Пламя моей души

      Меня разбудил звук открывшейся двери. Нет, дверь в мою спальню не издавала жуткий скрип, просто я открыла глаза и поняла, что кто-то зашел в комнату. Приподняв голову, я никого не увидела, поэтому быстро опустила глаза, выискивая коротышку. Увы, через щель в комнату заглядывал не Реборн, на наглость которого я изначально подумала, а Ламбо. Теленок не видел, что я уже проснулась, и говорил громким шепотом кому-то в коридоре:       — Тише, И-пин, ты ее разбудишь.       — Ламбо, нельзя заходить в чужую комнату без спросу! — горячо ответила ему тоненьким голосом девочка.       — Что там? — выдохнула я, садясь на кровати.       Ламбо, застуканный на горячем, застыл, растерявшись, но тут же затарахтел с восторгом на лице:       — Кира, мама наготовила всяких вкусностей! Даже кальмары и говядину! — в подтверждение своих слов он показал мне проткнутый зубочисткой ломоть приготовленного мяса.       По виду похоже на отбивную, или точнее, ее половину.       Я посмотрела на часы. Рано ещё собираться в школу. Дети проснулись на полчаса раньше. Первая мысль, что я всё на свете проспала и уже обед, тут же отмелась в сторону.       — Кира, ну пошли скорее, — заканючил Ламбо, поторапливая. — Бьянки, Тсуна и Фуута пока ещё спят, и мы можем всё это съесть!       В комнату, наконец, зашла И-Пин, которой, похоже, было неловко. Она склонилась в поклоне и извинилась за вторжение. Мне первое время казалось, что она стеснительный и тихий ребенок, пока не увидела, как они с Ламбо по дому носятся. Девочка не зажата, просто она испытывает странную робость при моём и, как я уже потом заметила, Реборна присутствии. Она сразу становится тихой и очень воспитанной.       Кажется, я не до конца проснулась, раз размышляю о таком, когда на кухне у нас явно творится что-то странное. Может быть, я опять пропустила чей-то день рождения?! В прошлый раз это был день рождения Ламбо двадцать восьмого мая и, главное, никто об этом не знал, даже сам теленок забыл, потому, когда случайно всё выяснилось летом, решено было устроить небольшой праздник со сладостями и походом в парк уже по факту. День рождения И-пин и Фууты в ноябре и в январе соответственно. Тсуны… четырнадцатого октября, то есть уже завтра ему исполняется пятнадцать. К счастью, подарок в виде пары новеньких игр для приставки готов. Стоп, у Реборна на день раньше, то есть это сегодня его праздник. С другой стороны, в прошлом году их праздники объединили и праздновали четырнадцатого.       «В прошлом году он устроил гулянку с конкурсами», — вспоминала я, спускаясь вниз прямо в пижаме, которая представляла собой футболку и широкие шорты.       Стол на кухне изобиловал огромным количеством еды. Я такого даже на день рождения раньше не видела. Тут была и полностью запеченная индейка, и целая кастрюля чего-то горячего, и что-то похожее на шашлыки, нанизанные на деревянные палочки, и куриные ножки, и пицца, и несколько салатов, и рыба, и морепродукты, и даже арбуз с мороженным. Еду методично поглощал Реборн, к которому присоединились дети, увидевшие соперника.       Нана продолжала что-то готовить. Холодильник всего этого добра точно не выдержит.       — Окаа-сан, зачем так много? — спросила я, наливая себе чай. — Мы всем скопом это будем несколько дней есть.       Нана меня натурально проигнорировала, что заставило нахмуриться. Она продолжала напевать какую-то простенькую мелодию под нос и нарезать на доске овощи.       — Окаа-сан! — уже более требовательно позвала я.       Она, будто испуганно, вздрогнула и резко обернулась с ножом в руке, которым взмахнула перед нашими лицами:       — Ох, Акира-чан? Я не слышала, когда ты спустилась. Бери, что хочется. Мама сейчас немного занята.       Она вернулась к прерванному занятию, оставив меня растерянно сидеть на месте. Я покачнулась на стуле назад, пытаясь заглянуть ей в лицо.       Нана продолжала счастливо улыбаться, пребывая в своих мыслях. И это было жутко. Эта неправдоподобно счастливая улыбка и руки, то и дело хватающиеся за что-то, и даже какая-то однотипная мелодия, которую она напевала довольно громко.       Что, если это таблетки, и у нее произошел сдвиг по фазе?       Заметил ли что-то Реборн? По нему не поймешь. Минутку, может быть, я всё усугубляю, и на самом деле Нана обеспокоена поведением соседей или предстоящим празднованием, но, как всегда, пытается не показывать это. Тогда всё в пределах нормы. Но как тут поймешь и что делать?       Так и не вынеся окончательный вердикт, я решила попробовать всего понемногу, раз тут за такое по рукам не бьют и не кричат: «Оставь, это на день рождения!».       — Завтрак уже готов? — зевнул спустившийся с лестницы братец, поворачивая на кухню. Заметив полчища еды, оккупировавшие столешницу, он удивленно и громко воскликнул: — Сколько еды! Куда столько?!       — У тебя завтра день рождения, забыл? — спросила я, когда Нана и его проигнорировала.       — А, точно! — вспомнил братец. — Но ведь он только завтра. Я был уверен, что Реборн опять захочет объединить два праздника, так почему окаа-чан готовит столько всего сегодня?       — Это не моя задумка. У меня были другие планы на завтра, — открестился репетитор, когда мы оба посмотрели на него.       Мы с Тсуной переглянулись и хором позвали:       — Ма-а-ам!       Нана резко повернулась, прижав к груди нож двумя руками. Видимо, она слишком ушла в себя, и мы ее напугали.       — Окаа-чан, куда ты готовишь столько еды? — спросил ее Тсуна. — Это выглядит странно.       — Ох, разве? — удивилась она, а потом, прикрыв глаза, растянула губы в широкой улыбке: — Ах да, я же вам ещё не сказала! — Нана сделала паузу и весело объявила, продолжая держать перед своим лицом нож: — Папа спустя два года возвращается домой!       — ЧТО?! — на удивление хором воскликнули-возмутились мы с Тсуной.       Я удивленно посмотрела на братца. Что-то я раньше не замечала такой родственной связи. Тсуна, видимо, тоже был поражен нашим единодушием в данном вопросе, ведь раньше подобное бывало изредка. Но если Тсуна задавался вопросами: «Где он пропадал?! Где его нашли?!», то я думала молча. И мрачно.       Нана улыбалась, и мне теперь казалось, именно так улыбается сумасшедший доктор, который создал монстра Франкенштейна. Два года прошло. Два чертовых года. Но прибытие Емитсу может значить только одно: неприятности. Хотя есть и положительная сторона — он все-таки жив.       Скажем так, я надеялась, что он жив, но уже почти перестала верить. В последний раз он уехал, не попрощавшись со всеми. Даже как-то поспешно. И Емитсу всегда появлялся, когда в город приходили будущие хранители, но когда пришел черед Мукуро, отец проигнорировал его.       — О боже, Тсуна! — воскликнула Нана. — А откуда, по-твоему, берутся деньги на твою школу и еду? Я всё это время поддерживала с ним связь! Папа добывает нефть за рубежом! — с чрезмерным восторгом объяснила всем присутствующим Нана.       — Но ты же сама сказала, что он пропал! — обвинительно воскликнул Тсуна, который всё ещё не мог поверить в происходящее.       — Ох, ну это потому, что папа сказал рассказать тебе что-нибудь романтичное, вроде того, что он пропал или стал звездой на небе… — сложив ручки на груди, сказала Нана.       Звездой на небе, да? Видимо, совсем дела у него были плохи, раз прощался он на всякий случай, как в последний раз. И всё же, Нана всё прекрасно понимает.       — И когда он вернётся? — спросил Фуута, как всегда появившийся в комнате так, что никто не заметил.       Нана пожала плечами и сказала, вытаскивая открытку из кармана фартука:       — Не знаю, он написал «скоро».       Мне хотелось ее как-то успокоить и поддержать… но рядом были люди, если вообще не вспоминать о том, что я ее младший ребенок. Да мне и самой не помешало бы успокоительное. Пока шокированный Тсуна пытался вызнать подробности, я удалилась в ванную комнату умываться и чистить зубы.       Мукуро снова меня до чертиков напугал, появившись в зеркале в ванной. Мягко посмеялся и сказал, что я должна быть более бдительной.       — Я подумал, что следует извиниться за то, что сделал тебе больно, — отсмеявшись, скорчил он повинную рожицу, которая должна была меня разжалобить.       — Но ты совсем не жалеешь о содеянном, — не поверив, мрачновато закончила за него и выдохнула: — Всё в порядке. Просто не протопчись по гордости Кёи. Я понимаю, что вы не сможете подружиться, но я не против вашего соперничества.       — Ты всё ещё расстроена этой маленькой шалостью? — внимательно всматривался разноглазый из зеркальной поверхности.       — Нет, — вообще, я уже почти забыла об этом, — Емитсу скоро вернется. Будь внимательнее и осторожнее.       — Оя, — досадливо наклонил Мукуро голову набок, — мне не стоит больше появляться в зеркале… Пожалуй, лучше явиться к вам лично, — с пакостливой улыбкой закончил он.       — Не вздумай! — переполошилась я. — Что будет, если он поймет что-то?       — То, что я решил объединиться с вами, а не с Савадой Тсунаеши? — почти промурлыкал он. — Не волнуйся, этого он не поймет. Тогда, увидимся позже, Акира-чан. Хорошего дня.       Я невнятно промычала что-то, набрав воды в рот. Желать ему «хорошего дня» в ответ будет лицемерием. Но этого и не требовалось, Рокудо понимающе улыбнулся и исчез. Уверена, он будет осторожен и опрометчивых поступков не совершит. Не такой он человек. А вот говорить он может все, что угодно.       Оставаться дома было больше невыносимо, потому я подхватила свою сумку и отправилась в школу пораньше. «Скоро» — очень расплывчато, но это может быть завтра. Не знаю, как буду смотреть на Нану в течение этого дня. Не знаю, как буду смотреть в лицо отцу. У меня куча вопросов к Емитсу, но ответит ли он на них? И главное — смогу ли я их ему задать…       — Неожиданная атака!       Вместе с этим криком, я увидела направленное на меня дуло пистолета и, не задумываясь, пригнулась, поднырнув под чужую руку, и ударила в солнечное сплетение.       — Какого черта ты творишь? — рассерженно спросила я, разглядев в упавшем нападающем рыжего.       Конрад пытался восстановить дыхание и одновременно подняться. Очевидно, он снова ждал меня утром у дома, но я не обратила на него внимания.       — Ты должна быть внимательней, босс. Кто-то может напасть на тебя в любой момент.       Он был прав, а я, видимо, так сильно переживала приезд отца, что совершенно выпала из реальности, но такие «тренировки» мне не нравятся. К счастью, мы не вышли на широкую улицу и вокруг не было никого. Я вдавила туфлю ему в районе легких и наклонилась, зашипев не хуже рассерженной кошки:       — Ты понимаешь, что я могла тебя убить?!       — Да, всё нормально, босс, — просипел он, даже не пытаясь освободиться. — Я же Гроза, от такого не помру.       — А кто тебе сказал, что я во всю силу ударила?! — убрала я ногу.       — А я и больше выдержу, — оскалился он самоуверенно.       Наверное, всему виной испорченное утро, но эта самоуверенная глупость меня взбесила — я пнула его по ребрам. Недостаточно сильно, видимо, для человека с пламенем, потому что он едва поморщился и сел на асфальте, как ни в чем не бывало.       — Что-то у тебя удары слабее стали, босс, — задумчиво изрек он.       Этого уже моя гордость выдержать не могла. Я слабее? Я ничего не решаю? Моё мнение ничего не значит?       Схватив парня за волосы на затылке, я впечатала его лицом в землю. Отпрянула, сама испугавшись своего поступка, но рыжий даже не вырубился, приподнялся и поднял руку с большим пальцем вверх. Рука чуть неуверенно мотылялась из стороны в сторону, а из разбитого носа текла кровь, но, когда рыжий сел, на его лице сиял самоуверенный оскал, а в глазах появились азартные искры.       — Вот так-то лучше, босс. Как теперь настроение?       — Клоун, — фыркнула я, сердито отвернувшись.       Меня развели — это факт. Вроде и понимаю все, но как же это бесит! Хотя мне и вправду полегчало, когда я смогла выплеснуть напряжение. Наверное, стоит устроить какую-то тренировку и отпинать кого-нибудь. Да вот хотя бы рыжего.       Из носа Конрада продолжала капать кровь, а тот и не думал ее чем-то остановить, только размазывал по лицу. Я предложила ему платок.       — Если Кёя тебя поймает в таком виде, то забьет на месте, — недовольно подметила я, осматривая испачканную каплями крови и измятую школьную форму.       — Да кто ему позволит! — мгновенно вскинулся Конрад. — На этот раз я ему наподдам! У меня теперь два пистолета.       В подтверждение своих слов он достал из-за перевязи на плечах, которую скрывал пиджак, два пистолета. Не Узи, что были у него раньше.       — Идем, вернемся ко мне, — сказала я.       До квартиры Конрада было идти гораздо дольше, чем вернуться ко мне домой. Конечно, мне не слишком хотелось этого делать, но зато я так ещё могла успеть на занятия, а рыжий всё равно не отвяжется. По пути из-за совершенной случайности вдруг увидела громоздкую фигуру Фуюки почти у своего дома. Он стоял на другом конце улицы, прямо у угла, и мне слабо верилось, что он нас не видел. Неудивительно, что не поздоровался — я же сама сказала не ошиваться рядом со мной, когда я без маски. Только… ему реально заняться больше нечем?       Когда Конрад увидел Нану, наготовившую ещё больше еды, которая занимала уже абсолютно все поверхности на кухне и намеревалась переместиться ещё и в гостиную, то, мягко говоря, офигел. Но вел он себя подчеркнуто вежливо, без обычных своих криков, матов и натянутой бравады. Я не стала тянуть время и показала Конраду, где ванная, а сама осталась ожидать под дверью.       Как ни странно, домой вдруг вернулся и Тсуна. Да не один, а с Гокудерой и Ямамото, чьи голоса я услышала ещё во дворе.       Они заметили меня сразу же, так как коридор был сквозной. Оказалось, собрались сегодня прогулять и развеяться в центре.       — Хочешь с нами? — улыбнулся Такеши. — Я уже пригласил всех.       — Я же сказал не приглашать идиотов! — громко возмутился итальянец.       Именно этот момент выбрал Конрад, чтобы подать голос. Он всего лишь умывался. Не знаю, как именно, но рыжий умудрился намочить концы длинных волос, шею, а с шеи вода стекала на воротник рубашки. А там в ямочку и по ключицам, так как верхние пуговицы были расстегнуты. Рукава у его формы были закатаны и руками он убрал мокрые пряди с лица. Так… Стоп-стоп-стоп!       — Ей, я уже в порядке! Ничего не течет! — бодро заявил он, выходя в коридор.       — И-и-и! — закричал от неожиданности Тсуна.       — Ты-ы-ы! — тут же накинулся на него Гокудера, тыча указательным пальцем. — Что ты тут забыл?! Ты опять с сестрой Джудайме творишь непотребства?! Ах ты…!       — А? — переводил с одного на другого непонимающий взгляд Ямамото, с рыжим лично не знакомый. — Что?       — Что такое? — снисходительно и громко протянул Конрад. — Помалкивал бы, твой босс с тобой такого сделать не может.       — Да мой босс всё что захочет может сделать! — взъярился Гокудера, услышав оскорбление Десятого. — А ты возьми на себя ответственность, иначе Десятый кишки тебе выпустит!       — Ну, пусть попробует, — оскалился Конрад с жутковатым лицом, которое тут же напугало Тсуну.       Братец выскочил перед Гокудерой и, как всегда, попытался того успокоить:       — Гокудера-кун, остановись, я вовсе не могу сделать ничего подобного! — но не тут-то было, подрывник его не слышал и перешел на угрозы с нецензурными вкраплениями.       Гокудера опустился до ругательств на итальянском, которые понимал рыжий и немного я. Но я скорей старательно запоминала, закрыв лицо руками, уже просто рыдая со смеху. А они ещё ответственность набить морду перекладывают! Чтобы мой громкий смех не разнесся на всю улицу, я себя со всех сил сдерживала, но как же болел от этого живот!       — Имото, тебе плохо? — забеспокоился Тсуна, заметив, что я сползаю по стеночке.       — Нет, нет, — замахала я рукой, ощущая, как горит лицо. — Мне, наоборот, очень хорошо.       Рыжий присел передо мной на корточки и пощупал рукой лоб, а затем нахмурился и выдал:       — Вроде, горячий. Может, тебя в постель вернуть? Я могу отнести, и вообще, достану всё, что нужно. Там, таблетки и прочее.       Мое сознание, взбудораженное ещё с его выхода из ванной и теперь переполненное гормонами, мгновенно восприняло всё не так. И, видимо, не одна я так подумала.       — Ты, черт тебя дери, вообще совесть имеешь?! — заорал красный как мак Гокудера. — Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи?!       — Гокудера-кун, успокойся, пожалуйста, — зачастил Тсуна, пытаясь удержать того за руку. Подрывник перестал вырываться, хоть и не успокоился. Тогда Тсуна попробовал успокоить рыжего: — Конрад-сан, пожалуйста, остановитесь! Вы не можете так делать! Хибари-сан и старший брат Сасагава будут против, как только услышат об этом! Оставьте имото в покое!       — Чего ты визжишь-то? — раздраженно рыкнул рыжий, отчего Тсуна испуганно отступил назад. Даже я перестала хохотать, потому что лицо и тон у Конрада перестали быть расслабленными. — Ты мне приказываешь?       Рыжий навис над Тсуной, и братец испуганно сжался. Но вперед вышел Ямамото со своей извечной улыбкой:       — Ха-ха-ха, а вы знакомы, я погляжу. Весело проводите время вместе. Ну и пусть, главное, — взгляд его неуловимо изменился, — чтобы все участники хотели веселиться.       Я удивленно застыла, как и Тсуна. Конрад был с Такеши примерно одинакового роста, но всё равно казалось, что рыжий нависал, как грозовая туча. А бейсболист оставался безмятежным.       — Мне не интересны пустышки, — наконец, сказал рыжий, и я видела, что Ямамото это задело.       Пора было вмешаться.       — Нам всем не помешает проветриться на свежем воздухе, — я поднялась на ноги, встав перед ними, для предупреждения возможных действий.       — Очень хорошо! — расплылся в улыбке Ямамото, внезапно положив мне руку на голову и зарывшись пальцами в прическу. — Кира, давно мы вместе не проводили время, как думаешь?       — Хорошо, я пойду, но, если никто не против, возьмем Конрада с собой.       Мне ведь не нужен преследователь, который будет всё время сверлить мою спину из-за угла? Точно, нет.       — Куда вы идете? — выскочил в коридор Ламбо, а за ним и И-пин. — Ламбо-сан тоже хочет гулять!       — Ещё чего! — вскинулся Гокудера. — Ещё не хватало детей с собой брать!       — Всё в порядке. Если хотите, можете пойти с нами, ведь так, Тсуна? — воскликнул улыбающийся Такеши, прежде чем раздраженный Гокудера успел что-то ещё ляпнуть.       — Д-да, — подтвердил растерянный братец.       Мне показалось, Тсуна даже не понял, о чем его спрашивают, он даже смотрел не на детей, а на Конрада и Ямамото.       Бейсболист уже подталкивал меня на улицу. Дав знак рыжему идти следом, я высвободилась из панибратских объятий, но чего мне это стоило… Сила Ямамото пылала сильно, как никогда прежде. Его пламя не заметить глазами, но аура, которая затапливала собой помещение, приносила с собой расслабленность и, казалось, даже приглушала звуки. Обалденное ощущение покоя и вакуума очень быстро убрало все посторонние переживания.       Хотя я высвободилась из захвата Ямамото, но продолжала ощущать эту дурманящую своей безмятежностью силу. Рыжий шел по другую руку от меня и непрестанно сверлил бейсболиста пристальным взглядом. На Такеши это ничуть не действовало, он умело его игнорировал.       ***       В центре города собрались не все. Кроме этой троицы, увязались дети и пришли Киоко с Хару. Я смогла облегченно выдохнуть, даже несмотря на присутствие Реборна. Проблемным в этой компании был только Гокудера, который пытался вывести из себя Конрада. Я даже заметила, как подрывник что-то горячо нашептывает Реборну, сев перед тем на корточки. Похоже, он записал рыжего в личные враги и использовал все методы. Предупредив рыжего, что он может делать все, что угодно, только не доставать оружие без серьезной надобности, мне оставалось издалека наблюдать за начавшейся заново перепалкой. Издалека, потому что рядом с таким шумом стоять невозможно.       Все быстро разошлись кто куда по торговой улице. Ямамото повел И-пин и Фууту к игровым автоматам. Ламбо ракетой носился по улице, и в конце концов шило заставило его забраться в клетки для животных, и Тсуне пришлось за ним побегать. Надо, чтобы кто-то объяснил Ламбо, что так делать нельзя. При таких мыслях я всё время вспоминаю, что я не его родители и даже не старшая сестра, потому и в этот раз позволила за ним побегать кому-то другому. Киоко и Хару высматривали какие-то безделушки. Я просто расслабленно прогуливалась, наслаждаясь покоем.       Ламбо быстро набегался и захотел пить. И-пин выразила то же желание и попросила об этом Киоко. Я хотела сесть за столик к Тсуне и Ламбо, к которым присоединились Киоко и И-Пин, но глядя на эту сладкую парочку в окружении замотавшихся детей, не захотела им мешать, оставшись пить газировку у автомата. Я подумала, не предложить ли мне рыжему смочить горло, чтобы и дальше орать на Гокудеру, а не преследовать меня, и купила ещё одну жестяную банку.       Только я достала из выемки вторую банку газировки, как внимание привлекли странные звуки: что-то среднее между взрывом снаряда и громоздкой посылкой, которую уронили грузчики. Не дав мне времени подумать над этим, что-то упало прямо на крышу невысокой пристройки, подняв с собой кучу шума и пыли.       Что-то странное тут же быстро вылетело из волны поднявшейся пыли. Снаряд летел прямо в нашу сторону. Будто в замедленной съёмке я заметила незнакомого подростка, сбившего спиной Тсуну и разломившего столик, за которым тот сидел.       Незнакомый парень быстро пришел в себя, в отличие от Тсуны, которому он попытался помочь встать на ноги. Я удивленно замерла. На лбу у парня, который был где-то нашего возраста, горел светло-синий огонек пламени.       Даже особо не задумываясь, я тут же начала искать глазами Реборна, которого я видела ранее заходящим в кофейню. Там, недалеко у входа, я его и заметила со стаканчиком кофе. Без пистолета.       — ВРО-О-О-О-О-ОЙ! — разнесся буквально оглушающий выкрик на всю улицу, мгновенно привлекая внимание всех присутствующих людей.       Не оглядываясь, я бросила на крик банку с газировкой, лишь потом сообразив, что шумевший находится на крыше пристройки и крик отличается от привычного. Пыль и дым постепенно рассеивались, и я смогла сквозь него разглядеть, как несчастную банку разрубили, и она вылила свое содержимое на парня, длинная шевелюра которого была отнюдь не рыжей. Зато уже была мокрой и наверняка липкой.       — Прости, перепутала, — развела руками, заметив, что незнакомец злобно смотрит в упор на меня, и его взгляд не предвещает ничего хорошего.       Со стороны, где находился Реборн, как-то странно хрюкнули. Я с подозрением уставилась на репетитора, но тот сохранял внешнюю невозмутимость. Мне же не могло показаться? Он правда смеялся?       — БО-О-О-О-ОСС! — тревожно заорали с другой стороны, заставив меня поморщиться.       Теперь банка полетела в кого надо, но, увы, у меня она оставалась всего одна, и та открытая. Рыжий коротко тряхнул головой, разметав брызгами газировку с мокрых волос.       — Что за черт?! — взревел незнакомый парень, которого по ошибке оскорбили и перестали обращать внимание. – Как вы посмели?! Я разрежу вас на куски, мусор!       В подтверждение своих слов он принялся размахивать огромным мечом, который держал в левой руке. От его взмахов поднимались длинные воздушные волны, с легкостью сдувавшие столики и поднимавшие в воздух пакеты, шляпы и прочую мелочь. Люди испуганно разбегались, покидая торговую площадь, женщины визжали, закрывая головы руками или хватая своих детей. Я отступила ближе к стене здания, прикрыв глаза рукой от ветра и пыли. Дело принимало серьезный оборот.       Передо мной выбежал Конрад, закрывая своим телом. Он перекрыл мне обзор на разбушевавшегося парня, но я всё ещё могла видеть всю сбежавшуюся к Тсуне компанию и Реборна, который сказал девочкам хватать детей и убегать. Хоть нас всех ещё можно было назвать детьми, это было правильно. Кто бы ни был этот странный парень, пользующийся мечом, и что бы ему ни было нужно, надо увести слабых. И девочки выполнили указание, побежав следом за толпой разбегающихся гражданских.       — Мои извинения, Савада-доно, — заговорил упавший на братца парень.       — Э-э-э?! — громко недоумевал Тсуна.       — Меня отследили.       — А-а-а! Над твоей головой, это… — совершенно не слушал его братец, видимо, включив позднее зажигание.       — Я только встретил тебя и втянул в такую ситуацию.       — Э-э? Ум… Кто ты?       Вместо ответа паренек схватил Тсуну за руку и побежал под потрясенные взгляды Гокудеры и Ямамото, у которых босса уводили из-под носа. На удивленный лепет и невнятные мычания незнакомый мальчишка ответил:       — Найдем безопасное место! Я кое-что скажу тебе!       Я дернулась, приняв защитную стойку, так как почувствовала приближающееся пламя, но этого не потребовалось. Длинноволосый мечник спрыгнул с пристройки, отпружинил от земли, огромным прыжком перескочив двух бегущих подростков, и приземлился на ноги прямо перед их носом.       — Давай закончим игру наконец, — хмуро заявил он. — И… кто эти парни?       Теперь я могла рассмотреть его лучше, и мечник точно не был мальчишкой. Обоюдоострый длинный клинок при ближайшем рассмотрении оказался «привязан» с виду обычным бинтом к тыльной стороне левой руки и совершенно не имел ни гарды, ни даже рукояти. Черный кожаный костюм выглядел внушительно и наводил серьезности. Он был высок, худощав и не считал нужным как-то завязывать длинные светло-серебристые волосы, достигавшие поясницы.       В противовес ему противник был таким же подростком, как и мы, разве что на лбу горело светло-синее пламя, а в руке он сжимал странное оружие, смахивающее на огромный треугольник для уроков геометрии. Хотя также его можно было сравнить с бумерангом, имевшим перемычку и заостренные края. К его чести, свое оружие он держал уверенно и, видно, был готов поймать на него оружие противника.       — Давай ты просто всё расскажешь? — предложил взрослый парень, идя на сближение.       Паренек с огоньком во лбу говорить не собирался. Он сумел поймать атаку мечом на свое оружие, но он банально был легче своего соперника, и сила удара, который он поймал на жесткий блок, просто смела его. Он полетел спиной вперед пока не врезался и не разбил витрину, оставшись валяться где-то в здании магазина. Судя по каплям крови на мече длинноволосого и на асфальте, паренек не смог даже полностью остановить атаку. Похоже, этот взрослый парень просто пинал его, как мяч.       Подросток минимум в нокауте. К несчастью, Тсуна оставался стоять на месте, и мечник обратил на него свое внимание.       — Врой! Ты! Да, ты! — рычащим голосом напирал длинноволосый. — Что у тебя за отношения с этим сопляком? Если не расскажешь, я разрублю тебя!       — Это Вария, — отвлек меня от испуганных восклицаний Тсуны напряженный голос Конрада, который вытянул руку, остановив меня.       Я посмотрела на него и с удивлением заметила, как он сглотнул. Я чуть подалась вперед, чтобы видеть его лицо.       — Нашивки на груди и плече, — пояснил рыжий, неотрывно следя взглядом за длинноволосым, который с легкостью ушел от атаки динамитными шашками появившегося Гокудеры. — Это известный отряд наемных убийц.       Гокудера решил наконец, что босса надо защищать. С ним рядом стоял Ямамото, который закинул на плечо катану.       Я снова посмотрела на собранного и серьезного Конрада. Встретиться с группой убийц сейчас — это отчетливое невезение. Хуже только, если наши интересы пересекутся. В подтверждение моих мыслей длинноволосый мечник быстро и без особого напряжения обезвредил Ямамото какими-то миниатюрными гранатами, отделившимися от меча (хотя я подозревала пламя, ведь чувствовала его использование), и ударом ноги по голове отправил Гокудеру в глубокий нокаут. Всё это заняло от силы несколько секунд. Длинноволосый определенно знает свое дело.       — Врой! С этими парнями не стоит даже говорить, — сказал мечник, стоя над поверженными противниками. — Кого же мне теперь спросить? — оскалился он. — Тебя? — конец меча направился на Тсуну, сидящего на земле. — Или тебя?        Почувствовав угрозу, я приготовилась защищаться. Пламя взметнулось, и через какое-то мгновенье мечник повернулся в мою сторону и сорвался с места. Конрад держал оружие наготове и тут же открыл огонь по ногам мечника. Тот с легкостью сменил траекторию, чтобы не попасть под очередь пуль, и взмахом меча поднял очередную воздушную волну, отправившую на нас всякий мусор, который разметался по асфальту ранее. Пока мы отвлеклись, длинноволосый быстро сократил расстояние и заставил рыжего поднять руки в попытке поймать сталь клинка на сталь пистолетов. Заскрипел металл, и Конрад издал сиплый звук от напряжения. Воспользовавшись моментом, я обогнула его и попыталась достать ударом ноги мечника, пока его меч блокировали.       Длинноволосому удалось не просто избежать удара. Он высвободил свой меч и ушел в сторону, едва не резанув мне своим тесаком по ноге, но, к счастью, это ему не удалось. Я использовала пламя для усиления тела, и его тесак оставил лишь миниатюрный порез. Для такого сильного противника сразу драться с пламенем вполне понятное намерение, но моё пламя заметили. По ощущениям пламени или же по полыхнувшим глазам — неважно.       Длинноволосый наконец-то остановился на секунду и, судя по взгляду, раздумывал, как ему поступить после получения новых данных. Я воспользовалась моментом, чтобы заговорить:       — Мы не знаем ни тебя, ни этого парня. Ответы на свои вопросы вытряхивай из него.       — Я о вас ничего не слышал. Что вы за семья? — требовательно и громко вопросил он с рычащими нотками.       Честно говоря, меня вогнали в тупик. Я не знала, что на это ответить. К счастью, от необходимости отвечать меня спас Тсуна.       — РЕБОРН! Длинноволосый, я изобью тебя своей предсмертной волей!       Это снова была безумная версия братца в одном исподнем. Мечник, кажется, немного прифигел от такого, и Тсуне удалось поймать его левую руку за запястье. И «врой» вышло какое-то тихое, потрясённое.       — Что происходит? — спросил мечник, а затем заметил все-таки. — Пламя… Эмблема на перчатках… Не говори мне, что ты тот японец, о котором я слышал. Я понял… Встретиться с тобой… — он перестал говорить тихо и снова взревел луженой глоткой: — Теперь я намерен узнать, что ты планируешь делать дальше! Я намерен выдавить это из тебя, даже если ты умрешь, идиот!       Тсуна ничего не ответил. Только атаковал кулаком в перчатке. Мечник поймал кулак правой рукой в черной кожаной перчатке.       — Ты слабак! — одновременно воскликнул длинноволосый парень и взмахнул мечом поперек.       Тсуна смог закрыться руками, но его всё равно отбросило в сторону. И всё же удар был нанесен плашмя, иначе братец уже остался бы без рук.       — Задыхаюсь!       Братец сидел на земле и тяжело дышал, держась за грудную клетку. Он снова был в нормальном состоянии. Но мечник вновь атаковал. У Тсуны больше не было ни шанса. Я рванула вперед, но меня дернули обратно, поймав за локоть. Обернувшись, я удивленно уставилась на рыжего, но меня отвлекли взрывы. Я заметила летящее оружие того паренька с огоньком во лбу, а затем всё потонуло в дыму.       — Пусти, — требовательно дернула свою руку на себя.       — Нет.       Я снова подняла глаза на рыжего.       — Послушай на этот раз меня, босс, — сказал он, и вместо того, чтобы отпустить, дернул сильнее, заставив потерять равновесие, а затем просто подхватил на руки.       — Что за черт?! — воскликнула я, но рыжий проигнорировал и побежал куда-то.       Он успел сделать ещё десяток шагов, а потом согнулся и припал к земле, получив от меня удар локтем в живот. Что характерно, хватку он ничуть не ослабил.       — Отпусти меня, черт тебя подери! — возмутилась я, ощущая, что скоро достигну точки кипения.       Видимо, у рыжего отключилось чувство самосохранения, потому что он не то, что не послушал, а вообще снова поднялся на ноги и куда-то споро побежал.       — Босс, это Вария, — снова сказал он со странной интонацией, и бьюсь об заклад, я различила нотки страха. — С ними опасно связываться в бою. Лучше уйти. Если перейдем им дорогу, мы не жильцы.       В этот момент с площади от которой мы удалялись всё дальше раздался очередной взрыв, заставивший вздрогнуть.       — Там мой брат, — сказала я твердо, подняв на него глаза.       Я всё ещё надеялась, что он сам поймет и отступит.       — Я знаю, — рыжий не смотрел на меня, отдавая всё своё внимание выбору дороги для незаметного отступления. — Пойми, босс, он мне никто. Если стоит выбор чью жизнь спасать, я не буду колебаться. Сейчас уйдем отсюда, а потом делай со мной что хочешь.       У меня дар речи отнялся. Я открыла было рот, но не смогла подобрать подходящих слов. Теперь, когда вокруг снова было тихо и не видно никаких людей, когда я спокойно замерла, эмоции и первые порывы чуть затихли. Всё верно, Тсуна для рыжего никто, он это сразу же дал понять. Он не будет ничего для него делать. Но в такой ситуации, где надо было сделать выбор между тем, чтобы схватить и убежать со мной или помочь отбиться Тсуне, на которого перевел внимание мечник… И умом понимаю его поступок, и понимаю, что он поступает правильно в некотором смысле. Там Реборн, а уж он должен разъяснить, кто перед мечником, и либо уладить конфликт, либо, так же как и Конрад, дать своему подопечному уйти. Ведь длинноволосый гнался за тем парнем, а мы лишь оказались не в том месте, не в то время. Но репетитор молча стоял в сторонке. Только выстрелил в Тсуну пулей, и это не помогло. Теперь-то он должен всё взять в свои руки… Или нет? Мечник ведь и сам понял, кто перед ним. Он увидел пламя Неба и разобрал надпись «Вонгола» на перчатках братца. «Тот японец»… Да, он что-то слышал о Тсуне. Тем не менее он собрался выбить из него информацию. Возможно, стань Тсуна в позу и потребуй прекратить балаган, сказав, что он наследник влиятельной семьи, то мечник бы присмирел. А так как Тсуна мямлил и экал, то мечник подумал, что будет легко вытрясти из него информацию. Тем не менее, он мог бы напасть на нас, так как понимает, чем ему грозит нападение на наследника. Не удивлюсь, если потом патлатый будет всё отрицать, типа, я не я, мне никто ничего не говорил, смотрю, какой-то пацан, у него же на лбу не написано: «Десятый Вонгола».       Всё же надо вернуться, и только я собралась остановить Конрада, как на горизонте появились новые действующие лица. Рыжий опасливо замер, опустив одну руку к кобуре. Повернув голову, я увидела людей в официальных костюмах.       — Мы — семья Каваллоне, — заявил один из них, приблизившись. — Позвольте проводить члена семьи Савада в безопасное место.       — Конрад, поставь меня, — потребовала я.       Он ослабил хватку и аккуратно опустил мои ноги на землю.       Правильно, сейчас разборки не следует устраивать. Хотя меня очень интересует такое быстрое реагирование со стороны Каваллоне. Возможно, это всего лишь моя паранойя, но нужно оставаться настороже.       — Где ваш босс и какой он отдал приказ? — спросила я, пристально следя за их движениями.       — Не беспокойтесь, — на чистейшем японском ответили мне, — босс отправился на помощь Вонголе. Мы отвечаем за эвакуацию гражданских.       Действительно, обычные люди вокруг не бегали в панике и не кричали. Тут даже полиция уже подъехала и машины скорой помощи, с которыми вели переговоры опять же люди в черном. Хорошо, если Каваллоне пришел на помощь, то он по крайней мере станет свидетелем, и мечник не осмелится буянить.       — Мы подождем, пока покажутся Тсуна, Гокудера и Ямамото, — сказала я, подняв голову вверх, чтобы посмотреть на Конрада.       Рыжий без слов мне кивнул, следя за перемещениями и действиями мужчин в костюмах. Я отошла к зданию, чтобы не привлекать внимания, и оттуда ожидала. Следовало убедиться, что всё в порядке, а затем я сразу же пойду домой.       ***       — В общем, Вария — это элитный независимый отряд убийц семьи Вонгола. Она состоит из гениальных убийц, которые работают в тени. Каждый, кто видел их в сражении, может сказать, что их сила за пределами человеческого понимания.       С каждым дальнейшим словом Конрада я всё больше мрачнела, но продолжала внимательно слушать, двигаясь домой.       — Я слышал об этом мечнике. Это — Суперби Скуало по прозвищу «Второй император мечей». Он прославился, убив предыдущего босса Варии — «Первого императора мечей». Его навыки давно признаны, но тем не менее боссом Варии он не стал, отдав титул Занзасу.       Рыжий замолчал, глухо выдохнув и посмотрев себе под ноги. Я такой реакции не понимала, так как эти люди оставались для меня по большей части неизвестны.       — Что тебя так взволновало? — поинтересовалась я. — Раз эти люди — часть Вонголы, то конфликт будет исчерпан.       — Сомневаюсь, — покачал рыжий головой. — Занзас — сын Девятого босса Вонголы. Да, — подтвердил он, заметив моё выражение лица, — он должен иметь право наследования, но Девятый выбрал Саваду Тсунаеши. Вероятно, за какой-то проступок Девятый лишил Занзаса его права. Я слышал, у босса Варии крутой нрав, и смотреть ему в глаза очень не рекомендуется, так как он может впасть в ярость от чего угодно. Я не хотел пугать тебя раньше времени, но, вероятно, дальше тянуть нет смысла. Если здесь Вария, то Занзас не согласен с выбором наследника.       Я слушала его, слушала… да верилось с трудом. Стал бы Реборн врать, когда говорил, что других наследников больше нет? Нет, аркобалено может недоговорить, уйти от ответа или пошутить, но это явно не тот случай. Этого Чака Норриса всерьёз в расчет никто не брал.       — Но почему сейчас? — задала я вопрос.       — Может быть, он просто не знал, что Девятый нашел ещё одного претендента, — ответил мне рыжий и досадливо протянул: — Репутация у Занзаса ещё та, но он очень, очень хорошо известен. Но с другой стороны, Девятый выбрал Саваду, а твой отец — Внешний Советник. У тебя всё получится!       Он попытался ободряюще улыбнуться, но получился вновь самоуверенный оскал. Я так мрачненько на него взглянула и толкнула калитку у своего дома, куда мы уже дошли.       Рабочие робы. Дюжина разнообразных рабочих роб с именной нашивкой. Ещё дюжина одинаково белых маек и куча белых носков. И это ещё не все, а только то, что поместилось на вешалках на улице. Остальное сложено в корзины или разложено на веранде…       Он совсем не ценит труд, потраченный на то, чтобы перестирать это все. Тем более, я не думаю, что он хотя бы что-то из этого носил. Кроме, конечно, жизнерадостного оранжевого комбинезона. Одного из двенадцати.       — Мне кажется, раньше этого не было, — заговорил тихим голосом рыжий.       — Не было, — мрачно подтвердила я и перевела взгляд на дверь в дом, которая сейчас мне показалась вратами в подземное царство.       Рыжего прятать было поздно, да и незачем. Удивлюсь, если Емитсу о нем не знает… Так что поведем Конрада взглянуть на этого Внешнего Советника, о котором он отзывается с таким уважением.       — Веди себя прилично, — попросила я, вздохнула и все-таки пошла в дом.       Как и ожидалось, прямо у порога стояли грязные сапоги, а в коридоре у тумбы — кирка и каска с фонариком. На звук открывшейся двери прибежали дети… Только какие-то странные, пошатывающиеся.       — Что с вами? — спросила с беспокойством.       Фуута дыхнул на меня небольшим спиртовым амбре, и я смогла посмотреть в его плывущие, странно поблескивающие глаза.       — С возвращением, Кира-анеки! — необычно громко поздоровался он с широкой улыбкой.       Ламбо громко шлепнулся на пол и поднял голову, посмотрев на меня осоловевшими глазами:       — Кира, почему тебя четыре?       — Кто? — просто спросила я, но дети как-то вздрогнули и замерли. Я постаралась выключить строгого родителя и сделать голос помягче: — Кто дал вам выпить эту гадость?       — Папа, — синхронно сдали они виновника.       — Папа сказал, что это питьевая вода, — пояснил Фуута, продемонстрировав мне бутылку сакэ в руке.       Вот же идиот! Чем он вообще думает?! Я понимаю, что сакэ — это слабая рисовая водка, по сравнению с напитками покрепче, но детям много не надо. Алкогольное отравление может убить и взрослого человека, а уж ребенок отравиться может и от одного глотка!       С лестницы спустилась, судя по виду, только недавно проснувшаяся Бьянки и сообщила очевидную вещь:       — С возвращением. Папа вернулся.       — Бьянки, принеси как можно больше воды в ванную и ложки, — сказала я, подхватив на руки более легкого Ламбо. — Конрад, возьми Фууту. Бьянки, — остановилась на секунду, вдруг подумав об этом, — найди вначале И-пин и принеси в ванную. Выполняй! — рявкнула, видя, что девушка продолжает стоять и просто смотреть.       Не став дожидаться, пока девушка исчезнет в стороне кухни, я направилась в ванную, откапывая из закромов памяти первую помощь при отравлениях. Пусть пока что всё не так серьезно, но лучше перестраховаться.       Рыжий держал Фууту, я — Ламбо. Дети склонились над фарфоровым другом, возвращая ему содержимое желудка. Вскоре Бьянки принесла раскрасневшуюся не стоящую на ногах И-Пин, которая заплетающимся языком что-то неразборчиво лопотала на китайском. Пока мальчишки пили принесенную воду, пришла очередь И-Пин возвращать выпитое. Потом, когда дети напились воды до отвала, мы повторили процедуру. Я считала Бьянки умной девушкой, но, как ни странно, ей пришлось объяснять, что мы делаем и почему. Видимо, потому, что Реборн летом хлестал из жестяной банки пиво.       — Для маленьких детей опасна любая доза спиртного, — объясняла я, обшаривая тумбу со всеми медикаментами. — Ты посмотри на них! Смешно, да?! Они на ногах не стоят! Хорошо, что не дошло до тошноты, самопроизвольной рвоты, и они ещё не потеряли сознание, а то и вообще, — бросила взгляд на сидящих рядком у ванной детей. Все как один бледные, тяжело дышащие и с полуприкрытыми глазами. — Рано спать собрались, ещё не все.       Наконец я нашла, что искала — две пластинки активированного угля. Судя по инструкции, одна таблетка на десять килограмм тела. Ламбо и И-Пин по шесть лет, они весят около двадцати килограмм, Фууте — десять, он может и тридцать весить. Лучше дам с запасом.       — Теперь надо уложить их спать. Только на бок, на всякий случай, — сказала я, когда с первой помощью было закончено.       Втроем дружно отнесли детей наверх и расстелили постели в их комнате. Дети уже давно клевали носами, младшие так и вовсе заснули сразу, как выпили таблетки, и я перестала их тормошить. Все трое бледные, и пусть лбы были холодные, всё равно на них выступил пот. Как бы до больницы дело не дошло. Я даже не знаю, как это объяснить врачу. Если бы я застала их спящими, то точно бы в панике позвонила, а так, может, всё обойдётся. Они вроде бы только начали открытую бутылку, выпили немного, да и среагировали мы сразу.       — Бьянки, посиди с ними хотя бы час, — попросила я. — Мало ли что случится. Если станет хуже, звони в скорую.       — Хорошо, — прикрыла глаза девушка, усаживаясь прямо на пол. — Я думаю, папан не специально напоил их.       — Специально или нет, я с ним поговорю, — пообещала я. — А где Нана?       — Вышла в магазин. Папа съел все, что она наготовила.       Мда, там же на двадцать человек хватило бы. Ничего себе он по дому соскучился. Раньше такого запаса еды хватало на пару дней.       Спустившись вниз, я застала живописную картину: спящий прямо посреди гостиной Емитсу в одних трусах и майке. Трусы, что примечательно, какие-то детские, с мультяшными кротами и биркой с его именем. Он лежал на единственном свободном клочке пространства, не заваленном грязными тарелками, бутылками сакэ или закусками. В довершение у порога комнаты стоял только что вернувшийся Тсуна с отвисшей челюстью.       — Какой неудачник, — пробормотал братец.       А я подумала, что свалка, обитавшая в комнате братца до приезда Реборна, очень напоминала нашу гостиную в данный момент. Каков отец, таков и сын, да… Но не об этом сейчас речь.       — Добро пожаловать домой, ото-сан, — я почувствовала, как на лице расползается предательский оскал, заставивший Тсуну издать испуганный звук.       Подойдя к лежащему мужчине, я подняла одну из лежащих на полу явно пустых бутылок и толкнула ею ему в бок. Я никогда раньше не рисковала приближаться к нему, когда он в хлам и спит. Люди военные, да ещё и опьяневшие — это риск встретиться с чем-то вроде десантников на день ВДВ. Мало ли какой рефлекс сработает.       Емитсу на раздражитель почти не отреагировал. Только бок почесал и пробормотал со счастливой улыбкой:       — Нана…       — Ты зачем детей саке напоил?! — строго и громко поинтересовалась я.       Он не отреагировал, продолжая спать, раскинув руки в стороны.       — Имото, да ладно, оставь его в покое, — с брезгливостью сказал братец.       Но меня уже было не остановить. Пламя взметнулось и… Емитсу тут же проснулся, я не успела отпрыгнуть, поэтому просто подалась назад и плюхнулась на пол пятой точкой. Зато уже вставший на одно колено и вскинувший кулаки Емитсу захлопал глазами. Мгновенье — и его лицо снова стало счастливо-глупым, а поза расслабленной:       — Кира-чан, ты так выросла! Папочка рад тебя увидеть!       — Ты зачем детей сакэ напоил, ирод?! — снова вопросила я с гневом.       Я не собиралась накидываться на него с кулаками, но рыжий всё равно стал за моей спиной и схватил за плечи, когда я поднялась на ноги. Емитсу снова сел на пол, почесав приличные кубики на животе. Он совсем не изменился за два года. Для взрослых два года — это мало, для ребенка же время летит куда быстрее.       — А? — глупо улыбаясь переспросил он. Направил указательный палец на себя и переспросил: — Я напоил?       — Да, — кивнула я сердито. — Ты напоил.       — Я не поил.       — Он напоил детей сакэ?! — вскинулся Тсуна, до которого, наконец, дошло.       — Я не поил, — снова повторил Емитсу.       — А кто сказал им, что это питьевая вода? — продолжала напирать я.       — Ну, про это… Они спросили, что это такое, — почесал затылок Емитсу, который постепенно начинал соображать. — Но я им не давал выпить это.       До меня уже дошло, что к чему. Смысла врать ему нет, конечно. Если в нашем детстве Нана всегда следила за своими детьми и не давала нам даже приблизиться к лежащим бутылкам, то сегодня она вынуждено вышла из дома. Емитсу не признался или ему было лень рассказать, что это за гадость, вот и ляпнул, а дети попробовали, и черт его знает, сколько они там могли напробоваться. Не приди домой раньше окончания уроков я или Тсуна, да даже не будь в доме Бьянки, могли уже и не успеть.       — А, черт с тобой, я к себе, — развернулась и собралась сердито покинуть гостиную.       — Кира-чан, а что это за мальчик рядом с тобой? — растягивая слова, дружелюбно протянул Емитсу. — Я с ним не знаком.       Я застыла, ощутив, как на спине выступил холодный пот. Мозг лихорадочно перебирал варианты ответа, и пусть меня не прижали к стене, но я боялась просто ляпнуть что-то.       Емитсу поднялся на ноги.       — Эрнесто Конрад, — твердо ответил хмурый рыжий. — Я просто друг.       — А я папа Акиры-чан, — протянул Емитсу руку для рукопожатия. Судя по тому, как напрягся Конрад, рукопожатие вышло очень крепким. А затем в глазах Емитсу появился Внешний Советник: — Надеюсь, вы не шалите, пока меня не было дома?       — Оставь его в покое, — не выдержала я, подойдя к Емитсу вплотную.       Такое мгновенное изменение, заставившее всех застыть соляными столбами, а через секунду перед нами стоял снова тот же охламон.       — Кира-чан, почему ты злишься на меня? Папочка просто беспокоится за тебя, — улыбался он. — Да, меня некоторое время не было, но я всегда буду заботиться и переживать.       — Тебя два года не было! — взвился Тсуна. — Мы думали, ты пропал без вести! Мог бы и написать!       Посмотрев на Тсуну, я тут же поняла, как следует себя вести. Просто снова взять с него пример, ведь я — обычный ребенок, который имеет право злиться.       — Вот именно! — повысила я голос. — А теперь появляешься и накидываешься на моих друзей! Ещё бы к Рёхею с таким вопросом подошел!       — Ладно, ладно, — замахал безоружно руками улыбающийся Емитсу. — Согласен, папы слишком долго не было, зато я привез с собой подарки на прошедшие дни рождения, которые я пропустил.       Тсуна обиженно фыркнул, развернулся и отправился к лестнице. Я следом за ним состроила обиженную моську (стараться особо не пришлось) и хлопнула бы дверью, как Тсуна в своей комнате, но в гостиной ее не было. Отправилась я на выход, проводить рыжего.       — Это… твой отец? — спросил Конрад, остановившись за калиткой.       — Да. Ты раньше с ним не был знаком?       — Нет, — хмуро ответил он, задумчиво посмотрев на свою правую ладонь… на которой отчетливо наливался синяк в форме чужой ладони.       — Будь осторожен, — пожелала я, встретившись с ним очень похожим взглядом.       В дверях столкнулась с Реборном.       — Все целы? — спросила я у репетитора.       — Да. Ямамото и Гокудера отправились домой. Только тот парень в больнице.       — А? Что-то случилось? — высунулся из гостиной папаня.       Вот честное слово, на гордое звание «отец» не тянет. За сегодняшнее его достижение присуждаю звание «папаня».       — Да. В центре произошел инцидент, — ответил ему Реборн.       — Меня Конрад вынес оттуда почти сразу же, — вклинилась я, тут же скрестив руки на груди. — И почему я перед тобой отчитываюсь? Игнорировал нас два года. Мы с Тсуной вполне можем делать то же самое.       Отыгрывая роль обиженного ребенка, я тоже отправилась к себе в комнату, где, лишь закрыв дверь, осела по стеночке. Сердце бешено колотилось, прося куда-то бежать и, желательно, как можно дальше. Но по крайней мере, после этого концерта я вполне могу уходить от некоторых вопросов Емитсу, и это не будет выглядеть странно.