— Савада-сан! Савада-сан! Я едва вас нашёл!
Шоичи даже задыхался. То ли так бежал, то ли волновался.
После празднования адского дня рождения Реборна мне захотелось душевного спокойствия, и я перебралась с ночёвкой к Сасагавам. Их родители всё ещё в отъезде, так что я вроде как и не приношу неудобств, даже наоборот — развлекаю и помогаю Киоко по хозяйству. Прописалась я у них надолго, наверное, пора и честь знать, но брат с сестрой выгонять меня не спешат, поэтому и наглею, пользуясь гостеприимством. А Шоичи едва со мной связался. Прибежал прямо сюда. Я уж думала, смирился и оставил коробку у себя, поэтому не особо спешила звонить ему в дверь.
— Савада-сан, заберите эту коробку! — с паническими нотками в голосе протянул он знакомый ящик с изображением бычьей головы. — Я пытался отнести её к вам домой, но… Там был странный ребёнок, который взорвался, и две голые девочки… — невинный подросток покраснел до кончиков ушей. — Прошу вас, не заставляйте меня туда возвращаться и заберите коробку!
Что-то я даже уточнять не хочу. Я знала, что Реборн та ещё сволочь, раз считает такие вещи забавными, поэтому мне срочно потребовался перерыв, чтобы хотя бы некоторое время его не видеть. Иначе точно бы сорвалась. Но, блин, он что, начал девочек таскать в дом?!
В коробке одиноко лежала тяжёлая упаковка. Развернув её, я обнаружила какие-то снаряды и картонную коробку патронов к пистолету. Чёрт, нести это в дом к Сасагавам мне ещё меньше хочется. Хотя это было бы логичней, так как вместе со мной тут практически прописался ещё один жилец. Ламбо проводил большую часть дня именно со мной. Киоко хорошо готовила, точно не хуже Наны, так что телёнок мог и домой подолгу не возвращаться. В последнее время даже подружку или друга приводил. Какой-то почти не говорящий на японском ребёнок постоянно носился за Ламбо, крича: «Ламбо, нельзя!». Если я ничего не напутала, то ребёнка зовут И-пин, и вообще это девочка, которая говорит на китайском. В итоге эти неугомонные носились друг за другом и создавали хаос. А вкупе с Рёхеем это почти апокалипсис. Это немного выводило, но, к счастью, Рёхей и Киоко могли взять удар на себя, пока я держалась подальше от создаваемого шума. Старая тактика снова себя оправдала: чем я дальше и недоступней, тем целее мои нервы.
— Шоичи, можешь подержать её у себя немного? Я потом приду и заберу её, когда буду возвращаться домой.
— Савада-сан! — воскликнул истерически подросток. — Что вы мне предлагаете с этим делать?!
— Шоичи, успокойся. По крайней мере у тебя дома это не перевернут случайно. Я сейчас спешу на встречу, и он не любит, когда кто-то опаздывает. Обещаю, через пару часов я заберу коробку. Главное, не отдавай её в руки Ламбо.
— Оля-ля! Моя посылка!
Блин!
— Стой, Ламбо!
— И-и-и! — взвыл Шоичи, обнаружив, что малыш запрыгнул в коробку и уже роется там.
— Ламбо, нельзя! — появившаяся И-пин дёрнула телёнка за висевший хвост от костюма.
Будто в замедленной съёмке, я увидела перепуганное лицо Шоичи, терявшего равновесие. Моя протянутая рука едва коснулась пальцами выпавшего снаряда, слегка отклонив его траекторию от меня, но не остановила. Взрыв резанул по ушам, но через секунду я поняла, что цела и стою в густом белом дыму. А передо мной…
— Шоичи? — брови поползли куда-то на лоб.
— Савада-сан, — удивлённо выдал взрослый рыжеволосый парень в очках, в котором едва-едва угадывался прошлый нескладный подросток.
— О, рыжий очкарик стал взрослым! — прервал общую оторопь Ламбо.
— Ламбо, поиграйте с И-пин за домом, — я мгновенно выхватила телёнка из коробки и поставила на землю. — Давай, иди. И-пин, — обратилась я за помощью к ребёнку.
— Хорошо. Идём, Ламбо, — кивнула головой девочка.
Ламбо даже растерялся от моего тона, потому, наверное, и послушался.
— Я уже и забыл, какими малышами они были, — взъерошил свои волосы Шоичи, сперва проследив за детьми, а затем развернувшись ко мне. — Рад вас видеть, Савада-сан. Вы меня предупреждали об этом. Маленький Ламбо случайно обронит на меня заряд из десятилетней базуки, и я попаду в прошлое.
— Да? Ну, то есть да, это на меня похоже. Я что-то просила мне передать? — предположила я, задрав голову.
Двадцатичетырёхлетний Шоичи был гораздо выше меня, которая сейчас была в два раза его младше. Телосложение всё ещё далеко от культуриста, скорее, он выглядит как вечно не высыпающийся студент. Одет в обычную одежду, в руках всё та же коробка, которую он с опаской медленно опустил на землю, а уж потом ответил.
— Думаю, можно и так сказать. Прошу вас, не используйте базуку десятилетия. Кроме того, вы беспокоились о маленьком Бовино Ламбо. Нельзя использовать базуку слишком часто, иначе она сгладит острые углы.
— В смысле? Ламбо может пользоваться базукой, но я хотела ограничить частое её применение, а мне вообще нельзя брать её в руки?
— Именно так. Не знаю, догадываетесь ли вы об этом сейчас, но базука меняет местами вас в нынешнем времени и вас в десятилетнем будущем. Вы говорили, что вселенная стремится к равновесию. Я от этого уже пострадал, но, возможно, всё ещё можно исправить. Верните мне снаряды от базуки или дайте возможность заглянуть в будущее. Пожалуйста, пусть заряды останутся со мной. Будущее изменчиво, и я надеюсь, что могу всё исправить.
— Хорошо, — кивнула я, смотря в решительные зелёные глаза за стёклами очков. — Что со мной произошло в будущем? Почему я не могу поменяться с собой местами?
Взрослый Шоичи долго смотрел странным взглядом. Я собиралась услышать ответ, каков бы он ни был.
— Этого ещё достоверно не известно… но, скорей всего, вы мертвы или в лучшем случае в плену, Савада-сан. В любом случае вы в ужасном месте, вам из прошлого нельзя там появляться. Доверьте всё мне, я постараюсь изменить будущее, я знаю: у меня получится.
Неожиданно Шоичи будто взорвался белым дымом, и оттуда появился Шоичи-подросток, который удивлённо пучил глаза.
— Где я? — испуганно оглянулся он по сторонам.
— А где ты был? — вопросом на вопрос ответила я, находясь в какой-то прострации.
— В университете проектирования в Америке. Моя студенческая карточка… — растерянно оборвался он на полуслове.
— Ты был в будущем, — спокойно констатировала я.
— Да, верно! Откуда вы знаете?
— Я встретилась с твоей будущей версией, — невесело усмехнулась я. — Знаешь что, Шоичи? Забери эту коробку себе. Думаю, ты знаешь, как ей распорядиться. А если возникнут сомнения, ты можешь позвонить и всем поделиться со мной.
Шоичи паниковал и ощущал себя очень неловко рядом с абсолютно спокойной мной, не выдававшей ни капли удивления, будто то, что произошло, было в порядке вещей. Затем он, всё ещё растерянный и потрясённый, ушёл домой, обдумывать произошедшее. Коробку со снарядами от базуки всё-таки взял, и я видела по глазам, что он уже прикидывает открывшиеся перспективы. Я надеялась, что моя показная уверенность и спокойствие утихомирят его и Шоичи заработает головой.
После ухода парня я пошла к как всегда пустынному побережью реки. Счастье, что Рёхей на тренировке, а Киоко не выбежала во двор. Повезло, что Ламбо не заупирался и послушно пошёл с И-пин, он иногда может понять, что лучше послушаться. Всё, что сказал мне Шоичи, услышала только я, и вряд ли он где-то бы мне соврал. Похоже, мы продолжали сотрудничать в будущем. В принципе, я и так хотела, чтобы такой умный парень оставался со мной. Может быть, он не гений, но голова у него варит. Интересно, что там с моим будущим?
Я думала, основная моя проблема — это отец, который уже предопределил моё будущее. На худой конец, Реборн и семья Вонгола, которые отчего-то выбрали Тсуну за босса и теперь активно портят нам всем жизнь. А теперь… Сложно в это поверить, не из-за логических доводов, а просто принять. Будто будущая я — это кто-то другой. И в то же время, если задумаешься, то холодок щекочет внутренности.
Теперь у меня есть знание, что я не доживу до второй дюжины. А что менять и как менять, я не знаю. Может быть, если я смирюсь с предназначением, которое мне выбрал Емитсу, то выживу, или наоборот, произошла петля, и именно потому, что я послушно поплыла по течению, потому и сгинула. Подсказку мне оставили. Шоичи разберётся и попытается что-то изменить, а я уж постараюсь оказаться рядом и получить от него информацию. Кроме того, Ламбо уже пытался мне что-то подобное сказать. Теперь понимаю его ребяческое поведение.
А ещё эта фраза, которую передал Шоичи: «Вселенная стремится к равновесию». В этой строчке сквозит угроза. Что совершит вселенная? Банально попытается уничтожить нарушение. Подобные мысли меня уже посещали.
Что значит «слишком часто»? Очевидно, у меня-будущей не было определённого ответа на этот вопрос. М-да… В этой ситуации радует только то, что я хотя бы уверена, что проживу десять лет.
— Я ждал тебя, — холодно уведомил меня Кёя, обнаружившийся у забора дома Сасагав, когда я возвращалась. — Разве мы не договорились встретиться?
— Совсем вылетело из головы, — улыбнулась я, признавая вину. — Уже поздно, давай встретимся там же завтра?
— Что-то произошло? — неожиданно поинтересовался он, попав прямо в точку.
— Нет, с чего ты взял? — улыбаемся, его это не касается никак, только обругает, что свешиваю свои проблемы, ещё и настучать по голове тонфа попытается.
Если вообще, конечно, поверит, а не примет всё за глупое оправдание.
— Тогда завтра не смей опаздывать, — сказал Кёя, отлипнув от стены.
Эх, хочу такой же мотоцикл, как у него… Он на нём круто выглядит. Сел и уехал, и не надо пешком ходить. Немного запоздало удивилась, что он не начал размахивать тонфа, пытаясь меня пристукнуть за игнорирование встречи.
— Я вернулась, Киоко! — оповестила я, разувшись на пороге. — Ты уже приступила к ужину?
— Да, Кира-чан, — ответила мне девочка с кухни.
— Хорошо, тогда я переоденусь и умоюсь, а затем приду.
Когда со всем было покончено, я взялась помогать нарезать овощи, пока Киоко следила за плитой.
— Кира-чан, а какие сны тебе снятся? — полюбопытствовала она, помешивая лопаткой мясо.
— Обычно я их не запоминаю.
— Да? А ты веришь в вещие сны?
— Нет, мне кажется, это ерунда.
— Я вздремнула часок, когда вчера пришла, и мне снился странный сон с участием твоего брата. Во сне я познакомилась с девочкой, а сегодня увидела её в городе, и, похоже, она тоже меня узнала. Представляешь, ей снился такой же сон, как и мне. Так странно. Может быть, это означает, что судьба сама свела нас таким образом?
— Вряд ли. Не бывает так, чтобы людям снились одинаковые сны. Скорей всего, вы уже были знакомы раньше. Постой, — встрепенулась я, замерев с ножом. — Ты сказала, что там был мой брат? Во сне.
— Да. Я встретила Тсуну-куна в кондитерской. Он там был с девочкой по имени Хару, а потом малыш предложил всем вместе поесть пирожных у вас дома.
— И что было потом? — с замиранием спросила я.
— Ну, это всё-таки был сон, — улыбнулась Киоко, ссыпав на сковороду порезанные овощи. — Мы сидели за столом с мальчиком, которого Тсуна-кун звал Ламбо, как и маленького Ламбо-куна. Нас угостила пельменем И-пин, а потом мы с Хару-чан оказались голыми и пошли в кондитерскую за добавкой пирожных. Странный сон, правда? — засмеялась она.
— То есть — голыми? — сглотнув, уточнила я. — Прямо по улице?
— Ага. Но с нами был Тсуна-кун, и он набросил на нас одеяла.
Я выдохнула.
— Что с тобой, Кира-чан? — обернулась Киоко. — Ты слишком бледная. Плохо себя чувствуешь?
— Киоко… пожалуйста, я очень тебя прошу, не ходи ко мне домой больше никогда.
— Что? — на её лице отразилось потрясение. — Кира-чан…
— Это не потому, что я как-то обижена на тебя. Знаю, как это прозвучало, но это ради твоей безопасности. У меня дома появилось много странных личностей, и я подозреваю, что всё это было отнюдь не сном. Поэтому, ради твоей же безопасности, держись от моего дома, репетитора Тсуны, сестры Гокудеры или ещё кого-то не знакомого ранее как можно дальше.
— Как «не сон»? — с весьма глуповатым выражением лица переспросила она.
Глаза девочки ничего не выражали, и я на всякий случай отодвинула нож, лежащий на столешнице, подальше.
— Странная шутка, Кира-чан, — неестественно засмеялась она. — Ты же знаешь, что я не понимаю шуток.
Я отложила лопатку в сторону и продолжила смотреть на неё, ожидая, когда она поверит в то, что я серьёзна.
— Но как же… — медленно протянула она. — Мы ведь съели с Хару-чан всё, что было на прилавке, и никакого счёта не пришло. Всё было так странно, будто и не я вовсе это была. Я просто наблюдала.
— Увы, Киоко, для того, кто это сделал, не составит большого труда оплатить даже большой счёт.
— Кира-чан, зачем нам добавили наркотики в пельмени? — возмущённо вскинулась она, но я заметила, как Киоко начало потряхивать, поэтому положила ей обе руки на плечи и усадила на стул.
А И-пин, вполне возможно, с секретом. Мало ли что она там на китайском щебечет, может, проклятья на нас насылает, а понимает её один Реборн, который и делает вольный перевод. Она ещё маленький ребёнок, также возможно, что её просто используют.
— Это были не наркотики, Киоко.
«Но вряд ли безопаснее их», — мысленно добавила.
— Видишь ли, репетитор Тсуны имеет очень специфические понятия о развлечениях и мало переживает на счёт окружающих. Но всё же у него есть честь, и следы он хорошо заметает. Тем не менее я не могу допустить повторения подобных случаев, — твёрдо заверила я.
Киоко сидела внешне спокойно. Только уставилась в пол и, кажется, даже не моргала, а может, и не видела ничего перед собой вовсе.
— Кира-чан, когда мы с Хару-чан ходили в моём сне в кондитерскую, у неё на лбу горел жёлтый огонёк. А когда братик дрался с Тсуной-куном на ринге, у него тоже был такой огонёк. С братиком тоже произошло что-то нехорошее? — подняла она на меня обеспокоенный взгляд.
Обескураженная её беспокойством за брата, которое было куда выше опасений за себя, я не сразу нашлась с ответом и потому не смогла связать слова как следует.
— Рёхей… У него есть Экстрим.
— Что это за Экстрим, Кира-чан?! — накинулась на меня девочка, резко подскочив на ноги и придвинувшись вплотную, засыпала торопливыми словами:
— Расскажи мне всю правду, пожалуйста! Ты ведь знаешь всё, Кира-чан! Что это за особое состояние, о котором ты говорила? Братик тоже куда-то идёт, думая, что это сон?
— Успокойся, — вновь схватила я её за плечи и заговорила медленно:
— За Рёхея не переживай, я присматриваю, чтобы с ним ничего не случилось, ты же знаешь. Я могу тебе всё рассказать, но ты должна решить, хочешь ли ты это знать. Пойми, есть знания, владеть которыми может быть небезопасно. Я надеялась, что подобного не повторится.
— Так это тоже был не сон?! — прикрыла она удивлённо открывшийся рот руками и пояснила:
— Когда я поломала вам стол и холодильник, а потом твоя мама… — Выражение её лица стало испуганным и виноватым одновременно. — Прости, Кира-чан, я не хотела! Я думала, что это просто сон! Ведь я не могу даже вмятину оставить на дверце холодильника, не то что стену проломить! И ты меня как-то остановила.
— Не совсем я, но верно.
— Ламбо-сан хочет есть! — так не вовремя влетели на кухню два ребёнка. — Конфет и винограда!
— Скоро уже всё будет готово, — сказала я, бросив на них короткий взгляд.
Киоко всё ещё выглядела нехорошо.
— Кира, поиграй со мной! — вцепился в ногу теленок.
— Но если я буду играть с тобой, то Киоко придётся готовить всё одной, — ответила я. — Друзьям ведь надо помогать. Ты можешь помочь мне. Хочешь?
— Но это скучно! — надулся малыш.
— Почему ты так думаешь? На самом деле это очень весело. Я покажу. Только сходите помойте руки.
— Хорошо, — пискнула И-пин с сильным акцентом.
Следом за ней поплёлся Ламбо. Когда дети покинули кухню, я вновь посмотрела на Киоко, плечи которой так и продолжала сжимать.
— Давай ты всё это переваришь, хорошо обдумаешь, и после ужина, если захочешь, мы об этом поговорим, — сделала предложение.
Киоко просто кивнула, потом посмотрела на плиту и тут же бросилась за готовку, о которой забыла. Это хорошо помогло ей отвлечься.
— Как бы мясо не пригорело, — причитала она.
Я приготовила кухонные приборы для детей и поддержала Киоко, убивающуюся по, возможно, немного подпорченной пище:
— Как бы плохо ни сварились макароны, их всегда можно исправить по-флотски. Если в еде есть мясо, то всем уже всё равно.
— Откуда такие кулинарные советы, Кира-чан?
— Зарубежная кухня очень изобретательна, — усмехнулась в ответ.
Киоко поддержала мою идею для детей, устроив из готовки настоящее шоу с пафосными представлениями обычных продуктов и торжественными позами. О том разговоре я больше не заикнулась и после ужина села в гостиной за книгой. Дети носились во дворе. Киоко поднялась к себе. Во время готовки и ужина она держала на лице улыбку, но вряд ли она всё просто выбросила из головы. Сейчас в своей комнате, которую она делит со мной, Киоко может побыть одна. А когда она будет готова, то спустится и задаст мне вопросы. Возможно, она решит, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Возможно, это будет правильней всего.
Мне кажется, факт того, что Реборн выстрелил в Киоко и Хару особыми пулями, позволяет сделать некоторые предположения. Например, раз Тсуна влюблён в Киоко, то вероятно, что он захочет стать её парнем. Тогда предположение проверить её пулей не лишено смысла, ведь под пулей человек исполняет самое искреннее в данный момент желание. Хару вроде бы испытывает какие-то чувства к Тсуне, потому что довольно часто ошивается неподалёку. Так что Реборн, возможно, проверил девочек одновременно на наличие пламени и на искренность побуждений. А то мало ли, шпион какой-то затесался возле охраняемой цели.
Я могла бы ничего не рассказывать Киоко. Вполне могла. Могла также оправдать себя, что просто не оказалась рядом, чтобы помочь. В конце концов, ничего действительно страшного не произошло. Реборн отменил действие пули, когда возникла угроза жизни Наны, Тсуна накинул на девочек одеяла, и никто не увидел позора… Но, чёрт, у меня зубы каждый раз скрипят, когда я думаю об этом. Меня просто выбешивает, что кто-то специально создаёт такие условия и подвергает опасности… сестру моего друга, вот! С Хару мы не так хорошо знакомы, но я также не желаю ей проходить через такое. Ещё я не могу отделаться от мысли, что невмешательство — это половина вины.
Я отвлеклась на тихие звуки шагов. Киоко спускалась по лестнице. А я давно уже просто пялюсь на страницу книги. Молчу, хотя и очень хочется спросить, как она.
Киоко без спешки присаживается рядышком на диван, складывает руки на подоле лёгкого домашнего платьица.
— Расскажи мне всё, Кира-чан, — поворачивается ко мне. — Я должна знать.
В глазах непривычная для неё решимость. Почему-то именно в этот момент чувствуется, что они с Рёхеем родственники.
И я рассказала. Не всё, только в общих чертах, но то же самое, что и Рёхею. Для этого мне не пришлось извращаться, она просто внимательно слушала, не перебивая. Рассказала про Реборна и почему он приехал в город, про особые пули, которые носят название «пули предсмертного желания», про пламя, которое живёт внутри неё и её брата, про тщетность возможных попыток сбежать от всего этого. Картина вырисовывалась совсем безвыходная, я это и сама понимала, поэтому попыталась закончить иначе.
— Если ты будешь держаться в стороне от всего, то сможешь жить обычной жизнью. За Рёхеем я присмотрю, как всегда. Он и сам отлично держит дистанцию, уделяя много времени тренировкам, так что тебе не нужно за него переживать.
— Я хочу доверить всё тебе, Кира-чан. Ты всегда так уверена. Но я так не могу, я хочу чем-то помочь братику, тебе и Тсуне-куну.
У неё появился такой взгляд, что я поняла: она всё ещё корит себя за беспомощность.
— Если будет опасность, используй шокер, а потом обязательно звони мне, — сказала я, напоминая о том карманном шокере, который я вручила ей ещё год назад, когда она плакала из-за побитого Рёхея. — Если хочешь помочь, главное — не наворотить лишнего. Оставь действовать силой нам, есть другие способы быть полезной. У вас с Рёхеем одинаковое пламя, и у него способность излечивать раны. Я видела, что это пламя использовалось в весьма эффективных мазях. Эффект излечения существенно увеличивался. Научись пользоваться своей силой, только, Ками прошу, не повторяй за Рёхеем его тренировки.
***
Задерживаться надолго в гостях я не стала и вскоре вернулась домой. В родном гнёздышке стало чуть спокойнее. Реборн, видимо, наконец удовлетворился издевательствами, то есть, конечно, проверками для Тсуны, и теперь жизнь стала чуточку размеренней. Ну, настолько, насколько она может быть спокойной в доме с двумя пятилетними детьми, наглым репетитором и отравительницей. По крайней мере, Нану они оберегали не в пример лучше. Когда, например, Нану обокрали на рынке, всех это очень возмутило.
— Акира, — окликнул меня Реборн тем же вечером, зайдя в мою комнату без стука. — Как насчёт завтра устроить свидание с Хибари?
— Что? — от ошарашенности вырвалось у меня прежде, чем я успела об этом подумать.
— Мы будем охранять маман от грабителей, было бы неплохо, если бы Хибари оказался поблизости и позаботился о них.
Хах, хитрый засранец. Возьми и вытащи Кёю на оживлённую улицу, да легче Винни-Пуха через кроличью нору протянуть. Не удивлюсь, если он уже успел попросить его о чём-то подобном, но Кёя через свои принципы и желания не переступил.
— Хм, — задумчиво протянула я. — Реборн, ты же понимаешь, что это практически невозможно. Что мне за это будет?
— Я приму заказ на фотографии.
— Да не, этого добра у меня уже хватает.
Ага, те, прошлые, у меня хранятся. Может, когда-нибудь пригодятся подколоть Хибари.
— Любые фотографии, Акира, — невозмутимо выдал репетитор. — Даже в тех местах, где не так просто пробраться.
— Для тебя это что — как вызов? — усмехнулась я. — Всё равно откажусь. Мне этого не надо, Кёя если найдёт, то точно загрызёт до смерти. Боюсь представить объём перевоспитательной работы. Но если хочешь, то можем сделать услугу за услугу. Пока что я не знаю, что с тебя взять, поэтому, когда я что-то попрошу, ты это выполнишь. Идёт?
Малыш посмотрел на меня своими чёрными глазками, видимо, прикидывая, что мне может понадобиться за услуга, и согласился:
— Идёт.
***
— Если ты не прекратишь тыкать в меня тонфа, я могу не то подумать, — спокойно сообщила я, сделав осторожный глоток из чашки, игнорируя стальную дубинку у виска. — Не нервничай, скоро они поиздеваются над грабителями, и ты сможешь с ними поиграть.
— Я, по-твоему, неизбалованный ребёнок, чтобы играть с уже помятыми игрушками? — Кёя окинул меня пронзительным ледяным взглядом.
— Разве это не интересная игра, прикинуться нормальными людьми и выпить кружечку чая в кафе? — ответила я, сохраняя невозмутимость, и отправила в рот ещё один кусочек торта.
— Раздражает, — бросил, отвернувшись.
Конечно, мне пришлось объяснить, зачем ему выбираться в столь оживлённое место в утро выходного дня. Уговаривать его пришлось недолго, даже спаррингами подслащивать пилюлю оказалось не надо. Про грабителей он уже был наслышан, но его парни из Дисциплинарного комитета их до сих пор не обнаружили. Ну, не так давно они в нашем городе появились, ещё не знают, что тут и как. Кстати, парней в гакуранах я уже пару раз замечала на улице, они же и пашут вместо нас.
«Утопающая в зелени Намимори.
Не большая и не маленькая, средняя — самая лучшая»
Хибари невозмутимо достал телефон и выслушал собеседника.
Гимн нашей средней школы? Серьёзно?! Какой нормальный человек поставит себе на рингтон это?
Видимо, Кёе на этот раз очень понравилось моё выражение лица. Думала, опять фыркать или злобно зыркать будет, а он ухмыльнулся и поднялся из-за стола, введя меня в ещё большее недоумение.
— Нам пора, — небрежно бросил несколько купюр на стол и прошёл к выходу мимо официантки, испуганно прижавшей к себе поднос.
— Спасибо, — улыбнулась я нервному менеджеру, отметив, что Кёя покрыл всю сумму.
Забавная реакция. Немного стыдно, но всё же приятно, что с появлением Хибари в кафе резко убавилось народу.
На мой взгляд, на торговой улице не так уж много людей. По крайней мере, толкучки нет, хотя перед Кёей, идущим впереди, все и так расступаются. Не мне жаловаться. О, а вот и вся честная компания. Детишки разводят Нану на вкусности, Реборн на кофе, а Бьянки просто за компанию.
— Хи-Хибари-сан! — завопил братец, заметив нас.
— О, Кёя-кун, верно? — приветливо улыбнулась Нана. — Рада снова тебя увидеть.
Хибари с невозмутимым лицом кивнул.
— Ой, Кира-чан, вы гуляете? Идём, идём, — она приобняла детей за плечи и подтолкнула в сторону. — Мы пришли за продуктами, но вам не обязательно к нам присоединяться.
Хибари свёл брови.
— Наша встреча окончена, мне пора, — бросил Кёя и стремительным шагом удалился дальше по улице.
Я улыбнулась и помахала ему ручкой в спину, не сомневаясь, что ребята из Дисциплинарного комитета запомнили лица грабителей, и теперь он ушёл проконтролировать расправу.
— Имото, ты заставляешь меня бояться за тебя, — пробормотал подошедший ближе Тсуна.
— Да ладно. Подумаешь, на свидание его вытащила. Мне нравятся сильные парни.
Я не выдержала и засмеялась от выражения лица братца.
— Молодец, Тсуна. Теперь твои подчинённые со всем справятся, — влез Реборн, заставив посмотреть под ноги.
— Хи-и-и?! — завопил громко братец. — Но я же ничего такого не сделал! Погоди, что значит «мои подчинённые»?!
Реборн сделал то, что обычно делал в таких ситуациях, когда ему задавали неудобные вопросы — сделал вид, что заснул.
***
— Значит, это твоя просьба? — уточнил Реборн.
— Ага. Ты ведь помнишь, что за тобой должок?
— Мы с Шамалом давно знакомы. Он знает мои привычки.
— А ты знаешь его привычки. Тебе не будет сложно находить его и каждый раз обламывать с женщинами. Ну так что? Берёшься?
— Не больше недели, — коротко ответил малыш, поправив шляпу. — Я не могу оставить Тсуну надолго.
— Сойдёт, — согласилась я, уже не скрывая пакостливой улыбки.
***
— Шамал-сан, — обратилась я, спустя неделю заглянув в школьный медкабинет.
— Акира-чан! — натянул доктор вечную улыбку. — Рад тебя видеть! Что-то болит? Нужен осмотр!
— Нет, я пришла справиться о вашем здоровье, — я села на предложенную табуретку и расправила юбку. — Как прошла неделя, Шамал-сан?
— Так это ты подкупила Реборна? — он убавил в дурашливом тоне, но всё ещё вёл себя непринуждённо. — Интересно, чем?
— Это наши с ним дела. Вопрос в другом, продолжать надо или вы поняли?
— Что именно, Акира-чан?
— Что, если будете продолжать в том же духе и приставать к школьницам, я буду останавливать вас. Не подумайте, я не приказываю вам, чем заниматься в свободное время. Также понимаю, что плевали вы на законность своих действий. Но если вы не будете трогать школьниц, я могу показать вам одно место в городе, — хитро улыбнулась.
После школы я поехала в центр, где встретилась с Шамалом. Он тут же начал меня раздражать тем, что вёл себя как на свидании. Но я терпела и повела его в один ничем не примечательный магазинчик. Когда дверь за нами закрылась, Шамал оцепенел.
— Возможно, вы слышали, насколько изобретательны японцы в некоторых аспектах, — нейтральным тихим голосом заговорила я. — К счастью, это единственный магазин подобного рода, который чудом избежал внимания Хибари.
— Гхм, — прокашлялся Шамал. — Кира-чан, а откуда ты знаешь о таком месте?
— Я живу в этом городе, — пожала плечами, — и много общаюсь с парнями.
Что из себя представляла эта лавка? По моему скромному мнению, нечто среднее между сексшопом и магазином для отаку. Сюда с оглядкой, но всё же допускались подростки. Тут было много всякой ерунды, начиная от коврика для мышки с изображением женщины и мягкой подушкой под руку, заканчивая большими подушками для обнимания, опять же с цветным принтом.
— Владелец магазина мой знакомый, — опять же шёпотом пояснила.
Не совсем мой, а Мураками, но не суть.
— Если вы будете благоразумны…
Оставив Шамала с горящим взглядом осматривать полки и прилавок, я отправилась по своим делам.
Очень быстро тот магазинчик стал делать дополнительные заказы из других городов, а Шамал вёл себя в школе как приличный молодой учитель… Жаль, пришла другая беда. Когда доктор перестал дурачиться и приставать к школьницам, они сами начали в него влюбляться и преследовать. Возможно, доктор не зря себя так по-идиотски вёл?
Глядя на то, какая длинная очередь стала образовываться у его медпункта… да и вообще, какие, оказывается, школьницы бывают изобретательные. Нет уж, пусть Шамал обратно из себя дурачка строит.
***
Вскоре мне представился шанс поймать спящего Ламбо и использовать его базуку, когда никого, кроме Наны, больше не было дома. В сознании малыш очень трепетно и жадно к ней относился, как к подарку от босса, потому пришлось пойти таким путём.
— Ну, а теперь рассказывай, — сказала я, присаживаясь на стул.
Дело было в комнате, которую выделили Ламбо.
Взрослый Бовино как-то сразу замялся, пришлось его поторопить, чтобы не тянул время.
— Мне уже известно, что со мной через десять лет что-то произошло. Можешь ли ты рассказать мне подробности?
— Кира-сан…
У нас оставалось даже меньше пяти минут, но это показалось мне вечностью. Почему? Потому что я ненавижу, когда льют слёзы, мне их в жизни хватило. Больше этого я ненавижу только, когда рыдают прямо у меня на коленях. А взрослый Ламбо именно так и делал.
Он сел прямо на пол, положил голову мне на колени и начал захлёбываться. Хоть всё можно было сказать в двух словах, он очень много говорил о том, что моей взрослой версии очень не хватает и всем без меня плохо. Мне сложно было это воспринимать, поэтому я просто дала выговориться.
А суть в том, что Шоичи взял его с собой в помощники из-за того, что Ламбо много раз путешествовал во времени. После каких-то событий в будущем они решили изменить его. Доигрались до того, что перепробовали несколько вариантов развития событий. Взрослый Шоичи передавал своей младшей версии записки. Шоичи должен был начать выполнять указания из них через пять лет. Для взрослого Шоичи всё поменялось, он мог вернуться и снова изменить ЦУ. В итоге, что бы я ни делала, даже был вариант, что я поплыла по течению, сжав зубы, но конец всё равно не меняется. Будто какая-то аксиома, то я умираю в результате случайности при нападении врагов, то вроде бы обычный взрыв газа, то, раскачавшись до предела, через десять лет пропадаю, как и сказал Шоичи.
Когда взрослый Ламбо исчез, заменившись маленьким пятилетним спящим малышом, я переложила его на кровать и осела прямо на пол. Что-то в этой жизни явно пошло не так.
***
— Вот, Савада-сан, — жутко нервничающий Шоичи протянул мне конверт с подписью «Саваде Акире».
Я с опаской развернула его и от нетерпения быстро прошлась по тексту. Второй раз прочла уже медленней и внимательней.
«Савада-сан, знаю, что, возможно, вас не будет рядом во время обмена местами меня-будущего и нынешнего Ирие Шоичи, поэтому передаю вам всё письмом и, надеюсь, вы его уничтожите сразу, как прочтёте. Будущее не меняется, что бы я ни делал. Я планирую пойти на отчаянные шаги и вскоре сотру сам себе память, поэтому я из вашего времени не буду ничего помнить ни о Ламбо, ни о базуке, частично забуду и о вас. Прошу, доверьтесь мне. Вскоре мы снова встретимся, если у меня всё получится, как надо».
— Савада-сан, мне уже пора! Я опоздаю в свою школу.
— Конечно, беги. Прости, я зачиталась. Спасибо!
Убегающий рыжик помахал рукой и ответил нервной улыбкой.
Как ни посмотри, теперь понимаю чувства взрослого Шоичи. Как-то я думала, что изменить будущее в моё нынешнее время будет несложно. Ну, десять лет, как-никак. Шоичи из нынешнего времени сказал, что использовал почти все заряды из базуки, и рассказал о том, что видел в будущем. Вначале он учился в университете, но так как сейчас он мечтал о карьере музыканта, то так же, как и я, решил изменить будущее. Второй раз он оказался в захудалой забегаловке перед дилерами, требовавшими возврата долга. Карьеры музыканта у него так и не вышло. Шоичи вновь попытался вернуться в престижный университет, но оказался в горячей точке. Как его туда занесло — загадка, но, видимо, это всё будущий Шоичи. Ну, или я.
Вскоре заряды базуки закончатся, и Шоичи больше не будет помнить обо мне… Хотя, возможно, всё будет как прежде, и он просто будет подрабатывать на Мураками. Наверное, мне не следует вмешивать его в свои дела.
Блин, что ж делать-то? Сжечь письмо и просто ждать непонятно чего? Ну, блин, сколько ждать-то?
— Стой, — вместе с приказным тоном в солнечное сплетение упёрлась тонфа.
Продолжая думать обо всем этом, я пошла в школу, как обычно. Зазевалась. Плохо. Хибари может воспользоваться моей невнимательностью.
— Да? — приподнимаю вопросительно брови.
— Ты опоздала, звонок на первый урок был пять минут назад.
А я-то думаю, почему поток школьников был такой скудный. Наверное, я не обратила внимание, потому что перед воротами и так полно народу: отдельной кучкой парни из Дисциплинарного комитета в гакуранах, и рядком стоят такие же опоздавшие. Точно, зазевалась, обычно я в таких редких случаях предпочитаю через забор перепрыгивать, как и многие опоздавшие. Другое дело, что там тоже ловят, но шанс, как говорится, есть.
— Прости, — я миролюбиво подняла руки, привычно улыбнувшись. — Может, не будешь тыкать в меня тонфа? Это не только неприятно, но и вызывает пошлые ассоциации.
Хибари, к моему удивлению, на подначку не попался, как обычно, и продолжал сверлить моё лицо взглядом.
— Буду ждать после школы. Если снова опоздаешь, забью до смерти, — спокойно сообщил, убрав оружие в крепления.
Кажется, все остальные, как и я, провожали взглядами главу Дисциплинарного комитета, который просто развернулся, направившись в школу.
— Кусакабе, — коротко бросил он.
— Иду! — парень сорвался с места и быстро нагнал Кёю, удаляющегося стремительным шагом.
***
— Акира-чан, может, ну их, а? — поинтересовался Фуюки. — Пару разочков, чтоб показать, кто тут главный? Мы всё равно с ними постоянно дерёмся.
Смотрю я на это и удивляюсь… Как до такой жизни докатилась?
Мы с Фуюки стояли перед самой настоящей толпой крепко сбитых парней. Троих человек удерживали пятеро крепких ребят. Все тяжело дышащие, потрёпанные после драки, у некоторых кровь на лице или костяшках пальцев.
— Передайте Хибари, что у меня есть свои защитники, если он вдруг забыл, — обратилась к бандитам в гакуранах. — Хватит с них, Фуюки. Отпускай.
— Как скажете, — пожал тот плечами. — Поняли? Пошли вон, пока мы не передумали! — Фуюки замахнулся, ударив кулаком под дых одному из людей Хибари. — Это подарочек на память.
Парень закашлялся, но не упал, его удержали за руки. Провожали их со свистом и выкриками.
Как я поняла, Хибари не объяснял своим комитетовцам, кто я. В то же время о его интересе ко мне не знает только ленивый. И все заинтересованные в курсе, что банда Азазеля постоянно в тёрках с комитетом. Пустили слух, будто, чтобы насолить Хибари, меня взяли под защиту. Из-за личной симпатии двух лидеров, ага.
— Чего это он своих на слежку за вами отправлять стал, Савада-сан? — поинтересовался Фуюки, решив меня немного проводить.
— Да чёрт его знает, что ему в голову взбрело, — пожала плечами, а сама подумала, не из-за Шоичи ли это?
— Может, опять нападать начнёт? Я на всякий случай к вам своих ребят приставлю. Если что, мы их быстро отвадим и предупредим, если Жаворонок приблизится.
— А знаешь… Приставь. Только пусть на расстоянии идут, и чтоб я больше этого не видела.
Слежка мне определённо не нужна. И преследователи не нужны. Вообще никакие, ни ребята Кёи, ни те странные люди, которые преследуют ради самого преследования. Пусть уж лучше относительно свои будут.
— Будет сделано.
***
Моё задумчивое состояние заметил Рёхей. Он очень точно охарактеризовал его как появившиеся в моей жизни проблемы. Он также своеобразно оказал поддержку. Энергичный Рёхей заражал своим энтузиазмом, но этого хватало ненадолго. Как только спадал адреналин, тревожность возвращалась вновь.
— Как дела? — просто спросил Ямамото, загородив мне солнце своей тенью.
Я прогуливала на крыше. Нет, не на той, которую забрал в личное пользование Кёя, этого ещё не хватало. Он сам же меня оттуда и выбросит, если увидит в неположенное время. Просто захотелось взять небольшую паузу.
— Отлично, — ответила, щурясь на свет.
Он избавил мои глаза от напряжения, плюхнувшись рядом, спиной к стене. Ямамото всё также ошивался вокруг Тсуны с Гокудерой, не желая тому уступать звание «правой руки». Это… даже чуточку раздражало по не совсем ясным причинам.
— Эй, Кира, — позвал он снова. — Может, зайдёшь как-нибудь в наш суши-бар? Рёхея тоже можно позвать. И остальных, — предложил, как бы невзначай прикоснувшись плечом.
Меня тут же укутала размеренная, неспешная сила, которая раскачивала меня, словно на морских волнах. Такеши что-то там еще говорил, всякую ерунду, о которой можно говорить особо не задумываясь. Достаточно было кивать время от времени или вставлять небольшой комментарий. И мне было так спокойно-спокойно, что ничто не казалось настолько важным, чтобы срочно бежать и делать.
