Разведение ангелов

На четвертом этаже находилось семь небольших палат, примыкающих к лазарету, предназначенных для размещения больных и раненых. Держа поднос с чаем, сыром, крекерами и фруктами, Мэри постучала в дверь под номером три и вошла, не дожидаясь ответа. Кастиэль, переодетый в свежую хлопковую больничную рубаху, сидел на кровати, закрыв глаза и скрестив ноги. — Ох, извини. Может быть мне зайти попозже? Ангел открыл глаза. В дневном свете она увидела, насколько глубок их цвет. Она подумала, не имеет ли такой оттенок синего нечто общее с тем, что он является ангелом. — Нет, все в порядке, пожалуйста, заходи. Я просто расслаблялся. Мэри улыбнулась и подошла к кровати, опуская поднос на прикроватный столик. — Хочешь немного чаю? — спросила она, уже наполняя чашку. Ангел кивнул и взял дольку яблока. — Как ты себя чувствуешь? — продолжила с вопросами Мэри, садясь в кресло, стоящее около кровати. — Малыш не доставляет тебе неудобств? Кастиэль помотал головой и осторожно пригубил горячий напиток. Он издал удовлетворенный вздох. — Это очень хороший чай. — Рада, что тебе нравится. Итак… ты не против, если мы узнаем друг друга получше? Кастиэль со страхом посмотрел на Мэри. — Я не заставляю тебя говорить, не волнуйся. Хочешь, для начала я расскажу тебе о нас? Кастиэль снова молча кивнул. — Отлично. Ну, меня зовут Мэри Винчестер. Мой муж, Джон и двое сыновей, Сэм и Дин — были в команде, которая освободила тебя и твоих друзей. Все мы — члены небольшого отряда. Думаю, что со временем ты со всеми познакомишься… если захочешь. Вот, наверное и все. На самом деле, мы все — просто одна большая семья. Она мягко улыбнулась ангелу, радуясь, что испуганное выражение в его глазах сменяется заинтересованным. — Наша организация существует уже давно, еще со времен моих прабабушки и прадедушки. Их дочь, Клэр, была похищена, скорее всего криминальной группировкой. Я уверена, что у нее была та же участь, как и у других омег. Они поклялись, что не позволят такому больше случиться и купили с друзьями это место. Я родилась здесь, как и мой отец до меня и я всю жизнь сражаюсь, чтобы освободить стольких вашего вида, насколько это возможно. Кастиэль скосил глаза и наклонил голову. — Почему? — Потому что это просто неправильно, вот почему. — Разве не было бы проще оставить все, как есть? Я слышал, о чем говорят твои люди. Сегодня вы потеряли друзей. Как может одна жизнь стоить больше, чем другая? Мэри поставила свою чашку с чаем обратно на поднос и взяла Кастиэля за руку, почувствовав, как он вздрогнул. — Мы делаем это, потому что это наш выбор, Кастиэль. Мы верим в это и, да, мы знаем, что можем умереть. Именно по этой причине. Никакая жизнь не стоит больше, чем другая, поэтому как же мы можем стоять в стороне и ничего не делать, чтобы помочь? Пальцы Кастиэля расслабились в теплой руке Мэри. — Тогда, я должен поблагодарить вас. Пожалуйста, прими мои соболезнования по поводу вашей утраты. — Спасибо, — сказала она, выпуская его руку и снова беря чашку с чаем. — Почему бы тебе не рассказать мне немного о себе или о своем сосуде. Все, чем бы ты хотел поделиться. — Боюсь, я мало могу рассказать о себе. Ты знаешь мое имя и знаешь, что я ангел. Ну, и теперь, практически каждый человек знает, сколько нам лет… и как могущественны мы были. Я был солдатом, начальником целого гарнизона. Теперь все, на что я гожусь — подвергаться насилию и бесконечно рожать. — Больше этого не случится, Кастиэль. Те дни в прошлом. Ну, после этого ребенка, я имею в виду. Что подводит меня к вопросу, который нам все равно придется обсудить. — Мы должны обсудить это сейчас? — Наверное ты захочешь сперва обдумать это. Ты в контакте с сознанием своего сосуда? Кастиэль грустно рассмеялся. — Человек внутри этого тела уже давно умер, примерно через две минуты после того, как меня ввели в его тело. Он умолял меня не оставлять его в живых — он знал свою судьбу… или мою. Так что даже если бы я и мог ему помочь — я не стал. — Ты знаешь, кем он был? — Конечно. Его звали Джимми Новак. Его наниматель был им разочарован. Она использовала нас, или лучше сказать, меня, в качестве первого из ее заводчиков. — Первого. — Я живу в этом теле уже семьдесят два года. — Он заметил, как рот Мэри приоткрылся в шоке. — Я родил пятьдесят двух детей. Этот будет пятьдесят третий. — сказал он, указывая на свой раздувшийся живот. — Кто это был? Кто вселил тебя в мистера Новака? — Ровена МакЛауд. Она была наследницей чикагской мафии. С тех пор правит ее сын, Фергус. Может, вы знаете его как Кроули? Мэри задумчиво посмотрела на ангела, анализируя все, что он сказал. Она положила руку на его живот и громко сглотнула. — То, что случится дальше — исключительно твой выбор. Но ты должен знать, что не в наших силах отправить тебя обратно на небеса. Единственный выход покинуть это тело — смерть. Многие из твоих друзей.... — Семья, Мэри. Они — моя семья: братья и сестры… — Прости. Часто твои братья и сестры выбирают смерть, вместо того, чтобы позволить своим сосудам жить своей жизнью, или потому что просто больше не выдерживают. В редких случаях они приходят к соглашению со своими телами и предпочитают остаться. Тебе придется принять решение. И если ты выберешь расстаться с этим телом, ты должен решить, будет ли это до или после родов. — Вы были правы, когда сказали, что мне есть над чем подумать. — Ангел мимолетно, почти незаметно улыбнулся Мэри. — В моей ангельской жизни никогда не было выбора, только послушание. И когда меня удерживали против моей воли и заставляли рожать не настолько уж это сильно отличается от первого. Не считая боли. Раньше я не знал, что это такое. И что такое рожать… — Знаю. Сложно поверить сколько раз тебе пришлось пройти через это. Никто не осудит тебя, если ты решишь, что с тебя достаточно. И мне хотелось бы иметь возможность предложить тебе аборт, но срок уже слишком большой. — Понимаю. Но если я решу остаться, должен ли я воспитывать этого ребенка? — на лице Кастиэля появилось выражение такой боли, какую Мэри еще не приходилось когда-либо видеть. — Я этого не хочу. Ни сейчас, никогда. — Тебя никогда больше не будут вынуждать что-то делать, Кастиэль. Но ты должен знать, что некоторые из нас оставили себе малышей-нефилимов и растят их. Мой муж и я удочерили девочку-нефилима и назвали ее Клэр в честь моего предка. Другим вариантом было бы сдать ее властям, чтобы ее воспитывали солдатом. Но это было бы против всего, во что мы верим. — Значит, вы оставите младенца, когда он родится? — Мэри кивнула. — А я? Должен ли я остаться? — Как я уже говорила, ты свободен. Если ты захочешь остаться с нами, мы будем рады. Но если захочешь уйти, мы не станем удерживать тебя. — Кажется, я устал, — тихо сказал Кастиэль, отодвигая от себя прикроватный столик. — И мне нужно все обдумать. — Конечно, поспи. Я загляну к тебе попозже, хорошо? Если тебе что-нибудь понадобится, нажми на эту кнопку. Кто-нибудь придет. — Спасибо. Мне просто надо отдохнуть. — Ладно, спи тогда. Увидимся позже. Мэри вышла в коридор и мягко прикрыла за собой дверь. Она вернулась в главную комнату, где нашла Миссури и Клэр. — Узнала что-нибудь интересное? — спросила Миссури, когда Мэри села между ними. — Кастиэль — самый старый заводчик, каких я когда-либо встречала. Он говорит, что был вселен в тело парня семьдесят два года назад, представляете? Также человек, видимо, уже давно мертв. Не прожил и пяти минут, после вселения ангела. Миссури покачала головой и щелкнула языком. — Боюсь спрашивать, но… сколько у него было? Шрамы от кесарева сечения выглядят так, словно его разрезали и зашивали снова и снова. — Сказал, что этот — пятьдесят третий. — Господи, какой кошмар! — Знаю. Удивительно, что он до сих пор выглядит адекватно. Я рассказала ему о выборе — он подумает. — Хорошо. Теперь девушка-дикарка. Она уже не беременна, родила меньше месяца назад. По крайней мере, хоть она спит. — Тогда я пойду, посмотрю другого мужчину. Клэр, ты можешь приготовить еще чаю? — Конечно, мам. А я могу пойти с тобой, когда ты пойдешь с ним разговаривать? Возможно, когда-нибудь я тоже могла бы это делать. — Прости, милая. Первая встреча должна быть тет-а-тет. К тому же, боюсь, что они смогут учуять, что ты нефилим и закроются, если не хуже — у них начнется паническая атака. — Разве они не будут рады встретиться с нефилимом? — Ты же знаешь, как это, Клэр. Нефилимы не только их дети, но и их мучители, так же как альфы. Вот почему сначала мы держим их отдельно от остальных. — Даже с пониженными гормонами? — Даже тогда. Ни у кого из спасенных ангелов нет модуляторов и они чаще всего беременны. Их чувства обострены, милая. Давай позволим им медленно влиться в наше общество, хорошо? Клэр фыркнула и надулась, насмешив Мэри. — Ну ладно. Тогда я приготовлю еще чаю. — Спасибо. И не волнуйся, ты познакомишься со всеми, если они решат остаться. Десятью минутами позже Мэри входила в палату Омаэля с очередным подносом, заполненным закусками.