***
— Доброе утро, Тетсу, — поздоровалась я, пребывая в хорошем расположении духа в первый учебный день после каникул. — Доброе утро, Савада-сан, — кивнул вместе со своей трубой из волос Кусакабе. Иду себе дальше в одиночестве. Ощущается какой-то душевный подъём, что ли? Для меня средняя Намимори стала не просто школой. Здесь действительно весело, даже несмотря на хаос, который приносит Реборн. За весь день я пересеклась со всеми знакомыми и друзьями. Такеши, как всегда, пришёл со своим лёгким необидным юмором, Коичи пожелал хорошего дня и лёгкой учебы, Киоко с Ханой пришли на обед, Хибари хмурой тучей сидел в стороне, не смотря в сторону нашего трио. А вот Рёхей… — Я пригласил твоего старшего брата в боксёрский клуб. Придёшь посмотреть на наш спарринг после уроков? Рёхей, спокойно сообщающий такие вещи — это уже заставило бы насторожиться, а уж суть сказанного… Сомневаюсь, что Рёхей знает больше Ямамото. Он же простой, как болт без гайки, и вряд ли даже подозревает, куда его собираются втянуть. У него своеобразное восприятие информации. Ах, родной боксёрский клуб на первом этаже в самом дальнем уголке школы… Помнится, все клубы, которые оказывались по соседству, каждый год жаловались и пытались переехать подальше от шумных криков капитана боксёрского клуба. Это было ещё до того, как мы с грозой средней школы поладили. За час до назначенного времени меня остановил парень в гакуране и настойчиво просил следовать за ним. Лицо у него было хорошо знакомое, даже предположу, что он третий человек в Дисциплинарном комитете и, получается, помощник Кусакабе, но привёл он меня к кабинету главы. — Что-то случилось? — настороженно поинтересовалась я у Кёи, сидящего за столом. — Знаешь, что последует за неподчинение? Я не поняла, с чего такие заявления и за что зашёл разговор, но начало уже напрягло. — Что? — недоумённо переспросила. — Смерть. Я с прищуром исследовала его лицо. Хотелось попросить повторить. Возможно, я ослышалась. — Если я откажусь, а я откажусь, — продолжил говорить Хибари. — Нарушу обещание клана, навлеку позор на наше имя, который смывается единственным образом. Я медленно подошла к креслу и плюхнулась туда, пытаясь переварить сказанное. С Кёей не бывает просто. Это такая завуалированная просьба о помощи? Но я ведь сама предложила сотрудничество, значит, это — предупреждение? Так сказать, чтобы я знала, с чем придётся столкнуться. Хотя стоп, отказаться от места Хранителя Тсуны, меня же это не касается по сути. — Значит, не отказывайся, — предложила, вновь повернувшись к нему лицом. — Я не собираюсь принимать это, — отчеканил он, едва разомкнув губы. — Чтобы пойти против решения клана, я должен обладать куда большей силой, чем владею на данный момент. Я буду выжидать, пока меня не рискнут заставить подчиниться. Но я не о себе. Мои брови удивлённо приподнялись. — Если ты всё ещё хочешь вмешаться в проверку Сасагавы, то подумай, что его ждёт в случае прямого отказа. Кулаки сжались непроизвольно. Некстати вспомнился девиз Реборна: «Сделай или умри», — и Тсуна тут же бежал делать под дулом пистолета. Я мало что знаю о родителях Рёхея и Киоко, даже никогда в лицо не видела, хотя и ночевала у Сасагав пару раз. Всё, что мне известно: их родители часто в длительных отъездах. Что они из себя представляют, — сказать сложно, но вряд ли они окажутся белыми и пушистыми. Не после знакомства с отцом Хибари и отцом Ямамото. Хотя как раз Ямамото Тсуеши выглядит хорошим отцом, такой грудью ляжет, но сыну плохо не сделает. Возможно, кому-то дали кнута, а кому-то пряника. Такеши же говорил про хорошее престижное место «хранителя». Но всё же на проверку Рёхея я пойду посмотреть, ведь неясно, какой случай у него. Вмешиваться не буду, разве что если будет что-то совсем не совместимое с жизнью. Меня не радует, что привлекают человека, ставшего мне очень близким, но пока что явной угрозы для него не вижу… Поэтому чувствую себя эгоцентричной сволочью, потому что хочу оставить всё как есть. Не хочу лишаться друга. Это похоже на то, когда твой друг находит другую компанию, и постепенно ваши интересы потом расходятся, и вы всё меньше и меньше встречаетесь. Нет, давать Рёхея куда-то ввязывать не хочу, потому эмоции и бьются о логические доводы, а в результате я чувствую себя отвратительно, как после того разговора с Такеши. Я с силой зажмурилась, положив лицо на сомкнутые в замок ладони. Попыталась отстраниться от эмоций, отодвинуть всё в дальний ящик, ведь сейчас передо мной Хибари, который не зря завёл разговор. — Кёя, я ведь вроде бы ясно дала понять, что хочу сотрудничать с тобой. После встречи с твоей семьей я хорошо осознаю свои силы и понимаю, что это не игра. Но всё равно не собираюсь отступать, так что, если потребуется, я стану рядом с тобой. Мой отец тоже не подарок, и у него есть своё начальство, с которым я рано или поздно столкнусь, если продолжу в том же духе. Так что если ты… скажем, за год не изменишь своего решения, наблюдая за моим братом, то ты всегда можешь присоединиться ко мне. Обещать могу разве что большие проблемы, — кривовато усмехнулась под конец, наблюдая за его реакцией. Конечно, было бы проще, если бы Кёя был покладистей и присоединился к так называемым хранителям Тсуны хотя бы формально, но я знаю, что он не бросает слов на ветер. Ведь так и сгинет когда-нибудь, так что я попытаюсь не дать ему этого сделать. Серые глаза смотрели остро, пристально. Даже меня пробрало белое мраморное лицо. Молчание затягивалось, и ко мне пришла запоздалая мысль, что Хибари не только не любит толпы, но как-то обмолвился, что ненавидит с кем-то объединяться, потому что это означает постоянно оглядываться на кого-то. А ещё я только что предложила свою помощь человеку, который считает любую помощь унизительной для себя. Внутри от этих мыслей натянулась струна. Пошлёт. Как пить дать пошлёт далеко и надолго с такими бесперспективными и проблемными предложениями. Ещё и тонфа добавит. Подбородок чуть двинулся вниз. Мне почудился кивок, и пока я размышляла над этим, он заговорил, откинув все сомнения: — Согласен на такие условия. Я замерла, опасаясь даже шевелиться. Ушла вся в слух, прокручивая в голове только что услышанные слова. — Я подожду один год, — снова сказал Хибари. Покинула кабинет главы Дисциплинарного комитета я ошеломлённая. Я практически ничего не видела перед собой, и мне было сложно на чём-то сосредоточиться, поэтому просто остановилась где-то и оперлась спиной о ближайшую стену. Только что мне дали стопроцентные гарантии сотрудничества. Как я уже говорила, Кёя слов на ветер не бросает, и в сказанном можно быть уверенным на все сто. Раньше я ещё могла допустить мысль, что он создаст какую-то подставу, сольёт информацию обо мне, если до сих пор этого не сделал, а теперь… Полноценный союзник. Обученный, с сильным пламенем. С проблемой с мозгами и с управлением силой, но это уже частности. Всё исправимо, надо только хорошенько за всё взяться, и у меня будет человек, которому можно полностью доверять. Поделиться соображениями, рассказать о запечатанной силе, о добром старичке-Дамблдоре, и он поймёт, полезет со мной в эту петлю. Найдём ещё союзников или подчинённых, сами станем сильней, разберёмся с его кланом. Этот момент и станет точкой явного противостояния Вонголе и клану Хибари. Возможно, даже удастся столкнуть эти две организации. Планы воистину наполеоновские, но, к счастью, небыстрые. У нас есть ещё время. Как минимум год, но должно быть больше. Посмотрим, как будут развиваться события, тут даже с Реборном не знаешь, что будет завтра. Тем более существует шанс, что репетитор, наученный использовать пламя, за год все-таки решит прокачать Тсуну и освободит его пламя своими пулями. Тогда братец, у которого есть учитель, может даже обогнать меня-самоучку. Но этот срок и дан, чтобы развеять все сомнения и возможные сожаления Хибари.***
Я забыла о времени, поэтому в раздевалке переодеваться пришлось в спешке. Не хотелось быть в неудобной одежде или дать повод меня куда-то увести. Я — член боксёрского клуба и имею право заниматься в общем зале, вот и всё. — Кира-чан! Ты как раз вовремя! Посмотри, к нам зашёл экстремальный мастер муай-тай из Таиланда! — поприветствовал меня воодушевлённый Рёхей, когда я зашла в зал, где раздавались непрерывные звуки ударов боксёрских перчаток. — Это мастер Паопао, — он указал большим пальцем на Реборна, забравшегося на столбик ринга. Репетитор сегодня обрядился в просторные шорты, надел небольшие боксёрские перчатки, нацепил бородку и напялил шапку в форме головы слона. Возможно, я бы ещё засомневалась в увиденном, если бы не эти волосы, стилизованные под закрученные спиралью бакенбарды. Только у Реборна я видела такое. — Я пришёл понаблюдать за подрастающим поколением будущих боксёров, — невозмутимо выдал репетитор с лёгкой улыбкой, которую в его случае можно назвать шкодливой. — И каким же образом мастеру муай-тай стали интересны школьные боксёры? — скептически приподняла бровь, намекая на паршивую легенду. — Мне интересны боевые навыки. Без разницы, какой стиль используется. Может быть, вы продемонстрируете мне свои умения? Ты ведь тоже член боксёрского клуба школы. — Хорошая идея! — обрадовался друг. — Так и сделаем! Всего через минуту я замерла в привычной стойке на ринге. Устраивать спарринг не хотелось, потому я решительно намеревалась уклоняться и быстро слить бой с одного удара. К тому же я не видела способа, как остудить пыл Рёхея, подпрыгивающего на месте напротив. Он — капитан боксёрского клуба, а я даже к тренировке не приступила, чтобы симулировать травму сразу же. — Начали! — скомандовал Реборн. Рёхей всё ещё пружинил на ногах, немного сменяя местоположение. Пожалуй, только в спарринге он мог собраться и сосредоточиться для атаки, не выплескивая свою энергию. Первый выпад, видимо, пробный, я с лёгкостью пригнулась, пропуская его над головой. От второго сделала шаг в сторону, также использовав разницу в росте и пригнувшись. Парни из боксёрского клуба бросали свои занятия и понемногу начинали стекаться к рингу. Могу их понять, ведь считалось, что я лишь формальный член клуба и попала сюда по знакомству за компанию с Рёхеем. По общему мнению, благодаря другу я также стала вторым членом клуба, фактически серым кардиналом, который разбирался с бюрократией, Дисциплинарным комитетом и организацией поездок на соревнования. Я пинала грушу, прыгала со всеми на скакалке, но на ринг в этом зале никогда не выходила. От серии быстрых атак я успешно ушла в сторону, свернула у канатов, чтобы он не смог меня зажать, и снова разорвала дистанцию. Слишком медленной была эта версия «экстремального натиска». Медленней не то что в спарринге подальше от людей или с Хибари, а медленней даже обычной его скорости в этом зале против обычных людей. — Сасагава-семпай, кажется, сдерживается для Акиры-чан, — подтвердил мои наблюдения мальчишеский голос за пределами ринга. Рёхей тоже услышал подобные комментарии и как всегда громогласно проревел: — Конечно! Она же девочка! Я не могу ударить её во всю силу! Знакомая песня, я её уже слышала… лет шесть назад в последний раз. Я постепенно приводила его к мысли, что могу противостоять его силе, постепенно он и сам признал это, так что мне больше не пришлось идти на уловки. А теперь… Рёхей точно что-то задумал. Из-за Реборна, без сомнений! После короткой серии таких же атак мы замерли друг напротив друга, пружиня на мягкой поверхности ринга. — Кира-чан, ты всегда заботилась обо мне, — Рёхей решил сделать паузу для разговора. — Я знаю, что не слишком силён головой. Ты всегда помогала мне сделать правильный выбор или останавливала, когда я делал что-то совсем небезопасное. Я тоже хотел помочь тебе, сделать то, в чем я силён, но ты всегда справлялась со всеми проблемами сама. Я не хочу отвечать тебе на это так. Мне не стоит драться с твоим братом? Я даже остановилась и замерла на месте. Начинать этот разговор прямо тут, перед Реборном… Это в стиле Рёхея. Но скрываться и хитрить не для него, поэтому так и должно быть. Репетитор греет уши, но не прозвучало никаких тайн. — Нет, всё в порядке. Бокс делает из мальчиков мужчин, я буду рада, если ты сможешь ему помочь. — Я знал, что ты так скажешь! Ты абсолютно права! — взревел повеселевший Рёхей, вызвав у меня слабую улыбку. Он разжал кулаки и протянул руку в перчатке, которую я сжала своей перчаткой. Глядя в его привычно-решительное лицо, постоянно нахмуренные брови и устремлённый вперёд непоколебимый взгляд, я поняла, что с Рёхеем не будет так, как с Такеши или Кёей. Никаких «я перепутал», только мой друг, который доверяет мне без каких-либо сомнений. — Очень трогательно, — вклинился на этой короткой высокой ноте репетитор. — Тсуна уже стоит за дверью. Если его не пригласить, он так и не зайдёт. — Понял! — воскликнул Рёхей. — Останешься посмотреть на испытательный бой, Кира-чан? — Да, пожалуй, — кивнула, покидая ринг следом за ним. Всё-таки Рёхей не настолько недалёкий, каким его считают. Да, он может сглупить, но, думаю, сейчас он только делает вид, что верит в маскарад мастера муай-тай. Он с серьёзным лицом представил Тсуне Реборна, как мастера Паопао. У братца была более выразительная реакция на этот карнавал. Реборна Рёхей не может не знать, я сама лично перекинулась с ним об этом парой слов, пусть мы избегали говорить конкретно о происходящем. Наверняка, сейчас будет проверка для боксёра, и он должен её пройти. А позже я обязательно выясню, какой подход выбрали для моего друга. Репетитор ещё и команду поддержки пригласил: Ямамото, Гокудеру и Киоко, которые дружно стеклись следом за Тсуной. И все с серьёзным видом воспринимали мастера Паопао. Господи, идиотизм… Один Тсуна, похоже, ничего не понимает. Хотя нет, Реборна он узнал, но не может понять, почему остальные не видят этого. Пытались ли ребята таким образом ему что-то сказать? Если да, то он все равно слишком погружён в панику от предстоящего спарринга, чтобы заметить. Иригая с Нэндо стоят отдельно от этой группы с настороженно-скучающим видом. Похоже, уже оба в боксёрском клубе. Они и репетитора узнали, и меня заметили. Я не стала идти к ним и присоединилась к Киоко. Прозвенел гонг, собравшаяся команда болельщиков выкрикивала подбадривающие слова. Удар Рёхея с первой попытки заставляет Тсуну упасть на ринг. Вставать обратно под боксёрские перчатки Сасагавы и не собирается. Хм, знакомый щелчок пистолета… Так и есть, Реборн уже приготовился. Что делать?! Если Тсуна озвереет и нападет на Рёхея, результат неизвестен! После всех своих адских тренировок и после атак Хибари боксёр уже готов сразиться с любым противником, даже с ужасающей силой. Кулаки у него и так пудовые, а с применением пламени — так вообще камни рушат. Тсуна в бешеном режиме может поспорить с этим, но недолго — до того, как закончится эффект пули. И тогда всё решит один критический удар. Мои мысли споткнулись об реальность. Тсуна закрыл лоб руками, и Реборн перевёл пистолет на Рёхея. Боксёр замертво падает с тонкой красной струйкой крови на лбу. Мысль, что репетитору незачем убивать Рёхея, в данный момент показалась наивной и неправдоподобной. Ноги сразу же стали каменными. В течение этого долгого мгновенья я выпала из реальности, и если бы на меня напали даже самым примитивным способом, я не смогла бы уклониться. — А-а-а-а! — вопит в ужасе Тсуна. — Ты выстрелил в него пулей предсмертного желания?! Реборн, который выставил себя судьёй, спокойно пояснил, едва скрывая веселье: — Если выстрелить в вас обоих, то будет честно, ведь так? Внутри наливается силой пламя. Чувствую непреодолимое желание почесать кулаки об этого внешне ребёнка. Это бы непременно произошло, если бы Рёхей не пошевелился и не уперся рукой в пол, чтобы встать. Во лбу горит жёлтый огонёк. На лице тень, серьёзные серые глаза устремлены на братца, который в страхе пятится по полу на край ринга. Если Рёхею снесёт крышу, придётся спасать уже Тсуну. — Что такое, Савада? Ты можешь встать? — неожиданно спокойно спрашивает Рёхей, протягивая перчатку. — Что? — Если можешь, то мы продолжим! — оскалился боксёр, привычно решительно нахмурив брови. Ощущаю чужое прикосновение. Это Киоко схватила меня за руку и прижалась, не отрывая испуганного взгляда от ринга. — Кира-чан, — прошептала она едва слышно, но продолжения не последовало. Мне кажется или она действительно смотрит прямо на горящий огонёк на лбу Рёхея? Она действительно видит его. Что на самом деле знает Киоко? А Гокудера и Такеши тоже замерли, сосредоточившись на поединке. — Сасагава Рёхей удивителен, правда? Кажется, Реборн тоже немного удивлён. Хотя, судя по довольному лицу, его устраивает такой результат. Скорей всего, пуля не имеет эффекта, если пользователь пламени уже опытный. Либо же виноваты заблокированные источники, так как Киоко тоже была внешне спокойна и с таким же нейтральным выражением лица громила нашу кухню. Вторая пуля за сегодня выстрелила в Тсуну. — Даже ценой своей жизни я отклоню предложение о вступлении в боксёрский клуб!!! — проревел обезумевший Тсуна. Черт, как же на него это похоже. Не вступать никуда, не делать ничего, даже не пытаться. Ему смелости не хватало даже попытаться отказать Рёхею в своём нормальном состоянии. У него всё равно ничего бы не получилось, Рёхея не остановить, Кусакабе, страдавший почти месяц, верный тому пример, но главное, что он даже не пытается в обычном состоянии. Это шулерство, использовать пулю вместо того, чтобы самостоятельно разобраться с проблемой. — О? — ухмыльнулся Рёхей. — Не буду даже спрашивать почему. Так как я уверен, что мужчины понимают лучше друг друга через кулаки. Вступай в клуб, Савада! Удар Рёхея прошёл вскользь, едва царапнув щёку Тсуны. — Нет!!! — Уклониться от моего «Экстремально-прямого удара»! Ты мне нравишься всё больше! Ещё один повод заставить тебя присоединиться, Тсуна! Вступай! — Отказываюсь! Тсуна ударил. Да так, что Рёхей перелетел за ринг и врезался в посыпавшуюся тонкую стену. А кому потом придётся идти договариваться о ремонте? Да-да, именно мне. Теперь пламя у Тсуны во лбу с шипением погасло. Уже адекватный братец с ужасом смотрел в сторону капитана боксёрского клуба. А Рёхей, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги. Половина лица в крови, щека опухла от удара, всё тело в мелких царапинах. Он всегда сдерживается на ринге. Он подстраивается под чужой уровень, постепенно повышая свой, иначе, как он сам выразился, «парень откинет ноги раньше, чем вступит в клуб бокса». Поддаться или проиграть нормально, если соперник вступит в его обожаемый клуб и сможет ещё не раз выйти с ним на ринг. — У тебя невероятные боксёрские качества! — ухмылялся он широко уже без огонька во лбу, но абсолютно не замечая повреждений. — Я затащу тебя в клуб! — Ты выглядишь таким счастливым, братик! — подбежала к нему Киоко с обожанием на лице и тревогой во взгляде. Рёхей поднялся на ноги и остановился напротив мнущегося Тсуны. — Ты тоже мне нравишься, Сасагава Рёхей. Хочешь стать членом семьи? — Реборн! Эй, прекрати всех подряд агитировать! — прикрикнул на репетитора возмущённый братец. — Не знаю, о чём ты, но моя семья — это Киоко и бокс, — Рёхей, как всегда, отжёг и отправился к новичкам, которые отлынивали, наблюдая за представлением. Там тут же начались мотивирующие выкрики и демонстрации. Киоко побежала, чтобы повиснуть на руке брата и напомнить, что ему надо обработать раны. — Знаешь, после таких выходок мне обычно хочется набить тебе морду, — задумчиво изрекла я, когда братец удалился в раздевалку, а остальные разбежались кто куда. — Это не так просто сделать, как ты думаешь, — хмыкнул Реборн. — Меня останавливает не сложность задачи, а твой внешний вид. Будет выглядеть так, будто я избиваю беззащитного ребёнка, — честно призналась я. Взгляд репетитора едва уловимо изменился, но он тут же натянул свою шляпу в форме слона ниже на глаза. Видимо, обычно он так делает со своей мафиозной шляпой. Мне удалось его задеть?.. Неожиданно. Реборн умеет держать лицо, так что его конкретно зацепили мои слова. — Тогда, может быть, сможешь пролить свет на личность Азазеля? Подобный вопрос выбил из колеи, впрочем, я быстро собралась. Ответ был заготовлен заранее. — Всё просто. Его не существует. Если интересно, могу рассказать подробней, но не здесь. Мне не нужны проблемы. Он направился в сторону раздевалок, ничего не сказав. Впрочем, я и не надеялась, что он успокоится. Реборн выждал вечер этого дня и утром следующего спустился на кухню, ещё до того, как собрались остальные домочадцы. — Так вот, кто выпил вторую банку кофе. Я опустила глаза, чтобы увидеть репетитора, одетого в клетчатое пальто и шляпу, как у Шерлока Холмса. Его приближение я заметила, но скрываться поздно. — Не одна я пью в этом доме кофе. Если ты сейчас начнёшь лекцию о вредности данного напитка для детского организма, я оценю шутку. Сделать тебе? — Да, спасибо, — репетитор забрался на стул, быстро сменяя наряд на обычный свой костюм, и пока я загружала кофемашину, ощущала его взгляд. Вскоре я поставила перед Реборном такую же маленькую чашечку ароматного кофе. Даже не хочу интересоваться, какая у него цена — репетитор явно не привык экономить. Ага, кофе в дом принёс он. Нана его не любит, а мы с Тсуной ещё дети — нам запрещено. — Итак, что там с Азазелем? — спросил он, сделав глоток. Видимо, в прошлый раз он задал вопрос на эмоциях и оплошал с моментом неожиданности. Подобная мысль вызвала неуместную усмешку, которую я быстро подавила, скрыв кружкой. — Для начала скажи, как ты понял, что это я, — попросила, не особо надеясь на ответ. — Мне не хотелось бы, чтобы какие-то бандиты пришли к тем же выводам, что и ты. Я ведь говорила, что не хочу проблем. — Все слухи утверждают, что у него оранжевые или жёлтые глаза. Ты носишь линзы. Легко сложить два и два. Конечно, он рылся в моих вещах и обнаружил контейнер и раствор для линз. Ответ был у меня заготовлен. Я сделала вид, что смутилась, и отвела взгляд. — Теперь понятно. Потому я и ношу линзы. Давняя история. Когда-то по нелепой случайности я влипла в драку двух подростковых банд. Те между собой передрались, а мне удалось сбежать. И так как я единственная оставшаяся на ногах, то кто-то увидел меня и сложил красивую легенду. Этот цвет глаз приносит одни проблемы, — призналась и поморщилась. — Потом пошли слухи, и, видимо, кто-то специально раздул их. Может, и есть какой-то парень, который пользуется этим, — пожала плечами. — По мне, так никого подобного не существует, все просто любят мистику. — Я предполагал такой вариант, — сказал Реборн, отпив кофе. — А как насчёт того, что, согласно слухам, Азазель единственный глава банд в Намимори, до кого не добрался Хибари Кёя? — Кёя говорил об этом, — пожала плечами. — По-моему, он просто не смог найти парня, который скрывается под именем Азазель, вот и злится из-за этих слухов. — Про истинный цвет твоих глаз он не знает? — По-моему, знает. Но какой из меня глава банды? — усмехнулась в ответ. — Честно говоря, я побаиваюсь заводить об этом разговор. Он вспыльчивый человек и скорый на расправу. — А что ты скажешь об информации, согласно которой в том инциденте участвовал Тсуна? — Да, он там действительно был, — не стала я отрицать, понимая, что это самое слабое место плана. — Я плохо помню, что произошло тогда, будто пробел в памяти до того момента, когда я вернулась домой. Я выбросила испорченную одежду и никому ничего не сказала. Побоялась разглашения. Могли пойти отвратительные слухи, в маленьком городке это означало бы стать изгоем. Вскоре вернулся Тсуна с какими-то ребятами. — Начиная с какого момента начался провал в памяти? Реборн уже давно отставил кружку в сторону, рассматривая меня своими чёрными глазками, будто через снайперский прицел. — Помню толпу старших мальчишек вокруг, — пожала плечами, вновь сделав маленький глоток кофе. — Не знаю, что они собирались делать, но вряд ли что-то хорошее. Реборн замолчал, вновь вернувшись к кофе. Похоже, теперь он обмозговывал и сопоставлял все имевшиеся сведения. Я не слишком раскатывала губу, надеясь, что он поверит всему. Возможно, у него откуда-то более подробные сведения, но даже если он откинет половину моего рассказа, всё равно я оставила несколько удобных пробелов. Их можно заполнить чем угодно. Он может посчитать мой провал в памяти попыткой мозга скрыть неприятные воспоминания. Если у него есть чёткая информация о том, что Тсуна был заложником, то провал в памяти может означать, что я использовала силу, но не осознанно. Если же его информатор отец, то репетитор всерьёз задумается о том, что Тсуна также мог слететь с катушек, раскидать силой хулиганов и спокойно уйти с частью хулиганов, которые признали его «силу». На всякий случай я ещё месяц назад отдала вполне чёткие указания всем лидерам Альянса. При встрече с Тсуной они должны вести себя подчёркнуто уважительно и помочь, если понадобится.***
После вечерней пробежки, когда воздух стал прохладным, но фонари на улицах ещё не включили, мы с Рёхеем присели на лавочку в парке, переводя дух. Достаточно было одного вопроса, чтобы Рёхей рассказал прямо о том, что произошло. — Родители написали, что в Намимори приедет мастер тайского бокса Паопао. Он встретил меня у дома, когда я возвращался с вечерней тренировки. Начал что-то объяснять про твоего брата, но я мало что понял, — Рёхей виновато почесал затылок, признавая свою слабость. — Потом он пропал куда-то, а я запомнил, что он рекомендовал пригласить Тсуну в клуб. А ещё сразу понял, что это тот репетитор, о котором ты мне рассказывала. Кира-чан, я точно ничего не запорол? — Думаю, всё в порядке. Ты вел себя как всегда. Ты, Рёхей, не умеешь притворяться, поэтому всё прошло как надо. Думаю, поговори мы начистоту чуть раньше, Рёхей ничего бы не понял, а начни я ему всё втемяшивать, то он бы ещё больше нервничал и вёл себя несвойственно при проверке. Получается, Рёхея держат в неведении. В принципе, много знаний ему не требуется, дайте цель, и он к ней пойдёт. Наверное, Реборн это уже понял, потому и забил на беседу. — Так что с этим репетитором, и почему он знаком с моими родителями? — с детской непосредственностью задал он вопрос. — Вероятно, потому что у них работа схожая. — Мои родители тоже репетиторы? — вскинул он брови. — Не-а. Связаны с мафией. — Это что, какая-то компания? — Почти, — терпеливо продолжила я, понимая, что отсылать его к фильмам или книгам бессмысленно. — Только эта компания занимается незаконной деятельностью и фактически состоит из преступников. — Так это что, мои родители преступники? — уставился на меня друг, я же пожала плечами. — Я не уверена ни в чём, Рёхей, так как никогда их даже не видела. — Отец и мать работают за границей. Они ездят в командировки. — Я знаю. Как и мой отец, Рёхей, как и мой… — Подожди, я не понял, — встряхнул он головой. — Мои родители, твой отец и этот мастер Паопао работают в этой мафии вместе? — Да, вроде того. — А что хотел от меня мастер Паопао и родители? — Вот тут начинается самое интересное, — я набрала побольше воздуха в легкие и продолжила медленно, насколько возможно: — Репетитор Тсуны, он же Паопао, сказал, что приехал воспитать из моего братца следующего главу этой организации. У босса организации должны быть подручные. Их всех тщательно отбирают по определённым критериям и постепенно собирают в одном городе годами. Теперь, когда в маленьком Намимори собрались все, приехал Реборн. Он влезает в эту кашу и строит всё по порядку. Находит разные подходы ко всем участникам, создает условия, в которых участники могут проявить себя и достичь поставленной цели. И! — подняла я указательный палец. — Устраивает проверки, одновременно пытаясь заставить всех участников найти общий язык с Тсуной. — Зачем? — переспросил он. — Конечно, чтобы создать всю структуру босс-подчинённые. Тебя тоже выбрали, причём ещё тогда, когда вы переехали сюда. Реборн создал ситуацию, когда ты заинтересовался способностями Тсуны. Вы встретились на ринге. Ты снова убедился в силе Тсуны, Реборн убедился в твоих навыках. — Так я ж не на всю дрался, — вставил он замечание. — А это никого не волнует. Ты показал, что умеешь, этого оказалось достаточно. Рёхей нахмурился сильнее обычного. В голове он это явственно прокручивал так и эдак, чтобы улеглось. Я ждала ещё вопросов. — А как же ты, Кира-чан? Тебя тоже выбрали? — Нет, — помотала головой, вздохнув. — Для меня приготовили другую судьбу. Впрочем, об этом поговорим в другой раз. Есть вопросы по всему остальному? — Так много всего, Кира-чан, — признался Рёхей. — Это всё хорошо или плохо? Мафия нехорошие люди, но там работают наши с Киоко родители. А Паопао, получается, хочет сделать из меня тоже нехорошего человека. — Получается, так. Сложно сказать. Я слышала, что мафия занимается противозаконными делами, даже немного наблюдала, насколько всё серьёзно. Но я также встретилась с мнением, что эта работа очень престижная, а значит, предлагаемый пост высокий. Выходит, самую грязную работу вы делать не будете. Рёхей поджал губы, положив сжатые кулаки на колени. — Если даже ты не понимаешь, что делать, то как мне это понять? Подобный вопрос заставил меня задуматься над ответом. — Что делать? Стать сильнее. Научиться использовать свой Экстрим ещё лучше и идти дальше. Есть много непонятных белых пятен в этой мафии, и я хочу с ними разобраться. Скорей всего, мне будут мешать в этом, — я подумала и все-таки добавила. — Я хочу собрать группу людей с похожими интересами, которые мне в этом помогут. Он повернулся ко мне лицом и сказал то, что я и хотела услышать. — Конечно, я с тобой.