От себя не убежишь

      Стало страшно. Это чувство словно зародившаяся опухоль, прорастала всё сильнее, убивая всё позитивное. С уходом Ханя мысли хлынули нескончаемым потоком. Сехун опять всё перевернул, снова заставил бояться и, что более отвратительно, думать о нём. Слова Ханя казались теперь всего-лишь утешением. Простит? Никогда. Я бы не простила.       — Дядя, не сомневайся, это верное решение, — услышала я голос брата.       — У этого человека достаточно союзников в Китае, ты зря думаешь, — говорил отец, но его перебил Хань.       — В любом случае, я не оставлю тут ХеМин, хватит!       Они подошли к лестнице, и отец без слов похлопал Ханя по плечу.       Я поймала на себе его взгляд и застыла. Он словно пытался прочесть всё, что было у меня внутри, что чёрной серой сковало лёгкие и не давало дышать свободно.       — Давайте поужинаем, хватит на сегодня разговоров, — сказал папа, отвлекая от непрошеных мыслей. — ХеМин, — он подошел ко мне, приобнимая. — Всё будет хорошо, доченька. Поедим?       — Не хочу. Ужинайте, я пойду отдохну.       Поднялась по лестнице, пытаясь не смотреть в глаза Ханю. Страх, что он прочтёт мои мысли, заставлял бежать, но мою руку захватили в тёплый плен, не давая воплотить побег в реальность, следуя за мной.       — Ты не голоден? — спросила, когда дверь в комнату закрылась.       — Нет, — Хань подошел со спины. — Поговорим? Чего ты боишься?       Я вздрогнула, неужели понял. Неужели мои мысли, мои чувства столь очевидны?       — Ничего.       — ХеМин, — требовательно.       — Я не спала с ним! — хотелось уйти от разговора, поэтому прошла дальше к кровати, так и не обернувшись.       — Не об этом я спрашивал.       Я вздрогнула, не смея смотреть ему в глаза. Стыд. Что он хочет услышать? А главное, что могу сказать я?       — Аа…       — Что происходит с тобой, вот что меня волнует. Не он.       — Всё, что со мной происходит, напрямую связано с ним, — я повернулась и впервые посмотрела на Ханя по-другому. — Зачем тогда вообще начинать? — почему-то я вспылила и не могла себя успокоить. — Что бы я не сказала, затронет его. Да чёрт возьми, почему ты хочешь знать, что со мной происходило? Мне и так нелегко, так почему нельзя просто забыть?       — Можно, — его словно не волновала моя внезапная вспышка гнева, что злило меня ещё больше. — Но приехал я не просто другу помочь, а из-за твоих ночных кошмаров.       — Папа?       Хань кивнул.       — Оставь всё, что было тут.       — Да о чём ты? Думаешь, всё так просто? Сказал и как будто ничего не было? — я не понимала, почему Хань так жесток сейчас по отношению ко мне. — Почему все от меня требуют нереального?       — Ты опять убегаешь, — вздохнул он.       — Я не…       — Время в твоём распоряжении, расскажешь, как будешь готова, — Хань прошел мимо, вытаскивая из сумки полотенце, перекидывая его через плечо. — Порой озвученный страх перестаёт быть таким уж пугающим, — и вышел, оставляя меня переваривать сложившуюся ситуацию.       Ещё с минуту я гипнотизировала дверь, думала, он сейчас вернётся, скажет что-то успокаивающее, обнимет…, но дверь так и не открылась.       Кошмар повторился, но теперь пистолет был в руках Сехуна. Он наставил его на Ханя, а затем приставил пистолет к своему виску, ухмыляясь, я почему-то была уверена, что он выстрелит и совершенно не знала, что мне делать.       «Выбирай, кому из нас жить?» — произнёс он одними губами, и Хань сделал шаг ближе, заставляя Сехуна вновь наставить на него дуло.       «Стой!» — крикнула я Ханю, но он продолжал идти на встречу смерти. «Стой, прошу!» — я кричала, но меня никто не слышал. Раздался оглушительный выстрел, и я проснулась, обнаруживая себя в кровати. Дыхание было тяжелым, сердце бешено стучало, а в голове был такой бардак, что я не сразу смогла сосредоточиться.       Всю дорогу до аэропорта я оглядывалась, даже, приземлившись в Пекине, я постоянно вертела головой, казалось, вот-вот и всё снова рухнет, призрачная надежда развеется, оставляя безжизненный океан.       — Я даже не знаю, обнимать тебя или читать нотации, — видно, что дядя в последние дни был весь как на иголках, это невозможно было скрыть за улыбкой.       — Рада тебя видеть, дядя, — голос звучал измученно. — Я заслужила трёпку, но это меньшее, чего мне сейчас хочется, — я подошла совсем вплотную, и дядя раскрыл объятия, в которые я незамедлительно кинулась. — Папа ведь точно прилетит, да? — шмыгнула носом.       — Точно, если О посмеет их хоть пальцем тронуть, я задушу его голыми руками.       Мама выбежала со слезами на глазах, стоило мне выйти из машины. Она не успокоилась, пока я силой не отодрала её от себя, уверяя, что со мной всё хорошо и все страсти, что она надумала, всего лишь плод её нездоровой фантазии. Мы долго говорили, и я наконец поняла, насколько же скучала по маме, но ответить на все вопросы не могла, поэтому сбежала, несмотря на невыносимое желание укрыться в её объятиях.       — Что это? — спросил Хань, стоило мне войти в комнату.       Он начал распаковывать чемоданы, пока я говорила с мамой. До приезда папы я решила остаться в доме дяди, так мне было спокойней и к маме ближе и… дальше от Ханя, пока. Пока я не пойму, кому досталась та роковая пуля.       Я посмотрела на выпавшую из моей косметички флешку, которую он поднял с ковра, рассматривая.       — Ничего, — разочарование проскользнуло в голосе. — Вернее, я не знаю, там какой-то пароль. Возьми себе, может пригодится. Идём обедать, я потом уберусь.       — Я уже закончил, — Хань застегнул чемодан и отправил его в шкаф.        Мы сидели на кухне. Не смотря на лёгкий диалог, атмосфера была не такой спокойной. Дядю постоянно отвлекали звонками, отчего мама еле заметно вздрагивала, с волнением поглядывая на него.       — Всё будет хорошо, — я взяла её за руку. — Папа скоро прилетит, — ободряюще улыбнулась, хотя сама места не находила, внутренне волнение не отпускало.       — Да кто за него переживает? — усмехнулась мама, пытаясь отшутиться, но в глазах были совершенно другие эмоции. — Мальчика жалко, ЧжиХун затаскал его совсем.       — Полезно ему, — вернулся дядя. — Я давно Крису говорил, иди работать ко мне в контору, так он же упёрся.       — Вы бы спихнули на него всю бумажную работу, — посмеялся Хань. — Есть новости?       Все смотрели на дядю в ожидании ответа.       — Суд принял документы, — улыбнулся он. — ЕнСу подсуетился, и уже завтра они будут тут.       — А что О? — что-то не давало вздохнуть полной грудью.       — МёнБаку пока не выгодно впутываться, большая вероятность запачкаться. Будем считать это небольшой форой, чтобы основательно подготовиться к итоговой битве.       Мама обняла меня, и на её лице наконец заиграла улыбка облегчения. Но мне не давал покоя не старший О…       — Думаю, когда они приедут, мы всё серьёзно обсудим, — дядя посмотрел на меня, и я внутренне сжалась. — Пересмотр дела только начало, поэтому давайте поступать обдуманно, хорошо, ХеМин?       — Да, дядя, — я опустила глаза, еле выдавив из себя слова.       Дядя с Ханем позже уехали в контору и так и не вернулись. Ближе к вечеру следующего дня позвонил Хань, и я, наскоро собравшись, выбежала из дома, запрыгивая в ожидающее меня такси.       Крис самодовольно вышагивал впереди, словно топ звезда, а папа, всё ещё не веря в происходящее, вертел головой, напоминая этим меня.       — Крис, — я набросилась на брата. — Спасибо! Спасибо! — я не могла скрыть накативших эмоций.       Папа дома, теперь мы все вместе, и всё будет как раньше.       — Всё, всё, отцепись, — брат отодрал меня от себя.        — Пап, — я обняла его, а Хань забрал багаж, давая нам полную свободу.       — Моя доченька, — чмок в лоб. — Хватит сырость разводить, хорошо, что МиЁн с собой не взяли, аэропорт затопили бы, — посмеялся папа.       — Пап, — я ударила его в грудь. — Я просто так рада.       Мы приготовили поистине царский ужин. Мама, как только отец пересёк порог дома, повисла на нём, заливая пиджак слезами. Папа же улыбался, притягивая нас с мамой к себе. Дядя в порыве общего настроения обнял брата, за что получил недовольный фырк и почти пинок с отборными ругательствами.       Мужчины говорили о делах, пока мы накрывали ужин. Мама всё ещё всхлипывала, периодически касаясь меня, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Всё было настолько правильно: отпускающий шутки дядя, закатывающий глаза брат, чопорный, но очень добрый папа и умиляющиеся этой картине женщины, которые с радостью кормили своих мужчин, ласково улыбаясь. Хань сжал мою ладонь под столом, и я благодарно улыбнулась. Он был неотъемлемой частью моей жизни, и всё было так, как должно было быть, но со мной было что-то не так…       — Мам, я, — я сама не знаю, что хотела сказать, оставшись наедине с мамой.       — ХеМин, — позвал Хань, и я вздрогнула, он замялся, словно вмешался в важный диалог. — Твой отец зовёт.       — Сейчас подойду, — кивнула.       — У вас с Ханем что-то случилось? — иногда мамина проницательность пугала.       — Нет, с чего ты взяла?       — Может, мне показалось, но ты будто избегаешь его. Вы поссорились?       — Нет мам, мы не ссорились. У нас всё хорошо.       — Значит, правда, показалось. Как хорошо, когда вся семья в сборе. Я не выдержу больше таких переживаний.       — И не надо, — я чмокнула маму в щеку и пошла к отцу, который, вероятно, уже заждался.       — Сехун очень грамотно составил договор, мы без него и шагу ступить не сможем, — я застыла у двери кабинета. Подслушивать не хотелось, но это имя без моей воли приковывало внимание.       — Какие он выдвигает требования? — голос дяди. — Деньги? Связи? Бизнес?       — Моя дочь, — безжизненный голос папы.       — И что ты намерен делать? — дядя злился. — Всё ещё хочешь очистить свое «доброе» имя?       — Я уже ничего не хочу.       — Ничего он не хочет! Я знаю, каким образом ты построил свой бизнес, но вмешивать в это девочку, ты в своём уме? Как у тебя мозгов хватило подписать это? — переходил на крик дядя.       — Успокойтесь, — снова подал голос брат. — Нет смысла спорить о том, что уже произошло. Давайте решать, что делать.       Тяжелые шаги в кабинете и дверь с силой открывают. Меня застали с поличным. Хань был зол, я вздрогнула от несвойственного для его глаз гнева. Заметив мой испуг, он вымученно улыбнулся, погладив по щеке, успокаивая и кивнув на дверь, чтобы я вошла в кабинет, ушел прочь.       — Не надо, — дядя стоял ко мне спиной, останавливая последовавшего за другом брата, положив руку на плечо.       — Что случилось? — взволнованно спросила, увидев подавленное выражение на лицах. — Пап, — я подошла к нему, присаживаясь на подлокотник кресла.       Отец молчал.       — Пап, — попытка расшевелить кончилась провалом.       — Что молчишь? Нет смысла скрывать, она должна знать.       — ЧиМин, — шикнул папа.       — Что ЧиМин? Я был прав, когда просил рассказать. Ты бы не натворил таких дел.       — Это наше с дочерью дело.       — А Хань? — не выдержал Крис. — Это касается и его.       Повисла давящая тишина, я не понимала, что случилось, почему они такие взвинченные, ведь пару часов назад было всё отлично и этот диалог про Сехуна был поднят неспроста .       — Дядя, — я посмотрела на него. — Что происходит?       Папа с дядей обменялись тяжелыми взглядами.       — Я тут узнал о несущественном документе, который умудрился подписать ЧжиХун, — дядя прошел к столу, присаживаясь в кресло, скрещивая руки на груди. — Сам расскажешь или мне?       — Не уверен, что можешь сам справиться? — ухмыльнулся папа, пытаясь крыть правду за провокацией дяди. — О Сехун помог мне, но теперь мы сможем обойтись без него и этот договор превратится в ничего не значащую бумажку.       — Ладно, — хмыкнул дядя, будто принимая вызов. — ЁнСу займет МёнБака, пока мы вытаскиваем твою задницу.       — Может, и меня посвятите? — я скрестила руки на груди. — Неужели данных, что я вам отправила не хватило?       — Не в этом дело, — вздохнул дядя. — Это дело настолько засветили, что кто-то должен понести наказание, а просто замять не удастся — О контролирует все каналы. Общественность так просто не успокоится, поэтому мы должны найти козла отпущения.       — Подставное лицо? — уточнила.       — Зачем подставное? — Крис откинулся на кресле. — У нас есть тот, кто во всём этом замешан.       — Собираетесь повесить всё на О?       — Именно, но есть огромное НО, — дядя вновь посмотрел на отца. — Все необходимые документы находятся у его сына, а какие цели тот преследует, непонятно. — он задумался. — Придётся действовать обходными путями, поэтому нас опять отбрасывает на шаг назад.        Почему опять всё вертится вокруг Сехуна? Может стоит с ним поговорить и закончить уже всё это? Он должен понять. Стоп. Неужели разговора на кухне было недостаточно, о чём я вообще думаю? Я ущипнула себя, чтобы отбросить непрошеные мысли.       — В Корее он озвучил своё условие, — я посмотрела на дядю, затем на задумавшегося Криса. - Ему нужна я.       — ХеМин, сейчас я настоятельно прошу тебя не вмешиваться, — дядя был предельно серьёзен.       — А если я действительно могу помочь?       — Ты головой думаешь, о чем говоришь? - взгляд брата заставил мурашки пройтись по телу. — Что по твоему он подразумевал? Прогуляться с тобой под ручку до парка?       Я посмотрела на отца, ища поддержки, но он был как живая статуя и казалось не дышал, упираясь взглядом в одну точку, будто обдумывал моё предложение.        — Я прекрасно знаю, что он подразумевал, Крис. - уставилась в ответ испепеляющим взглядом.        — Остыньте оба. - устало вздохнул дядя. - ХеМин, я настоятельно прошу тебя не вмешиваться, - я только открыла рот, чтобы защититься. - Настоятельно! - оскалился он и я "поджала хвост".       Читая лекцию мне и как оказалось ещё раз Крису за то, что силой не притащил меня в Китай, чуть ли не грозясь посадить на наручники мою драгоценную попу, дядя активно расхаживал по кабинету, а отец лишь кивал, иногда вставляя свои поучительные речи. Выпустили меня из этого дурдома поздно ночью, взяв почти клятву, чтобы я никуда не совалась и как сказал дядя: «Займись подготовкой к свадьбе!», на это отец неопределённо угукнул, а мне стало опять не по себе.       Повалившись на кровать, я закуталась в одеяло. Я так боялась быть непонятой Ханем, что отталкивала его ещё дальше.       Жизнь потихоньку приходила в норму, мамино лицо приобрело розовый оттенок, а отец наконец сосредоточенно работал над документами в компании дяди. После погружения мужчин в дела, их нервозность передавалась и нам, поэтому мама с тётей тоже ходили как на иголках, дядя с папой всё чаще отсутствовали дома, а Крис, если и появлялся, то только за документами. Меня в дела не посвящали и даже не говорили о них в моём присутствии.       — ХеМин, почему ты не переезжаешь к Ханю? — спросила тётя Сюнь после обеда.        Мама, навострившись, смотрела на меня. Я не видела Ханя уже три дня, позвонить не давала глупая недосказанность, образовавшая пропасть, а Крис кидал обрывочные фразы, что он занят.       — Дядя сказал так безопаснее, — наврала я.       — Совсем не заботятся о молодых, вам же хочется вдвоём побыть, а ты всё с нами сидишь. Я поговорю с ЧиМином, неужели нельзя охрану нанять, тем более…       — Мам, — вздохнула, не хотелось вызывать подозрений и натыкаться на ненужные вопросы о том, что между нами произошло. — Хорошо, я завтра же поеду к Ханю.       Внутренняя нервозность не отпускала до самой квартиры, небрежно брошенной сумки и вплоть до стремительно вышедшего с кухни Ханя, что сгрёб меня в сильные объятия.       — Хань?       — Ммм? — промычали в волосы.       Я стояла не в силах разжать пальцы на чужой спине, ведь Хань — это всё тот же мой Хань.       — Хочу мороженое, дурацкую комедию и в парк, — пробубнила в изгиб шеи.       Я не думала, что так соскучусь по нему.       — Тогда идём, — мою руку перехватывают, уводя прочь из квартиры.       Наверное, это был самый счастливый день за последние недели. Мы гуляли по парку, ели сладкую вату, и я наконец поняла, что очень давно не смеялась именно так, заливисто громко, не боясь, что люди сочтут сумасшедшей.       — Хватит, ХеМин, сдаюсь! — поднял вверх руки парень, откидывая намокшую чёлку и доставая телефон.       Перестала брызгаться, подходя ближе и заглядывая через плечо.       — Ребята зовут в «Ветер», — показал он мне сообщение от Тао.        Я схватилась за это предложение, как за возможность отвлечься, сменить обстановку и перестать думать о возможности незаметно влезть в дела отца.       — Идём! — потащила его за руку.       — Серьёзно?       Я кивнула, и меня прижали к себе, целуя в висок, чуть ли не опрокидывая в фонтан, вызывая смех.       — Малышка ХеМин, — налетели ребята.        Самый смелый ЕЧэн полез обниматься, БинБин приветственно кивнул, а Тао предложил сок в своей любимой кружке.       — Лей опять в Японии? — спросила, оглядываясь.       — Нет, вон спит, — они указали на накрытую пледом тушку, что удобно уместилась на диванчике. — Проект. Неделю ходил как зомби, час назад его окончательно одобрили, и он сразу уснул.       — На него это похоже, — посмеялась. — Наш мистер: «Всё должно быть сделано на пределе возможностей», — спародировала я друга.       — Мне сестра сказала, ты её новый графический планшет уделал, — Хань посмотрел на смеющегося ЕЧэна, который вмиг стал серьёзен.       — Это был не я. Это БинБин. Мы с ним прикалывались, он меня толкнул, в итоге я задел стол и планшет упал, — оправдывался парень.       — Поверхность видимо ковром исцарапалась?       — Понял, больше рабочие инструменты трогать не буду, — сдался парень.       — Давайте сменим тему, — кашлянул в кулак БинБин. — Как у вас дела?       — Отлично! — слишком быстрый ответ, который привлёк внимания больше, чем нужно. — Пошлите уже фильм смотреть, — сделал вид, что мне надоела их болтовня.       Хань засел рядом с ноутбуком, явно не намереваясь смотреть фильм, что-то беспрестанно печатая. А мне не давали сосредоточиться мысли о неизбежном разговоре с Ханем, о Сехуне. Хань попросит объяснений, а я не смогу их дать. Сехун одной фразой поломал всё, одним своим появлением. Надо было просто набраться смелости и честно признаться Ханю, рассказать всё, но одна мысль, что я могу его потерять, вызывала страх, который забивал горло, не давая вымолвить и слова, порождая ещё большую пропасть недопонимания.        Фильм давно закончился. Я пошла на кухню, чтобы налить себе сок. Лей спал без задних ног, одеяло было скинуто и парень явно мёрз. Накинув упавший предмет, ушла на кухню.        — ХеМин, кто дал тебе это флешку? — спросил Хань. Парни сидели по компам, играя в РПГ, а Хань всё ещё просматривал что-то в ноутбуке.        — Ли Буджин, но она была не в себе, скорее всего что-то перепутала.        — Мне так не кажется, — Хань показал мне открытое окно с множеством папок, в которых были документы, фото и видео материалы. — Я отвезу её к дяде Джоу, возможно там что-то важное.        — Напомни, почему ты не стал хакером? — положила голову на его плечо, ведь уходить совершенно не было желания, этот офис был своеобразным островком беззаботного прошлого.        — Потому что я в этом и так хорош, — усмехнулся он, приглаживая мои волосы.       Улицы Пекина как всегда были многолюдными и сегодня, вопреки всем желаниям, было не исключение. Подул холодный ветер, разметая собранные в култышку волосы, портя и так наскоро собранную причёску. Дядя ничего не сказал по поводу файлов, но показательно прислал охранников, которые следовали по пятам, просто выводя из себя своим присутствием, при этом совершенно не разговаривая.       Стянув резинку с волос, тряхнула головой. На глаза попалась вывеска парикмахерской, отчего появилось желание отрезать волосы, ведь как говорят они копят негативные эмоции, а их было слишком много. Пора что-то менять.       Волосы падали на кафель недорогой парикмахерской под причитания рядом сидящей женщины. Некогда длинные золотистые локоны, окрасились в тёмный. Стало так легко, когда последним штрихом парикмахер подравняла длину, оповещая о конце стрижки.        Я вышла на улицу вдыхая полной грудью, стараясь не обращать внимания на двух амбалов. Ветер с лёгкостью развивал волосы, доходящие теперь до плеч. Настроение поднялось, и я с улыбкой на лице вышагивала в сторону остановки, менять привычный образ жизни ради двух громил я не собиралась.Выйдя на перекрёсток, я замерла. ЧанЁль переходил дорогу на противоположной стороне. Я зажмурилась, понимая, что это скорее всего просто глюк, но высокий парень, что переходил дорогу, свернул в сторону, оказываясь спиной, не давая возможности опровергнуть или подтвердить свою личность.       Снова появилась тревога. Так вот для чего понадобилась охрана. Раз здесь ЧанЁль, значит и Сехун тоже в Китае, что означает — он в любой момент может появиться в нашей жизни.       Поймав первое попавшееся такси, я поехала домой, набирая номер папы.       — Пап, Сехун здесь, он в Китае! — выпалила, стоило отцу взять трубку.       — Доченька, успокойся. ЧиМин следит за передвижением семьи О, и никто из них пока границу не пересекал, будь спокойна, — заверил отец.       — Но как же, я же видела, — неужели ошиблась? — И охрана…       — Может, обозналась? Я уже говорил, охрана необходима и не только из-за О.       Я замолчала. Может и правда зря панику развела.       — Наверное, — согласилась. — Я скоро приеду. Ты дома?       — Нет. И мамы с Сюнь скорее всего нет, ЧиМин настоятельно отправил их в салон, — посмеялся папа. — Так сказать подлечить нервишки.       — Хань с тобой?       — Он с Крисом, — послышался какой-то шорох.       — Ты же мне скажешь, если что-то случится?       — Конечно, — сказал папа, но я услышала в голосе странные нотки. — Мне пора.       Стоило сказать водителю адрес квартиры, но раз там нет Ханя, то и ехать смысла не было, а охранники собеседники никакие. Дома, как и предупреждал отец, никого не оказалось. Я поднялась в кабинет. Было ощущение, что в нём не прибирались с самого приезда отца, и я, чтобы хоть чем-то себя занять, начала уборку.       Куча странных папок, документов, договоров. Многое отец привёз из Кореи. Какие-то были связаны с его фирмой, какие-то принадлежали дяде. Этот странный мир, где какая-то бумажка может стать пропуском преступника на свободу и обратно, лишить жизни или подарить богатство.       Последняя папка должна была оказаться на полке, но телефонный звонок изменил планы.       — Да? — ответила, даже не посмотрев на вызов.       — Ты на квартире? — спросил брат.       — Нет, пока дома, прибираюсь в кабинете, — вздохнула, пытаясь запихнуть папку одной рукой.       — Дядя попросил поговорить с тобой, чтобы ты не пыталась сбежать от охраны. У нас оказалась важная информация, поэтому, пока, ты будешь находиться под защитой этих людей.        — А потом мне из дома нельзя будет выходить? — моему возмущению не было предела, даже папка из рук выскользнула.       — Если понадобится, то и из дома не выйдешь!       — Мечта! — нахмурилась, собирая разлетевшиеся бумажки. — Я никогда не ходила под охраной, они как чурбаны, и привлекают слишком много внимания, и совершенно не разговаривают.       — Я предлагал тебя в деревню сослать, — хмыкнул брат.       — Да ни за что!       — Хань так же сказал, — посмеялся тот. — ХеМин, — голос вновь стал серьёзным. — Отнесись к этому серьёзно. Мы развязали войну и ответный удар вопрос времени.       — Я поняла, буду тише воды, ниже травы.       Если дядя нанял охрану, значит, действительно случилось что-то серьёзное или случится… Я закрыла папку, обнаруживая незамеченный мною лист.       — И как ты туда залетел? — пришлось лезть под стол.       — ХеМин, ты тут? — влетела мама, и я больно ударилась головой.       — Ауч, мам, — я вылезла из-под стола. — Что-то случилось? — потёрла ушибленное место, смотря на злополучную бумажку, из-за которой поставила себе шишку.       Мама что-то говорила, но я её не слышала, продолжая бегло читать суть договора, не веря своим глазам.       — Что это мам? — голос дрогнул, я протянула ей договор, в котором ясно было написано, что я — залог отцовского бизнеса, официальная невестка семьи О с 15 лет и по достижению совершеннолетия должна была стать женой Сехуна, а он приемником отцовского бизнеса. — Что, что это такое?       Её лицо вмиг изменилось, стоило посмотреть на бумагу в моих руках.       — Ты не так всё поняла, — мягко попыталась объяснить мама, но я не желала слушать ее глупые отговорки.       — Что я не так поняла? Что тут можно не понять? — глаза защипало. — Да как вы посмели? Вы точно мои родители?       — Доченька, малышка, всё не так…       — Что не так? Вы меня продали?! Продали за какой-то там бизнес?! — я размазала слёзы по щеке. — О МёнБак по сравнению с вами ангел! Да отец, стоило Сехуну на порог вступить, мог сразу меня отдать, ещё и бант привязать!       — ХеМин…       — Слушать ничего не хочу! — я хлопнула дверью, покидая дом.       Стоило мне сесть в машину, как посыпались нескончаемые звонки от папы, даже дядя позвонил. Предатели! Все — предатели!       На лестничной клетке стоял Крис. Я показательно хмыкнула. Прислали шпиона!       — Чё пришёл? — зло бросила.       — Ты опять весь дом на уши поставила, — вздохнул он, зачёсывая назад волосы. — Давай всё нормально обсудим, не надо горячиться.       — Да пошли вы все! — я хотела поскорее уйти, не хотелось ничего слышать, но брат преградил путь. — Удобно устроились, вам всё обо мне докладывают, все передвижения, а я остаюсь в неведении! Ты же всё знал, знал и не сказал мне! Спасибо, братец! Ты вообще, как смотрел в глаза другу, а?       — Это всего лишь бумажка, чего так кипятиться?       — Всего лишь бумажка? А меня почему тогда не известили, когда её подписывали?       — Не знаю, мы тогда были детьми и понять ход мыслей взрослых не смогли бы, может поэтому. Но теперь этот договор не имеет никакого значения. Поговори с родителями, они всё объяснят.       — Постоянно какие-то недомолвки, тайны! Ничего не хочу больше слышать! Надоело! Ненавижу вас всех!       Я хлопнула дверью, оставляя брата одного. Я была зла. Словно снежный ком, все эмоции, переживания, всё, что беспокоило, вдруг упало сверху, накрывая лавиной. Я никого не хотела видеть, слышать. Никого.       — Ты тоже знал? — спросила, стоило Ханю попасть в поле моего зрения.       — Крис сказал мне. Немногим ранее тебя.       — И ничего не сказал?       — Там нет твоей подписи, поэтому…       — Ты мне не сказал! — предательство Ханя было последним ударом, который добил окончательно. — Как вы смеете так со мной поступать? За что?       — ХеМин, твой отец, мама они тебя любят и переживают, зря ты…       — Любят? Твои родители пытались тебя продать взамен на бизнес? — Хань замолчал, пытаясь подобрать слова. — А меня продали, и подпись, и печать имеется. Забирайте, делайте, что хотите, не стесняйтесь! Ваше!       — Успокойся, — он сел рядом. — Никто тебя не продавал, это всего лишь брачный договор. Твой отец думал, что поступает правильно…        Хотелось рвать и метать, я не могла найти себе места вскакивая с дивана.       — Правильно? Да что ты несёшь? Сехун изначально имел на всё право, и чего я сразу с ним не потрахалась?! —  взгляд Ханя стал стеклянным, я знала, что меня несёт, но остановиться не могла.       — Имела право, — сухо, безжизненно.       — Что? — до меня только дошел смысл сказанного. Я остановилась смотря на него сверху вниз. — Хань, ты меня любишь вообще? — как он мог сказать такой бред, как мог такое подумать?       Повисла пауза. Его глаза нашли мои, и меня словно ударило молотом. Я сказала то, что не должна была говорить никогда. Я поджала губу, ноги словно приросли к полу, а из глаз хлынули ненавистные слёзы.       — Тише, тише, успокойся, — он подошел, обнимая, нежно поглаживая мои волосы. — Какая ты у меня ещё глупая.       Второй день я сидела, не выходя из квартиры. Двое амбалов всегда находились рядом, после моего приказа не стоять как статуи, а гулять по дому, сидеть и хозяйничать на кухне, они наконец задвигались, изредка наливая себе чай.       Телефон гудел с самого утра, не переставая, и я отключила его, откидывая в сторону, продолжая залипать в новости в интернете. Не смотря на конфликт с правительством Америки, кандидат в президенты О был самой обсуждаемой персоной, как выбор нации.        — Госпожа Тен, вас к телефону, — подошел один из охранников.        — О, да мы разговариваем, — истерично хихикнула. — Дверь с той стороны закрой!        — Это касается вашего…        — Не слышал, что сказала? — крикнула, метнув в него подушку.        Когда дверь закрылась, снова надела наушники, погружаясь в музыку и новостные статьи, из которых я могла хоть как-то понять ситуацию, что творилась в Корее.       — ХеМин! — Хань влетел словно ураган, он был чем-то очень сильно взволнован. — Почему телефон выключен? — запыхавшись, спросил он.        — Зарядка села, — наврала.       — Крис в коме.