Телин

      Первым делом Доктор треснулся головой о консоль — иногда это помогало привести мысли в порядок. Потом схватил телефонную трубку и набрал номер, никогда полностью не выветривающийся из памяти. Дождался, пока на другом конце ответят, и как можно более весёлым и бодрым голосом сказал:       — Здравствуй, Кейт. Это Доктор.       — Я узнала, — голос команданте Летбридж-Стюарт звучал довольно напряжённо.       — Гм, мы же вроде ещё не встречались в этой регене…       — У меня определитель номера, — перебила Кейт. — Что случилось?       Глянув на монитор дальней связи, Доктор понял, что перепутал a.m. и p.m. и поднял начальницу научного отдела U.N.I.T. с постели. И Рассилон знает, что она подумала, увидев имя на входящем звонке.       — Прости, хотел позвонить тебе с утра, но у меня слегка барахлит консоль… — он чувствовал, что говорит неестественно бодро, и Кейт это уже просекла, но надеялся, что на таком расстоянии главная блондинка Тауэра правду из него не вытряхнет. — Ты Мелизинду Дженион из Рила знаешь?       На том конце провода прочистили горло:       — Я — само внимание.       — Короче… Она теперь со мной путешествует. И у нас возникло небольшое затруднение с возвращением её домой вовремя. Я не виноватый, это ТАРДИС барахлит. Будь добра, позвони её родителям и скажи, что вы задержали Мелизинду в Лондоне по вашим научным делам. Она туда якобы на неделю уезжала, но вот такая ситуация, время-шремя, семь пружин.       — То есть, на самом деле, она всю неделю была с тобой, — припечатала Кейт.       — Угу, и мы застряли на симпатичном астероиде в Одиннадцатой галактике. Тут очень мило, но…       — Угу, — в тон ему отозвалась Стюарт, не дав художественно доврать предложение, — тогда почему ты звонишь из Уэльса?       — Откуда ты знаешь?.. — Доктор на всякий случай ещё раз поглядел на время звонка.       — Я уже связалась с научным отделом, и они спрогнозировали местоположение ТАРДИС по волновым искажениям от твоего сигнала. Между прочим, сканер за авторством Элизабет Шоу, если это имя тебе что-нибудь говорит… Тебе как, назвать твои координаты в качестве подтверждения, или вертолёт с краном пригнать к утру, или сам признаешься?       —Ну ладно, ладно! — сдался Доктор. Как же тяжело адекватно разговаривать с команданте Тауэра, всегда вызывающей крайне смешанные чувства — с одной стороны, прямая и решительная, как её отец, с другой, вдумчивая и разносторонняя, как мать. По сравнению с жителями Галлифрея полный ребёнок, которого всегда хотелось погладить по головке и дать конфету — ну как же, дочка старого друга, — и одновременно взрослая женщина, прекрасно умеющая затыкать и ставить на место любого собеседника. — Короче, Мелизинда в заложниках у далеков, а я лечу её спасать. И мне надо как-то успокоить её родителей. Не могу же я к ним ввалиться и всё рассказать?!       — А почему бы и нет? — Кейт равнодушно зевнула. — Ты же взял на себя ответственность за Мелизинду Дженион, вот сам и выкручивайся.       — Ке-ейт! — взвыл Доктор несчастным голосом, но команданте была непреклонна:       — Пора наконец взрослеть. Спокойной ночи.       Трубка загудела. Доктор с разочарованным стоном повесил её на место и привычно вцепился в волосы. Надо было срочно что-то делать, но что?..       Так, для начала занести Телин обратно в ТАРДИС и слинять с Земли в другой временной период, куда угодно, лишь бы зафиксировать здешние события на восемнадцатом ноября, пятнадцати минутах после полудня. В конце концов, даже если Кейт сменила гнев на милость и позвонила родителям Мелизинды вчера ночью или сегодня с утра, её звонок не изменит ход событий, главное, самому убраться из дома Дженионов, чтобы не создавать временну́ю «пробку».       Доктор так и поступил — забрал арфу и активировал дематериализацию с помощью телепатической панели. Теперь предстояло починить консоль, хотя бы на скорую руку, а то старушка обижена. А потом… Потом придумать что-нибудь в равной степени гениальное и самоубийственное и вытащить Мелизинду из неприятностей, живую, невредимую и не превращённую в далека.       — К-9.       — Да, хозяин?       — Мне нужны точные координаты времени и места, где мы высадили Мелизинду.       — Передаю на ближайший к вам монитор, хозяин.       Доктор рывком выдернул журнальный столик из ходового пульта и отставил в сторону. Потом положил на него застрявшую в рычаге хода отломавшуюся ножку. Ох, бардак. Потом поднял глаза на экран, куда электронный пёс вывел широкий исчерченный круг галлифрейских цифр, и внимательно вчитался в координаты.       — Что? Что-о?! — он возмущённо повернулся сначала на робота, потом на консоль, и обвиняюще упёр палец в монитор. — Вы что тут, сговорились, что ли, меня до регенерации довести?!       — Реакция непонятна, хозяин, — тут же доложил робот.       — Это не просто Скаро! Это прошлое Скаро! — Доктор снова вцепился в волосы и уселся на столик, совершенно забыв, что у него отломана ножка, чуть не упал, вскочил и выпалил: — Скаро конца Тысячелетней войны. Значит, там неподалёку работал кто-то из подручных ТМД, иначе бы мы туда не попали. И если он оттуда уже ушёл, нам не вытащить Мелизинду из этого ада самостоятельно! Мать Скаро. Мне срочно нужна Мать Скаро. Сначала я дам ей в глаз, потом заставлю вернуть Мелизинду. Нет, сначала пусть вернёт Мелизинду. Нет, всё-таки сначала дам в глаз. Чёртов далек. Везде пролезла без мыла!       К-9 вежливо не сказал, что это определение можно отнести и к его хозяину.       — Время, время, где взять время? — и Доктор загрохотал ботинками по палубе в самую глубину консольной, где находился проход к складам. — К-9, попробуй повторить перемещение в дату, где мы оставили Мелизинду! Форсируй настройку по ключу от ТАРДИС, у неё есть!       Пока он бегал, собирая по закромам запчасти, ТАРДИС несколько раз дёрнулась, но явно никуда не сдвинулась. Всё понятно, номер мог пройти лишь единожды, темпоральная зона закрылась. А Мелизинда заперта в самом страшном аду, который только можно вообразить, хуже только пыточная далеков. Эх, старый дурень! Загнал ребёнка по собственной глупости, куда Омега астероиды не гонял. Надо уже приучиться глядеть на координаты посадки, прежде чем выпускать спутников из корабля. А лучше самому первым нос высовывать.       Прикатив в консольную супермаркетную тележку, с горкой наполненную запчастями, Доктор принялся латать повреждения, то ворча под нос проклятия в собственный адрес, то вслух просчитывая способы спасения Мелизинды. Сунуться на Скаро в ТАРДИС — подставиться самому и потерять корабль, это очевидно. Новая Парадигма не пролюбила ни одной технологии Войны Времени, и сбить допотопную «сороковку» для неё было, как муху прихлопнуть. Для штурма кальмарьей берлоги и похищения ТМД нужен или флот полностью укомплектованных боевых кораблей конца ВВ, или альтернативная идея, которую вообще никто не ожидает. Даже сам Доктор.       И подходящая мысль начала формироваться у него в голове как раз к окончанию ремонта, когда он в пятый или в десятый раз споткнулся о надоевший кокон. Едва не упав на починенную ходовую панель и её снова не разбив, Доктор вдруг оторвался от процесса закручивания винтиков и уставился на криллитанскую собственность.       — Кстати, — сказал он. — Система манипулирования временем, которую до сих пор не заметили далеки. А это вариант! К-9?       — Да, хозяин?       — Введи координаты: два, десять, пятьсот тридцать шесть, альфа, альфа, лямбда, ноль, девяносто, три, ноль, сто одиннадцать, зет, и активируй перемещение. Навестим одного знакомого.       Машина времени тяжело вздохнула.       — Ничего, старушка, — успокоил её Доктор, — садиться там не станем. Ты с К-9 подежуришь на орбите. У нас же ещё цел тот шаттл, что мы с Сумирэ-тян угнали у джудунов… А, — он повернулся к роботу, — ты не знаешь Сумирэ-тян. Это она мне шляпу подарила. Что-то везёт мне на музыкантов, Сумирэ-тян поёт, Мелизинда-тян играет, надо их познакомить… К-9!       — Да, хозяин?       — Как только я оставлю ТАРДИС, виси на связи и жди приказа. А, и скрести пальцы.       — Ответ отрицательный, хозяин. У меня нет пальцев.       — Тогда скрести то, что есть!       — Утвердительно, хозяин, — на всякий случай согласился робот, хотя скрестить не смог бы даже ушки-локаторы.       Полёт до орбиты Шалшена занял около четырнадцати минут. Этого как раз хватило, чтобы закрутить два последних винта и проверить, всё ли правильно подключилось на ходовой панели, а потом переменить пиджак на старый свитер с капюшоном, спуститься в ангар и убедиться, что джудунский шаттл хотя бы внешне цел и не разобран на запчасти за прошедшие восемьсот с гаком лет.       Ещё через три часа, утряся все формальности с посадкой нестандартного транспортного средства даже не на космодроме, а на задворках местного аэропорта, Доктор добрался до города, нашёл нужную чайную и забился в самый тёмный угол, почти под лестницей. Ему пришлось уговорить полтора чайника, прежде чем в помещение вошла нужная компания — мрачный, как туча, оборотень, попугаем болтающий Повелитель Времени в зелёной шляпе и с ними тоненькая и высокая девушка с испуганными глазами.       Эх, Мелизинда… Помня о внимательности ассистентки, Доктор поглубже натянул капюшон серого бесформенного свитера и заслонился чашкой. Себя он обмануть бы не смог, поэтому сознательно выбрал такое место, которое Доктор-двухдневной-давности затылком бы не разглядел. В конце концов, он не впервые играет сам с собой в шпионские игры. Шалшену, правда, повезло побольше иных мест — здесь он в третий раз за сутки подсекает собственную линию времени на грани серьёзной темпоральной аварии, но риск того стоит. А то ищи потом Калтаринна…       Доктор нарочно не обращал внимания на собственный громкий трындёж из противоположного угла, а потом и вовсе вставил беруши, предусмотрительно прихваченные из машины времени. Правда, мера предосторожности всё равно не спасла. Никакие затычки не смогли бы до конца заглушить грянувшие на всю чайную наушники — громкость была такая, что звуковые волны чувствовались даже кожей, а не только барабанными перепонками. Но хотя бы удалось избежать повторной контузии.       Двое — рыжий мужчина, придерживающий сумасшедшую шляпу, и худенькая девушка в ревущих «акцентах» вихрем промчались по лестнице и выбежали прочь. Доктор флегматично допил содержимое чашки и вытащил беруши под стоны и ругань окружающих. Затем встал и подошёл к столу, из-под которого как раз показалась бледная и перекошенная физиономия брата Калтаринна.       Доктор устроился на том же месте, где только что сидела его более ранняя хронокопия, достал предусмотрительно прихваченный блокнотик с ручкой и размашисто написал: «Веснушки забыли».       Калтаринн со стоном потряс головой, потом отёр ладонями лицо — и веснушки вернулись на место. Похоже, на короткий миг под столом он всё-таки утратил ворованный облик или ослабил над ним контроль, но сейчас постепенно начал приходить в себя после акустической атаки и попытался понять, кто именно напомнил ему про веснушки. Тогда Доктор весело подмигнул ошалелому криллитанину из-под капюшона и ловким движением руки протянул ему букетик искусственных фиалок, возникший словно бы из ниоткуда, но на самом деле, из рукава.       — Доктор-р-р, — лже-майор впился ногтями в столешницу с такой силой, что будь бы он в истинном облике, он бы её прокомпостировал. К столику подошли ещё двое на подгибающихся ногах и сели по обе стороны гостя, но он сделал вид, что это его совершенно не волнует, и только щелчком отправил фиалочки на стол, приписав в блокноте: «Извините, так получилось». — Сколько ещё… штук… вас на Шалшене?       Доктор беспечно пожал плечами и снова принялся писать.       «Обстоятельства изменились. Я готов вернуть вам кокон, но при одном условии».       — Ну? — оглушённый и разъярённый криллитанин плохо управлял голосом и потому говорил слишком громко, но в чайной сейчас все были контуженные, и потому на них никто не обернулся.       «Моя ассистентка застряла на Скаро. Как только она будет со мной, на борту ТАРДИС, вы получите кокон. И поверьте, я сумею отличить мою подругу от притворяющегося криллитанина».       В первый миг Калтаринн явно проглотил непрофессиональное «а пошёл ты». Потом прикрыл глаза, глубоко и тяжело вздохнул и жестом попросил ручку.       «Подробности?» — вывел он на галакто своего времени.       «Прошлое Скаро, конец Тысячелетней войны, если вам это что-то говорит. ТАРДИС далеки заметят сразу. А у вас альтернативная система перемещения во времени, неизвестная имперскому отделу темпорального контроля, поэтому вы легко проскочите у них под носом. Верните мне Мелизинду невредимой, и я отдам вам кокон».       «Пойдёте на наш корабль. Там и обсудим все условия», — криллитанин даже подчеркнул свой ответ, со злостью вдавливая ручку в бумагу. Доктор покладисто кивнул. Он был почти на сто процентов уверен, что его не попытаются там убить, скорее, Калтаринну просто нужен бортовой компьютер или темпоральный сканер, если он у них есть. Может, только пару раз по зубам дадут — но если честно, он это заслужил. Хотя, наверное, пускать в ход кулаки и когти собеседник не станет: криллитане из шестимиллиардных годов сделались на редкость сдержанными и осмотрительными по сравнению со своими предками, с которыми Доктору доводилось встречаться. И хотя идея всевластья и богоизбранности висела поперёк их лбов совершенно неприкрыто, они явно переросли фазу необузданной орды космических дикарей. Вот бы и далеки когда-нибудь миновали этот период развития…       Оборотни встали. Доктор спокойно убрал блокнотик в задний карман брюк и поднялся следом, оставив на столе горстку местной мелочи. На выходе из пострадавшей чайной он получше натянул на голову капюшон: понятно, что местная полиция ищет его по зелёному котелку, клетчатому пиджаку и долговязой спутнице, но всё-таки, стоило подстраховаться и на всякий случай скрыть рыжую шевелюру и запоминающуюся лисью физиономию.       Корабль криллитан стоял за городом, в пустыне, скрытый щитом невидимости, и относился к совсем иному классу, чем неуклюжий грузовик «Стрела 73». В распоряжении Калтаринна оказалась компактная сверхскоростная яхта, вооружённая до зубов и защищённая, как банковское хранилище мадам Карабраксус. У Доктора был богатый опыт по определению уровня космических кораблей, и он почти сразу уверился в том, что даже далеки будут долго грызть криллитанское судёнышко, прежде чем взорвут его или возьмут на абордаж. Это поначалу даже импонировало — ровно до тех пор, пока он не оказался на мостике и не заметил знакомую тёмную полусферу в полу.       Хрононавигатор.       Впрочем, чего ещё было ждать? Как-то же эти полиморфичные черти мотаются сквозь время, так что раб, вмонтированный в компьютер, у них на борту точно есть. И, учитывая ранг Калтаринна и ответственность операции, там или далек, или монанин. Для первейшего брата никакого третьего сорта.       На корабле криллитане перестали притворяться и один за другим приняли свой настоящий облик. Это было даже почти красиво и точно завораживающе, не моментальное изменение, а плавное перетекание из формы в форму, как вода — но если Доктор правильно помнил криллитанский этикет, пялиться на трансформацию в открытую считалось настолько же неприличным, как подглядывать в земном туалете, поэтому пришлось эстетстовать исподтишка. Однако, как только «майор» сбросил личину, он не замедлил поинтересоваться:       — А где крылья? В последний раз, когда мы встречались, у вас ещё были крылья.       — Негабаритные, — сухо бросил Калтаринн с высоты сильно увеличившегося роста — теперь он стал примерно на три головы выше своего гостя. Со сменой внешности выговор оборотня сделался более гортанным, а голос более низким, но интонации и манера общения остались прежними. — Мы освоили левитацию уже много поколений назад.       — А, — невнятно откликнулся Доктор, крутя головой по сторонам и разглядывая сразу всех членов экипажа, чтобы не концентрировать внимание на ком-то отдельном. Ещё на грузовике он смог прикинуть нынешнюю внешность оборотней по смутным силуэтам и скелетам, но сейчас у него появилась возможность разглядеть их очень подробно.       Криллитане из будущего казались скорее смуглыми, чем коричневыми или красными, как бывало раньше. Оборотни сделались не просто рослыми и жилистыми, но с укороченным торсом и длинными конечностями, приспособленными как для ходьбы на ногах, так и к бегу на четвереньках. Различить женщин и мужчин, похоже, сейчас у них можно было только по запаху, или же в экипаже были только мужчины, что для криллитанской расы, склонной к умеренному матриархату, было нехарактерно. Нет, главой у них, конечно, традиционно был мужчина, но все в космосе знали, что Почтеннейшим Отцом всё равно вертела старшая самка его стаи.       Взгляд зацепился за ещё одну забавную деталь, заставившую Доктора ностальгически улыбнуться, — пальцы у оборотней выглядели распухшими на последних фалангах, словно груши, поскольку они теперь служили естественными ножнами. Раньше он, бывало, задавался пустым вопросом, как огромные когти не мешают своим обладателям в быту, но нынешние криллитане, похоже, поправили эволюционный недочёт и позаимствовали механизм втягивания когтей у каких-то хищников. На кончиках их пальцев поблёскивали лишь острые кончики с хорошим маникюром — что-что, а забавная привычка полировать и подтачивать естественное оружие никуда не делась за миллиарды лет. Впрочем, не миллиарды; припомнив один некрасивый эпизод времён Великой Войны Времени, Доктор едва не возвёл глаза к потолку и не засвистел с невинным видом, хотя вина в том, что сектор космоса с империей оборотней сначала заморозило во времени, а потом смачно перекинуло в будущее без согласия местного населения, была даже не его, а общегаллифрейская, да и узнал он об этом инциденте сильно после войны. С другой стороны, как поглядеть — оставлять несколько крупных цивилизаций на растерзание далекам вряд ли оказалось бы лучшей идеей, чем бросок в другую темпоральную зону. Так что, если выкинуть все перипетии ВВ, криллитане осваивали космос всего лишь четвёртую тысячу лет. Строго осуждать Повелителей Времени за их проступок Доктор не мог, ведь любая спасённая жизнь — это жизнь, а существование среди высокоразвитых цивилизаций будущего, способных чувствительно щёлкнуть по носу любую зарвавшуюся расу, пошло оборотням только на пользу. Стали бы они раньше так вежливо разговаривать и сдерживать звериную натуру, дожидайся. А теперь вон, только таращат блюдцеобразные лемурьи глазищи со спокойным интересом — не каждый день везёт встретить настоящего Повелителя Времени, будет о чём внукам рассказать.       Едва усевшись в капитанское кресло, Калтаринн перешёл к делу:       — Год?       Доктор назвал дату и заодно координаты по криллитанской системе измерений. Оборотень вбил их в компьютер и сухо приказал сородичу, находившемуся там же, в рубке:       — Брат Лак’фар, активируй хронопроектор. Нам нужно найти одно существо. Координаты у тебя в чате.       Тот согласно махнул рукой, запрыгнул в кресло справа от входа и принялся мягко водить пальцами по сенсорной панели.       М-да, определённо, это не «Стрела 73». С такой панелью посторонним не управиться — другой размер подушечек пальцев, другая температура тела, и аппаратура просто не заработает. А, учитывая нежную криллитанскую любовь к нерушимым замкам, с перенастройкой параметров не поможет никакая звуковая отвёртка. Калтаринн и впрямь большая «шишка», если позволяет себе такую дорогую электронику. Наверное, это даже не служебная яхта, а частная.       Воздух над чёрной полусферой, скрывавшей хрононавигатора, засветился и соткался в мягко сияющее золотое поле с голубыми всполохами. Присмотревшись, в нём можно было различить сложную структуру, похожую на симплекс, нечаянно женившийся на бутылке Кляйна. Доктор выпрямился и замер, напряжённо глядя на эту конструкцию. Краем глаза он заметил, что Калтаринн пристально следит за его реакцией, но сейчас ему было на это наплевать.       Потому что он знал, что это за сияние и что это за структура.       Нарвин не соврал. Котёл фелакадов с Фелакри и впрямь был воплощением самого́ Времени и проецировался на корабли через хрононавигаторов. Светящееся облако — чистое темпоральное поле в указанной дате, и, если верить чутью, то настоящее, а не проекция. А значит, любое изменение в этом поле, здесь и сейчас, может повлиять на реальность.       — Не получится, — заметил оборотень, всё ещё не сводя взгляда с Доктора.       — Что?.. — встрепенулся тот.       — Я по взгляду понял, о чём вы думаете, — констатировал Калтаринн. — Через эту брешь не получится манипулировать хронопотоками, чтобы переписать события. Мы сможем только отследить вашу помощницу.       — Котёл не позволяет? — Доктор покосился на Калтаринна. Глаза у того слегка расширились, и он то ли удивлённо, то ли цинично переспросил:       — Вы уже знаете о Котле?       Доктор неопределённо пожал плечами.       — Впрочем, неважно, — продолжил Калтаринн. — У нас всё равно нет полного доступа. Без ребёнка управление временем ограничено.       — Увольте меня от подробностей, — процедил Доктор. — Вы можете отследить Мелизинду?       — Должны.       — В указанных координатах есть темпоральный пробой из Вихря, — доложил Лак’фар, полуобернувшись вместе с креслом. — А также два даледианских коридора с интервалом в местные сутки. И какой-то мощный темпоральный артефакт — вижу рябь вроде эха в ткани Времени.       — Ключ, — заключил Доктор. — Ключ от ТАРДИС.       — Сосредоточь поиск на артефакте, — приказал Калтаринн.       — Есть.       — Сигнал устойчивый?       — Абсолютно.       — Сюда вытащить сможешь?       — Нет, слишком плотное поле. Но можем проследовать за сигналом — темпоральный таран справится с препятствием.       Калтаринн удовлетворённо взглянул на Доктора.       — Как видите, мы её засекли. И можем её вытащить. Но кто-то должен отвлечь далеков. Их Контролёр Времени заметит нештатную активность в прошлом планеты, и надо сделать так, чтобы у него не осталось времени послать своих подчинённых проверить, кто и почему там копается.       — Это намёк? — уточнил Доктор.       — Непрозрачный, — ответил Калтаринн, глядя прямо ему в глаза. Доктору не понравился этот взгляд умных карих глаз без белков, слишком тяжёлый и одновременно непроницаемый, словно у криллитанина было что-то на уме, и он оценивал, насколько Повелитель Времени способен ему навредить. Или думал, как его отвлечь. С другой стороны, никаких доказательств коварного умысла не было — первейшему брату требовался кокон, а взломать ТАРДИС он бы не смог и нужное обратно бы не получил. Так что вряд ли он задумал что-то нехорошее, скорее, просчитывает операцию и размышляет, как минимизировать потери.       — Ну хорошо, — согласился Доктор, сунув руки в карманы. — Допустим, я найду, чем занять далеков. Где встретимся? Опять на Шалшене?       — Через сутки после нашего ухода, в той же чайной, — согласился Калтаринн. — С нас ваша ассистентка, с вас кокон.       Что ж, через сутки, так через сутки. Напрашиваться на обед у хозяев Доктор нипочём бы не стал, помня о здешнем рационе, да ему и не предложили. Так что задерживаться причин не было. Если вдуматься, криллитане могли его вообще не приглашать на борт, особенно с риском слить тайну Котла Времени. Скорее, Калтаринн зазвал его с какой-то целью — например, проверить, сколько известно противнику. Но возможно, он действительно решил максимально ускорить процесс, вместо того, чтобы носиться туда-сюда с координатами на бумажке. Тем не менее, Доктор всё ещё ощущал какое-то непонимание и привкус обмана, так что по пути к аэродрому и своему шаттлу он тщательно обмозговал этот странный осадочек и пришёл к неприятному выводу — похоже, им пытались сыграть без его ведома, и это было очень плохо.       А он предпочитал верить интуиции.       …Проводив Доктора на выход, Калтаринн немедленно вернулся в рубку.       — Что-нибудь ещё прояснилось, брат? — спросил он у оператора.       — Я не стал говорить при Повелителе Времени, — ответил Лак’фар, вслепую водя пальцами по сенсорной панели. — Эхо сместилось. Его отзвуки есть в более позднем коридоре. Я сейчас отслеживаю точку выхода. И ещё одно… С объектом, помимо ключа от ТАРДИС, связаны очень странные сигналы. От него помехи на наших хроночастотах.       — Почти не сомневался, — Калтаринн пристально поглядел в темпоральное облако. — Дай связь с Храмом Времени. Хм, и знаешь, по закрытому протоколу. Хочу посоветоваться лично с первейшей матерью.       — Есть, — кивнул оператор.       Калтаринн нервно облизнул губы и направился к проекционной кабине для закрытых переговоров, находящейся тут же, в рубке. Он подозревал, что ничего доброго в свой адрес сейчас не услышит, и, честно говоря, опасался предстать некомпетентным в глазах совета старейшин, и особенно первейшей матери Раххал, занимавшейся восстановлением Котла Времени. Но действовать дальше без её трезвого совета и её глубоких знаний нельзя. К тому же надо её предупредить, что кто-то слил информацию о Котле Галлифрею. Это именно слив. Посторонние на объект не проникали, Раххал бы не скрыла от своего самого доверенного на текущий момент помощника такую информацию, и как минимум предупредила бы об активности НКВД.       А значит, среди служителей Храма есть «крот».       Кабина для перегоров была маленькой и тёмно-серой, не больше шкафа, с очерченным на полу кругом зоны захвата камер. Ответная проекция — при наличии видеоканала, конечно, — обычно появлялась на противоположной стене, но первейшая мать Раххал могла себе позволить полную трёхмерную иллюзию, по крайней мере, из личных покоев. А при вызове от Калтаринна она, естественно, не воспользуется общественными точками дальней связи во избежание перехвата или прослушки.       Ждать не пришлось — стены ожили так быстро, что Калтаринн даже не успел бы прочесть короткую молитву криллитанскому богу-покровителю воинов.       Свинцовая мрачность сменилась багровыми, алыми, вишнёвыми всполохами.       Первейшая мать изволила принять подчинённого в собственной спальне. Наверное, ей нравилось издеваться над мужчинами — по крайней мере, Калтаринн ни разу не слышал ни об одном её любовнике, но она неизменно выглядела притягательной для представителей противоположного пола и, никого к себе не подпуская, без труда удерживала пост альфа-самки в своей стае. И это несмотря на возраст — Раххал была старше своего помощника на двадцать лет, но выглядела моложе лет на пять. Средств на внешность она, наверное, не жалела. Ни следа от вмешательства пластического хирурга, но никто не говорил, что его не было — Калтаринн был слишком трезвым мужчиной, чтобы обманываться на фантик, и слишком хорошо знал первейшую мать. Садизм в её характеристике стоял далеко не на последнем месте, в том числе моральный. И, тем не менее, сложно не вестись на её чисто женские провокации. Калтаринн ловился на те же крючки, что и все остальные, и подай бы она малейший знак, побежал бы за ней, роняя слюни, как домашняя зверушка. Ему было стыдно за эту слабость, и после каждого разговора он злился, мрачнел — и неизменно покупался на то же самое в следующей беседе.       Вот и сейчас Раххал решила продемонстрировать характерец во всей красе. Багряное ложе, дорогие драпировки и ковры, дымящаяся курильница — обстановка слишком интимная даже для приватного разговора, и уж точно не для делового. Первейшая мать устроилась, полулёжа на подушках, держа в руке любимую маленькую трубку с длинным мундштуком, но поза её была совсем не намекающая — просто расслабленная и красивая. Смуглую кожу испещряли росписи, над которыми, наверное, трудилась целая армия служанок — но узоры тоже ни слова не говорили о фривольности, лишь об изяществе и вкусе. Всё пристойно, не придерёшься — а вместе с тем пробирает. И не сунешься без дозволения — голову оторвёт сразу и не пожалеет. Хорошо хоть, сейчас голограмма — вживую всё это выносить и не показывать влечения ещё тяжелее.       Спокойные зелёные глаза уставились на командира.       — Так понимаю, порадовать нечем? — констатировала Раххал вместо приветствия. — Плохие новости?       — Новости разные, — Калтаринн старательно глядел в глаза начальницы, чтобы не отвлекаться на всё остальное и не потерять мысль. — Но мне в первую очередь нужна уточняющая информация.       — Докладывай по порядку.       — Я провёл по твоему совету переговоры с Доктором. Сначала он ответил отказом, но буквально сразу меня подловила его более поздняя версия с более-менее адекватным предложением. Из разговора я понял, что Повелители Времени знают об артефакте фелакадов и о том, что он у нас. Уже донюхались.       Первейшая мать со значением кивнула, мол, приняла к сведению и выясню, как произошла утечка информации. А потом найду того гада, что нас выдал, и выпущу кишки.       — Доктор предложил сделку, — продолжил Калтаринн, стараясь сохранять трезвую голову, хотя рядом с Раххал это было непросто — сочетание вероятного нагоняя за постоянные ошибки и красивой, хоть и неприступной, альфа-самки выводило из себя. — Он возвращает нам кокон, а мы помогаем вытащить его подружку, застрявшую на Скаро.       — Ну, и в чём же дело? — задумчиво поинтересовалась первейшая мать, грациозно выколачивая трубочку о специальную чашу, серебряную с золотой отделкой. — Нам необходим кокон для продолжения работы. Лети на Скаро.       — Есть странность в его подружке, — Калтаринн перевёл дыхание. Даже выбивать трубку у Раххал получалось слишком красиво. — Я ещё в первый раз заметил, но сейчас пригляделся и убедился. У неё шрамы. Точечные. Два на загривке — один повыше, другой пониже, с разных сторон позвоночника. И на руках, по одному на ладонях и по два на запястьях. Расположены недостаточно симметрично, но… Очень похоже на изображение из свитка фелакадов. И ещё, от неё помехи в хронополе, резонирующие с частотами Котла, — тут Раххал на миг замерла, но потом продолжила спокойно заниматься своим делом. — Мне не удалось осмотреть девчонку лучше, возможно, на ней больше шрамов в правильных местах. И потом, она выглядит, как гоминид, но пахнет… странно. Очень похоже на взрослых тварей из люфта, хотя есть в ней и нечто чуждое, только мало. Но суммарно, приметы…       — Я поняла, — перебила его первейшая мать, грациозно потянувшись в изголовье за фиалом с курительным зельем, причём наверняка наркотическим. — Действительно, похоже, что ты нашёл сбежавшее дитя. Каков твой план?       — Забрать девчонку у далеков и проверить. Если это и впрямь она, необходимость в четвёртом ребёнке отпадёт и сделку с Повелителем Времени можно будет аннулировать, а если нет — вернуть Доктору его помощницу в обмен на кокон.       — Делай, — согласилась Раххал и продолжила скорее для себя, чем для Калтаринна: — Похоже, галлифрейская тварь не знает о маленьком секрете своей помощницы. Третье дитя было принято системой, и Котёл зовёт свою собственность обратно. У нас неплохие шансы его наконец активировать.       — И ещё, — Калтаринн уже не знал, куда бы перевести взгляд, и уставился на пепельницу, — я активировал хронокорректор рядом с Доктором. Это сработало?       И всё равно он увидел краем глаза, как Раххал оценивающе потирает подбородок. Проклятье, даже это вышло у неё чересчур красиво.       — Нет, и не могло. По крайней мере, пока нет полной активации Котла. Чтобы подцепить Повелителя Времени в нашу систему, надо привести его непосредственно в Храм Времени или хотя бы устроить встречу сам знаешь с кем. Но спасибо за попытку.       Она потянулась за огнивом, но тут внизу, за пределами проекции, что-то звякнуло, и тихий скрипучий голос протянул:       — Аий-о-о, та-та-та…       Калтаринн очень постарался не вздрогнуть — помяни «сам знаешь кого», так оно точно не смолчит. Первейшая мать со злостью втянула сквозь зубы воздух и, забыв про курево, зашарила в складках покрывала. Через мгновение её рука уже вынырнула с намотанной цепочкой, с силой за неё дёрнув:       — Если хочешь что-то сказать, говори и не испытывай моё терпение.       Оборотень знал, что это относится не к нему, и всё же ощутил леденящий страх. Он был закалённым воином, побывал во многих переделках, но не переставал испытывать приступы суеверного ужаса, стоило ему услышать — или, что хуже, увидеть домашнее животное главы проекта. Потому что есть вещи, постижимые разумом — их можно превозмочь или уклониться, но есть вещи за его пределами — и от них лучше всего бежать, не раздумывая и без оглядки.       — Ну? — рука Раххал напряглась, натянув поводок.       В ответ раздался тихий клекочущий смешок.       — Суп варится, варится, да не сварится. Сколь металл ни вари, а всё жёсток.       Хихиканье сменилось хриплым кашлем, а потом надрывным сипением — первейшая мать намотала цепь ещё на пару оборотов и подержала, прежде чем приотпустить поводок.       — Выражайся яснее, тварь, если не хочешь побоев, — это не было пустым предупреждением, насколько знал Калтаринн, хотя он искренне не понимал, как можно касаться чего-то… такого.       — Пусть, пусть идёт, куда космос ведёт… — захрипел всё тот же голос, слегка продышавшись. — Лишь бы не споткнулся, — и снова раздался пробирающий морозом смешок. — Дети металла не так просты, как выглядят. Дитя огня опасно, но дети металла — сама смерть. Аий-о-о, та-та-та…       Повисла тишина. Раххал пристально глядела на Калтаринна, словно засомневавшись в предприятии, и мяла поводок. Потом как-то отстранённо посмотрела на цепь в ладони и отшвырнула, словно ядовитую змею.       — По-моему, это было однозначное предупреждение, — констатировала она. — Брат, ты всегда с холодной головой и не склонен заигрываться — но всё же будь предельно осторожен и не рискуй излишне. Смерть не добавит тебе баллов в моих глазах, — она сощурилась и сладко потянулась за трубочкой, на этот раз всё-таки фривольно. — И моя благосклонность тебе тогда тоже будет ни к чему.       Калтаринн перевёл дух и сглотнул, прежде чем нашёл силы выдавить:       — Я понял, первейшая мать. Предельная осторожность без лишнего риска.       Чиркнуло огниво. Раххал бросила на помощника косой насмешливый взгляд и без предупреждения оборвала связь, оставив его в свинцовой темноте — напряжённого, взмокшего и медленно разъяряющегося на собственную слабость перед мерзкой бабой.       Глухое рычание в горле, удар кулаком в пол — голографическую стену всё-таки жалко, в рейсе её не починишь. Сейчас бы бутылку какой-нибудь дряни позабористей, и выхлестать до дна, чтобы хоть как-то успокоиться. Когда-нибудь первейшая мать его доведёт. Когда-нибудь он не выдержит, сорвётся и трахнет её там, где получится. И плевать на последствия. Сколько ж можно издеваться?!       …Из переговорной кабины он вышел уже более-менее спокойным, но гормонами от него всё равно разило на три метра против ветра, брат Лак’хар даже поглядел с сочувствием — Раххал он видел лишь пару раз, издалека, но не мог не оценить её невероятной притягательности и понимал состояние своего командира.       — Объект слежки окончательно зафиксировался в будущем, — доложил он. — Какие будут распоряжения?       — Немедленно отправляемся за девчонкой, — процедил Калтаринн.       — Это Запретная галактика, — намекнул Лак’хар. — Скаро. Кааланн. В наше родное время, — во фразе так и звучал подтекст: «Командир, ты рехнулся, лезть в самый тараканник?»       — Ну и демоны бездны с ним, — прорычал Калтаринн, вслепую тыкая в кнопку общего оповещения на капитанском пульте управления. — Внимание, экипаж. Взлёт через три стандартные галактические минуты. Всем по местам, оперативному отряду подготовить маскировку по геному далеков!       В конце концов, если для того, чтобы добиться благосклонности этой старой ведьмы, ему придётся выпотрошить половину населения Запретной галактики, он это сделает. И выкрадет девчонку из логова поликарбидных перечниц. И притащит первейшей матери её — или кокон.       Котёл Времени будет активирован.       А Раххал станет его женщиной.       …Доктор ворвался на борт ТАРДИС, как бора — такой же злой, холодный и взбудораженный. Первым делом привычно метнулся к консоли и дёрнул за рычаг дематериализации, потом уже задумался, что и как дальше делать. И наконец решил проверить данные криллитан, отследив ключ.       Получив результаты, он молча поглядел на монитор и процедил что-то про имбирные пряники, даже сам не понял, что, но очень непечатно. Постучал клавишами электронного пианино, уточняя, когда именно ключ переместился в будущее, и понял, что ещё находился на яхте Калтаринна, а криллитанский оператор не мог пропустить смещение — или хотя бы его начало. Значит, интуиция права, оборотни в чём-то ему солгали. Что-то они мутят. Есть что-то, чего он не знает.       И что самое скверное, теперь локальное время Мелизинды коррелирует с его локальным временем ещё надёжнее, чем раньше. Девочка у его врагов, они её обнаружили и забрали из прошлого. Теперь каждая его минута может стать её последней минутой. Аннулировать сделку с криллитанами уже не получится, но если арфистка теперь находится в доступном участке времени, есть шанс вытащить её самостоятельно, без помощи оборотней.       Доктор отступил на пару шагов, под ноги ему опять попал злополучный кокон, и в этот раз падение на медноцветную палубу прошло с такой силой, что отвёртка выскочила из кармана и укатилась по полу под соседний стеллаж.       — Проклятье! — взвыл Доктор и в сердцах пнул криллитанский артефакт: — Ты ещё тут… Надоел хуже далеков! Или провались в тартарары, или откройся уже к ёшкиной матери!       Продолжая шипеть проклятия, он перевернулся на живот и потянулся за любимым инструментом.       — Хозяин, — окликнул сзади К-9, до сих пор сохранявший мудрое молчание.       Доктор, не обращая внимания на друга, поднялся на локтях и принялся энергично отряхивать отвёртку. Пожалуй, пора убраться в консольной, пока ТАРДИС не устроила очередной бунт — вон какие клочья пыли в инструмент забились, ужас просто.       — Хозяин, — терпеливо повторил робот.       — Чего тебе? — не оборачиваясь, спросил Доктор.       — Кокон.       — Что — кокон? — он всё-таки посмотрел за плечо. И замер.       Артефакт висел в воздухе, испуская более яркое, чем обычно, свечение. Нити, из которых он был свит, раздвинулись в верхней части, образовав что-то вроде рта, заполненного тёмно-синим экраном. По кобальтовой поверхности снизу вверх бежали неравномерные цепочки золотисто-белых огоньков.       Доктор охнул и медленно приблизился — сначала на четвереньках, но потом спохватился и всё-таки поднялся на ноги. К-9, не дожидаясь приказа, также подъехал и нацелил сканер.       — Хрононный замок, — доложил он, не дав шанса использовать отвёртку. — На двадцать миллионов хрононов. Подсчитываю срок взлома.       Двадцать миллионов мгновений, расставленных в неизвестном порядке!.. Почему-то опять очень сильно захотелось врезаться лбом в консоль, да покрепче.       — Приблизительный срок взлома для компьютера моей мощности — четыре месяца, — добил его К-9.       — Хорошо, — выдохнул Доктор, ошарашенно почёсывая отвёрткой за ухом. — Начинай уже сейчас и подключи ТАРДИС. Вдруг нам повезёт? А я пока подумаю, что замышляют криллитане и как нам обмануть далеков…