Пламя моей души

      Хоть я всё ещё числилась в клубе бокса, ко мне подошли толпой девушки из кружка лёгкой атлетики и очень просили выступить от их имени на межшкольных соревнованиях. Одна из их лучших бегуний подвернула на днях ногу, и им срочно нужна была сильная замена, чтобы выиграть соревнования. Поэтому мне подсовывали коробку конфет и собственноручно испечённый домашний пирог, а не просто взяли замену. Победу они хотели получить любой ценой. Ну, а мне не жалко.       Вечером я бросила майку, которую я обычно надеваю под низ, просто так на стул. Я не боялась, что она помнётся, ведь под одеждой её и так не видно. Но утром, когда я попыталась её выпрямить, то перепутала и вывернула наизнанку. И замерла.       Майка уже изрядно поизносилась, на шве в паре мест даже нитки разошлись, и мне пришлось её несколько месяцев назад аккуратно подшить. Так вот, более нового шва не было. Совсем. Ровный ряд нитки. Это не моя одежда. Только как давно её заменили, пока я не заметила? А главное, зачем?       В назначенный день я собралась к воротам школы Мидори, где и проходили соревнования. Меня сопровождал Масато, который ещё и пытался выступить моральной поддержкой. По пути мы напоролись на каких-то подростков неблагонадёжного вида, и, как всегда в таких ситуациях, за решение конфликта взялся Масато. Обычно достаточно было козырнуть членством в Альянсе, но иногда ему приходилось помахать кулаками. К счастью, редко и не в этот раз.       До назначенного времени было ещё полчаса, которые я потратила на осмотр школы Мидори. Эта школа считалась более престижной, чем наша муниципальная, но особой разницы я не заметила. Возможно, разница в клубах. Мне удалось зайти в клубное помещение девочек, стрелявших из лука. Такого кружка не было в нашей школе. Я заинтересовалась и покрутилась у них. Стрельба называлась кюдо и воспринималась как полумистическое действо. Для выстрела надо было надеть специальную одежду и защиту: перчатки и нагрудник. Из-за Ито, которая преследовала меня, мне разрешили переодеться в форму, подобрали комплект по размеру и даже показали, что к чему.       Первые пять выстрелов показали, что у меня отсутствует глазомер. Или же руки не из плеч. Это оказалось неприятным сюрпризом, так как я продолжала рассчитывать изобрести атаку пламенем наподобие Серо. Но что будет с этой идеей, если я даже в мишень попасть не могу? Это нешуточно испортило мне настроение.       К счастью, вмешалась Ито, и мне предложили приходить на занятия. Три раза в неделю я могла зайти к ним в школу и потренироваться в стрельбе, насколько хватит сил. Тетива, как оказалось, натягивалась непросто. Для этого требовалась физическая сила, а я и не заметила, используя немного пламени.       Соревнования по плану были довольно разнообразными, но тем не менее проблем доставить не должны. Не буду даже пламя использовать, моих обычных параметров достаточно.       Когда я бежала в эстафете, услышала знакомые подбадривающие голоса. Оказалось, Нана, Тсуна, а с ними и все наши нахлебники пришли поддержать меня. Вот только отчего-то меня это не радует, совсем не радует.       — Кира-чан, у тебя отличные результаты, как и ожидалось! — Мегуми появилась неожиданно после окончания эстафеты.       — Спасибо, — кивнула я, приняв предложенную бутылку с водой. — Ито-семпай, ты просто болеешь или участвуешь?       Девушка отчего-то зарумянилась.       — Нет-нет, я в клубе кендо, поэтому просто болею. Не знала, что ты будешь участвовать в соревнованиях!       — Меня попросили заменить девочку, повредившую ногу.       — Жаль её, но я рада, что ты здесь, — улыбнулась она. — Хочешь чего-нибудь перекусить? До следующих соревнований минут двадцать, кто-нибудь принесёт тебе всё, что захочешь, из ближайшего магазина или автомата.       — Нет, спасибо. Я хочу просто где-то посидеть в тихом уголке, — ответила я, поискав глазами знакомые лица.       Похоже, Реборн с остальными ушли из поля зрения. Не к добру это. Хотя они, может, просто тоже где-то перекусывают или ищут меня.       — Идём со мной, я знаю такое место.       Из предложенных укромных мест я выбрала пожарную лестницу. Не самое удобное для отдыха, но наблюдать за толпой вокруг площадки гораздо сподручнее.       — Не надо быть такой, — попросила я, опершись спиной о стену. — Я просто Акира, мы не слишком хорошо знакомы. Ты можешь нарушить правило.       — Хорошо, Акира-чан, — медленно кивнула девушка, сообразив, о каком правиле речь.       Странная мы компания. Двенадцатилетняя я и пятнадцатилетняя Мегуми. Даже с Хибари рядом я не чувствую себя такой мелкой, а он же где-то её возраста. Хотя по сравнению с громоздким Фуюки я вообще как пятилетняя малышка со здоровым дядей. Даже если сесть, это не слишком сглаживает впечатление.       — Что ты делаешь? — полюбопытствовала я, так как, стоило мне на минуту прикрыть глаза, почувствовала движение.       Девушка отдернула руку и смутилась, начав нервничать и бегать глазами.       — Ничего такого. Я… Я просто хотела проверить кое-что! — выпалила быстро.       — Что? — скептически приподнимаю бровь.       — Есть ли у вас… Ну… Это… Рога.       От матерной тирады её спас зазвонивший телефон. Она напряжённо выслушала о чём-то говоривший голос из трубки. Её лицо посуровело, поэтому я тут же спросила:       — Что-то случилось?       — К воротам школы подошла банда, которая утверждает, что какая-то девочка из школы Мидори оскорбила их. Простите, я должна пойти на встречу и разобраться с этим недоразумением.       — Погоди, — остановила я её.       Пожарная лестница находилась с торца здания, и ворота отсюда не было видно. Тем не менее я была практически на сто процентов уверена, что это новое развлечение от репетитора Тсуны. Как бы там ни было, мне нельзя ни в коем случае вмешиваться самостоятельно. А уж Мегуми с именем Азазеля… Чёрт, она ведь может что-то не то ляпнуть, типа мы под защитой демона или что Азазель находится в этой школе. Нет, ну, она не совсем дура, но Реборну будет достаточно и намёка. А разъярённая банда тем временем ждёт.       — Мегуми, ты знаешь, как выглядит мой брат? — наконец, приняла я решение.       — Да. Прости, я поддалась любопытству…       — Не время для этого, — прервала я её. — В данный момент это пойдет на пользу. Сейчас ты должна уважительно к нему обращаться, будто имеешь дело со мной. Поняла?       — Да.       — Его зовут Тсунаёши-сан. Он, скорей всего, поможет тебе разобраться с этими идиотами. А теперь иди, поставь их на место, мне пора возвращаться к соревнованиям.       Чёрт его знает, как там всё решилось. Факт в том, что после всего этого я наблюдала забавную картину. Мегуми взяла пример с Гокудеры и, пусть не повизгивая от восторга, но кланялась и благодарила Тсунаёши-сана за помощь. А братец спешно приводил сменившуюся одежду в порядок, краснел и отказывался от благодарности. Её две помощницы были в шоке и ступоре. Я остановилась и посмеивалась чуть в сторонке, не собираясь влезать.       — Ты ведь из банды Азазеля? — неожиданно прямо спросил Реборн.       Мегуми и девушки вздрогнули, посмотрев на малыша.       — Откуда ты это знаешь, малыш? — спросила Ито.       Впрочем, для Реборна это всё равно что подтвердить его догадки.       — Ты знаешь её, Тсуна?       — Да не знаю я её! — замотал головой братец. — Первый раз вижу!       — Тсунаёши-сан, хотите чего-нибудь? Сока? Воды? Гамбургер? Спарринг?       — Нет, спасибо, — замахал руками братец с выразительным выражением лица.       — Тогда мы можем для вас что-то ещё сделать?       — Акира! Акира! — заметил меня Ламбо и тут же через всю толпу понёсся навстречу. — Ламбо-сан видел, как ты бежишь!       И-пин что-то сказала на своём родном китайском. М-да, ей надо бы хоть несколько слов выучить, кроме «Ламбо, стой» и «Ламбо, нельзя». Интересно, кто-то этим озаботился? Хотя бы её учитель, о котором она часто вспоминает.       — Молодец, Ламбо, — взъерошила кудри теленка.        — Пойдём к маме, она взяла с собой сэндвичи! — потянул меня за руку малыш.       Маме? Он что, уже принял её как мать? Интересно, а где его настоящие родители? Когда даже они просто есть, то кого-то другого так не называют. Реборн и Бьянки говорят «маман», но они взрослые и не вкладывают в это такого смысла, как ребёнок.       — Возьмём с собой Тсуну?       — Никчёмному Тсуне ничего не останется! — закричал Ламбо.       — Не называй меня так!       — Бе-е-е! — показал ребёнок язык, продолжая упорные попытки потянуть меня за собой. — Мы с Кирой всё съедим!       Инцидент был исчерпан, все разошлись. Ламбо привел меня к Нане. Она достала для нас завёрнутые в салфетки сэндвичи, которые принесла в корзине, и разлила по стаканчикам сок. Бьянки с Реборном сжевали и не поморщились.       Всё прошло, но тревожные мысли не оставляли меня. Я пыталась себя не накручивать, но настроение стабильно портилось. Вот устроил Реборн очередную проблему с этим нападением банды, а потом что? Его, по-видимому, ничто не может остановить. Он киллер, убийца, прошедший через не одну опасную ситуацию. Я слышала, что у военных, прошедших через горячие точки, напрочь отключались эмоции и они со спокойствием могли резать человека заживо. Профессиональная деформация сознания.       Реборн вроде бы не из тех психов, которых однозначно сажают в комнату с мягкими стенами, но у него тоже произошла эта деформация. Для него забавно довести Тсуну до истерики, устроить бой между двумя людьми, в которых до этого выстрелить пулей предсмертного желания, заставить двух девочек прогуляться голышом, устроить ситуацию, где Ямамото и Гокудера чуть не убили Ламбо, ах да, ещё посмеяться, когда «тупая корова», как в комедиях, летает туда-сюда, сшибая собой препятствия. Нет, он не со зла это делает, это забавы такие. Он не даёт всему закончиться воистину печально. Если бы не это, меня бы ничто не смогло остановить.       Я отправилась на очередной этап соревнований, надеясь при этом сосредоточиться на задании и отвлечься.       Прыжок в длину не представлял особой трудности. На физкультуре я стабильно держалась среди лучших. Я разбежалась, носок кроссовка точно остановился у черты, секундное ощущение полёта и бьющего в лицо воздуха, а потом что-то сильно ударило меня в лоб. Тело по инерции пронесло назад, и я плюхнулась спиной на песок.       Всё как будто замерло. Не было шума болельщиков, поддерживающих выкриков, только какой-то звон в ушах, на грани слышимости. Не двигались облака на небе, не шевелился и наблюдающий учитель, который должен был огласить результат.       А ещё было больно. Я чувствовала, как печёт огромная точка на переносице, как от неё ветвится и распространяется боль. Как она сотрясает лёд на находящемся там источнике, но не может его разломить. Как проходится по всем источникам.       Больно. Но не столько от физической боли, сколько от собственной беспомощности, которую я ненавижу.       И в этот момент я вдруг понимаю, что хватит терпеть и подчиняться обстоятельствам. Хватит себя сдерживать. Хватит скрываться и ждать, ведь я смогу одолеть любого противника.       Всё пришло в движение, и куда быстрее, чем обычно. Мир наполнился яркими звуками и кричащими цветами, но внимания я уделила этому совсем немного, ведь я знала, что есть куда более важная цель.       Я поджала ноги и поднялась прямо из положения лёжа. За несколько секунд добегаю до забора, огораживающего школу, и перепрыгиваю через него. Бегу по улице, но всё равно внутри сжимается досада — слишком медленно.       Сила разливается вокруг, и я отчётливо чувствую, что меня преследуют практически по пятам. Мне всё равно. Я сокращаю путь и запрыгиваю на чужой забор, перепрыгиваю на крышу дома, а с неё, сообразив, что так быстрее, прыгаю на соседскую крышу. Мне в ту сторону, и так будет быстрее.       Вот уже я чувствую знакомую силу и могу определить, в каком направлении Рёхей и Такеши. Скорей всего, они, как всегда, заняты тренировками в залах.       Приёмная находится на втором этаже? Ерунда. Бежать по лестнице слишком долго, поэтому я подпрыгиваю и подтягиваюсь на небольшом карнизе. Окно закрыто, но я просто разбиваю стекло рукой и открываю его. Внутри кабинета находятся два человека.       Кёя подскакивает со стула у стола, приняв боевую стойку с тонфа, Кусакабе поднял сжатые кулаки, отступив на шаг назад от неожиданности и выронив планшет.       — Эй, Кёя, — спустя мгновение обращаюсь громко. — Пошли их бить.       — Кого? — настороженно уточняет он, с прищуром осматривая меня.       — Хама с тростью и наглого задаваку.       Почему он так долго думает перед ответом?! Я не хочу ждать!       — Нет.       — Нет? — переспрашиваю. — Тогда я сама.       Хибари почему-то набрасывается на меня с тонфа, и я не могу не ответить на это. Тонфа едва ощутимо жалят, но это раздражает. Он ловко вертится, легко уклоняясь от ответных атак или отбивая их своим оружием. По привычке пытаюсь придумать что-то или предугадать его финт, но мозг просто отказывается думать. И я решаю пойти по более лёгкому пути.       Сталь тонфа изгибается под кулаком, заставляя Хибари податься назад, чуть расширив глаза. Затем от следующей атаки он вынужденно уклоняется, опустив голову. Схватив его за волосы, с разворота бросаю об трельяж с посудой для чая и статуэтками победителей в соревнованиях.       Треск дерева и звон множества разбитого стекла доносится где-то на грани слышимости. Кёя поднимается, и с него ссыпается мелкий мусор. Он быстро оборачивается, вновь принимая боевую стойку с оставшейся тонфа. Лицо покрывает кровь из открытых мелких царапин.       Он вновь бросается в атаку, но я уже знаю, как действовать. Перехватываю дубинку, отвожу её в сторону и с силой пробиваю в солнечное сплетение. Хибари дёргает в сторону, он, возможно, даже упал бы, если бы всё ещё не держался за тонфа. В следующую секунду он, так и не разогнувшись, толкает меня плечом, как делают борцы. В лопатку впивается что-то острое. Оказалось, мы налетели на стол.       Кёя наваливается сверху. Он не спешит атаковать, так что я пользуюсь тем, что одна рука свободна, и бью наотмашь по уху. От этого его голова дёргается в сторону, но он всё ещё продолжает наваливаться на меня плечом, и я не могу подняться. Теперь я бью локтём, но и это не помогает.       Неожиданно кто-то хватает Хибари за подмышки и с силой оттягивает на себя, но Кёя всё ещё держит меня в захвате вокруг талии, и потому тянет следом за собой. Поднявшись на ноги, я наконец свободна и могу ударить ещё раз, чтобы он наконец меня отпустил. Но и меня кто-то хватает за подмышки, с силой прижимая к себе и оттягивая от Кёи. Пламя у него знакомое. Стоило мне обратить внимание, как я понимаю, что это Такеши позади, а Хибари держит Рёхей и орёт при этом что-то вроде: «Остановись!». Стоило мне прислушаться к его ору, как я понимаю, что и Такеши тоже говорит подобное.       Постепенно бушующая жажда действий стихает, а цвета убавляют в контрасте. Теперь Рёхей кричит так, что уши закладывает, его попытки удержать Хибари, рвущегося из его захвата и лупящего его в попытке извернуться, кажутся неправильными. Зато я замечаю пламя Ямамото, которое забирает с собой бушующую энергию.       Когда я обмякла в его руках, Такеши чуть ослабил хватку, но так и не рискнул отпустить. Зато Хибари особенно сильно дал Рёхею по рёбрам, и теперь боксёр, держась за них, пытается отдышаться. Кёя молча замер напротив и сверлит меня взглядом.       — Всё в порядке? — в вопросе Такеши неестественное веселье, которым он пытается разрядить обстановку. — Все спокойны? Что произошло вообще?       Ноги меня почему-то не держат, и стоило Такеши отпустить меня, как я осела на пол, обхватила руками колени, стараясь не смотреть на парней, и коротко выдохнула:       — Пуля.       Я не слышала, чтобы они что-то сказали или даже просто сдвинулись с места. Зато я почувствовала приближение знакомого пламени, принадлежащего Реборну, поэтому я подняла глаза чуть раньше, чем он появился на подоконнике.       Видимо, не одна я заметила его появление, потому что Кёя тут же вновь вскинулся, держа в руке одну тонфа. В помещении заклубилась его сила. Та самая. Давящая. Берсеркер.       Я подалась вперёд и схватила его за край чёрного пиджака, выпустив своего пламени, устало поддавшегося на призыв. Мне стало страшно за него. Перед глазами так и увидела отчёт Реборна: «Бешеный неуправляемый пёс. Хотел напасть на Аркобалено. Пришлось стрелять на поражение».       Кёя замер, не вырвав свою одежду, и скосил взгляд назад. Давление его силы не ослабло, но ледяная бушующая ярость в раскосых глазах уже не была слепой.       Я вновь обратила внимание на Реборна, который с интересом наблюдал за происходящим. Он уже понял, что его заметили.       — Реборн, я ведь могла напасть на тебя. По логике вещей, первое желание должно было быть убить своего убийцу, — заговорила я.       — Если так, то почему ты поступила иначе?       — Всё потому же, почему до сих пор не набила тебе морду.       Реборн сменился в лице. Если до того он был просто собран, то теперь предельно серьёзен. Я снова прошлась по его мозоли.       — Знаю, твой девиз — «сделай или умри», мне ближе другой принцип, «умри, но сделай». Если ты повторишь это или ранишь кого-то из моих друзей или семьи, будь уверен: я сделаю.       В последние два слова я постаралась вложить все переполнявшие меня эмоции и всю решимость, потому что в данный момент мне также не хотелось бросать слова на ветер. Я не хотела бы такого исхода, но, ощущая, как ломит тело, понимала, что придётся сделать. Просто чтобы остановить.       Реборн выждал немного, обдумывая что-то, а я вдруг заметила, что Рёхей поднял кулаки, перемотанные бинтами, Кёя так и стоит в стойке, а Такеши вышел чуть вперед, чтобы можно было загородить меня в один шаг.       — Значит, все они твои Хранители, — утвердительно произнёс репетитор.       — Они мои друзья. Как они, по-твоему, должны отреагировать, когда тут чёрт-те что происходит?       — Верно! — вспылил Рёхей. — Я сразу понял, что что-то приближается!       — Хорошо. Мне интересно, что из этого выйдет. Это вызов мне, как наставнику Тсуны, — ухмыльнулся Реборн и спрыгнул с окна.       Судя по пламени, он удалялся от школы.       Я поняла, о чём Реборн. Никаких сомнений, он был уязвлен моим замечанием, не так, как в прошлый раз, но всё же. Возможно, поэтому он поддался порыву и решил доказать, что он самый-самый, что сможет заставить их всё-таки стать хранителями Тсуны. В самом деле, как ребёнок.       Наконец я смогла рассмотреть, что натворила. Осколки из разбитого стекла покрыли пол у окна, от трельяжа — в другом конце комнаты. Стол снова разгромлен, даже несколько ящиков выпали. Страшно подумать, что я сотворила с крышами и дворами, по которым перемещалась на максимальной скорости. На спине ощутимо наливается синяк, а ещё костяшки пальцев, которыми я сдуру отбила тонфа, сильно болят. В здравом уме я бы не ставила таких блоков. Всё тело ноет, будто после жёсткого спарринга.       Кёя… Господи. Я ж его убить могла. Всерьёз могла, пусть об этом даже не задумывалась. Он напал на меня, но понимаю, что хотел остановить, пока я раньше времени не сорвалась на поиски запомнившегося пугающего человека. Да, меня тогда они сильно задели. Ещё и берсеркер появился, но не тогда, когда я напала, а когда появился Реборн.       Хибари поворачивается и замечает мой взгляд.       — Извиниться хочешь? — спрашивает ровным голосом, а у самого кровь стекает по всему лицу, и это как-то жутко.       А ведь он ни разу даже звука не издал, пока я его мутузила. Но урок про неуместные, по его мнению, извинения я ещё помню, потому протянула:       — Не-е-е.       Стоило мне подать голос, как сжавшаяся внутри пружина отпустила, и я почувствовала, как в глазах наливаются слёзы. Мне не хотелось, чтобы кто-то их видел, так что я попыталась сдержать их и утёрла глаза рукой. Запоздало вспомнила, как выглядел Тсуна и как бегала голышом Киоко, но, к счастью, я в майке и в коротких шортах. Комплект, который всегда на мне на всякий непредвиденный случай. Только ноги босые, но это ерунда, в самом деле.       Сверху на голову неожиданно опускается тяжёлая ткань и закрывает обзор. Приливает благодарность. У меня нет шляпы, как у Реборна, для таких случаев, но в этот раз её роль сыграл чёрный пиджак с высоким воротником и приколотой красной повязкой.       Рядом присаживается кто-то, и когда меня обнимают, прижав к себе, я ощущаю мягко льющуюся успокаивающую силу Ямамото. Он ничего не говорит, просто тоже позволяет укрыться. Для меня даже такая иллюзия сейчас очень ценна.       Благодаря силе Ямамото я смогла быстро успокоиться и прийти в себя. Снова став в строй, я поняла, что не знаю, что сказать. Все ещё были здесь, никто не ушёл. Даже Хибари сидел на диване, скрестив руки и прикрыв глаза, благо хоть крови на лице поубавилось. А Рёхей стоял на том же самом месте, всем видом выражая ожидание.       — Кира-чан, Киоко говорила, ты у нас что-то забыла из своих вещей. Может, останешься у нас ещё на некоторое время? — разрезал тишину зычный голос боксёра.       — Она останется у меня, — сразу же бескомпромиссно заявил Кёя, стоило только Рёхею замолчать, и очень красноречиво посмотрел на боксёра, что стало понятно, что будет, если его мнение проигнорируют.       — Спасибо, Рёхей, но я приму приглашение Кёи.       На мои слова все взгляды скрестились на мне же. Удивлённые и непонимающие, но сам Хибари вновь прикрыл глаза.       Как бы мне ни хотелось в дом к Киоко и Рёхею, где всегда весело, легко и уютно, но правильней будет остаться с Хибари. Неизвестно, что предпримет Реборн, я должна быть рядом с Кёей, чтобы встретить его родичей вместе с ним, если придётся. Только как бы ещё из школы выбраться… Из коридора идет всё более ощутимый шум, но пока что никто не рискует вваливаться в кабинет с табличкой «глава дисциплинарного комитета».       Хибари тоже заметил и направился к дверям. Он быстро открыл их и вышел, закрыв обратно, но я успела узнать Кусакабе со спины и лица нескольких ребят в гакуранах. Спустя секунду из коридора прекратился гул голосов и стали доноситься звуки ударов и короткие вскрики. Ему бы раны лечить, а не своих подчинённых избивать!       — Хибари в самом деле чудовищен, — тихо хохотнул Такеши.       — Кира-чан, давай я тебя понесу, — предложил Рёхей и тут же, не дождавшись ответа, схватил меня за руки и закинул себе на спину.       Мне ничего не оставалось, как постараться держаться покрепче, с опаской наблюдая, как хрустят под кроссовками друга осколки стекла.       В коридоре, как я и думала, оказалось побоище. Хибари нахмурился, завидев нас.       — Рёхей, давай сначала ко мне домой, надо вещи некоторые собрать, — попросила быстро я.       — Хорошо!       Боксёр сорвался с места на бег. Вскоре он пронёсся через школьный двор. Школьники проводили нас удивлёнными взглядами, впрочем, они наверняка удивились куда больше, если видели моё прибытие. Но и так Рёхей имеет репутацию весьма эксцентричной личности, и с ним этот инцидент вряд ли кто-то рискнёт обсуждать.       Я расслабилась, пытаясь получить как можно меньше синяков, и с тоской думала, что хотела бы собрать всех в одном месте. Так если не безопаснее, то хоть спокойнее. Но Кёя вне очереди. Если у Рёхея и Такеши всё не так критично, то у Хибари ставка слишком высока.