Believe Mr. Graves

      На кухне дома Грейвсов не было так уютно, как в маленькой кухоньке родного дома Тины. Голдштейн не чувствовала тепло в этом доме, и дело было не в отоплении, а в самом помещении. Тут всё застыло и перестало дышать, жить. Здесь закончилась жизнь для его хозяина. Она превратилась в существование, которое так давит на мозг Персивалю.       Тина вдыхает и чувствует запах лаврового листа, преобладающий в вихре ароматов разнообразных специй. Они сильно бьют в нос своими сочетаниями. Тина сжалась на стуле и отпила немного чая из чашки. Она думала о том, как расскажет Куинни и тётушке о первом рабочем дне. Голдштейн так и представляла, что подойдёт к родственницам и скажет:       — Дорогие мои, новый начальник ещё хуже, чем мои прежние. Он меня возненавидел и считает, что я недоразумение. В общем, всё…       Тут мысли старшей Голдштейн оборвал звонок в дверь. Тина поставила на стол чашку и подбежала к большой входной двери. Она слегка привстала на носочки и посмотрела в глазок.       По ту сторону двери она увидела парня, который что-то листал в своём телефоне. У него были длинные патлатые волосы. Он оторвал взгляд от телефона и снова позвонил в звонок.       Тина открыла дверь, и парень прошёл мимо девушки внутрь дома, даже не обратив на неё своего внимания. Он снял обувь и повесил пальто на вешалку.       — Здравствуйте, миссис Грей... — парень посмотрел на Тину и поднял левую бровь.       —Привет, ты, наверное, Криденс? — Голдштейн улыбнулась. Только она протянула руку для того, чтобы Криденс пожал её, как парень тут же усмехнулся.       Девушка была озадачена странным поведением парня.       — Не стоит, — молодой человек провёл левой рукой по спутавшимся волосам, а затем заснул обе ладони в карманы джинс. — Такие сиделки, как ты, появляются тут постоянно. Одна молоденькая дурочка сменяет другую. Тебя хоть как зовут?       — Тина Голдштейн, — девушка произнесла своё имя гордо и чётко. Она посмотрела прямо в глаза парня, и уголки её губ немного поднялись вверх.       Криденс улыбнулся в ответ и, подняв взгляд, посмотрел в сторону. Его сальные волосы лежали у него на плечах и очень сочетались с этим выражением лица.       — Ты не такая, как многие другие, — парень тихонько цокнул. — Они все такие из себя будто воспитанные. Всё равно сразу посылали меня. А ты не такая. Думаю, мы найдём общий язык, а вот с Грейвсом будет труднее. Ты не налетай на него сразу, он не очень доверяет людям. Кстати, да, я Криденс Бэрбоун. Приятно познакомиться, Тина.       — Мистер Грейвс ждёт тебя, — Порпентина перевела взгляд на дверь, за которой обитал Персиваль.       — Спасибо, Тиночка. Можно я буду звать тебя так?       Тина пожала плечами и произнесла равнодушное: " Как хочешь". Парень подмигнул ей и развязной походкой направился к своему "другу".       Как только дверь за парнем закрылась, из комнаты сразу же послышались разговоры, но Тине было трудно разобрать, кто и что говорил, так как звукоизоляция в этом доме была хорошая. Зато Тина отчётливо услышала нецензурную брань Грейвса и как он громко послал Криденса. Что-то зашуршало, и голос Персиваля затих.       Всё это время Голдштейн попивала чай, ответив на несколько вопросов сестры, которая завалила её сообщениями.

      "Как он?"       "Добрый или злой?"       "Много ворчал?"       "Как он внешне по десятибалльной шкале?"       "Сколько ему?"       "Есть вредные привычки?"

      Тина усмехнулась с этой анкеты, а от последнего сообщения вообще поперхнулась чаем, которого она хотела отпить, так как в горле немного пересохло. И именно в этот момент Куинни решила отправить столь злополучное сообщение.       "Он сексуальный?"       Старшая Голдштейн мигом стала строчить сестре ответ.       "Привет, Куинни. Ты совсем с ума сошла, что ли, как я могу оценивать сексуальность своего начальника?!"       "Не стала бы называть его начальником. Единственный твой начальник - это его мать))".       Когда младшая Голдштейн присылала такие вот скобочки в таких сообщениях, ничем хорошим это не заканчивалось.       Куинни приводила свои доводы, что Тина - девушка, и ей нечего стыдиться, но брюнетка написала сестре, что поговорит с ней дома. Новоиспечённая сиделка молилась, чтобы ни мистер Грейвс, ни Криденс не увидели её сейчас. Её щёки горели, даже нет - полыхали, а уголки её губ слегка приподнялись.       Вдруг Порпентина услышала шум и звук открывающейся двери, увидев, как из комнаты Грейвса вышел новый знакомый. Девушка быстро положила свой телефон на стол и посмотрела на Криденса.       — У него сегодня снова было плохое настроение, но в этот раз оно было приправлено маленькими недугами и недосыпами. Пришлось колоть Персивалю обезболивающее и давать снотворное. Он его ненавидит. Он говорит, что после пробуждения болит голова. — Бэрбоун почесал затылок. — Не вовремя ты сегодня. Обычно он более вежливый с сиделками, хотя в последнее время он стал с ними грубее разговаривать. Они ему уже сильно надоели.       — Его можно понять, — Тина улыбнулась.       Криденс подошёл к чайнику, проверил наличие воды. Её было достаточно, и парень поставил чайник кипятиться.       — Он добрый. Когда ему было, плохо я помогал. Не то, что его братец, — Криденс хмыкнул и сложил руки на груди. — Его брат вечно куда-то уезжает и редко появляется дома. Персиваль ему не нужен, Геллерт та ещё тварь. Он бросил мистера Грейвса, когда он попал в больницу, и ни разу не навестил.       Порпентина поёжилась. Она не понимала, как можно так бросить родного брата. Тина знала, что если бы она была на месте Грейвса, то Куинни даже с другого материка бы к ней за час прилетела.       — Как долго ты здесь работаешь?       — Три года, — Криденс схватил чашку, которую Тина отодвинула и всем видом показывала, что она не хочет пить. — Моя мать умерла, и у меня осталась младшая сестра. Повезло, что я быстро нашёл эту работу. Я как раз учился на медицинском, и миссис Грейвс приняла меня с распростертыми объятиями. Утро и день - работа, а вечером в институте.       — Мои родители погибли, когда мне было четырнадцать, а сестре - одиннадцать. Мне повезло, что моя тётушка Роуз забрала нас к себе, а то нас бы ждал приют. — Тина поморщила нос.       — Вам повезло, — Криденс улыбнулся. — Приюты - это ужасно.       Бэрбоун протянул руку Тине, и та ответила на рукопожатие.       — Прекрасно, думаю, мы сработаемся. Тина улыбнулась и произнесла веселое и радостное "Я тоже".