Believe Mr. Graves

      Фильм уже закончился, и начинались титры. Грейвс сидел возле кровати, а Голдштейн устроилась прямо на ложе Персиваля.       — Замечательный фильм, мистер Грейвс, — Тина улыбнулась Персивалю, а тот в ответ растянул губы в самодовольной ухмылке.       — Я говорил же, что вам, Голдштейн, понравится. "Танцующая леди" ещё никого не оставила равнодушным, — Грейвс прошёлся руками по заросшим волосам. — Кстати, можно просто Персиваль.       Тина немного с удивлением посмотрела на Грейвса.       — Ну, я, в принципе, тебе не начальник, так что, думаю, тут ничего такого не будет, — Грейвс немного сморщил нос и зевнул.       — Мистер... — Тина едва не забыла об их договоре. — Персиваль, может, вас переложить на кровать?       Грейвс посмотрел на Порпентину и сделал взгляд полного непонимания. Сжал руки в кулаки и закусил нижнюю губу.       — Вы? — Персиваль слегка усмехнулся. — Как же вы, Тина, сможете меня поднять? Меня Криденс с трудом поднимает, а тут такая...       Тина закатила рукава и громко хмыкнула. Какая это - "такая"? Голдштейн эти слова прямо удивили. Да, она маленькая и хрупкая, но она же участвовала в опасных операциях, и сила у неё есть, хотя и немного.       — В смысле - "такая"? — Тина сложила руки на груди. — Если аккуратно и медленно, то...       Порпентину перебил голос Грейвса, который отдавал неким смешком.       — Маленькая, слабая, ранимая, — Грейвс начал сгибать пальцы на руке. — Дальше продолжать?       — Вы меня плохо знаете, — Тина топнула ножкой и громко хмыкнула. — Я вообще-то работала в полиции.       Грейвс громко засмеялся, а затем прошёлся ладонью по бороде, которую уже не сбривал около восьми месяцев. Затем усмехнулся и сжал губы в тонкую линию.       — Почему же вы тогда не на работе? — Персиваль переплёл руки в "замок", локтями опираясь о подлокотники кресла.       — У нас было сокращение, — Тина опустила голову и тяжело вздохнула. — Я случайно под него попала. Просто мадам Пиквери заваливала меня работой. Я честно старалась. Хорошо выполняла каждую бумажную работу, выходила во все рейды и ни разу не прогуляла.       Порпентина посмотрела на Грейвса, как нашкодивший котёнок, и свела брови к переносице. Она почесала запястье и отвела взгляд в сторону.       Грейвс в этот момент улыбнулся, как бы это ни было странно, его веселило такое поведение сиделки. Он давно не видел, чтобы кто-то вёл себя так перед ним. В этот момент Персиваль вспомнил свою работу, где каждый день мужчина видел такое выражение лица почти у каждого подчинённого. Эти воспоминания, можно сказать, грели душу.       — Почему же Серафина тогда увольняет таких ценных сотрудников? — произнёс с долькой сарказма бывший полицейский.       — Я порой была немного не собрана, — Тина сжала руки на груди. — Просто было слишком много работы.       — А ты думала, что к новичкам Серафина очень придирчива? К ней идут либо суицидники, либо те, у кого стальные нервы. — Перси посмотрел в потолок. — Мы с ней вместе учились в школе и после в академии. Скажу честно: она была той ещё блюстительницей закона. Я же был немного взбалмошный, и пару раз был вопрос о моём исключении, но на учёбу это сильно не повлияло. Затем мы пришли на службу к мистеру Лорею, и он нас не щадил. Зато Пиквери была любимицей, и всегда её ставили в пример. Потом Серафину перевели в другой район, и через полгода я стал правой рукой мистера Лорея, а ещё через два года я стал начальником. Мне было тогда тридцать. Самый молодой за последние два поколения. Гордость брала своё.       — Так что, вы мне доверитесь? — сиделка прищурила глаза и посмотрела на бывшего полицейского.       Грейвс тяжело вздохнул и посмотрел на Тину взглядом, как у маленького щенка.       — Прошу вас, — он прямо взмолился, — не доломайте мне мои и так еле живые кости. Мне ещё нужны руки. И спину не надорвите. Сиделка, увы, тоже нужна.       Порпентина взмахнула головой в знак согласия и аккуратно развернула коляску, которая была, что ожидаемо, довольно тяжёлой. Она расправила кровать и поправила подушку.       — Шея, — Тина посмотрела на Персиваля с непониманием. — Возьмите за шею.       Брюнетка подложила руку под шею подопечного. Затем присела на корточки и подложила вторую руку под ноги Грейвса.       — Постарайтесь поднять, — прошептал Персиваль. — Но прошу вас, не уроните.       Голдштейн быстро приподняла Грейвса и быстро положила на кровать, постаравшись быстро отдышаться после.       — Удобно? — Тина, ещё немного неровно дыша, спросила Персиваля.       — Да, спасибо, — Грейвс улыбнулся. — Только, пожалуйста, ноги поближе друг к другу. Если честно, то я не верил, что вы действительно сможете меня уложить.       Тина приподняла подбородок и усмехнулась. После нескольких секунд торжества она исполнила просьбу своего "начальника".       — Я же сказала, что вы плохо меня знаете, Персиваль.       Грейвс тяжело вздохнул и замотал головой.       — Тина, прошу, подложите подушку под шею, а то она зетека... — вдруг Персиваль громко зашипел и закусил губу. — Тина, в аптечке на кухне. В шкафчике. Там есть обезболивающие. Принесите.       Голдштейн быстро побежала на кухню за препаратом. Она быстро нашла нужный шкафчик, но долго искала нужную коробку. После быстро схватила связку с тремя коробками, над которыми была бумажка с надписью "Обезболивающие".       Она схватила её и забежала в спальню, где Грейвс продолжал корячиться от боли. Тина присела на краю и дрожащим голосом спросила: "Какая?".       — Сине-белая упаковка, там как-то на "К" называется. Тина, быстрее. — Грейвс сжал зубы.       Голдштейн быстро нашла нужную коробку и открыла её. Она быстро вытащила таблетку и встала, чтобы принести воды.       — Бутылка в тумбочке, — уже громко кричал Персиваль.       — Потерпите, Персиваль, сейчас-сейчас, — Тина быстро достала бутылку и открыла её, затем приподняла Грейвса за шею и положила ему в рот таблетку, а после аккуратно влила ему воды.       Через несколько секунд Грейвс вздохнул и неровно задышал.       — Вы смогли переложить меня на кровать и спасти от адской боли в ногах*. Вы самая лучшая сиделка из всех, кто у меня был. Но кроме Криденса, конечно, - поспешил добавить мужчина.       — Не за что, мистер Грейвс, — Тина широко улыбнулась и слегка покрылась румянцем.       Порпентине стало немного жалко Грейвса, ведь это несправедливо, что боли в ногах есть, но пользоваться он ими не может.       — Я, наверное, пойду позвоню вашей матери, может, она уже пришла.       Грейвс не ответил, а лишь улыбнулся, и Тина вышла из комнаты. В этот момент раздался лязг ключей, и дверь открылась. В дом вошёл мужчина средних лет. У него были большие пышные усы, слегка не стриженные волосы и очень уставший вид. Он был весь мокрый, и его пальто промокло до нитки. Незнакомец снял мокрую обувь.       Это был Габриэль Грейвс. Он был мужчиной среднего телосложения. Внешне он был очень похож на своего сына, только разве что у него были бледно-карие глаза, цветом слегка переходящие в глубокую зелень.       — Вы - мисс Голдштейн? — несмотря на свою усталость, мужчина смог выдавить улыбку и добродушно посмотрел на девушку. — Мистер Грейвс, я отец Персиваля. Приятно познакомиться...       — Тина.       — Давайте я вызову вам такси, — мистер Грейвс достал из пальто новенький телефон. — Какой адрес вашего дома?       — Не нужно, если я потороплюсь, то успею на последний поезд. Метрополитен тут недалеко, — с лёгким стеснением ответила Тина.       Старший Грейвс серьёзно посмотрел на Голдштейн и прошёлся ладонью по волосам.       — Так, Тина, вы слишком плохо знаете Манхеттан, тут очень высокая степень преступности особенно в районе парка. Вы нам ещё очень нужны. Никакие возражения не принимаются, — Грейвс быстро набрал номер такси, что даже Порпентина не успела сказать и слова.       Тине пришлось с этим свыкнуться и согласиться. Она назвала свой адрес и стала ждать машину. Затем Габриэль проводил Порпентину.