Дикие сливы. Часть 1

      Лента, обвившая шеи Текса и Ричарда, приятно холодила своим шелком разгоряченную кожу, пока они закрепляли свершившийся и объявленный брак долгим поцелуем. Свидетели и гости громко рукоплескали им, и, освистав патера, с оскорбленным видом удалившегося за пределы ранчо, с удвоенной силой принялись поздравлять новобрачных и осыпать их кукурузным и рисовым зерном, а дети, в большом количестве шнырявшие под ногами, собирали с земли сахарные драже.       Марк, радостно и беспечно крутившийся возле них с Ричардом, и притягивающий приезжих альф и бет спелым дынным духом, едва дождался, когда они прервут поцелуй, и тут же встрял между ними. Повиснув на шее брата и звонко чмокнув его в щеку, он резво повернулся к свояку и просиял белозубой улыбкой:       — А-мистер Даллас! Я ведь теперь могу называть вас «дядя Ричи», да? — и, не дождавшись утвердительного ответа, залепил — А вы и правда большой обманщик!       На легкомысленную болтовню о-Сойера-младшего Даллас отреагировал так же странно, как и на суровое обвинение патера — весь в лице изменился так, что Текс испугался за его здоровье и прикрикнул на брата:       — Ты что такое мелешь, дурак?       — А чего?.. Я всего-то хотел напомнить а-мистеру… дяде Ричи, что он мне тоже кое-что обещал, когда еще вы с ним только второй раз встретились! Обещал как раз к вашей свадьбе! Не помните разве? — Марк тут же насупился и вцепился в рукав сюртука Ричарда. Тот молчал, странно глядя на Текса и сжимая его руку едва ли не до боли, и Сойер а-Даллас спешно отмахнулся от младшего омеги:       — Ах ты, нахальный поросенок! Не приставай к моему жени… кхм… мужу! Ступай-ка лучше помоги папе Ньюби! Если тебе что-то и обещали, то сейчас не самый удачный момент напоминать об этом!       Прогнав назойливого и отчаянно ревнующего мальчишку, он погладил Далласа по щеке, и, ощутив под пальцами влагу, вынул из кармана платок и с тревогой спросил:       — Что с тобой, мой альфаэро? Ты весь горишь, и это как-то не похоже на любовную лихорадку…       — Ничего страшного, — Ричард отстранил заботливую руку юного супруга и, сделав над собой усилие улыбнулся. — Просто я от волнения перебрал рома в компании добрых друзей, пока ждал жениха… обычная история, волноваться не о чем.       Он коснулся губами щеки Текса и поискал глазами поверхность, на которую можно было бы присесть без риска испачкать праздничный костюм. Ближе всего оказалась деревянная скамья, придвинутая к стене гостевого дома таким образом, чтобы плющ, спускавшийся справа и слева, образовывал подобие живого навеса.       Даллас обхватил Текса за плечи, стараясь не обнаружить, что ищет в большей степени опоры, чем объятия, и предложил:       — Давай присядем на пару минут, я успею выкурить папиросу, пока нас не повлекли за свадебный стол и не заставили слушать поздравления твоей бесчисленной родни и милых, но до крайности болтливых соседей… Черт возьми, надеюсь, их рты все же в большей степени будут заняты ребрышками барбекю, чем речами.       В действительности он чувствовал себя плохо — настолько плохо, что начал всерьез опасаться отравления, и впору было звать на помощь Тони с его секретной аптечкой, где, кроме пилюль от головной боли и порошков от изжоги, изготовленных аптекарями Нового Орлеана, имелись противоядия, искусно составленные индейским знахарем.       Ричард все-таки надеялся, что несколько минут в покое и относительной тишине, рядом с Тексом, чье присутствие само по себе было целительным, поможет ему справиться с недомоганием; а еще нужно было серьезно обдумать злобное нападение «черного патера» — на чем основывал он свои обвинения? На смутных догадках, подозрениях, или же у него в загашнике имелось нечто посерьезнее слухов?.. С учетом последних событий за пределами ранчо «Долорес», Декс не мог исключить варианта, что его инкогнито раскрыто патером, и черный гриф только ждет удобного момента, чтобы нанести смертельный удар.       «Мы должны уехать как можно скорее… Если не завтра-послезавтра, то в начале будущей недели — наверняка. Иначе мой Текси рискует овдоветь прежде, чем закончится медовый месяц».       Пока Текс помогал Ричарду, повисшему на нем, добраться до скамьи, его нос уловил, помимо ромовой отдушки, вкрапления чего-то резкого и постороннего в ставшем уже родным аромате альфаэро. Как будто к чистой воде примешивались крупинки соли. Но если соль можно было ощутить, то раздражающий запах все время ускользал, прятался, сбивал Текса с толку- как и сотни других запахов, принесенные с собой многочисленными гостями свадьбы.       А гости времени даром не теряли — сразу после церемонии слуги взялись разносить подносы с выпивкой, чтобы мэр, шериф и прочие приглашенные могли поднять тост за новобрачных. Когда всех присутствующих оделили порцией горячительного, обнаружилась пропажа виновников торжества, и начались розыски, так что побыть хоть сколько-нибудь наедине друг с другом сделалось невыполнимой мечтой…       — А, вот они, голубки наши! Спрятались от всего света и знай воркуют! Эй, ребятки, успеется вам еще намиловаться, у вас вся ночка впереди! А сейчас давайте-ка к нам! — неслось со всех сторон, и Текса с Ричардом, едва успевшим выкурить свою папиросу, уже теребили, тянули и подталкивали десятки рук.       Не дожидаясь, чтобы их буквально вынесли к накрытым столам в качестве «горячего», Сойер первым поднялся со скамьи и, протянув Ричарду руку, еще раз спросил:       — Ты готов? Ты уверен, что выдержишь все это?       Но Даллас, если даже и не был уверен, утвердительно кивнул и поднялся следом за Тексом, расточая улыбки и отвечая на шутки из толпы. Их сопроводили за свадебный стол, где усадили вместе, аккурат между родительской парой Текса и мэром и шерифом с другой стороны.       — А что же ваши родители, мистер а-Даллас? — спросил Харрис, пристраиваясь на стуле поближе к новобрачному альфаэро. — Они не смогли прибыть к вам на свадьбу? Или… не захотели?       — Увы, шериф, я один в мире уже довольно давно. — кротко ответил Ричард, и снова сжал под столом пальцы Текса. — Разумеется был один. До этого дня.       — Ясно… Ну что же, в таком случае…- шериф поднялся с места и постучал ножом по своему стакану, требуя внимания и тишины. Когда гул голосов затих, Харрис поднял бокал и произнес первый прочувствованный тост за счастье молодоженов и здоровье родителей младшего жениха. Все выпили, налили по-новой, мэр толкнул следующий долгий тост, потом передал слово Джеку, Джек — Ньюбету, ну, а дальше чествование новобрачных пошло по нарастающей, как и количество влитого в глотки спиртного.       Ньюби расстарался так, что столы вскоре превратились в подобие холмов Сан-Сабастан — столько всяких блюд оказалось на них расставлено. Смертельно истосковавшийся по празднику, редко случавшемуся в этакой глуши, о-Сойер поразил гостей изобретательностью украшений, подачи и сервировки, но сам при этом почти ничего не ел, с тревогой наблюдая за бледным лицом Ричарда и отмечая отсутствие у зятя аппетита.       «Ох, кажется, я перестарался с этими самыми каплями… как бы теперь мой мальчик не остался без внимания мужа в первую брачную ночь… „ — волновался омега, проклиная собственную идею добавить в ром жениха настойку, которую сам принимал для успокоения сердечных волнений и особо остро протекающего цветения. Но как теперь помочь Ричарду, он попросту не знал, и ругал себя еще и за это…       Тони, на правах дружка старшего жениха усаженный рядом с папой младшего, буквально почуял тревогу Ньюбета и мягко дотронувшись до его локтя, прошептал:       — Что-то ты сегодня сам не свой… Переживаешь за стряпню? Брось, у тебя все замечательно получилось! Эти милые ранчерос долго будут помнить о том, что ели на этой свадьбе, даже если забудут, как звали обоих женихов!       Но Ньюби только отмахнулся от комплимента, из чего проницательный омега сделал вывод, что тревога хозяина асьенды питается вовсе не его кулинарными изысками. Еще немного понаблюдав за тем, какие виноватые взгляды о-Сойер бросает украдкой на Ричарда, Тони начал кое о чем догадываться…       Догадки Тони укрепились, когда Декс отказался даже надкусить свежайшую кесадилью, хотя по обычаю должен был съесть ее на двоих с молодым мужем; гости — уже не первый раз с начала свадьбы — начали удивленно переглядываться, Текс опустил глаза, пряча обиду, а Ньюби покраснел так, что цвет его щек мог бы поспорить с панцирем вареного лангуста.       После ‚кесадильи согласия‘ настало время другого свадебного ритуала: молодым предстояло одновременно засыпать в бутылку цветной песок и смешать его, в знак полного единения души и тела, и готовности принимать друг друга в любом виде, в том числе и не самом красивом.       Увы, Ричарда и здесь подстерегала неудача. Он промахнулся самым нелепым образом, рассыпав добрую горсть красных песчинок по белой скатерти, и не сразу сумел собрать их… и тогда сомнения Тони насчет причины более чем странного состояния босса превратились в уверенность.       Больно ущипнув Ньюбета за бок, омега яростно прошипел на ухо младшему тестю:       — Ах ты, тупая дырка! Что за дрянь ты подлил ему в пойло, ну-ка, признавайся?       — Да ничего такого страшного… Всего несколько капель ‚Сонной луны‘ и щепотку ‚Доброго корня‘…- пролепетал Ньюби с несчастным видом, чувствуя, что от гнева омеги у него сейчас задница подгорит сильнее, чем от мужнего ремня.       Тони издал тихий стон и схватился за голову, утопив пальцы в копне золотых волос, успевших свести с ума не одного альфу из числа гостей:       — Помогите мне боги! Ты совсем больной? ‚Сонная луна‘ еще ладно, но ‚Добрый корень‘?.. Альфе?.. На свадьбе? О, чертово семя! Семейство Сойеров сведет меня с ума! Ты посмотри, посмотри только, что ты наделал — судя по реакциям, ты еще и дозу неправильно рассчитал! Это же слона можно было с ног сбить, хорошо, что Декс у нас сделан из дуба и стали!..       Глаза Ньюби округлились, рот приоткрылся, он хотел что-то спросить, но, бросив взгляд на счастливого пасынка, промолчал и сделал вид, что не заметил странной оговорки приятеля мистера Далласа, назвавшего Ричарда — Дексом. Тони, поглощенный переживаниями, тоже не заметил своей оплошности и продолжал распекать Ньюбета на все лады.       — Так что же нам делать? — упавшим голосом спросил о-Сойер. — Ты такой умный, Тони, придумай что-нибудь! Меньше всего на свете я хочу испортить моему мальчику брачную ночь, он ведь так ее ждал…       — Для начала уводи омег из-за стола, для торта еще рано, для барбекю -поздно, а вот для танцев — в самый раз. Пока ковбои будут плясать с младшим мужем — кажется, я ничего не путаю в ваших долбанных традициях? — я утащу Де… Ричарда на веранду, дам ему… домашнее проверенное средство. Полчаса посидит на ветерке, и будет… ну если не как новый, то по крайней мере перестанет походить на пьяного мерина.       Текс теперь уже ясно видел, что с Ричадом происходит какая-то чертовщина, но на любые попытки вызнать, как тот себя чувствует, альфаэро уверял, что это всего лишь ром и волнение в день свадьбы. Уклончивые ответы только еще больше огорчали Сойера, но что можно было сделать с тем, кто упорно отнекивался и делал вид, что все хорошо?       Тем временем, гости, наевшиеся всякой вкусной снеди и напившиеся пунша и джулепа, возжелали развлечь себя танцами и потащили обоих новобрачных на утоптанную площадку, с краю которой уже пристроились на невысоком помосте музыканты в мексиканских сомбреро и пончо. Однако, Ричарду не довелось вволю потанцевать с Тексом — сразу после первого танца, его из рук ковбоя буквально похитил Тони, а Ньюбет смущенно предложил в пару себя самого. Впрочем, свадебной традиции танец с одним из родителей не нарушал ничуть, и вскоре, под звон струн гитары, гитарона, пиликанье парочки виол и пронзительное соло трубы, Текс и Ньюбет увлеченно отплясывали в центре круга зрителей, которые ободряюще хлопали в ладоши и пританцовывали на месте в такт задорной мелодии.       Но Тексу и Ньюби быстро наскучило в одиночку прыгать по жаре, и они начали вытаскивать в танцевальный круг всех, до кого дотягивались. И вскоре вся площадка, заблаговременно спрыснутая водой, уже снова была в клубах пыли, выбиваемой из сухой земли десятками каблуков…       Одним из тех, кого Сойер а-Даллас заприметил в толпе, оказался от самый Генри Пойндекстер, и Текс, вытащив его в круг, первым делом радостно обнял старого приятеля и поздравил его со счастливым спасением. Генри смешно и очень так по-омежьи смутился, потом обернулся и махнул кому-то рукой. Тут же рядом с ним нарисовался высокий альфа, и до Текса донеслись ноты дубленой кожи, сока агавы и чего-то еще, резкого и терпкого, как кофейный аромат альфаэро, но назвать его ковбой не сумел.       — Знакомьтесь, это Крэйг Торчвуд, мой жених! Тексис Сойер, который нынче уже не просто Сойер, а Сойер а-Даллас, мой друг детства! — отрекомендовал их друг другу вежливый омега.       При первом же взгляде на эту пару, Текс понял, что они куда лучше смотрятся вместе, чем Генри и его прежний жених, великовозрастный и толстый сын фермеров из Ньютауна. Почти так же хорошо, как он сам в паре с Ричардом.       — Рад за вас обоих, мистер Торчвуд! Говорят, вы едва не поймали проклятого бандита?       — Да, едва не поймал.- не стал отпираться от заслуженной славы Крейг, однако, добавил без особой охоты — Но, боюсь, если бы все-таки поймал, то неизвестно, насколько удачно эта встреча закончилась бы для нас с Генри… А так… так все получилось как нельзя лучше!       — Ну, по крайней мере, вы его вызволили из рук бесчестного негодяя! Будь я на вашем месте, то непременно поступил бы так же, но уж постарался бы отправить его самого на встречу с дьяволом! — весело заявил Текс. И снова подметил, что его энтузиазма и Генри, и его жених вовсе не разделяют. Удивившись, но не придав тому значения, Текс почел за лучше сменить тему:       — Надеюсь скоро погулять с моим мужем и на вашей свадьбе! — и искренне улыбнулся счастливой парочке.       — А где же твой супруг? Он так не любит наши простые деревенские развлечения? — спросил Генри и в его красивых светло-карих глазах зажглись озорные искорки.       Текс прикусил от досады губу и, поискав глазами Далласа, не заметил его ни в ближнем кругу зрителей, ни среди тех, кто уже отошел обратно к столам, допивать пунш и лакомиться десертом.       — Д-да, что-то он куда-то запропал… — огорченный отсутствием супруга, он развел руками.       — Может, как и ты, повстречал Черного Декса? — вдруг пошутил Крэйг, приобнял своего омегу и хитро улыбнулся ему, а тот так же хитро улыбнулся в ответ. И снова упоминание страшного злодея не вызвало ни тени страданий на лицах обоих влюбленных… Неужели они так быстро забыли о своих злоключениях?       Но Тексу упоминание бандита, преследующего его в кошмарных снах, где тот постоянно разлучал его и Ричарда, вышло боком. Настроение ковбоя резко упало, и он, встревоженный отсутствием мужа уже не на шутку, извинился перед другом и его женихом, и поспешил выбраться из танцевального круга и отправиться на поиски…       …Тони закончил размешивать темно-зеленый порошок в стакане воды, передал боссу получившийся вязкий настой с запахом болота и проследил, чтобы пациент не вздумал отлынивать и выпил все до капли. Когда стакан опустел, омега удовлетворенно кивнул головой и присел на подлокотник дивана, где полулежал Черный Декс, бледный, взмокший и тяжело дышащий, как загнанный мустанг.       — Декси-Декси, нам надо быстро убираться отсюда, пока ловушка не захлопнулась, — голос Тони был напряженным и серьезным, без тени привычной насмешливости. — Я редко позволяю себе давать советы, тем более, что ты все равно ни хуя не слушаешь, но ради всех богов… нет, не ради них, но ради тебя, ради этого мальчишки, что так тебе полюбился с первого взгляда, послушай меня хоть сейчас! Мы слишком надолго застряли на одном месте. Вся округа наводнена рейнджерами. За твою голову назначена награда в десять тысяч, и большинство из тех, кто резвится на этой чертовой свадьбе, охотно продадут тебя и за втрое меньшую сумму!       — Не сомневаюсь, но для этого меня должны узнать и найти второго свидетеля. — Декс глубоко вдохнул, с облегчением чувствуя, что сердце в груди перестало пропускать удары и забилось в нормальном ритме, а изжога и дурнота отступили под воздействием целебного настоя.       — Тебе мало Торчвуда и Пойндекстера? Какого хрена они вообще здесь делают? — Тони всплеснул руками. — Шериф Харрис совсем не дурак, Декси. Он не особенно верит в историю ‚чудесного спасения‘ Генри из рук бандитов. Я точно знаю, что он намеревается подробнее пообщаться с Крэйгом, чтобы сопоставить детали и понять, где его надувают и с какой целью…       — Об этом не тревожься. Крэйг — не зеленый юнец, он знает, чем рискует, и ничего не скажет.       — Возможно, ты прав насчет Крэйга, но его омежка?.. Вот уж воистину святая простота! Полный дилетант в искусстве лжи и пиздливый, как дрессированный щегол. Если шериф смекнет и допросит их с Крэйгом по отдельности, он вывалит ‚доброму дядюшке Джеффри‘ всю историю своего похищения — и глазом не моргнет.       — Не преувеличивай, — Декс усмехнулся. С каждой минутой он чувствовал себя лучше, и вместе с бодростью к нему возвращалось хорошее настроение. — Шериф пьет не меньше других, я сам ему подливал, а он еще и мешает виски с текилой, так что в ближайшие трое суток ему будет не до проведения допросов. А мы тем временем успеем уехать.       — Декс…       — Если тебе тревожно, можешь отправляться в Сан-Антонио хоть завтра, подобрать там Ланса и садиться вместе с ним в дилижанс. Встретимся в Новом Орлеане.       Тони покачал головой и принялся накручивать на палец длинный белокурый локон, что всегда было у него признаком неуверенности и крайнего беспокойства:       — Насчет Ланса я тоже хотел с тобой поговорить, сейчас как раз удобный случай. Только не говори, querido (1), что я сошел с ума!.. Мне кажется…       — Тссссс! — Декс резко выпрямился и ладонью закрыл омеге рот. — Слышишь? Кто-то крадется к нам… вон оттуда…       Тони что-то промычал, не делая, впрочем, попыток освободиться, и указал боссу в противоположную сторону: к веранде приближалась парочка. Это были Крэйг Торчвуд и ‚чудесно спасенный‘ Генри Пойндекстр. Оба улыбались, прямо-таки сияли, а когда подошли поближе, то выразили радость от встречи каждый на свой манер — Крэйг достал из-за спины бутылку французского шампанского, Генри же, без всякого смущения и колебания, бросился ‚мистеру Далласу‘ на шею:       — Спасибо тебе, Декс! О, спасибо, спасибо, спаситель моей любви, моей жизни, моей чести! Если бы не ты, меня бы уже обвенчали с этим мерзким боровом, Айзеком Уинткрофтом, и все только потому, что отец был ему должен!.. А если бы меня разлучили с Крэйгом, я бы умер!       — Если бы меня разлучили с Генри, я бы тоже умер, — подал голос Крэйг, открывавший шампанское. — То есть, сперва, конечно, застрелил бы Айзека Уинткрофта, а потом наверняка умер.       — О, как хорошо, что все спаслись, и никому не надо умирать, — кисло проговорил Тони. — Только сделайте милость, сеньоры: не стоит называть Декса по имени, тем более, так громко. Здесь, на ранчо ‚Долорес‘, его знают исключительно как Ричарда Далласа, и пусть так будет и дальше.       На сей раз Черный Декс был совершенно согласен с омегой, и, когда Генри с наивным удивлением посмотрел на него, серьезно кивнул:       — Это правда.       — Оооо… простите. Конечно. Я совершил ужасную оплошность. — Генри густо покраснел, но не удержался еще от одного наивного вопроса:       — Но… почему же вы еще не признались во всем Тексу, мистер Де… Даллас? Ведь он любит вас. И он теперь ваш муж…       …Ускользнув с танцплощадки и заодно от бдительного Ньюбета, Текс первым делом хорошенько принюхался. Но в нагретом воздухе носилось так много всяких разных запахов, причем зачастую резких и сильных, что взять нужный кофейно-лимонный след и пойти по нему у ковбоя сразу не вышло. Кроме того, природа властно потребовала отдать ей всю ту жидкость, которая с начала свадьбы поступала в его желудок в изрядных количествах и теперь уже просилась наружу естественным путем.       — Эх, Ричи, вот был бы удачный случай скрестить наши струи!.. Вот только тебя, как всегда, где-то нелегкая носит, муж мой… Мог бы хотя бы в день свадьбы не отлучаться от меня, между прочим…- ласково ворча на отсутствующего альфаэро, Текс забежал за угол асьенды и, оказавшись как раз под своим же окном, пристроился под ним там, где стена еще хранила слабый запах метки Далласа, поставленной им в ту самую их первую ночь. Воспоминания о ней наполнили его душу сладостным предвкушением того, какой станет для них эта, теперь уже вполне официальная брачная ночь…       Когда дело было сделано, он снова принюхался и вроде как уловил знакомые ароматы — но не мужа, а… шлейф весенних цветов, запах Тони — такому яркому букету трудно было бы затеряться даже в толпе альф, источающих один сплошной мускус.       — Ну, там где Тони, там и Ричи…- рассудил ковбой, вспомнив, что именно мистер Уныние увел у него мужа с танцев, сославшись на какой-то там очередной обычай.       Цветочный букет, к которому в какой-то момент примешалась слабая кофейная нота, ясно вел его к веранде, увитой яркими лентами и украшенной по всему периметру сжатыми колосьями и кукурузными листьями — так, что при желании можно было подкрасться совершенно незаметно и послушать, о чем это муж так увлеченно болтает со своим красавчиком-клевретом…       Все-таки ревность — страшное чувство, Текс уже успел ощутить ее не раз и не два за последние дни, когда перехватывал чьи-то полные желания и зависти взгляды, устремленные на его Ричарда или замечал, как тот сам улыбается кому-то, кроме него. И потом, ему не нравилась откровенная неприязнь городского омеги к его семейству, мало ли, что он там сейчас поет Далласу в уши?       -…его омежка?.. Вот уж воистину святая простота! Полный дилетант в искусстве лжи и пиздливый, как дрессированный щегол. Если шериф смекнет и допросит их с Крэйгом по отдельности, он вывалит ‚доброму дядюшке Джеффри‘ всю историю своего похищения — и глазом не моргнет! — услышал он настойчивый и полный желчи тихий голосок Тони. Похоже, речь в кои-то веки шла не о нем самом и не о ком-либо из семьи Сойеров…       Бодрый голос Ричарда, раздавшийся в ответ, вызвал в душе Текса волну радости, похоже, ему стало лучше, и, может быть, Ньюби напрасно так уж тревожился насчет самочувствия старшего новобрачного?       Одновременно желая послушать их дальнейший разговор и испытывая неловкость за то, что таится от них, Текс все-таки задержался там, на углу дома, в тени веранды, увитой плющом и украшенной к празднику, и, навострив уши, старался не упустить ни словечка. Как вдруг…       — Декс… — Тони явно пытался от чего-то отговорить Далласа, но назвал его чужим именем… именем того самого бандита!       Сойер даже дыхание задержал, сердце его запрыгало испуганным зайцем по клетке ребер…       ‚Нет… это снова его дурацкая оговорка… Не может быть, нет, наверняка он в шутку зовет Далласа так с тех пор, как он в борделе прикинулся этим бандитом… ‚ — мысли Текса метались в поисках удобного объяснения, но то, что эти двое обсуждали сейчас между собой, разбивало эти жалкие попытки в пыль… А обсуждали они, как избежать допроса шерифа и побыстрее оказаться как можно дальше от Техаса, аж в Новом Орлеане!       Внезапно на веранде появились еще двое — по запахам и голосам он признал счастливую парочку — Генри и Крэйга. Судя по уже услышанному, Ричард знал Крэйга… стало быть, Крэйг тоже не мог не знать его хотя бы по имени, и сейчас все встанет по местам…       — Спасибо тебе, Декс!..- вдруг явственно произнес чистый голос Генри.       ‚ДЕКС! И этот туда же! Но откуда… откуда Генри вообще знает его?..‘ — Текс едва дышал, ощущая, как в голове ширится воронка черной пустоты, в которую проваливается все, что он знал до этого о своем женихе… а теперь уже муже. Или, может там сидит кто-то другой, тот, кто из его ночных кошмаров перебрался к ним на ранчо в разгар праздника, убил Ричарда Далласа, взял себе его запах и теперь… готовит им всем нечто ужасное? Тогда конечно, конечно он никак не может быть Ричардом, его Ричардом!       Сойеру мучительно захотелось убедить себя в этом и увидеть того, кто был скрыт от него зеленью и краем парапета, он уже не мог доверять собственному носу, который сообщал ему — там Даллас, твой альфаэро, и это его кофейно-ромнеевый запах так дразнит тебя… Он даже сделал шаг к веранде, когда торопливое объяснение Тони оглушило его, словно удар лопатой по голове:       -… не стоит называть Декса по имени, тем более, так громко. Здесь, на ранчо ‚Долорес‘, его знают исключительно как Ричарда Далласа, и пусть так будет и дальше.       ‚Знают, как Ричарда Далласа… Декс… Декс, укравший Генри Пойндекстера… Черный Декс…‘ — билась у него в висках беспощадная истина, раскрывшаяся так внезапно и… случайно!       ‚Ох… что же это за ебаный хрен получается? Мы ведь с ним только что… только что стали супругами! Выходит, мой муж — сам Черный Декс?!‘ — эта мысль резанула ковбоя больнее всего. Вспыхнув, словно взорвавшаяся бочка пороха, она ярко высветила в один миг все недомолвки, оговорки, странные взгляды и намеки, пророческие слова патера, и еще десятки признаков гадкой лжи, которая опутала Текса с ног до головы, завязав ему глаза и заткнув уши своей липкой мерзкой паутиной…       — Все. С меня довольно! — тихо и зло приговорил он, разом обрубив эти невидимые нити обмана, ловко накрученные на него тем, кто сам, оказывается, сплошная ложь и обман… Горечь этого открытия и яд осознания того, что его просто обдурили, толкнулись в душу двумя противоположными желаниями — убивать или же немедленно бежать отсюда подальше, куда глаза глядят. Или сначала убить, а после уже бежать, покуда не открылся весь этот ужасный обман, пока он хоть так может еще спасти если не себя самого, то хотя бы честь своей семьи, честной семьи Сойеров…       Но карманы его свадебного костюма были пусты. Кольт был заперт в сейфе в комнате отца, а, чтобы попасть туда, ему нужно было подняться на веранду и пройти мимо… мимо человека, так низко и гадко поступившего с ним!       Не дослушав разговора этих предателей до конца, Текс молча отступил за угол и, развернувшись, быстро пошел к воротам ранчо. Потому что бежать он мог прямо сейчас, оставив месть на потом…       -…Он поймет, Декс…ой… я хочу сказать — мистер Даллас! Текс…он замечательный. Конечно же, он все поймет, вы только расскажите ему поскорее! Ведь ложь… ложь… это так утомительно…       — Тихо! — вдруг сказал Декс, повелительным жестом останавливая наивный лепет Генри. Он не нуждался ни в советах, ни в увещеваниях относительно неизбежного признания мужу, и рассчитывал без посторонней помощи определить удобное место и время для трудного разговора. Свадебный вечер совершенно точно не подходил, однако у судьбы на сей счет было другое мнение. В теплом осеннем воздухе расплылся аромат диких слив, перемешанный со смолой и сладким вином, с резковатыми нотами мускатной горечи, и чувствительный нос альфы безошибочно распознал эту возбуждающую смесь.       ‚Черт возьми, Текс!‘ — едва не застонал Ричард и прижал палец к губам, требуя от собеседников немедленно замолчать; все испуганно замолчали, но было уже поздно.       — Все. С меня довольно! — донеслось откуда-то сбоку, затем послышались быстрые удаляющиеся шаги.       — Текс! — едва Ричард осознал, что ему не причудилось, и любимый действительно стоял совсем рядом с верандой, а значит — наверняка слышал какую-то часть разоблачительной беседы, его точно подбросило пружиной. Недомогание прошло, от расслабленной лени не осталось и следа, и Декс бросился в погоню за мужем, не успевшим уйти далеко.       — Текс! Постой!       Ковбой быстро шел к воротам ранчо, не разбирая дороги, пошатываясь, как пьяный, а когда услышал знакомый голос — его точно толкнули в спину, и он побежал… У Ричарда на ногах как будто выросли крылья, но перехватить Текса ему удалось у самых ворот ранчо, ведущих не на проезжую дорогу, а на кукурузное поле.       Развернув любимого лицом к себе и крепко сжав его плечи, Декс требовательно спросил:       — Что ты слышал?       Прикосновение, еще такое желанное каких-то несколько минут назад, обожгло Текса будто каленым железом. Он резко дернулся и отпрянул, освобождаясь от рук человека, который теперь предстал перед ним опасным чужаком, преступником и вором, укравшим его доверие:       — Оставь меня! Не смей прикасаться ко мне, лжец!       Лицо Текса, искаженное болью и гневом было красноречивее всяких слов, а его поступок ясно указывал на желание оказаться от того, кого каких-то пару часов назад назвал мужем, как можно дальше. Но раз уж Даллас… Декс сам нагнал его, то пусть узнает все, честный ковбой не станет скрывать от него правду!       — Я слышал достаточно, чтобы понять, что ты никакой не Ричард Даллас! Эти трое… они все знают тебя, как какого-то Декса! Уж не того ли самого, кто украл Генри и требовал за его жизнь и свободу выкуп? Черного Декса, убийцу и бандита! — выкрикнул он не таясь и сожалея лишь о том, что никто из гостей асьенды не оказался поблизости и не стал свидетелем разоблачения этого мерзавца.       — Так.- лицо Декса осталось серьезным и сосредоточенным, и только помрачнело, как грозовая туча, руки снова поймали плечи ковбоя и остались плотно лежать на них, как тот ни пытался освободиться от захвата.       — Успокойся и выслушай меня. Даже у подсудимого есть право на защиту, а я пока еще не под судом. Первое. Я Ричард Даллас, это мое официальное имя. И еще я — Декс Деверо, Черный Декс, так меня зовут в Техасе. Второе. Я собирался рассказать тебе, но немного позже… когда закончу свои дела здесь. Когда мы уедем. Третье. Я не крал Генри, я всего лишь вернул долг чести Крэйгу Торчвуду и помог ему обрести счастье со своим любимым. Почему ты называешь меня лжецом? Я никогда не лгал тебе, Текс… Не говорил всей правды, о многом умалчивал, но не лгал.       Текс молчал и дрожал всем телом, не от страха — от ярости, и альфа без церемоний встряхнул его, чтобы вывести из ступора.       — И еще кое-что… Четвертое. Я теперь твой муж, и ты нынче утром поклялся быть со мной и в горе, и в радости.       Текс видел, как шевелятся губы Ри… Декса, но его слова отскакивали от ушей, будто мелкие камни — из-под копыт лошади. Единственное, чему удалось пробиться сквозь павшую глухую завесу, это последние слова, сопровождаемые ощутимым встряхиванием и вызвавшие у ковбоя нервный и горький смешок, искрививший рот:       — Муж… Иди-ка ты к черту, Декс Деверо! Мне даже смотреть на тебя противно! — и он снова рванулся из цепких рук так, что на новеньком костюме треснули швы рукавов. — Пусти! Или мне тебя ударить для верности?       — Ну попробуй — ударь, если хочешь, чтобы я сломал тебе руку или нос. — сердито ответил Ричард, взбешенный, что его откровенные слова провалились в пустоту. Он выпустил плечи Текса, но зорко следил за ним, чтобы пресечь новую попытку к бегству или блокировать удар, если мальчишка в самом деле кинется на него с кулаками.       — Прекрати немедленно истерику! На это смотреть еще противнее, чем на лгуна и мерзавца. Теперь вот что: ты возьмешь меня под руку и вернешься со мной к гостям. Будешь делать все, что положено, улыбаться и резать торт, танцевать и принимать подарки. Ты пойдешь со мной в спальню, как велит обычай. А наутро я уеду и пойду к черту, если ты все еще будешь на этом настаивать!       Текс злобно ощерился в ответ на прозвучавшую в голосе Дал… Декса угрозу, он стоял в напряженной позе и был готов подраться, если придется отстаивать свое право… право на что? Ах, он же теперь не только при праве, но и как бы кое-что обязан… как супруг!       Мысль о том, что этот негодяй сумеет каким-то образом заставить его проделать все то, о чем говорит, а после еще и в одной комнате с ним останется, ядовитой змеей вцепилась в самую душу ковбоя, и выпустила ему в кровь весь свой яд. Но если омега в нем страдал от разрушенного в один миг счастья с тем, без кого больше не мог себя помыслить, и умирал в муках обманувшейся любви, то альфа все еще был настроен решительно и, раз уж не довелось пока подраться на кулаках, продолжил обороняться от альфаэро словами:       — А ну как я первым делом пойду к шерифу, и скажу ему, кто ты есть на самом деле? И на дружков твоих укажу, как на подельников? Что, тоже полезешь мне рот затыкать? Или зубы выбьешь? Ну давай, попробуй… Только Харрис, которого ты спаивать пытался, мне скорее поверит, чем тебе, пришлому! И отец мне поверит, и Ньюбет, и все, кто меня знает, а про тебя и слыхом не слыхивал, покуда ты к нам не явился в тот… проклятый день! — тут его голос, сделавшийся слишком высоким из-за душившей его обиды, сорвался, и Сойер задрал голову вверх, дыша открытым ртом и заталкивая внутрь дурацкие омежьи слезы… Как назло, еще и запах рассерженного альфы усилился и теперь бил ему в нос почище любого кулака. От всей этой запутанной истории с именами и поведения Ричарда, пока изобличающего в нем разгневанного супруга, но не бандита или лгуна, у него голова шла кругом, и он ощутил себя потерянным и несчастным жеребенком, отбившимся от табуна в прерии…       Даллас сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая клокочущую в жилах ярость, поднявшуюся, пока юный муж нещадно хлестал его жестокими несправедливыми словами и сыпал угрозами… Несколько мгновений он был близок к тому, чтобы ударить Текса, но любимый вдруг беспомощно, совсем по-детски запрокинул голову и часто задышал, едва-едва не захлюпал носом… и альфа понял, что не в состоянии причинить ему боль, пусть даже и заслуженную.       — Текси… любовь моя… послушай…- тихо заговорил он и снова приблизился к мужу на опасное расстояние — достаточное и для удара, и для объятия. — Ты волен поступать как хочешь. Хочешь, чтобы меня вздернули на твоих глазах? Ну что же, пойдем к шерифу. Выдай меня, он будет рад. Правосудие в Техасе быстрое, и если лучшим свадебным подарком для себя ты считаешь мое мертвое тело — так тому и быть.       От предложенного Далласом Текс дернулся уже внутренне, и очень ясно вспомнил о том, как еще в первый день их знакомства, когда они вдвоем прогуливались в сумерках возле коралей, и Сойер что-то там беспечно болтал про Черного Декса, тот сам ему грустно так пообещал:       -…когда Черного Декса будут вешать, я лично распоряжусь, чтобы вам прислали билет в первый ряд…       Что же, выходит, если он сейчас же сдаст Ричарда шерифу, то так оно и случится?.. Правда, свидетелем скорой техасской казни он станет и без всяких там билетов, но ряд у него будет самый что ни на есть первый…       ‚Нет, нет, невозможно! Я не вынесу этого!‘ — вскричал в ужасе умирающий омега, чье сердце кровью обливалось всякий раз, когда глаза встречали суровый и полный какой-то своей боли взгляд альфаэро.       Но упрямец-альфа в нем не мог смириться с тем, что перед ним стоит ни кто иной, как знаменитый неуловимый преступник, а он ничего не может противопоставить его дьявольскому уму и редкому таланту! Теперь-то он с кристальной ясностью понимал, отчего Декс был столь неуловим — так ловко менять личины и водить за нос простодушных ранчерос — ни хитрые чикасо, ни мексиканские контрабандисты не отличались подобной изобретательностью!       И даже теперь, когда Текс волей случая раскрыл его тайну, на руках у Декса было куда больше козырей, и держался он так, как будто это не ему грозила петля.       — Я считал лучшим свадебным подарком благородного альфаэро Ричарда Далласа, своего истинного… Но не предполагал, что к нему будет приложен еще и Черный Декс! — справившись кое-как с приступом внутренней омежьей паники, Текс теперь смотрел на альфу с тяжелым чувством бессилия. Сдать его властям он не сможет, сбежать ему Ричард не дал, но вернуться вместе с ним к гостям и вести себя так, будто ничего не случилось? Это было выше его сил…       — Уезжай отсюда. Это все, что я могу сделать для тебя. Если успеешь скрыться, то еще попадешь в свой Новый Орлеан…       — На рассвете. Я уеду на рассвете, и эту ночь мы проведем вместе, как велит обычай. — твердо повторил альфа свое недавнее обещание, давая понять, что лимит поблажек исчерпан, и он не уступит больше ни на йоту. — Я не стану принуждать тебя делить со мной ложе, раз я тебе так противен, но спать мы будем под одной крышей и в одной комнате.       Он чуть помедлил и добавил:       — Подумай о своем добром имени, Текс — судя по всему, оно тебе очень дорого — и о своих родителях. Они не заслужили публичного позора. Сегодняшняя ночь все скроет. Когда же наутро я покину тебя, ты сумеешь объяснить мой отъезд каким-нибудь благопристойным предлогом. У тебя есть время подумать над ним.       Ричард слегка поклонился и преувеличенно светским жестом предложил мужу руку:       — Не угодно ли вам вернуться к гостям, мистер Сойер а-Даллас? Время резать свадебный торт.