был ясен. Фуюки наносил всё больше и больше ударов, пока у Кусакабе ноги не подогнулись. Пришлось помахать Рёхею, чтобы завершал бой и оглашал победителей. Я подошла к Фуюки с поздравлениями и вручила пакетик льда. Ямада и тому, и другому был рад. Затем я пошла проверить Тетсую. Тот, конечно, был сильно избит, так ещё и Рёхей снова на него насел с пламенной речью, что это ещё не конец и не стоит опускать руки. Боксёра я отправила поздравлять Фуюки, а сама протиснулась мимо рядовых членов комитета, кучкующихся у заместителя главы. — Держи, — протянула оставшиеся пакеты со льдом. — Как себя чувствуешь? — В норме, спасибо, — кивнул Кусакабе. Да уж, досталось ему, а если ещё и за проигрыш достанется… Хибари подробности не нужны, его сам факт, что кто-то рядом слаб, раздражает. Тем более Тетсу дрался на уровне Фуюки, а Кёя не любит толпы и ожидаемо не пришёл, чтобы это увидеть. — Савада-сан, зачем Сато фотографии? Это же вы её попросили сделать их? — перебил мои мысли Кусакабе. — Ага. Не переживай, я потом тебе вручу копии. Надо поднимать популярность Дисциплинарного комитета, так что следует провести хоть какую-то кампанию. — Но ведь клуб журналистики тоже делал фотографии, — прищурившись, возразил он. — Клуб журналистики излагает всё сухими неинтересными большинству учеников фактами. Наши фотографии будут более близки народу. Видимо, Тетсуя уже догадывался о чём-то по моему выражению лица, которое я не особо и скрывала. — Савада-сан, настоятельно вынужден вас попросить… — Ты поправляйся, Тетсу, — перебила его я. — Тебе ещё клубное помещение с Рёхеем проверить и закрыть. После чего быстро-быстро ретировалась. Нет, Кусакабе не замахивался бы тонфа, даже руку бы не поднял, чтоб меня попытаться остановить, просто капал бы на мозги. В его случае чем меньше знаешь, тем меньше потом достанется. — Привет, Кёя! — как я и думала, Хибари обнаружился у себя в кабинете за ворохом бумаг. Я улыбнулась улыбкой отца «тридцать два не предел»: — Угадай, кто одержал победу? Хибари смерил меня скучающим взглядом. — Мне без разницы. Они все слабые травоядные. — Слушай, тебе совсем не интересно, как твои люди дрались? — протянула я. — Совсем-совсем? Кёя прикрыл веки и откинулся в кресле, но, кажется, я заметила, как он закатил глаза. Ну я и начала пересказ, затянувшийся до того момента, когда в кабинет постучался Тетсу. — Иинтё, можно? — Входи, — коротко бросил Хибари. — А вот и участник финального боя! — я немедленно схватила Кусакабе за локоть и втащила в кабинет. — Ты не представляешь, какая была жаркая схватка! Тетсу уставился на меня круглыми глазами сверху, а я ему незаметно подмигнула, продолжая сыпать красочными подробностями, пока терпение меня слушать у Кёи ещё есть. А то у него что-то складка между нахмуренных бровей образовалась. Скоро начнёт буянить.***
Всё это, конечно, довольно весело, но сразиться хотелось не только Хибари. Мне чертовски завидно видеть, какой он обладает грацией, скоростью и силой, причём используя пламя даже не во всю мощь. Чудовище, настоящее чудовище. Страшно представить, сколько он тренировался. Хибари этим жил. В какой-то момент он просто пропал из школы. Оказалось, не в первый раз, но я почему-то заволновалась. Кусакабе сказал, что он иногда надолго отлучается, чтобы кого-то проучить. Но я всё равно забеспокоилась. Не сразу, но я поняла, что это шепчет предчувствие. Никогда раньше такого не было, оно всегда предупреждало непосредственно перед опасностью, да ещё и резко, больно, так, что успеваешь среагировать на атаку прежде, чем поймёшь, откуда она. Теперь ощущения были болезненно-тянущие, совершенно незнакомые. Даже не скажешь, об опасности ли меня предупреждают? На второй день я не выдержала и поддалась. Позвонила Коичи, Фуюки, Мураками и даже Мегуми. Вскоре Фуюки мне сообщил, где видели Хибари, и я отправилась туда. Где-то поблизости были парни из подчинения Фуюки, но я сказала не приближаться. Меня занесло далеко, на совершенно другую окраину города, где о неблагополучии говорило абсолютно всё. А звуки из заброшенного здания передо мной — о разборках опасных личностей. Меня тянуло внутрь, но чувство опасности твердило об обратном, прося остаться здесь. Самосохранение мне было как-то ближе, так что понятно, чего я послушалась. Хибари вышел на улицу перед входом, пошатываясь. Это совершенно непривычное зрелище не единственное, что меня впечатлило. Он был перемазан в чужой крови, руки с окровавленными тонфа дрожали непонятно отчего. И когда он посмотрел на меня… Зверь. Натуральный зверь. Ни грамма внешней холодности и безразличия, что он демонстрирует «своим» травоядным. Он медленно брёл в мою сторону, едва переставляя ноги. Я стояла у здания и боялась даже пошевелиться. Пламя! Такое пламя! То, сколько вилось вокруг него силы, не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощущала раньше. Видит бог, меньше всего я хотела с ним сейчас драться, но он явно не в себе. Поворачиваться к нему спиной и убегать бессмысленно, а то и губительно. Поэтому я просто приготовилась сразиться. На всю. Со всей отдачей. Пусть ненадолго. Призвала всё пламя, отпустила накопленные объёмы, отчего ощутимо распространилась аура силы, столкнувшаяся с колючей жаждой убийства. Хибари остановился прямо посреди дороги, поднял подбородок, прикрыл глаза, будто прислушивался к себе. Когда он их открыл обратно, того берсеркера уже не было. Его пламя развеивалось, и оставался только ореол давно знакомой силы. — Кёя, — выдохнула я его имя и, убедившись, что он отреагировал, усмирила своё пламя. Как никогда хотелось нервно засмеяться или попросить закурить, пусть я никогда этого не любила. Но на деле возникла неловкая тишина. Я не знала, что можно сказать, он просто молчал. А мне всё ещё было жутко. По спине проходил холодок, стоило мне подумать, как вырастили его, как подкармливали этого зверя, который совершенно не обращает внимание на кровь. Да что кровь? Теперь я отчётливо вижу повреждения на одежде, а значит, ему тоже досталось. Но и это не всё. Сколько он там сегодня убил? Вообще, кто такой умный выпустил его в Намимори?! Глубоко вдохнула и выдохнула. С этим парнем надо что-то делать. Приручать. Как добермана, который ещё в моем детстве пугал всех прохожих своим неожиданным лаем. Только этот «пёс» не за забором. К нему руки протягивать опасно. Но я этого хочу. Он в этом всём уже замешан едва ли не больше моего. — Останешься со мной? Хибари удивлённо чуть расширил глаза. — Подумай, — решаю я, развернулась и неспешным шагом побрела прочь. Он меня не останавливал. На следующий день мы оба вели себя так, будто ничего не произошло.***
— Какой-то хрыч только что прокурсировал к дому Хибари. Выглядел очень важным, и охрана соответствующая. Азазель-сан, это то, чего вы ждали? — спросил искажённый телефонной связью голос Фуюки. Я стояла на кухне перед заполненной посудой мойкой и молчала. — Возможно, — сказала, наконец, я. — Отойдите от дома подальше и продолжайте наблюдение. Ещё в самом начале, как только Мураками принёс информацию о нахождении старинного японского особняка для проживания одного Хибари Кёи, я попросила Фуюки выставить наблюдателей возле него. Конечно, не обошлось без эксцессов, парней из-за неосторожности пару раз замечали и избивали — но это же Хибари. Он замечал наблюдение в пятидесяти метрах, мог и в ста, когда парни сидели с биноклем. Хотя я просила их не смотреть прямо на него, ведь сама могу почувствовать взгляд. И вот теперь, оказывается, всё это не зря. Не зря я отправила смельчаков проникнуть в дом, когда Хибари там не было. Если бы он обнаружил эти камеры и прослушку, он бы, наверное, убил массовиков-затейников, но вроде бы обошлось. Парни были осторожны, ведь делом занялся Мураками. Уж не знаю, где он всю эту технику раздобыл. Вряд ли она профессиональная, но у него, если надо, очень основательный подход. Зачем мне мои наблюдатели? Всё просто. Хибари я никак не могла доверять, даже по прошествии почти что полугода с нашего знакомства. Никто из живущих в городе до сих пор ничего не знал об Азазеле, а Дисциплинарный комитет под его руководством просто не обращал внимание на существование Альянса, тогда как другие банды за это время очень близко познакомились с тонфа главы. Что сказать, Хибари отрывался на всех. Конечно, всех разогнать им не удалось, но по крайней мере никто не борзеет, и Намимори стал настолько «чистым», образцово-показательным городом, что хоть на обложку. Обычные жители города, может, и не знали ничего, да вот только за его пределами есть более влиятельные люди. Было бы глупо полагать, что у Хибари нет родителей или опекунов, кто-то же должен был его растить и послать сюда. Им он вполне может рассказать обо мне, и последствия этого могут появиться не сразу, а значит, обнаружить их я могу в самый неудобный момент. Быстро домыв посуду, я в спешке скинула фартук и крикнула Нане в гостиной, что закончила. Ещё через десять минут я сидела перед экраном компьютера в наушниках. Передо мной было всего четыре изображения с камер. Прослушивающих девайсов было побольше, можно было переключаться. Хорошо иметь компьютер. В дом Хибари я бы точно не полезла. Парни говорили, что у него там отличная охрана, потому так долго провозились. Хибари пока что оставался в любимой школе. К своему удивлению, я давно поняла, что он тот ещё трудоголик, просиживающий в школе от рассвета до заката почти в прямом смысле. Хотя так сразу не скажешь, то он на крыше дремлет, то у себя в кабинете, но это лишь необходимый отдых. Он даже ночью может просто улицы патрулировать либо на какую-то очередную группировку напасть. Гость сидел за столиком в открытой комнате, впуская ветер в помещение. Охрана стояла на веранде. Пришлось долгое время просто просидеть, разглядывая почётного гостя. Мужчина лет тридцати-сорока был очень похож на Кёю. Если не сильно заострять внимание на чертах лица, то так бы выглядел Хибари через двадцать — двадцать пять лет. Наверняка родственник, а может, отец. Только лицо сдержанное и холодное, такое всегда пытается держать Хибари, а глаза колючие, неприятные. Опасные. Выдержка у него что надо, сколько смотрю — вообще не сделал ни единого лишнего движения. Шаги Хибари я узнала сразу. Он стремительно и быстро ступал по дорожке к дому и также заметил гостей на веранде. — Кёя, — мужской глубокий низкий голос с ожидаемой холодностью. — Хибари-сама, — в тон ему бесстрастный голос главы Дисциплинарного комитета. Сердце сделало кульбит. Всё-таки родственники. Причём влиятельные. Мало кто так обращается к своим родителям, тем более в частной обстановке. Хибари миновал охрану и присоединился к сидящему в комнате. — Ты хорошо постарался, пора и поумерить свой пыл, — пауза, а затем мужчина, видимо, ответил на невысказанный вопрос. — Известно, что в город прибудет особый гость и начнёт воспитание десятого Вонголы. Ты не должен ему мешать никоим образом, пусть он даже вносит беспорядки. — Он навредит городу? — лёгкое раздражение. — Кто знает. С этого момента ты не можешь более убивать. Ты обычный школьник, помни это. Делай, что должен, нейтрализация последствий от работы гостя, скорей всего, будет полностью на твоих плечах. Не переживай, все разрушения, что он принесёт, оплачивает Вонгола. — Понял, Хибари-сама. Могу я узнать, что это за гость? — Его называют Аркобалено. Он очень силён, его ты ни с кем не спутаешь. Его приказы и просьбы выполняй, если не возникнет серьёзных проблем от этого. — Как скажете, Хибари-сама. Пауза. Присутствующие пьют чай. Я сижу в шоке от такого покладистого главы Дисциплинарного комитета. — Твой японский стал гораздо лучше, отото, — другой голос, принадлежащий мужчине. Вот его обладатель отодвигает тонкие двери и появляется в радиусе обзора камеры. Вновь очень похож на Кёю, только чуть более вытянутый и утончённый. Кожа чуть темнее, у моего же знакомого она практически белая. Года на три старше. У Хибари есть старший брат? Вот это поворот, я думала, этого зверя растили в клетке в одиночестве и изредка осторожно подбрасывали еду, чтоб руку не откусил. — Благодарю, нии-сан, — вновь бесстрастный голос. — Интересными ты обзавёлся украшениями, отото, — демонстрирует насмешку старший брат, доставая одну из прослушек. Судя по потемневшему лицу Кёи, он уже мысленно забивал до смерти виноватых. В Мураками я не сомневаюсь, он должен был все следы за собой замести, но на всякий случай предупрежу. Если придётся отвечать, то пусть уж мне. — Хибари-сама, я могу проверить навыки отото? Вдруг он их успел все растерять? — Хорошо. Двое выходят в сад на открытую площадку. Некоторое время слышны только удары стальных тонфа обо что-то, потом хриплое дыхание и через ещё немного времени уже просто удары о едва хрипящее тело. — Такой же слабый, как и раньше, — огромной неожиданностью доносится голос старшего брата. Я-то думала, это Хибари его избивает, но, оказывается, всё наоборот! Сложно представить себе того, кто мог бы его одолеть. Кто-то такой же, как и я. В смысле, без пламени этого зверя не утихомирить. Всё равно странно. Если бы Кёя дрался в полную силу и показал всё свое пламя, то должен был всё равно победить. Тогда какая же сила у его брата? Снова удар и звук проехавшегося по земле тела. Кёя попытался встать, это на него похоже. Он себя в бою не щадит совсем. Остановить его таким методом невозможно. — Достаточно, — прерывает их старик. Когда гости со своей охраной уходят, я остаюсь на месте и убеждаюсь, что Хибари дошёл до дома своим ходом. Хотелось бы обсудить с ним многое и услышать ответы на свои вопросы, но, судя по всему, ему мало что говорят. Вообще, захочет ли отвечать, даже если знает?