Телин

      Из камеры в камеру. Милли подумала, что почти ненавидит этот мир, когда её впихнули в тесный полутёмный отсек без особых удобств — но тут хотя бы наблюдалось подобие матрасов на двухъярусных нарах и маленькая раковина, в которой можно было умыться и прополоскать рот. По сравнению с тюрьмой далеков и это шло за счастье, так что она незамедлительно воспользовалась водой, сочившейся тонкой сипящей струйкой, как ни выкручивай вентиль. Чтобы они с амбалом не утопились, что ли?       — Ещё бы расчёску и зубную щётку, — Милли попыталась продрать мокрыми пальцами всклокоченную мочалку отросших до середины ушей волос, но это было безнадёжно. — И тарелку валлийской крольчатинки*. И стакан яблочного фреша. Святой Деви, я же не так о многом и прошу.       — Подтверждаю, — согласился ракшас, которому удивительно подходило имя «Патрик», так кстати выскочившее в памяти. — Гигиенические процедуры и провиант были бы нелишними.       Он валялся на нарах, закинув руки в тяжеленных кандалах за голову, и задумчиво разглядывал потолок — точнее, дно верхней койки. Возможно, решал, выдержит ли она его.       — Ну вот и умылся бы, — обернулась Милли через плечо, заворачивая кран.       — После тебя.       Пришлось вжаться в стенку, давая соседу подобие оперативного простора:       — Фух, прямо человеком себя почувствовала. Вода, правда, на вкус странная.       — Восстановленная, — Патрик поднялся на ноги. — И другой состав минеральных солей. Это, кстати, причина, по которой тебе понравилась вода, которую нам дали в тюрьме далеков.       — Идеальный минеральный состав для ракшаса? Ну, типа, демона? — осенило Милли. — И с едой та ж фигня? — и так как амбал не спешил с ответом, она проканючила, борясь с желанием дать пинка: — Ну Па-ат, скажи-и?..       Патрик, было наклонившийся над крошечным умывальником, незамедлительно повернулся к ней:       — Что значит «нупат»? Данное слово отсутствует в расширенном словаре.       Хи, смешной.       — Пат — сокращение от «Патрик». Так короче. А то пока прокричишь «е-р-д-тридцать-шесть», сто лет пройдёт, — Милли бессовестно забралась на нижнюю коечку с ногами. Зачем лезть наверх, если можно и внизу посидеть? К тому же размер койки был чисто криллитанский — а оборотни в истинном облике оказались намного крупнее, чем ей казалось после «Стрелы», и даже на её соседа по камере глядели сверху вниз. Кстати, интересно, куда они девают разницу массы при трансформации? Или произвольная смена внешности — это просто иллюзия, вроде фильтра восприятия? Надо будет спросить у Доктора, если удастся выбраться.       — Я не обдумывал твой примитивный вариант идентификационного шифра в таком аспекте, — вслух задумался Пат, стаскивая выданную далеками рубаху, и Милли невольно сглотнула и порозовела, настолько этот чёрт из люфта оказался шикарно сложен. Хорошо ещё, в помещении полутемно, несмотря на две лампочки под потолком, и разглядеть цвет её щёк казалось сложной задачей, особенно если отвернуться. Эх, Пракситель удавился бы за такого натурщика. Интересно, а Контролёр Времени выглядит не хуже, если его вытряхнуть из плаща и странной железки?       — Знаешь, твой номер — это типа то же самое, что меня называть «Миллисент Дженион», а не просто «Милли», — сказала она, старательно глядя в стенку, но перед глазами всё ещё стояла скульптурно вылепленная спина.       — Зато идентификатор содержит важную информацию обо мне, — Пат сосредоточенно плескался под краном. — А какую информацию несёт слово «Патрик»?       — В современном смысле — «человек благородного происхождения», но я тебя так назвала не из-за того, что ты принц, — пояснила Милли. — Ты же типа учитель. А святой Патрик занимался тем же самым, народ просвещал. Я бы про него, может, и не вспомнила, но мой приятель с Галлифрея настолько фанатеет по Ирландии, что даже вечный день святого Патрика на ТАРДИС себе устроил, так что вот… — лучше не упоминать Доктора по прозвищу. Один раз, в самом начале, Милли его назвала, но сосед явно прохлопал ушами и не обратил внимание, а сейчас уже стало понятно, что лучше не вдаваться в подробности насчёт некоторых рыжих. Спина Пата и так выразила неудовольствие — он не был в восторге от её знакомства, а Милли это заметила, так как не могла удержаться от искушения иногда поглядывать на сей шедевр спортзала.       — Не имеет значения, — Патрик уже набирал воду в сложенные лодочкой ладони. — Ты не умеешь окликивать сокращённо, через приватную связь, а номер действительно длинный для тех ситуаций, когда надо действовать быстро. Я приму в качестве исключения заменяющий шифр «Патрик», или «Пат». Это рационально.       — Тогда и ты потрудись называть меня Милли, потому что это типа тоже рационально, в тех же ситуациях, — она задумчиво обвела камеру взглядом. — И мы в одной из них. Как думаешь, нам удастся свинтить от криллитан?       — Неизвестно. Пока мы выбрались со Скаро, это уже достижение.       — Знала бы, что это Калтаринн заявился нас из камеры вытаскивать, ни за что бы не стала помогать тебе с выдумыванием пароля, — призналась Милли.       — Ты рассчитывала на своего галлифрейца? — осведомился Патрик, даже слегка обернувшись.       Милли мрачно угукнула. Она и вправду думала, что это Доктор в трофейном танчике катается, с него бы сталось — но увы, надежды оказались тщетными, вытащил их старый знакомый оборотень. И он же оглушил их какой-то аэрозольной дрянью прямо в нос, едва космическая тарелка далеков вышла на орбиту Скаро. Зато теперь Милли знала, что криллитане на самом деле — лупоглазые и лысые лемуры-переростки, и то, что с длиной их конечностей она когда-то угадала, и ещё то, что первейший брат — настоящий ниндзя, способный просочиться в самое сердце империи далеков. Более того, он её опознал, как ЕРД-900, неведомым образом сбежавшую прямо из Котла Времени, и это было почти так же скверно, как то, что она ему всё рааззвонила про Тридцать Шестого, думая, что говорит с Доктором. Хотя, это как посмотреть — скорее всего, криллитане не вышвырнули мрачного амбала в открытый космос без скафандра только потому, что он тоже естественно рождённый ракшас и может им пригодиться. Тем более что он сейчас безопасен, ведь его природная сила и сверхспособности скованы хитроумными кандалами.       Патрик натянул рубаху обратно, прямо на мокрый торс.       — Ты мыслишь нерационально. С космического корабля уйти проще, чем с планеты, тем более такой защищённой, как Скаро. И криллитанам мы нужны живыми больше, чем далекам. Мы находились не в той ситуации, чтобы выбирать. Надо было пользоваться любым шансом. Поэтому я и применил секретные пароли отца, пусть даже это было одноразовое преимущество — теперь он их все поменяет. Я имею в виду, Император далеков. Наш это сделал ещё до того, как я впервые выбрался в патвеб.       — И чё теперь? — Милли, так и быть, подвинулась, давая побольше места соседу.       — Пока будем вести себя тихо и ждать удобного случая, а там посмотрим, что сможем сделать, — пожал плечами Патрик, присаживаясь рядом. Его «ёжик» слипся от воды в тонкие смешные сосульки. — Ты знаешь низшее существо, которое нас освободило?       — Угу… Первейший брат Калтаринн, у которого я стянула сумку с коконом. Не думала, что он весь из себя такой крутой, чтобы выкопать нас из-под столицы далеков.       — Предположительно, именно его и зафиксировала аппаратура во время похищения детей. Но тогда с ним было ещё трое…       — Типа, две подряд удачно провёрнутые операции против далеков, — удосужилась подсчитать Милли. — Это нам на руку. Он с подчинёнными теперь оборзеет от самоуверенности, а значит, потеряет осторожность. Как думаешь, тачку, на которой мы сбежали, он взорвал?       — Скорее всего. Или просто бросил. Я, конечно, первым делом отключил механизм дистанционного управления и все маяки, но будь бы у меня выбор космического транспортного средства, предпочёл бы что угодно, только не угнанный корабль далеков. Слишком много дублирующих систем охраны и безопасности, чтобы быть уверенным в их полной блокировке. Первое же подозрение бортового компьютера в том, что ты находишься на корабле незаконно, и полёт завершён — он или вернётся в порт приписки, или самоуничтожится.       — Рационально, — признала Милли. — Хотя во втором случае и накладно.       Она прогнулась назад, растягивая спину. Нары криллитан, несомненно, были мягче, чем в тюрьме Скаро, но всё же неподвижный образ жизни начал сильно сказываться на организме — одеревеневшие мышцы немилосердно болели.       — Между прочим, — вдруг совсем другим тоном заметил Патрик, с лёгкой насмешкой поглядев на её попытки размяться, — в следующий раз прикрывай эмоции. Я их слышал. Ты вряд ли думала обо мне, скорее всего, просто сравнивала с Контролёром Времени, но всё же это было громко.       Милли чуть не навернулась с койки от неожиданности и вытаращилась на соседа. Он засёк, как она пялилась на его спину? Щёки немедленно загорелись изнутри, словно подожжённые, а следом за ними и уши.       — Я не хотела…       — Ты не выучилась скрывать эмоции и открыто излучаешь всё, что чувствуешь, — в тоне Патрика безошибочно проступили снисходительные нотки. — Если бы ты была низшим существом, это не создавало бы проблем, но ты — одна из нас. Мы слышим открытые эмоции друг друга, и такие тоже. Я делаю скидку на то, что ты росла на Сол-3 и не привыкла к общению с совершенными существами, но всё же, в следующий раз… чувствуй тише. А то глупо выглядишь, и тебя никто не станет принимать всерьёз — ни демоны, ни далеки.       Милли опять вспомнила пленника из криллитанского корабля и протянутое ей щупальце. Выходит… Он всё почувствовал? Всё, что почувствовала она, едва его увидела? И угадал её природу — как минимум, скарианское происхождение? Далеки выглядели умными ребятами, а значит, пленник оборотней всё это быстро просчитал. Вот почему он попросил, чтобы она за него отомстила, и вообще стал разговаривать — наверное, принял за имперского разведчика на борту ТАРДИС.       — Я не виновата, что ты так сложен, — Милли отвела взгляд и принялась ковырять пальцем тонкий серый матрас. Стыд-то какой… — И ваш Контролёр, подозреваю, не хуже.       — Неожиданно, что он произвёл на тебя столь яркое впечатление с первой встречи, — хмыкнул Патрик. — Пока ты была младенцем, ты не очень-то горела желанием становиться его женщиной по евгенической программе и даже пыталась протестовать, пока сестра не сообщила, что в этом случае отобьёт у тебя парня.       — Чё?.. — оторопела Милли, пытаясь продраться через эту смесь человеческих и заковыристых фраз.       — Это прямая цитата, — улыбнулся Патрик. Лицо его потеплело и ожило, стоило заговорить о сестричке. — ЕРД-903 охотно использовала расширенный словарь мамы, а настырностью пошла в отца. И вас троих за собой тянула. А ты всё больше ныла, что хочешь заниматься чистой наукой, или проявляла взаимную агрессию с ЕРД-903, в том числе из-за Контролёра Времени.       Милли ничего этого не помнила или не могла вспомнить, но всё же попыталась представить себе нерождённых эмбрионов, ссорящихся из-за взрослого мужика. Это было странно и до смешного нелепо. Так выглядят маленькие девочки, нацепившие платья и туфли старших сестёр, увешанные дешёвой бижутерией, как рождественские ёлки, в бабушкиных шляпах, и, несомненно, воображающие себя неотразимыми. Неужели она, Миллисент Дженион — нет, тогда ещё ЕРД-900 — тоже была такой? Она ни разу в сознательном возрасте не делила с одноклассницами и подружками мальчиков, не наряжалась в мамину одежду и вообще считала, что выше подобных закидонов. А оказывается, она прорвалась через эту фазу намного раньше, ещё до рождения. Чудно́ как-то. Дородовое общение эмбрионов. Реально, ракшасы как джедаи, даже не знаешь, чего от них ждать в следующую секунду.       Задумавшись, Милли не сразу заметила, что Патрик как-то странно на неё смотрит — точнее, на ключи, во время умывания вывалившиеся из слишком свободного ворота, — и обратила на это внимание только тогда, когда он спросил:       — Что у тебя на шее?       Милли автоматически перевела взгляд и тихо вскрикнула.       Ключ, подаренный Доктором, излучал приглушённое медово-золотистое сияние.       — Ч-чего он? — заикаясь от удивления, пробормотала она. — Чё с ним?       — Спектр похож на артронное истечение, — напряжённо сощурился Пат. — Это… от ТАРДИС?       Она кивнула, борясь с желанием сорвать и отбросить свою «последнюю надежду» — свет пугал. Конечно, где-то на краю памяти вертелось, что радиоактивное свечение вроде бы не жёлтое, но после знакомства с лучевой болезнью у неё на любую люминисценцию шла нервная реакция.       — Чё это он, не знаешь? — с опаской спросила она.       — Согласно моим данным, ключ связан со своей ТАРДИС и реагирует на её приближение. Твой друг тебя ищет. Вопрос, сможет ли найти, учитывая, что криллитане держат время под контролем… — Патрик задумался, потом потёр лоб. — Не особо рассчитывай на помощь с Галлифрея.       Спасибо, утешил. Милли прикусила губу и всё-таки коснулась ключа, даже на ощупь показавшегося солнечно-тёплым. Она уже вспомнила, как Паганель рассказывал про энергию времени и о том, что она не опасна для здоровья.       — Хорошо, что криллитане его не забрали, — пробормотала она, засовывая ключи обратно за ворот робы.       — Они хотели, — уголком рта усмехнулся Патрик. — Но в этот момент я очнулся и порекомендовал оставить твои… предметы, поскольку это религиозные символы, делающие тебя более послушной и управляемой — вот почему далеки тоже не стали их забирать.       — Чё? — окосела Милли, но через мгновение уже оценила хитрый финт и тоже улыбнулась. Бетон бетоном, а как ловко врёт! Развёл криллитан, как деточек.       — Предположительно, далеки определили ключ от ТАРДИС и рассчитывали заманить и перехватить твоего галлифрейца, — невозмутимо продолжил Патрик. — Вероятность этого — более девяноста процентов. Далеки ничего не делают просто так и не оставили бы тебе вещи, не имея цели. Значит, среди твоих предметов было что-то важное. Поэтому я сделал так, чтобы их не забрали.       — Хитрюга, — не удержалась и расщедрилась на комплимент Милли. — Господи боженька, надеюсь, мой друг нас всё-таки разыщет. Самим нам из этой жопы не выкрутиться.       Патрик задумчиво поглядел на неё, стиснувшую ключи через грубую ткань робы, и прикрыл глаза, ставя этим точку в разговоре. Милли украдкой вздохнула и сосредоточилась на одной-единственной мысли: «Доктор, пожалуйста, найди меня!», — в глубине души надеясь, что ключ каким-то образом передаст её зов дальше, в волшебную полицейскую будку, самую синюю во вселенной. За этим занятием она настолько ушла в себя, что не сразу заметила, как сосед неожиданно побледнел и осел. Она вскинула глаза лишь тогда, когда он начал падать с койки, белый, как Сноудон зимой, и словно бы мёртвый. Только что был в порядке, и нате вам… Милли чуть не заорала, но всё же как-то заставила себя подвинуться и склониться над Патриком. Сердечник, что ли? Быть не может — если немножко подумать над словами его высочества, то можно предположить, что ракшасы, так сказать, «выбраковывают» всех хронических больных, а значит, дело не в здоровье.       Наклоняться с койки было неудобно, и, спустившись на пол, она робко присела на корточки около бесчувственного тела. Где у этого чёрта пульс-то измерять? Наверное, там же, где и у неё… Нерешительно потрогав шею с мощным кадыком с одной, потом с другой стороны, она кое-как нащупала биение артерии, показавшееся ужасно слабым. Хуже того, у Пата отчётливо посинели губы, треугольник вокруг носа, уши и кончики пальцев. Кажется, это называлось «цианоз» и ничего хорошего не предвещало. Милли всё-таки приложила ухо к широкой груди, прикусила губу и бросилась к двери, забарабанив в неё кулаками со всей дури:       — Откройте! Моему соседу плохо, он умирает!       Ей пришлось орать во всю глотку не меньше минуты, прежде чем с другой стороны двери послышались глухие тяжёлые шаги.       — Заткнись, — донеслось из невидимого динамика. Наверное, здесь всё-таки стояла камера наблюдения, как и у далеков, только не так откровенно продемонстрированная, и криллитане могли наблюдать за происходящим, не открывая двери.       — Моему соседу плохо! — снова проорала Милли. — Похоже на сердечный приступ, и я не знаю, что мне делать!       — Сдохнет — невелика потеря, — равнодушно ответили с той стороны.       — Спросите у первейшего брата Калтаринна! Дети из люфта на дороге не валяются! Блин, хоть как-нибудь помогите, ну не вконец же вы сволочи!!! — в полном отчаянии взвыла Милли, бросилась обратно к бессознательному телу и попыталась его встряхнуть, но это было всё равно что бетонную плиту оторвать от земли. — Бро, да что с тобой? Очнись! — от бессилия она влепила Патрику оплеуху, потом вторую. — Ну же!..       Кажется, он совсем не дышал. Что же происходит-то? Вот так со страху и седеют, особенно когда нет возможности ничего сделать. Даже нашатырь под нос не сунуть, ни-че-го. Только пытаться хлестать по щекам и надеяться, что главный ниндзя на этом космическом драндулете примет правильное решение.       Дверь за спиной наконец-то раздвинулась в стороны. Милли даже не обернулась: было бы на что смотреть, и так понятно, что их обоих сейчас держат на мушке габаритные криллитанские дядечки.       — Что тут у вас?       — Не знаю, — она отодвинулась, давая охраннику обзор. — Только что всё было в порядке, и вдруг посинел и упал, пульс уже не прощупывается.       В камеру вошёл оборотень — Милли почувствовала острый чужеродный запах, напоминающий прогорклое масло. Смуглая рука, покрытая то ли росписями, то ли татуировками, протянулась к шее Патрика.       — Сдыхает, — заключил криллитанин через пару секунд. — Яд, что ли, принял?       — Какой яд, его же далеки обыскивали, — ответили сзади, из коридора. Милли показалось, что этот голос она знает, хотя раньше он звучал не так хрипло и был вроде бы повыше. Ага, значит, Калтаринн не поленился заявиться собственной персоной и выяснить, что за ЧП случилось в каталажке. — Эй, ты. Что у него за наручники? Далеки при тебе не говорили?       Милли обернулась и выпрямилась, окончательно отодвигаясь с дороги криллитан:       — Типа, это… Как их… Электро… ингибиторы, что ль. Если я правильно догнала тему, они выжирают электричество из мозга и нервной системы.       — Постепенное ослабление нервного импульса, идущего от мозга к сердцу. Простенький и эффективный механизм казни за побег с шансом передумать и вернуться, — заключил Калтаринн, со скрещёнными руками подпирающий стенку напротив двери. Рядом с ним стоял ещё один оборотень, нацеливший большую и тяжёлую пушку на Патрика. — Далеки, как обычно, рациональны.       — Что будем делать? — спросил охранник, всё ещё стоящий на колене около бесчувственного тела. Калтаринн подумал секунду и подвёл итог, от которого Милли перевела дух:       — Снимаем наручники, быстро и аккуратно. Мальчишка ещё может пригодиться Раххал, причём целым. А ты, — он ткнул пальцем в Милли, входя в камеру, — донеси потом до его ума простую мысль: вы теперь будете под постоянным наблюдением, и любая попытка выбить дверь, переборки, пол, потолок, сбежать или как-то повредить тебе или членам экипажа будут немедленно остановлены. Потому что как бы ни был быстр твой приятель, а усыпляющий газ в заблокированном отсеке распространится быстрее, и нам навредит меньше, чем ему. Понятно?       Милли мелко закивала и предпочла забраться обратно на нары: с двумя криллитанами в камере сделалось невероятно тесно, и лучшим способом помочь Патрику с её стороны было просто не мешать.       С электроингибиторами оборотни разобрались так, как положено их племени — по-зверски, разорвав их пополам. Милли быстренько подсчитала в уме, какое усилие нужно для того, чтобы так раздербанить металл, и пришла в ужас — лучше под эти когти не подворачиваться. Остатки хитроумных механизмов с грохотом вылетели в коридор. Охранник, стоявший там с оружием, моментально запрыгнул внутрь и встал за косяк; Милли даже успела удивиться, чего это он, когда снаружи раздался взрыв и загудел сигнал пожарной тревоги. Калтаринн решительно прикрыл входную дверь, не менее сильным рывком дёрнув её створки из стен на себя. В коридоре что-то зашипело — наверное, система тушения пожара. Третий оборотень, не теряя времени, уже делал Патрику непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Сначала Милли было удивилась, как уверенно он этим занимается, но потом сообразила, что космонавт обязан уметь спасти своих товарищей во время рейса. Мало ли какая критическая ситуация может случиться, например, врач погибнет или окажется тяжело ранен?       И, наверное, очень хорошо, что биология ракшасов недалеко ушла от биологии криллитан, а то будь бы у оборотней сердце где-нибудь в желудке, фиг бы пригодились их реанимационные методы…       Змеиное шипение в коридоре прекратилось. Калтаринн отпустил створки дверей и, подарив Милли последний тяжёлый взгляд, молча вышел. Второй охранник занял место в дверном проёме, снова нацелив оружие на Патрика. А вот её саму в который раз не сочли опасной. Даже вскользь подумалось, что пора бы начинать этим пользоваться — вот только как именно, идей пока не было.       Минуты две не происходило ничего, кроме пыхтения криллитанина, надавливающего на грудную клетку Патрика. Наверное, задачка была непростой: инопланетный громила заметно взмок, отчего в помещении ещё сильнее завоняло. Милли уже отчаялась и грызла ногти, чтобы не заплакать, когда Тридцать Шестой вдруг сделал вдох, потом второй — громче и заметнее.       — Уф, — криллитанин вытер лоб. — Ничего себе. Думал, без дока и аппаратуры не справимся.       Пат начал розоветь прямо на глазах, и Милли с облегчением откинулась затылком на стену.       — С ним всё будет в порядке? — спросила она у криллитан.       — А хрен его знает. Сиди тихо. Док вот-вот придёт, — оборотень, реанимировавший Патрика, поднялся на ноги и начал растирать ладони. — И ты, мальчишка, тоже лежи тихо, ты на мушке.       Патрик приоткрыл глаза, внимательно поглядел на охранника, слабо кивнул в знак согласия и не шевелился до тех пор, пока прибежавший медик его не осмотрел, не вколол ему что-то на всякий случай, и криллитане не ушли, оставив его валяться на полу.       Милли наконец-то решилась сползти с койки и присела рядом:       — Давай помогу перебраться на нары.       — Не стоит. Я сам, только отлежусь, — одними губами ответил Патрик.       Что ж, если признать честно, вряд ли такая щепка, как она, смогла бы сдвинуть этого амбала даже на дюйм. Милли помолчала, потом попыталась выдавить улыбку:       — И часто у тебя… бывают приступы?       Похоже, Патрик не оценил шутку — по крайней мере, он весьма демонстративно закрыл глаза. Милли с грустью поглядела на матрасик, такой мягкий и тёплый по сравнению с рифлёной палубой, и, напрягшись изо всех сил, решительно переместила голову и плечи Пата к себе на колени. Ему так лежать всё же было мягче, чем прямо на железке.       — Ты… зачем? — Патрик даже приоткрыл один глаз.       — Так удобнее? — осведомилась Милли.       — Да… — помявшись, нерешительно признал он.       — Ну вот и лежи, не задавая глупых вопросов, пока моё настроение сестры милосердия не испортилось и не ушло подальше, — наигранно проворчала Милли в ответ, но потом не выдержала и поделилась впечатлениями: — В следующий раз, пожалуйста, так не делай, а то я чуть не умерла от страха.       На бледноватых губах появилась почти незаметная, но отвратительно победная улыбка, и от этого проснулось ужасное подозрение, которое начало крепнуть с каждой секундой: электроингибиторы были ни при чём, а Патрик каким-то образом инсценировал сердечный приступ, чтобы заставить криллитан снять наручники. Милли наклонилась к самому уху этого свина и прошипела:       — Если ты это сделал нарочно, лучше мне об этом не говори.       Патрик практически незаметно шевельнул губами:       — Техника контроля сердцебиения, у нас все так умеют. Но я не мог тебя предупредить. Низшие бы не поверили, если бы ты на самом деле не испугалась. Они знают запах страха и определяют его без ошибки, это не подделать.       — Я тебя придушу, бро, — пообещала Милли, впрочем, не спеша хватать Пата за горло. — Знаешь, как ты меня напугал? Даже есть расхотелось. И потом, всё равно бесполезно. За нами теперь постоянно наблюдают и пообещали вырубить газом…       — Я слышал, — перебил Патрик. — И это не имеет значения. Нам пока не нужно покидать камеру. Но будь наготове.       Он с трудом сел, уперевшись ладонью в пол, и потряс головой. Милли смотрела ему в спину, пытаясь сообразить, что задумал этот придурок. Что у него есть в арсенале? Он что-то говорил про считывание руками информации с электронных носителей… Нет, не то. Отсюда нет доступа к компьютерам криллитан, значит, дистанционно чужую технику ему не взломать.       …А если не чужую? Патрик вскользь упомянул при ней командные сети далеков. И явно умел связываться с сородичами неизвестным ей методом — ведь пытался же он как-то до неё достучаться, когда клал ей руку на лоб ещё там, на Скаро. Милли зажмурилась, вспоминая странное и очень приятное чувство, накатившее на неё в тот момент: всё вдруг стало резче ощущаться и обрело какой-то новый, ещё не ухваченный, но уже замеченный смысл — и металл койки, и температура воздуха, и привкус электричества во всём, что её окружало, заиграли иначе, стали как-то понятнее и ближе, что ли. Каждая клеточка тела словно тянулась и расправлялась, наполняясь счастьем и познанием — но едва чужая рука отсоединилась от её лба, мир резко стал обычным и серым. Словно вселенная вздохнула, окутав её более острым восприятием, и тут же отступила, оставив чувство неудовлетворённости и досады, да ещё с привкусом злости на саму себя — и чёткое понимание, что командная сеть недоступна.       Точно. Командные сети. Милли ещё не очень понимала, откуда у неё выскочила такая уверенность, но уже знала на каком-то животном уровне, что задумал Патрик.       Он взламывал патвеб — телепатическую сеть далеков. Не имея цели в неё проникнуть, цель Пата была гораздо проще и хитрее: совершить попытку грубого и очень заметного взлома, выдав свои пространственно-временные координаты, чтобы далеки обнаружили местонахождение корабля криллитан и, разумеется, на него напали. И тогда, если всё удастся, криллитане уже будут вынуждены пустить всю энергию двигателей на оборону и отступление, а не на темпоральную защиту, и всё своё внимание на противника, а не на пленных. Доктор сможет сфокусироваться на ней, Милли, и у них появится шанс на побег.       На мгновение мелькнула мысль, а откуда ей, обычной девушке с Земли, вообще известно о таких способностях далеков и ракшасов, но по вопросу и ответ — если она действительно ЕРД-900, то эти знания у неё с младенчества, просто они спокойно спали до тех пор, пока их не разбудила попытка вскрыть прошлое и встреча с сородичами. А теперь вот, пожалуйста, уже поднимается пена, а скоро и всё остальное прорвётся. Строго говоря, память и в детстве шалила, и в юности — вспомнить только роившиеся в голове революционные медицинские проекты или легчайшее усвоение школьной программы в отношении точных наук. Но сейчас проскакивающие в голове чужие знания начали слепляться в снежный ком. Что будет, когда они все вынырнут из глубин мозга на поверхность? Кем — или чем — она станет? Маньяком, пытающимся убить друзей? Нацистом, презирающим других разумных существ?       Или останется Миллисент Дженион, арфисткой девятнадцати лет из Северного Уэльса.       Да это же инвалидность головного мозга!       Ага. Вот только она так и так инвалид. Не всё ли равно, сколько диагнозов ещё накрутится сверху… Она стала тем, кем стала. Она такая, какая есть. И будет жить сообразно собственным правилам, разработанным в процессе развития на чужой планете. А если долго спавшее охвостье личности что-то не устраивает, то оно может спать дальше. Это приказ.       — Ты уловила идею, — с твёрдой уверенностью заключил Патрик полушёпотом.       — Н-наверное, — нерешительно отозвалась Милли. — А если мой друг, ну, типа, не успеет?       — Мы всем пока ещё нужны живыми, — какая поразительная невозмутимость. — Следовательно, у нас есть преимущество, никто не станет стрелять по нам на поражение. Постарайся не подвернуться под траекторию случайного луча. Три… Два… Один…       Он внезапно развернулся и буквально напрыгнул на Милли, валя её на пол и прикрывая собой — как оказалось, не зря, потому что корабль отчаянно тряхнуло, с потолка сорвалась одна из ламп и шмякнулась прямо на них. Хорошо, что осталась вторая, но и она моментально сменила яркость, и в камере сделалось совсем темно, как в поздние сумерки. В коридоре зазвенел сигнал тревоги.       — Что, уже?! — взвыла Милли. Ничего себе у далеков скорость реагирования, наверное, и впрямь не следует подворачиваться им под танчики. Патрик подлетел на ноги, дёрнув её за собой, и даже не дверь открыл, а выбил несколькими ударами ноги пластину переборки в соседнее помещение, оказавшееся местной складовочкой. Мелькнула странная и вроде бы даже не совсем своя мысль, что если и есть где-то сигнализация на случай побега пленных, то она в первую очередь стоит на входе, а не на стенах. Так что идея Патрика пройти через соседнее помещение выглядела вполне логичной.       Корабль встряхнуло с такой силой, что их едва не погребло под рассыпающимися коробками. Бог весть, что у криллитан было на складе, в такой темнотище и сумятице не разобрать. И вообще, выяснять это стало очень неуместно, потому что корабль начал резкий поворот, и их швырнуло инерцией в противоположную стену.       — Ищи по дороге что угодно, похожее на скафандры, — на ходу бросил Патрик, не обращая внимания ни на ушибы, ни на сыпящееся на голову барахло, ни на отсутствие нормального света, и двинувший бульдозером к выходу при первой же возможности. Тоже логично — тут вряд ли заперто так же надёжно, как в камере, а оборотням не до пленных, по крайней мере, в ближайшие несколько минут.       Загремели рассыпающиеся контейнеры. Милли взвизгнула, едва не угодив под высокие цилиндры из металла — такой на ногу шмякнется, без костей останешься, не зря крепления не выдержали встряски и вырвались из стен. Патрик с лёгкостью подхватил последний цилиндр, всё-таки попытавшийся придавить Милли, и засветил им в дверь со всего маху — наверное, бить по металлу голой пяткой даже такому амбалу стало больно.       Со второго удара дверь расселась, а цилиндр лопнул, и из него во все стороны брызнула вонючая гадость, густая, как смазочное масло. Воздух тут же наполнился знакомым прогорклым запахом, которым несло от криллитан, но настолько концентрированным, что Милли затошнило, и она зажала нос — но тут же была вынуждена его отпустить, так как корабль тряхнуло с прежней силой, и пришлось срочно искать, за что уцепиться обеими руками, чтобы не полететь на пол.       — А вот это очень удачно и очень глупо со стороны низших, — с лёгким удовлетворением констатировал Патрик, ловко удержавшийся на ногах безо всякой опоры, и, подцепив с пола целую пригоршню вонючей дряни, принялся растирать по себе. — Сделай то же самое. Надо пользоваться стратегической ошибкой криллитан.       Милли едва поборола рвотный спазм:       — Что это за дрянь?       — Криллитанское масло. Для них — смертельный яд, для нас — защита. Одно прикосновение, и криллитанин минимум без руки. Вариант применения — распыление в атмосферу через систему вентиляции…       Первым порывом Милли было послушно согласиться, но потом у неё внутри что-то ёкнуло, и она отрезала, вжимаясь спиной в перекосившийся стеллаж:       — Охренел, что ли? Бро, ты вообще про превышение при самообороне слыхал, или, типа, только вчера из леса вылез? Мы это делать не будем!!!       Корабль криллитан мелко и ритмично затрясло, но это не помешало Патрику схватить её за плечо и притянуть к себе. Сильная рука быстро и ловко изгваздала её в масле, пока вторая удерживала на месте, несмотря на пинки и сопротивление. Размениваться на ругань или логические доводы Патрик не стал, и Милли даже понимала, почему — не в боевой же обстановке спорить. Ему проще всё сделать самому, чем подбирать какие-то обоснованные возражения.       Но она всё равно его обиженно укусила.       Неся в одной руке полный баллон масла, а в другой — бьющуюся и ругающуюся Милли, Патрик наконец выскочил в коридор из складского помещения. Света здесь едва хватало для того, чтобы различать стены и проходы — ровно так же, как на утонувшем в Ирландском море космическом грузовике. Даже следы взрыва и пожара в коридоре не виднелись, а угадывались. Несмотря на слепую злость, обиду и боль в помятых рёбрах, Милли где-то на задворках сознания догадалась, что в ход пошло аварийное освещение в режиме строгой экономии, для того, чтобы всю энергию перебросить на защиту и пушки.       — Пусти уже, амбал! — в очередной раз брыкнулась она. — Сама могу идти!       — Ты будешь беспрекословно подчиняться, — сухо ответил Пат, ставя её на пол, — или я выбью тебе все зубы.       Это выглядело не угрозой, а простой констатацией факта. Милли вспомнила ракшасскую силищу, вполне сравнимую с силой оборотней, и решила не возражать, а не то стоматолог обойдётся ей во столько, что про обучение в Штатах придётся забыть лет на десять, пока не будет выплачен кредит. Но и убивать она никого не собиралась, ей даже одна мысль о том, что кто-то может из-за неё пострадать, казалась отвратительной. Однако пока всё шло по самому плохому сценарию. Ни скафандров, ни противогазов в поле зрения не было; как только криллитане обратят внимание на монитор слежения и обнаружат побег, они моментально пустят в дело оглушающий газ, как уже один раз было, а если это по какой-то причине не сработает, прибегут с парализаторами. И тогда не миновать жертв, Патрик вряд ли станет церемониться.       Но он неожиданно изменил решение:       — Нет. Масло лучше приберечь на крайний случай. Я хочу сначала допросить то существо по имени Калтаринн, оно должно знать, что с моей сестрой.       Милли облегчённо выдохнула, заворачивая по утонувшему в темноте коридору следом за спутником и стараясь не упасть при каждой встряске: радикальные методы отменялись, а её никто не собирался принуждать травить криллитан. То есть, наверное, это было бы эффективно; вот только внутри всё переворачивалось от омерзения, и за такие предложения хотелось огреть ракшаса его драгоценным баллоном, раз уж арфы под рукой не оказалось. То, что оборотни не такие, как они с Патриком, не имеет значения: любая жизнь — это жизнь, и не им, вчерашним подросткам с нулевым опытом, решать, кому жить, а кому умереть. Носы не доросли. И если кто-то думает, что он высшая раса и поэтому может убивать направо и налево, то она его ещё обломает — не арфой, так баллоном. А Доктор поможет.       Внезапно ноги потяжелели, а тело очень захотело прилечь на пол или хотя бы опереться на шершавую стену — и это помимо того, что Милли качнуло, как в автобусе. Ей уже было знакомо это ощущение под названием «перегрузки», но прежде чем она сообразила, что к чему, Патрик озвучил причину:       — Ускоряемся. Криллитане пытаются оторваться.       — Много летал, типа? — набычилась Милли.       — Вроде того… Так. Это должен быть лифт, — Патрик внезапно остановился перед дверью слева по коридору. Почему он пришёл к такому выводу, было совершенно непонятно — раньше Милли не успела ни просечь планировку корабля, ни даже разглядеть его внешний вид, а сейчас было слишком темно и слишком некогда думать над сложными вопросами, за глаз зацепилось только то, что у Калтаринна на борту всё надраено и блестит даже тут, на складах. Так что лучше всего было довериться Патрику в плане ориентирования на чужом звездолёте, у него с такими вещами дела обстояли явно лучше, чем у неё. Зато она помнила, как тут должен работать замок, и провела пальцем против часовой стрелки там, где он, предположительно, находился. Голубой круг действительно вспыхнул, да так ярко, что резанул по глазам, но дверь не сдвинулась.       — Заблокировано, — Патрик раздражённо двинул кулаком в люк. — По аварийной схеме, на случай пробоин.       — Сможешь взломать?       — Без консоли и оборудования — нет. Изнутри шахта должна быть форсирована броневыми плитами, мне их не выбить. Найдём альтернативный путь. Быстро за мной.       На этот раз он побежал, внимательно поглядывая направо. Как сообразила Милли после следующего поворота, мрачный коридор образовывал многоугольник, по внешней стороне которого шли двери вроде той складской или их камеры, а по внутренней не было ни одной. И судя по всему, Патрик искал вход именно во внутреннее помещение. Почему не выломал стену, оставалось непонятным — то ли тут тоже были броневые плиты, то ли Пат попросту опасался, что дыру слишком быстро обнаружат. Милли на бегу провела ладонью по нужной переборке, и ей показалось, что та слегка вибрирует, словно за ней работает огромный двигатель.       Двигатель ли?..       На середине коридора вход всё-таки нашёлся и оказался достаточно широким, чтобы можно было въехать на маленьком фермерском тракторе.       — Что здесь? — спросила она.       — Одно из двух — или реактор, или спасательный катер, отстреливающийся вперёд вместе с мостиком или назад, между соплами. В любом случае внутреннее помещение связывает несколько ярусов, — процедил Патрик.       — Тогда оно тоже изолировано, — простонала Милли. — Может, спрячемся на каком-нибудь складе?       Это, по крайней мере, казалось логичным. Криллитане в любой момент могли вспомнить о пленных и поглядеть на нужный монитор — а значит, обнаружить побег. Быть может, закрытый изнутри склад газовой атакой не накроет?       — Замолчи, — Патрик отставил баллон и положил руки на круг, послушненько вспыхнувший от тепла и прикосновения, но не разомкнувший створки. Глаза его закрылись, он словно провалился в себя. Милли с тревогой поглядывала по сторонам, прижавшись спиной к стене — так было легче переносить встряски. Похоже, корабль криллитан пока неплохо держался против далеков, но надолго ли его хватит? Вряд ли танчикам понравится сопротивление, они и подкрепление пришлют с той же скоростью, что и передовой отряд.       Надо поддержать ЕРД-36, ему не хватает энергии.       Милли сама не поняла, откуда в ней возник порыв развернуться и положить ладони поверх рук Патрика, зато сразу же ощутила страшную слабость, словно из неё через прикосновение вылились все силы — даже ноги подкосились. Но замок щёлкнул, а створки слегка разошлись, выпустив наружу оглушительный басовитый рёв. Патрик немедленно расширил проём плечом, молча втолкнул её внутрь, подхватил баллон и нырнул следом. Так же молча сомкнул створки обратно. Милли, шлёпнувшаяся на четвереньки, попыталась выпрямиться, но коленки и локти так дрожали, что у неё это не получалось, пока Патрик не подхватил её за шкирку и не поставил на ноги.       Они попали в высокий, в несколько этажей, многоугольный зал, едва освещённый голубоватыми лампами и опоясанный ярусами балконов. Пол едва ощутимо вибрировал от ритмичной работы неизвестных машин, колоннами возвышавшихся в центре, а шум стоял такой, что уточнить их назначение не представлялось возможным — Милли не была уверена, что докричится до Патрика, даже если будет орать во всю мочь.       Ничего себе у этих низших темпоральный ротор.       Она вздрогнула, но не решилась спросить, правильная ли догадка мелькнула в голове. Наверное, это продолжили всплывать знания ЕРД-900 — её собственные знания, — но от того, как именно они это делали, становилось жутковато, словно личность демона из параллельной реальности существовала немного отдельно от неё, Миллисент Дженион. А это было неправильно, потому что грозило раздвоением личности. Тем более что злое начало всё ещё скалило зубы на окружающих и искало жертву. И что ещё страшнее, это была часть её самой. Часть, о которой она всегда знала, никогда не признавала и всегда гнала прочь.       Часть, от которой никуда не деться.       Как, блин, всё это вовремя и уместно вылезает!!!       Милли, стиснув зубы, потащилась за Патриком, куда его засверкавшие глаза глядели. Видимо, он тоже влёт понял, куда им удалось пробраться, и уже искал способ напакостить криллитанам. Но не успели они сделать и пары шагов, как гул усилился, колонны засветились ярче, а от ближайшего устройства, к которому он сунулся, стрекотнул сине-золотой разряд, показавшийся смутно знакомым. Пат отлетел, прокатившись по палубе, но вовремя сгруппировался и сразу же встал, недовольно отряхиваясь. Милли повезло, что она чуть-чуть отстала и не попала под удар и под ракшаса. Надо было докричаться до него и выяснить, что они теперь будут делать, но тут на шее что-то дёрнулось и начало пребольно жечь кожу. Милли вскрикнула и достала ключ от ТАРДИС из-за ворота.       Подарок Доктора был горячим, как кусок пирога, только что вытащенного из духовки, его даже страшно было держать за шнурок, не то что коснуться. По металлу бегали искры — не электрические, а такие же сине-золотые, как разряд. Совать его обратно под рубаху почему-то расхотелось, поэтому Милли сняла связку с шеи и намотала её на кулак — не очень надёжно, зато не так горячо. Интересно, это ТАРДИС приближается или что-то другое происходит?       Уточнение. Ключ реагирует на хрононные пробои в концентрированном темпоральном поле. Ротор работает на пределе мощности. Следует быть крайне осторожной и не приближаться к его блокам. Белая черта на полу — граница относительно безопасной зоны.       Патрик упрямо сунулся ещё раз за черту, но отступил, едва воздух перед ним заискрил голубым, и заоглядывался в поисках какого-нибудь пульта управления. Пусть попытается взломать управляющий компьютер, если не получилось нахрапом заклинить шайтан-машину. Кстати, где-то здесь должен находиться оператор, и возможно, даже не один. Правда, драться Милли не умеет, но зато есть криллитанское масло. Да счаз-з! Вот травить оборотней она не станет, и пусть это хоть тысячу раз нелогично. В принципе, да, нелогично — сначала надо допросить, а уничтожить, не узнав, глупо. Но ещё глупее отнимать жизнь направо и налево, не разбираясь. В мире нет ничего и никого лишнего. Поэтому отставить дурацкие мысли и заняться охраной периметра. А об остальном, как говорила незабвенная Скарлетт О’Хара, мы подумаем завтра.       Милли подняла глаза и пристально обвела взглядом гигантский отсек. Показалось или нет, что на одной из верхних площадок мелькнула сутулая тень с длинными конечностями, и сколько криллитанину спускаться, если он заметит их копошение внизу? «Консольной», на манер ТАРДИС, огромный зал называть никак не тянуло, скорее, «роторной». Очевидно, что темпоральный двигатель у криллитан не был соединён с пультом управления напрямую, в отличие от галлифрейских машин времени, ну так и алгоритм перемещений у оборотней другой.       Несмотря на всю очевидную глупость такого поступка, Милли всё-таки сунула руку за черту. Но почему-то двигатель на это не прореагировал, и это её сильно озадачило.       Впрочем…       Чётное количество блоков ротора. Спектр излучения, ориентировочно, от лямбда-136 до дигамма-9033, точнее установить невозможно без спецтехники. Прямая реакция на намерения. Можно подозревать равнопоследственный механизм, как побочный эффект работы темпорального ротора.       И это очень важно.       Милли догнала Патрика и дёрнула за рукав, сначала указав наверх, где находился оператор, а потом, подавшись к его уху и напрягая лёгкие, прокричала:       — Равнопоследственный темпоральный механизм! В радиусе роторной нельзя драться и диверсантить!       Патрик кивнул.       Мать Скаро упоминала в разговоре, что когда-то её сын работал в темпоральном отделе, так что он должен был понять эти слова даже лучше, чем она сама. У неё-то в голове крутилось только навороченное название и какие-то обрывки информации о том, что поле равнопоследственности — это равные последствия для всех, кто попал в радиус его действия. Ранишь — сам будешь ранен. Убьёшь — ну, опаньки. И это относится не только к живым существам, но и к механизмам. И даже к котлете в тарелке.       И судя по возрастающей мощности роторов, криллитане научились использовать равнопоследственность в качестве защитного поля.       Если это действительно так, то далеки в пролёте. Ещё несколько минут, и каждое попадание в корабль оборотней будет отливаться им равнозначными авариями на ровном месте. Получается, что Котёл манипулирует не только перемещениями во времени, но и конструированием темпоральных линий и вероятностей. Судя по подслушанному описанию, этого и следовало ожидать, но уж больно мощность крутая. Прямо машина Господа Бога какая-то, которую необходимо уничтожить. Потому что это действительно опасная хрень. И если применить против неё Разрушитель Времени, то, учитывая фактор равных последствий… Ой, мамочки. Только теперь Милли начала понимать, отчего так задёргались Повелители Времени и почему не спешили проинформировать далеков. А вот не надо считать далеков низкоинтеллектуальными! Не слепые, сами всё увидят. Прямо сейчас.       Но всё же было бы неплохо их предупредить. Вопрос, как, если Патрик не может полноценно влезть в командную сеть…       Шаг.       Только сейчас Милли осознала, что с того момента, как она прокричала ракшасу про ротор, прошло меньше секунды — всего лишь один шаг. А она уже столько успела обдумать. Отвратительно медленно… Фига ж себе. Если у неё — медленно, то с какой же скоростью тогда думает Пат и, главное, о чём?       Фактор номер один. Выброс гормонов агрессина и адреналина в кровь ненадолго высвобождает скрытые резервы организма. Частичное снятие блока с памяти позволяет повысить эффективность работы мозга за счёт уменьшения буферной зоны перекрытых воспоминаний. Блок снят на ноль целых три десятых процента, эффективность мышления повышена на два с половиной процента. Тем не менее, суммарное качество и скорость мышления гораздо ниже единицы. Фактор номер два. Криллитанское масло токсично, но содержащийся в нём уникальный фермент мультиментаза повышает скорость перестройки нейронных связей, отвечающих за процессы мышления и обработку информации. Вдыхание паров масла, содержащих мультиментазу, и её частичное всасывание через кожу вызывают ускорение и улучшение качества мышления более чем в три раза. Мультиментаза быстро окисляется в атмосфере, скоро масло перестанет действовать. Эффект от всосавшейся дозы продержится меньше суток. Суммарный коэффициент мышления — около нуля целых четырёх десятых, на шесть десятых ниже базовой нормы мозга далека низшего ранга. В этих условиях отравление организма и перегрузку клеток мозга допустимо признать незначительными. Возможные последствия — умеренная головная боль на несколько скарэлов из-за нетренированности клеток мозга.       Уф. Может быть, это пригодится, в смысле, возможность быстро думать, и знания из прошлого тоже, а пару часов трещащей головы можно будет как-нибудь пережить.       Патрик уже тянул её куда-то в сторону от колонн, к лестнице, спиралью обвивающей помещение. Что он задумал? Там же, на пару ярусов выше, бродит оператор. Если он до сих пор не спустился и не занялся ими, это не значит, что он их не видел — хрононные пробои были достаточно заметными, чтобы привлечь внимание низшей твари.       Стоп. Отсюда — стоп. Никаких «низших» и «высших». Оголтелый нацизм зарыли в середине двадцатого века, не стоит эксгумировать могилу. Криллитане другие, но это не значит, что они низшие — они просто другие, и точка. Осуждать других только за то, что они другие — это не просто нелогично, это идиотизм.       Патрик нырнул под лестницу и затащил туда же Милли.       — Криллитанам всё равно не оторваться, — прокричал он ей в ухо. — Как только далеки поймут, с чем имеют дело, они назначат штурмовой корабль-смертник, отведут остальные войска в безопасную зону и уничтожат противника простым тараном.       — Ты сказал, мы нужны им живыми! — заорала Милли в ответ, едва не сорвав связки.       — Поэтому сначала они телепортируют сюда десант. Это сложно, но технически выполнимо. Нам выгоднее всего держаться в эпицентре равнопоследственности, но не в поле зрения возможного противника, — он кинул пристальный взгляд наверх. — У нас по-прежнему остаётся вероятность уйти от преследователей. Если криллитане имеют резервный способ отступления, о котором далеки не догадываются — а они его наверняка имеют, иначе не сунулись бы на Скаро, — то с учётом равных последствий для всех в данным потоке событий…       — Кто-то ещё должен удрать от танчиков! — моментально сообразила Милли. — Не отступить с гибнущего корабля, а именно удрать от танчиков, здесь и сейчас!       Патрик кивнул с удовлетворением в глазах.       — Ты гений! Чёртов бетонный гений! — взвизгнула Милли в восторге и хлопнула его по плечу, слегка отбив ладонь.       Внезапно, без единого предупреждения, корабль ушёл в крен, и беглецам пришлось крепко уцепиться за ступеньки, чтобы не покатиться по полу, вздыбившемуся на сорок пять градусов, если не больше.       — Не дрова везёте! — весело завопила Милли, пользуясь тем, что даже Патрик её вряд ли услышит.       Словно в ответ, крен пошёл уже на другой борт, и её вжало в переборку. А всё-таки жаль, что здесь нет ни одного иллюминатора и ни одного экрана, чтобы поглядеть наружу и понаблюдать за боем. Ещё во время побега невозможно было не заценить ходовые способности «тарелки» далеков, разгоняющейся за секунды и способной в один миг менять курс так, что экипаж почти не чувствовал перегрузок. Корабль Калтаринна не был настолько продвинутым, но всё же его хватало на то, чтобы уклоняться от атак — а, учитывая противника, это вызывало уважение.       Палубу трясло и качало. Между колоннами ротора проскочил один разряд, потом другой. Ключ, болтающийся на руке, то нагревался так, что это чувствовалось даже на расстоянии, то немного остывал. В воздухе запахло грозовой свежестью и одновременно гарью — раньше бы одно это заставило Милли трястись от ужаса, но её-новую, Милли-которая-наполовину-далек, это только развеселило ещё больше, и она радостно завопила, болтая ногами. Мир вокруг трещал и искрил, у неё не было даже скафандра на случай разгерметизации, но вкус опасности неожиданно стал не пугающим, а приятным — хотелось скакать, вопить и радоваться.       Уничтожить и радоваться.       А потом что-то грохнуло, и в один миг наступила чёрная тишина.       В ушах звенела кровь. Милли крепко, но бережно держали чьи-то сильные руки — не сложно догадаться, чьи. В щёку равномерно толкалось тёплое дыхание. В бедро впечаталась рифлёная поверхность пола. А больше она не чувствовала и не слышала ничего. То есть совершенно ничего — осталось лишь смутное ощущение пережитой страшной встряски да подозрение, что даже сознание выключилось на какой-то миг. Да ещё полуоформившаяся мысль-вопрос о том, что случилось с оператором-криллитанином. Впрочем… Почти понятно, что. И всё же надо бы уточнить, в какую неприятность она теперь угодила.       — Что произошло? — спросила Милли вполголоса, переведя дух.       — Я переоценил нашу значимость с точки зрения далеков, — глухо отозвался Патрик из темноты. — Это был прямой таран. Корабль криллитан разорвало пополам. Очевидно, реактор остался на второй половине, иначе бы мы уже погибли. Энергии нет, ротор не функционирует, кислорода для нас двоих под моим защитным полем на тридцать рэлов — больше без дополнительного оборудования мне не продержаться. Лучше, чтобы твой союзник появился, иначе мне придётся подать сигнал о помощи на даледианский флот.       Тридцать рэлов. Чуть меньше трёх минут. Милли медленно выдохнула.       — Святой Деви, — простонала она, — а я-то, блин, вся наивная такая, думала, что хуже передряги, чем в бункере, не бывает. Охренеть, бывает, — и она подтянула руку поближе к лицу, чтобы ракшас наконец обратил внимание на самое важное. — Ключ не светится, если ты не заметил. Вызывай далеков.       Звук, раздавшийся следом, заставил ракшаса вздрогнуть, а её саму — возликовать, потому что кто-то прочистил горло — а это значило, что, во-первых, в помещении всё-таки есть воздух вопреки разгерметизации, а во-вторых, манера прокашливаться показалась страшно знакомой и вовсе не криллитанской. Ну и наконец, это значило, что они — два куска идиота.       — Кгхм. На вашем месте, дети, я бы этого делать не стал.       Щёлкнул выключатель. После темноты на корабле оборотней свет показался ослепительным, но Милли это не удержало от радостного взвизга, потому что весёлый мужской голос, сделавший им замечание, она прекрасно знала.       — Прошу прощения за задержку, но единственный шанс обойти системы слежения далеков был в момент столкновения. Я второпях подхватил вас немножко мимо консольной, в старый гараж… И да, Мелизинда, чтобы ты не мучилась подозрениями — овцы, джоны и вилы. Телин ждёт тебя в каюте.       — Уи-и-и!!! — заверещала Милли на всю ТАРДИС, вслепую бросаясь на источник звука, едва не сбив Доктора с ног и напрочь забыв о том, какая она грязная и какие у него чистые белые рубашки. — Патрик, мы раззявы, при взорвавшемся реакторе не было бы гравитации!       — Тише, тише, Мелизинда Дженион, задушишь! — шутливо попытался остановить её Доктор, но быстро сдался под градом поцелуев в обе щеки и обнимашек настолько крепких, насколько она вообще могла изобразить с голодухи и после острой лучевой болезни.       — Обязательно задушу за то, что забросили меня неизвестно куда! — Милли наконец-то решилась приоткрыть один глаз и совсем близко разглядела рыжую прядь волос под перекосившимся котелком. — Но не сейчас. Господи, Доктор, как я рада вас видеть!       — Доктор? — задумчиво спросил щурящийся от света Патрик, уже поднявшийся на ноги и пытающийся разглядеть галлифрейского ренегата. — Доктор… кто?       — Я их убью, жестоко и медленно, — прорычал Калтаринн, выплюнув с полстакана грязного вонючего ила. Трясины вокруг Храма Времени были не очень опасными, но пахли преотвратно. — На клочки порву. Мелкие скарианские выродки, две штуки.       Он пополз из чавкающей сизой лужи с опасно колеблющимся слабым дном, подцепил при этом пару кровососок на живот, но всё же вытянул себя на относительно твёрдый участок, зацепившись за ствол кривого полумёртвого дерева. Вокруг хлюпало и булькало, но оглядеть местность не получалось — слишком много кустов и травы, утонувших в синем тумане. На предплечье тихо шипел разряженный портативный трансмат. Если всё прошло правильно, центральная установка прикрыла эвакуационный маршрут и далеки их не отследили. Но даже если мега-перечницам повезёт засечь их конечную точку перемещения и прорваться сюда, Храм всегда можно будет передвинуть в другие координаты времени и пространства. Оборотень сдёрнул впиявившихся насекомых, не обращая внимания на боль от укусов и потёкшую кровь, огляделся и гаркнул:       — Отозваться, кто жив!       Через соседнюю лужу зашлёпали быстрые шаги, и из клочьев тумана появился брат Лак’хар, такой же вздрюченный, грязный и с разряженным трансматом:       — Видел Варло и К’раагу, там, — он ткнул рукой вправо. — Идут сюда.       — Герлик’л?       — Не видел.       — Здесь! — отозвался штурман откуда-то из травяных зарослей под мерзкое илистое хлюпанье.       Калтаринна слегка отпустило — кто был в рубке, все целы. Осталось лишь найти пятерых членов экипажа, разбросанных по кораблю, от врача до реакторщиков. Их должно было раскидать по площади, равной погибшей яхте, а значит, на поиски придётся потратить с десяток минут. На шестого, темпоральщика, пришлось сразу махнуть рукой — практически сто процентов, что парень сгинул в роторной, не услышав сквозь защитный костюм и беруши сигнал к отступлению. Да что там, он по тревоге мог даже трансмат не надеть — авось вывезет. И если чуда не случилось, то за товарища Калтаринн рано или поздно отыграется, дорвавшись до беглянки и её дружка-приятеля. В том, что они выживут, он совершенно не сомневался и поэтому позволил себе секундочку помечтать о мести. Убивать, конечно, их нельзя, но оттянуться и искалечить вполне можно. Медленно и со вкусом.       Сплюнув от злости, Калтаринн побрёл месить грязь и собирать выживших по квадратному километру болот. Впереди был нерадостный отчёт об очередном провале, и докладывать предстоит лично Раххал. А уж мать, как пить дать, отыграется на нём за всё, в своей самой дурной манере.       Проклятая скарианская девчонка. С тех пор, как она появилась на горизонте, в его послужном списке сплошные срывы и потери, хуже того, вся операция повисла на волоске. Просто сунуть мерзавку в древнее устройство будет явно мало. Сначала он собственноручно переломает ей все конечности и заставит орать от боли и умолять о пощаде, когда поймает.       А рано или поздно он её поймает.