От себя не убежишь

      Было совершенно неуютно находиться рядом с собравшимися в самолёте, из которого, к моему большому сожалению, не было выхода, кроме как в открытый космос. Меня учтиво пропустили вперёд, и, совершенно не заостряя внимание на интерьере, я прошла к креслам, плюхаясь в случайно выбранное место рядом с иллюминатором. Насмешливый лисий взгляд прошелся по мне, тело передёрнуло от мысли, что мой новоиспечённый знакомый сядет рядом, но он выбрал место на противоположной стороне. Нас отделял проход и от этого, хоть на маленький процентик, но стало легче.       — Так вы вдвоём трахаетесь? — ДоХван вальяжно устроился в кресле, закидывая ногу на ногу и небрежным жестом подозвал стюардессу, которая незамедлительно принесла бокал шампанского.       Я подавилась возмущением, не найдя, что ответить, отворачиваясь к иллюминатору. Видимо, он был лишен не только маломальского обаяния, но и такта, отчего рядом с ним находиться было вдвойне неприятно, а говорить тем более.       — Хватит, — Сехун сел в кресло напротив тех, где сидела я, оставляя место у иллюминатора пустовать, кивая ЧанЁлю, чтобы тот сел напротив, загораживая меня от изучающего взгляда ДоХвана.       — Неужели это тебя задело? –непонятно, каким образом, но я отчётливо чувствовала, как оскалился ДоХван, и от этого по спине пошли неприятные мурашки. — Становиться всё интересней, — продолжил он в игривой манере, и было в этом что-то бекхёновское, но действовало совершенно противоположно. — Любовь?       Вопрос задел за живое. Я обернулась неестественно резко, будто меня поймали с поличным на краже чего-то немыслимо дорогого. ДоХван с интересом наблюдал за реакцией Сехуна, выжидая, как лисица на охоте.       — Допустим это так и остановимся, — Сехун сидел с каменным лицом, ловко прокручивая телефон в руках, будто происходящее в телефоне заботило его больше, чем собравшиеся.       — Нееет, — протянул ДоХван, подставляя свой бокал для очередной порции шампанского. — Мы только что выяснили преинтереснейшую подробность, касающуюся идеально заметающего следы О, а что же скажет сама мисс? — ухмыльнулся он, переводя свой звериный взгляд на меня.       То чувство, что рождал Сехун своим ледяным взглядом, ни шло ни в какое сравнение с этим… выискивающим, словно скажи я неправду и он сожрёт заживо. Неуютно. Его компания словно душила меня, хотелось поскорее приземлиться в Сеуле, запереть дверь комнаты и как можно дольше не вылезать из кокона одеяла или…я осеклась, подумав, что хотела бы на месте Пака видеть Сехуна.       — Может, шампанского? — предложил он, непринуждённо, так же игриво, между тем не сводя взгляда.       Отрицательно промычав, я повернулась к окну, делая вид, что происходящее меня совершенно не интересует, прогоняя ненужные мысли. Принять чувства оказалось сложнее, чем понять их. Я прикрыла глаза. Всё это не продлиться вечно.       — Мисс ничего не скажет, обидно, — неприкрытые смешки в голосе. Он открыто насмехался над происходящим и, видимо, ловил от этого кайф. — Вот если бы это был не ты, я, наверное, ещё поверил, что её появление случайно, Сехун. Но, — хмыкнул парень. — Это ты. Так что ты там задумал?       — Сочту за комплимент, — холодный тон Сехуна как никогда контрастировал с манерой речи оппонента. — Думаю, ХеМин хотела бы услышать имя наемника, и к моему глубочайшему сожалению не от меня.       — Ха, — несколько неестественно хохотнул парень. — Я уже говорил, это не мои ребята, — секундная серьёзность, которая заставила повернуться к говорившим. — Хватит приписывать мне чужие грехи, Сехун, мне вполне хватает своих, — ядовито улыбнулся, пожимая плечами, будто слова О его оскорбили. — Но ради тебя я найду Донуна и покараю. Обещаю, — ДоХван протянул Сехуну мизинец, словно они были детьми, дающими клятву вечной дружбы.       — Меня это мало волнует, — О даже не посмотрел на протянутую руку.       — Но имя заказчика я не знаю, — снова пожал плечами ДоХван. — Это мог быть и конгрессмен Ан, и Пак, кандидат Ли, господин О, и даже ты, Сехун, — его глаза вновь сузились, сканируя присутствующих.       — Когда выкопаешь Донуна из могилы, спроси, — без тени иронии сказал О.       Всё вокруг на мгновение застыло, мозг проигрывал диалог заново. Наёмники. Имя. Они говорили об инциденте с братом. Этот человек был как-то причастен, возможно, на его руках была кровь моего брата. Мне стало плохо. Перед глазами всё поплыло и показалось, ещё слово и меня сейчас стошнит.       — Всё! — попыталась остановить этот ужасный диалог, от которого у меня кровь стыла в венах. — Я не хочу это слушать, хотите, обсуждайте свои дела, я могу выйти!       — Не забудь надеть парашют, — улыбнулся ДоХван, и я наконец поняла, кого он мне напоминал всё это время — клоуна Пеннивайза. Эти страшные глаза вкупе с ядовитой улыбкой, вселяющие ужас, как будто рядом с тобой маньяк. — Что ж, даме неприятно, тогда и вправду стоит прекратить этот диалог и обсудить дела куда более интересные, госпожа Тен или мне стоит называть вас О?       — Фамилия О не имеет ко мне никакого отношения, — их разговор всколыхнул во мне бурю, теперь ещё и эта грубая насмешка, из-за которой я не смогла сдержаться. — Я вам не ручная обезьянка, хватит постоянно разыгрывать передо мной спектакли, — встала слишком резко, сверля взглядом О. — Я уже лечу в этом грёбаном самолёте, чего ещё тебе надо? Растормошить мою душу догадками о чёртовом преступнике? Скажи мне прямо, если этот подонок — ты! — гнев вперемешку со страхом, приправленный мольбой.       — Занимательно, — хохотнули сбоку, будто такой реакции и ожидали.       — Это не он, ХеМин, — успокаивающе прозвучал голос Пака, но я продолжила сверлить взглядом О.       — Был соблазн сделать тебе больно, — ответил Сехун, отвлекаясь наконец от своего телефона. — Но меня опередили.       — Кто? — вопрос сам сорвался с губ.       — Этого я не знаю.       Не смотря на полученный ответ, я продолжала сверлить его взглядом, словно это как-то могло помочь узнать имя мерзавца, что покусился на жизнь моего брата.       — Эй, становится скучно, может, вы уже поцелуетесь? — хохотнули сбоку. — Неужели я купил билет не на тот сеанс? — эта нарочитая театральность в голосе заставила ещё раз усомниться в адекватности говорящего.       — Сядь, — мягко казал ЧанЁль, и я машинально выполнила.       Сехун, как ледяная глыба, сидел с идеально ровной спиной и перекинутыми друг на друга ногами, всё ещё уделяя делам в телефоне всё свое внимание.       — Ненадолго хватило запала, может, второй раунд? — не унимался ДоХван. — Кажется, мне доводилось встречаться с директором Тен ДжиХуном лично. Сехун, напомни, какая это была партия?       От его слов побежал холодок. Сехун молчал, а я боялась даже думать, что за встреча могла быть с этим человеком у моего отца и что за партия у них была. Тело как будто облепила липкая сера, а правая рука начала ощутимо чесаться, выводя неприятные эмоции от общества этого человека наружу.       — ХеМин, — позвал Сехун, и не успела я до конца осознать, что он поднялся с кресла и нависает надо мной, как мои губы оказались в его плену. Поцелуй совершенно не свойственный О, нежный, еле уловимый. Он успокоил, но лишь на тот короткий промежуток, который он длился. — Достаточно? Теперь мы можем лететь в тишине?       Я поджала губы от обиды, всё наконец встало на свои места. Вот почему я чувствовала этот липкий, омерзительный страх, не смотря на присутствие ЧанЁля и Сехуна, перед этим человеком стушевался сам О, беспрекословно исполнив его желание. Доля злорадства зародилась где-то в глубине, от которой я почувствовала некое удовлетворение, словно мой маленький демон внутри получил свою порцию сладкого, ведь наш высокомерный гордец О Сехун поджал свой хвост. Но. Я оказалась беззащитна.       Мурашки покрыли руки, и я сжалась, утыкаясь взглядом в иллюминатор, в надежде, что мы скоро приземлимся, и я никогда больше не встречусь с этим странным человеком. Сейчас как никогда остро чувствовалась нехватка Ханя. Его еле уловимых, поддерживающих прикосновений, слов и простого присутствия. Моих плеч коснулась приятное тепло, неосознанно вздрогнув, я обернулась, встречаясь глазами с глазами ЧанЁля, его рука невесомо коснулась моего плеча, и я благодарно улыбнулась.       Тишина, которую просил О, так и не настала. ДоХван постоянно насвистывал себе что-то под нос, а когда ему это надоедало, обращался с совершенно идиотскими вопросами к Паку или Сехуну.       — Слушайте, — хлопнул в ладоши ДоХван в надежде привлечь всеобщее внимание. — А чего тянуть? Поехали сразу, посмотрите товар.       — Нет, — как-то резко ответил О.       — Поздно, я уже обо всём договорился, — тряхнул своим телефоном парень, улыбаясь при этом приторно сладко. — Девочкам же нравятся игрушки мальчиков, не так ли ХеМин?       — Она с нами не поедет, — твёрдо заявил О.       — Поедет, — кивнул сам себе ДоХван. — Иначе сделка не состоится. Неужели хочешь так подставиться, Хунни?       — Делай, что хочешь, — сказал О, обмениваясь тяжелым взглядом с Паком.       Мне же оставалось слиться с обивкой кресла, ехать с этим человеком я никуда не хотела.       Куда мы едем, меня не посвятили. Без лишних слов какие-то амбалы открыли дверь огромного чёрного внедорожника, и затолкали внутрь, я не успела заметить, куда пропали Сехун и ЧанЁль. Машина тронулась и меня с головой накрыла паника, я ехала в компании незнакомых мужчин, совершенно не внушающих доверия, неизвестно куда. Словно уж на сковороде я пыталась оглядеться, но тонированные стёкла мешали, понять где мы, сколько ещё машин едет и где, чёрт возьми, носит Сехуна?!       Машина резко тормознула, и я почти впечаталась носом в кожаную обивку водительского кресла.       — Что происходит? — спросила, но меня проигнорировали.       Я попыталась открыть дверь, чтобы выбраться наружу, но та была закрыта. Мужчина в строгом костюме, что сидел возле меня, странно покосился, наблюдая за моими действиями. Наверное, глупо было надеяться, что придёт ЧанЁль и заберёт меня в свою машину, как тогда. Куда же ты опять вляпалась, ХеМин?       Передняя пассажирская дверь открылась, и мужчина, сидевший там, растерялся. Даже водитель неуверенно покосился, что-то пробасив первому. Я инстинктивно затихла, как черепаха втягивая шею, совершенно не понимая, что происходит. Рослый мужчина с пассажирского, наконец, вылез из машины, освобождая место, на которое тут же сел Сехун, лениво проходясь по мне взглядом.       — Что встали? — обратился к водителю О, быстро напечатав что-то в телефоне.       Машина вновь тронулась. А моё сердце, на миг замерев, снова начало биться. Он был рядом, и не важно даже, если не защитит, его присутствие вселяло уверенности.       Ехали довольно долго. Сехун пресекал все мои попытки заговорить, не давая ответов.       — Сиди тут, я попытаюсь поговорить с ДоХваном, — сказал он, когда водитель припарковался, и все присутствующие покинули автомобиль, оставляя меня одну.       Машина была просторной, и перелезть на переднее сиденье не составило бы труда, чтобы понять, куда меня привезли, но меня словно пригвоздило. Я сидела, не двигаясь, лишь подтянув ноги к себе и обняв колени. Тревога никак не уходила, какими средствами не пыталась её прогнать. Разговор затянулся.       — ХеМин, идём, — позвал ЧанЁль, открыв дверь машины и протянув мне руку, в которую я незамедлительно вложила свою, выходя на свежий воздух.       — Где мы? — я огляделась. Похоже мы были в Пусанском порту. — Это Пусан? — озвучила свою догадку.       — Нет, мы в Инчхоне, — Пак ненавязчиво подтолкнул меня в спину. — Слушай внимательно, — перешёл на шепот. — Сейчас мне важнее безопасность Сехуна, поэтому будь крайне осторожна. Старайся быть от нас как можно дальше и молчи.       Я хотела спросить, что вообще происходит, но Пак строго шикнул, продолжив:       — Если хочешь жить, слушай. Чтобы ни говорил ДоХван, не реагируй, стой, где я тебя оставлю и не подходи, поняла? — я кивнула, а внутри всё сжалось. — Если начнётся перестрелка, беги.       Мы подошли к огромному помещению, по двум сторонам от двери которого, стояли мужчины в костюмах. Проходя мимо них я мельком заметила оружие, спрятанное под пиджаком. Инстинкт самосохранения уже не просто кричал, он выл о том, что нам туда не надо. Ноги не слушались, и ЧанЁлю пришлось подтолкнуть меня, вталкивая внутрь.       Складское помещение было почти полностью забито какими-то деревянными ящиками, коробками, даже мешками. Ещё несколько человек в костюмах были внутри, они разговаривали друг с другом по рации, неспешно гуляя по периметру, подняв глаза, я заметила верхний ярус, на котором так же находились люди, и в их руках было что-то на подобии автоматов. Поймав взгляд мужчины с рассекающим губу шрамом, отвернулась. Сердце окончательно бухнуло вниз. Хотелось истерично смеяться, словно я в каком-то дурацком боевике про мафию.       — Ты поняла?       Кивнула, ведь прослушала все, что говорил Пак, находясь в некой прострации от увиденного.        Обогнув огромные ящики, мы вышли к расчищенной территории, в середине которой стоял стол с открытым кейсом. Чуть дальше от стола, на стене с потрескавшейся зелёной краской, висела мишень в виде человека. Сехун с ДоХваном о чем-то говорили. Сехун показался мне слишком напряженным, даже взвинченным. Никогда раньше я не видела его в таком состоянии, из-за чего неосознанно шагнула назад, натыкаясь спиной на ладонь Пака. Взглянув на него, я поняла, что-то идет не так.       — ЧанЁль, — приглушенный звук сорвался с еле приоткрывшихся губ.       — Если что-то пойдёт не так, прячься, — Пак остановил меня рукой, оставив возле каких-то железных балок, а сам пошёл к Сехуну.       Тревога стала почти ощутима, когда ушёл Пак, я впервые поняла, по какому тонкому лезвию ходит Сехун. Постоянно. Перестрелка на парковке оставила свои незаживающие следы, меня бросало в дрожь при виде оружия, а здесь его было в избытке, его никто не прятал, даже наоборот, держал наготове, сканируя присутствующих со всех сторон как надзиратели, будто мы преступники в тюрьме строгого режима. Вжавшись в холодный метал спиной, я отчётливо ощутила запах крови. Возможно он исходил от железа, окружающего меня, или фантом из-за обострившихся чувств, или я слишком сильно прикусила губу.       — Даме одиноко. Хочешь попробовать? — расслабленный, игривый голос ДоХвана вытащил на поверхность. Он развлекался, прокручивая в руках пистолет и добродушно, если это можно было охарактеризовать как «добродушно», улыбался. — Она меня не слышит или ты ей что-то сказал? — обратился он к Паку, наставляя на него пистолет. — Ммм? — махнул он оружием.       Все мысли разом испарились, оставляя звучать как сигнализацию слова Пака: «Не реагируй. Не шевелись.»       — Эй, вы сговорились у меня за спиной? — щелчок предохранителя, и, кажется, я перестала дышать. Выстрел раздался совсем рядом. — Отличная партия, — парень вскинул брови и вальяжно, словно кот прошёл к кейсу, кидая туда пистолет, пуля из которого секунду назад сделала дырку во лбу мишени. — Сехун?       — Полностью доверяю тебе в этом вопросе. Давайте заканчивать, товар в порядке, не вижу смысла задерживаться.       — А мне кажется есть, — прищурился ДоХван, подходя в плотную к О. — Мне невероятно интересно, чувствую, будто стал на шаг ближе к разгадке как из вопящего слизняка ты превратился в того, кто сожрёт и не подавится?       — Это к делу не относится. Доставь партию не позднее четверга, мы заплатим большую неустойку, если не успеем вовремя, — О подошел к кейсу, осматривая орудие смерти. — Какое-то время я не смогу проводить сделки через Китай.        — Это как-то связано с нашей гостьей? — продолжил ДоХван. — Как я понял, ты испытываешь к ней высокие чувства, — он посмотрел на меня и, улыбнувшись чему-то своему, направился в мою сторону. — И несмотря на запрет отца привёз обратно, разорвав несколько выгодных сделок, — встав рядом, он чуть склонился, неприкрыто осматривал меня. — Вы же были знакомы раньше? — обращался он всё так же к Сехуну.       — Ты для этого притащил её? — нахмурился О. — Разведать мои планы?       Кажется, я перестала дышать. Парень осматривал меня крайне внимательно, впитывая мой страх, наслаждаясь им. По его поведению было понятно — это доставляло нереальное удовольствие, держать нас всех на прицеле, словно проводя по артерии битым стеклом, один нажим и кровь разольётся фонтаном. Теплая, красная жизнь на сером, скучном бетоне.       Неестественно резко выпрямившись, он стал странно вышагивать, измеряя одному ему известные параметры.       — Вот и как мне быть, когда ты у нас такой догадливый? — оскалился ДоХван. — Ничего личного, мне просто интересно. И без всего этого дерьма, ты жил бы припеваючи с деньгами своего папаши. Но нет, ты полез во всё это и явно лезешь дальше. Для чего? Какие мотивы у мальчика, родившегося с золотой ложкой во рту? — ДоХван навалился поясницей на стол.        — Никаких, — сухо ответил Сехун.       — Это у нас с ЧанЁлем их не было. Ты — совершенно другое дело, — он постучал пальцами по столу. — Ну что ты, Сехун, не вынуждай меня, — впервые проскользнула ненависть, которую он так тщательно скрывал.       — За два года слежки ничего не нарыл, надоело?       — Ещё как, — подтвердил ДоХван. — С тебя двадцатка, — крикнул он кому-то. — Выясню, что ты задумал, и придушу крысу.       Я не могла понять, что произошло, ЧанЁль не успел дёрнуться, как ДоХван наставил на него пистолет.        Нащупав рукой что-то, я вцепилась, дабы удержаться на ногах, которые нещадно тряслись.       — Перестань думать, — продолжил говорить ДоХван. — Из-за этого ты слишком медлителен, — он словно отчитал Пака, откидывая пистолет обратно в кейс. — Ну же, Сехун, обещаю, я никому не скажу.       — Было интересно.       — Неправда.       — Как и то, что ты не знаешь имя заказчика.       — ХеМин, подойди, — позвал ДоХван, но я не сдвинулась. — Ну же, не бойся, — он протянул ко мне руку, но я лишь сильнее вжалась в метал за спиной. — Всех приходится тащить силой, — театрально нахмурился, изображая усталость, и дернулся ко мне.       Я неосознанно осела на пол, не желая сдвигаться ни на миллиметр.       — ДоХван! — позвал Сехун.       — Не расстраивай меня, и я не буду применять силу, так ведь? — он присел на корточки возле меня, хищно улыбаясь. — Помоги мне узнать правду и будешь свободна, — он щёлкнул меня по носу. Наверное, этот жест должен был разрядить обстановку и успокоить, но ничего подобного не произошло. — В самолёте ты была храбрее. Мои парни тебя напугали или ЧанЁль что-то рассказал? — я молчала. В голове всё ещё било набатом «Не слушай. Не двигайся.» — Хорошо натренировал собачонку, — он на глазах изменился, из наигранно дружелюбного в пропитанного злобой парня, резко выпрямляясь и с силой хватая меня за волосы, пытаясь поднять на ноги. Я вскрикнула, пытаясь убрать руку, но не смогла освободиться от стальной хватки. Слёзы хлынули ручьём то ли от боли, то ли от того, что ноги совершенно меня не слушались, я просто не могла подняться, чтобы избавиться от боли. — Мыслей не появилось?       Хватка стала сильнее, и я вскрикнула, но Сехун остался неподвижен. Моё тело с легкостью откинули, и я ударилась о железные балки, жмурясь от нестерпимой боли.       Голова гудела от удара. Я не понимала, почему никто из них ничего не предпринимает. Почему я опять испытываю боль? За что? Столько почему, зачем. Глупые вопросы и омерзительная жалость к себе, от которой становилось тошно. Я не хотела испытывать боль и тем более умирать. Затянувшийся кошмар. Боже, неужели это никогда не закончится? Неужели я не имею права жить? Слёзы усилились. Невероятно сильно захотелось к маме, обнять её, спрятаться.       — Ну же, Сехун, — меня вновь схватили за волосы. — Не вынуждай пере…       Слова утонули в выстреле. Хватка исчезла, а через секунду рядом со мной что-то с шумом упало. Я мелко задрожала, пытаясь не думать, что это, вернее, кто это.       — ДоХван был прав, отличная партия, — смешок сорвался с губ О, он словно освободился от сковывающих его долгое время тисков.       Сильнее зажмурив глаза, я продолжала лежать, чтобы не видеть произошедшего, мелко подрагивая. Кто-то накрыл меня, и я открыла глаза, натыкаясь на плотную ткань. Сехун. Пахло им. Так успокаивающе. Я попыталась абстрагироваться и думать о хорошем. Меня бережно подняли на руки, и я провалилась в пустоту.       Пустота. Чёрная, не дающая дышать, сдавливающая пустота. Не получается даже шагнуть.       — Госпожа О, — голос ДоХвана.       Я развернулась, хватая клубы серого дыма. Хищный оскал и бешеные глаза, смотрящие прямо на меня. Страх заполнил лёгкие, дышать стало больно. ДоХван был дальше, чем я могла дотянуться. Раздался выстрел, и на губах дьявола расцвела улыбка, а по виску потекла кровь, но он продолжал улыбаться, словно эта пуля была самым заветным желанием. Он посмотрел направо и, проследив за его взглядом, я задохнулась воздухом. По серому, холодному бетону текла горячая кровь, от которой еле заметно исходил пар. К горлу подступила тошнота. Хань не шевелился, бледный, с ярко-алыми губами, он был похож на фарфоровую куклу, обрамлённую красным бархатом.       — Ты же этого хотела, — ядовитый шепот у уха.       Сехун стоял прямо передо мной, в классическом костюме, как жених на свадьбе. Он улыбался искренне и как-то по-детски, протягивая ко мне руку, я потянулась, обнаруживая, что стою в свадебном платье, рука легла в его, но я не смогла сделать шаг, застряв в чём-то.       Кровь, она была повсюду. Подол платья оказался испачкан, приподняв его, я сделала шаг, потянувшись к руке Сехуна, чтобы вновь взять ее. Рука легла в его ладонь, и по скреплённым рукам потекла кровь. Подняв ладони к лицу, я застыла, они были в крови. Посмотрев на Сехуна, что так же тянул ко мне руку, которую я испачкала кровью, продолжая улыбаясь невероятно солнечно, щуря глазки улыбки, сделала шаг назад, проваливаясь в сгущающуюся пустоту.       — Тише, тише, — меня ласково погладили по голове. — ЧанЁль, принеси ещё льда.       Холодная ткань снова коснулась лба, принося облегчение, и я медленно открыла глаза, пытаясь сосредоточиться, прогоняя пелену тумана.       — Где? — четко произнести не получилось, горло першило, и я закашляла, хватая обеими руками предложенный стакан воды.       — В безопасности, — тёплая ладонь вновь прошлась по волосам. — Прости, — в глазах напротив я увидела неподдельное сожаление.       Отдав стакан, я приложила руки к горящим щекам, по которым текли солёные ручейки. Я плакала, не испытывая при этом никаких эмоций.       — Мне надо в ванную, — откинула одеяло, поднимаясь на ноги, слишком резко для того, чтобы удержаться, оказываясь в руках. — Сехун, — я закусила губу, встречаясь с его бездонными глазами. Некогда чёрные, они будто таяли, превращаясь в сладкий шоколад. Запоздалые эмоции наконец вернулись, и я ощутила всю гамму чувств, обхватывая чужую шею. — Сехун, Сехун, — я вжалась в такое необходимое тепло. — Мне так страшно, очень страшно, — зарываясь в чужую шею, я хотела спрятаться от остаточных эмоций. — Не трогай его, он, он… Я люблю его, понимаешь? Очень люблю, — сон казался таким реальным, словно открой я сейчас глаза, и он продолжится. — Я никогда так не любила. Никого не любила. А его люблю.       Цепляясь за чужое тепло, я не сразу успокоилась, продолжая нести всякий бред. Прижимаясь так доверчиво, словно маленький выброшенный котенок, что так отчаянно ищет тепла и защиты. Сехун всё это время стоял неподвижно, удерживая меня в своих объятиях.       Нехотя оторвавшись от такого спасительного тепла, чуть отодвинулась, заглядывая в чужие глаза. Я приоткрыла рот, но слова благодарности не успели сорваться с губ.       — Ты сделала выбор, — мертвенно-чёрные глаза смотрели, не моргая, и словно подожжённая кем-то бумага, его светлый образ из детства развеялся по ветру серым пеплом, возвращая в чёртов склад, где на сером бетоне расползалась темно-красная жизнь ДоХвана.