Телин

      Монан оказался населён чирикающими зелёными человечками, Таффлага — колония неккистани — говорящими слизнями, которых Милли не смогла бы выдумать даже после трёх кружек пива. На Балкорте-2 находилась главная этнографическая библиотека Пафанского альянса, а на задворках Денеба-4 — бар «Галактика», где собирались самые знаменитые наёмники Местной группы. Далеко не везде Доктор ухитрялся нарваться на такие же крупные неприятности, как в первый день знакомства, но зато везде он старался собирать информацию о криллитанах и их темпоральных кораблях, а Милли ему помогала, как могла.       Но вместо нужных слухов ползли совсем другие — о странных светлых кругах в небе по ночам, о пропадающих без вести людях, о внезапно вспыхивающих эпидемиях пророчеств, и подобные рассказы обнаруживались на каждой посещённой планете. Милли сначала показалось, что Доктор от них отмахивается, но потом выяснилось, что он внимательно их анализирует, сравнивает, и результаты ему очень не нравятся. Честно говоря, они и ей не нравились.       Кокон тем временем рос. За неделю он вымахал дюймов на шесть в высоту и на три в обхвате. Доктора всё это сильно озадачивало, как и то, что кокон было невозможно ничем расколупать или просветить насквозь, даже материал стенок установить не удавалось. Что-то светлое, тёплое и твёрдое, свитое из нитей миллиметра в полтора толщиной. Он не обсуждал с Милли свои предположения, а она с ним — свои, но ей казалось, что они думают одинаково — внутри хитроумной штуки может оказаться один из похищенных малышей или подсказка, где их искать. Доктор утверждал, что порой ему чудится запах ветров Времени, и предполагал, что кокон что-то делает внутри себя. Впрочем, держать такую подозрительную вещь на ТАРДИС, прямо в консольной, он не опасался, утверждая, что его «старушка» относится к объекту положительно. Что ж, ему виднее, и не было смысла спорить. Ведь это у него с кораблём симбиоз, а не у Милли.       Оказывается, за семь суток можно узнать невероятно много — например, сколько спутников у живой планеты Пакаар, или как сбежать из пиратского логова с помощью зажигалки и верёвочки, или чем опасна космическая глоталка, или какое на вкус телиповое желе (тут Милли сумела отомстить мсье Паганелю салатом из свежих яблок и жареного порея), или какой штраф выписывают джудуны за неправильную парковку машины времени, или как правильно встречать рассветы на Лютиковом озере планеты Флорана, и ещё миллион таких же бесполезных в практическом смысле, но совершенно восхитительных вещей.       Но практические знания тоже были — например, какую кнопку на консоли нажать, чтобы перебросить ТАРДИС по предпоследним координатам, или как оперативно находить информацию в любой библиотеке Вселенной, или в каком кармане у спутника ездит звуковая отвёртка, а главное, Милли наконец разобралась, как работает корабельный телепатический переводчик и почему все народы космоса болтают по-валлийски. Заодно выяснилось, что Доктор понимает Милли вне зависимости от того, на каком из языков она с ним говорит — на английском, как повелось с самого начала, или на родном. Более того, если она пела на чужих языках, дословно зная перевод каждого произносимого слова — а их группа, «Моруйн-и-Ллин», играла не только музыку Уэльса, но и мелодии всех соседей-кельтов, от Ирландии до Бретани, — окружающие понимали слова вместе с ней.       Рассвет на Пеладоне, завтрак в Париже девятнадцатого века, днём — гонки звездолётов в Туманности Ориона, после ужина — певческое богослужение в кольцах Акхатена, перерыв на что-то вроде ночи, и по-новой с головой в карусель приключений. Милли чувствовала, что иногда, пока она вроде как отворачивается, Доктор странно на неё поглядывает, и глаза у него делаются ещё грустнее, чем обычно. Поэтому она не стала признаваться, что спит очень мало, и что вообще у неё хватает странностей. Просто не захотела это трогать. Нет, она уже успела разобраться, что Повелитель Времени всё поймёт и даже не выставит обратно в Рил, но… Слишком было страшно испортить неожиданно обретённую сказку. Просто так получилось, что она познакомилась с классным человеком, с которым реально чувствуешь себя, как с дальним родственником-яхтсменом, взявшим троюродную племяшу в плаванье под особо хорошее настроение. И незачем омрачать хороший отпуск какими-то личными проблемами, до которых «дядюшке» нет дела — ей ведь тоже нет особого дела до дел Доктора. Оптимальным для них было просто оставаться двумя странниками у одной консоли, чумовым педди и шибанутой арфисткой. Просто видеть разные места, ловить момент на фотоаппарат и в память, ну и, разумеется, заниматься расследованием, пусть даже оно на глазах заходит в тупик. А лишние часы, в которые людям положено спать, можно скоротать в подаренных наушниках, слушая аудиокниги или музыку. Особенно хорошо на ТАРДИС у неё пошёл Стравинский и средневековые мадригалы.       Однажды такой бездельной ночью Милли перебирала и сортировала нащёлканные за сутки фотографии из разных мест и эпох, и вдруг замерла над одним из снимков живописной рыночной толпы Шалшена — планеты, подозрительно напоминающей пресловутый Татуин, только не такой жаркий. Ей показалось знакомым лицо в углу снимка. Свернув просмотрщик, Милли открыла файл в фотошопе и максимально увеличила участок, а потом повозилась с фильтрами резкости. Настороживший её незнакомец, стоявший у прилавка с одеждой, выглядел, как землянин — но добрая половина рас вселенной похожа на хомо сапиенс, и тут как раз нечему было удивляться. Напрягало совсем другое: взгляд незнакомца был устремлён прямо в объектив, и она определённо где-то видела, близко видела это широкое лицо с редкими веснушками, только как-то не так, не анфас.       Потаращившись в монитор пару минут, Милли вспомнила и похолодела. Игра в сонные притворяшки резко потеряла всякий смысл. Сохранив оба изображения и оставив их на мониторе, она сложила ноут, взяла его под мышку и пошла искать галлифрейца. Милли бы и побежала, но сейчас это было больно, так как на том же Шалшене она споткнулась и сильно зашибла колено, едва выйдя из машины времени. И оно до сих пор ныло, несмотря на какой-то весь из себя лечебный пластырь, выданный Доктором.       За неделю, проведённую в ТАРДИС, Милли выучила, что в свободное время хозяин машины времени или читал в библиотеке, или спал у себя в каюте, или торчал у кокона, или возился где-то поблизости от консоли с очередным мелким ремонтом. Правда, иногда он ещё куда-то перемещал машину времени и втихаря усвистывал, думая, что пассажирка видит десятый сон, а она воспринимала эти одиночные вылазки совершенно нормально. Ну ходит он куда-то втайне от неё, бывает. Она тоже хороша, гробит два-три часа полезного времени, притворяясь спящей. Было бы глупо высказывать мсье Паганелю претензии, если у самой рыльце в пушку.       Но сегодня ей повезло. Доктор никуда не удрал и нашёлся в библиотеке — заснул прямо в любимом кресле, накрыв лицо книжкой — Герберт Уэллс, между прочим, «Война миров», какое-то старинное издание. Милли кашлянула в кулак, но это не помогло. Тогда она осторожно сняла дорогую книгу и отложила её на тумбу.       — Доктор. У нас проблема, — громко сказала она.       Мсье Паганель издал невнятный звук: не то всхрапнул, не то вздохнул, не то что-то бормотнул. И естественно, даже не открыл глаз. Что ж, будить так будить. Милли припомнила рассказ о пергидрольном педди и будильниках и решительно зажала «дядюшке-яхтсмену» конопатый нос.       Сон Доктора посопротивлялся ещё несколько секунд, прежде чем сдать позиции, но наконец Паганель недовольно забурчал, приоткрыл сначала один, потом другой глаз и озадаченно зевнул.       — У нас проблема, — Милли решительно поставила ноут на «Войну миров» и открыла крышку. — Во. Тот самый мужик, у которого я стибрила кокон. Ну, типа, я не совсем уверена, но он охренеть похож. Может, я и ошибаюсь, я его видела только сбоку, но всё равно лучше вам сказать.       Доктор сонно поморгал, вглядываясь в фотографию. Потом сам полистал туда-сюда общий план и вырезанный кусочек несколько раз.       — Я его видел в лицо, — сиплым спросонок голосом заключил он. — Тот майор, который пытался проверить мои документы в Голливуде… Оборотень.       — Это, типа, чё, они нас там пасли, что ль?! И могли проследить до ТАРДИС?! — Милли сделалось здорово не по себе. Конечно, машина времени — хорошее средство смотаться от погони, но не тогда, когда у противника тоже есть машины времени.       Доктор зевнул:       — Ну и что?       Милли собиралась было выпалить предложение слинять куда подальше, но всё же успела себя остановить. Если отковырять с кое-чьей конопатой физиономии все дурашливые маски, то Повелитель Времени был слишком серьёзным и слишком опытным приключенцем, чтобы не видеть угрозы. И раз он так спокоен, значит, или поздно рыпаться, или всё не так плохо, как кажется. Оставалось лишь сформулировать грамотный вопрос, чтобы спровоцировать Доктора на понятные объяснения.       — Вы знаете криллитан. Почему они не напали там же, на рынке? И что предпримут теперь?       — Ну… — Паганель лениво потянулся, снова зевнул и взглянул на Милли. — Думаю, они поняли, что я с Галлифрея. А может быть, узнали ТАРДИС. Криллитане, понимаешь, странные создания — с одной стороны, их верхи одержимы идеей всевластья, а с другой, они были свидетелями Великой Войны Времени, видели, к чему такие устремления приводят, и очень уважают, чтобы не сказать, боятся Повелителей Времени и далеков.       — Почему? — не станешь добиваться ответа сама — ничего не узнаешь.       — Потому что головы на плечах хотят сохранить, — проворчал Доктор. — У них политика, как у Швеции во время Второй Мировой. Ты же знаешь, как себя вела Швеция во Вторую Мировую? По возможности держаться в стороне; если о ней вспомнили и спросили, наводя пушки, а чего это она в нейтралитет играет — откупаться ресурсами и пищать «ой, я маленькая и слабенькая, и здесь не стояла». И не приведи имбирный пряник лишний раз пикнуть, ведь затопчут и не заметят. Да и после мировой войны — холодная. Страны-гиганты, одна из которых, считай, под боком. Мир как на пороховой бочке, и если он опять передерётся, уже со всем ядерным арсеналом, останется от Швеции одно маленькое мокрое место. Вот и криллитане так же — прекрасно осознают возможности противоборствующих сторон и предпочитают не связываться с далеками и договариваться с Повелителями Времени. И только когда уже совсем не получается ничего сказать, очень осмотрительно лезут в драку. Желательно со спины и большой толпой на одного.       — Трусы, — презрительно скривилась Милли.       — Нет, — лицо Доктора стало непривычно серьёзным. — Просто очень напуганные, на много поколений вперёд. Война закончилась ничьей. Все понимают, что далеки никогда не угомонятся, а Галлифрей никогда не прекратит попытки их сдерживать. Поэтому цивилизации, которые были в курсе Войны, но соблюдали нейтралитет ради собственной безопасности, теперь начали задумываться, как им выжить, если главным участникам большой регаты опять рванёт крышу и они полезут в старые темпоральные окопы. Кто-то изучает структуру пузырьковых вселенных, надеясь в случае чего удрать от глобального конфликта, кто-то взялся за темпоральные исследования, и каждый ищет свой собственный, никому неизвестный путь, чтобы получить преимущество. Холодная война, гонка вооружений.       Милли ещё раз посмотрела на фото, теперь уже оценивающе.       — Значит, они, типа, у нас на хвосте?       — Да. Наверное, каким-то образом отслеживают кокон, а это значит, он подаёт сигнал, который мы до сих пор не заметили. Теперь понятно, почему у нас на пути отсутствует вся нужная информация…       Милли вопросительно приподняла брови. Не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы предположить причины, но всё же ей было интересно послушать Доктора.       — Самая ходовая стратегия Войны Времени, хроносканирование и действие на опережение. Я и не подозревал, что они так продвинулись. Прыжок во времени — это самое простое. Но вычислять линию времени противника и заранее подсуетиться её подчистить — это очень высокий уровень. Что ещё они заранее сделали, интересненько?..       Милли вгляделась в пиксели. Кажется или нет, что криллитанин улыбается?       — То есть, — промямлила она, — это, типа, намёк и проверка нашей бдительности?       — Думай шире, — велел Доктор, наконец-то встал, захлопнул ноут и сунул ей в руки. — Это вежливое приглашение к диалогу. Собирайся и не забудь почистить ботинки — мы летим на переговоры. А, и наушники возьми.       На переговоры — так на переговоры. Милли быстро побежала вниз, отнести комп и накинуть найденную в гардеробной фланелевую рубашку — на Шалшене вчера было прохладно, одной ветровкой не обойтись.       Прыжок застал её на лестнице, когда она возвращалась в консольную, но Милли уже привыкла хвататься за всё, что оказывалось рядом прочного, при малейшем подозрении на полёт. Лучшая терапия от неловкости в синей будке — отбитая до синяков попа. Так что, переждав тряску, которая отлично ощущалась на короткой дистанции от темпорального ротора, она поднялась наверх и деловито пошла сразу к вешалке за любимой курточкой. Кепку придётся оставить, она не налезет на наушники. Милли надеялась, что внешне выглядит спокойной, но на самом деле, её сильно волновала парочка вопросов. Первый, не съедят ли их с Доктором. Повелитель Времени ещё на вторые сутки путешествия успел ей мимоходом кое-что разъяснить насчёт криллитан, которые пожирают любых живых существ, а потом как-то разбирают их генетическую информацию всем своим организмом и заимствуют заинтересовавшие их куски кода для мимикрии и закрепления желательных свойств у своего потомства. Типа, бесконечная мутация. Правда, мозг отказывался вникать в то, как они ухитряются всё это проделывать, скажем, с существами, у которых наследственность формируется не через ДНК, а через что-нибудь совсем другое; ну не может быть, чтобы в космосе вся жизнь функционировала по одной и той же схеме, мир полон исключений и богат на выдумку. И как криллитане не травились совсем далёкими от себя в биологическом плане видами, тоже оставалось непонятным. Но факт оставался фактом — они жрали, расшифровывали и «модернизировались», да ещё, подпаивая друг друга собственной кровью, забирали эти данные у собратьев. Этакий кровавый справочник по желательным мутациям с бонусом в виде идеальной мимикрии под любой съеденный вид. Доктор предположил, что именно так они и сумели украсть матерей с детьми: ракшасы из параллельного мира обладали чем-то вроде телепатии и сразу вычисляли шпионов, как ни переодевайся, но если бы криллитане сумели слопать одного из них, то некоторое время смогли бы мимикрировать под космических демонов в полной мере, создав в себе подобие телепатических рецепторов.       Второй вопрос казался не менее актуальным: даже если предположить, что Повелителя Времени космические оборотни побоятся тронуть, а в земной девчонке у них научно-пищевого интереса нет, так как вид давно изучен, всё равно, хотелось бы знать заранее, сколько на самом деле с этим фальшивым майором товарищей и получится ли сбежать, если что-то на переговорах пойдёт не так. Но получить ответ на оба вопроса можно было только на практике.       Страшно? Да. Но всё равно зверски интересно.       Шалшен встретил их полуденным светом зелёной звезды и гомоном толпы — рынок работал всего раз в пять дней и должен был закрыться через два часа, так что наплыв покупателей имел вполне логическое объяснение. Супермаркетов «24/7» на Шалшене почему-то не изобрели.       — А мы сами на себя не налетим? — осторожно уточнила Милли, держась за спиной у Доктора и стараясь ни в кого не врезаться.       — Я помню наш вчерашний маршрут, — педди прихватил с прилавка какой-то инопланетный фрукт и подбросил его на ладони. — Всё в порядке, Мелизинда. Просто не отставай.       Фрукт перекочевал в её руку, а оттуда — в миску первого попавшегося нищего, прямо на бегу. Милли споро перебирала ногами, изо всех сил стараясь не морщиться и не потеряться в толпе. Вчера такое уже произошло, и они с Доктором изрядно побегали по рынку, стараясь найти друг друга и при этом ни во что не ввязаться (другое дело, что второе у них традиционно не получилось и местная полиция почему-то ими заинтересовалась, так что не стоило задерживаться на Шалшене слишком долго). Прилавки, киоски, корзины, прицепы, забитые товарами пустынные лодки в каналах с золотисто-белым кварцевым песком, разношёрстные покупатели, пёстрые наряды, яркие развалы, такие же праздничные, как в Индии или на Борнео — всё смешалось в одну непрерывную мельтешащую полосу и вдруг внезапно замерло. Милли даже не сразу поняла, что это просто Доктор остановился — но тут её нос врезался ему в плечо, и она ойкнула. Да ещё её в спину пихнул кто-то очень недовольный, мол, нашла место создавать затор.       — Ага, — кажется, Доктор совершенно не заметил столкновения, — а вон и нужная спина позирует. Пойдём поздороваемся.       Вид у него стал совершенно хулиганский, как у десятилетнего шалопая. Доктор озорно подмигнул, щёлкнул по полю шляпы, чтобы её приподнять с бровей, резко напустил на лицо серьёзность и двинулся к криллитанину, чей затылок действительно можно было различить в водовороте толпы. Теперь Милли и киоск узнала — уж очень ярко-красная на продавце была хламида, прямо как дракон на валлийском флаге. Главное, не попасть в свой собственный кадр, а то получится даже не петля событий, а, как это правильно называется, рекурсия.       Но Доктор, похоже, не просто об этом подумал, а не одну шляпу на этом съел — он остановился ровно на такой дистанции, чтобы не высунуться на поперечный рыночный проход и не попасть в камеру. Все раздражённые тычки и брань от посетителей рынка опять достались Милли, но она наконец-то не осталась в долгу и вслепую пнула ногой назад, туда, откуда больше всего ворчали и пихались. На этом её оставили в покое — небось, кроссовка не шпилька, а рынок не кабак, чтобы устраивать потасовку из-за пустяка в такой толкучке.       — Эгей, — окликнул криллитанина Доктор. — У вас сзади что-то прилипло.       И он протянул обернувшемуся оборотню букетик искусственных фиалок. Милли еле сдержала хихиканье, уж больно забавным сделалось лицо инопланетянина. Впрочем, он очень быстро взял себя в руки, натянул светскую улыбку и сказал достаточно громко, чтобы его можно было расслышать, но достаточно тихо, чтобы не привлекать внимание многочисленных окружающих:       — Я рад, что вы пришли.       У него было широкое и невыразительное, как сырой омлет, лицо, на котором резко выделялись глаза-буравчики — колючие, оценивающие и очень, очень недобрые. Милли чуть плечами не передёрнула, когда по ней полоснул этот ледяной взгляд, на самом деле не выражающий никакой радости. Криллитанин, бесспорно, её узнал и ничего ей не забыл, но, впрочем, никаких комментариев по этому поводу себе не позволил.       — Ну, мы не могли проигнорировать столь деликатное предложение о переговорах, — просиял Повелитель Времени, заложив руки за спину. Милли заметила, что он скрестил пальцы, как делают люди, когда молятся об удаче или врут. — Итак, приятно познакомиться, брат…? — он сделал паузу, явно ожидая подсказку. Криллитанин не заставил себя упрашивать:       — Калтари́нн.       — Брат Калтаринн, — повторил галлифреец, кивнул, но руку протягивать не стал, зато представился со своей обыкновенной широкой улыбкой Чеширского Кота: — Доктор. Доктор и Милли.       — Мы знаем, кто вы, — со значением кивнул криллитанин. Кажется, в его глазах промелькнуло глубокое уважение — и страх. Честный, настоящий страх. Хм, выходит, её спутник не врал, что в космосе боятся Повелителей Времени. Наверное, есть за что.       И это значит, что криллитане сто раз перестраховались, прежде чем вызвали их на разговор. Не зря же говорят, что у страха глаза велики. Милли, стараясь не вертеть головой по сторонам совсем уж откровенно, начала осторожно приглядываться к толпе. Ведь вокруг наверняка есть кто-то, кто делает вид, что он покупатель и приценивается к товарам, но ничего не берёт и не исчезает из ближайшего окружения. Кто-то, кто выглядит как угодно, но имеет единственную цель — подстраховать оборотня по имени Калтаринн. Ну, или она, Милли, ничего в этой жизни не понимает.       — Мне кажется, здесь не очень удобно для обстоятельной беседы, — Доктор бодро засунул руки в карманы. — По дороге нам встретилась весьма симпатичная чайная… Как насчёт переместиться туда?       Чайная? Милли её даже не заметила, боясь отстать от педди и потеряться в толпе.       — Вообще-то, я хотел предложить… — начал было криллитанин, но Доктор ловко подхватил его под руку и повлёк по проходу обратно, откуда они с Милли пришли.       — Нет-нет, какие могут быть церемонии? — затоковал он, не давая брату Калтаринну и звука воткнуть. — Выпьем чаю, побеседуем обстоятельно… Пряничка хотите?       Милли, стараясь сохранить спокойное лицо и не отстать, рванула следом. А то хоть на шаг оторвёшься, тотчас мешок на голову — и привет, тем более что пара голов в толпе на них всё-таки повернулась и очень пристально проследила за манёврами Повелителя Времени. Представив, что её похищают инопланетяне-людоеды и подменяют одним из своих оборотней, Милли вздрогнула и предпочла как следует поработать локтями, но взять «дядюшку» за руку. В ответ Доктор слегка пожал её ладонь, как бы веля сохранять спокойствие и никого не бояться.       До чайной оказалось не так уж и близко; кажется, они тут сейчас не проходили. Да, заведение легко было прозевать тому, кто был очень озабочен мыслями о криллитанах, но Милли всё равно охватили смутные сомнения. Доктор мог заметить и запомнить заведение ещё во время прошлого визита. А его умение ориентироваться на незнакомой местности было просто фантастическим, чего не скажешь о «таланте» ориентироваться в датах и Вихре Времени. Логичненько же вытащить Калтаринна с того рыночного перекрёстка, ведь любое предложенное оборотнем место встречи будет под контролем противника, а тут их ждёт заведомо нейтральная территория.       Милли знала другие страны только по фотографиям и книжным описаниям. Все её путешествия ограничивались Уэльсом да одной поездкой в Букингемшир, в институт, поэтому она слабо себе представляла, на что похожи маленькие чайные и кофейни Азии и Африки. Но, едва переступив порог заведения, в которое их притащил Доктор, она не смогла отделаться от ассоциаций с заведением в какой-нибудь экзотической стране, в основном из-за пёстрых посетителей и вездесущей грязи. Даже столов здесь было всего два, длинных, как в школьной столовке. И сидели гости не на стульях, а на таких же длинных лавках. Гомон стоял почти как на рынке — судя по обрывкам разговоров, здесь в основном утоляли жажду и одновременно торговались владельцы лавок и мелкооптовые поставщики. Женщин — ну, или тех, кого можно было принять за женщину, — почти не было.       Дальний конец правого стола, теряющийся в полутьме чайной, оказался свободен. Всё ещё сияющий улыбкой и несущий какую-то невообразимую чушь про местные горячие напитки Доктор усадил спутницу на лавку и плюхнулся рядом, помахав официанту — или как тут назывался слуга, бог его знает. Криллитанин устроился напротив, у белой цементной стены. Милли не пришла в восторг от того, что они с галлифрейцем сидят практически спиной к входной двери. Но выбора не было, так что пришлось довериться более опытному спутнику — он наверняка знал, что делает.       Повелитель Времени был в ударе — так трепал языком и жестикулировал, что даже кислая рожа брата Калтаринна, потерявшего надежду заткнуть словесный потоп, и Милли, которую потряхивало и которая ждала ежесекундного удара в спину, не могли его затмить. Он звездил и работал на публику. Каждый, кто смотрел на их троицу, видел только Доктора и не сомневался, что сюда пришла маленькая компания близких друзей, а не две торгующиеся и отнюдь не дружественные стороны. Режим трёпа педди выключил только тогда, когда между ними оказался огромный чайник с местным питьём и три чашки, а посетители заведения потеряли к ним всякий интерес.       На стол лёг пёстрый пакет с имбирными пряниками:       — Угощайтесь, брат. И давайте вернёмся к делу.       К этому моменту криллитанин выглядел так, как выглядят люди со страшной зубной болью. Пряники остались проигнорированными, как и чай, лже-майор неприкрыто проглотил начало фразы из разряда «если вы изволили закончить монолог одного актёра», и просто сказал:       — Вы кое-что у нас забрали. Мы бы хотели получить это обратно.       — Да, — Доктор, не теряя солнечной улыбки, полез по карманам пиджака. — Вот. Спасибо.       На стол лёг маленький свёрток, в который, как оказалось, можно сложить огромную спортивную сумку из будущего. В глазах Калтаринна промелькнуло что-то чудовищно непечатное, но Милли уже поняла — галлифреец нарочно его провоцирует, стремится разозлить и лишить самоконтроля. Однако оборотень обладал незаурядным терпением, потому что опять сдержался и спокойно забрал свёрток:       — Благодарю.       — Нам чужого не надо, — по-прежнему мило улыбнулся Паганель. Но на этот раз у обоих мужчин в зрачках мелькнуло что-то очень холодное — не иначе тестостерон полез. Одним словом, мужики…       — Доктор, — Калтаринн всё ещё старался оставаться в рамках вежливого нейтралитета, но это давалось ему с ощутимым трудом. — Мы оба понимаем, о чём на самом деле идёт речь. Пожалуйста, верните… гм, предмет. Для вас он всё равно не имеет никакого значения и совершенно бесполезен.       Доктор долил себе чая.       — Я обдумаю это предложение, — спокойно ответил он, наконец-то уняв шутовской тон. — Что с похищенными детьми?       Криллитанин слегка пожал плечами, полуудивлённо приподняв брови:       — Вам есть до этого какое-то дело?       — Мне есть дело, — подтвердил педди, ничуть не меняясь в лице.       — Но это же просто далеки, — Калтаринн даже руками недоумённо развёл и поморщился. — Как бы они ни выглядели, они всего лишь далеки. Мне казалось, Повелители Времени…       Доктор прищурился и перебил:       — Воздержитесь от суждений. Что с детьми?       Криллитанин помедлил, вглядываясь в лицо галлифрейца. Неизвестно, что он там увидел — Милли сидела сбоку и была больше озадачена присматриванием за входной дверью, чем за выражениями обоих лиц, — но ответ он всё-таки дал. Правда, не совсем тот, который они хотели бы услышать:       — Не знаю. Моей задачей было достать их из люфта, а не нянькаться с ними потом.       — Для чего? — Доктор подался вперёд. — Для чего вам естественно рождённые дети генетически стабильных далеков?       Криллитанин помолчал, потом неохотно отозвался:       — Я не уполномочен это обсуждать с Повелителями Времени. Вы можете отправить официальный запрос нашим старейшинам.       — На который они, естественно, дадут туманный ответ, что ничего не знают и понятия не имеют, о чём их спрашивают, — тон Доктора без переходов стал резким. — Вы ставите эксперименты на детях. Вы готовите свой генетический код к войне. Что вы задумали?       Милли почти с удовлетворением отметила, что в чайную входит знакомое лицо, следившее за ними на рынке. Конечно, второй оборотень — это неприятно, и ещё неприятнее, что он наверняка сообщит остальным, где они сидят, а сколько там этих остальных, вообще неизвестно. Но она хотя бы не ошиблась, вычисляя агентов криллитанина. И это придало ей достаточно самоуверенности для того, чтобы наконец посмотреть прямо в колючие глаза Калтаринна и спросить:       — Поставим вопрос иначе. Что, если мы прямо отсюда отвезём кокон Повелителям Времени?       Доктор тут же щёлкнул пальцами, не сводя взгляда с того же лица и тех же глаз:       — Грубый, но хороший вопрос, Мелизинда.       В первое мгновение криллитанин испугался настолько, что не смог это скрыть. И ему стоило больших усилий взять себя под контроль и выжать слабую улыбку:       — На самом деле, я бы вам этого не советовал. Это… гм, небезопасно.       — Небезопасно для чего? — тут же зацепился за его слова Доктор. — Для Галлифрея, для кокона, для вашего плана?       — Прежде всего, для детей, — с нажимом ответил Калтаринн. — И я очень надеюсь на вашу разумность.       — И тут мы снова возвращаемся к тому, с чего начали, — съязвил педди. — Итак. Что с детьми?       Громко хлопнула входная дверь, и Милли немедленно обернулась. На этот раз вошли трое, с виду женщина и двое мужчин, но какой-то очень странной национальности, так что она не была уверена в своих выводах — пытаться различить пол у незнакомой и не совсем гуманоидной расы по одежде даже ей самой показалось чудачеством. Мало ли что носят на других планетах? Троица весело общалась между собой, но Милли всё равно решила их посчитать за возможных противников. Итого, четверо.       — Я уже сказал, — терпеливо повторил криллитанин, — я не знаю.       Доктор артистично покачал пальцем перед самым его носом и поцокал языком:       — В первый раз ложь прощается, во второй предупреждается. Вы знаете, брат Калтаринн. Вы очень хорошо знаете, зачем похищали малышей. И я хочу услышать ваш ответ.       — Я не уполномочен…       — Так. Кому нужен кокон, мне или вам?       Калтаринн скрипнул зубами, стараясь взять себя в руки. Помолчал, обдумывая ситуацию. И наконец разродился:       — Дети… связаны на расстоянии с этими, как вы выразились, коконами. Чем дольше они изолированы, тем хуже ситуация. Ресурсов поддержки надолго не хватит.       — У меня встречное предложение, — Доктор спокойно долил себе чай. — Верните ребёнка, который связан с коконом, а я постараюсь вернуть его родителям.       — Но это же далек!.. — в голосе криллитанина зазвенело отчаяние. — Какое вам дело до проблем врагов, Доктор? Да ещё из альтернативной реальности?       Милли отметила ещё одного входящего посетителя. Пятеро. И бросила, почти не глядя на собеседников:       — Опять поставим вопрос по-другому. Кокон, это, типа, растёт. Откуда он берёт энергию, если убран от ребёнка и не трогает нас или двигатели ТАРДИС?       — Вы пересекаете Вихрь Времени. Этого ему достаточно, — неохотно признался Калтаринн. — За подробностями о его устройстве не ко мне, я лишь исполнитель. Но одно я знаю точно — если уж вам так небезразличны эти детишки со Скаро, вам следовало бы не подвергать жизнь одного из них опасности.       — Мелизинда, как думаешь, — взгляд Доктора стал лукавым, — это попытка надавить на нашу жалость?       — Я думаю, мы не получили ответ на основной вопрос — что с детьми и что планируют криллитане. И, типа, его не получим, потому что вторая сторона к диалогу не готова, — Милли очень надеялась, что выглядит хладнокровной, хотя внутри у неё всё дрожало от страха. — Вам, мистер, есть что скрывать и есть что терять. А нам нечего. Мы, типа, в выигрыше.       — Так уж и нечего? — сощурился оборотень.       — Знаете, мистер, даже если вы нас сейчас схватите, вам всё равно не вломиться в ТАРДИС. Иначе б вы давно уже это сделали, а не сидели бы тут за чаем. А кроме того, вы ж до трясучки Доктора боитесь. У вас заведомо проигрышная позиция.       — У Доктора тоже есть одно уязвимое место, юная леди, — выразительно поглядел на неё криллитанин. — Это его ассистенты.       — А тактика заложников хренова по определению из-за человеческого фактора, — парировала Милли, постукивая указательным пальцем по столу в такт словам — это, как ей казалось, помогало сохранять внешнее спокойствие. — Кто взял заложника, у того, типа, шансы проиграть повышаются в несколько раз, потому что это большая обуза. Меня папа так учил, он спецназовец из U.N.I.T. и в таких вопросах собаку съел.       — Жаль, он не научил вас осмотрительности и умению выбирать себе знакомых, — отчеканил Калтаринн.       — Вы правы, знакомство с вами — не лучшее в моей жизни, — так же отчеканила Милли, даже не утруждая себя вежливой улыбкой.       — Как вы очаровательно кокетничаете, — умилился Доктор, и они оба едва не подавились от такого комментария. — Ладно, я понял вашу позицию. Вот что. Как верно заметила моя спутница, вы сейчас не готовы отвечать на наши резонные вопросы. А без ответов мы точно не готовы вернуть вам кокон. Поэтому уточните у старейшин, что вы можете, а что не можете рассказывать, и в каком объёме. А потом мы ещё раз встретимся и обсудим всё без вранья и отговорок. Как насчёт завтра?       — Это исключено, — Калтаринн тяжело опустил ладонь на столешницу. — Мы выпустим вас, Доктор, но не девушку. Вы получите её обратно, когда принесёте кокон.       А ведь могут. Милли почувствовала себя так, словно её внутренности превратились в желе, но Доктор лишь задумчиво поправил платок:       — Скажите, темпоральный корабль грузового класса «Стрела 73» был вашим?       Криллитанин моментально изменился в лице — на этот раз самообладание его, похоже, оставило, он даже подался вперёд:       — Что вы слышали о «Стреле»?       — Разбилась на одной планете пятого уровня из-за хрононавигатора, — Доктор сунул руку во внутренний карман клетчатого пиджака, где, как знала Милли, лежит его волшебная отвёртка. — Но дело не в этом, а в том, что там было очень интересное покрытие на переборках, прямо намекающее, что вас раздражают громкие звуки, так что простите…       В следующий миг динамики на голове Милли взревели на всю чайную так, что зазвенели стаканы, а у неё самой загудело в голове. Доктор, не давая ей ни мгновения опомниться, наподдал локтем, мол, бежим. Срываясь с места, она ещё успела заметить, как сгибается и закрывает уши, пытаясь защититься от невыносимо мощной звуковой волны, криллитанин — его и без того сырое и плоское лицо на мгновение стало совсем бесформенным, словно он едва не потерял контроль над ворованным обликом. Остальным посетителям пришлось не сильно легче — кто-то защищал органы слуха, не всегда похожие на человеческие, кто-то уже тянулся за чайником, чтобы запустить его в шумных посетителей, а кто-то, как и брат Калтаринн, валился под стол, стараясь защититься от мозговыносящего грохота хотя бы таким эфемерным барьером, как пластик. И только на пороге Милли поняла, что динамики разрываются от первых аккордов вступления «Dans les prisons de Nantes», а не от какого-нибудь «Раммштайна». Впрочем, металла у неё в плеере и не водилось.             «Dans les prisons de Nantes,             Lan-digi-digi-dan, lan-di, lan-digi-digi-dan,             Dans les prisons de Nantes             Y’avait un prisonnier, y’avait un prisonnier»…       Ступени чайной пролетели под ногами, дверь распахнулась в пылающе-белый солнечный день и толпу, шарахнувшуюся от грохочущего на всю рыночную площадь голоса Нолюэн Леруа. Милли никогда бы и в голову не пришло, что бретонская народная попса может стать грозным оружием в руках Повелителя Времени. Однако Паганель не прекращал удивлять.       Уши заложило, но мозг всё равно продолжал болезненно резонировать с музыкой, словно подпрыгивал в черепной коробке на каждом такте:             «Personne ne vient le voir,             Lan-digi-digi-dan, lan-di, lan-digi-digi-dan,             Personne ne vient le voir             Que la fille du geôlier, que la fille du geôlier»…       Через сто метров динамики крякнули и замолчали на середине фразы, не выдержав напряжения. Наступила ватная тишина — Милли вдруг осознала, что даже брани в свой адрес не слышит, не то что топота. Но главного они с Доктором добились — их никто не преследовал. Вот только пришлось схватить инопланетного педди за руку, чтобы не отстать, потому что посетители рынка прекратили шарахаться с их пути сразу, как только замолчала музыка, и толпа снова засосала и закружила возмутителей спокойствия. Милли, у которой страшно болели уши и гудело в голове, совсем перестала ориентироваться и очнулась лишь тогда, когда они вылетели из проулка к родной синей будке. Едва не упав на коварной лесенке в две ступеньки, притаившейся на пути, Милли врезалась в створку двери с табличкой «Pull to open», пока Доктор лихорадочно вставлял ключ в скважину, что-то бормоча. То есть, наверное, он в полный голос говорил, но его совсем не было слышно.       Дверь наконец-то распахнулась, беглецы ввалились внутрь. Милли стянула наушники и сунула мизинец в ухо, словно это могло помочь от забившей уши невидимой ваты. Доктор опять что-то сказал, но она только помотала головой, показывая, что не разбирает его слов.       — Я говорю, извини! Я починю их! — проорал он во всю силу лёгких. — Ты как?       — Ничё не слышу! — ответила Милли, но Доктор показал ей жестами, что оглох так же, как и она. Пришлось повторить так громко, как только получилось, а потом пройти к дивану и упасть на замшевые подушки, чтобы отдышаться и посмотреть, как себя чувствует колено. Вот пока надо было жизнь спасать, оно бежало и не выпендривалось, а сейчас заныло с утроенной силой.       Кстати, странно, что криллитане не устроили засаду у ТАРДИС. И было ещё что-то непонятное, зудящее где-то на самой границе осознанного. Что-то не так. Что-то она упустила, но что?       Звон в ушах сделался сильнее, но забившая их вата начала потихоньку таять — во всяком случае, громкий возглас Доктора от её ослабевшего слуха не ускользнул. Вставать было больно, но, с другой стороны, Повелитель Времени сразу пошёл к кокону, а значит, и вопил, скорее всего, по его причине. Так что, скрипнув зубами, Милли разогнула повреждённую ногу и похромала туда же, посмотреть, что происходит.       Доктор. Кокон. Ничего больше. Правда, Доктор выглядел весьма озадаченным, чтоб не сказать, восхищённым.       Милли напрягла голосовые связки изо всех сил:       — Чё случилось?       Доктор закивал, потом развернул к ней один из малых мониторов, висящих над консолью, и принялся быстро печатать:       «То и случилось — жаркое сварилось, и очень серьёзное. Кажется, я начинаю понимать, что именно происходит, только вопрос, КАК это происходит».       Милли глазами спросила — типа, и чё?       «Постарайся поступательно вспомнить, как мы вчера прилетели на Шалшен. Вот мы приземлились. Вот ты вышла, и сразу…» — Повелитель Времени отодвинулся от клавиатуры, уступая место спутнице.       «…продемонстрировала чудеса ловкости», — допечатала та, поморщившись. Колено ныло.       «Из-за двух маленьких ступеней, которые ты не заметила, засмотревшись на толпу, — согласился Доктор. — А потом на нас почему-то обозлилась местная полиция, хотя мы ничего не сделали, и нам пришлось побегать. Вспоминай поступательно, как мы вернулись к ТАРДИС».       Милли закрыла глаза, стараясь воскресить прошлый день. Глайдер с контейнерами фруктов — пробегая, она дёрнула за средний ящик, чтобы хоть часть штабеля упала под ноги преследователям. Грязная вонючая тряпка, ударившая по лицу, пока они пробирались через зады мясного ряда. Фыркнувшее в лицо неизвестное животное, ничуть не симпатичнее зенба. Поворот — и стоящая у стены капитальной лавки ТАРДИС…       «На обратном пути ТАРДИС стояла не там, где мы её оставили!!!!!!!!!» — с кучей восклицательных знаков набрала она.       Доктор весело щёлкнул пальцами:       «Именно».       «А сейчас мы пробежали через эту подлую лестницу!!!!!!!!!!!!!!!! — напечатала Милли, остервенело вдавив клавишу восклицательного знака. — Типа… Мы чё, сели не в свою ТАРДИС?!?!»       «Точнее сказать, я сейчас специально поставил ТАРДИС у нас-вчерашних на дороге и на виду у всей толпы, чтобы мы смогли вчера в ней улететь из-под носа полицейских, севших нам на хвост из-за инцидента в чайной».       «А криллитане?!»       «Несомненно, следили за ней, так как её материализация была более поздней. Но туда забежали мы-вчерашние, а они не могли нас задержать, чтобы не расплодить парадоксы. А до этой версии ТАРДИС они добежать не успели, мы оказались быстрее. Рискованно, но эффективно».       — Офигеть, — сказала Милли вслух и наконец-то услышала свой голос.       «Но это же парадокс, — уточнила она письменно, так как уши всё ещё болели, и у галлифрейца, видимо, тоже. — Получается, мы сейчас во вчерашней ТАРДИС, а вчера мы улетели в сегодняшней, и… Я запуталась».       «Событийное кольцо, маленький темпоральный чит, — известил её Доктор, радостно молотя по клавишам. — Считай, я нам подсказал, что сегодня нас ждут проблемы. И, учитывая всё, что удалось подметить вчера, я сделал выводы и поменялся сам с собой ТАРДИСами. Учись вовремя видеть нестыковки, Мелизинда — ступеньки, чашки и книжки».       «Но как же… А как тут всё…»       «Тыры-пыры, время-шремя, компенсатор парадоксов».       И тогда Милли поглядела на кокон. Видимо, что-то с ним было не так, раз он заставил Повелителя Времени громко завопить.       «Именно, — перехватив её взгляд, подтвердил Доктор. — Всё откатилось к вчерашнему числу, как и положено — старушка автоматически отматывает время до устойчивого, то есть до того, как случилась темпоральная ошибка. И кокон тоже был во вчерашнем числе — пока я к нему не подошёл. И тогда он вырос на потерянный сантиметр. Знаешь, что это значит?»       Милли усиленно изобразила удивлённые глаза и помотала головой.       «Это значит, — с победоносным видом отстучал Доктор, — что он не коррелирует с хроносистемой ТАРДИС. А она завязана на Оке Гармонии, о котором я тебе рассказывал».       «И?..»       «Мелизинда! Включай соображалку! Око Гармонии, эпицентр Сети Времени. Если кокон с ним жёстко не координируется, а использует, так сказать, ближайшую точку отсчёта по собственному усмотрению, это значит, он находится вне Сети! А из этого следует, что у неё есть какой-то равносильный аналог, существующий одновременно с ней. И он в руках у криллитан!!!»