Два человека пытаются как-то решить, задача живущих встретится и поговорить. Но разница между живущими в тысячу лет, и вместе они как бы есть, а как бы их нет.
Итак, Доктору тепло и уютно, но ему надо проснуться. Что-то его тревожит. Что-то прямо совсем рядом. Ну еще чуть-чуть. Еще капельку. Ему же так уютно, словно сама нежность обнимает его, как младенца в утробе матери. Но надо проснуться. Доктор до сих пор не понимает, почему, но надо. И он просыпается. — Что? Что такое? — В глазах все становится на свои места, картинка перестает плыть, и обнаруживает на себе огромное белое одеяло. Но он здесь явно не один. И он явно на чем-то лежит. На чем-то, что излучает легкое живое тепло. И у этого чего-то явно есть худой, но подкаченный живот, который мерно набирает в себя воздух и выпускает его. И сопит. Итак, Доктор вспоминает. — Вот черт! Докатился! — Шипит Доктор сам на себя. Он хочет встать, но решает, что от его резкого движения Мастер проснется, и тогда будет как-то совсем неловко, поэтому он продолжает недвижно лежать на чужих коленях, укрытый мягким одеялом. Не худшее положение, которое он мог бы принять, если говорить в целом. Мастер выглядит несколько необычно. Доктору не часто, кхм, вообще ни разу не доводилось видеть эту его регенерацию спокойной и умиротворенной, не крушащей все на своем пути и не пытающейся поработить всю Вселенную. И тут было на что посмотреть: плавные черты лица с слегка выпирающими скулами, длинные, подрагивающее темные ресницы, четкие брови и тонкие губы, впервые с их встречи не сведенные в издевательскую гримасу. Мастера сейчас даже можно было бы принять за нормального человека. Доктор, возможно, слишком увлекся разглядыванием, потому что совершенно не заметил, как нарушился мерный ритм дыхания. Мастер подловил его, внезапно открыв глаза и устремив свой взгляд ему прямо в сердцевину хрусталиков. -О, Доктор, я тебе так нравлюсь? Пялишься уже три минуты… — Доктор смущенно покраснел и попытался встать, но сильная рука не дала ему свершить свой план, прижав к обратно к коленям. — Ну что же ты так? Обещаю, бить буду только через раз. — Мастер игриво улыбнулся и для убедительности ущипнул Доктора под ребрами, отчего тот обиженно что-то пробубнил. Не дав ему перенять инициативу разговора, Мастер продолжал, — Нам надо поговорить, Доктор. Это больше не может продолжаться. — Что именно? — Моя скука. — Мастер сделал максимально серьезное лицо, какое могла выдавить из себя эта регенерация: он насупил брови и свел их, поджал губы и немного скривил нос, отчего выглядел скорее немного комично, но, видимо, в зеркало он не смотрелся уже давно, так что это его оправдывало. — Что, извините? — Скучно мне. — В этих словах, на самом деле, сквозил очень сильный подтекст, и хоть оба они притворялись, играли свою роль, но каждый понимал, что именно имел ввиду Мастер. И это далеко не просто ребяческая скука, это было гораздо большее, но то, в чем он бы ни за что не признался вслух, не в этой жизни. Доктор внимательно вглядывался в зрачки Мастера, растягивая паузу. Он пытался нащупать границы дозволенного. На что Мастер может сейчас решиться? Что ему предложить? Он пошел по протоптанной дорожке. — Хочешь путешествовать со мной по Вселенной? — Вопрос, к всеобщему удивлению, не дал нужного эффекта. — Нет конечно, я что, больной что ли?! — Доктор многозначительно приподнял бровь, но промолчал на это.Если первый напишет вопрос и отправит конверт, он вряд ли когда-то получит обратный ответ.
— Тогда чего же ты хочешь? — Сложно было выдерживать актерскую неестественную ноту разговора, притворческую, но каждый старался быть аккуратным, чтобы не свалиться с каната в пропасть. — Хочу Тардис, и можешь быть моим рабом или приспешником. Хочу захватить хотя бы пару Галактик и вместо барабанов в голове слышать, к примеру, мандолину. Уничтожить, наконец, это чертову Землю, чтобы не отвлекала. Но можно начать с Тардис… — Нет, Мастер, ты не заберешь себе Тардис. — Доктор был серьезен, и его слова звучали не с вызовом, а скорее как нечто всем известное. Конечно, он не дурак и подготовился к появлению нежданных гостей, поэтому Тардис не станет слушать ополоумевшего кандидата на повелевание всей Галактикой. И Доктор знал это, и Мастер знал это, но Мастер был слишком уперт, чтобы перестать пытаться, даже если это не имело никакого смысла, даже если Доктор уже здесь, рядом с ним. — Тогда хочу Землю. — Нет, Мастер, никакой Земли. Никаких завоеваний. Я тебе не дам, ты же знаешь. — Мастер знает. — Оставь уже эти бесплодные попытки. Сделай что-нибудь новое. Научись танцевать, прыгни с парашютом, вышивай бисером. Или поезжай, наконец, со мной! Мы стали бы такой классной командой! — Да уж, старый одинокий совратитель женских сердец в кедах и безумный блондинистый фрик, которого бесит все сущее. Вот это пара, Док! Ты просто решил проблему! — Мастер ядовито улыбнулся, но не смог сдержаться и провел ладонью по темечку Доктора, ероша ему волосы. — Но есть одно маленькое, но — я терпеть не могу этих гребаных людей: их запах, мысли, голос — чего не сказать о тебе: ты явно понесешься спасать эту неразумную планету, даже если у тебя откажут оба сердца и почки в придачу. И эта твоя слабость мешает нам больше всего. — он говорил негромко, но жестко. Он хотел быть единовластным повелителем Доктора. и разделять это с какими-либо существами совершенно не хотел, особенно с такими убогими, как люди. Разговор явно заходил в тупик. Ни одна сторона не хотела идти на компромисс, да и предложения были так себе. Доктор напряженно думал, пользуясь нарастающей паузой, а Мастер считал секунды. Тоже мозговая деятельность, не попишешь, выглядел он задумчиво. Наконец, одна своеобразная идея все же пришла в голову Доку, и он, немного привстав на локтях, чтобы звучать убедительнее, решил попробовать: — А что, если мы заключим пари? — лицо Мастера выразило удивление приподнятыми бровями. — Какая интрига! Ну же, рассказывай, мне даже стало интересно. Дальнейшие слова Доктор произносил отчетливо, обдумывая каждое из них, даже с некоторым страхом в голосе: — Раз ты так ненавидишь человечество, а я так его люблю, давай попробуем уравнять наши мнения: предлагаю сделать несколько заходов по Земле, по очереди выбирая временные рамки и места. В ходе этих заходов кто-то из нас в итоге должен переубедить другого в его мнении. — Мудро. Но это твой проигрыш, Доктор. — Возможно. Люблю сложные игры с плохими вариантами концовок. Мастер несколько секунд помолчал, обдумывая своеобразное предложение. — Ну хорошо, уговорил. Если я выиграю пари, то Тардис моя. Этого хватит, чтобы нанести Вселенский бум! — Он проделал телодвижения руками, изображая грибок от атомного взрыва. — А если выиграю я, то ты будешь путешествовать со мной и дашь мне помочь себе. — Мастер поморщился. — Какой же ты уныло предсказуемый, Доктор. Сделай что-то новое…, но ладно, пусть так, все равно тебе не победить — это слишком глупая игра с твоей стороны. — Да-да-да, я такой глупенький! — Доктор понимал, что ввязался в отвратную игру, но его не могло не радовать, что он только что заставил Мастера послушать его, что привел его таки, через разные ухищрения, к своей идее. Из-за этих мыслей лицо его поимело выражение наивно-детское, он расплылся в широкой улыбке и довольно откинулся обратно на чужие колени, забыв о своем смущении. — Ну ты хоть это признаешь… — Ладно, решили.- Доктор закинул руки себе за голову и расслабленно развалился, все так же источая превеликую радость. — А теперь дай мне еще немного насладиться редким моментом, когда ты не пытаешься измельчить мою личность в крошку. — Доктор широко открыл глазенки и посмотрел на Мастера. — Я ведь тоже по тебе соскучился… Мастер ухмыльнулся совершенно непонятным Доку образом и окончил разговор фразой: — Ну лежи-лежи, только недолго, а то мои времяповелительные колени уже изрядно продавились. А в сердцах добавил: «Тяжело тебе будет, милый Доктор, тяжело. Ну так отдохни хоть сейчас.»И вот двое уселись на один и тот же утёс, свесили ноги вниз и понеслось.